На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

«Крымский смерч». В 2-х статьях

«Крымский смерч»: разгром под Коломной

«Крымский смерч» – так метко охарактеризовал события лета 1521 года знаток той эпохи А. А. Зимин. Действительно, как ещё можно было назвать это нашествие, подобно грому среди ясного неба обрушившееся на русских людей? Татарский «смерч» разметал государевы полки и две недели бушевал на русских землях, сея панику, хаос и анархию в городах и сёлах. Более того — он вынудил бежать из Москвы (и, если верить злым языкам, скрываться в стоге сена от рыскающих вокруг татарских чапгулов) самого великого князя и государя всея Руси Василия III. Запаниковавших же и потерявших голову московских бояр он заставил выдать крымскому «царю» грамоту с обязательством платить дань подобно тому, как это было во времена Золотой Орды. Такого бедствия Русь не знала со времён Василия II Тёмного. Попробуем реконструировать события тех давних дней, опираясь на немногочисленные и скупые свидетельства современников.

Накануне

Начало этой печальной повести можно смело отнести к самому началу XVI века, когда после распада Большой Орды и смерти великого князя и государя всея Руси Ивана III союз между Москвой и Крымом приказал долго жить. Уже в 1507 г. «друг и брат» Ивана III Менгли-Гирей I примерил на себя «царский» венец и решил, что он ему и впору, и к лицу. Ну, а раз так, то по старой ордынской традиции крымский хан пожаловал ярлык «на княжение» великому литовскому князю — Сигизмунду I Старому. И среди прочих русских городов, которыми он, Менгли-Гирей, как истинный ордынский «царь» пожаловал своего «брата Жикгимонъта», были Тула, Брянск, Стародуб, Путивль, Рязань и даже Псков с Новгородом Великим с «люди, тмы, городы и села, и дани и выходы, и з землями и з водами и с потоками»!

Дальше – больше. Спустя 7 лет Менгли-Гирей потребовал от Василия III отдать ему, «Великия Орды великому царю», восемь городов – Брянск, Стародуб, Новгород-Северский, Почеп, Рыльск, Путивль, Карачев и Радогощь. В своём послании хан заявил, что в своё время эти города были пожалованы Ивану III как другу и союзнику. Теперь же Василий III без его «царского» повеления пошёл на Сигизмунда и пожалованный литовцу «Смоленский юрт» воевал и город Смоленск взял – значит, прежний дар не в дар!

До большой войны тогда дело не дошло, ибо вскорости после того престарелый Менгли-Гирей умер, а его сын и наследник Мухаммед-Гирей, уже ходивший походами на вассалов Василия III, не стал торопить события. Он повёл, как ему казалось, хитроумную политику, раздавая авансы одновременно и Вильно, и Москве. От Сигизмунда Мухаммед-Гирей рассчитывал получить добрые «поминки» – «черлёное золото, белое серебро» да сукно, а от скупого на подарки Василия III – помощи в реализации золотой мечты Гиреев, возрождении Золотой Орды под их эгидой. Московский же «партнёр» крымского «царя» стремился, не обременяя себя чрезмерными расходами и тем более обязательствами, повернуть остриё татарской сабли против Литвы (с которой Василий воевал с 1512 г. и конца-края этой войне не предвиделось).

Долго это двусмысленное положение продолжаться не могло. Устав ждать, когда, наконец-то, Василий III исполнит свои обещания, Мухаммед-Гирей сделал окончательный выбор. В октябре 1520 г. он заключил с Сигизмундом I союз. Вслед за этим хан вдруг «вспомнил» о том, что в Казани сидит его недруг Шах-Али и что казанцы раз за разом присылают к нему посольства с предложением свергнуть московского ставленника и посадить на «казанском юрте» кого-либо из своих детей или братьев – а хоть бы и ханского брата, воинственного Сахиб-Гирея. В начале апреля 1521 г. Сахиб-Гирей отправился в Казань, где «крымская» партия («князья коромольники») совершила переворот и изгнала Шах-Али. Вскоре после этого, урегулировав отношения с новым османским султаном, Сулейманом I, в поход выступил и сам Мухаммед-Гирей.

