На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

Женский вопрос 100 лет назад: как мусульманки добивались права ходить на выборы и намаз. Татарская учительница как символ революции 1917 года (2 статьи)

Женский вопрос 100 лет назад: как мусульманки добивались права ходить на выборы и намаз

Татарки и революция. Часть 1: на пути к всеобщему избирательному праву. Колонка историка Лилии Габдрафиковой

Женский вопрос 100 лет назад: как мусульманки добивались права ходить на выборы и намазФото: islam-today.ru

В преддверии Международного женского дня казанский историк Лилия Габдрафикова начинает серию колонок «Реального времени», посвященных татаркам в годы революции и становления советской власти. Сегодня колумнист нашей интернет-газеты рассказывает о пути мусульманок к всеобщему избирательному праву.

ОГРАНИЧЕННЫЕ В ПРАВАХ

В 1917 году Временное правительство, гарантировавшее гражданское равенство независимо от сословия, религии и национальной принадлежности, сначала проигнорировало женский вопрос. В мире мужских преобразований не нашлось места «женскому вопросу». Примечательно, что в революционном хаосе первыми обратили на это внимание мусульмане. В приветственной телеграмме в адрес нового правительства от собрания московских мусульман (состоялось в начале марта) говорилось и о необходимости гражданских и политических прав для всех женщин. Чуть позднее проблема была обозначена самим женским сообществом. В Петрограде прошла демонстрация, организованная Российской лигой равноправия женщин. 21 марта 1917 года последовало заявление премьер-министра, князя Г.Е. Львова о том, что правительство поддержит всеобщее женское избирательное право и подготовит новые законы, касающиеся равноправия женщин.

Многие женщины восприняли это заявление с воодушевлением, но не все мужчины, особенно традиционно настроенные мусульмане, были готовы к таким уступкам. «Казанские татары сильно ссорятся из-за того, что устроители русской революции дали свободу не только лицам мужского пола, но и женщинам, почему казанские татарки, по русскому обычаю, стали ходить, не закрывшись от мужчин на общественные гулянья и даже на разные собрания. А этого мусульманская религия не допускает», — записал свои наблюдения в дневнике миссионер Е. Малов в 1917 году.

При этом к 1917 году работающая татарская женщина, будь она учительница или работница фабрики, уже не воспринималась как предательница религиозных устоев. Женщины могли посещать библиотеки, театры, литературно-музыкальные вечера. В Казани выпускался даже специальный женский журнал «Сююмбике». После февральской революции аналогичное издание для женщин появилось в Астрахани, журнал «Азат ханым» издавался до мая 1918 года. Еще в 1916 году стараниями Фатыхи Аитовой в Казани открылась первая татарская женская гимназия.

В Казани выпускался даже специальный женский журнал «Сююмбике»

Однако эти изменения еще не говорили о культурном и политическом равенстве между полами в мусульманском сообществе, многие стереотипы сохранились. В публичной жизни наблюдалось разделение на мужскую и женскую сферу. В читальнях выделяли отдельные дни и часы для женщин. Старались разграничивать зрительские места при просмотре татарских представлений. Появление мусульманки в мужском обществе (например, на собрании, митинге) рассматривалось как осуждаемое действие.

НА СЪЕЗДЕ МУСУЛЬМАНОК

Учительница Фатима Девлеткильдеева (уроженка Уфимской губернии), вспоминая казанские годы своей жизни, отмечала трудности в организации работы «Союза учащих мусульман» в мае 1917 года. Организаторы пытались привлечь к работе профсоюза татарских учительниц, однако не все из них соглашались участвовать в собраниях, из-за присутствовавших там мужчин. Хотя еще в апреле того же года большинство этих женщин участвовало в работе Всероссийского съезда мусульманок, где говорили о равенстве мужчин и женщин.

«В Казани многие учительницы татарки бывших религиозных школ никогда не участвовали на собраниях совместно с мужчинами, как в бытовых условиях, так и в обществе, поэтому они сразу не решались посещать собрания учащих вместе с учителями, — писала Ф. Девлеткильдеева. — По просьбе группы учительниц временно необходимо было организовать профсоюзные отделения для учительниц. Председателем выбрали меня».

