Стародубская война: осада
Через две недели после триумфального отбытия императора Карла V из Туниса в Неаполь — и через два месяца после разгрома Мюнстерской коммуны — на другом краю Европы завершается осада Стародуба, центральное событие войны Великих княжеств Литовского (далее ВКЛ) и Московского (далее ВКМ, или МГ– Московское государство), называемой также Стародубской войной (1534–1537). Как и в других «русско-литовских» войнах за русское наследие, «литовскую» сторону в существенной доле представляют русские же люди (Западная и Юго-Западная Русь), а основную боеспособную силу на стороне ВКЛ составляют отряды Польского королевства. Кроме того, сначала на стороне МГ, а затем на стороне ВКЛ и Польши выступает крымский хан.
Эта война сравнительно мало освещена в истории, «не знаменита»; она не ознаменована судьбоносными сражениями и не стала одним из ключевых этапов развития военного дела. И всё же кое в чём эта война и примечательна, и поучительна.
Кампания 1534 года
Война начинается в 1534 году вторжением феодального ополчения ВКЛ («рушенья») в Северскую землю и, далее, в Смоленщину. Военные действия сводятся к боям и стычкам, главный итог осени 1534 года — опустошения в западных землях МГ и вывод поло́на (плена) «в Литву». Поздней осенью уже войско МГ ходит в опустошительный поход в восточные земли ВКЛ (современная восточная Беларусь); крымский хан Ислам-гирей, на тот момент ещё союзник Москвы, опустошает Подолию и Волынь, выводит 15 тысяч пленных. Зимой 1534–1535 годов в земли ВКЛ вторгается уже большое московское войско («тмочисленные люди»). Несколькими корпусами оно проделывает то же самое на белорусских землях, приближаясь на северном направлении к Вильне (Вильнюсу) — столице ВКЛ — на 40 верст (а «легкие» воеводы — на 15–20 верст), а на южном — «почти до самого «Новагородка Литовского» (ныне Новогрудок). Цитируя за Кромом слова Карамзина, отметим, что лишь «государственная слабость Литвы объясняет для нас возможность таких истребительных воинских прогулок».
Северская земля между 1503 и 1535 годами. Жёлтая линия — граница после войны 1500–1503 годов; зелёные области — основные лесные массивы; пунктирные линии — основные сухопутные дороги; синие элементы — болотистая местность.Ресурс «Историко-экономический очерк Мглинского края»
Летом 1535 года король Сигизмунд (он же и великий князь литовский) вновь собирает феодальное ополчение под общим командованием великого гетмана литовского Юрия Радзивила. На этот раз в войско собираются включить 8-тысячный наёмный контингент, набранный в Польше на средства литовской казны (по недостатку денег собирают лишь 5 тысяч). Командование наёмниками — и общее командование де-факто — король поручает («уговаривает и горячо просит») Яну Тарновскому, блестящему победителю в войне за Покутье (1530–1531). Тот соглашается, как полагают, после обещания ему крупных политических дивидендов — краковского воеводства. В тот момент Тарновский не занимает должности великого гетмана коронного: будучи в ссоре с двором королевы Боны, он сложил с себя полномочия в марте 1533 года. Однако он получает существовавший тогда патент «гетмана наёмников» (hetman zaciężny).
Серьёзным успехом дипломатии короля Сигизмунда становится подкуп крымского хана Ислам-Гирея, который, оставаясь внешне московским союзником, готовится к выступлению против Москвы.
Кампания 1535 года
В начале июля 1535 года литовское войско сосредотачивается в Речице (общая численность до 15–20 тысяч, в их числе — наиболее ценный контингент — 7 тысяч наёмного войска из Польши). Согласно польским историям, сигналом для выступления становятся вести о походе крымского хана, который в конце июня 1535 года неожиданно вторгается в земли МГ, подходя к Москве на 200 верст. Впрочем, по Крому, татары нападают на Рязань лишь 18 августа.
Брянская крепость в XVI–XVII веках согласно реконструкции В. Поповичева. Ресурс «Историко-экономический очерк Мглинского края»В июле 1535 года передовой корпус польско-литовского войска с лучшей артиллерией (командуют Радзивилл и Тарновский; польский контингент включен в состав корпуса полностью) вступает в Северскую землю.
