Откуда взялись украинцы? Кто они? Где их корни и какова их роль в создании того государства, которое сегодня называется Украиной? Эти вопросы волнуют историков по сей день, и по сей день на них нет однозначных ответов. Между тем, украинская национальная идея начала формироваться более 100 лет назад — на рубеже XIX и XX веков. Как и сейчас, украинские националисты мечтали об Украине для украинцев и верили — ее независимость стоит того, чтобы пролить реки крови. А будущий идеолог ОУН (запрещена в РФ) Дмитрий Донцов обосновывал необходимость вооруженной борьбы с Россией. «Лента.ру» начинает цикл статей об истории украинского национального движения. В первой части речь пойдет о зарождении украинской национальной идеологии и первых попытках осознать себя как нацию.

Малоросс или украинец

Тиха малороссийская ночь. Осенний ветер разогнал жителей по домам, и Театральная площадь Харькова в ночь на 31 октября 1904 года была пуста. Глубоко за полночь несколько человек скорым шагом подошли к памятнику Пушкину, оставили возле него какой-то бесформенный сверток и поспешили скрыться. Вскоре прогремел взрыв. Он практически полностью уничтожил постамент, а в окрестных домах повылетали стекла. На месте происшествия полиция обнаружила листовки с призывом бороться за национальное освобождение и самостоятельность Украины.

Оказалось, что организатором теракта выступил один из лидеров украинского национального движения Николай Михновский, а исполнителями стали члены подпольной радикальной группировки «Оборона Украины». Аналогичные покушения на монументы Александра Сергеевича произошли в Одессе и Киеве. По задумке организаторов взрывы должны были символизировать протест против празднования 250-летия вхождения Украины в состав России.

Украинские националисты не сразу взялись за бомбы. Этому предшествовали долгие исторические, культурные и философские споры. И, как это часто бывает, начались они с терминологии. Ведь еще сто лет назад у нации не было даже единого и общеупотребимого названия. В Российской империи теперешних украинцев называли малороссами.

Термин «малоросс» восходит к греческой традиции. «Малой» в те далекие времена называли саму Грецию, а «Великой Грецией» — все греческие земли вместе с присоединенными территориями Италии. Традиция говорить об Украине как о «Малой Руси» появилась в XIV веке для обозначения территории Галицкой православной епархии, которая в представлении церковных иерархов была главной на Руси. Со временем это название трансформировалось до Малороссии, утратило свой церковный смысл и распространилось для обозначения всего Поднепровья. Соответственно, жителей этих территорий стали называть малороссами.

Интересно, что многие выходцы из Малороссии обосновывали именно это самоназвание. Например, киевлянин, глава Синода и сподвижник Петра I Феофан Прокопович. Как объясняет один из крупнейших современных историков Алексей Миллер, продвигая этот термин и придавая ему значение малой родины, Прокопович пытался сблизить территории в рамках единой империи. Хотя бы на уровне топонимики.

Хотя первые ростки украинской национальной идеологии появились в конце XIX века, малороссийская идентичность начала формироваться раньше — в XVII-XVIII веках. Во многом тому способствовала Жалованная грамота дворянству Екатерины II, которая фактически уравняла казацкую старшину, правящий класс тогдашней Украины, с русским дворянством, чем вывела ее на верхушку социальной пирамиды империи.

Примеров успешных малороссов более чем достаточно: Александр Безбородко был министром иностранных дел России, Кирилл Разумовский возглавлял Академию наук, а фельдмаршал Иван Паскевич командовал Русской армией в войнах с поляками и турками. Роль малороссов была столь значительной, что Евгений Гребинка, автор романса «Очи черные», полушутя называл Петербург «колонией образованных малороссиян».

При этом единства мнений относительно того, как же себя правильно называть, среди будущих украинцев не было. Некоторые из них не принимали «малороссийского» подхода к самоназванию и месту украинцев в мире. Под влиянием идей романтизма украинская интеллигенция пустилась в культурный и исторический поиск. Первым результатом стало Кирилло-Мефодиевское братство, существовавшее в середине XIX века. Его члены обосновывали культурную самобытность и обособленность развития Украины от России. Впрочем, дальше они не заходили. Лидер братства Николай Костомаров при всем прочем считал малороссов частью единого русского народа.

Вся вторая половина XIX и начало ХХ веков прошли в постоянных спорах и идеологических конфликтах между представителями политического украинства, ориентированного на отделение от России, и малороссийства, выступавшего за лояльность империи. Главным рупором украинцев в лице «Общества украинских прогрессистов» была газета «Рада». В Обществе состояли видные в будущем деятели украинского национального движения Михаил Грушевский, Симон Петлюра, Владимир Винниченко и другие. Члены Общества отстаивали именно «украинское» самоназвание и идентичность.

Оппонентом «Рады» стал «Киевлянин», печатный орган Киевского клуба русских националистов, чьим патроном был премьер-министр Петр Столыпин. Русские националисты Киева отстаивали термин «малоросс» для обозначения будущих украинцев и выступали за их единство с великороссами. На страницах «Рады» они представлялись как черносотенцы, реакционеры и предатели собственной нации. Для «Киевлянина» украинские прогрессисты были мазепинцами, раскольниками, русофобами и агентами внешних сил. Под внешними силами подразумевались не только и не столько поляки, сколько Австрия и Германия.