Женщины, еще недавно проголосовавшие за свои права, на самом деле не были готовы к кардинальным переменам. Неслучайно в одном из пунктов решений мусульманского женского съезда о предоставлении избирательных прав женщинам специально оговаривалось, что «для подачи голоса женщинам должны быть оборудованы особые места, отдельные от мужчин».

Участницы первого съезда по-разному представляли положение мусульманской женщины. Фото islam-today.ru

Всероссийский съезд мусульманок, прошедший в Казани 24–27 апреля 1917 года, показал, насколько татарские женщины, даже образованные, разные в своих убеждениях. Всего на съезде присутствовало около 400 женщин. Обсуждались вопросы равноправия мужчин и женщин, отмена многоженства и калыма, право женщин на развод и другие социальные проблемы. Схожие вопросы поднимались и в женской секции Всероссийского мусульманского съезда в Москве, в мае того же года.

Участницы первого съезда по-разному представляли положение мусульманской женщины. Молодые учительницы были за решительные перемены, но большинство делегаток являлись сторонницами умеренных реформ. Поэтому съезд проголосовал за отмену хиджаба, равенство политических прав мужчин и женщин, но так и не решил вопрос с многоженством.

Либеральных идей придерживались прежде всего девушки 1890-х годов рождения. Среди них много было выпускниц гимназий, курсисток и студенток. Например, одна из делегаток студентка Амина Мухитдинова ко Всероссийскому съезду мусульман, организованному в мае 1917 года в Москве, подготовила обстоятельный доклад, где разобрала тонкости шариата с точки зрения исторического развития общества. В качестве основного аргумента против сохранения многоженства и законов о наследовании она привела пример изжившего себя наказания, когда ворам, ссылаясь на Коран, отрубали пальцы. По мнению будущего юриста Мухитдиновой, если мусульмане XX века в уголовных делах руководствуются гражданскими законами, можно допустить такую практику и в семейном праве. Для соратниц Амины и ее самой было характерно стремление к рациональному переустройству мира.

НАМАЗ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Но, несмотря на такие общественные собрания, сохранялось двойственное восприятие роли женщины в обществе. Например, характерной чертой новой эпохи стало посещение женщинами мечетей. Вопрос о праве женщины посещать общественные намазы обсуждался еще на Всероссийском съезде мусульманок в апреле 1917 года. Большинство делегаток было за разрешение посещения. Однако выступили против нововведения две группы с совершенно разными убеждениями. При этом каждая из них руководствовалась собственными мотивами. Социалистки хотели абстрагироваться от религиозной практики, а женщины умеренно-консервативных взглядов (например, среди них была Лябиба Хусаиния) хотели оставить все как прежде. Они «опасались покушения на благочестие вследствие резкой, как им казалось, модернизации норм религиозной жизни», − отмечает исследователь этого вопроса Сагит Фаизов.

Действительно, до 1917 года посещение мечети женщинами не практиковалось, они молились дома и поэтому не могли слушать религиозные проповеди. Но после избрания на Всероссийском съезде мусульман в мае 1917 года в Москве первой женщины-казыя (судьи) в Оренбургское духовное магометанское собрание было бы странно запрещать посещение мечетей обычным прихожанкам. Избранная казыем (там были еще другие кандидатки) Мухлиса Буби и до революции отличалась активной общественной позицией. Она руководила женским медресе в с. Иж-Буби Вятской губернии.

Избранная казыем (там были еще другие кандидатки) Мухлиса Буби и до революции отличалась активной общественной позицией. Фото idmedina.ru

Избрание женщины-казыя полностью было продиктовано революционной эпохой. Вряд ли бы такое было возможно еще годом ранее. После падения монархического режима и наступления хаотических перемен, в структуре власти в 1917 году постоянно появлялись новые социальные институты, претендующие на особую роль в управлении массами. Например, в ноябре 1917 года при мусульманском бюро Союза солдаток города Казани был образован народный суд, где активистки женского движения разбирали дела солдаток, жертв домашнего насилия. Поэтому женщина-казый стала своеобразным ответом будущим «женотделам», которые выросли из таких бюро и союзов. Таким образом мусульманское духовенство пыталось сохранить женский «электорат», в период многовластия можно было привлечь большую часть женского населения в свою сторону лишь путем уступок. Вместе с появлением женщины-казыя следующим шагом стало приглашение женщин на общественные намазы.

