Белые вне закона, или Кто ждёт в Африке русских офицеров (часть 1)
В конце февраля сего года погребальным венком на расцвет «демократии» в ЮАР легла новость: парламент страны большинством голосов проголосовал за экспроприацию земель белых колонистов без какой-либо компенсации. В общем, ничего удивительного нет, так как то, что начиналось под лозунгом «убей бура», которого в упор не хотели замечать ни «демократический» Запад, ни, как это ни печально, некоторые советские коммунисты из отряда особо идеологических, не могло закончиться иначе. Под сурдинку борьбы с апартеидом, не понимая сути этого явления, на белый свет выполз самый что ни на есть пещерный чёрный расизм. И это не фигура речи, так как в парламенте этой загибающейся страны инициатор законопроекта Джулиус Малема напрямую заявил, что «время примирения закончилось».
Джулиус Малема
Кстати, Джулиус является типичным нацистом. И выкормлен этот молодой человек партией Африканский национальный конгресс (АНК), т.е. той самой радужной и зацементированной мифами организацией, президентом которой был облизанный прессой и кинематографом Нельсон Мандела. Сейчас Малема активно агитирует за отъём у белого населения не только земель, но и шахт, фабрик, заводов, да чего мелочиться, и личного имущества.
В перерывах между дискриминацией белых африканцев и открытыми нападениями на неугодных журналистов (Джулиус регулярно с кулаками «пробивает» свою позицию в СМИ) этот политический лидер катается к суперпопулярному нигерийскому проповеднику ТБ Джошуа. Церковь гражданина Джошуа регулярно заявляет о фактах исцеления, чудес и предлагает даже услуги обрядов, напоминающих экзорцизм, а самому пастору приписывают пророческий дар и заодно состояние в несколько десятков миллионов долларов.
Поэтому, несмотря на то, что Малему неоднократно обвиняли в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и призыве к экстремизму («резать белых» — цитата), он остаётся тефлоновым. Даже когда в 2013 году Малему взяли на горячем после его проезда на скорости в 215 км/ч в своём BMW в специфическом состоянии сознания, то тут же отпустили после уплаты штрафа в 5000 рандов (впрочем, это знакомо и нам). То ли влиятельные друзья служат неутомимому Джулиусу опорой. То ли способность, с помощью старого как мир и многообещающего лозунга «отнять и поделить», мобилизовать малограмотные чёрные массы на беспорядки помогают ему не выпасть из обоймы. То ли вся шизофреническая действительность ЮАР привела к неприкасаемости таких граждан.
Массовые волнения в поддержку Малемы
Скорее всего, последнее. И вот тут необходимо немного откатиться в прошлое, когда зародилась та самая страшилка «апартеида», в борьбе с которой окончательно скрылась в тумане мифов и стереотипов историческая объективность, как и современные реалии. Именно этот информационный туман заставил обывателей верить, что белые в ЮАР – это анахронизм плантатора с рабами, сама страна богатеет только благодаря работе чёрных, а население строго разделено на жирующее белое меньшинство и единое угнетённое чёрное большинство… Последнее уж совсем лютый бред, учитывая, что народ коса и зулу даже на излёте демонтажа апартеида резали друг друга с освенцимским энтузиазмом. И это несмотря на тот факт, что оба принадлежали к группе народов банту.
Это фото я бы назвал "Ах ты, моя кормилица!"
Первые белые поселенцы из Европы появились в Южной Африке в 17 веке. И народами банту, которые сейчас более всех вопят о «несправедливости», там даже не пахло. В то время на части обширной территории будущего ЮАР обитали малочисленные и раздробленные группы бушменов и готтентотов, входящих в койсанскую языковую семью. Народы занимались кочевым скотоводством, собирательством и охотой. По одной из версий, они были вытеснены на юг как раз народами банту.
Значительно позже этих событий в веке 19-ом начинается крупная экспансия народов банту. Большой толчок в этом направлении дал правитель зулусов Чака, его иногда именуют чёрным Наполеоном. Чака был незаконнорожденным сыном правителя зулусов. Папаня не особо жаловал «левую» семью и вскоре изгнал мать вместе с сыном. Сынок подрос, загрустил, подвязался поддержкой соседнего племени и сам взошёл на трон зулу.
Покрошив соперников в мелкий винегрет, Чака вошёл во вкус и решил создать настоящую империю. Основным достижением правления Чака является передовая, для африканского континента естественно, реформа войск. Была внедрена мобилизация мужского населения, ранее бесформенная толпа поделена на подразделения, проводились регулярные тренировки и учения, а ранее общепринятое повсеместное спаривание даже в условиях похода было запрещено под страхом смертной казни. Благодаря жёсткой дисциплине новая империя зулусов стала разрастаться на глазах. Племена, ранее мирные и оседлые, попав под диктат «чёрного Наполеона» обязаны были служить ему или… или всё. Так империя приводила в движение тысячи человек на юге континента – кто-то бежал в пустынные земли, кто-то вступал в ряды армии зулу. Все эти события вошли в историю под названием «мфекане», что означает перемалывание – неплохой термин, не правда ли. Вовлечённые в кровавый оборот люди сами становились завоевателями в составе армии зулу или просто во время поиска новых земель.
Чака собственной персоной
Самому Чака были свойственны деспотизм и кровавость. Как полнокровный абсолютный монарх, каким он себя и считал, Чака решил подмять под себя любую власть – будь она судебной или религиозной. По кочкам понесли старую опробованную систему колдунов. Поднялся ропот в народе. В итоге «чёрного Наполеона» прикончил собственный брат.
При этом империя зулу уже находилась в военных столкновениях не только с бурами, но и с готтентотами и бушменами, которых зулусы радостно вырезали. Разрастание так называемой «страны зулусов» вообще сопровождалось резнёй целых сёл, но на это не принято обращать внимания. А вот перемещение буров на территории, которые никогда не контролировались отдельным народом ни в политическом, ни в военном плане, называют «кровавым». При этом переселение буров было по сути бегством от англичан. А, оказавшись на пограничных и отчасти подконтрольных новой зулусской империи землях с небольшими очагами недорезанных бушменов, они отправили к правителю империи послов, чтобы добиться разрешения строиться и жить. С ними поступили в лучших традициях Чака, т.е. также как кончил сам Чака.
Разразилась война. Переселенцев, застигнутых в пути, вырезали целыми семьями. Спустя неделю после убийства послов зулусы уничтожили свыше полутысячи буров. Наконец, буры, пользующиеся славой хороших охотников и метких стрелков, не имея возможности отступать (просто некуда), в одном из решающих сражений – битва на Кровавой реке – одержали блестящую победу. Несколько сотен буров, вооружённых огнестрельным оружием, уничтожили около 3000 зулусских воинов. В итоге зулу согласились уступить белым колонистам земли к югу от реки Тугелы (сейчас это место южнее самого Йоханнесбурга и Претории) и более их не беспокоить (что продлилось недолго). Там и была основана бурская республика Наталь – политическая предтеча Трансвааля и Оранжевого государства.
Памятник в честь битвы на Кровавой реке. Увековечен в камне фургон буров, использовавшийся как оборонительное сооружение
Уже тогда территория нынешней ЮАР была чудовищно разобщена образом жизни, этническим составом и т.д. На юге балом правила Британия в виде Капской колонии, северо-восточнее находился Наталь и зулусские земли, чуть позднее возник Трансвааль и Оранжевое государство ещё севернее. И это не считая нескольких квазигосударств, вроде Восточного и Западного Грикваланда, которые были населены субэтносом гриква – результатом смешенных браков буров и бушменов. К тому времени гриква законно считали себя коренным народом, т.к. буры жили на этих территориях уже около 200 лет, а бушмены тысячи лет.
При этом одним из главных камней в огород буров, которые кидали как в те времена, так и сейчас, было рабовладение. Факт имел место. Буры, как и все жители Африки того времени, использовали рабов. Рабов эксплуатировали, по факту, а не юридически, и британские колонии в Африке, и бельгийские, да и сами чернокожие африканцы любили эксплуатацию живой силы, особенно покорённых племён. Даже в «идеальных» США рабство отменили в 1865 году, а последним, ратифицировавшим эту отмену, штатом была Миссисипи в 2013 году…
Однако получить полную независимость от британцев республика Наталь не смогла. Выдавливание буров нападками на их уклад жизни, налогами и откровенным пренебрежением продолжалось. Отряды белых африканцев устремились на северо-восток. На землях будущей республики Трансвааль и Оранжевого свободного государства они неожиданно для самих себя втянулись в войну племён. Как оказалось, незадолго до буров на эти земли позарился один из бывших военных лидеров Чака – Мзиликази. Этот вождь возглавил народ ндебеле, который уже вёл долгую войну всех против всех, и начал править не хуже своего «боса», перемалывая все неподконтрольные племена. Остатки племён венда и бушменов были вынуждены бежать.
Карта Южной Африки. Заметьте размеры территорий, на которых фиксировались стычки с народами банту — Наталь и Трансвааль — и сравните со всеми размерами Южной Африки, в частности Капской колонии
Мзиликази, естественно, напал на отряды буров. 16 октября 1936 года 5-тысячное войско ндебеле атаковало отряд Андриса Потгитера. Прорваться через круг фургонов, которые во время нападения мигом выстраивались стараниями буров в виде своеобразных оборонительных сооружений, ндебели не смогли, зато угнали скот. Отряд оказался перед угрозой голода. И вдруг помощь пришла от вождя племени ролонг, которое было вынуждено бежать от воинственного Мзиликази с его деспотией. Ролонг прислали отряду свежий скот со шкодливой мыслью подгадить своему врагу. В итоге бурам удалось разбить войска Мзиликази и изгнать его из этих земель.
Ввиду всех приведённых выше событий говорить о какой-либо автохтонности племён невозможно в принципе, так как домом для народов становились просто территории, на которые их выгнали одни племена, чтобы в итоге самим выгнать другие племена. При этом попытки пестовать стереотип мудрых аборигенов, живущих в единении с природой, выглядят полным светло-розовым идиотизмом. Так как вся «мудрость» состояла в том, что добро, это когда моё племя угоняло скот, а зло, когда у моего племени угоняют скот. Впрочем, мало что изменилось.