Московские воеводы, ожидавшие удара на Смоленск, на северском («южном») направлении подготовлены плохо. Новгородская рать на «северном» направлении, хотя и выходит в поход ещё 20 июня для нанесения упреждающего удара, преследует лишь ограниченные цели. Впрочем, делает это вполне успешно — рать (корпус) Бутурлина за 29 июня – 20 июля ставит на озере Себеж крепостцу Ивангород (в дальнейшем Себеж); возводятся земляные укрепления, завозятся артиллерия и припасы; работами руководит «мастер… городовой Петр Малой Фрязин архитектон».
Смоленская же рать («центральное» направление), очевидно, ещё месяц дожидается удара «литовцев» на Смоленск. Кром пишет, что упреждающий поход начат 20 июня на двухнаправлениях, новгородском и смоленском, но не делает этой очевидной оговорки.
13–14 июля польско-литовское войско подходит к Гомелю; к вечеру 14 июля подвозят орудия и начинают обстрел. Как цитирует Кром:
«А так в середу [14 июля] весь день з дел… [орудий] на замок стрельба была. А потом с середы на четверг всю ночь и в четверг мало не весь день з наших дел стрельбу чинили».
Не выдержав обстрела (или, как всегда предполагают в таких случаях, из-за нажима гомельских бояр), наместник князь Дмитрий Щепин-Оболенский сдаёт город и уходит с частью 5-тысячного гарнизона («детьми боярскими и пищальниками»; цифра, возможно, завышена). Их пропускают, ограбив, а некоторых захватывают в плен. Гомельские же бояре присягают королю Сигизмунду, и Гомель «с волостью» после 30 лет пребывания под властью Москвы снова возвращается под власть великого князя литовского. Основные поздравления за Гомель получает Юрий Радзивилл. При этом упоминаются несогласия между ним и Тарновским. Князя же Щепина великая княгиня Елена, мать Ивана Васильевича, объявляет изменником и заточает в Свиблову стрельню (башню).
Лишь около 20 июля, когда становится понятно, что удара на Смоленск не будет, смоленская рать под началом князя Шуйского выходит в поход и берёт в осаду Мстиславль (примерно неделя в течение конца июля – начала августа). Пригороды («посады») и окру́га разграблены и выжжены, город взят под артиллерийский обстрел; московским «нарядом» командует «Дмитрий Данилов сын Иванова». Успех, однако, невелик: лишь «вежу над вороты и неколко городен з дел збили», и пушечным выстрелом убит мстиславский пушкарь.
Примечательно, что, не считая передового корпуса, прочие части войска ВКЛ размещаются вдоль границы ВКЛ и МГ и не двигаются с места, даже чтобы подать помощь осаждённому Мстиславлю. Горожане, однако, не выказывают желания сдаться, и через неделю московская рать снимает осаду и уходит, двигаясь далее по полукругу Кричев–Радомль–Могилёв–Княжичи–Шклов–Копысь–Орша–Дубровно. Земли войско МГ грабит и разоряет, людей — пленит, а в 20-х числах августа, получив вести о татарском нападении, возвращается в московские пределы.
План Стародуба конца XVIII века. Укрепления на плане явно позднейшего образца по сравнению с временами, о которых речь, но можно полагать, что стены XVI века во всяком случае охватывали площадь не более левой половины «нового квадрата», очерченную оврагами и рекой и включающую старые строения; размеры этой части — около 200×500 м (10 га). Север сверху.Ресурс «Стародуб»
На Северщине польско-литовское войско 30 июля подходит к Стародубу.