Мужчины реагировали на это по-разному. Были и те, кто открыто критиковал хождение мусульманок в мечеть. «Народ это не принимает, говорят, что прежде одна мечеть оставалась местом, куда не ступала нога женщины, а теперь и там женщины», — писал о чистопольских мусульманах муфтий Галимджан Баруди. Сам он одобрял такую практику и считал, что когда «нравственность стала более подверженной порокам», нужно просвещать женщин, помочь им ориентироваться в новых условиях.

ПОЛУЧИВ ПРАВО ИЗБИРАТЬ И ИЗБИРАТЬСЯ

Изменения в муниципальном законодательстве стали еще одним конкретным шагом по расширению гражданских прав женщин, в том числе и мусульманских. Так, в июне 1917 года гласными Астраханской городской думы стали Г.Г. Насыбуллина и Ш.Д. Каримова. Отсутствие в Казанской городской думе татарок можно объяснить юным возрастом большинства активисток и возрастным цензом, а также преобладанием традиционных взглядов у их старших подруг. Впрочем, уже осенью 1917 года в списках кандидатов в гласные Казанской городской управы были включены четыре женщины: мусульманский комитет представляли врач Хадича Таначева (Ямашева), от мусульманской социалистической партии — фельдшер Уммугульсум Мухаметьярова, учительница Абруй Сайфи и работница Гаян Мустакаева.

Для мусульманской среды даже включение женщин в качестве кандидатов было большим достижением, так как большинством населения наделение женщин избирательными правами воспринималось болезненно. Особенно тяжелой была ситуация в уездах, где при подготовке к выборам новых муниципальных органов власти — волостных земств — крестьяне некоторых татарских селений отказывались подавать сведения об избирателях-женщинах. Например, из-за этого в августе 1917 года оставались неполными списки избирателей в Мамадышском и Чебоксарском уездах.

Тем не менее, 20 июля 1917 года все российские женщины, достигшие 21-летнего возраста, получили избирательные права. Россия стала первой крупной державой, принявшей закон о всеобщем избирательном праве.

Юрист Амина Мухетдинова, занимавшая после 1917 года многие ответственные посты в судебной системе, продолжала бороться с многоженством, калымами и другими бытовыми преступлениями. Фото rt-online.ru

Но даже поверхностный взгляд на ситуацию в татарском обществе 1920-х годов показывает, что положение женщины в целом не сильно изменилось. С одной стороны, в советское время не приветствовалось деление товарищей по половому признаку, с другой, для вовлечения в партийное дело широких масс нужна была специфическая работа среди женщин. Поэтому без женотделов обойтись было нельзя.

Единственным плюсом стало появление более широких образовательных возможностей для женщин, в том числе на рабфаках. Но образование часто рассматривалось как альтернатива замужеству. Возможно, причиной всему было то, что брачное поведение продолжало регулироваться традициями. Сохранялись бытовые преступления. Отцы требовали от потенциальных женихов калым, в годы дефицита и голода этот вопрос стал особенно актуальным, женихи должны были преподнести в некоторых местностях особый продовольственный набор. Что касается многоженства, то мужья регистрировали вторых жен как домашнюю прислугу и платили за них взносы в профсоюзы.

К слову, некоторые татарские активистки отстаивали женские права и в советские годы. Юрист Амина Мухетдинова, занимавшая после 1917 года многие ответственные посты в судебной системе, продолжала бороться с многоженством, калымами и другими бытовыми преступлениями. В 1929 году в Москве была издана ее специальная брошюра, посвященная этой теме. К сожалению, сама она была репрессирована в 1937 году.

Лилия Габдрафикова
Источник : https://m.realnoevremya.ru/articles/90139-musulmanki-dobivalis-prava-hodit-na-vybory-i-namaz

Женский вопрос 100 лет назад: татарская учительница как символ революции 1917 года

Татарки и революция. Часть 2: мугаллимы – учительницы эпохи революции. Колонка историка Лилии Габдрафиковой

Женский вопрос 100 лет назад: татарская учительница как символ революции 1917 годаФото: archive.gov.tatarstan.ru (Слушатели первых педагогических курсов учителей татарских начальных школ Казанской губернии. Лето 1917 г.)

В преддверии Международного женского дня казанский историк Лилия Габдрафикова продолжает серию колонок «Реального времени», посвященных татаркам в годы революции и становления советской власти. Сегодня колумнист нашей интернет-газеты рассказывает о феномене мусульманской учительницы (мугаллима) в начале XX века.