Бурский отряд
Вскоре в результате огромного количества политических, военных и экономических (ведь буры не отказывались свободно торговать с британцами, а желали лишь сохранить образ жизни и свои права) перипетий были созданы Трансвааль (1856-60 годы) со столицей в Претории (в этом районе ранее свой главный лагерь-поселение – крааль – расположил Мзиликази) и Оранжевое свободное государство с центром в Блумфонтейне (1854 год). Однако долгих лет мира ожидать не приходилось. На фоне вялотекущей войны с зулусами, которые, часто просто по привычке и без ведома верховных правителей, совершали нападения на фермы буров, разразилась сначала Первая англо-бурская война (1880-1881), а затем и Вторая (1899-1902).
И вот тут на передний план выходят русские добровольцы. При этом это были не единичные отчаянные искатели приключений и, как это часто бывает, простые авантюристы. Многие наши добровольцы были вполне состоявшимися людьми, рассудительными и при этом обладающими русским менталитетом с его постоянным поиском справедливости. Ведь к тому времени до Российской империи докатились новости о практике применения концентрационных лагерей и тех чудовищных методах ведения войны британцев против буров. В истории останутся имена Евгения Максимова, который станет «фехт-генералом» в бурской армии, Фёдора и Александра Гучковых, Евгения Августуса, Владимира Семёнова, который позже прославится как видный архитектор, автор планов восстановления Сталинграда и Севастополя, и многие другие.
Кстати, Джулиус является типичным нацистом. И выкормлен этот молодой человек партией Африканский национальный конгресс (АНК), т.е. той самой радужной и зацементированной мифами организацией, президентом которой был облизанный прессой и кинематографом Нельсон Мандела. Сейчас Малема активно агитирует за отъём у белого населения не только земель, но и шахт, фабрик, заводов, да чего мелочиться, и личного имущества.
В перерывах между дискриминацией белых африканцев и открытыми нападениями на неугодных журналистов (Джулиус регулярно с кулаками «пробивает» свою позицию в СМИ) этот политический лидер катается к суперпопулярному нигерийскому проповеднику ТБ Джошуа. Церковь гражданина Джошуа регулярно заявляет о фактах исцеления, чудес и предлагает даже услуги обрядов, напоминающих экзорцизм, а самому пастору приписывают пророческий дар и заодно состояние в несколько десятков миллионов долларов.
Поэтому, несмотря на то, что Малему неоднократно обвиняли в уклонении от уплаты налогов, отмывании денег и призыве к экстремизму («резать белых» — цитата), он остаётся тефлоновым. Даже когда в 2013 году Малему взяли на горячем после его проезда на скорости в 215 км/ч в своём BMW в специфическом состоянии сознания, то тут же отпустили после уплаты штрафа в 5000 рандов (впрочем, это знакомо и нам). То ли влиятельные друзья служат неутомимому Джулиусу опорой. То ли способность, с помощью старого как мир и многообещающего лозунга «отнять и поделить», мобилизовать малограмотные чёрные массы на беспорядки помогают ему не выпасть из обоймы. То ли вся шизофреническая действительность ЮАР привела к неприкасаемости таких граждан.
Скорее всего, последнее. И вот тут необходимо немного откатиться в прошлое, когда зародилась та самая страшилка «апартеида», в борьбе с которой окончательно скрылась в тумане мифов и стереотипов историческая объективность, как и современные реалии. Именно этот информационный туман заставил обывателей верить, что белые в ЮАР – это анахронизм плантатора с рабами, сама страна богатеет только благодаря работе чёрных, а население строго разделено на жирующее белое меньшинство и единое угнетённое чёрное большинство… Последнее уж совсем лютый бред, учитывая, что народ коса и зулу даже на излёте демонтажа апартеида резали друг друга с освенцимским энтузиазмом. И это несмотря на тот факт, что оба принадлежали к группе народов банту.
Это фото я бы назвал "Ах ты, моя кормилица!"
Первые белые поселенцы из Европы появились в Южной Африке в 17 веке. И народами банту, которые сейчас более всех вопят о «несправедливости», там даже не пахло. В то время на части обширной территории будущего ЮАР обитали малочисленные и раздробленные группы бушменов и готтентотов, входящих в койсанскую языковую семью. Народы занимались кочевым скотоводством, собирательством и охотой. По одной из версий, они были вытеснены на юг как раз народами банту.
Значительно позже этих событий в веке 19-ом начинается крупная экспансия народов банту. Большой толчок в этом направлении дал правитель зулусов Чака, его иногда именуют чёрным Наполеоном. Чака был незаконнорожденным сыном правителя зулусов. Папаня не особо жаловал «левую» семью и вскоре изгнал мать вместе с сыном. Сынок подрос, загрустил, подвязался поддержкой соседнего племени и сам взошёл на трон зулу.
Покрошив соперников в мелкий винегрет, Чака вошёл во вкус и решил создать настоящую империю. Основным достижением правления Чака является передовая, для африканского континента естественно, реформа войск. Была внедрена мобилизация мужского населения, ранее бесформенная толпа поделена на подразделения, проводились регулярные тренировки и учения, а ранее общепринятое повсеместное спаривание даже в условиях похода было запрещено под страхом смертной казни. Благодаря жёсткой дисциплине новая империя зулусов стала разрастаться на глазах. Племена, ранее мирные и оседлые, попав под диктат «чёрного Наполеона» обязаны были служить ему или… или всё. Так империя приводила в движение тысячи человек на юге континента – кто-то бежал в пустынные земли, кто-то вступал в ряды армии зулу. Все эти события вошли в историю под названием «мфекане», что означает перемалывание – неплохой термин, не правда ли. Вовлечённые в кровавый оборот люди сами становились завоевателями в составе армии зулу или просто во время поиска новых земель.
Чака собственной персоной
Самому Чака были свойственны деспотизм и кровавость. Как полнокровный абсолютный монарх, каким он себя и считал, Чака решил подмять под себя любую власть – будь она судебной или религиозной. По кочкам понесли старую опробованную систему колдунов. Поднялся ропот в народе. В итоге «чёрного Наполеона» прикончил собственный брат.
При этом империя зулу уже находилась в военных столкновениях не только с бурами, но и с готтентотами и бушменами, которых зулусы радостно вырезали. Разрастание так называемой «страны зулусов» вообще сопровождалось резнёй целых сёл, но на это не принято обращать внимания. А вот перемещение буров на территории, которые никогда не контролировались отдельным народом ни в политическом, ни в военном плане, называют «кровавым». При этом переселение буров было по сути бегством от англичан. А, оказавшись на пограничных и отчасти подконтрольных новой зулусской империи землях с небольшими очагами недорезанных бушменов, они отправили к правителю империи послов, чтобы добиться разрешения строиться и жить. С ними поступили в лучших традициях Чака, т.е. также как кончил сам Чака.
Разразилась война. Переселенцев, застигнутых в пути, вырезали целыми семьями. Спустя неделю после убийства послов зулусы уничтожили свыше полутысячи буров. Наконец, буры, пользующиеся славой хороших охотников и метких стрелков, не имея возможности отступать (просто некуда), в одном из решающих сражений – битва на Кровавой реке – одержали блестящую победу. Несколько сотен буров, вооружённых огнестрельным оружием, уничтожили около 3000 зулусских воинов. В итоге зулу согласились уступить белым колонистам земли к югу от реки Тугелы (сейчас это место южнее самого Йоханнесбурга и Претории) и более их не беспокоить (что продлилось недолго). Там и была основана бурская республика Наталь – политическая предтеча Трансвааля и Оранжевого государства.
Памятник в честь битвы на Кровавой реке. Увековечен в камне фургон буров, использовавшийся как оборонительное сооружение
Уже тогда территория нынешней ЮАР была чудовищно разобщена образом жизни, этническим составом и т.д. На юге балом правила Британия в виде Капской колонии, северо-восточнее находился Наталь и зулусские земли, чуть позднее возник Трансвааль и Оранжевое государство ещё севернее. И это не считая нескольких квазигосударств, вроде Восточного и Западного Грикваланда, которые были населены субэтносом гриква – результатом смешенных браков буров и бушменов. К тому времени гриква законно считали себя коренным народом, т.к. буры жили на этих территориях уже около 200 лет, а бушмены тысячи лет.
При этом одним из главных камней в огород буров, которые кидали как в те времена, так и сейчас, было рабовладение. Факт имел место. Буры, как и все жители Африки того времени, использовали рабов. Рабов эксплуатировали, по факту, а не юридически, и британские колонии в Африке, и бельгийские, да и сами чернокожие африканцы любили эксплуатацию живой силы, особенно покорённых племён. Даже в «идеальных» США рабство отменили в 1865 году, а последним, ратифицировавшим эту отмену, штатом была Миссисипи в 2013 году…
Однако получить полную независимость от британцев республика Наталь не смогла. Выдавливание буров нападками на их уклад жизни, налогами и откровенным пренебрежением продолжалось. Отряды белых африканцев устремились на северо-восток. На землях будущей республики Трансвааль и Оранжевого свободного государства они неожиданно для самих себя втянулись в войну племён. Как оказалось, незадолго до буров на эти земли позарился один из бывших военных лидеров Чака – Мзиликази. Этот вождь возглавил народ ндебеле, который уже вёл долгую войну всех против всех, и начал править не хуже своего «боса», перемалывая все неподконтрольные племена. Остатки племён венда и бушменов были вынуждены бежать.
Карта Южной Африки. Заметьте размеры территорий, на которых фиксировались стычки с народами банту — Наталь и Трансвааль — и сравните со всеми размерами Южной Африки, в частности Капской колонии
Мзиликази, естественно, напал на отряды буров. 16 октября 1936 года 5-тысячное войско ндебеле атаковало отряд Андриса Потгитера. Прорваться через круг фургонов, которые во время нападения мигом выстраивались стараниями буров в виде своеобразных оборонительных сооружений, ндебели не смогли, зато угнали скот. Отряд оказался перед угрозой голода. И вдруг помощь пришла от вождя племени ролонг, которое было вынуждено бежать от воинственного Мзиликази с его деспотией. Ролонг прислали отряду свежий скот со шкодливой мыслью подгадить своему врагу. В итоге бурам удалось разбить войска Мзиликази и изгнать его из этих земель.
