Подготовка к схватке за «итальянский сапог»
С конца XV века Апеннинский полуостров был объектом приложения амбиций «великих держав» того времени — в первую очередь Франции и Испании (последняя тогда формально не являлась единым государством, а представляла собой конгломерат Кастилии, Арагона и других политических единиц). Поход французского короля Карла VIII Валуа на Неаполь в 1494 году открыл период Итальянских войн, которые продлились до середины следующего столетия. На протяжении этого времени французские Валуа и испанские Трастамара, а с 1516 года Габсбурги, не просто вели между собой вооружённую борьбу за отдельные области Италии — например, Неаполь или Милан, — но и соперничали за роль ведущей западноевропейской силы.
Повод к итальянскому походу Карла VIII
Поводом для начала Итальянских войн послужили притязания династии Валуа на Неаполитанское королевство, обычно называемое в Италии просто Regno — Королевство. На протяжении двух столетий трон Неаполя занимала анжуйская ветвь французского королевского дома. В первой половине XV века французов изгнали представители правящей династии Арагона. И тем не менее борьба за утраченный трон продолжалась. На протяжении нескольких десятилетий, опираясь на недовольных испанским правлением южноитальянских баронов, анжуйцы пытались вернуть Неаполь.
После смерти в 1480 году короля Рене Анжуйского династические права на Неаполь перешли его племяннику Карлу. Спустя год он также умер, не оставив потомства. По завещанию Карла, все его владения, а также титул короля Неаполя и Иерусалима отходили его родственнику — королю Франции Людовику XI. Занявший в 1483 году французский престол сын Людовика Карл VIII унаследовал и призрачные права на корону Неаполя.
Молодой правитель, которому в 1494 году исполнилось 24 года, не мог не мечтать о воинской славе и признании христианского мира. Наилучшим способом для достижения этих целей было бы освобождение Иерусалима из рук «неверных». При этом на пути к Святой Земле лежала корона Неаполя, который мог бы стать плацдармом для последующей морской экспедиции в Палестину.
Однако причиной похода 1494 года не было простое сумасбродство Карла VIII, увлечённого романтикой крестовых походов. Взвешенное и продуманное решение об итальянской экспедиции было обусловлено комплексом причин — династических, идеологических и экономических.
Определённые политические и коммерческие круги Франции были глубоко заинтересованы в проникновении в Италию и в создании в Средиземноморье прочного французского форпоста. Прежде всего это были лионские банкиры и марсельские купцы, стремившиеся расширить свои рынки. Среди них было и влиятельное семейство Брисонне из Тура, представленное при дворе Карла VIII его фаворитом и советником, епископом города Сен-Мало. Не случайно именно связанные с Брисонне банкиры обеспечили финансирование похода.
Карл VIII хотел не просто завладеть принадлежавшей ему по праву короной Неаполя. Regnoинтересовало его как база для последующего крестового похода на восток. По словам флорентийского историка XVI века Франческо Гвиччардини, «завоевав Неаполь, можно было легко разбить империю турок». К тому же, к короне Неаполя прилагались права на корону Иерусалимского королевства. Ещё одной идеологической составляющей похода было стремление реформировать церковь, очистив её от накопившихся злоупотреблений. Этот аспект особенно выразительно подчёркивался в памфлетах и проповедях, способствовавших идейной подготовке к военной экспедиции.
Герб Карла VIII Валуа. Помимо французских лилий герб включает «Иерусалимский крест» — официальный символ Иерусалимского королевства.en.wikipedia.org
Наконец, как пишет Г. Пейронне, «контролировать Италию означало контролировать Европу». Италия являлась наиболее развитым европейским регионом и благодаря своим культурным и техническим достижениям оказывала влияние на соседей. Господство в Италии могло оказаться серьёзным шагом на пути к доминированию во всей Западной Европе.
Дипломатическая подготовка похода
Парадоксально, но именно итальянцы спровоцировали события, названные Ф. Гвиччардини «бедствиями» и «большим горем». Первый шаг сделал папа Иннокентий VIII: в 1489 году понтифик предложил инвеституру на королевство французскому монарху. Это стало отличным поводом для вторжения.