Силы сторон

Сколько воинов насчитывала «царская» рать? Увы, к превеликому нашему сожалению, списков-дефтеров воинов, выступавших по ханскому повелению в поход, до наших дней не дошло, и мы можем только догадываться о том, какими силами располагали крымские «цари». По сохранившимся отрывочным сведениям и косвенным данным можно лишь предположить, что Мухаммед-Гирей летом 1521 года имел в своём распоряжении самое большее около 30–35 тысяч преимущественно легковооружённых конных лучников. В ханскую рать вошли как собственно крымские татары, разбавленные ногаями, так и отряды вассальских горских князей. По пути к московским рубежам к ханской рати присоединился и небольшой литовский отряд под началом черкасского старосты Е. Дашкевича, насчитывавший пару сотен «драбов (пехотинцев – прим. автора) подлейших» и «коней (т.е. всадников – прим. автора) менших» при двух гаковницах (небольших пушках).

Знатные татарские воины. Рисунок Александра Красникова - «Крымский смерч»: разгром под Коломной | Военно-исторический портал Warspot.ru Знатные татарские воины.
Рисунок Александра Красникова

В Москве ещё в начале 1521 года заподозрили неладное и в конце февраля того же года Василий III послал в Азов и в крымскую Кафу «своих казаков» И. Лазарева сотоварищи с наказом «доведатися» про намерения Мухаммед-Гирея и его окружения – не собираются ли они куда-либо походом? Любопытно, но, похоже, примерно тогда же был арестован и отправлен в московскую темницу рязанский князь Иван Иванович, а в Астрахани внезапно скончался хан Джанибек, переписывавшийся с Мухаммед-Гиреем (и на «измену» которого потом намекали в переписке с Москвой ногайские мурзы). Одновременно по уездам были разосланы государевы грамоты о сборе ратников, а государевы дьяки занялись составлением плана кампании и росписи полков.

К началу лета развёртывание полков на «берегу» (т.е. вдоль левого берега Оки) в целом было завершено. Чтобы не приводить целиком длинную выдержку из разрядных записей, отметим, что общая диспозиция русского войска накануне вторжения выглядела следующим образом. Самая крупная группировка (всего 8 воевод, 9 голов), во главе с 22-летним князем Д. Ф. Бельским, расположилась в районе Серпухова, другая (3 воеводы) – на Кашире, третья (5 воевод, 6 голов) – в Тарусе. В Серпухове же встал также двор удельного князя Андрея Ивановича под началом одного воеводы.

С учётом сильного коломенского гарнизона и отдельной группы войск на Угре (6 воевод и 3 головы, к которым в конце июня, на Петров день, присоединился двор удельного князя Юрия Ивановича во главе с двумя воеводами) общую силу выставленной против Мухаммед-Гирея на центральном и юго-западном направлениях русской армии можно оценить приблизительно в 9000 детей боярских, а вместе с их послужильцами и набранными с городов пехотинцами-пищальниками – максимум около 20–25 тысяч человек (без учёта обозников-кошевых). Добавим к этому ещё около 4–5 тысяч служилых людей на Рязанщине и получим в сумме около 25–30 тысяч ратников.

Казалось бы, силы, ненамного уступающие, а то и равные тем, что вёл с собой крымский «царь». Но здесь надо иметь в виду, что все эти силы были растянуты «тонкой красной линией» вдоль Угры и Оки на десятки вёрст, и быстро собрать их в один кулак было невозможно. Оставалось только надеяться на то, что воеводы сумеют угадать направление действий противника и сумеют не дать ему «перевезтись» через Оку (благо таких мест было немного).