Ввиду всех приведённых выше событий говорить о какой-либо автохтонности племён невозможно в принципе, так как домом для народов становились просто территории, на которые их выгнали одни племена, чтобы в итоге самим выгнать другие племена. При этом попытки пестовать стереотип мудрых аборигенов, живущих в единении с природой, выглядят полным светло-розовым идиотизмом. Так как вся «мудрость» состояла в том, что добро, это когда моё племя угоняло скот, а зло, когда у моего племени угоняют скот. Впрочем, мало что изменилось.
Бурский отряд
Вскоре в результате огромного количества политических, военных и экономических (ведь буры не отказывались свободно торговать с британцами, а желали лишь сохранить образ жизни и свои права) перипетий были созданы Трансвааль (1856-60 годы) со столицей в Претории (в этом районе ранее свой главный лагерь-поселение – крааль – расположил Мзиликази) и Оранжевое свободное государство с центром в Блумфонтейне (1854 год). Однако долгих лет мира ожидать не приходилось. На фоне вялотекущей войны с зулусами, которые, часто просто по привычке и без ведома верховных правителей, совершали нападения на фермы буров, разразилась сначала Первая англо-бурская война (1880-1881), а затем и Вторая (1899-1902).
И вот тут на передний план выходят русские добровольцы. При этом это были не единичные отчаянные искатели приключений и, как это часто бывает, простые авантюристы. Многие наши добровольцы были вполне состоявшимися людьми, рассудительными и при этом обладающими русским менталитетом с его постоянным поиском справедливости. Ведь к тому времени до Российской империи докатились новости о практике применения концентрационных лагерей и тех чудовищных методах ведения войны британцев против буров. В истории останутся имена Евгения Максимова, который станет «фехт-генералом» в бурской армии, Фёдора и Александра Гучковых, Евгения Августуса, Владимира Семёнова, который позже прославится как видный архитектор, автор планов восстановления Сталинграда и Севастополя, и многие другие.
ЮАР. Белые вне закона, или Кто ждёт в Африке русских офицеров (часть 2)
Вторая англо-бурская война разразилась в 1899 году (неофициально гораздо раньше) вопреки всем миролюбивым усилиям буров. Поводом британской агрессии стала якобы «борьба за соблюдение прав человека» - ничего не меняется. Дело в том, что вскоре после обретения независимости африканскими республиками на бурских землях обнаружили залежи золота. Это в копилку уже найденных алмазов, добычу которых прибрал к рукам Сесил Родс, натравливая Британию на буров, мешавших его алмазной империи и планам тотального доминирования на континенте. В общем, началась золотая лихорадка. В страну хлынули толпы иностранцев, в основном британцев. Алчные золотоискатели не понимали ни африканской земли, ни буров, ни их забот по облагораживанию этих чуждых пришлым мест.
Один из русских добровольцев бурской армии Владимир Рубанов (бывший петербургский студент) описал буров как бесхитростных и неделовых, но трудолюбивых людей. Более того он разделял их отвращение к «ойтландерам» (т.е. к слетевшимся на золотую лихорадку любителям быстрого заработка). Вот что он писал о «новых» европейцах в Претории: «Это – отбросы европейского общества, отщепенцы, лишённые всяких принципов и духовных интересов, жадные искатели золота, высасывающие из страны всё, что только могут».
Шахты Родса
Британская политика в Африке была точь-в-точь как и эти алчные оборванцы, жаждавшие богатств. Корона также жаждала богатств и контроля над землями, которые даже не осваивала, которые были исследованы бурами. Британцы потребовали предоставить ойтландерам те же права, что были и у граждан бурских республик. В это же время золотоискателям британцы сулили всевозможный хабар и, получив их полную поддержку, легко ликвидировали бы независимость республик. То есть в итоге на абсолютно «законных» основаниях британская корона получала земли и месторождения, а также неспособную к самоорганизации толпу «своих избирателей», а потому неопасную. Вопрос же оставшихся на землях буров, которые после «вторжения» ойтландеров превратились в нацменьшинство, был решён с сатанинским изяществом Алоизовича.
Для начала на буров натравили народы банту. Благодаря подстрекательству британских представителей и влиянию магната Родса, зулусы, ндебеле и другие племена регулярно налетали на поселения буров, истощая их и не давая развивать государственные институты. Кстати, ловкий манипулятор Родс и был создателем системы апартеида, открыто заявляя первенство англо-саксонской расы над всеми остальными. Буры к созданию апартеида не имели никакого отношения.
Нападение зулу на буров
Кроме того ещё до войны британская пресса развернула травлю не только политики африканских республик и их руководства, но и самого народа. С виду здесь было бы уместно написать «беспрецедентную травлю», но русскому народу ли не знать, что она вполне традиционна. Газеты туманного Альбиона описывали буров как полузверей, тупых и безалаберных существ. Чтобы подчеркнуть их «животное» происхождение в прессе часто передёргивались цифры народонаселения с намёком на скорость размножения кроликов, а также рефреном шли упоминания о смешанных браках. Словно этого было мало, британцы уже во время ведения войны подключили крупнокалиберную артиллерию – Артура Конан Дойля, тогда старик ещё не был сэром.
Официально Конан Дойль участвовал во второй англо-бурской войне в качестве полевого хирурга. Уж не знаю, как часто он там оперировал, но уже в 1900 году, т.е. через год после начала войны, в Лондоне выходит за его авторством книга «Англо-бурская война». В оригинале она звучит подчёркнуто тенденциозно и пафосно – «Великая бурская война». Книга, по сути, соткана из сообщений британской прессы.
Уже 8 сентября 1900 года Конан Дойль покинул Южную Африку. В Британии его облизывали власти, и именно за эту агитку он был возведён в рыцарское звание, а не за цикл о Шерлоке Холмсе. Но так как война была ох как далека от завершения, окрылённый таким подобострастием соотечественников, Артур дописывал свой «фундаментальный» труд, пролистывая английские газеты. Дядя вообще был далёк от робости в поступках, какими бы циничными они ни казались. К примеру, Сесила Родса - политиканствующего манипулятора, магната, автора апартеида и человека отчасти виновного в гибели тысяч белых и чёрных африканцев от рук его карательных отрядов – Артур Конан Дойль называл «посланцем небес».
Артур Конан Дойль на отдыхе
Сильно били по развитию африканских республик и всевозможные экономические санкции ещё до войны. В своих воспоминаниях наши добровольцы писали о фантастическом уровне цен в Трансваале и Оранжевом государстве. Это, естественно, сказалось на снабжении армии в преддверии и во время ведения войны. Евгений Августус писал, вспоминая как его ставили на довольствие в бурской армии в Претории: «Тут же в одной из комнат министерства валялись старые винтовки однозарядной системы Генри-Мартини (модификация Пибоди-Мартини) без штыков, патроны, сёдла, уздечки и стремена…. Чиновники приходили в отчаянье, объясняя недовольным, что маузеровских винтовок больше нет, что старые сёдла (прим. авт. – по другим свидетельствам такие сёдла разваливались после 3-дневной езды) и уздечки выдаются за неимением новых, запасы которых истощились. Я сообразил, что в дороге мне ни скорострельная винтовка, ни новое седло не понадобятся, а на поле сражения сумею добыть и то, и другое».
Кроме того, отчасти благодаря мощной экспансии Британии и Сесила Родса, отчасти ввиду патриархальности, медлительности и глубоко земледельческого уклада жизни буров, катастрофически не хватало промышленников, чиновников и управленцев с профильным образованием. Учебные заведения строить было либо некогда, либо некому. Эта промышленная и профильная отсталость ударит по бурам кувалдой уже на полях сражений.
Т.е. ещё до начала боевых действий бурский вопрос, как я уже обозначил, был решён. Уникальный белый африканский субэтнос должен быть подвергнут либо «культурному» истреблению, либо прямому физическому. Британских цивилизаторов устраивал любой поворот событий.
Первыми боевыми действиями, которые можно с небольшой натяжкой причислить ко второй англо-бурской войне, был так называемый рейд Джеймсона. По моему скромному мнению, типичная попытка «цветной революции». План рейда лично разработал пресловутый Родс. 29 декабря 1895 года отряд в полтысячи бойцов, включая конных (своеобразная лёгкая кавалерия), вооружённый винтовками, пулемётами Хайрема Максима и лёгкими орудиями, пересёк границу Трансвааля с британским протекторатом Бечуаналенд. План состоял в том, что к моменту прихода отряда в Претории должен был начаться бунт ойтландеров. Их за деньги Родса заранее сколотили в пару марионеточных политических партий. А люди английского чиновника Линдера Джеймсона как раз и должны были стать ответом на «зов народа, изнывающего под властью буров».
Пленение Линдера Джеймсона и его отряда
Однако, пока Джеймсон как угорелый летел на выручку заранее подготовленного «народа», этот самый «народ» успел внутри себя перегрызться за будущие, только ожидаемые плюшки. Таким образом, начать визг в прессе по поводу угнетаемых «европейских рабочих» было невозможно ввиду отсутствия возмущения этих самых «рабочих», разве что друг другом. В таких условиях отряд Джеймсона из «борцов за свободу и права человека» превращался в обычную, хоть крупную и хорошо вооружённую, шайку.
Уже 2 января буры, неплохо осведомлённые о планах отряда и провале заговорщиков в Претории, обнаружили людей Джеймсона. Оказавшись в окружении, несостоявшиеся «революционеры» завязали бой. Несмотря на хорошее вооружение, отряд Джеймсона вскоре потерял множество убитыми и ранеными и был вынужден сдаться.