Впрочем, главным инициатором приглашения французов в Италию традиционно считается миланский правитель Лодовико «Моро» Сфорца. Именно он сыграл на интересе, который Карл VIII испытывал в отношении Неаполя, распалив воображение юного монарха перспективами завоеваний и воинской славы. Для себя лично «Моро» преследовал конкретную цель: добиться от французского короля помощи в овладении троном Милана. Лодовико являлся фактическим правителем Миланского герцогства при формальной власти своего племянника, женатого на дочери неаполитанского короля. Безусловно, он не мог не мечтать о титуле для себя. С этой целью в начале 1490-х годов «Моро» начал дипломатическое сближение с Францией.
На протяжении нескольких лет Франция и Милан обменивались дипломатическим миссиями, которые должны были выработать условия пребывания французской армии в Италии: субсидии, снабжение и военную поддержку. Целью совместного похода был Неаполь. Для Карла VIII было важно добиться содействия других итальянских государств — в первую очередь Венецианской республики и Святого Престола. На переговоры с ними отправилась миссия во главе с опытным дипломатом Перроном де Баски. Впрочем, она закончилась неудачей. Папа Александр VI хитрил, более склоняясь к союзу с неаполитанским правящим домом. В конце концов он заключил брачный союз между своим родом Борджа и неаполитанцами. Папа хотел сохранить баланс сил в Италии, нарушенный неосторожными обещаниями «Моро» Карлу Французскому.
Лодовико «Моро» Сфорца. Фрагмент картины неизвестного автора, 1495 год. Пинакотека Брера, Милан.en.wikipedia.org
Безусловно, одного «приглашения» со стороны Лодовико «Моро» для начала похода было мало. Как писал историк XIX века А.-Ф. Делаборд, «молодой король ничего не предпримет в Италии до тех пор, пока не разберётся с врагами, угрожающими его королевству». Поэтому французская дипломатия направила усилия на то, чтобы обезопасить страну от возможных враждебных действий соседей. В относительно короткий срок были урегулированы отношения с Англией (Этапльский мирный договор, ноябрь 1492 года), Испанией (Барселонский мир, январь 1493 года) и императором Максимилианом I Габсбургом (Санлисский мирный договор, май 1493 года). Фактически все эти соглашения предусматривали значительные уступки, в том числе территориальные, французского монарха своим соседям ради того, чтобы обезопасить тыл в преддверии похода на Неаполь.
Немедленно после заключения мира в Санлисе Карл VIII открыто объявил о намерении вторгнуться на территорию Италии и захватить неаполитанский трон. Для организации подготовки экспедиции был образован Совет по итальянским делам (Conseil des affairesd’Italie).
Военные приготовления и планы французов
На втором месте после дипломатической подготовки стоял вопрос изыскания денежных средств. В ноябре 1493 года маршалу Экерду, опытному воину, было поручено рассчитать примерные затраты на подготовку войска. По оценкам маршала, на подготовку кампании требовался 1 000 000 золотых экю, на траты во время самого похода — ещё столько же. Поскольку суммы были невероятными, королевский совет решил максимально сократить расходы на двор и приостановить выплаты пенсионов.
Основные средства должны были поступить за счёт субсидий. Самую значительную сумму, 70 000 или 100 000 дукатов, предоставил генуэзский банк Саули. Кроме того, на 25% была поднята талья — налог на недвижимость, что должно было дать 575 000 ливров. Ещё одним важным источником поступлений стали заложенные земли королевского домена, принёсшие в казну 120 000 ливров. Благодаря этим исключительным мерам к марту 1494 года в казну удалось собрать 600 000–700 000 дукатов, которые можно было направить на подготовку похода.
Предпринятые усилия позволили снарядить армию и флот, способные преодолеть значительные расстояния, в том числе сражаясь с противником. Сведения современников о численности французского войска противоречивы. Например, в октябре 1494 года Франческо Гонзага писал властям Венеции, что у французского короля в Италии 28 000 солдат. Согласно Ф. Гвиччардини, у Карла VIII было более 21 000 человек, включая 6 000 швейцарцев и 6 000 французских пехотинцев. Другой автор XVI века, француз Франсуа де Мезере, писал о более чем 31 000 бойцов, в том числе 6 000 стрелков, 8 000 пикинёров (возможно, швейцарцев) и 8 000 других пехотинцев. В историографии численность армии Карла VIII также оценивается по-разному. Пожалуй, наиболее оптимальной является оценка Сильвио Бьянкарди — от 22 000 до 30 000 воинов на момент вторжения.