Зажиточный сын боярский. Рисунок Александра Красникова - «Крымский смерч»: разгром под Коломной | Военно-исторический портал Warspot.ruЗажиточный сын боярский.
Рисунок Александра Красникова

Надежду на успешный исход кампании внушали и донесения разведки и русских «доброхотов». Известия о том, что хан отправился в поход на великого князя, прислали и казаки Лазарева, и московский агент в Азове Заня Зудов. Даже азовские комендант-диздер и судья-кади вместе с кафинским наместником Мухаммед-пашой – и те отписали в Москву, что хан де готовится напасть на великого князя. Надо полагать, что султан был не в восторге от самовольства Мухаммед-Гирея и решил на всякий случай предупредить «московского» о планах своего своевольного вассала.

Послужилец сына боярского. Рисунок Александра Красникова - «Крымский смерч»: разгром под Коломной | Военно-исторический портал Warspot.ru Послужилец сына боярского.
Рисунок Александра Красникова

Однако проходил день за днём, закончился май, за ним июнь, а новых известий о хане и его войске не было. «Царь» и его воинство как сквозь землю провалились. Русских же застав-сторожей в Диком Поле тогда ещё не было, и некому было сообщить Василию III, где обретается изменивший своему слову и клятве «партнёр» великого князя. А «партнёр» тем временем разбил свои шатры в степях северной Таврии, на Молочных водах. Здесь он ждал реакции со стороны султана и бежавших к нему крымских оппозиционеров, а также окончания «заворошни» в Астрахани. И когда стало ясно, что ни с запада, ни с востока опасности как будто не предвидится, хан сел, наконец, в седло и повёл своё воинство на север. Случилось это, скорее всего, около 15 июля 1521 года.

Коломенский разгром

Выступив с Молочных вод, хан и его войско двинулись по будущему Кальмиусскому шляху и вышли к Северскому Донцу в районе нынешнего Лисичанска Луганской области. Здесь, в двух верстах от места впадения в Донец реки Боровой, находился «перевоз», по которому татары и переправились через Донец. Далее путь Мухаммед-Гирея и его воинов пролегал на север к верховьям реки Айдар, а оттуда – к реке Тихой Сосне. Перебравшись через Тихую Сосну по Каменному броду (что в районе нынешнего Острогожска), татарское войско двинулось к верховьям Потудани и отсюда повернуло на северо-восток, к Дону.

Переправившись через Дон на участке между его притоками Девицей и Воронежем, татары скорым маршем вдоль левого берега Дона устремились на север, в пределы Рязанского княжества. В окрестностях Рязани (Переяславля-Рязанского) татары оказались в пятницу 26 июля. Начальствовавший над рязанским гарнизоном московский воевода князь И. В. Хабар, видя превосходство сил противника, сел в осаду и, подозревая рязанцев в «шатости», поторопился собрать их «начальных» людей у архиепископа Сергия и привести их к крестному целованию на верность Василию III. Однако хан не стал останавливаться под Рязанью и поспешил к Оке, к Коломне. На «берег» Мухаммед-Гирей и его воины вышли к вечеру 27 июля и затем ночью начали переправу через реку. Кстати, ночная переправа ещё раз говорит о том, что у хана были опытные проводники, и вряд ли ими были татары – для ночной переправы нужно было отлично знать тамошние места, жить здесь, а не бывать наездами от случая к случаю.

Начальный человек (голова). Рисунок Александра Красникова - «Крымский смерч»: разгром под Коломной | Военно-исторический портал Warspot.ruНачальный человек (голова).
Рисунок Александра Красникова

К утру следующего дня вся татарская армия уже стояла в боевой готовности на западном, московском берегу Оки. Двигаться дальше к Москве, оставляя у себя в тылу противника, было опасно, и, прежде чем продолжить движение, Мухаммед-Гирею нужно было обезопасить себя. Сражение было неизбежным, и следующий шаг был за русскими.

