Другая Армада
В августе 1778 года испанский министр иностранных дел граф Флоридабланка предложил своему французскому коллеге Шарлю Гравье дю Вержену объединить флоты обоих бурбонских домов и вторгнуться в Англию. Можно не сомневаться, что идея была предложена (или по крайней мере поддержана) испанским королем Карлом, имевшим зуб на англичан еще с 1742 года. Тогда английская эскадра под угрозой немедленной бомбардировки заставила Карлоса, на тот момент бывшего неаполитанским королем, подписать договор о нейтралитете и вернуть испанские войска домой.
Испанцев поддержал маршал Шарль де Брольи, который предложил высадиться в Эссексе и атаковать Лондон, однако французский министр колебался. Вержен полагал, что в этом случае против Франции могут выступить единой колонной Австрия, Россия и Пруссия. Поэтому в конечном итоге было решено ограничиться лишь захватом Портсмута.
План вторжения
Союзники решили, что до 15 мая французы приведут 30 линкоров в Ла-Корунью, где те соединяются с испанским флотом (36 кораблей). Далее вся эта армада пойдет к Ла-Маншу и навяжет бой британскому Флоту Канала, который вряд ли сможет выставить более 35 кораблей. Завоевав господство на море, французский флот затем конвоировал бы транспорты с войсками — для операции было выделено около 20 тысяч штыков, рассредоточенных между Гавром и Сен-Мало, под командованием генерал-лейтенанта Во (Vaux). Еще 12 тысяч солдат планировалось собрать в Дюнкерке, угрожая десантом в Эссексе для того, чтобы отвлечь англичан от острова Уайт и Портсмута.
Луи Гэллуа, виконт де Орвилье, командующий французским флотомПредполагалось, что высадка и захват этого крупного порта вызовет в Англии панику, банкротства, а страховые ставки взлетят до небес. Британия должна была оказаться на пороге экономического краха. Также планировалось собрать контрибуции с Бристоля, Ливерпуля, Плимута, Манчестера и нескольких других городов.
Отметим этот важный факт — полномасштабное вторжение и завоевание Острова не планировалось, французы и испанцы решили обойтись только ограниченным набегом. И уже здесь появляются первые вопросы: зачем отряжать столько сил на обычный налет? Ведь при достижении полного господства в Ла-Манше французы могли высадить не 20–30 тысяч, а все 80–100 тысяч штыков и без труда завоевать Англию!
Еще одно важное замечание – не совсем понятно, как такой налет мог бы вывести Англию из войны. Да, это неприятно. Да, это показывает, что берега Британии уязвимы. Но почему испанцы и французы решили, что частная операция по разграблению нескольких городов должна была заставить Остров капитулировать?
Испанский саботаж
Однако вернемся к подготовке. Испанцы сорвали планы. Весной их флот еще не был готов, более того – иберийцы вели секретные переговоры с британцами, предлагая обменять Оран на Гибралтар. Англичане отказались, но и испанцы пока так и не объявили официальной войны Туманному Альбиону.
Французские и испанские шпионы очень хорошо поработали в местах высадки. 7 мая 1779 года резидент Ла Розили, получивший за налаживание агентурной сети в Англии орден Святого Людовика, сообщал, что Госпорт и Портсмут укреплены очень плохо. По его мнению, для удачной атаки этого порта с лихвой хватило бы 30 тысяч штыков. При этом 4 роты (400 человек) планировалось высадить у реки Каус (Cowes) недалеко от Портсмута, а отряду из 6–8 тысяч солдат давалась задача захватить и сжечь Саутгемптон.
Солдат (по старой доброй традиции, сформированной уже несколькими неудачными высадками) предполагалось перевозить на новопостроенных плоскодонках, речных шхунах и других мелких судах. Это, в свою очередь, требовало соединить флоты и дать сражение Флоту Канала как можно раньше, чтобы иметь возможность пересечь Ла-Манш в летние месяцы при тихой погоде, без штормов.
Но, как уже упоминалось выше, испанцы не смогли подготовить свои корабли к весне. Французский военный атташе в Испании граф Бургуэн сообщал, что экипажи на испанских кораблях малочисленны, много народу силком переведено на корабли из тюрем. Провианту испанцы заготовили очень мало, их пушки и порох – частью совершенно негодные, да и склады все пустые, поэтому большую часть припасов и материалов только что заказали и везут из России! Три четверти испанских морских офицеров, по словам Бургуэна, были полными невеждами в морском деле, поскольку даже не знали, как определять положение корабля в море. Испанских адмиралов граф характеризовал, как безынициативных и нерешительных.
Кроме того, оказалось, что порт Ла-Корунья не подходит для большого флота, поскольку на побережье Галисии в это время года преобладают северные ветры, прижимающие корабли к побережью.
Дополнительную нервозность внесло и решение командующего французским Флотом Океана лейтенант-генерала Луи-Гильуэ д’Орвилье. Он не хотел выходить в море, пока не будет готов один из его сильнейших кораблей – 104-пушечный «Виль де Пари», который заканчивал тимберовку. В результате выход стал возможен только в начале июня. Однако и тогда союзники его осуществить не смогли.
Шарль Гравье, граф де Верженн, глава французской дипломатииПосле компании 1778 года министр Сартин не подготовил своевременно пополнение для команд Орвилье, а также припасы, провиант и тому подобное. Совершенно не имелось врачей и лекарств, не была организована доставка лимонов, так необходимых для профилактики цинги. На флот были срочно посланы солдаты, да еще 2000 человек было снято с мелких торговых судов. Однако в Бресте еще зимой вспыхнула эпидемия, и экипажей все равно не хватало, хотя людей брали даже из тюрем.