В Претории к пленным отнеслись снисходительно и отправили домой. Так, тогдашне руководство республики Трансвааль и её президент Пауль Крюгер (известный как «дядюшка Пауль», в 1941 году в Германии даже вышел в прокат одноимённый фильм о жизни президента) старались завоевать симпатии пробританского населения, а также, как говорится, мировой общественности. Заодно в результате провальной операции репутация Британии была основательно опущена. Если уж дикие буры, как про них верещала английская пресса, смогли дать по соплям британским знатно вооружённым «патриотам», то, что будет, если буры соберут полнокровную армию?
Карикатура на Сесила Родса
Верно, больше всего раскалились кожаные кресла под ягодицами лондонского истеблишмента. Но и в Претории, несмотря на свою патриархальную созерцательность, прекрасно понимали, что в покое их не оставят, и они по сути стали свидетелями начала войны. Её как раз необходимо было оттянуть всеми силами и начать экстренную подготовку. В 1897 году Трансвааль и Оранжевое государство заключают союз.
К 1899 году ситуация перешла все допустимые пределы. Никакие политические уступки буров в надежде отсрочить войну уже были неинтересны Лондону. 19 августа президент Крюгер даже согласился предоставить избирательное право всем ойтландерам, прожившим в Трансваале более 5 лет, в обмен на отказ от вмешательства во внутренние дела республики. По факту почти с самого начала всё это было Лондону безразлично от слова совсем. Волны Атлантики уже взрезали британские транспорты с войсками, а уже прибывшие выходили на марш в сторону границы с Трансваалем. Ну, не за ради же прибытка какой-то старательской и шахтёрской шпаны всё затевалось…
9 октября Трансвааль в ультимативной форме потребовал отвести войска от границы. 11 октября началась война. Буры быстро сообразили, что тягаться с промышленной империей и её регулярной армией не резон. Единственным шансом рассматривался молниеносный рейд на территорию британских колоний и протекторатов с целью разбить успевшие высадиться войска англичан, используя элемент неожиданности. Буры рассчитывали, что лондонские скупердяи посчитают, во сколько им станут мечта о трансваальском золоте и алмазах, риски потери, хотя бы на время, существующих колоний и протекторатов, а также международная реакция и собственный престиж. Суммировав всё это, в случае бурской удачи, Лондон вполне мог пойти на мир с взаимными уступками, чтобы не потерять лицо. Естественно, мир временный, но мир.
Увы…
Один из русских добровольцев бурской армии Владимир Рубанов (бывший петербургский студент) описал буров как бесхитростных и неделовых, но трудолюбивых людей. Более того он разделял их отвращение к «ойтландерам» (т.е. к слетевшимся на золотую лихорадку любителям быстрого заработка). Вот что он писал о «новых» европейцах в Претории: «Это – отбросы европейского общества, отщепенцы, лишённые всяких принципов и духовных интересов, жадные искатели золота, высасывающие из страны всё, что только могут».
Британская политика в Африке была точь-в-точь как и эти алчные оборванцы, жаждавшие богатств. Корона также жаждала богатств и контроля над землями, которые даже не осваивала, которые были исследованы бурами. Британцы потребовали предоставить ойтландерам те же права, что были и у граждан бурских республик. В это же время золотоискателям британцы сулили всевозможный хабар и, получив их полную поддержку, легко ликвидировали бы независимость республик. То есть в итоге на абсолютно «законных» основаниях британская корона получала земли и месторождения, а также неспособную к самоорганизации толпу «своих избирателей», а потому неопасную. Вопрос же оставшихся на землях буров, которые после «вторжения» ойтландеров превратились в нацменьшинство, был решён с сатанинским изяществом Алоизовича.
Для начала на буров натравили народы банту. Благодаря подстрекательству британских представителей и влиянию магната Родса, зулусы, ндебеле и другие племена регулярно налетали на поселения буров, истощая их и не давая развивать государственные институты. Кстати, ловкий манипулятор Родс и был создателем системы апартеида, открыто заявляя первенство англо-саксонской расы над всеми остальными. Буры к созданию апартеида не имели никакого отношения.
Кроме того ещё до войны британская пресса развернула травлю не только политики африканских республик и их руководства, но и самого народа. С виду здесь было бы уместно написать «беспрецедентную травлю», но русскому народу ли не знать, что она вполне традиционна. Газеты туманного Альбиона описывали буров как полузверей, тупых и безалаберных существ. Чтобы подчеркнуть их «животное» происхождение в прессе часто передёргивались цифры народонаселения с намёком на скорость размножения кроликов, а также рефреном шли упоминания о смешанных браках. Словно этого было мало, британцы уже во время ведения войны подключили крупнокалиберную артиллерию – Артура Конан Дойля, тогда старик ещё не был сэром.
Официально Конан Дойль участвовал во второй англо-бурской войне в качестве полевого хирурга. Уж не знаю, как часто он там оперировал, но уже в 1900 году, т.е. через год после начала войны, в Лондоне выходит за его авторством книга «Англо-бурская война». В оригинале она звучит подчёркнуто тенденциозно и пафосно – «Великая бурская война». Книга, по сути, соткана из сообщений британской прессы.
Уже 8 сентября 1900 года Конан Дойль покинул Южную Африку. В Британии его облизывали власти, и именно за эту агитку он был возведён в рыцарское звание, а не за цикл о Шерлоке Холмсе. Но так как война была ох как далека от завершения, окрылённый таким подобострастием соотечественников, Артур дописывал свой «фундаментальный» труд, пролистывая английские газеты. Дядя вообще был далёк от робости в поступках, какими бы циничными они ни казались. К примеру, Сесила Родса - политиканствующего манипулятора, магната, автора апартеида и человека отчасти виновного в гибели тысяч белых и чёрных африканцев от рук его карательных отрядов – Артур Конан Дойль называл «посланцем небес».
Сильно били по развитию африканских республик и всевозможные экономические санкции ещё до войны. В своих воспоминаниях наши добровольцы писали о фантастическом уровне цен в Трансваале и Оранжевом государстве. Это, естественно, сказалось на снабжении армии в преддверии и во время ведения войны. Евгений Августус писал, вспоминая как его ставили на довольствие в бурской армии в Претории: «Тут же в одной из комнат министерства валялись старые винтовки однозарядной системы Генри-Мартини (модификация Пибоди-Мартини) без штыков, патроны, сёдла, уздечки и стремена…. Чиновники приходили в отчаянье, объясняя недовольным, что маузеровских винтовок больше нет, что старые сёдла (прим. авт. – по другим свидетельствам такие сёдла разваливались после 3-дневной езды) и уздечки выдаются за неимением новых, запасы которых истощились. Я сообразил, что в дороге мне ни скорострельная винтовка, ни новое седло не понадобятся, а на поле сражения сумею добыть и то, и другое».
Т.е. ещё до начала боевых действий бурский вопрос, как я уже обозначил, был решён. Уникальный белый африканский субэтнос должен быть подвергнут либо «культурному» истреблению, либо прямому физическому. Британских цивилизаторов устраивал любой поворот событий.
Первыми боевыми действиями, которые можно с небольшой натяжкой причислить ко второй англо-бурской войне, был так называемый рейд Джеймсона. По моему скромному мнению, типичная попытка «цветной революции». План рейда лично разработал пресловутый Родс. 29 декабря 1895 года отряд в полтысячи бойцов, включая конных (своеобразная лёгкая кавалерия), вооружённый винтовками, пулемётами Хайрема Максима и лёгкими орудиями, пересёк границу Трансвааля с британским протекторатом Бечуаналенд. План состоял в том, что к моменту прихода отряда в Претории должен был начаться бунт ойтландеров. Их за деньги Родса заранее сколотили в пару марионеточных политических партий. А люди английского чиновника Линдера Джеймсона как раз и должны были стать ответом на «зов народа, изнывающего под властью буров».
Однако, пока Джеймсон как угорелый летел на выручку заранее подготовленного «народа», этот самый «народ» успел внутри себя перегрызться за будущие, только ожидаемые плюшки. Таким образом, начать визг в прессе по поводу угнетаемых «европейских рабочих» было невозможно ввиду отсутствия возмущения этих самых «рабочих», разве что друг другом. В таких условиях отряд Джеймсона из «борцов за свободу и права человека» превращался в обычную, хоть крупную и хорошо вооружённую, шайку.
Уже 2 января буры, неплохо осведомлённые о планах отряда и провале заговорщиков в Претории, обнаружили людей Джеймсона. Оказавшись в окружении, несостоявшиеся «революционеры» завязали бой. Несмотря на хорошее вооружение, отряд Джеймсона вскоре потерял множество убитыми и ранеными и был вынужден сдаться.
В Претории к пленным отнеслись снисходительно и отправили домой. Так, тогдашне руководство республики Трансвааль и её президент Пауль Крюгер (известный как «дядюшка Пауль», в 1941 году в Германии даже вышел в прокат одноимённый фильм о жизни президента) старались завоевать симпатии пробританского населения, а также, как говорится, мировой общественности. Заодно в результате провальной операции репутация Британии была основательно опущена. Если уж дикие буры, как про них верещала английская пресса, смогли дать по соплям британским знатно вооружённым «патриотам», то, что будет, если буры соберут полнокровную армию?
Верно, больше всего раскалились кожаные кресла под ягодицами лондонского истеблишмента. Но и в Претории, несмотря на свою патриархальную созерцательность, прекрасно понимали, что в покое их не оставят, и они по сути стали свидетелями начала войны. Её как раз необходимо было оттянуть всеми силами и начать экстренную подготовку. В 1897 году Трансвааль и Оранжевое государство заключают союз.