Появление татар на Оке, и в немалом числе, оказалось для московских воевод полной неожиданностью – практически все летописи подчёркивают, что «безбожный, гордый крымский царь Магмед Кирей» пришёл «безвестно», застав русских воевод врасплох, и они не успели «собратися с людми».

Дальнейший ход событий русские источники описывают крайне противоречиво, что чрезвычайно затрудняет его реконструкцию. Ясно одно: первоначальный замысел русского верховного командования был сорван манёвром Мухаммед-Гирея, и от него нужно было отказываться. Однако запасного варианта действий на случай непредвиденной ситуации у Василия III не было – видимо, в Москве недооценивали крымского «царя» и его военачальников как достойных противников.

Рассказывая о правлении Василия III, С. Герберштейн подчёркивал, что московский государь «очень несчастлив в войне» и одерживал верх не столько удачей, сколько настойчивостью и упорством. Однако в кампанию 1521 года для победы нужны были другие качества. Прежде всего — умение ориентироваться в быстро меняющейся ситуации и принимать неординарные решения, а к этому русские воеводы оказались неготовы и, оказавшись в цейтноте, стали совершать одну ошибку за другой.

Василий III. Немецкая гравюра XVI в. http://rusich-vvm.gallery.ru - «Крымский смерч»: разгром под Коломной | Военно-исторический портал Warspot.ru Василий III. Немецкая гравюра XVI в.

http://rusich-vvm.gallery.ru

Действуя согласно первоначальному плану, князь И. Д. Хомяк Пеньков повёл каширский «полк» к Коломне, рассчитывая соединиться здесь с коломенским гарнизоном и спешно выступившим сюда же со своим двором Юрием Ивановичем, с тем чтобы отбить попытку неприятеля переправиться через реку. Однако татары опережали русских воевод даже не на один, а на два шага. Утром 28 июля Хомяк Пеньков и его люди попали под удар превосходящих сил противника и в скоротечном бою были наголову разгромлены татарами. О том, что события развивались именно так, свидетельствует факт взятия татарами в плен израненного 2-го воеводы полка, князя Ф. В. Лопаты Оболенского (он попал в руки врагов после отчаянного сопротивления, «вельми стрелян и сечен, замертво…»). Немного случаев в военной истории Русского государства XVI в., когда воеводы попадали в плен, и, как правило, все они связаны именно с полным разгромом русского войска – как, например, это было под Оршей в 1514 г.

Тем временем на военном совете в Серпухове, состоявшемся сразу после того как было получено известие, что татары в немалом числе направляются к Оке в районе Коломны, судя по всему, разгорелись ожесточённые споры о том, как надлежит действовать в этой критической ситуации. Имперский посол С. Герберштейн, человек весьма осведомлённый в тайнах московского двора, сообщал, что назначенный Василием III командующим войсками на «берегу» Д. Ф. Бельский «был молод, пренебрегал стариками, которых это оскорбляло: они в стольких войнах были начальниками, теперь же оказались без чести….». Молодой, неопытный и чрезмерно самонадеянный, Гедиминович, не дожидаясь новых известий и подхода новых сил из Москвы, приказал немедленно выступать к Коломне. Надо полагать, что князь рассчитывал, что воеводы Ю. А. Хохолков Ростовской и И. Д. Хомяк Пеньков сумеют сдержать неприятеля до похода серпуховских полков, а удар свежих сил русской рати решит исход «дела» в пользу москвичей. Естественно, что в таком случае вся честь и слава победителя крымского «царя» досталась бы одному Дмитрию.