На совещании 12 июня Вержен и Флоридабланка окончательно решили, что главной целью атаки будет именно Портсмут. Предполагалось впоследствии обменять его на Гибралтар. Тогда же союзным флотам было предложено рандеву в 25–30 лигах (120 – 145 км) от мыса Финистерре, порт Ла-Корунья как вариант был отброшен. Однако испанцы воспротивились этому решению: они предложили соединить эскадры у островов Сисаргес (Sisarges), в 20 милях (36 км) к западу от Ла-Коруньи.
Перед выходом Орвилье получил от Вержена следующие инструкции:
- Начинать высадку следует только тогда, когда флот союзников завоюет господство в Канале;
- Если остатки Ройял Неви будут отстаиваться на рейде острова Св. Елены у Портсмута – атаковать их бомбардирскими кораблями;
- Если английские корабли уйдут в Спитхед – занять рейд у острова Св. Елены и начать высадку на острове Уайт;
- Если британцы отойдут в гавань Портсмута – десант высаживать в Спитхеде;
- Операция должна быть завершена до начала августа.
Французский флот в гавани Бреста3 июня 1779 года 25 французских кораблей, 9 фрегатов, 4 брандера и 8 мелких судов вышли из Бреста и встали на якорь в бухте Бертом, западнее Бреста. На следующий день к ним присоединились еще 3 линкора. Воды у французов было на три месяца, провианта – на четыре. Операция началась.
На том берегу
По другую сторону Ла-Манша тоже далеко не все шло гладко. Подобно шекспировским Монтекки и Капулетти, офицеры английского флота разругались и разделились на кэппелистов (сторонников адмирала Кэппела) и монтегистов (поддерживающих первого лорда Адмиралтейства – Джона Монтегю, 4-го графа Сэндвича). Дошло до того, что на обеды в кают-компании сторонники одной и другой партии приходили в разное время, стараясь не встречаться. Произошло несколько дуэлей. После Уэссана 100-пушечный «Виктори» и 98-пушечный «Формидэйбл» доковались в разных портах, чтобы не подрались их экипажи.
Кэппел был снят с поста командующего Флота Канала в марте 1779 года. Его заместитель Харланд отказался служить с «этим правительством». Карьера вовлеченного в конфликт Хью Пеллисера тоже была окончена, поэтому Флот Канала оказался безо всех трех адмиралов.
Сэндвич предложил возглавить Флот Канала вице-адмиралу Хоу – тот отказался. Вице-адмирал Манн поступил также. Баррингтон, неплохо действовавший в Вест-Индии в 1778 году, от командования тоже отказался, но он хотя бы был готов служить под началом нового командующего.
Именно тогда из ящиков, пропахших нафталином, вытащили адмирала Белого Флага Чарльза Харди, имевшего на флоте кличку tardy – медлительный. Последний раз он выходил в море в далеком 1759 году, когда участвовал в качестве второго флагмана в сражении при Кибероне. Новый командующий, известный острослов и матерщинник с отменным чувством юмора, сумел в известной степени сгладить вражду между кэппелистами и монтегистами.
Меж тем в начале мая отряд гребных судов принца Карла-Генриха Нассау-Зигена, полковника на французской службе, сделал неожиданную вылазку к островам Джерси и Гернси. С трудом, с помощью четырех линкоров контр-адмирала Эрбатнота, оказавшихся рядом, англичанам удалось отбиться. 23 мая 1779 года на совещании в Адмиралтействе впервые было сообщено о французских войсках, стянутых к портам Нормандии. Однако Флот Канала еще не был готов. Из 24800 человек, необходимых для укомплектования кораблей экипажами, в наличии имелось всего 19300 матросов.
И тут же пришла новость, ввергшая англичан в прострацию – Орвилье вышел из Бреста. Экипажи пришлось спешно снимать с кораблей, которые еще не были готовы к выходу. 16 июня Харди с 30 кораблями вышел в море. Именно в этот день Испания объявила войну Англии.
Адмирал Чарльз ХардиНа этот момент армия Британии насчитывала 125 тысяч человек, однако довольно большая ее часть была отправлена в Америку или находилась в Ирландии. К началу мая на Острове имелось всего 20 тысяч регулярных солдат, 30 тысяч милиции и 2500 инвалидов. Моральное состояние этого нерегулярного воинства было просто отвратительным – милиционеры и инвалиды пренебрегали дисциплиной, происходили постоянные пьянки и драки с патрулями, многие дезертировали.
Самые надежные войска были сосредоточены в Лондоне, Портсмуте и Плимуте (как наиболее вероятных местах вторжения). В столице стояла гвардия и два кавалерийских полка, в Плимуте – два регулярных батальона, три роты инвалидов и два батальона милиции, в Портсмуте – три полка милиции и 6 рот инвалидов. В Чатэме имелось два полка милиции, в Саутгемптоне, Дувре, Винчестере и Бристоле – по одному. В Корнуолле дислоцировался один батальон регулярных войск и три полка милиции. Всего в июле-сентябре с помощью титанических усилий островитянам в юго-западной Англии удалось сосредоточить лишь 4800 штыков.
Таким образом, можно сказать, что и те небольшие силы, которые имелись у англичан под рукой, были просто «размазаны» по побережью. В случае удачной высадки французов и испанцев островитяне, безусловно, были бы разбиты по частям.
И снова саботаж
Французы к июню сосредоточили в Нормандии 34 пехотных батальона, 2 артиллерийских полка, 2 резервных батальона, 400 драгун, 850 кавалеристов. В Гавре к посадке на суда были готовы 16487 штыков и 60 артиллеристов с пушками, в Сен-Мало – 14501 солдат и 46 пушек. Всего армия вторжения насчитывала 30988 человек. Для перевозки войск было собрано 500 транспортов. Солдаты уже вовсю отрабатывали посадку и высадку с судов.
Орвилье, пользуясь хорошей погодой, вышел в море 4 июня, однако она вскоре испортилась. Шторм длился три дня. На кораблях немедленно вспыхнули болезни. 10 июня французы лавировали у островов Сисаргес, а 11-го отослали фрегат в Ла-Корунью поторопить испанцев.