Две Руси — две Украины

В XIX веке деятели украинского национального движения спорили не только о названии, но и об истории, которую, впрочем, тоже нужно было правильно понимать. Первым государством на территории современной Украины была Русь — сначала Новгородская, затем Киевская. С этим никто не спорил, но дальше начинались разночтения.

В рамках российской исторической школы принято считать, что после снижения роли Киева в XII веке и начала междоусобиц, государственная традиция Руси переходит на северо-восток, во Владимиро-Суздальское княжество, а впоследствии — к Москве, которая начинает собирать русские земли. Такую схему полностью отвергал профессор истории Львовского университета Михаил Грушевский. Он родился и вырос в Российской империи, однако в 28 лет переехал в Австро-Венгрию.

Там на рубеже XIX и XX веков он разработал собственную оригинальную концепцию историю Украины — Руси, которая в современной Украине стала официальной. Якобы Русь была исконным государством этнических украинцев. А после снижения роли Киева государственная традиция Руси перешла на земли Западной Украины, в Галицко-Волынское княжество.

Когда Галицко-Волынское княжество ослабло и его завоевали Литва и Польша, украинцы, по версии Грушевского, играли большую роль в управлении этими государствами. Правда, украинская знать со временем ополячилась и перешла в католичество, что заставило украинцев переориентироваться на православную Москву. Итогом такой смены ориентации стало подписание гетманом Богданом Хмельницким Переяславского договора о вхождении подконтрольных ему территорий (Гетманщины) в состав Русского царства в 1654 году.

Но затем, по мнению Грушевского, московские цари обманули и предали украинцев. Россия якобы постоянно ограничивала их свободу. Он утверждал, что и в Польше, и в России украинцы являлись или бесправными рабами, или же находились в оппозиции к правящему режиму. В работах Грушевского украинцы выступают отдельным от русских народом, имеющим собственные историю, традиции и культуру.

Украинский Пьемонт

Грушевский и близкие ему украинские политики считали, что национально-освободительное движение на Украине начнется с Галиции (в ту пору часть Австро-Венгрии — прим. «Ленты.ру»), или Галичины, как они сами и большинство малороссов называли этот регион. Грушевский даже предложил именовать ее «украинским Пьемонтом». Пьемонт — регион на северо-западе Италии. Правящая там Савойская династия в XIX веке смогла изгнать иностранных правителей и объединить страну под своей властью. С тех пор Пьемонт стал нарицательным именем региона, с которого начинается культурное возрождение и объединение государства.

В начале ХХ века Михаил Грушевский даже издал несколько статей, обосновывающих право Галичины на первенство в украинском вопросе. По его мнению, в последнее десятилетие XIX века Галичина становится центром украинского движения, и в отношении украинских земель России играет роль культурного арсенала, где создавались и совершенствовались средства национального, культурного и политико-общественного возрождения украинского народа.

Но тут профессор Грушевский несколько преувеличивает. Дело в том, что тогдашняя Галичина являлась одним из беднейших регионов Европы, где украинцы занимали подчиненное положение. Знать была немецкой и польской, буржуазию формировали представители этих же народов, а также евреи. На социальной лестнице Галичины украинцам была уготована роль крестьян, слуг и подмастерьев. В отличие от Российской империи, в Австро-Венгрии украинцы не становились канцлерами, академиками и фельдмаршалами.

Иными словами, в Галичине не было условий для национального или культурного возрождения украинского народа, о котором писал Грушевский. В регионе не было украинских денег, которые могли бы поддерживать и защищать это возрождение. Однако там были другие деньги. Галичина еще с XIV века находилась под влиянием Польши.

После трех разделов Речи Посполитой во второй половине XVIII века этот регион перешел под контроль Австрии, однако поляки сохранили в нем привилегированное положение. Их не устраивала утрата независимости, ради восстановления которой они активно воевали в Наполеоновские войны, а также поднимали два крупных антироссийских восстания в XIX веке. Со временем, однако, польская сила стала мягче.

В частности, польский иезуит, историк Валерин Калинка в середине XIХ века организовал во Львове, столице подавстрийской Украины, интернат для лояльной украинской молодежи, воспитанной в греко-католичестве и подготовленной для борьбы с русофилами и православными. «Между Польшей и Россией живет огромный народ, ни польский, ни российский, — писал он. — Польша упустила случай сделать его польским, вследствие слабого действия своей цивилизации. Поляком он не будет, но неужели он должен быть москалем?! Пускай Русь [Малороссия] останется собой и пусть с иным обрядом, но будет католической — тогда она и Россией никогда не будет и вернется к единению с Польшей. Тогда возвратится Россия в свои природные границы — и при Днепре, Доне и Черном море будет что-то иное».

Версию о польском влиянии на украинское национальное движение поддерживал и член Киевского клуба русских националистов и депутат Государственной ДумыВасилий Шульгин. В статье «Украинствующие и мы» он приводит высказывание еще ряда видных деятелей польского движения XIX — начала XX веков, которые выступали за развитие украинства для ослабления России. Зная отношение Шульгина к украинским прогрессистам, его можно было бы заподозрить в предвзятости, однако последующие события, в том числе и высказывания самих украинских национальных лидеров подтверждают его подозрения.