Но расчёты князя не оправдались. Когда его рать вышла к Коломне, всё было уже кончено. Полк И. Д. Хомяка Пенькова был разбит, его остатки или бежали, или вместе с отрядом воеводы Ю. А. Хохолкова Ростовского укрылись в коломенском кремле. Детали сражения рати Д. Ф. Бельского с татарами неизвестны, но можно предположить, что вынужденные вступать в бой с марша, русские полки один за другим были опрокинуты превосходящими силами неприятеля и бежали. В бою погибли три воеводы, И. А. Шереметев, Я. и Ю. Замятнины, и голова князь В. М. Курбский Карамышев, что опять же свидетельствует о кровопролитности сражения и тяжести поражения, понесённого русским войском. Поневоле на память приходит летописная повесть о «Калкацком побоище» – и недооценка противника, и разногласия среди русских воевод, и горячность вместе с самонадеянностью русского командующего, и вступление московских полков в бой с марша, по частям – всё до боли знакомо, и результат оказался один и тот же. К вечеру 28 июля главные силы русского войска были разгромлены, его деморализованные остатки или разбежались, или укрылись в крепостях. Путь на Москву, к сердцу Русского государства, был открыт.


Литература:

  1. Владимирский летописец // ПСРЛ. Т. 30. М., 1965.
  2. Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. Т. XXVI. М., 2006.
  3. Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. М., 2008.
  4. Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991.
  5. Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени (Очерки политической истории России первой трети XVI в.). М., 1972.
  6. Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга оффициальной редакции (по 1565 г.). М., 1901.
  7. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. Т. II. 1508–1521 гг. // СБРИО. Т. 95. СПб., 1895.
  8. Постниковский летописец // ПСРЛ. Т. 34. М., 1978.
  9. Продолжение летописи по Воскресенскому списку // ПСРЛ. Т. VIII. М., 2001.
  10. Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966.
  11. Разрядная книга1475–1605. Т. I. Ч. I. М., 1977.
  12. Смирнов И. И. Восточная политика Василия III // Исторические записки. № 27. 1948.
  13. Сыроечковский В. Е. Мухаммед-Герай и его вассалы // Учёные записки Московии ордена Ленина Государственного университета им. М. В. Ломоносова. Вып 61. История. Т. 2. М., 1940.

https://warspot.ru/4817-krymskiy-smerch-razgrom-pod-kolomnoy

«Крымский смерч»: звезда и смерть Мухаммед-Гирея

Разгромив русскую рать под Коломной, крымский хан Мухаммед-Гирей навёл панику на столицу Московского царства. Татарское войско беспрепятственно хозяйничало в русских землях, грабя и убивая местых жителей. Однако триумф Мухаммед-Гирея был недолгим — вскоре уже его войско подверглось разгрому, а сам он был убит вместе со своим наследником.

Московский переполох

Первые известия о разгроме русской рати под Коломной достигли столицы, предположительно, к ночи воскресенья 28 июля. Москву и ближнее Подмосковье охватила паника. Известия о нашествии, как писал С. Герберштейн, «навели такой ужас на московитов, что даже в городе и в крепости те не чувствовали себя в достаточной безопасности…». Увы, но Москва, давно уже долгое время не находившаяся под непосредственной угрозой неприятельского нападения, была совершенно не готова к обороне: «Следствием крайней обширности города является то, что он не заключён в какие-либо определённые границы и не укреплён достаточно ни стенами, ни рвом, ни плетёными укреплениями…». Многочисленная артиллерия, имевшаяся в Москве, не была расставлена по своим местам и снабжена всем необходимым, чрезвычайно мало было пороха, который было необходимо срочно изготовить.

Неготовность столицы к обороне усугублялась не только растерянностью властей, но также хаосом и анархией, что творились на московских улицах в те дни. Прибежавшие в столицу беглецы с поля битвы, которых возглавил младший брат великого князя Андрей Старицкий (он, равно как и его старший брат Юрий, до Коломны не дошёл и бежал в Москву, так и не вступив в бой), только усилили смятение, охватившее москвичей в ночь на понедельник 29 июля. «Во время этой паники женщины, дети и все, – писал по «горячим» следам Герберштейн, – кто не мог сражаться, сбегались в крепость (очевидно, речь шла о московском Кремле – прим. автора) с телегами, повозками и всем скарбом, и в воротах возникла такая давка, что, чрезмерно суетясь, они мешали друг другу и топтали друг друга…». Паника и волнения охватили, кстати говоря, не только Москву, но и множество других городов. Даже на далёком северо-западе, во Пскове и в Новгороде, – и там ждали пришествия татар.