Стародуб
Численность войск обеих сторон, а также населения, как жившего в Стародубе, так и укрывшегося в нём, до сих пор не выяснена. Цифры в десятки тысяч, конечно, преувеличение. Кром снижает оценки для обеих армий до «по 15–20 тысяч», но и это выглядит сильно завышенным. Население Стародуба оценивается в «13 тысяч» и даже в «24 тысячи». Однако город в пограничной, оспариваемой области с плохой дорожной сетью мог иметь хорошие укрепления и артиллерию, но вряд ли обладал столь многочисленным населением. Около 30–50 тысяч, хотя и после чумы, в 1529 насчитывает многолюдная Флоренция в 1529 году. Население Гродно — «второго по значению города ВКЛ» — в XVI веке устойчиво насчитывает около 4 тысяч жителей. Смоленский Торопец в 1540–1541 годах — «средних размеров и не выделяющийся процветанием торга» — населяют 2,4 тысячи человек. Нет или почти нет примеров такой многочисленности войск и населения и в «обычных» осадах тогдашней более густонаселенной Западной Европы.
Наконец, направление было якобы плохо подготовлено к кампании. Отсюда следует вопрос: откуда взялось бы многочисленное войско? Как увидим далее, польско-литовской стороне могло быть выгодно завысить численность московской стороны сразу по нескольким причинам.
Часть реконструкции Муромского кремля 1678 года. Здесь, видимо, показано как раз то, что называлось «тарасами».Ресурс «Муромский кремль 1678 года. Реконструкция»
Вид Стародубской крепости в 1535 году неизвестен (гравюра по рисунку немецкого художника в одном из изданий «Хроники» Бельского — чистая выдумка). Некоторое представление о стародубских укреплениях можно получить по аналогии с другими пограничными крепостями Московского государства. Крепость, как правило, ставилась на возвышении и обводилась рвом, что позволяло дополнительно «поднять» укрепления. В XVI веке, при новой артиллерии, такое построение оказалось в целом проигрышным, но всё ещё давало и определенный выигрыш — в отношении подкопов, которые требовалось проводить глубже.
Вознесенская башня Балахнинской крепости и участок укреплений. По типу это, возможно, тарасы. Реконструкция А. Козина в издании: Кирьянов И.А. Старинные крепости Нижегородского Поволжья. Горький, 1961. С. 90Дерево-земляные укрепления состояли из башен, «раскатов» (видимо, подобие полубашни или ронделя) и собственно преград — в Стародубе это были или городни (срубы в одну или несколько стен, укреплённые земляной засыпкой; в старорусских источниках также называются «изби́цы»; соединялись стенами) или тара́сы (конструкция та же, но вытянутая в длину и сама собой образующая стену). Судя по тому, что в описаниях осады речь идёт то о 4-х пряслах стены, то о 4 городнях, стены, по крайней мере на описанном участке (вероятно, и полностью), состояли из тарасов. Вероятная площадь обвода крепости 1–2 гектара (квадрат от 100×100 м до 150×150 м).
Стародубская осада
Итак, 30 июля начинается самая известная осада Стародубской войны. Крепость под началом князя Овчины-Оболенского упорно защищается; в ней имеется «стрелба великая», т. е. сильная артиллерия (кажется, у Крома это место переведено неправильно, как «стрельба»). Атаки осаждающих отбиваются, дух осаждённых стоек. Однако московская подмога, направленная было в Гомель и Стародуб, возвращена из-за нападения татар на «рязанские украйны» (это ещё раз подтверждает, что татарский набег начался задолго до 18 августа). Набег же молдавского князя Петра (московского союзника) на Покутье в августе 1535 года, хотя и опустошителен, по влиянию на ход войны в сравнение с татарским не идёт.
Тем не менее, осада длится более четырёх недель:
«пять недель (pięć niedziel; точнее — четыре недели с тремя днями – прим. автора) Ян Тарновский замок тот добывал со старанием великим и хитростями, до того ни в Литве, ни в Москве небывалыми».
Польско-литовские военачальники проводят военный совет, на котором отвергается штурм — «для великости людей, которые суть на замъку», но «о примет и о копанье призволили».
Минная галерея в книге Флориани «Защита и нападение на крепости» (1628). Вкладки между страницами 155 и 156Здесь возникает любопытное противоречие. Тарновский не даёт людей для устройства подкопа (и Радзивилл жалуется на него королю); собирать людей для этой задачи приходится Радзивиллу, и собираются — из якобы «15–20‑тысячного» войска — «несколько десятков человек» (из челяди Радзивилла), а «иншыи княжата и панове ку копанью дали о триста чоловеков».