Однако лейтенант-генерал Арсе, опытный моряк, но робкий и нерешительный, к тому же ненавидевший французов, умудрился на три недели задержать объединение флотов! Французы все время были на расстоянии прямой видимости, но Арсе то ссылался на северные ветра, которые не дают испанцам выйти из Ла-Коруньи, то на южный и восточные, которые, мол, относят французов неизвестно куда и ему не видно, с кем соединяться. Лишь после вмешательства испанского короля Арсе при северном ветре (!), «прижимавшем его к берегу» три недели, соединился с Орвилье.
2 июля к 28 французским линкорам присоединились 8 испанских кораблей, еще 2 линкора подошли из Тулона. К этому времени у французов начались эпидемии — гнилая лихорадка, оспа, горячка. Врачей и лекарств не было, в спешке при выходе из Бреста их просто не успели взять. К 12 июля умерло 700 человек. В числе умерших оказался и единственный сын Орвилье, служивший лейтенантом на его флагманском корабле. Еще 600 было свезено на берег. Запасы продовольствия начали истощаться, оказалось, что в спешке интендант Бреста погрузил провианта на корабли меньше положенного.
Только 23 июля к французам присоединилась основная испанская эскадра из 28 кораблей под командованием лейтенант-генерала Хосе де Кордовы. Испанцы шли из Кадиса 50 дней! Отведенное время подходило к концу, для плавания в Канале оставался всего месяц.
Но сразу пускаться в путь оказалось невозможным. Орвилье с удивлением узнали, что испанцы не получили французские сигнальные книги, которые им отослали еще в мае. Проблему эту все же решили – героически проработавший неделю без отдыха со своими помощниками специалист по сигналам капитан дю Павийон вручил испанцам 12 экземпляров сигнальных книг, а также французские руководства по тактике.
Лавировали, лавировали…
Лишь 30 июля «Другая Армада» (англ. The Other Armada) двинулась к Каналу. 2 августа Орвилье уже был у Уэссана. Здесь он написал Сартину письмо, прося срочно обеспечить корабли провиантом, врачами, лекарствами. Через 2–3 дня союзники планировали быть у острова Уайт, и если там никого не обнаружат – давать команду армейским начальникам готовиться к десантированию. Сартин ответил, что обеспечит флот всем необходимым, но высадка произойдет только тогда, когда англичане будут отогнаны до Кента. 16 августа Армада достигла Плимута.
Англичане к этому времени смогли вывести в море только 38 линкоров. В Адмиралтействе шли жестокие споры – должны ли 38 британских кораблей атаковать 66 кораблей союзников? Король Георг III настаивал на немедленном сражении, однако Сэндвич проявлял осторожность – в случае поражения господство французов и испанцев на море стало бы безусловным. К тому же тактическое мастерство Орвилье в ходе сражения у Уэссана, произвело сильное впечатление на англичан.
11 августа Харди крейсировал у островов Силли. 15 августа шедшие на усиление Флоту Канала 74-пушечные «Рамиллиес», «Мальборо», 50-пушечный «Айсис» и шлюп «Корморан» в 14 лигах восточнее Силли наткнулись на флот союзников. По донесению одного из капитанов «кораблей противника была очень много, как дров на воде». «Мальборо» с трудом избежал плена. «Корморан» был срочно отослан в Плимут, чтобы поднять тревогу.
17 августа британский 64-пушечный «Ардент», спутав Армаду с Флотом Канала, влез прямо в центр ордера союзников и после короткой перестрелки был захвачен. Эти пушечные выстрелы подняли в Плимуте настоящую панику. Гарнизон из 500 моряков и 200 мобилизованных рабочих с верфей представлялся слабой защитой. Из города началось повальное бегство, городской совет срочно решал, будет ли город сдаваться сразу или подождет высадки французских полков.
Только сейчас в Плимуте начали снимать с фарватеров вехи, гасить маяки. В Лондоне на тот момент царила полная безмятежность, и новость о появлении союзников перед Плимутом произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Захват «Ардента»Таким образом, Орвилье и Кордова сумели войти в Канал, минуя флот Харди, который Адмиралтейство держало на западных подступах для прикрытия конвоев торговых судов, и теперь Харди был вынужден срочно принимать контрмеры против этой угрозы. Британцы крейсировали в 100 милях (около 180 км) к юго-западу от Силли, когда 26 августа корабль «Камберленд» сообщил о многочисленных судах на юго-востоке.
Харди срочно собрал свои корабли и двинулся на юго-восток, но оказалось, что это лишь небольшой конвой с провиантом из Бреста. Лишь 31 августа у Лендс Энд англичане обнаружили 56 кораблей союзников. Харди, подавленный такой численностью Армады, начал отходить к востоку, отвлекая противника в сторону от острова Уайт, Саутгемптона и Плимута.
В этот момент комиссия, приехавшая из Лондона в Плимут, решала, нужно ли ставить бон на рейде или нет. После долгих дебатов заграждение решили не выставлять, чтобы не рушить прибрежное судоходство. Надо сказать, что это решение было крайне рискованным. Войди союзники 17 августа в гавань – и плимутский док был бы в их руках.
Боязнь против нерешительности
1 сентября англичане получили попутный ветер. Харди встал у Плимута и написал в Адмиралтейство письмо, в котором сообщал, что хочет отходить дальше, к Спитхеду. Обосновывал он свое решение тем, что в Спитхеде есть возможность пополнить запасы воды и провианта. Также таким маневром можно было отвлечь противника от беззащитного Плимута.
Кэппел и Пеллисер, узнав об этом письме, осудили Харди. Бывшие командиры Флота Канала говорили, что нужно немедленно атаковать врага, ибо поступить так, как поступает нынешний главком – это значило отдать инициативу противнику. Часть адмиралов и кэптенов вообще решила, что отступление Харди – это «бегство от равного по силам противника».