ПОЛЕМИЧНЫЙ ОБРАЗ НАСТАВНИЦЫ

Как уже говорилось в первой части, в 1917 году некоторые женщины начали посещать публичные собрания, в том числе митинги, не только в губернской Казани, но и в маленьких городках. 22 марта 1917 года в Мамадыше, из-за дам, появившихся на митинге, возник даже скандал. Один из мужчин попросил их удалиться, но женщины ему не подчинились. Утихомирить толпу сумел некий Надиулла, заявивший, что в эпоху свободы неуместно контролировать женщин. Об этом случае написали в журнале «Сююмбике». Автором заметки, да и участницей митинга, была Кояш Джаббарова (позднее она станет Валитовой), ученица Мамадышской женской гимназии.

Кояш туташ стала одной из активисток татарского женского движения. Как и большинство татарских героинь революционной эпохи, она родилась в конце 1890-х годов. Подростковый период пришелся на период Первой мировой войны. Кумирами для этого поколения являлись не скромные общественные деятельницы, вроде Фатихи Аитовой или Лябиби Хусаинии, сумевшие, кроме семейного очага, зажечь еще и огонь просвещения для молодых татарок. В годы войны татарское общество волновали образы других героинь, а не почтенных руководительниц женских школ.

В августе 1914 года писатель Гаяз Исхаки представил литературный образ независимой татарской женщины-учительницы в драме «Мугаллима», она была напечатана в московской газете «Иль». Критики приняли ее неоднозначно, образ мугаллимы Фатимы находили идеализированным. Впрочем, это не мешало популярности «Мугаллимы» на театральных подмостках. Да и сам текст пьесы пользовался спросом читателей. Например, 7 декабря 1917 года гимназистка из Бугульмы Фатима Кашафутдинова отметила в своем дневнике: «У меня ночует Асма, мы с ней прочитали очень интересную книгу «Мугаллима» и много говорили». Асма училась в медресе, Фатима — в гимназии.

Кумирами для этого поколения являлись не скромные общественные деятельницы, вроде Фатихи Аитовой или Лябиби Хусаинии, сумевшие, кроме семейного очага, зажечь еще и огонь просвещения для молодых татарок. Фото kazan-kremlin.ru

РАДИКАЛЬНОЕ УЧИТЕЛЬСТВО

Образ мугаллимы (учительницы) был практически радикальным в это время. В первую очередь из-за ее независимого социального статуса. Учительницами работали, как правило, незамужние молодые девушки. В период трансформации власти особенно много задач возлагалось на плечи учительниц земских школ, которые помимо педагогической службы, работали еще и агитаторами. Например, рассказывали населению о введении всеобщего избирательного права, о необходимости проведения Учредительного собрания.

Например, одна из активисток мусульманского женского движения, учительница Зухра Баимбетова, летом 1917 года объездила многие отдаленные уголки исторической Башкирии в качестве агитатора гражданских прав женщин. При этом ей самой было всего 18 лет. За год до этого она была назначена заведующей-учительницей мужского начального училища в большом татарском селе Арсланово Караякуповской волости Уфимского уезда. Ранее мальчиков в этом селе обучал мужчина, но после того как его призвали на войну, уездное земство решилось направить в мусульманское село в качестве преподавательницы маленьких шакирдов 17-летнюю выпускницу педагогических курсов. Судя по всему, З. Баимбетова (тогда еще Муслимова) за учебный год успешно справилась с возложенной на нее задачей. Неслучайно, именно ее направили в качестве агитатора.

Билет члена ЦИК ТАССР II созыва Зухры Баимбетовой, 1920 г. Фото archive.gov.tatarstan.ru

«Это была интересная и довольно рискованная поездка агитатора, ввиду того, что мусульманское духовенство в деревнях было настроено вовсе не в пользу прав для женщин, — вспоминала она в советские годы, — мне даже пришлось взять из Духовного собрания мусульман в Уфе нечто вроде охранной грамоты, в которой было написано, что мне разрешается вести агитацию о равноправии женщин не только от имени властей, но и от Духовного собрания, на той грамоте стояла подпись самого муфтия Баязитова!»