Притом именно Тарновский славен в польской военной истории как чуть ли не единственный из польских воевод XVI века, который не пренебрегал и не брезговал инженерной войной и людьми, способными её вести. Действительно, минными работами руководит Андрей Гербурт («Эрбурд») из Фульштина (видимо, из Гербуртов — немецкого рыцарского рода из Моравии, родовой замок Фюльштайн, он же Фульштин). Делает это он с помощью некоего Николая Тарлы, который «и компас держал, и единое время поджигать порох и идти на штурм указывал» (т е. согласовывал время взрыва мины и начало атаки). Эти люди, конечно, пришли с Тарновским, и вся слава за успешный (!) подкоп, конечно, достанется ему. Так не в том ли смысл заминки «кому копать», что успех минирования был далеко не очевиден, и следовало распределить возможный неуспех («литовские люди плохо выкопали»)?
Часть реконструкции Муромского кремля 1678 года. Если подобный участок укреплений был в Стародубе 1535 года, то видно, каким образом одна мина, заложенная у подножия башни, могла разрушить сразу и башню, и несколько то ли «прясел», то ли «городен» (или «тарас»).Ресурс «Муромский кремль 1678 года. Реконструкция»
Как бы то ни было, «гетман именем Торновскии… своими Прускими хитростми и Туретцкими под город под Стародуб подкопался». К 29 августа был сделан подкоп («подкопашася под стену 200 сажен», в другом месте: «за три поприща»). Затем «в яму под стеной заложили бочки с порохом, а защитники о том не знали; потом свечи (в других источниках «от устья норы» порох «зажгли кнотом», т. е. фитилём – прим. автора) подожгли, и как свечи до пороха догорели, на защитников ринулся гром ужасный с молнией, и к ужасу гарнизона развалена стена замковая на большой длине». Как указывается в знаменитом месте из летописи,
«а того лукавства подкопу под город не познал (воевода – прим. автора), что наперед того в наших странах не бывало подкопу под город».
Стародубская мина становится первым успешным опытом минирования, проделанным «польским военачальником и польским войском» (копатели не в счёт). Помимо воздействия на дух защитников, катастрофичны последствия взрыва и для дерево-земляных укреплений, старомодных в сравнении с каменными, но, как бывало и в прочей Европе, неожиданно стойких против лёгкой артиллерии. Обрушены «четыре городни» (так в польских историях и Евреиновской летописи; в псковских летописях указаны «4 прясла стены и стрельница (башня – прим. автора)»).
В городе начинается пожар. «Поляки и литовцы» бросаются в пролом на штурм «с воронами» — т. е. с какими-то устройствами или для перелаза завала, или для растаскивания обломков. Защитники упорно сопротивляются и дважды выбивают нападающих из города, однако во второй раз сам командующий Овчина-Оболенский оказывается отрезан от города и пленён («утесниша его к телегам к кошевым»). Сопротивление в горящем городе постепенно прекращается, остатки гарнизона и жители пленены.
Начинаются события, особо прославившие гетмана Тарновского.
Стародубская война: «слава» Яна Тарновского и пушки
29 августа 1535 года, после успешного подрыва укреплений Стародуба, войско короля и великого князя Сигизмунда («польско-литовское» войско) захватило город и взяло в плен остатки гарнизона. Вслед за этим последовали события, особо «прославившие» Яна Тарновского, командующего польским контингентом и де-факто — всем объединённым войском.
Стародубская резня
Количество взятых в плен в Стародубе неизвестно, как и изначальное количество войск и мирных жителей. Не вызывает сомнения то, что по приказу гетмана Тарновского их избиение началось немедленно и длилось целый день. Тарновский велел «казнить всех старых и… менее годных» (здесь, кажется, у Крома неточный перевод: правильно — «менее знатных»— прим. авт.). В число убитых попали «многие старики, женщины и дети».