4 сентября английская эскадра вошла в Спитхед. На следующий день туда прибыл Сэндвич, который выразил недовольство действиями командующего Флота Канала. Харди, оправдываясь, напирал на то, что корабли отряда Дарби совсем остались без еды, потому и зашли в порт. Тем более что в Спитхеде можно грузиться в пять раз быстрее, чем на рейде острова Св. Елены. Сэндвич пожелал, чтобы корабли как можно быстрее вышли в море, но Харди, очевидно просто напуганный 31 августа размерами союзного флота, остался в порту аж до 14 сентября.
Что же делали французы и испанцы с 16 августа по 14 сентября? Уже около Плимута союзный флот оказался практически беспомощным. Смертность от болезней была невиданно высока. Орвилье отправил Сартину донесение, в котором умолял прислать пополнения для экипажей кораблей и провиант. Запасы воды и еды на французских кораблях уже подходили к концу.
16 же августа к Орвилье прибыл фрегат «Терпсихора», который привез новые инструкции от морского министра. Идея захвата острова Уайт и Плимута была отброшена, теперь французы планировали высадку в Корнуолле, в Фалмуте. По поводу провианта было сообщено, что он его получит из Бреста в конце сентября – начале октября. Морское ведомство просто не сумело заготовить достаточные запасы провианта и боеприпасов. Сказалось здесь и то, что французы уже почти 100 лет не вооружали такие большие флоты.
В ответ на эти инструкции Орвилье сообщил, что перегрузка провианта в море во время сезона штормов – очень сложная операция, и еще сложнее будет держаться в Канале во время октября-ноября, с учетом постоянных штормов и шквалов с запада, юго-запада и юга. Да и сам выбор Фалмута для высадки неудачен: гавань там мелкая, и уместиться смогут только 6–8 больших кораблей, к тому же вся она усеяна скалами и открыта ветрам. Сам Орвилье уже не верил в возможность высадки.
Тем не менее, он попытался выполнить новые инструкции. С восточным ветром его отнесло от Плимута, и французский командующий сообщил Сартину, что как только он сможет вернуться обратно к острову Уайт, он пошлет дивизионы Латуш-Тревиля и де Тэрнея к Сен-Мало и Гавру для сопровождения транспортов с войсками. Но все это будет возможно только в том случае, если он получит пополнения и суда с провиантом немедленно.
План рейда БрестаТакже Орвилье просил прислать лоцманов, хорошо знающих Ла-Манш, поскольку без них французские капитаны в плавании по Каналу «полагаются лишь на свои догадки да на Господа Бога». Последнее заявление вызывает оторопь – эти воды омывают не только английские, но и французские берега! Вдумаемся, ведь речь о домашних водах Франции! Адмирал д’Эстен позже заметил, что для английских моряков море было их святым покровителем, тогда как для французских – ужасным противником. Оказалось, что французы не умеют плавать у себя дома!
Меж тем французская армия готовилась к высадке. Во переехал в Сен-Мало, Аркур командовал войсками в Гавре. 26 августа был получен приказ грузиться на суда. 28-го шла полным ходом погрузка провианта, скота, личных вещей господ офицеров. Ждали только сигнала флота о том, что путь свободен.
Но Орвилье уже 22-го был отнесен восточными ветрами к Уэссану и никак не мог приблизиться к Плимуту. Через три дня он узнал, что Харди крейсирует юго-западнее Силли и решил дать ему сражение. 31 августа Флот Канала был обнаружен, и французы пустились в погоню. Харди шел гораздо быстрее, союзники пытались вести преследование в течение суток, потом резко повернули на запад – там были замечены паруса 15 кораблей. Оказалось, что это были голландские торговые суда.
Было решено, что если до 8 сентября флот не получит пополнений и провианта – операцию придется сворачивать. Помощь так и не пришла. 10 сентября в Брест вернулись первые корабли. Флот союзников к этому времени превратился в огромный плавучий госпиталь, на берег сгрузили до 8000 больных, в море умерло до 4000 моряков, в основном из-за болезней.
В Англии месяц не ели рыбу, поскольку при приближении Армады рыбаки укрылись в своих портах и отказывались выходить в море. Собственно, этим издержки англичан от блокады и ограничились. Самая серьезная попытка высадки в Англии, предпринятая французами и испанцами, провалилась.
http://warspot.ru/7339-drugaya-armada
Французский подарок американским патриотам
В 1778 году Франция признала независимость Соединённых Штатов Америки и объявила войну Великобритании. С этого момента французский флот принимал активное участие в боевых действиях против своего давнего оппонента. В сентябре 1781 года в Чесапикском заливе на атлантическом побережье Америки сошлись британские войска под командованием контр-адмирала сэра Томаса Грейвза и французские корабли под командованием контр-адмирала Франсуа Жозефа Поля, графа де Грасса. Человечеству известно не так много сражений, которые кардинально меняли ход истории. Битва при Чесапике — одно из таких.
Полевая медицина и тактическое преимущество
В 1779 году британцы выбрали «южную стратегию» и отправили 9 000 солдат на Юг, к Чарльстону. Британский генерал сэр Генри Клинтон с 10-тысячным корпусом осадил Чарльстон, и тот вскоре сдался вместе со своим 5-тысячным гарнизоном. К концу 1780 года сопротивление в Южной Каролине было почти подавлено.
Здесь главным противником англичан стали не американцы, а… малярийные комары. Как тогда говорили, «Каролина весной рай, летом — ад, осенью — госпиталь». Местные жители были к малярии приспособлены, потому как с детства имели своего рода иммунитет — в отличие от наёмников-гессенцев. Английская армия начала таять без сражений.