Необходимо обозначить некоторые моменты биографии этой общественной деятельницы революционной эпохи. Зухра Баимбетова родилась в Уфе в семье рабочих, отец ее был татарином, мать — башкиркой. Мать работала прислугой, благодаря поддержке ее работодателей Зухру отдали в Уфимское русско-башкирское женское училище. В 1913—1916 годы она проходила обучение на Уфимских женских педагогических курсах, в 1916 году была назначена учительницей в сельскую земскую школу.

Всероссийский съезд мусульманок в Казани, 1917 год

В 1918 году Зухра Ахтямовна переехала в Казань и стала принимать активное участие в организации женотделов Казанской губернии. Она была замужем за общественно-политическим деятелем Г.С. Баимбетовым. В 1920 году стала одной из делегаток от Татарии в Центральный женотдел.

Зухра Баимбетова ничего не писала о своей педагогической деятельности в Арсланово, например, о том, как быстро она сумела завоевать доверие местного населения. Но воспоминания ее современниц указывают, что практически везде учительниц встречали с подозрением.

«Мне было 19 лет. Произошла революция, а здесь в Утяшеве по-прежнему властвовал главный мулла — «досточтимый Хакимжан хазрет». Он встретил меня в штыки, чинил всякие препятствия в открытии школы (…). Он не хотел сдавать своих позиций, говорил верующим в мечети, что я крещеная и собираюсь открыть миссионерскую русскую школу, чтобы обратить детей мусульман в православную веру, — так вспоминала о начале своей карьеры учительница Ханиса Габитова, уроженка деревни Кулбаково (совр. Кигинский район РБ). В 1917 году она окончила Месягутовскую про­гимназию и была назначена Златоустовским уездным земством на должность учительницы в новую начальную школу в селе Утяшево Белокатайской волости. На первые занятия молодой Мугаллимы пришли всего несколько мальчиков, девочек вообще не было. Кроме детей, на всякий случай, уроки посещали и бдительные родители. К новому году в школе учились и мальчики, и девочки. В сельской местности почти каждую учительницу ожидали подобные трудности.

Захида Бурнашева (более известна как поэтесса Гиффат туташ) работала в Москве учительницей, это был основной источник ее дохода. Фото Daniel AC Mathieu / wikipedia.org

НЕЛЕГКИЕ СУДЬБЫ НА ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ПОПРИЩЕ

В 1917 году в татарском мусульманском обществе сохранялось двойственное восприятие роли женщины в обществе. Даже в самых образованных семьях пытливость ума, наблюдаемая у женского пола, воспринималась как проявление маскулинных черт характера. Например, вспоминая о своей родной тете, Адиле, Айда отмечала: «Отец говорил, что она соответствует своему имени: Меншуре по характеру больше походила на мужчину, чем на женщину, была рассеяна, не собрана и унаследовала от деда философскую настроенность. Уже будучи взрослой и замужем, она могла задавать окружающим вопросы о сотворении мира или будущем». Меншура являлась дочерью сельского муллы Низамутдина из д. Ташсу Казанского уезда, а ее родными братьями были издатель газеты «Юлдуз», педагог Ахметхади Максуди, и юрист и депутат Государственной думы Садри Максуди. Как видим, она никак не реализовала свои умственные способности в какой-то профессиональной области. Возможно, помешало ей то, что родилась она не в 1890-е годы.

В отличие от нее, образованные девушки этого поколения мечтали стать независимыми и выбирали чаще всего профессию учительницы. Она была доступна для образованных женщин из различных социальных кругов. Многочисленные татарские женские курсы, открываемые в годы Первой мировой войны в разных уголках империи, еще раз подтверждают популярность данной профессии. «Я мечтала стать учительницей и вести среди людей полезную работу», — писала о себе Былбыл Ильясова, родившаяся в 1898 году в станице Форштад, в пригороде Оренбурга. Родители ее развелись в 1906 году, и мать после развода работала прачкой. Воспитывалась Былбыл в семье отца и мачехи. В 1917 году Б. Ильясова поступила на учительские курсы, организованные Оренбургским земством. В 1920 году она была делегирована в Центральный женотдел в качестве делегата от Татарии.

Сбежавшая в 1915 года из родительского дома, другая активистка Захида Бурнашева (более известна как поэтесса Гиффат туташ) работала в Москве учительницей, это был основной источник ее дохода. Кстати, ее духовной наставницей можно считать Абруй Сайфи. До получения известности в качестве общественно-политической деятельницы она некоторое время работала в Азеево (родное село З. Бурнашевой) мугаллимой.