Гетман Ян Тарновский. Портрет не самый старый из известных, но внешний вид гетмана, вероятно, наиболее близок по времени к описываемым событиямЧисло казнённых различается в разных сообщениях. Надёжный минимум — «1 400 бояр», которые были казнены прямо перед шатром Тарновского, причём, видимо, с женами и детьми. Об этом известно из письма Яна Дантышека имперскому советнику Корнелию Шепперу, писанного в прусском Лёбау—Любаве 23 декабря 1535 года. Кроме того, по всему городу массово вырезались и люди попроще: «подсадные (возможно, посадные — прим. авт.) люди, пищальники и чернь». Некоторые, не желая быть зарубленными, бросались со стен или в воду. Тем не менее, оценки в «десятки тысяч убитых», конечно же, неправдоподобны. Размер собственно гарнизона, видимо, составлял около 2—3 тысяч человек.
Знатнейшие пленные в большинстве своём уцелели: из города был выведен «большой полон». Сам город был полностью разорён и разрушен.
Юрий Радзивилл, прозванный «Геркулесом», великий гетман литовский и номинальный главнокомандующий силами Великого княжества Литовского и Польского королевства в Стародубской войне. Фрагмент портрета, около 1600 годаВ истреблении стародубских пленных непонятна роль великого гетмана литовского Юрия Радзивилла. Был ли он против? Или не возражал? Почему его разногласия с Тарновским никак не сказались в этих событиях?
Извинения и оправдания
Польская историография и публицистика выстраивала для Тарновского оправдания ещё с описываемых времён. Один из обычных мотивов: Тарновский, мол, ещё до штурма предлагал гарнизону сдаться, обещая сохранить всем жизнь, а позже «просто наказывал за ослушание», на что «имел право».
Польский историк и публицист середины XVI века Станислав Ожеховский приводил такое объяснение: Тарновский волей-неволей «должен был» употребить своё «право победителя» над пленными, оставив в живых лишь знатнейших. К тому его вынудил не жестокий нрав (мол, гетман был милосерден по натуре), а то, что гетман, ведя войну, не желал живого врага «в своих пенатах… на голову себе и войску своему, выкармливать». Также Ожеховский отмечал, что сколько бы при нём не вспоминал Тарновский ту войну, столько-де и «заливался слезами», вспоминая судьбу пленников и «клянясь богом и совестью», что «принуждён был к убийству пленных».
Стихотворная эпиграмма гетманского придворного Кристофа Кобыленского также оправдывала избиение пленных тем, что «столь многих пленных нечем бы было кормить», и даже приводила нравоучение о двух московских пленных перед смертью, один из которых просил Тарновского о милости, а второй товарища укорял, напоминая ему об «обычае войны». И снова речь идёт о гетмане, который при каждом воспоминании «горькими слезами» плакал.
Марчак, автор апологетического биографического очерка, выстроил и вовсе невероятную версию. Он писал, что взято было «столь много» пленных, что те, «увидев, что их в несколько раз больше», чем «поляков», «осмелились» взбунтоваться и «начать убивать»польских солдат. И тогда, мол, гетман — с радостью ли, без радости ли — «ради безопасности войска» приказал часть пленных зарубить.
У современников бытовала и иная оценка событий. В 1557 году подданные Тарновского верёвочник Ян Поврозник и колесник Ян Рымаж из Горличины не были приняты в цех из-за того, что их отец при взятии Стародуба служил у гетмана войсковым палачом. В дело вмешался король Сигизмунд Август и постановил своим указом от 20 октября 1557 года, что — почти буквально — «сын за отца не отвечает».
Портрет Яна Тарновского работы Баччиарелли (1781 год). Здесь, действительно, изображаен уже человек-легенда, «от природы милосердный», а также «гуманист и покровитель образования и искусств»Дело, однако, в том, что для гетмана Тарновского, «человека от природы милосердного», а в дальнейшем — «гуманиста и покровителя образования и искусств», уничтожение пленных не было делом необычным. За четыре года до описываемых событий, после победы над 6‑тысячным корпусом молдавского князя под Гвоздецом 19 августа 1531 года и взятия множества пленных, гетман тут же приказал пленников перебить, «опасаясь возможной диверсии».