К 1899 году ситуация перешла все допустимые пределы. Никакие политические уступки буров в надежде отсрочить войну уже были неинтересны Лондону. 19 августа президент Крюгер даже согласился предоставить избирательное право всем ойтландерам, прожившим в Трансваале более 5 лет, в обмен на отказ от вмешательства во внутренние дела республики. По факту почти с самого начала всё это было Лондону безразлично от слова совсем. Волны Атлантики уже взрезали британские транспорты с войсками, а уже прибывшие выходили на марш в сторону границы с Трансваалем. Ну, не за ради же прибытка какой-то старательской и шахтёрской шпаны всё затевалось…
9 октября Трансвааль в ультимативной форме потребовал отвести войска от границы. 11 октября началась война. Буры быстро сообразили, что тягаться с промышленной империей и её регулярной армией не резон. Единственным шансом рассматривался молниеносный рейд на территорию британских колоний и протекторатов с целью разбить успевшие высадиться войска англичан, используя элемент неожиданности. Буры рассчитывали, что лондонские скупердяи посчитают, во сколько им станут мечта о трансваальском золоте и алмазах, риски потери, хотя бы на время, существующих колоний и протекторатов, а также международная реакция и собственный престиж. Суммировав всё это, в случае бурской удачи, Лондон вполне мог пойти на мир с взаимными уступками, чтобы не потерять лицо. Естественно, мир временный, но мир.
Увы…
ЮАР. Белые вне закона, или Кто ждёт в Африке русских офицеров (часть 3)
Приводить хронологию второй англо-бурской войны в рамках данного цикла не имеет смысла. Лишь уточню основные детали. Своеобразный блицкриг, на который рассчитывали буры, нанеся превентивный удар по британцам, не удался. Переброска свежих сил и техники шла полным ходом и вскоре дала Британии превосходство над бурами. После ряда побед буры потеряли инициативу, а заодно лишились обеих столиц – Претория в Трансваале и Блумфонтейн в Оранжевом государстве к июню 1900-го пали. Война стала партизанской.
Часто именно партизанский характер ведения войны бурами становится камнем в фундаменте причин новых бесчеловечных методов, которые уже мало относятся к войне, а более к истреблению. Это чудесным образом соотносится с шизофреническими попытками оправдать нацистские рейды по деревням в борьбе с партизанами, упрёки в адрес России в «неадекватном применении силы», а также старания по перекладыванию вины за холокост на самих евреев. По моему скромному мнению, британцы были готовы к «новым методам» задолго до бурской партизанщины. В предыдущей части я относительно подробно описал, какие усилия ещё до официальных боевых действий предпринимали британцы – от карательных отрядов милашки Сесила Родса и натравливания чернокожих племён до старательного низведения буров в статус зверей.
Большой эффект в этом плане на вылизанную британскую аристократию производили фотографии буров. В самом деле, необычайно брутальные бородатые буры, скотоводы, земледельцы и охотники, не могущие позволить себе ежедневный чистый воротничок и литры одеколона не шли в сравнение в стройные ряды оловянных красномундирников (позже эти пижоны сменили цвет на хаки). Даже наш доброволец Евгений Августус в своих воспоминаниях описал, в каком ностальгическом восхищении находился, когда познакомился с князем Алексеем Ганецким. Князь только что прибыл в Южную Африку воевать против британцев, был свеж, статен, в изящном костюме с ухоженной бородкой, а это привлекало, «имея перед глазами грязные косматые фигуры буров». Таким образом, британцам было нетрудно превратить буров в «унтерменшей», пока Адик был ещё сопливым 11-летним мальчиком.
Отряд бурских "коммандос"
С первых же дней войны британские «джентльмены», обладающие утончёнными манерам в обществе лондонских дам, попивая шерри (на самом деле это испанский херес, а истинно британская кухня и напитки как-то раз заставили желудок автора сжаться в страхе и изжоге – особенно тосты с мармайтом), быстро выбросили на помойку рыцарские принципы и законы чести. В самом деле, какие законы чести по отношению к буйволу или бизону? Тут Геббельс устроил бы длительную овацию.
Первой «ласточкой» истинного британского нацизма и расизма стали пули дум-дум, т.е. экспансивные пули, способные существенно увеличиваться в диаметре при попадании в мягкие ткани. Такие пули стали причиной тяжёлых чрезвычайно болезненных увечий буров. Несмотря на то, что первая Гаагская конференция 1899 года, собранная по инициативе императора России, экспансивные пули признала запрещёнными в виду чудовищных последствия, Британия, присутствовавшая в Гааге, соблюдать постановления не собиралась в принципе.
Более того, президент Трансвааля Крюгер открыто заявил, что запретит использование пуль дум-дум, которые не были запрещены в охоте, а буры знатные охотники, если аналогичный запрет введёт Британия. Официально британцы осудили дум-дум, однако наши добровольцы свидетельствовали о наличии данных пуль у англичан отнюдь не кустарной модификации. Тогда как, бурские бойцы сами спиливали головку никелевой оболочки, превращая обычные пули в некоторое подобие дум-дум, солдаты Её Величества пользовались экспансивными пулями промышленного изготовления. Поступали на фронт они в привычных ящиках со стандартным клеймом Rifle Catridges – «это патроны дум-дум, не с отпиленной головкой, а с оболочкой, снабжённой четырьмя точными продольными надрезами». Естественно, вскоре сами буры стали массово применять пули дум-дум, в том числе захваченные у британцев.
Британский пулемётный расчёт
Даже тем, кому удавалось выжить после ранения дум-дум, но не удалось вовремя смыться с поля боя, пережить этот проклятый день не светило. И не потому что подстерегала гангрена, а потому что британцы редко оставляли в живых раненых пленных. Разве белый англо-саксонский охотник оставляет в живых подранка?
Ещё до концентрационных лагерей корону такое положение дел в Африке полностью устраивало. Никак не могла Британия допустить, чтобы белые африканцы, для которых интересы Европы пустой звук, не понаслышке знакомые с устройством государственной машины могли построить своё государство на столь богатой земле. Сам факт уплывающих из рук барышей сводил надменных англичан с ума, не считая пугающей перспективы получить конкурента на мировой арене. Племенные же дрязги чёрных африканцев вообще Британию не интересовали. Даже сейчас якобы независимые африканские страны, поделённые квадратно-гнездовым способом без учёта автохтонности проживающих народов и вообще без спроса - хотят ли они жить вместе, раздираемы внутри самих себя. Т.е. не представляют никакой опасности, если не считать беженцев, да и тех чаще всего используют тараном третьи страны.
Таким образом, в конце 20-го века руками чернокожих жителей ЮАР было сделано то, что задумывалось белыми британцами ещё в самом начале этого самого 20-го века. Но вернёмся к нашим баранам.
Британцы, взяв столицы независимых африканских республик, внезапно столкнулись со строптивым бурским характером. Бурские партизанские отряды и спецподразделения, предтеча коммандос, воевали не числом, а умением. Они заставили красномундирников не только сменить цвет на хаки, но и перестать потягивать сигаретку на открытой местности. Именно бурские снайперы стали причиной поговорки – «третий не прикуривает». Хитрость, скрытность, знание местности и сигналов британской армии делали отряды буров опасным противником. Вкупе с чувством собственного расового превосходства англичане возвели презрение к бурам в ранг политики.
Инициатором относительно новой для мира системы блокгаузов и лагерей стал назначенный в 1900 году главнокомандующим британскими войсками барон (на момент этого гениального озарения) и генерал Герберт Китченер. Так что когда Адольф брызгал слюной в 1941 году, заявляя, что концентрационный лагерь изобретён не в Германии, он был, как ни странно, абсолютно прав. Именно крошка Герби с лихо закрученными усами и аристократическими замашками с мелькающей сзади британской короной загнали десятки тысяч буров в обнесённые проволокой лагеря, именно им принадлежит само понятие concentration camps (в переводе – концентрационные лагеря). В общем, барон загнал в концлагеря от 160 до 200 тысяч человек без какого-либо различия по возрасту и полу, каждый пятый был замучен голодом, жарой и болезнями.
Южно-африканский концлагерь
Нет, конечно, существовали прецеденты концентрации неугодных в одном отдельно взятом изолированном месте и ранее. Но строго выстроенной системой эти людоедские мероприятия по утилизации неудобных людей без суда и следствия не являлись. Однако, некоторые граждане до сих пор используют подобные факты как некое оправдание англичан, мол, не они авторы. Позвольте, но рихтовать череп недруга топором тоже не авторское произведение, но почему-то каждого следующего организатора подобной «акции» без суеты и криков берут за причинное место и отправляют в места не столь отдалённые…
Масштаб строительства укреплённых огневых пунктов в разных частях страны и у железных дорог (так называемых блокгаузов) и концентрационных лагерей достиг таких высот, что Британия со всей своей спесью была вынуждена засунуть свою гордость в одно глубокое место и разместить заказ на колючую проволоку в Германии, т.к. ресурсов своих не хватало физически. Блокгаузы же, несколько оторванные от основных сил, не гнушались пальбой по женщинам. Британцы утверждали, что буры часто переодевались в женское платье. Буры в самом деле использовали маскировку и частенько меняли одежду… на английские мундиры с целью подобраться к противнику! Тем более что женщин с бородой сантиметров 20 схватить так и не удалось, а паранджа была не в чести у буров, как вы сами понимаете. Поэтому такая отговорка кажется верхом цинизма.
Тактика выжженной земли на практике - пылает бурская ферма
Бурские фермеры, конечно, активно помогали партизанам. И тут же готов вывод, исходя из железобетонной британской логики: сжечь помощников к чёртовой матери. И их начали жечь, повсеместно, по причине или без оной. Сельское хозяйство, которое и без того крайне экстремальное в таком климате, пришло в упадок. Голод хватал за горло даже тех, кому посчастливилось остаться снаружи концлагеря. При этом часть буров не просто бросили в лагеря, а отправили в такие же заведения в Индию и Цейлон.
Конечно, газовых камер в британский концлагерях не было. Да это и не требовалось. Жесточайшее обращение со стороны надсмотрщиков, вплоть до периодических экзекуций, голод и климат работали не хуже, да и затрат не требовали. Первые вести, помимо повсеместных слухов, о реальном положении дел Южной Африки проникли в Европу благодаря Эмили Хобхаус. Эмили была правозащитницей, когда правозащитники ещё не продавались на каждом углу по рубль тридцать пучок.