С 1915 года зарабатывала себе на учебу частными уроками и студентка юридического факультета Казанского университета, одна из видных деятельниц женского движения Амина Мухитдинова. Таким образом, почти каждая татарская феминистка начала XX века нашла профессиональную реализацию прежде всего в сфере просвещения. Благодаря именно таким девушкам, менялись обывательские представления о положении женщины в семье и обществе.

До получения известности в качестве общественно-политической деятельницы Абруй Сайфи (на фото с мужем Фатихом Сайфи-Казанлы) некоторое время работала в Азеево (родное село З. Бурнашевой) мугаллимой. Фото millattashlar.ru

ОТ ТЕАТРА К ПРОСВЕЩЕНИЮ

В целом двойственное положение татарской женщины сохранилось и после 1917 года. Очень тяжело приходилось молодым учительницам, которые пытались строить новую советскую систему образования в сельской местности. Первые активистки советского женского движения подчеркивали, что татарскую женщину невозможно было вовлечь не только в общественную работу, но и просто прийти на собрание. Поэтому приходилось не только уговаривать их, но и устраивать для привлечения внимания различные представления и концерты. Карима Азметова, работавшая учительницей в д. Байкыбашево Бирского уезда (Уфимская губерния), вспоминала, как она через учеников приглашала на школьные концерты родительниц. «Но стоило в перерыве выступить с короткой политической речью, как женщины вставали с места и, подхватив ребят, удалялись, — писала она. — Нас хотят сделать большевиками, вероотступниками, противниками Аллаха, — говорили они».

Одной из форм общественной активности татарских девушек в годы войны и революции были театральные представления. Их вызов обществу часто скрывался за театрализованными формами. Театром в это время были увлечены не только в городах, но и в отдаленных деревнях. Еще недавно запрещаемые развлечения вместе с революционной свободой завоевывали и деревенскую аудиторию. Во главе этих культмассовых акций стояли в том числе молодые учительницы. Мугаллима Гайникамал Калимуллина, уроженка с. Альметьево Бугульминского уезда, вспоминала о том, как осенью 1917 года сельская молодежь организовала драмкружок и поставила спектакль в деревенском амбаре у одного бая. «Из девушек я была одна, и нам угрожали, что зальем керосином и сожжем амбар, — отмечала учительница. — Мы, конечно, не пугались, продолжали свою работу. Это была моя первая общественная работа». На тот момент Г. Калимуллиной было 20 лет.

Женщины-общественницы, а в деревнях эта роль чаще всего была возложена на молодых учительниц, воспринимались как существа с другой планеты. Даже сельское духовенство отделяло учительниц от обычных женщин, которых оно считало нужным уберечь от влияния извне. Зверские расправы над молодыми татарками-учительницами в ходе Вилочного восстания служат наглядным доказательством накопившейся в определенной части общества ненависти. В автобиографиях учительниц, как правило, этот период характеризуется общими предложениями. Лишь заметки о том, что приходилось скрываться в других деревнях, указывает на серьезность угрозы.

Тем не менее именно татарские учительницы приняли активное участие в строительстве нового советского государства, не только на территории Татарской АССР, но и в других мусульманских, тюркских уголках бывшей Российской империи. Например, бывшая учительница Захида Бурнашева в 1920-е годы была заведующей женотделом Туркестанского бюро ЦК РКП(б), одновременно являлась директором Узбекского женского института просвещения.

Лилия Габдрафикова
Справка

Лилия Рамилевна Габдрафикова — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан. Колумнист «Реального времени».

  • Окончила исторический факультет (2005) и аспирантуру (2008) Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы.
  • Автор более 70 научных публикаций, в том числе пяти монографий.
  • Ее монография «Повседневная жизнь городских татар в условиях буржуазных преобразований второй половины XIX — начала XX века» удостоена молодежной премии РТ 2015 года.
  • Область научных интересов: история России конца XIX — начала XX века, история татар и Татарстана, Первая мировая война, история повседневности.
    Источник : https://m.realnoevremya.ru/articles/91526-mugallimy-uchitelnicy-epohi-revolyucii?_url=%2Farticles%2F91526-mugallimy-uchitelnicy-epohi-revolyucii&utm_source=desktop&utm_medium=redirect&utm_campaign=mobile#from_desktop

Картина дня

наверх