Вообще истребление пленных, в том числе и гражданских — дело привычное и в Европе (стоит лишь вспомнить события того же года в Мюнстере), и в странах далёких (в том же году в Тунисе). «Окончательные решения» практиковались ещё с античных времён. Некоторый шум по поводу Стародуба вызван, видимо, как раз полной немотивированностью резни, «плохой войной», где она была ни к чему.
Но, как писал Винчура, польская пропаганда XVI века работала хорошо, лучше польских же политиков, и политический вес Тарновского совершенно не пострадал: гетман получил и денежные должности, и великую славу. Победы его, «ничуть не потрясшие хода европейской истории», усилиями ещё тогдашних польских «агентов и дипломатов» были увеличены в размерах до того, что Тарновский обрёл славу «польского Сципиона». Фердинанд Габсбург намеревался предложить его кандидатуру на должность главнокомандующего объединённой европейской армии в задуманном крестовом походе против турок, а император Карл V «просил» Тарновского (не уточняется, когда) командовать его войсками и удостоил в 1547 году потомственного титула графа.
«Польский Сципион»
В самом деле, Тарновский с его заграничным опытом был единственным военачальником в тогдашней Польше, ценившим и использовавшим возможности инженерной войны, что, собственно, и позволило ему успешно разрешить Стародубскую осаду. Он же оказался единственным в Польше XVI века военным теоретиком. Опубликованы два его труда: «О ведении войны с турками» (De bello cum Turcis gerendo, 1542 год) и «Советы о делах военных» (Consilium rationis bellicae, 1558 год). В первом труде автор неоднократно обращался к «мудрейшему» и «непобедимейшему» императору: мол, на войну с султаном надо 32 тысячи пеших и 32 тысячи легкоконных и 6 тысяч конных латников, да 2 тысячи сапёров, а пушек взять сколько угодно — автор в их отношении «ничего не предписывает».
Военная карьера Тарновского началась под Оршей в 1508 году во время Смоленской войны. Он сражался в битвах с молдаванами под Хотином в 1509 году, с татарами под Лопушном или Вишневцом в 1512 году и в Оршанской битве в 1514 году. Будучи «высокорожденным среди равных», Тарновский участвовал и в большой политике, например, в съезде Габсбургов и Ягеллонов 1515 года. Из-за интриг при королевском дворе в 1518 году Тарновский выехал за рубеж и путешествовал по Европе, возвращаясь на родину в 1519—1520 годах, во время Прусской войны. В исторических оценках подчёркивалось «важное» мнение Тарновского о «необходимости тяжёлой артиллерии для овладения крепостями», высказанное им на военном совете перед штурмом в 1520 году трёх прусских крепостей: Кентшина—Растенбурга, Квидзына—Мариенвердера и Паслэнка—Пройсиш-Голанда.
Первый опыт самостоятельного командования Тарновский получил в 1521 году, когда король Сигизмунд поручил ему набрать и возглавить корпус, посылаемый на выручку осаждённому Белграду. Полномочия — патент «гетмана наёмников» — были получены в начале июля. 10 августа 500 конных и 2 000 пеших (перенанятые венгры и поляки из частей, участвовавших в прусской войне) вышли из Кракова и направились через Прешов (венг. Эперьеш) и Кошице, вдоль течений Тиссы и Дуная, в Петроварадин, где присоединились к наёмному войску венгерского короля. Падение Белграда лишило поход смысла, и Тарновский к 1522 году возвратился в Польшу, где был вознаграждён должностью войницкого кастеляна.
Летом 1524 года Тарновский командовал собственным конным отрядом (хоругвой) в ополчении против татарского вторжения в Подолию и Волынь. Под Комарном близ Львова ему удалось разбить один из татарских отрядов. Однако соединиться с отрядами своего записного соперника Петра Кмиты Тарновский отказался, и Кмита «единолично» разбил татар на переправе через Серет у Терембовли. Это та самая битва, что упомянута в «Песне про зубра» Миколая (Николая) Гусовского.