Эмили Хобхаус
Недалеко от Блумфонтейна находился один из концлагерей, представлявший из себя просто палаточный лагерь посреди пустынной местности под палящим солнцем, обнесённый колючкой. 2000 женщин и детей, не способные вырастить на этой почве ничего съестного, а это дозволялось в некоторых лагерях, медленно умирали от голода. Во время ливневых дождей лагерь затапливало. Именно в этом заведении побывала мадам Хобхаус, решив проверить тревожные слухи. Эмили отчаянно принялась звонить во все колокола, но бурам это уже не помогло – на дворе стоял 1901 год.
Фотография бурской девочки Лиззи ван Циль, погибшей в 7-летнем возрасте в одном из концлагерей британской армии. Заметьте, нет особых подразделений, наподобие СС или гестапо, вполне обычная английская армия
При этом в России этот колокольный звон новостью не был. Уже в 1899 году русский военный агент подполковник Василий Ромейко-Гурко стал военным атташе при бурских войсках. А благодаря усилиям русских дипломатов британская армия вопреки своему желанию была вынуждена принять наблюдателя от Российской Империи в лице подполковника Павла Стаховича. Разумно, не веря ни одному английскому слову, наши атташе регулярно отправляли корреспонденцию в Петербург. За что Стахович был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени, а Ромейко-Гурко ещё и репутацией разбойника в британской прессе.
Стахович и Ромейко-Гурко
К сожалению, каких-то больших телодвижений официальный Петербург так и не совершил. Возможно, по той причине, что большинство европейских стран, хоть и сочувствовали бурам, но тоже бездействовали. Видимо, и им не хотелось получить весомого конкурента в лице развитых африканских республик - геополитическая полянка и так кишела зубастыми игроками. А помощь некоторых стран в лице волонтёров, таких как итальянец Рикарди (Риччиарди), прославившегося как крикливый горлопан и откровенный мародёр у своих и чужих, приносила только вред, сея в рядах буров презрение и склоки.
Русские же, не примите за гордыню, выгодно отличались в глазах буров от прочих добровольцев. Во-первых, и слышать не хотели о выгоде. Во-вторых, не спешили сформировать свои собственные отряды, которые на бурской войне формировали волонтёры почти всех стран и гораздо больше были озабочены собственным комфортом. В-третьих, активно вступали в ряды бурских коммандос.
Часто именно партизанский характер ведения войны бурами становится камнем в фундаменте причин новых бесчеловечных методов, которые уже мало относятся к войне, а более к истреблению. Это чудесным образом соотносится с шизофреническими попытками оправдать нацистские рейды по деревням в борьбе с партизанами, упрёки в адрес России в «неадекватном применении силы», а также старания по перекладыванию вины за холокост на самих евреев. По моему скромному мнению, британцы были готовы к «новым методам» задолго до бурской партизанщины. В предыдущей части я относительно подробно описал, какие усилия ещё до официальных боевых действий предпринимали британцы – от карательных отрядов милашки Сесила Родса и натравливания чернокожих племён до старательного низведения буров в статус зверей.
Большой эффект в этом плане на вылизанную британскую аристократию производили фотографии буров. В самом деле, необычайно брутальные бородатые буры, скотоводы, земледельцы и охотники, не могущие позволить себе ежедневный чистый воротничок и литры одеколона не шли в сравнение в стройные ряды оловянных красномундирников (позже эти пижоны сменили цвет на хаки). Даже наш доброволец Евгений Августус в своих воспоминаниях описал, в каком ностальгическом восхищении находился, когда познакомился с князем Алексеем Ганецким. Князь только что прибыл в Южную Африку воевать против британцев, был свеж, статен, в изящном костюме с ухоженной бородкой, а это привлекало, «имея перед глазами грязные косматые фигуры буров». Таким образом, британцам было нетрудно превратить буров в «унтерменшей», пока Адик был ещё сопливым 11-летним мальчиком.
С первых же дней войны британские «джентльмены», обладающие утончёнными манерам в обществе лондонских дам, попивая шерри (на самом деле это испанский херес, а истинно британская кухня и напитки как-то раз заставили желудок автора сжаться в страхе и изжоге – особенно тосты с мармайтом), быстро выбросили на помойку рыцарские принципы и законы чести. В самом деле, какие законы чести по отношению к буйволу или бизону? Тут Геббельс устроил бы длительную овацию.
Первой «ласточкой» истинного британского нацизма и расизма стали пули дум-дум, т.е. экспансивные пули, способные существенно увеличиваться в диаметре при попадании в мягкие ткани. Такие пули стали причиной тяжёлых чрезвычайно болезненных увечий буров. Несмотря на то, что первая Гаагская конференция 1899 года, собранная по инициативе императора России, экспансивные пули признала запрещёнными в виду чудовищных последствия, Британия, присутствовавшая в Гааге, соблюдать постановления не собиралась в принципе.
Более того, президент Трансвааля Крюгер открыто заявил, что запретит использование пуль дум-дум, которые не были запрещены в охоте, а буры знатные охотники, если аналогичный запрет введёт Британия. Официально британцы осудили дум-дум, однако наши добровольцы свидетельствовали о наличии данных пуль у англичан отнюдь не кустарной модификации. Тогда как, бурские бойцы сами спиливали головку никелевой оболочки, превращая обычные пули в некоторое подобие дум-дум, солдаты Её Величества пользовались экспансивными пулями промышленного изготовления. Поступали на фронт они в привычных ящиках со стандартным клеймом Rifle Catridges – «это патроны дум-дум, не с отпиленной головкой, а с оболочкой, снабжённой четырьмя точными продольными надрезами». Естественно, вскоре сами буры стали массово применять пули дум-дум, в том числе захваченные у британцев.
Даже тем, кому удавалось выжить после ранения дум-дум, но не удалось вовремя смыться с поля боя, пережить этот проклятый день не светило. И не потому что подстерегала гангрена, а потому что британцы редко оставляли в живых раненых пленных. Разве белый англо-саксонский охотник оставляет в живых подранка?
Ещё до концентрационных лагерей корону такое положение дел в Африке полностью устраивало. Никак не могла Британия допустить, чтобы белые африканцы, для которых интересы Европы пустой звук, не понаслышке знакомые с устройством государственной машины могли построить своё государство на столь богатой земле. Сам факт уплывающих из рук барышей сводил надменных англичан с ума, не считая пугающей перспективы получить конкурента на мировой арене. Племенные же дрязги чёрных африканцев вообще Британию не интересовали. Даже сейчас якобы независимые африканские страны, поделённые квадратно-гнездовым способом без учёта автохтонности проживающих народов и вообще без спроса - хотят ли они жить вместе, раздираемы внутри самих себя. Т.е. не представляют никакой опасности, если не считать беженцев, да и тех чаще всего используют тараном третьи страны.
Таким образом, в конце 20-го века руками чернокожих жителей ЮАР было сделано то, что задумывалось белыми британцами ещё в самом начале этого самого 20-го века. Но вернёмся к нашим баранам.
Инициатором относительно новой для мира системы блокгаузов и лагерей стал назначенный в 1900 году главнокомандующим британскими войсками барон (на момент этого гениального озарения) и генерал Герберт Китченер. Так что когда Адольф брызгал слюной в 1941 году, заявляя, что концентрационный лагерь изобретён не в Германии, он был, как ни странно, абсолютно прав. Именно крошка Герби с лихо закрученными усами и аристократическими замашками с мелькающей сзади британской короной загнали десятки тысяч буров в обнесённые проволокой лагеря, именно им принадлежит само понятие concentration camps (в переводе – концентрационные лагеря). В общем, барон загнал в концлагеря от 160 до 200 тысяч человек без какого-либо различия по возрасту и полу, каждый пятый был замучен голодом, жарой и болезнями.
Южно-африканский концлагерь
Нет, конечно, существовали прецеденты концентрации неугодных в одном отдельно взятом изолированном месте и ранее. Но строго выстроенной системой эти людоедские мероприятия по утилизации неудобных людей без суда и следствия не являлись. Однако, некоторые граждане до сих пор используют подобные факты как некое оправдание англичан, мол, не они авторы. Позвольте, но рихтовать череп недруга топором тоже не авторское произведение, но почему-то каждого следующего организатора подобной «акции» без суеты и криков берут за причинное место и отправляют в места не столь отдалённые…
Масштаб строительства укреплённых огневых пунктов в разных частях страны и у железных дорог (так называемых блокгаузов) и концентрационных лагерей достиг таких высот, что Британия со всей своей спесью была вынуждена засунуть свою гордость в одно глубокое место и разместить заказ на колючую проволоку в Германии, т.к. ресурсов своих не хватало физически. Блокгаузы же, несколько оторванные от основных сил, не гнушались пальбой по женщинам. Британцы утверждали, что буры часто переодевались в женское платье. Буры в самом деле использовали маскировку и частенько меняли одежду… на английские мундиры с целью подобраться к противнику! Тем более что женщин с бородой сантиметров 20 схватить так и не удалось, а паранджа была не в чести у буров, как вы сами понимаете. Поэтому такая отговорка кажется верхом цинизма.
Тактика выжженной земли на практике - пылает бурская ферма
Бурские фермеры, конечно, активно помогали партизанам. И тут же готов вывод, исходя из железобетонной британской логики: сжечь помощников к чёртовой матери. И их начали жечь, повсеместно, по причине или без оной. Сельское хозяйство, которое и без того крайне экстремальное в таком климате, пришло в упадок. Голод хватал за горло даже тех, кому посчастливилось остаться снаружи концлагеря. При этом часть буров не просто бросили в лагеря, а отправили в такие же заведения в Индию и Цейлон.
Конечно, газовых камер в британский концлагерях не было. Да это и не требовалось. Жесточайшее обращение со стороны надсмотрщиков, вплоть до периодических экзекуций, голод и климат работали не хуже, да и затрат не требовали. Первые вести, помимо повсеместных слухов, о реальном положении дел Южной Африки проникли в Европу благодаря Эмили Хобхаус. Эмили была правозащитницей, когда правозащитники ещё не продавались на каждом углу по рубль тридцать пучок.