Свою лепту внесли и врачи. Британская медицина советовала лечить малярию кровопусканием 20 унций крови, и приёмом внутрь ртутного порошка (сулемы), смешанного с опиумом. Поскольку сулема — яд, убивала она бесповоротно. Врачи, понимая, что происходит что-то не то, начали искать «народные средства» против малярии. Например, к подошвам больных прикладывали ещё тёплых убитых голубей. Или кормили пауками и паутиной. Поили мочой — в точном соответствии с более поздними рекомендациями доктора Малахова. Привязывали волосы к дереву, и со всей силы дёргали головой, «чтобы оторвать болезнь вместе с волосами». В конце концов генерал Чарльз Корнуоллис запретил эти издевательства. Позже он писал:
«Армию спасло то, что у нас было мало врачей. Страшно представить, что бы здесь устроила коллегия медиков из Эдинбургского университета!»
Гессенский егерь. Англичане перевезли в колонии довольно большой контингент гессенцев для подавления восстанияК весне 1781 года англичане обсуждали возможность быстрого завоевания Северной Каролины и вторжения в Вирджинию. Генерал Корнуоллис начал свой «бег на север» и кампанию против Вирджинии 15 марта 1781 года. Его 7 500 человек объединились с войсками Бенедикта Арнольда и Уильяма Филлипса. У Санкт-Петербурга, Вирджиния, они получили подкрепление в 1 500 солдат от Клинтона. К 4 июня британские силы захватили столицу штата город Шарлоттсвилль.
11 июня американский Конгресс создал комиссию, состоявшую из Бенджамина Франклина, Томаса Джефферсона, Джона Джея, Генри Лоренса и Джона Адамса. Задача комиссии заключалась в поиске возможности заключить мир с англичанами ценой любых уступок. Американцы были согласны отдать все южные штаты и штат Нью-Йорк. 5 000 солдат Лафайетта и Штойбена в Вирджинии ничего не могли сделать с британцами, которые превосходили американцев не только обученностью солдат, но и мобильностью: лёгкая конница англичан и лоялистов на тот момент была вне конкуренции.
Противостоявший Корнуоллису Жильбер Лафайет ничего не мог сделать — у него совершенно не было конницы, а его армия была просто слепой и медленной и постоянно проигрывала англичанам в развёртывании. Отдельную «благодарность» за это заслуживал губернатор Вирджинии Томас Джефферсон. Он запретил Континентальной армии конфисковывать лошадей и создавать кавалерийские части, которые могли бы соперничать со всадниками Банастра Тарлтона. В результате страдали и солдаты, и плантаторы, и фермеры. Уильям Констебл, помощник Лафайета, писал Джефферсону, умоляя его выделить лошадей:
«У нас крайне не хватает кавалерии, и это даёт противнику такое преимущество, что он полностью контролирует ход боевых действий, и наши усилия переломить ситуацию тщетны».
Лето 1781 года для американцев начиналось совершенно провально. А затем английское командование совершило ошибку, которая изменила весь ход истории.
Стремительные французы и простые планы союзников
22 июля 1781 года Клинтон передал Корнуоллису приказ свернуть кампанию в Вирджинии, идти к реке Йорк и укрепиться там. Недоумевавший генерал получил такие разъяснения: когда будет готов флот, его вышлют за войсками — зачем, мол, с боями прорываться в Нью-Йорк, когда можно сесть на корабли и объединить силы без боя? После этого британское командование планировало ударить по Рошамбо и Вашингтону в Род-Айленде, а потом уничтожить остатки корпусов Лафайета и Грина. Корнуоллис прибыл к Йорктауну 1 августа 1781 года, проделав быстрый 300-километровый марш, обустроил лагерь и стал ждать флот.
Джордж Вашингтон получает командование над американской армиейНа море же весной — летом 1781 года происходили следующие события.
22 марта 1781 года французский флот графа де Грасса вышел из Бреста. Он имел в своём составе 28 линейных кораблей, 8 фрегатов и 5 корветов. Кроме того, его сопровождал конвой в 150 торговых судов. У Азорских островов от эскадры отделился отряд лейтенант-генерала Сюффрена — 6 линкоров, 5 фрегатов, 3 корвета, — который взял курс на Индийский океан. Де Грасс же, сделав чрезвычайно быстрый переход через Атлантику, через 38 дней, 29 апреля 1781, года прибыл на Мартинику.
Для сравнения: Христофор Колумб шёл из Испании до Америки 70 дней — с 3 августа по 12 октября 1492 года. Весной 1780 года Жильбер Лафайет пересёк Атлантику за 34 дня, но сделал он это на одиночном скоростном фрегате «Хермиона». Для конвоя из 150 торговых и 30 военных судов эту скорость можно считать едва ли не запредельной: обычно такие конвои добирались из Атлантики в Вест-Индию за полтора-два месяца.
Дело в том, что обычно корабли в Америку шли либо северным путём, поднимаясь до широты Ирландии, либо южным — спускаясь из Бреста до мыса Финистерре и далее до Канарских островов. Де Грасс же, используя испанские данные, совершил абсурдный на первый взгляд поступок: пересёк напрямую Бискайский залив и повёл корабли в область Северо-Атлантического максимума — к Азорским островам. Это был довольно неприятный переход. Но в апреле у Азор дуют преимущественно ветра W-SW (западо-юго-западного). Здесь использовано навигационное направление ветра, то есть оно названо по направлению, в которую сторону дует ветер; соответственно, метеорологическое направление будет E-NE (восток-северо-восток). Эти ветра довольно сильны, и в результате переход от Азорских островов до Вест-Индии составил всего 12 дней.
Командующий французским флотом граф де ГрассФранцузы отогнали от Мартиники блокирующий отряд британского контр-адмирала Сэмьюэла Худа в количестве 18 кораблей. За два дня французский флот привёл себя в порядок после перехода, а затем атаковал остров Тобаго. Тот выдержал месячную осаду и сдался 2 июня 1781 года. После этого французский флот отплыл к Санто-Доминго, где взял под охрану большой конвой из 200 торговых судов, собранных из Гренады, Мартиники, Гваделупы, и 16 июня достиг города Кап-Аитьен (на французских картах Cap Français) на Гаити.