Первый из радикалов

«Николай Михновский (организатор харьковских взрывов — прим. «Ленты.ру») принадлежал к той когорте мыслителей, кого невозможно назвать "человеком своего времени". Он его опережал. В то время, когда его современники робко подавали голос за автономию Украины, он громко и твердо отстаивал украинскую независимость и конкретными делами приближал ее», — считаетдоктор исторических наук и автор школьных учебников по истории Украины Федор Турченко.

Именно жесткий национализм, перешедший со временем в радикализм, сделал Михновского знаковой личностью украинского национального движения. В 1900 году он сблизился с Революционной украинской партией (РУП). Это была социалистическая партия с национальным уклоном, имевшая тактический союз с аналогичными польскими и еврейскими партиями, а также РСДРП. Михновский был близко знаком с руководством РУП и его попросили составить программу партии.

Брошюра «Самостоятельная Украина» произвела эффект разорвавшейся бомбы среди тогдашних украинских политиков. В ней Михновский декларирует полный разрыв с Россией. По его мнению, Украина имеет свою собственную историю государственности, с Россией никак не связанную. Он выстраивает логическую цепочку истории, в целом тождественную идеям Грушевского, однако с нюансами.

Михновский считал, что в середине XVII века тогдашняя Украина не вошла добровольно в состав Русского царства, а создала конфедерацию с Россией. Все последующие годы цари коварно поглощали Украину и в итоге совсем уничтожили ее самостоятельность. За этим следует традиционное перечисление украинских претензий к России: лишение свободы, угнетение языка, «царизм держал трудящихся во тьме» и прочее.

Михновский полагал, что свободу Украине сможет дать лишь третье поколение интеллигенции (первые два последовательно продались Польше и России соответственно). Он стал, пожалуй, первым, кто допустил вооруженное восстание против российской власти для обретения независимости. «Все, кто на Украине не за нас, тот против нас. Украина для украинцев, и пока хоть один враг-чужак останется на нашей территории, мы не имеем права сложить оружие», — писал он. Он же первым выдвинул лозунг «Одна, единая, нераздельная, свободная, самостоятельная Украина от Карпат и до Кавказа». Какого-либо обоснования претензий Украины на обладание всеми этими землями Михновский не давал, однако оно, видимо, и не требовалось.

Идеи, изложенные в брошюре, формально представляли одинаковую опасность и для России, и для Австро-Венгрии, поскольку пределы будущей единой Украины Михновский определил в рамках владений этих двух империй. При этом «Самостоятельную Украину» спокойно напечатали во Львове и нелегально переправили и распространили в России. Удивительно, но обвиняя последнюю во всех бедах Украины, Михновский не критикует Австрию и вообще о ней не вспоминает.

В Российской империи брошюра была официально запрещена, но это не остановило борца с «российским угнетением». Протестуя против этого запрета, Михновский оставил послание министру внутренних дел Дмитрию Сипягину, начертав его на памятнике украинскому поэту Ивану Котляревскому в Полтаве: «Украинская нация должна сбросить господства иноплеменников, которые оскверняют душу нации. Должна добыть себе освобождение от рабства национального и политического, хоть бы пролились реки крови!»

Со временем его взгляды и идеи становились все более радикальными. В 1902 году из РУП выдвинулось националистическое крыло, которое создало Украинскую народную партию (УНП). Спустя год Михновский сформулировал ее политическое кредо, которое вошло в историю как «10 заповедей Михновского»: «Украина — для украинцев!»; «Все люди — твои братья, но москали, ляхи, венгры, румыны и евреи — это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и обирают нас»; «Всегда и везде используй украинский язык. Пускай ни жена твоя, ни дети твои не оскверняют твой дом языком чужаков-угнетателей» и т.д.

Австрийские гранты

Идеи Михновского оказались слишком передовыми для своего времени — до прихода в политику Бандеры и Шухевича оставалось еще полвека. А в те годы куда популярнее были социалистические идеи, которые на украинской почве приобретали отчетливый националистический оттенок. Их ярким выразителем явился Дмитрий Донцов, который позже станет одним из ключевых идеологов Организации украинских националистов (ОУН).

Родившись в уездном городе на юге Украины, он смог успешно закончить юридический факультет Санкт-Петербургского университета. После учебы состоял в Украинской социал-демократической рабочей партии (УСДРП), скитался по тюрьмам, чуть было не оказался на каторге и, в итоге, переехал в Галицию. В идеологическом смысле он начинал как марксист. Так, например, в 1910 году он писал, что в «борьбе за национальное освобождение украинский пролетариат выступит не под сине-желтым флагом украинства, а под красным флагом социал-демократии».

Но за время жизни в Австро-Венгрии идеология Донцова поменялась. В предвоенные годы он успел поучиться в Вене и поработать журналистом во Львове. Чем ближе была Первая мировая война, тем отчетливее у него прослеживались антироссийские и прогерманские идеи. Выступив в 1913 году с докладом «Современное положение нации и наши задачи», Донцов заявил о неизбежности войны России с Австро-Венгрией и Германией. Он утверждал, что все прогрессивное украинство должно занять антироссийские позиции. Первую мировую войну он считал идеальным временем для политической сепарации от России.

Ориентация на австро-германский блок проявилась в полной мере в 1914 году. Через несколько дней после начала Первой мировой войны, 4 августа, он вместе с другими украинскими социалистами из подроссийской части страны основал во Львове Союз освобождения Украины (СОУ). При этом борьбу за освобождение Украины курировало и финансировало австрийское министерство иностранных дел.