Начальный этап операции 1521 года - «Крымский смерч»: звезда и смерть Мухаммед-Гирея | Военно-исторический портал Warspot.ruНачальный этап операции 1521 года

Великого князя в это время в городе уже не было. Василий III, поддавшись паническим настроениям, вместе со своими братьями утром 29 июля бежал из Москвы в Волоколамск, а оттуда ещё дальше не северо-запад, в пределы Тверской земли, где остановился в городке Микулине. Своё бегство из города государь объяснял тем, что он намеревался собрать войска с северо-западной окраины своего государства. О скорости, с которой великий князь бежал из своей столицы, свидетельствует Герберштейн. Согласно его записям, бывшие в Москве ливонские послы, напуганные известиями о поражении русского войска, вслед за великим князем спешно покинули русскую столицу. К вечеру того же дня, подгоняемые страхом, они добрались до Твери, «не видя вокруг ничего, кроме дыма пожарищ».

Из Микулина Василий III «посла к воеводам своим в Серпохов, ко князю Дмитрею Бельскому и князю к Василию Шуйскому и ко князю к Ивану Воротынскому, повеле им противу царя ити. Они же не поидоша…». Воеводы, деморализованные поражением и окончательно упавшие духом после бегства великого князя из Москвы, с остатками своих полков укрылись в крепостях, не решаясь больше выходить в поле попытать счастья в открытом бою.

Святитель Василий Великий и Великий князь Василий III в молении Богоматери http://www.ruicon.ru/ - «Крымский смерч»: звезда и смерть Мухаммед-Гирея | Военно-исторический портал Warspot.ru Святитель Василий Великий и Великий князь Василий III в молении Богоматери

http://www.ruicon.ru/

Тем временем Мухаммед-Гирей со своими победоносными полками двинулся от Коломны на запад. Спустя пару дней после битвы он вышел к истокам реки Северка, в 60 км южнее Москвы. Здесь хан разбил свой лагерь и «распустил войну», то есть послал своих воинов в «зажитье»: грабить окрестные деревни и сёла и хватать пленников для продажи. Не зная о том, что творится в Москве, и опасаясь штурмовать большой город, обильно снабжённый артиллерией, он решил довольствоваться синицей в руках. А вот его старший сын и наследник Бахадыр-Гирей пошёл непосредственно к Москве. Именно его воины сожгли «манастырь Николы чютворца на Угреше» (в 20 км от Москвы) и «великого князя село любимое Остров» (в 25 км от столицы). Отдельные татарские разъезды подошли к самой Москве, и «в Воробьёве, в великого князя селе, были и мёд на погребех великого князя пили».

Никто и ничто не мешал татарам пустошить русские земли, и «поганые» «множества христианства победиша, и поплениша, мужска полу и женьска, и многи крови пролиашя, и многа осквернения и растлениа содеяша, и многыя села и святыя церкви пожгоша, … разграбиша и попалиша…». Разорению подверглись рязанские, коломенские, каширские, боровские волости, отдельные татарские отряды добрались до окрестностей Владимира. Был сожжён посад Каширы, а коломничи сами сожгли свои дома и сели в осаду вместе с остатками государевых полков, когда один из татарских чапгулов попытался было с налёту, изгоном, взять город. В довершение всех бед, Сахиб-Гирей и его казанцы атаковали восточные окраины Московского государства – муромские, мещерские и нижегородские места, граничившие с казанскими владениями. Лишь 4 августа, пресытившись добычей и взяв с великокняжеского шурина, крещёного татарского царевича Худайкула-Петра Ибрагимовича, выкуп за Москву, Мухаммед-Гирей снялся с лагеря и отступил обратно к Коломне. С собой хан увозил выданную ему Петром Ибрагимовичем и боярами грамоту, согласно которой московский великий князь обязывался «вечным данником царя (крымского хана – прим. автора), какими были его отец и предки».