Основная часть армии собралась в конце марта 1494 года в лагере под Лионом. Главной ударной силой была артиллерия, неизменно вызывавшая у итальянцев замешательство и страх. Венецианец З. Контарини писал, что пушки французов «подрывают стены (…) намного легче и быстрее, чем наши собственные». Во время итальянского похода Карла VIII в его армии было до 70 стволов — почти половина от всего артиллерийского парка Франции.
Монарх решил лично возглавить экспедицию. Его близкий родственник герцог Луи д’Орлеан был назначен командующим на море, а командующим на суше стал Жильбер де Бурбон-Монпансье.
Планы, подготовленные в Лионе в марте-апреле 1494 года, предусматривали вторжение в Италию двумя армиями. Одна из них должна была двинуться на юг Апеннинского полуострова по суше, тогда как другой, во главе с самим королём, предстояло направиться морем. Кавалерию и пехоту предполагалось разделить между двумя армиями приблизительно поровну.
После того, как возникли сомнения относительно численности итальянских войск, рекрутируемых для помощи французам в Милане и Риме, королевские советники стали склоняться к увеличению французской армии. Было решено, что она составит 1 900 копий, 1 200 конных стрелков и 19 000 пехотинцев, а вспомогательные итальянские войска — 1 500 копий и 2 000–3 000 пехотинцев. Трудность заключалась в том, что хотя подготавливаемый флот включал около 50 кораблей и галер, он мог перевезти за раз не более пятой части этого контингента.
Оборонительные планы неаполитанских монархов
Публично король Неаполя Ферранте Арагонский не выказывал особенной заботы по поводу возможного вторжения французов на итальянскую землю. Он говорил, что если Карл прибудет по морю, то столкнётся с военным флотом Неаполя, а на суше его ждут укреплённые порты. Если же француз двинет армию по суше, то ему следует опасаться других итальянских правителей, в первую очередь самого Лодовико «Моро». Король выражал уверенность, что до Неаполя французы не доберутся. Что касается армии Неаполитанского королевства, то оно, по словам Ф. Гвиччардини, «благоустроено многими цветущими рыцарями, обильно воинскими лошадьми, боеприпасами, артиллерией и всем необходимым для войны снаряжением». Командующим армией был прославленный военачальник — старший сын короля герцог Альфонсо Калабрийский.
На деле подготовка Карла к вторжению не могла не пугать Ферранте. Это подтверждают его дипломатические усилия, направленные на установление союзнических отношений с итальянскими республиками и княжествами. С января 1492 по январь 1493 года король отправил 440 писем. Содержание по крайней мере половины из них представляет собой отчаянную попытку остановить вторжение французов.
25 января 1494 года король Ферранте скончался. Немедленно после этого был коронован его сын, Альфонсо II. Титул наследника короны, герцога Калабрийского, перешёл сыну нового монарха, Ферранте (Феррандино). Важным источником легитимности для нового правителя юга Италии было признание со стороны папы Александра VI.
По мере того, как нападение французов в текущем году становилось всё более очевидным, неаполитанцы предпринимали всё более решительные оборонительные меры. Подготовка к французскому вторжению началась ещё при Ферранте. Вступив на престол, Альфонсо II продолжил готовиться к отражению нападения.
На южных оконечностях Апеннинского «сапога», в областях Калабрия и Апулия, началось строительство новых укреплений, для чего с населения был собран дополнительный налог. На западном побережье, в непосредственной близи от столицы, у городка Байи, в апреле 1494 года выросли два новых форта. Защита побережья королевства была усилена, что существенно ограничило возможности французов вторгнуться с моря. Впрочем, когда в августе Карл VIII во главе армии наконец вступил на итальянскую землю, стало окончательно ясно, что война будет вестись преимущественно на суше: после июля Средиземное море было слишком опасным для плавания галер, необходимых для перевозки экспедиционных войск.