Ключевой его работой в это время стала брошюра «Украинская государственная идея и война против России». В ней он пишет, что единственный способ остановить имперские устремления России — это разделить ее. При этом по границам должны быть созданы буферные государства, способные сдерживать Россию. Украина, по мнению Донцова, идеально подходит на эту роль.

Имя им Легион

Но не только публицистическая деятельность занимала Союз освобождения Украины. Шла Первая мировая и воюющие державы остро нуждались во все новых и новых бойцах. СОУ пришел на помощь. Сразу после начала войны украинские политические партии Западной Украины объединились и создали Главный украинский совет. Помимо этого украинские скаутские организации «Сокол» и «Пласт» создали Украинскую боевую управу.

Совместно эти три организации приступили к формированию Легиона украинских сечевых стрельцов. Скаутские и другие полувоенные объединения действовали на Западной Украине задолго до начала войны, поэтому австрийскому правительству потребовался всего месяц, чтобы сформировать Легион и привести легионеров к присяге. Из 28 тысяч добровольцев сначала отобрали 2500 человек, а впоследствии состав подразделения расширился до семи тысяч.

И украинские политики, и австрийское правительство позиционировало Легион как основу для будущего войска украинского государства, находившегося под протекторатом Австро-Венгрии. С этой целью Австрия даже отправила служить в Легион одного из членов правящей династии, 19-летнего эрцгерцога Вильгельма Франца фон Габсбурга. Этот молодой человек вырос в Галичине и рассматривался в качестве претендента на украинский трон. Чтобы сблизиться с народом, он носил вышиванку, за что его называли Василием Вышиваным.

Интересно, что к деятельности Союза освобождения Украины оказался причастен и Михаил Грушевский. К моменту начала Первой мировой войны он проживал на Западной Украине, откуда выехал в Вену, где провел совещание с украинскими политиками по поводу координации работы украинских подпольных групп на территории подроссийской Украины. Они должны были вести антироссийскую пропаганду и спровоцировать восстание.

С этой миссией Грушевский выехал в Киев, где в ноябре 1914 года его арестовала полиция. После нескольких месяцев тюрьмы его выслали в Симбирск, однако вскоре он получил разрешение переехать в Казань. Там он расположил к себе местную либеральную интеллигенцию. За него ходатайствовали члены Академии наук, и в результате его местом «ссылки» стала Москва, где он и жил до февраля 1917 года.

По иронии судьбы, боевым крещением легионеров стала оборона горы Маковка от кубанских казаков, которых националисты записывают в украинцев. Бои длились неделю и хотя закончились взятием австрийских позиций, в целом, учитывая потери и общую диспозицию, завершились неудачно для Русской армии. Что интересно, в ходе сражения в российский плен попал будущий основатель ОУН Евгений Коновалец.

Впоследствии, в сентябре 1916 года во время боев за холм Лысоня и в июле 1917 года под Конюхами Русская армия дважды разгромила Легион. По итогам обоих боев в строю оставалось лишь немногим более 400 человек, поэтому Легион отвели в тыл для переформирования.

Параллельно украинские политики развернули пропагандистскую работу с пленными украинцами из российской армии, захваченными немецкой и австро-венгерской армией. Их собрали в отдельных лагерях общим числом до 80 тысяч человек. Для них организовывали школы, библиотеки, курсы украинской истории и литературы, театры и многое другое. Пропаганда оказалась в целом эффективной.

В Австро-Венгрии из пленных украинцев сформировали одну стрелковую дивизию, в Германии — еще две, по пять тысяч человек каждая. Впоследствии они даже успели поучаствовать в Гражданской войне, составив основу армии Украинского государства гетмана Павла Скоропадского.

***

В итоге, к 1917 году украинские национальные идеологи добились существенных успехов. Термины «Украина» и «украинцы» хоть и не принимались большинством населения, все же смогли стать частью мейнстрима. У Украины появилась оригинальная концепция истории, которая могла доступно обосновать и древность этноса и, самое главное, право на независимость государства. Украинцы даже получили свое национальное войско, пусть и в составе иностранных армий. Казалось, оставалось всего ничего до создания собственного государства. Но Первая мировая война плавно перетекла в революцию и Гражданскую войну, а с ними начался новый этап борьбы украинцев за национальное самоопределение и независимость.

«Лента.ру» продолжает цикл статей об истории украинского национального движения. В предыдущей статье мы вспоминали его родоначальников, которые вели долгие споры о том, кто такие украинцы и как их следует называть. Их полемику пресекла Первая мировая, но революция и Гражданская война дали украинцам много новых возможностей для национального самоопределения и борьбы за независимость. Провозглашенная в 1917 году Украинская народная республика стала первым, но далеко не единственным государством, существовавшим в те годы на Украине. О том, с кем и за что бились украинские националисты в мясорубке Гражданской войны и какую судьбу определили они евреям и русским, — в материале «Ленты.ру».

Первая независимость

«Можно сказать одно: по счету киевлян у них было 18 переворотов. Некоторые из теплушечных мемуаристов насчитали их 12; я точно могу сообщить, что их было 14, причем 10 из них я лично пережил», — так описывал революционные события 1917-1920 годов в Киеве Михаил Булгаков. Происходящее в столице можно смело перенести на всю Украину. Калейдоскоп событий, смена правительств, вождей и армий — такова была картина Российской империи после 1917 года. На Украине эти события наложились на первую попытку создания независимого государства.