Неприступная Рязань

Отступление хана было чрезвычайно медленным, ибо татары «лю­дей много и скоту в полон поведошя безчислено». Под Рязанью, куда хан прибыл не раньше 15 или 16 августа, разыгрался последний акт драмы.

Московский наместник в Рязани, воевода И. В. Хабар, сумел пресечь на корню возможные попытки рязанцев отделиться от Москвы, вынудив их дважды присягнуть на верность московскому государю и бдительно следил за тем, чтобы «узорочье рязанское» не проявило в столь тяжкое время шатости. Не имевшему артиллерии Мухаммед-Гирею оставалось надеяться только на хитрость. Как писал С. Герберштейн, хан, надеясь усыпить бдительность защитников города, открыл под стенами рязанского кремля базар, выставив на продажу захваченную добычу и пленников. Логичное, что и говорить, решение, позволявшее убить двух зайцев сразу. С одной стороны, создавалась видимость завершения военных действий, а с другой – татарские воины получали возможность обратить взятые «животы» и ясырь, доставить которых в Крым было сложно, в звонкую монету. Немалые усилия в этом прилагал и находившийся при татарском войске черкасский староста Е. Дашкевич. Последний, по словам Герберштейна, «всё время выставлял на продажу кое-что из добычи под стенами крепости, намереваясь при удобном случае ворваться в ворота вслед за русскими покупщиками и, выбив оттуда стражу, захватить крепость».

Завершающий этап кампании 1521 года - «Крымский смерч»: звезда и смерть Мухаммед-Гирея | Военно-исторический портал Warspot.ruЗавершающий этап кампании 1521 года

Однако ни хану, ни черкасскому старосте перехитрить И. В. Хабара не удалось. Более того, воспользовавшись представившейся ему возможностью, хитроумный рязанский воевода не только выкупил князя Ф. В. Лопату Оболенского, заплатив за него немалую сумму – то ли 600, то ли 700 рублей, – и немало других пленников, но и, что самое удивительное, хитростью выманить у Мухаммед-Гирея кабальную грамоту, выданную шурином великого князя!

Раздосадованный этим хан, конечно, попытался бы вернуть грамоту, но тут, судя по всему, его ошарашили вести из Крыма. Оказывается, пока он ходил на Москву, несколько сот астраханских батыров, воспользовавшись уходом хана и практически всех боеспособных воинов в поход, совершили успешный набег на Крым и «крымских улусов поимали есырю и верблюдов и иного животу несть числа…». Обеспокоенный этими известиями, хан поспешно снялся с лагеря и отправился домой. Его никто не преследовал – вернувшийся в Москву 24 (согласно Владимирскому летописцу – 20) августа Василий III ограничился реорганизацией и развёртыванием согласно новой диспозиции полков на «берегу». Попавшие в крымский и казанский плен русские люди, те, кому не посчастливилось быть выкупленными под Рязанью или бежать из татарского лагеря, были проданы на рынках Кафы и Астрахани. Те же, кто не попал в полон и не был посечён врагом, начали восстанавливать порушенное татарской «войной» хозяйство.

Развязка

Прошёл год. Великий князь, жаждая реванша, развернул на берегах Оки большое войско и послал к Мухаммед-Гирею гонцов, «вызывая его на битву, потому что в прошлом году он (Василий) подвергся нападению без объявления войны, из засады, по обычаю воров и разбойников». Крымский хан, руководствуясь принципом «никогда не делай то, что хочет неприятель», ответил великому князю, что «для нападения на Московию ему известно достаточно дорог и что войны решаются оружием столько же, сколько и обстоятельствами, поэтому он привык вести их по своему усмотрению, а не по чужому».