Именно здесь де Грасса застало письмо от Вашингтона и Рошамбо, которые излагали свой план по атаке Корнуоллиса и просили графа прибыть с флотом к Чесапикскому заливу. План был прост. Французы и американцы, уверенные, что Клинтон не выйдет из Нью-Йорка, хотели обрушиться на войска Корнуоллиса и заблокировать их со стороны моря.
Переписка и французская блокада
Чуть ранее, 26 марта 1781 года из Бреста вышли 50-пушечный корабль «Сажиттер» (Sagittaire) и фрегат «Конкорд» (флаг лейтенант-генерала Барраса). Они конвоировали к Бостону транспорты «Nourrice», «Diane», «Dashwood», «Stanislas» и другие, с войсками и оружием на борту. В пути Баррас попал в сильный шторм, «Конкорд» отделился от конвоя и самостоятельно прибыл в Бостон 6 мая. Отбившийся «Stanislas» захватили англичане. Остальные же корабли и суда благополучно кинули якорь в гавани Бостона 8 мая.
Узнав, что Баррас появился в водах Северной Америки, де Грасс 28 июня с авизо послал ему ответ, который попал к Вашингтону и Рошамбо только 14 августа:
«Я вижу все проблемы, какие сейчас происходят у вас на континенте, и знаю, что вам потребна быстрая помощь.
Я обсудил с мсье де Лалланкуром, командиром гарнизона в Санто-Доминго, вашу просьбу, и он согласился отделить вам на помощь 3 000 солдат, 100 пушек, 100 драгун и 10 мортир. Все это будет загружено на корабли 25—29 июля, и 3 августа мы выступим к Чесапикскому заливу, к той части побережья, которую вы укажете. Кроме того, я везу с собой 1,2 млн ливров серебром, которые, как вы говорите, вам совершенно необходимы для оплаты армии. Для этого я уже послал фрегаты в Гавану, к нашим верным друзьям-испанцам, поэтому вы твёрдо можете рассчитывать на эти деньги.
Но есть одно ограничение. В вашем распоряжении я могу быть только до 15 октября, дальше оставаться мне у берегов Вирджинии совершенно невозможно. Почему? Во-первых, я дал обещание испанцам, что к этому времени наши корабли будут возвращены обратно для совместных операций в Вест-Индии; во-вторых, мсье де Лалланкур не может дольше двух месяцев оставлять колонию без гарнизона».
5 августа 1781 года де Грасс ушёл из Кап-Аитьен и взял курс на Чесапикский залив. Испанские штурманы провели эскадру Старым Багамским проливом, где к французам присоединился испанский фрегат с серебром, посланный из Гаваны. 30 августа 1781 года у Чесапика появились французские фрегаты «Glorieux», «Aigrette» и «Diligente». Они обнаружили стоявшие на якорях у мыса Генри британский фрегат «Гуаделуп» и корвет «Лоялист». Британцы, увидев противника, обрубили фалы и попытались подняться выше по реке Йорк. «Гуаделуп» смог это сделать, «Лоялист» же был захвачен. Французы встали на якорь в устье реки Йорк. На следующий день подошли французские 64-пушечники «Веллан» и «Тритон». Полковник Жима (Gimat) отправился на берег, чтобы связаться с Вашингтоном и Рошамбо и сообщить о прибытии флота.
Армия Рошамбо и Вашингтона выдвинулась в наступление1 сентября Вашингтон из письма Лафайетта узнал о приходе кораблей де Грасса. На всё про всё у французских и американских войск оставалось полтора месяца — до 15 октября. 2 сентября французские подразделения начали высадку: 3 200 солдат под командованием мсье де Сен-Симона на шлюпках переправлялись на побережье между Линнхейвеном и Джеймстауном почти целый день. Де Грасс отписался Вашингтону, что он блокировал реки Йорк и Джеймс и что главные силы флота сосредоточены у мыса Генри, готовые перехватить подкрепления, отправленные морем Корнуоллису.
Ошарашенный Грейвз и самоустранившийся Родней
Посмотрим, что происходило в это время у англичан.
Британский шлюп «Хорнет» добрался до Сэнди Хук 19 июля, имея при себе депеши из Адмиралтейства от 22 мая 1781 года. В письмах сообщалось, что полковник Лоуренс отплывёт в Америку в конце июня с деньгами, одеждой, снаряжением и большим конвоем торговых судов. Они будут сопровождать линкор, вооружённый «эн флюйт» — то есть со снятыми с нижней палубы орудиями для того, чтобы освободить место для перевозки войск, — и два фрегата. Грейвз получил персональное указание защитить этот конвой — Адмиралтейство не сомневалось, что французы постараются его перехватить.
Адмирал сразу же вышел в море и проследовал к Ньюпорту, чтобы не дать Баррасу возможности действовать. Что же касается французского флота в Вест-Индии, то Грейвз был уверен, что Родней следит за всеми передвижениями де Грасса и если де Грасс пойдёт к побережью Северной Америки, Родней последует за ним. Пока же Грейвз ограничился посылкой крейсерских судов вдоль побережья. Фрегат «Солебей» держал под присмотром береговую линию от Нейвсинка до мыса Кейп-Мэй, фрегаты «Харон», «Гуаделуп», «Фоулей», а также шлюпы «Боннета» и «Лоялист» дежурили у Чесапикского залива. Ещё три крейсера были посланы к Чарльстону.
Карта Йорктаунской кампании 1781 года21 июля Грейвз с шестью линейными кораблями вышел к Сэнди Хук, где соединился с 50-пушечным «Адамантом», и взял курс к банке Сент-Джеймс. Там 28 июля к эскадре присоединился «Роял Оак» из Галифакса. Имея восемь линкоров, Грейвз понимал, что он вполне может отразить любое нападение Барраса.