Лёгкие бронзовые орудия (один вероятный камнестрел–Steinbüchse и два малых шланга) с цапфами на лафетах немецкого образца. Такие орудия могли иметь обе стороны в Стародубской войне. Рукопись Ms. B 26 (MS 1390 Erlangen)Весной 1527 года Тарновский, как «самый способный полковник из «молодых», получил должности воеводы русского и великого гетмана коронного. В последней должности он провёл победоносную кампанию против молдавского князя Петра, победив под Гвоздецом и Обертином в 1531 году. Затем последовали Стародубская война и стародубская резня, кресло краковского воеводы и ещё одна победа над молдавским князем в 1538 году.
Завершение войны
После Стародуба войско ВКЛ захватило Почеп, сожжённый отступившим гарнизоном, и Радогощ и овладело практически всей Северской землёй. Однако удержать её ВКЛ не могло, не обладая достаточной для этого военной мощью. Московское государство, оправившись от поражений 1535 года, в апреле — июне следующего года отстроило Стародуб: «…почат град Стародуб делати земелен на старом же месте… и доделан того же лета» (не исключено, что новые земляные укрепления — это уже бастионы) — и возвело новые приграничные крепости: Заволочье в январе и Велиж в апреле — июле.
Военные действия в 1536 году сводятся к неудачной осаде Себежа войском ВКЛ в количестве около 1 200 человек с артиллерией в конце февраля (летописи отмечают удачный выстрел из города из сороковой пищали, убивший «воеводу пана Войтека Николаева») и неудачному же походу московской рати в Кричевскую область в августе. Перемирие 1537 года, неоднократно продлевавшееся и продержавшееся до Ливонской войны 1558—1583 годов, закрепило отсутствие решающих выгод и бессилие обеих сторон изменить это положение.
Польская артиллерия в 1535 году
Производство пушек в Польском королевстве велось ещё с начала XV века в Кракове и Львове. К 1518 году в Кракове якобы были «собственные искусники», отливавшие пушки. Тем не менее, ещё и в позднем XVI веке в документах и на стволах стоят немецкие имена, а сохранившиеся образцы 1500—1520‑х годов ничем существенным не отличаются от образцов собственно немецких.
Немецкая бронзовая гаковница. Такие ружья могли иметь обе стороны в Стародубской войне. Первая часть рукописи Cgm 599 (вероятнее, материал 1‑й половины XVI века, подшитый к более ранней «Книге фейерверкера» Мартина Мерца)Артиллерийский парк Королевства к 1535 году, с учётом молдавской добычи 1531 года, можно считать состоящим из орудий немецкого образца, имеющих стволы:
- бронзовые с цапфами по типу немецких 1500—1520‑х годов, скорее всего ещё на максимилиановских лафетах, как в книгах «Zeugbuch». Эти стволы произведены немцами в Польше и Австрии (молдавская добыча);
- бронзовые без цапф по типу немецких 1480—1490‑х годов, скорее всего на немецком варианте бургундских лафетов, как в изображениях «дорнахской добычи» швейцарцев в «Silbereisen». Эти стволы произведены немцами в Польше, часть их перезахвачена у молдавского князя;
- качественные ковано-сварные железные — как раннего собственного производства, так и из прежних закупок;
- возможно, сохранилась часть оршанской добычи 1514 года, где могли обнаружиться качественные литые орудия итальянского образца.
Немецкое бронзовое орудие без цапф (вероятно, лёгкий камнестрел — Steinbüchse) на многочастном станке с передком в положении для перевозки. Первая часть рукописи Cgm 599 (вероятнее, материал 1‑й половины XVI века, подшитый к более ранней «Книге фейерверкера» Мартина Мерца)Вообще в Польше к 1535 году были орудия всего «максимилиановского» диапазона калибров, включая, вероятно, и две 100‑фунтовые шарфмецы (передки́ к ним были заказаны в 1536 году). Но поскольку тяжёлые орудия в Польше перевозились, как и в Италии, на быках, в дальние походы по плохим дорогам ходили лишь сравнительно лёгкие орудия на конных упряжках, примерно до 10‑фунтового калибра — фельдшланги, фальконы-полушланги и фальконеты-шланги малые.
Пехота за счёт закупок была вооружена ручницами и гаковницами, немецкими и «пражскими». Аркебузы («испанские» ручницы, синоним ручниц «хороших»), как пишет Гурский, появились лишь с 1538 года.