Короната (серебряная монета) короля Неаполя Альфонсо II Арагонского. Вес 3,96 г. Надпись на реверсе гласит: ALFONSUS II DEI GRATIA REX SICILIAE IERUSALEM UNGHERIAE (Альфонс II, Божьей милостью король Сицилии, Иерусалима, Венгрии).napoliaragonese.it
Главным принципом оборонительной стратегии Альфонсо II была встреча врага на чужой территории. Для этого необходимо было использовать как сухопутную армию, так и флот. На основании данных современников и историков XV–XVI веков можно предположить, что король Неаполя располагал 150 рыцарскими эскадронами (от 9 000 до 12 000 всадников), лёгкой кавалерией и 3 000 лучников. В состав военного флота входило более 80 кораблей: галер и парусников. Альфонсо обновил договоры с несколькими кондотьерами, в том числе римским бароном Фабрицио Колонной и миланским изгнанником Джанджакомо Тривульцио, а также заключил несколько новых — например, с Никколо Орсини, графом да Питильяно.
Альфонсо II намеревался остановить французов до того, как они доберутся до границ Неаполитанского королевства. Он собирался действовать в двух направлениях: северо-западном (в Лигурии) и северо-восточном (в Романье). Ключевое значение в его планах имела Генуя — этот порт французы первоначально намеревались использовать для погрузки войск, чтобы затем переправить их морем к Неаполю. Начиная с весны 1494 года в Генуе скапливались галеры и парусники французов и их союзников. С помощью генуэзских изгнанников и «оппозиционеров» Арагонец предполагал разжечь восстание, направленное против власти Сфорца, который захватил город в 1487 году. Восстание должен был подкрепить десант неаполитанцев.
Литература:
- Biancardi, S. La chimera di Carlo VIII (1492–1495) / S. Biancardi. — Novara, 2009.
- Delaborde, H.-F. L’expedition de Charles VIII en Italie: histoire diplomatique et militaire / H.-F. Delaborde. — Paris, 1888.
- French Descent into Renaissance Italy, 1494–5: Antecedents and Effects / Ed. by D. Abulafia. — Aldershot, 1995.
- Guicciardini, F. Storia d’Italia / F. Guicciardini. — Torino, 1971.
- Lemonnier, H. Les guerres d’Italie. La France sous Charles VIII, Louis XII et François I (1492–1547) / Н. Lemonnier // Histoire de France depuis les origines jusqu’a à la Révolution / E. Lavisse. — T. 5.1. — Paris, 1903.
- Mallett, M. The Italian Wars, 1494–1559: War, State and Society in Early Modern Europe / М. Mallett, Ch. Shaw. — L., 2012.
- Sanuto, M. La spedizione di Carlo VIII in Italia / М. Sanuto. — Venezia, 1883.
- Коммин, Ф. Мемуары / Ф. де Коммин. — М., 1986.
https://warspot.ru/13363-podgotovka-k-shvatke-za-italyanskiy...
Схватка за Лигурию
Дипломатические притязания французского правящего дома Валуа на Неаполитанское королевство в сочетании с военными амбициями молодого короля Карла VIII привели кбеспрецедентному результату. Французский монарх был готов лично вступить на территорию Италии во главе армии для того, чтобы свергнуть «нелегитимного» короля Альфонсо, а возможно, и сместить папу Александра VI. Первое столкновение произошло в Генуе — порте, расположенном на пути из Франции в Италию и потому имевшем важное значение. Карл VIII намеревался использовать Геную в качестве морской базы для последующего морского вторжения в Неаполитанское королевство. Со своей стороны, Альфонсо Арагонский стремился не допустить вторжения французов на земли его королевства — ни по суше, ни по морю.