Однако днём ранее, 27 июля, в Нью-Йорк прибыл шлюп «Сваллоу» от Роднея с известием о том, что 7 июля французский флот де Грасса был замечен у Мартиники и часть этого флота предназначена для действий в водах Северной Америки. Британский коммодор, оставленный Грейвзом главным в свое отсутствие, приказал, чтобы шлюп «со всей возможной скоростью» следовал к эскадре адмирала и передал эти данные. «Сваллоу» на всех парусах пустился в путь, но около Лонг Айленда был атакован четырьмя каперами и выбросился на берег, не дойдя до Грейвза каких-то 11 миль (морская миля равна 1 852 м). Грейвз же из-за постоянных туманов признал крейсирование у банки Сент-Джеймс бесполезным и 18 августа вернулся в Нью-Йорк, где и получил известия от Роднея. Депеша из Вест-Индии оказалась для Грейвза холодным душем. Проблема усугублялась ещё и тем, что три его линкора — «Робаст», «Прудент» и «Юэроп» — настоятельно требовали ремонта, и адмирал не мог выйти в море, пока не отремонтирует их.
Тем временем генерал Клинтон и адмирал обсудили вопросы боеспособности Нью-Йорка в части атаки с моря, поскольку без трёх ремонтных линкоров эскадра Грейвза сократилась до пяти кораблей. Ну а 28 августа в устье Гудзона вдруг появилась вся Вест-Индская английская эскадра под командованием контр-адмирала Худа — 14 кораблей, 4 фрегата, 1 шлюп, 1 бриг.
На вопрос Грейвза о местонахождении Роднея Худ ответил просто: тот, мол, уехал лечиться в Англию. На самом деле ситуация была более чем забавной. Адмирал Родней грыжи и растяжения связок за болезни не считал, всех пациентов подобного рода он называл «симулянтами и дезертирами», над матросами просто издевался, отправляя с грыжами на работу с парусами. Но — вот ирония судьбы! — у него самого в мае 1781 года вылезла паховая грыжа, и слова про симулянтов и дезертиров были спешно забыты. 21 июня 1781 года Родней, забрав с собой два линкора, отплыл в Англию, оставив всю эскадру на Худа, и прибыл в Плимут 1 августа. Таким образом, Родней просто устранился и от наблюдения за де Грассом, и от военных действий вообще. 24 июля он с авизо прислал Худу всесторонние инструкции, где настаивал на том, что необходимо с основными силами идти на соединение с Грейвзом, но только после эскорта ценного конвоя на Ямайку. Обладая послезнанием, можно сказать, что из-за этого конвоя было упущено драгоценное время: пока Худ плыл на Ямайку, де Грасс выходил из Кап-Аитьен к Чесапику.
Французы и американцы под ЙорктауномПрибытие Худа несомненно усилило Грейвза, но ни Худ, ни Грейвз не знали, сколько сил у де Грасса. 31 августа оба британских адмирала решили выйти на разведку к Чесапику, кое-как залатав «Юэроп», но не дождавшись из ремонта «Робаст» и «Прудент». У Сэнди Хук они узнали, что 25 августа Баррас покинул Бостон и со всем отрядом направился на юг, поэтому англичане решили последовать туда же, и, возможно, перехватить Барраса до его соединения с де Грассом.
Состав британской эскадры:
Авангард, контр-адмирала Худ
| Фрегаты | Корабли | Пушки | Экипаж | Командиры |
| Santa Monica (репетичное судно) | Alfred | 74 | 600 | Capt. Bayne |
| Belliqueux | 64 | 500 | Capt. Brine | |
| Invincible | 74 | 600 | Capt. Saxton | |
| Richmond | Barfleur | 90 | 768 | Adm. Hood |
| Monarch | 74 | 600 | Capt. Reynolds | |
| Centaur | 74 | 650 | Capt. Inglefield |
Центр, контр-адмирал Грейвз
| Salamander (fireship) | America | 64 | 500 | Capt. Thompson |
| Resolution | 74 | 600 | Capt. Manners | |
| Bedford | 74 | 600 | Capt. Thos. Graves | |
| Nymphe (To repeat signals) | London | 98 | 800 | Adm. Graves |
| Royal Oak | 74 | 600 | Capt. Ardesoif | |
| Solebay | Montagu | 74 | 600 | Capt. Bowen |
| Adamant | Europe | 64 | 500 | Capt. Child |
Арьергард, контр-адмирал Дрейк
| Sybil (To repeat signals) | Terrible | 74 | 600 | Capt. Finch |
| Ajax | 74 | 550 | Capt. Charrington | |
| Princessa | 70 | 577 | Adm. Drake | |
| Fortunée | Alcide | 74 | 600 | Capt. Thompson |
| и Intrepid | 64 | 500 | Capt. Molloy | |
| Shrewsbury | 74 | 600 | Capt. Robinson |
От сигнала дозора до подсчёта потерь
Британские корабли шли вслепую, не получая разведданных от крейсеров. Утром 5 сентября 1781 года, при благоприятном NNW, у Чесапикского залива дозорный фрегат «Солебей» отсигналил, что противник обнаружен. В 10:00 Грейвз и Худ внезапно увидели де Грасса, причём совершенно неготового к бою: его корабли стояли в линии на якоре и были лишены манёвра. Что же начал делать Грейвз? Естественно, выстраивать линию. Брандеры? Сосредоточенная атака одного из флангов французского флота? Непонятно.
Французский флот стоял на якоре у Линнхейвен Роадс и ждал новостей о марше Рошамбо и Вашингтона. В 8 часов утра дозорный фрегат сигнализировал о появлении у отмели Мидл Граунд 27 парусов. Де Грасс приказал срочно вернуть всех матросов с берега, куда они отправились пополнить запасы воды, поднять шлюпки на борт и готовиться к выходу. Все эти распоряжения были проведены с такой быстротой, что на берегу остались 90 офицеров и 1 800 матросов, а французский флот уже 45 минут как выстроился в линию и направился на восток, к выходу из залива.