Эмили Хобхаус
Недалеко от Блумфонтейна находился один из концлагерей, представлявший из себя просто палаточный лагерь посреди пустынной местности под палящим солнцем, обнесённый колючкой. 2000 женщин и детей, не способные вырастить на этой почве ничего съестного, а это дозволялось в некоторых лагерях, медленно умирали от голода. Во время ливневых дождей лагерь затапливало. Именно в этом заведении побывала мадам Хобхаус, решив проверить тревожные слухи. Эмили отчаянно принялась звонить во все колокола, но бурам это уже не помогло – на дворе стоял 1901 год.
Фотография бурской девочки Лиззи ван Циль, погибшей в 7-летнем возрасте в одном из концлагерей британской армии. Заметьте, нет особых подразделений, наподобие СС или гестапо, вполне обычная английская армия
При этом в России этот колокольный звон новостью не был. Уже в 1899 году русский военный агент подполковник Василий Ромейко-Гурко стал военным атташе при бурских войсках. А благодаря усилиям русских дипломатов британская армия вопреки своему желанию была вынуждена принять наблюдателя от Российской Империи в лице подполковника Павла Стаховича. Разумно, не веря ни одному английскому слову, наши атташе регулярно отправляли корреспонденцию в Петербург. За что Стахович был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени, а Ромейко-Гурко ещё и репутацией разбойника в британской прессе.
Стахович и Ромейко-Гурко
К сожалению, каких-то больших телодвижений официальный Петербург так и не совершил. Возможно, по той причине, что большинство европейских стран, хоть и сочувствовали бурам, но тоже бездействовали. Видимо, и им не хотелось получить весомого конкурента в лице развитых африканских республик - геополитическая полянка и так кишела зубастыми игроками. А помощь некоторых стран в лице волонтёров, таких как итальянец Рикарди (Риччиарди), прославившегося как крикливый горлопан и откровенный мародёр у своих и чужих, приносила только вред, сея в рядах буров презрение и склоки.
Русские же, не примите за гордыню, выгодно отличались в глазах буров от прочих добровольцев. Во-первых, и слышать не хотели о выгоде. Во-вторых, не спешили сформировать свои собственные отряды, которые на бурской войне формировали волонтёры почти всех стран и гораздо больше были озабочены собственным комфортом. В-третьих, активно вступали в ряды бурских коммандос.
ЮАР. Белые вне закона, или Кто ждёт в Африке русских офицеров (часть 4)
Участие русских, а точнее добровольцев Российской Империи, в англо-бурской войне на стороне бурских войск, безусловно, достойно отдельного упоминания. Уже дорога в далёкую Южную Африку сама по себе была опасна и чрезвычайно дорогостояща. Добровольцы до Трансвааля и Оранжевого государства добирались тремя путями: через Гамбург, Марсель и Суэц в Лоренсу-Маркеш (ныне Мапуту в Мозамбике), сразу из Марселя на кораблях Имперских морских перевозок и последний путь – опять-таки из Гамбурга на грузовых пароходах с заходом в Амстердам, Гавр, Бордо и т.д. Таким образом, самый дешёвый путь обходился в 125 рублей. Для примера – за эти деньги в России можно было приобрести неплохую лошадь и ещё останутся деньги на бурёнку.
Дороговизна проезда, конечно, сказывалась на количестве добровольцев. Многие недавние студенты, молодые офицеры и прочие восторженные идеей строительства новой свободной республики просто не могли позволить себе оплатить проезд. Тем более что в отличие от европейцев русские вступали в бурские войска без какой-либо мысли о наживе, это не считая своих кровных, которые они выложат за возможность сложить голову в другом полушарии. Вступали в ряды добровольцев и женщины – особенно стала известна благодаря своим мемуарам Софья Изъединова, служившая сестрой милосердия в русско-голландском санитарном отряде, и Ольга фон Баумгартен, также медсестра.
Василий Ромейко-Гурко
По воспоминаниям Василия Ромейко-Гурко, который на самом деле не являлся добровольцем, а был военным агентом России, добровольцев в общей своей массе можно было разделить на две категории. К первой относились люди вдохновлённые борьбой буров с притеснениями распухшей Британской империи, это были идеалисты, но при этом они вполне могли рассчитывать заработать ореол героя, боевого офицера и даже продвинуться по службе. А вот вторая категория своими «подвигами» порой была ненавидима самими бурами не меньше, чем англичане. К ней относились тотально необразованные искатели наживы, которых вербовали за деньги различные европейские комитеты помощи бурам. Эти ребятки часто вообще не собирались отрабатывать деньги на поле боя, а просто за дарма хотели совершить вояж в Африку, а после остаться на золотых приисках. Хорошо это или плохо, но среди наших соотечественников таких хитрованов не нашлось.
Стоит отметить, что одним из мотивов, по которым отечественных бойцов тянуло в далёкую Южную Африку, было и желание припомнить Британии Крымскую войну. Насколько тепло относились к напыщенным красномундирникам после тех событий - лишний раз напоминать не имеет смысла.
Также крайне любопытны своеобразные путевые записки наших добровольцев, объехавших почти половину Европы по пути в Южную Африку. Так, один из выдающихся бойцов бурской армии Евгений Августус писал о своём пребывании в «столице» нынешней Европы Брюсселе очень не лестно и даже возмущённо. Во-первых, Евгений никак не ожидал такого количества кабаков на каждой улице. Во-вторых, он был поражён как благообразная публика воскресного утра к вечеру превратилась в шумную, визгливую толпу пьяниц. И уж точно молодой подпоручик не ожидал в «цивилизованной» Европе через каждые сто шагов лицезреть прилично одетых господ, медленно сползающих по фонарному столбу на мостовую.
Несмотря на всеобщую моральную поддержку бурской борьбы, т.к. Британия успела в Старом Свете порядком достать почти всех своими имперскими фанабериями, наши добровольцы быстро поняли, что на деле на этих «болельщиков» вряд ли можно будет рассчитывать. Тем более, что подавляющее большинство русских бойцов столкнулись с такой бюрократией, что отечественные чинуши казались ангелами небесными. К примеру, в Лоренсу-Маркеш, который тогда принадлежал Португалии, сыны родины портвейна требовали барыш за каждую бумажку, каждую подпись, чтобы в итоге пересечь границу с Трансваалем. Не меньшую «заботу» проявляли и голландские и французские консулы, которые в теории считались дружескими. Отчасти это объяснялось тем, что вся Южная Африка была наводнена британскими шпионами, а отчасти тем, что как бы европейцы не хотели вставить пару скрепок в упитанный зад королевы Виктории, рисковать собственным благополучием никто, тем более мелкие чинуши, не желал.
Доходило до абсурда – так, когда подполковник Ромейко-Гурко открыл свои сундуки, португальские таможенники схватились за сердце, увидев мундир русского офицера и его награды. Канцелярские крысы мигом оформили это как военную контрабанду и конфисковали. После всех перипетий подполковнику всё же вернули имущество с извинениями. Можно лишь представить, какие палки вставляли в колёса обычным добровольцам.
Голландский коммандо под командованием Евгения Максимова
Немалую помощь в преодолении всех препятствий и проблем русским добровольцам оказывали русские евреи, которых, как ни странно, в Южной Африке оказалось множество. Они, правда, не могли взять в толк, зачем тащиться в такую даль, но, тоскуя по русской речи, вполне бескорыстно (не надо ухмыляться) помогали будущим воинам найти кров, добывали им провизию и знакомили с местными реалиями.
Вообще, роль русских и иностранных евреев в той войне была крайне неоднозначна. С одной стороны за буров воевали такие отчаянно храбрые бойцы как Герман Юделович (станет фельдкорнетом, смелостью завоюет славу своего отряда как «Еврейского коммандо», погибнет в бою у Оранжевой реки) и Саша Снайман (которого буры называли Ян Снайман). С другой стороны множество евреев просто мечтали подзаработать, халтуря на британцев в качестве соглядатаев, моя золотишко и занимаясь спекуляцией, пардон, бизнесом. Но это мелочи, т.к. некоторые евреи, которые мало-мальски знали русский, выдавали себя за добровольцев из России, добывая на халяву различные преференции – от халявного коня до небольших государственных контрактов.
Насколько это на первых порах разобщало русских и буров, которые, вопреки кривотолкам о тупости земледельцев, далеко не были дураками и быстро раскусили «помощников», можете судить сами.
В общем, проходимцев в англо-бурской войне хватало. Показателен один случай во время ночного дежурства – брандвахты – в зарослях у берегов реки Тугелы, описанный Евгением Августусом. На противоположном берегу находился британский лагерь. Вдруг реку вброд стал пересекать кавалерийский отряд. Естественно, грянул залп. Вот только вместо ожидаемой английской ругани и строгих приказов по речной глади понеслась отборная итальянская матерщина. Оказалось отряд печально известного капитана Рикарди после очередного разбоя, который сами итальянцы называли разведкой и не ставили никого в известность, возвращались гружёные различным офицерским добром.
Но более всего самих буров и Евгения удивило то, что Рикарди набросился на них с проклятьями не из-за тяжелораненого бойца, которого они вытаскивали из бурного потока Тугелы. Рикарди тряс пистолетом и проклинал «кафрское отродье», то бишь буров, за то, что после залпа одну из лошадей с британским хабаром унесло рекой. На этом фоне русские добровольцы волей неволей стали пользоваться отменной репутацией просто потому, что не были склонны к воровству, банальной тупости и тщеславию.
Южно-африканские города времён войны
При этом вскоре именно подобное поведение основательной части европейских добровольцев сблизило буров и русских. Презрение к прилипалам разных мастей нашло отражение и в мемуарах многих наших бойцов. Почти все они вспоминали, как по самым лучшим гостиничным номерам Претории (в сравнении с окопами везде «гранд-отель») шлялись разного рода паразиты, якобы набирающие добровольческие отряды. Успев стать на довольствие, этот гостиничный планктон жил за счёт Трансвааля, ну, и жрал за счёт республики.