После того как 2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола, в Петрограде установилось двоевластие Временного правительства и Петросовета. И те и другие принялись назначать своих представителей в городах и губерниях России, но в Киеве в это время появился свой собственный правящий орган.

Национал-демократическое Общество украинских прогрессистов, Украинская социал-демократическая партия и ряд других организаций создали Украинскую центральную раду (УЦР). Ее главой избрали историка и политика Михаила Грушевского — создателя национальной концепции истории Украины. Согласно ей, украинцы и русские представляют два совершенно разных народа, а Россия якобы веками угнетала и подавляла Украину.

Но стоило украинским политикам собраться, как среди них тут же обозначился раскол. Большинство, возглавляемое социалистом Владимиром Винниченко и либералом Дмитрием Дорошенко, выступало за автономию Украины в рамках демократической России. Николай Михновский, известный, в частности, обещаниями пролить реки крови ради независимой Украины, выступал за немедленное провозглашение независимости. Однако, дабы избежать обвинений в расколе только нарождавшегося украинского движения, он отказался от этой идеи. И направил свою энергию в другое русло.

Времена были смутные, и молодое украинское государство остро нуждалось в защитниках. Социалисты из Рады были уверены, что будущей демократической республике армия не нужна (максимум — народная милиция для поддержания правопорядка). Националисты думали иначе. В марте 1917 года на военном вече в Киеве Михновский провозгласил создание 1-го украинского добровольческого полка имени Богдана Хмельницкого. По иронии судьбы, биться за независимость от России должен был полк, названный в честь гетмана, который в середине XVII века привел Украину под власть русского царя.

Одним полком планы Михновского не ограничивались. Он понимал, что формировать новые воинские части силами исключительно добровольцев не представлялось возможным, поэтому, хоть и с трудом, но он добился поддержки от Центральной рады. По итогам Всеукраинского военного съезда, проведенного в мае 1917 года, было принято решение об украинизации частей Русской армии.

На территории Украины располагался Юго-Западный и часть Румынского фронтов, которые суммарно насчитывали 4,7 миллиона солдат, офицеров и вспомогательного состава. Из них треть, примерно 1,5 миллиона человек, составляли выходцы с Украины.

Но украинизация армии представлялась непростым занятием. Национальное самосознание выходцев с Украины того времени лучше всего описывает Юрий Тютюнник, генерал Украинской народной республики (УНР).

В апреле 1917 года он находился в Симферополе, где занимался украинизацией войск, по сути — созданием боевых частей для молодой демократии. Тютюнник собрал представителей солдатских депутатов от военнослужащих из украинских губерний Российской империи числом около семи тысяч человек.

Открыв собрание, он сказал: «Кто среди вас украинцы, поднимите руки, — вверх взмыло три сотни рук. — Малороссы. Поднимите руки! — подняла руки почти половина. — Хохлы, поднимите руки! — продолжил Тютюнник, на этот раз подняли те, кто до этого не поднимал. — А теперь украинцы, малороссы, хохлы! Поднимите руки все вместе!» — руки подняло абсолютное большинство собравшихся.

Впрочем, на такие мелочи в пылу революционной борьбы внимания обращали все меньше. Солдат и офицеров украинского происхождения надлежало выводить из числа действующих частей и формировать из них отдельные подразделения. Правда, ключевой фигурой в этом процессе стал не Михновский, а Симон Петлюра. До революции он был бухгалтером, а после возглавил генеральный секретариат (министерство) по военным делам Украины.

Бухгалтер, путчист и агенты Москвы

Временное правительство крайне настороженно относилось к происходящим в Киеве событиям. Поэтому на просьбу Рады, если не предоставить автономию Украине немедленно, то хотя бы задекларировать такое намерение на будущее, Петроград ответил отказом. Вследствие этого 10 июня 1917 года Рада провозгласила автономию в одностороннем порядке. Обращаясь к украинскому народу, Рада обещала не отделяться от России. При этом верховной властью на Украине объявлялась именно Рада и ее исполнительный орган — новосозданный Генеральный секретариат. И, несмотря на то, что не все генсеки (министры) имели даже среднее образование, а военное ведомство возглавил бухгалтер, это было первое правительство Украины в современной истории.

В Петрограде не обрадовались такому повороту событий. Глава Временного правительства Александр Керенский требовал ограничить украинизацию войск, опасаясь, что это ускорит развал армии и усилит хаос в стране. Центральная рада, пытаясь балансировать между требованиями Петрограда и запросами местных политиков, принимала половинчатые решения. Но они не устраивали никого. Украинские националисты и раньше подозревали, что Рада работает на Россию, а после провозглашения весьма умеренной, по их мнению, автономии и торможения украинизации войск и вовсе решились на крайние меры.

В ночь на 5 июля 1917 года бойцы 2-го украинского полка имени гетмана Полуботка покинули казармы, захватили комендатуру и разоружили несколько лояльных Центральной раде военных частей. Путчисты требовали немедленного провозглашения независимости Украины. Впрочем, умирать за свои идеи они явно не собирались.