Конфликты в Генуэзской республике
В своём обзоре политического состояния Италии в конце XV века великий Никколо Макиавелли с некоторым пренебрежением писал: «Генуэзцы то пользовались свободой, то подпадали под власть либо французских королей, либо дома Висконти, вели существование бесславное и считались в числе самых ничтожных государств». Действительно, в XV веке Республика святого Георгия (Генуя) претерпевала явный упадок и вышла из числа ведущих итальянских государств. Её раздирали противоречия между семействами Кампофрегозо (Фрегозо) и Адорно, боровшимися за власть. Иногда это противостояние приводило к тому, что Генуя на долгие годы подпадала под власть соседей. Например, в 1458–1461 годах там господствовали французы, а с 1464 года — миланцы. Несколько раз генуэзцы пытались восстановить «свободу». Особенно рьяно стремились к возвращению в город и к власти представители рода Кампофрегозо, изгнанные из Генуи в 1488 году. И в этом своём намерении они нашли союзников в лице неаполитанских монархов.
Неаполитанские планы в отношении Генуи
К моменту вторжения основных французских сил в Италию в августе 1494 года неаполитанский флот под командованием принца Федериго д’Альтамура, брата короля Альфонсо Арагонского, базировался во флорентийском порте Ливорно. Принца сопровождали изгнанники из числа генуэзской знати. Неаполитанским войскам противостояли сухопутные и морские силы французского принца Луи Орлеанского, стоявшие в Асти и Генуе.
Портрет принца Федериго д’Альтамура (короля Федериго III Неаполитанского) на серебряном карлино.deamoneta.com
Французские командиры хорошо понимали, какое значение имеет для них Генуя. Правитель Милана Лодовико «Моро» Сфорца также поддерживал представление о первостепенном значении генуэзского направления, надеясь, что продвижение французских войск на юг через Лигурию не затронет его основные владения.
Неаполитанский флот под командованием принца Федериго направился в сторону Генуи. В Тоскане на борт флагманского корабля взошли генуэзские изгнанники: бывший дож кардинал Паоло Кампофрегозо и представитель другого знатного рода — Обьетто де Фиески. План заключался в следующем: изгнанники высаживаются в Генуе, поднимают местных жителей на восстание и свергают промиланский режим губернатора Агостино Адорно. В Неаполе вторжение в Лигурию считали очень важным. Кондотьер Вирджинио Орсини говорил, что «от изменения правления в Генуе зависит победа во всей войне».
Действительно, захвати союзники Неаполя Геную — и французы не смогли бы использовать этот порт в качестве пункта загрузки войск, направляемых морем. По сути, удачные действия в Лигурии могли предотвратить французское вторжение в текущем году.
Первое столкновение
Обстоятельства сложились так, что ни неаполитанцы, ни французы не сумели в полной мере реализовать свои военные планы. Неаполитанский флот в составе 35 галер, 18 нав (navi) и некоторого количества более мелких судов во главе с братом короля, принцем д’Альтамура, 22 июня покинул Неаполь. Сначала принц собирался высадиться в Генуе, но устрашился дошедших до него сведений о том, что гарнизон города усилен швейцарцами, а в Геную прибыл герцог Орлеанский. Неаполитанские войска высадились гораздо дальше, чем планировалось изначально, но зато ближе к усадьбам знатных изгнанников.
Галеры бросили якоря на юге Лигурии, недалеко от города Специя. Возле городка Портовенере высадился десант из 400 пехотинцев. Трое знатных генуэзцев, находившихся на неаполитанских кораблях, стали уговаривать местных жителей перейти на их сторону. Однако рыбаки Портовенере отказались их поддержать, страшась обвинений в мятеже. Более того, мужчины и женщины, проживавшие в этой местности, не позволяли солдатам высадиться, забрасывая их камнями. Много лет спустя старый моряк, смеясь, показывал историку Паоло Джовио камни, которые спасли Геную от врагов. В результате стычки несколько неаполитанцев были ранены и даже убиты. Спустя семь часов они решили прекратить попытки высадиться. Снявшись с якоря, неаполитанские галеры ретировались в Ливорно.
Первое столкновение неаполитанских сил с миланцами, союзниками французов, вызвало сильный дипломатический протест. Действительно, нападение на Геную произошло без формального объявления войны. Более того, во время рейда на Портовенере неаполитанский посол всё ещё находился в Милане. Правитель города Лодовико Сфорца написал гневное письмо в адрес итальянского арбитра, папы Александра VI, осуждая Альфонсо Арагонского и объясняя концентрацию французского флота и вооружённых сил на территории Генуи тем, что последняя является феодом, формально полученным герцогом Милана от французского короля.