Московская артиллерия в 1535 году
Производство пушек в Московском княжестве было открыто не позднее 1478 года. Первоначально его ставили итальянцы, а позже ведущую играли переняли немцы. Уже в начале XVI века появились собственные мастера, обучавшиеся у иноземцев.
Лёгкая пушка без цапф и лафет итальянского образца начала XVI века в рукописи Гиберти. Московская сторона могла иметь такие же орудия, возможно, с упрощённым механизмом вертикальной наводки (простые клинья)Итальянские образцы начального периода производства известны по описаниям в росписях и по «пищали Якова». Это были бронзовые короткоствольные пушки, до 1,5 м, без цапф, имевшие калибры до 1—2 московских фунтов-гривенок (1 гривенка — 409,5 г). Образцы 1510—1530‑х годов можно полагать одинаковыми с современными им немецкими. По сути, артиллерийский парк Московского государства к 1535 году состоял из орудий московского производства, итальянского и немецкого образца. Пушки имели типы стволов, подобные польскому списку: бронзовые с цапфами по типу немецких 1500—1520‑х годов и бронзовые без цапф по типу немецких 1480—1490‑х годов. Последние были как своего производства, так и польского, захваченные ранее. Кроме того, Московское государство дольше прочих сохраняло производство железных ковано-сварных стволов и, вероятно, оставляло в строю прежние качественные закупки этого типа.
В целом эти орудия разделяются на тяжёлые (верховые пушки, великие пушки) и лёгкие (пищали сороковые, аналог полковых, и пищали полуторные, аналог кулеврин, фальконов и фальконетов). Переходный тип между лёгкими орудиями-пищалями и ружьями-пищалями (гаковницы и ручницы) образовывали гаковницы тяжёлые или двойные, вне зависимости от величины называемые в Московском государстве «затинными пищалями».
Немецкий мелкий шланг на станке. Возможно, как раз такие установки носят в московских источниках наименование «пищаль сороковая на собаке». Первая часть рукописи Cgm 599 (вероятнее, материал 1‑й половины XVI века, подшитый к более ранней «Книге фейерверкера» Мартина Мерца)Пехота (пищальники) была вооружена ручными пищалями, которые, видимо, соответствуют в основном современным им немецким ручницам («Handbüchse», «Handrohr») и гаковницам (меньшие затинные пищали).
Заглавная фотография: осада и взятие Стародуба и казнь пленных на фантастической гравюре немецкого автора в одном из позднейших изданий «Хроники» Бельского.
Источники и литература:
1. Кром М.М. Стародубская война. 1534–1537. Из истории русско-литовских отношений. М., 2008.
2. Marczak M. Hetman Jan Tarnowski. Tarnobrzeg, 1926.
3. Winczura Ł. Hetman hetmanów. Jan Amor Tarnowski (1488–1561). Kraków, 2005.
4. Котов В.В. Холмска́я крепость ХVI века // Псков. Научно-практический, историко-краеведческий журнал. 2008. № 29. С. 3–15.
5. Sawczyk B. Hetman Jan Tarnowski. Bibliografia. Tarnów, 1997.
6. Dzieła Jana Tarnowskiego kasztelana krakowskiego i hetmana wielkiego koronnego. Kraków, 1858.
7. Górski K. Historya artyleryi polskiej. Warszawa, 1902.
8. Kołaczkowski J. Wiadomości tyczące się przemysłu i sztuki w dawnej Polsce. Kraków, 1888.
Источники изображений:
1. Стародуб [Электрон. ресурс] / М.И. Рощин.
2. Батурко Ф.Ф. Историко-экономический очерк Мглинского края [Электрон. ресурс].
3. Муромский кремль 1678 года. Реконструкция [Электрон. ресурс] / Ю.М. Смирнов, И.А. Ценилов, А.А. Горская ; Муромский историко-художественный музей.
http://warspot.ru/9640-starodubskaya-voyna-osada
http://warspot.ru/9923-starodubskaya-voyna-slava-yana-tarnov...
Свежие комментарии