По прошествии нескольких дней путчисты не предприняли никаких действий, кроме как освободили ранее арестованное ими командование Киевского военного округа. Оказавшись на свободе, командиры тут же мобилизовали лояльные правительству части, которые и разоружили повстанцев. Уже 14 июля всех путчистов отправили на фронт. Участие Михновского в путче доказать не удалось, однако на всякий случай его выслали из Киева вслед за «полуботковцами».

Языковой барьер

Если споры о независимости Украины заставляли людей браться за оружие, то в гуманитарных вопросах украинские политики демонстрировали редкое единодушие. Доктор исторических наук Елена Борисенок пишет, что украинские правительства, вне зависимости от партийной принадлежности и внешнеполитической ориентации, особое значение придавали развитию украинского языка. Основные усилия властей были направлены на введение украинского языка в систему образования (на всех уровнях — от начального до высшего), в издательский процесс (издание газет, журналов, книг, особенно учебной литературы и тому подобное), развитие украинского театрального и музыкального искусства, музейного дела и так далее.

И месяца не прошло после отречения императора, а уже в марте 1917 года в Киеве открылась первая украинская гимназия. Ее деятельность финансировалась украинскими политиками и организациями. Процесс украинизации нарастал, и на двух всеукраинских съездах учителей в 1917 году уже звучали голоса за полную украинизацию школьного образования. Один из лидеров Рады Винниченко так объяснял суть украинизации: «Мы, украинцы, хотели жить и проявлять себя во всех сферах и областях жизни. Мы полагали, что все общественные, политические и социальные учреждения должны быть для народа, а не народ для них. На Украине — народ украинский. Поэтому для него как украинского народа должны быть все учреждения: правительство, администрация, школа, суд. А также и армия».

Впрочем, усилия Рады встречали сопротивление общества. Например, в июле 1917 года профессура киевского университета Святого Владимира взбунтовалась против попытки перестроить учебные программы в интересах украиноведения. Преподавателей тревожило политическое обособление и отчуждение Украины от остальной России. Наилучшим образом отношение общества к украинизации характеризует случай в Одессе. Получив от генерального секретаря по делам образования письмо с требованием отчитаться о ходе украинизации, ректор одесского университета вернул его с требованием перевести письмо на русский язык, поскольку украинского он не знает. Рядовые граждане тоже не спешили овладевать украинским.

В марте 1918 года министерство народного просвещения УНР вынуждено было признать, что «широкие намерения в отношении украинизации не оправдались».

Гимназисты-резервисты

Переломным моментом на пути к украинской независимости стал захват власти большевиками в ноябре 1917 года, который вызвал адекватную реакцию на Украине. Центральная рада провозгласила создание Украинской народной республики, по сути — первого украинского государства. Оно декларировало собственную автономию в рамках демократической России. УНР тогда претендовала на территории, в целом совпадающие с фактическими границами современной Украины (без Крыма).

Большевики, хотя формально и признали права Украины на самоопределение, пытались сохранить над ней власть. Но желаемого эффекта не добились. В ноябре-декабре 1917 года в Киеве подавили большевистское восстание, а затем украинские националисты не допустили прихода к власти большевиков во время Всеукраинского съезда Советов. После этого большевистское правительство перешло к прямым действиям и двинуло на Украину войска.

Время разговоров и споров о национальной идентичности прошло. На просторах бывшей Российской империи разгоралась Гражданская война, и баталии в политических клубах уступили место реальным сражениям. Право на свою землю и независимость украинцам теперь предстояло отстаивать на поле боя, где национальный вопрос волновал людей далеко не в первую очередь.

Когда красные отряды практически без боя заняли Харьков и двинулись на Киев, окончательно стало понятно, что украинизация войск не лучшим образом сказалась на их боеспособности и оказывать сопротивление большевикам некому. Чтобы удержать хотя бы столицу, Симон Петлюра даже обратился за помощью к одному из лидеров Киевского клуба русских националистов Василию Шульгину. Петлюра рассчитывал, что Шульгин поможет привлечь в украинские части русских офицеров, без которых эффективная оборона Киева вряд ли была бы возможна. Петлюра обещал порвать с «большевизмом и австрофильством» и уверял, что «имеет только двух врагов — немцев и большевиков, и только одного друга — Россию».

Неизвестно, чем именно закончились те переговоры, но часть русских офицеров действительно остались оборонять Киев. Была ли в том заслуга Шульгина или военные готовы были сражаться с красными даже бок о бок с украинскими националистами, большого значения это не имело. Невозможно было сформировать боеспособные части, когда большевики уже подходили к Киеву.

Однако, развалив украинизацией кадровые армейские части, украинское правительство все же не собиралось сдаваться большевикам без боя. В январе 1918 года УНР начала формировать боевые отряды из украинской молодежи. 16 января на железнодорожной станции Круты, в 130 километрах к северо-востоку от Киева, сборные отряды юнкеров, студентов и даже гимназистов вступили в бой с отрядами большевиков. Последних было около трех тысяч, украинцев — в шесть раз меньше. Студенты сопротивлялись отчаянно, однако никаких шансов против прошедших Первую мировую солдат и матросов у них не было. Историки спорято потерях, однако большинство источников указывают на то, что они составили несколько сотен людей с каждой стороны.