Проучив, как ему казалось, зарвавшегося «московского», в погоне за миражом имперского величия Мухаммед-Гирей попытался захватить всё-таки Астрахань. И в 1523 г. он, казалось, достиг своей цели. Весной этого года хан взял город в низовьях Волги, изгнав оттуда тамошнего «царя» Хуссейна. Но триумф хана был недолог. Спустя несколько дней после своего триумфа Мухаммед-Гирей был убит ногаями вместе со своим сыном и наследником Бахадыр-Гиреем. Рассчитавшись с ханом за те притеснения и разорение, которым он подверг их улусы, ногаи разгромили крымское войско, перебив многих участников похода 1521 года, и совершили поход на Крым, подвергнув его беспощадному разорению и опустошению.

Ослабленное ногайским погромом Крымское ханство, раздираемое к тому же внутренними противоречиями и борьбой за власть, на время перестало представлять для Русского государства серьёзную опасность. Василий III, наконец, получил возможность сосредоточиться на решении других проблем. Ещё в сентябре 1521 года было продлено на 10 лет перемирие с Ливонским орденом. Осенью 1522 г. было заключено пятилетнее перемирие с Литвой, а весной следующего года это соглашение было ратифицировано Сигизмундом I. Казань, в которой по-прежнему сидел на троне Сахиб-Гирей, оказалась фактически в изоляции и уже в 1523 г. почувствовала это. Русские совершили успешный поход на владения казанцев, а просьбы Сахиб-Гирея о помощи не были услышаны в Крыму. В следующем году новое русское войско по суше и воде приблизилось к Казани, и Сахиб-Гирей был вынужден бежать из города.

Несчастливо сложилась и судьба рязанского князя. Не сумев утвердиться на отцовском столе, он был вынужден бежать в Литву, став игрушкой и разменной монетой в политических интригах Сигизмунда и Мухаммед-Гирея, направленных против Василия III. Рязанское же княжество окончательно вошло в состав Русского государства.

Так завершился «крымский смерч», изменивший в одночасье карту и расстановку сил на политической сцене Восточной Европы. Василий III, как это ни странно, в конечном итоге оказался после 1521 г. даже в лучшем положении, чем до нашествия. Наконец-то завершилась долгая война с Литвой, Крым и Казань на время перестали представлять для Москвы серьёзную опасность, да и сами пределы Московского государства увеличились – Смоленск и Рязань оказались под рукой московского государя. Однако противостояние между Москвой и осколками Золотой Орды, вступившее после смерти Менгли-Гирея I в новую стадию, не завершилось. Впереди Русскую землю ожидали новые испытания.


Источники и литература:

  1. Владимирский летописец // ПСРЛ. Т. 30. М., 1965.
  2. Вологодско-Пермская летопись // ПСРЛ. Т. XXVI. М., 2006.
  3. Герберштейн С. Записки о Московии. Т. I. М., 2008.
  4. Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991.
  5. Зимин А. А. Россия на пороге Нового времени (Очерки политической истории России первой трети XVI в.). М., 1972.
  6. Милюков П. Н. Древнейшая разрядная книга оффициальной редакции (по 1565 г.). М., 1901.
  7. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. Т. II. 1508–1521 гг. // СБРИО. Т. 95. СПб., 1895.
  8. Постниковский летописец // ПСРЛ. Т. 34. М., 1978.
  9. Продолжение летописи по Воскресенскому списку // ПСРЛ. Т. VIII. М., 2001.
  10. Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966.
  11. Разрядная книга1475–1605. Т. I. Ч. I. М., 1977.
  12. Смирнов И. И. Восточная политика Василия III // Исторические записки. № 27. 1948.
  13. Сыроечковский В. Е. Мухаммед-Герай и его вассалы // Учёные записки Московского Государственного университета им. М. В. Ломоносова. Вып 61. История. Т. 2. М., 1940.

https://warspot.ru/5123-krymskiy-smerch-zvezda-i-smert-muham...

Картина дня

наверх