В это же время фронтовая жизнь наших бойцов была тяжела не просто походными условиями и контрастной пищей (то вынужденные «разгрузочные дни» на одной воде, то шашлык из косули или баранины), но и чисто психологическими особенностями той войны. К примеру, буры, насмотревшись англосаксонского превосходства в виде обращения с пленными, сожжения целых ферм и повсеместных казней заложников, не чурались после битвы обшаривать убитых врагов в поисках необходимого. И всё это проходило под аккомпанемент дикой жары, когда бонусом идут мухи и прочая малоприятная мошкара, уютно копошащаяся в разорванных экспансивными пулями ранах. Для наших добровольцев с их идеалами ломка рыцарских обычаев ведения боя (если они вообще существовали, а не только в их молодых головах) была тяжела. Не менее тяжело было растолковать бурам уже в лагере, почему русский царь никак не пришлёт свою армию, ведь русские любят британцев не больше, чем сами буры.
Нестерпимая жара была ненавидима бойцами ещё и потому, что перебитые регулярными английскими обстрелами люди, лошади и домашний скот в мгновенье ока начинал гнить и смердеть. Эта пытка была повсеместной и нескончаемой, так как английская педантичность была константой лишь в ежедневных артиллерийских обстрелах, проходивших вне зависимости от ситуации на фронте. Один из наших бойцов так описывал дни горького стояния на позициях без сил тронуться в атаку, без права отступать, цитирую: «В конце концов на нас находила такая апатия, мысль как-то вяло работала и мы по целым дням бродили, точно сонные, оживая только ночью, когда выпадала очередь занимать брандвахту».
Чернокожие в британском лагере - и рабочие, и лазутчики, и посыльные
Также тяжкое впечатление на русских производило отношение буров к чернокожему населению – от снисходительного и дружеского до жестокого и даже параноидального. Но если сначала это приписывали колониальной наследию, культивируемому всеми – от португальцев до англичан, и памятью о зулусских войнах и набегах, то позже наши добровольцы поняли, что всё несколько сложнее. К примеру, британцы активно использовали чернокожее население в качестве лазутчиков и даже вестовых, а большой поклонник британского империализма магнат и ловкий манипулятор Сесил Родс натравливал народы банту как на бурские отряды, так и на их поселения. Так, самих чернокожих использовали, чтобы не позволить создать сколь бы то ни было современное государство на землях Африки. Ну, прямо как и сейчас.
Дороговизна проезда, конечно, сказывалась на количестве добровольцев. Многие недавние студенты, молодые офицеры и прочие восторженные идеей строительства новой свободной республики просто не могли позволить себе оплатить проезд. Тем более что в отличие от европейцев русские вступали в бурские войска без какой-либо мысли о наживе, это не считая своих кровных, которые они выложат за возможность сложить голову в другом полушарии. Вступали в ряды добровольцев и женщины – особенно стала известна благодаря своим мемуарам Софья Изъединова, служившая сестрой милосердия в русско-голландском санитарном отряде, и Ольга фон Баумгартен, также медсестра.
По воспоминаниям Василия Ромейко-Гурко, который на самом деле не являлся добровольцем, а был военным агентом России, добровольцев в общей своей массе можно было разделить на две категории. К первой относились люди вдохновлённые борьбой буров с притеснениями распухшей Британской империи, это были идеалисты, но при этом они вполне могли рассчитывать заработать ореол героя, боевого офицера и даже продвинуться по службе. А вот вторая категория своими «подвигами» порой была ненавидима самими бурами не меньше, чем англичане. К ней относились тотально необразованные искатели наживы, которых вербовали за деньги различные европейские комитеты помощи бурам. Эти ребятки часто вообще не собирались отрабатывать деньги на поле боя, а просто за дарма хотели совершить вояж в Африку, а после остаться на золотых приисках. Хорошо это или плохо, но среди наших соотечественников таких хитрованов не нашлось.
Стоит отметить, что одним из мотивов, по которым отечественных бойцов тянуло в далёкую Южную Африку, было и желание припомнить Британии Крымскую войну. Насколько тепло относились к напыщенным красномундирникам после тех событий - лишний раз напоминать не имеет смысла.
Несмотря на всеобщую моральную поддержку бурской борьбы, т.к. Британия успела в Старом Свете порядком достать почти всех своими имперскими фанабериями, наши добровольцы быстро поняли, что на деле на этих «болельщиков» вряд ли можно будет рассчитывать. Тем более, что подавляющее большинство русских бойцов столкнулись с такой бюрократией, что отечественные чинуши казались ангелами небесными. К примеру, в Лоренсу-Маркеш, который тогда принадлежал Португалии, сыны родины портвейна требовали барыш за каждую бумажку, каждую подпись, чтобы в итоге пересечь границу с Трансваалем. Не меньшую «заботу» проявляли и голландские и французские консулы, которые в теории считались дружескими. Отчасти это объяснялось тем, что вся Южная Африка была наводнена британскими шпионами, а отчасти тем, что как бы европейцы не хотели вставить пару скрепок в упитанный зад королевы Виктории, рисковать собственным благополучием никто, тем более мелкие чинуши, не желал.
Доходило до абсурда – так, когда подполковник Ромейко-Гурко открыл свои сундуки, португальские таможенники схватились за сердце, увидев мундир русского офицера и его награды. Канцелярские крысы мигом оформили это как военную контрабанду и конфисковали. После всех перипетий подполковнику всё же вернули имущество с извинениями. Можно лишь представить, какие палки вставляли в колёса обычным добровольцам.
Немалую помощь в преодолении всех препятствий и проблем русским добровольцам оказывали русские евреи, которых, как ни странно, в Южной Африке оказалось множество. Они, правда, не могли взять в толк, зачем тащиться в такую даль, но, тоскуя по русской речи, вполне бескорыстно (не надо ухмыляться) помогали будущим воинам найти кров, добывали им провизию и знакомили с местными реалиями.
Вообще, роль русских и иностранных евреев в той войне была крайне неоднозначна. С одной стороны за буров воевали такие отчаянно храбрые бойцы как Герман Юделович (станет фельдкорнетом, смелостью завоюет славу своего отряда как «Еврейского коммандо», погибнет в бою у Оранжевой реки) и Саша Снайман (которого буры называли Ян Снайман). С другой стороны множество евреев просто мечтали подзаработать, халтуря на британцев в качестве соглядатаев, моя золотишко и занимаясь спекуляцией, пардон, бизнесом. Но это мелочи, т.к. некоторые евреи, которые мало-мальски знали русский, выдавали себя за добровольцев из России, добывая на халяву различные преференции – от халявного коня до небольших государственных контрактов.
Насколько это на первых порах разобщало русских и буров, которые, вопреки кривотолкам о тупости земледельцев, далеко не были дураками и быстро раскусили «помощников», можете судить сами.
В общем, проходимцев в англо-бурской войне хватало. Показателен один случай во время ночного дежурства – брандвахты – в зарослях у берегов реки Тугелы, описанный Евгением Августусом. На противоположном берегу находился британский лагерь. Вдруг реку вброд стал пересекать кавалерийский отряд. Естественно, грянул залп. Вот только вместо ожидаемой английской ругани и строгих приказов по речной глади понеслась отборная итальянская матерщина. Оказалось отряд печально известного капитана Рикарди после очередного разбоя, который сами итальянцы называли разведкой и не ставили никого в известность, возвращались гружёные различным офицерским добром.
Но более всего самих буров и Евгения удивило то, что Рикарди набросился на них с проклятьями не из-за тяжелораненого бойца, которого они вытаскивали из бурного потока Тугелы. Рикарди тряс пистолетом и проклинал «кафрское отродье», то бишь буров, за то, что после залпа одну из лошадей с британским хабаром унесло рекой. На этом фоне русские добровольцы волей неволей стали пользоваться отменной репутацией просто потому, что не были склонны к воровству, банальной тупости и тщеславию.
При этом вскоре именно подобное поведение основательной части европейских добровольцев сблизило буров и русских. Презрение к прилипалам разных мастей нашло отражение и в мемуарах многих наших бойцов. Почти все они вспоминали, как по самым лучшим гостиничным номерам Претории (в сравнении с окопами везде «гранд-отель») шлялись разного рода паразиты, якобы набирающие добровольческие отряды. Успев стать на довольствие, этот гостиничный планктон жил за счёт Трансвааля, ну, и жрал за счёт республики.
В это же время фронтовая жизнь наших бойцов была тяжела не просто походными условиями и контрастной пищей (то вынужденные «разгрузочные дни» на одной воде, то шашлык из косули или баранины), но и чисто психологическими особенностями той войны. К примеру, буры, насмотревшись англосаксонского превосходства в виде обращения с пленными, сожжения целых ферм и повсеместных казней заложников, не чурались после битвы обшаривать убитых врагов в поисках необходимого. И всё это проходило под аккомпанемент дикой жары, когда бонусом идут мухи и прочая малоприятная мошкара, уютно копошащаяся в разорванных экспансивными пулями ранах. Для наших добровольцев с их идеалами ломка рыцарских обычаев ведения боя (если они вообще существовали, а не только в их молодых головах) была тяжела. Не менее тяжело было растолковать бурам уже в лагере, почему русский царь никак не пришлёт свою армию, ведь русские любят британцев не больше, чем сами буры.
Также тяжкое впечатление на русских производило отношение буров к чернокожему населению – от снисходительного и дружеского до жестокого и даже параноидального. Но если сначала это приписывали колониальной наследию, культивируемому всеми – от португальцев до англичан, и памятью о зулусских войнах и набегах, то позже наши добровольцы поняли, что всё несколько сложнее. К примеру, британцы активно использовали чернокожее население в качестве лазутчиков и даже вестовых, а большой поклонник британского империализма магнат и ловкий манипулятор Сесил Родс натравливал народы банту как на бурские отряды, так и на их поселения. Так, самих чернокожих использовали, чтобы не позволить создать сколь бы то ни было современное государство на землях Африки. Ну, прямо как и сейчас.
Автор: Восточный ветер
https://topwar.ru/138807-yuar-belye-vne-zakona-ili-kto-zhdet...
https://topwar.ru/138941-yuar-belye-vne-zakona-ili-kto-zhdet...
https://topwar.ru/139142-yuar-belye-vne-zakona-ili-kto-zhdet...
https://topwar.ru/139658-yuar-belye-vne-zakona-ili-kto-zhdet...
Свежие комментарии