Часть украинского отряда смогла отступить, однако 27 студентов и 2 офицера попали в плен к большевикам. Их пытали и расстреляли. Страшная, однако обыденная ситуация для гражданской войны. Для украинского правительства даже постыдная, поскольку, развалив профессиональную армию, оно отправило на верную смерть наивных молодых людей. Однако националистические идеологи решили перевернуть ситуацию в свою пользу. И тогда, и в современной Украине павших при Крутах вспоминают как пламенных патриотов и верных защитников Родины от «московского нашествия». Роль правительства, отправившего студентов на бойню, всегда оставалась за скобками.

К слову, со временем национальное мифотворчество достигло таких масштабов, что об одном из расстрелянных студентов даже сняли документальный фильм. Якобы учащийся 7-го класса киевской гимназии Григорий Пипский перед расстрелом запел гимн «Ще не вмерла Україна», а его товарищи подхватили за ним. Откуда стало известно, что именно пел и пел ли вообще что-то Пипский, не уточняется, однако этот эпизод представляет собой неотъемлемую часть украинского национального мифа.

Задержавшись на несколько дней под Крутами, большевики продолжили движение к столице. Правительство сосредоточило в Киеве почти 10 тысяч человек, однако не более 1,5 тысячи из них имели необходимую подготовку и боевой опыт. Перед самым крахом УНР успела провозгласить собственную независимость, однако практического эффекта это уже не имело. Бои продлились несколько дней и закончились взятием города красными. Безопасный отход правительства УНР из Киева обеспечил Галицко-Буковинский курень (батальон), сформированный из украинцев Галиции. Командовал батальоном Евгений Коновалец, будущий основатель запрещенной в России Организации украинских националистов (ОУН).

Пошлая оперетка

Правительство УНР, хоть и лишилось столицы, не теряло надежды вернуть власть. С этой целью в феврале 1918 года в Бресте украинская делегация подписала мирный договор с Центральными державами. По договору, УНР признавалась как независимое государство, однако освободить ее территорию должны были немецкие и австрийские войска. В обмен на это Украина обещала поставлять своим союзникам продукты питания. Германия и Австро-Венгрия к концу войны испытывали серьезные проблемы с продовольствием, и ресурсы Украины, практически не пострадавшей от боевых действий, были им весьма кстати.

Меньше месяца потребовалось германским и австрийским войскам, чтобы освободить Киев от большевиков. В обозе союзных армий вернулось в свою столицу и правительство формально независимой УНР. Немцы со свойственной им основательностью сначала за два дня вывезли из города всех попрошаек. Еще неделя потребовалась им для уничтожения расплодившегося за время революции криминала. А потом настал черед и УНР.

28 апреля 1918 года немецкий патруль зашел на заседание Центральной рады, арестовал министров силового блока УНР, а депутатов разогнал по домам. Власти УНР не пользовались авторитетом у населения, не имели собственной армии и держались на немецких штыках, поэтому их исчезновение мало кто заметил. При этом ключевые деятели УНР, вроде Грушевского и Петлюры, после отстранения от власти оставались жить в Киеве.

На следующий день после разгона Рады в здании цирка съезд украинских хлеборобов провозгласил гетманом Украины Павла Скоропадского. Он принадлежал к одной из знатнейших и богатейших семей Украины. Входил в свиту Николая II. Во время Первой мировой войны командовал 34-м армейским корпусом, а летом 1917 года пытался его украинизировать. Попытка оказалась неудачной, и во время большевистского наступления в начале 1918 года абсолютно деморализованное войско оставило позиции практически без боя.

Провозглашение Скоропадского гетманом открыло новую страницу украинской революции. Его далекий предок, Иван Скоропадский, уже был в начале XVIII века украинским гетманом, и Павел решил пойти по его стопам. Провозглашенная Украинская держава была квазимонархией с единоличной властью гетмана. Он сам назначал и смещал министров, издавал законы и следил за их соблюдением. Опорой власти Скоропадского были чиновники и офицеры империи, а также крупные землевладельцы и предприниматели.

Гетман продолжил украинизаторскую политику своих предшественников. Совет министров державы признал украинский язык государственным и обязал перевести на него работу всех учреждений. В армии приказы отдавались только на украинском. Объявления на вокзалах, работу почты и телеграфа, преподавание в школах и университетах — все сферы общественной жизни предписывалось перевести с русского на украинский язык. При гетмане увеличился выпуск украиноязычных книг и газет, открывались украинские университеты, а также была создана национальная Академия наук.

При Скоропадском произошли невероятные даже по революционным меркам события, в частности, были восстановлены сословия. Казакам был предоставлен особый статус, в документах использовалось обращение «граждане и казаки», для них предполагалось выделить в районе Запорожья отдельные территории под казачьи поселения. Однако если создать казачьи районы гетман просто не успел, то переодеть армию в казачью форму образца XVIII века у него получилось. Каракулевые шапки с длинными шлыками, жупаны и шаровары — такой немного театральный вид имели гетманские войска в 1918 году. Неудивительно, что Булгаков в «Белой гвардии» отзывался о режиме Скоропадского как о «глупой и пошлой оперетке».

Склонность к театральности не отменяла других качеств гетмана. Осенью 1918 года, когда становится понятно, что патрон Скоропадского Германия проигрывает Первую мировую войну, он начинает искать себе новых союзников. В октябре он тайно встречается с Петром Красновым, атаманом Всевеликого войска Донского, с которым ищет союз и выход на Антона Деникина, крупнейшего белого командира Юга России.