Что касается верховного понтифика, занимавшего выжидательную позицию, то в своём ответе Лодовико он призвал конфликтующие стороны к примирению. Александр VI писал «Моро», что рейд неаполитанцев на лигурийское побережье не следует воспринимать в качестве враждебного по отношению к Милану акта. Нападение фактически являлось актом самозащиты против французского флота. Папа осуждал «Моро» за «вину в [разжигании] войны (la colpa della guerra)», что можно было понимать как порицание сотрудничества с французами.
Изменение военных планов Карла VIII
Итак, первые действия в войне неаполитанского флота окончились неудачей. Впрочем, нарушены были и французские планы. В июле 1494 года авангард армии под командованием Беро д’Обиньи перешёл Альпы и вступил в Асти. Одновременно полным ходом шла подготовка флота в Генуе, для чего банк Саули выдал заём в размере 100 000 дукатов. Швейцарские наёмники двигались в направлении основных сил. В Алессандрии Луи Орлеанский вёл переговоры с Лодовико «Моро», ожидая от него помощи деньгами и войском. Помимо Генуи, транспорт для доставки французского войска собирался в Эг-Морте. 22 августа Карл выехал из Лиона в Гренобль, оставив генеральным наместником королевства герцога Бурбона и поручив тому заботу о юном дофине.
После того, как известия о планируемых неаполитанцами военных действиях в окрестностях Генуи достигли ушей Карла VIII, тот отказался от первоначального намерения добраться до Неаполя морем и решил действовать на суше. К этому его подтолкнули и другие обстоятельства: строительство флота в Генуе затягивалось, в городе бушевала чума, изгнавшая оттуда многих жителей. Заключённые тюрем, из которых набирались гребцы галер, умирали чаще других. Наконец, задерживался французский флот, который должен был прибыть в Средиземноморье из Нормандии.
По новым планам, французы должны были пересечь Альпы на лошадях и мулах «по следам Ганнибала», как выразился Франческо Гвиччардини, — через Траверсетский тоннель, построенный недавно, в 1480 году. После того, как войска собрались в Пьемонте и Лигурии, Карл выехал к ним. Судя по всему, уровень готовности французской армии был не слишком высок. Один из участников похода, Филипп де Коммин, оценивал его следующим образом: «Не было ни палаток, ни шатров (…) И лишь одна добрая вещь была в наличии — весёлое, но необузданное войско, состоявшее из молодых дворян». Тем не менее, несмотря на многочисленные препятствия и общую неготовность, вторжение французской армии в Италию началось.
Дело при Рапалло
23 августа 1494 года Карл VIII выступил из Вьенна и вскоре достиг итальянского городка Асти, где и обосновался на какое-то время. К этому моменту силы, с одной стороны, французов и их союзников, а с другой — неаполитанского короля и его союзников стали разворачиваться на двух фронтах: в Романье и в Лигурии. Вскоре там произошли первые серьёзные столкновения. Первое из них случилось у Рапалло — приморского лигурийского городка, расположенного к югу от Генуи.
2 сентября неаполитанцы достигли залива Тигуллио и высадили на Лигурийской Ривьере десант — 3 000 пехотинцев. План по-прежнему заключался в том, чтобы привлечь на свою сторону население и вступить в Геную, склонив её жителей на свою сторону. Командовал операцией изгнанник Обьетто Фиески, который, будучи синьором Рапалло, хорошо знал местность и рассчитывал найти поддержку у жителей. Его сопровождал кондотьер Джулио Орсини и другой генуэзец, Джованни Кампофрегозо (прозванный «Фрегозино»).
Неаполитанцев подвела несогласованность сухопутных и морских сил. Из-за непогоды корабли были вынуждены отойти из Рапалльской бухты и вернуться в Ливорно. По мнению Гвиччардини, герцог Федериго вернулся в Ливорно, опасаясь сражения с французским флотом.
К Рапалло во главе отряда из 18 галер, шести галеонов и девяти парусников (navi grosse) поспешил герцог Орлеанский. В составе его флотилии был «огромный галеас» «Нотр-Дам Сент-Мари», снаряжённый королевским советником и знаменитым хронистом Филиппом де Коммином за свой счёт. Из-за неблагоприятного ветра преследование флота Альтамуры было невозможно. Вскоре к городу подошли пехотные контингенты из Милана и Генуи во главе с Гаспаре ди Сансеверино. Вместе с ними находились французские швейцарцы под командованием дижонского бальи Антуана де Бессе.