Вот как Краснов вспоминает встречу с гетманом: «Вы, конечно, понимаете, что я [Скоропадский], флигель-адъютант и генерал свиты Его Величества, не могу быть щирым (искренним — прим. «Ленты.ру») украинцем и говорить о свободной Украине». Гетман идет дальше и о возможности заключения союза с Деникиным говорит следующее: «Разве не можем мы или наши представители съехаться где-либо и сговориться? Мы все русские люди, и нам надо спасти Россию, и спасти ее мы можем только сами».

Впрочем, заключить союз с белыми командующими ради спасения России украинский гетман не успел. Своей правой, местами даже ультраправой политикой, он настроил против себя большую часть украинских социалистов. Свою роль сыграла и готовность пойти на союз с Россией. Через несколько дней после окончания Первой мировой войны против Скоропадского начинается масштабное восстание, которое к тому же поддержали многочисленные банды крестьянских атаманов. Прошел месяц, и войска Петлюры и Винниченко взяли Киев, а гетман в обозе германской армии навсегда покинул Украину.

«Почему Украина жидам поперек горла?»

«Я хотел этим террором предупредить все жидовское население Украины, которое тоже ждет эта судьба, если они не прекратят помогать нашим врагам», — сказал атаман петлюровской армии Иван Семесенко. Накануне подконтрольные ему отряды вырезали полтысячи евреев в Виннице и полторы тысячи в Проскурове (современное название — Хмельницкий).

Рассыпавшись по 20-тысячному городу группами от 5 до 15 человек, казаки методично приступили к расправе. Они тратили пули лишь в исключительных случаях, предпочитая резать евреев ножами и шашками. В расправе принимали участие сопровождавшие отряд врачи и сестры милосердия. В качестве оправдания Семесенко позже говорил: «Почему независимая Украина застряла жидам поперек горла? Почему большинство чекистов жиды?» В ходе еврейских погромов во время революции и гражданской войны на Украине погибли около 50 тысяч человек.

Описанные события происходили уже после бегства Скоропадского. Бывшие деятели УНР Петлюра и Винниченко смогли переманить на свою сторону большую часть гетманских войск и договорились о поддержке с крестьянскими атаманами. А сразу после взятия Киева революционные украинские войска устроили резню русских офицеров. Историк Сергей Волков отмечает, что русских почти никогда не убивали сразу. Перед смертью им вспарывали животы, выкалывали глаза, отрубали конечности, прикалывали к груди вместо георгиевских крестов отрезанные языки. Всего жертвами украинской армии стали несколько тысяч русских офицеров.

Из-за все разрастающейся анархии Петлюра, который, провозгласив Директорию УНР, стал ее главой, искал себе союзников. Ни белые, ни красные по очевидным причинам такими не были, а опираться на крестьянско-казачью вольницу было слишком рискованно. Поэтому он обратил свой взор на запад. Там, на территории бывшей австрийской Украины в конце 1918 года была провозглашена Западно-Украинская народная республика (ЗУНР). Ее правитель Евгений Петрушевич также нуждался в союзниках.

Два правителя быстро нашли общий язык. После кратких переговоров 22 января 1919 года две украинские республики провозгласили Акт Злуки (Объединения). Формально появившееся государство стало первым украинским государством, претендующим на всю территорию современной Украины. Впрочем, просуществовало оно недолго. Уже через две недели, в ночь на 6 февраля 1919 года, большевики снова взяли Киев и выгнали Директорию. Контролируемая Петлюрой территория была столь мала, что в народе появилась поговорка «В вагоне Директория, под вагоном территория». Формально УНР прекратила свое существование летом 1920 года, хотя реальной власти на Украина она лишилась задолго до этого. ЗУНР продержалась и того меньше и к июню 1919 года пала под натиском поляков.

Спустя шесть лет в Латинском квартале Парижа к Симону Петлюре подошел мужчина лет 40. Он по-украински удостоверился, что перед ним именно тот, кто ему нужен, достал пистолет и разрядил его в бывшего правителя Украины. Убийцей оказался Самуил Шварцбард. Все 15 членов его семьи были убиты в ходе погромов на Украине, и он решил отомстить за них. На суде сторона обвинения не смогла предоставить ни одного доказательства того, что Петлюра как-либо препятствовал еврейским погромам. В результате поступок Шварцбарда нашел понимание у французской Фемиды, и он был полностью оправдан.

Уже в современной Украине официальные идеологи будут рассказывать, что истории о покровителе погромщиков Петлюре миф. Его выдумали большевики дабы опорочить память достойного человека, который расстрелял настоящего погромщика Ивана Семесенко. Но за скобками остается одна важная деталь: Петлюра расстрелял атамана Семесенко лишь через год после Проскуровского погрома. И не за погром, а за подготовку мятежа против самого Петлюры.

***

Борьба за независимость Украины закончилась крахом в революционную эпоху. Большая часть страны вошла в состав СССР, западные земли разделили поляки, чехи и румыны. Однако, несмотря на отсутствие собственного государства и уход ярких политиков, украинское национальное движение продолжило развиваться. Решающую роль в этом сыграли, как ни удивительно, большевики, которые еще совсем недавно были по другую сторону баррикад. Правда, у них были на то свои мотивы.