Особенности местности — узкой низины, лежащей между крутым холмом и ручьём, — не позволяли развернуть квадраты швейцарских пикинёров, так что бо́льшую часть времени сражение шло между итальянскими пехотинцами, составлявшими основу обоих войск. В результате бой вёлся беспорядочно. Как писал позднее Паоло Джовио, «в этот день капитаны обеих сторон не могли повлиять [на солдат] ни искусством, ни советами». Имевшие мощную артиллерию французы стали обстреливать вражескую пехоту с моря. По словам Коммина, «для Италии это было внове».
Вероятно, действия французской артиллерии решили исход столкновения. Свою роль сыграло и участие местных рыбаков, которые не желали возвращаться под власть изгнанников. В итоге неаполитанский десант был разгромлен, Рапалло освобождён, а множество солдат было захвачено в плен, в том числе Орсини и «Фрегозино».
Неаполитанский командир Обьетто Фиески вместе с сыном первым из командиров бежал с поля боя. Справедливости ради отметим, что у него были на то веские причины: на площади перед собором в Милане был вывешен его портрет с надписью «Не держащий слово»(mancator di fede). Пока Фиески блуждали по горам, их трижды грабили миланские солдаты. После этого Обьетто сказал сыну: «Мы должны быть одеты как наши пращуры, если не хотим, чтобы они [грабители] продолжали идти за нами, дабы забрать всё». Беглецам пришлось скитаться в одних рубашках.
После окончания сражения городок Рапалло, в противоречии с принятыми тогда на Апеннинском полуострове нормами ведения войны, разграбили швейцарцы, которые не пощадили даже бедняков, находившихся в госпитале Сан-Ладзаро. Когда на следующий день генуэзские рыбаки увидели, как швейцарец пытается продать украденную им лодку, их возмущению не было предела. Генуя поднялась против «союзников». В лавках и тавернах началась настоящая охота за швейцарцами. В результате было убито более 20 человек. После этого двоих генуэзцев приговорили к повешению, но по просьбе герцога Орлеанского они были помилованы.
Неудача при Рапалло положила конец активным действиям Федериго Арагонского, который пытался воспрепятствовать продвижению французов. С другой стороны, слухи о резне в Рапалло быстро распространились по всей Италии, приобретая иногда фантастическое звучание. В письмах и сочинениях современников содержались оценки в 5 000 и даже 10 000 французских солдат, принявших участие в сражении. Даже союзники французов были шокированы действиями швейцарцев: знатный генуэзец Джованни Адорно обратился к Лодовико «Моро» с просьбой добиться аудиенции у Луи Орлеанского, чтобы представить тому жалобы на действия его солдат.
После победы в Лигурии французам предстояло проверить неаполитанского короля на прочность на другом направлении — в Романье.
Литература:
- Biancardi, S. La chimera di Carlo VIII (1492–1495) / S. Biancardi. — Novara, 2009.
- Guicciardini, F. Storia d’Italia / F. Guicciardini. — Torino, 1971.
- Mallett, M. The Italian Wars, 1494–1559: War, State and Society in Early Modern Europe / М. Mallett, Ch. Shaw. — L., 2012.
- Sanuto, M. La spedizione di Carlo VIII in Italia / М. Sanuto. — Venezia, 1883.
- Shaw, Ch. Concepts of Libertà in Renaissance Genoa / Ch. Shaw // Communes and Despots in Medieval and Renaissance Italy / Ed. by J. E. Law, B. Paton. — Farnham, Surrey, 2010.
- Асейнов, Р.М. Филипп де Коммин и галеас «Нотр-Дам Сент-Мари»: два документа из коллекции Н. П. Лихачёва / Р.М. Асейнов, Е.И. Носова // Средние века. Исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени — Вып. 74 (3–4). — М., 2013.
- Коммин, Ф. Мемуары / Ф. де Коммин. — М., 1986.
Свежие комментарии