Линия французского флота лейтенант генерала графа де Грасса:
Авангард, шэф д’эскадр Бугенвиль
| Корабли | Пушки | Командиры |
| Le Pluton | 74 | D'Albert de Rions |
| La Bourgogne | 74 | De Charitte |
| Le Marseillais | 74 | De Castellane de Masjastre |
| Le Diadème | 74 | De Monteclerc |
| Le Reflechi | 64 | De Boades |
| L'Auguste | 80 | De Bougainville |
| Le St. Esprit | 80 | De Chabert |
| Le Caton | 64 | De Framond |
Центр, шеф д’эскадр Латуш-Тревиль
| Le César | 74 | Coriolis d'Espinouse |
| Le Destin | 74 | Dumaitz de Goimpy |
| La Ville de Paris | 98 | De Grasse |
| La Victoire | 74 | D'Albert Saint-Hyppolyte |
| Le Sceptre | 74 | De Vaudreuil |
| Le Northumberland | 74 | De Briqueville |
| Le Palmier | 74 | D'Arros d-Argelos |
| Le Solitaire | 64 | De Cicé Champion |
Арьергард, шеф д’эскадр Монтейль
| Le Citoyen | 74 | D'Ethy |
| Le Scipion | 74 | De Clavel |
| Le Magnanime | 74 | Le Bègue |
| L'Hercule | 74 | De Turpin |
| Le Languedoc | 80 | De Monteil |
| Le Zélé | 74 | De Gras-Préville |
| L'Hector | 74 | Renaud d'Aleins |
| Le Souverain | 74 | De Glandevès |
В 12:45 Грейвз, заметив, что французский флот вышел из Чесапикского залива, приказал спуститься на противника в двух колоннах с дистанцией между ними в 1 кабельтов (185,2 м). Перестроившись на ходу, англичане продолжили движение на юго-запад, постепенно сближаясь с противником. В 14:11 авангард англичан (контр-адмирал Худ) прошёл отмель Мидл Граунд и принял 4 румба западнее. Расстояние между флотами оценивалось в 2 лиги (10 км). Далее Худ сделал поворот, и теперь оба флота шли на восток, причём англичане были на ветре, сближаясь по касательной, чтобы избежать лишних потерь при переходе на близкую дистанцию. В этой ситуации арьергард сближался с противником гораздо медленнее, чем авангард. И хотя командующий третьим дивизионом Фрэнсис Дрейк приказал «Шрусбери» привестись правее и поставить все паруса, часть английских кэптенов не выполнила эти приказания.
В 15:30 сигналы «поднять все паруса» и «привестись к правому борту» были повторены, но все равно арьергард оказался в небольшом отрыве от авангарда и центра. В 15:46 Грейвз приказал сблизиться на расстояние в 1 кабельтов и атаковать, поскольку световой день близился к концу, а бой еще так и не начался. Спустившись на противника, Худ в 16:11 открыл огонь, а 4 минуты спустя к нему присоединился центр. Французский авангард Бугенвиля ответил оживлённой канонадой, и вскоре действие стало всеобщим.
Бой французского и английского авангардов при ЧесапикеМанёвр сближения с французской линией был проделан в спешке и довольно коряво, в результате чего часть кораблей британского авангарда и центра смешались, перекрыли друг другу директрису стрельбы, а часть английских линкоров просто была выключена из боя. К тому же французская линия состояла из 24 линейных кораблей, тогда как британская — из 19. Это заставило Грейвза отдать приказ «растянуть линию», чтобы исключить возможность обхода. Что касается французского арьергарда, то он прилагал все усилия, чтобы сблизиться с англичанами и вступить в бой, но ветер был против них, и манёвр в принципе не удался. Дивизион же Дрейка сближаться не торопился.
В 17:35 солнце начало садиться. Грейвз приказал репетичным фрегатам «Солебей» и «Фортюн» держаться ближе к флагману, поскольку хотел продолжить сражение и ночью. В 18:23 на «Лондоне» появился сигнал сблизиться с французами вплотную, однако солнце село, и приказ этот просто не был отрепетирован. В 18:30 сражение прекратилось.
Через полчаса де Грасс повернул обратно к мысу Генри, тогда как британцы отошли к банке Мидл Граунд. Расстояние между противниками составляло 2 мили.
В бою англичане потеряли 336 человек убитыми и ранеными, французы — 230. По факту с английской стороны в бою участвовало 12 кораблей из 19, с французской — 16 из 24.
Карта сражения у Чесапика 5 сентября 1781 годаОсторожный англичанин и расторопный француз
Адмирал Родней, ознакомившийся в больнице с отчётами Худа и Грейвза о бое, 19 октября высказал свои соображения по Чесапику. Он говорил, что сам бы не растягивал, а наоборот, сжимал линию, чтобы атаковать сомкнутым строем в 19 кораблей 14—15 кораблей противника. А чтобы исключить обход — немного оттянул бы авангард.
Понятно, что один неудачный бой ничего не решал. У Грейвза было несколько возможностей. Например, начать блокаду Чесапика, тем самым вызывая французов на ещё одну, более решительную схватку. Или попытаться в ночной атаке или брандерами захватить французов врасплох. В действительности же получилось следующее. Худ после боя осмотрел корабли и отчитался Грейвзу, что «Шрусбери», «Интрепид» и «Монтэгю» не в состоянии держать линию. На «Принцессе» была сломана фок-мачта, и Дрейк пока переместился на «Альсид». «Террибл» и «Эйджекс» дали течь. Получив столько неприятных известий Грейвз, похоже, испугался. Он спросил Худа, стоит ли проводить ещё один бой. Тот ответил:
«Я считаю, что сэр Грейвз выберет тот вариант, который будет правильным. Я не могу решить за сэра Грейвза, но всякий раз, когда он захочет видеть меня, я приму его с превеликим удовольствием».
Собственно, Худ просто устранился от ответственности. Дрейк также не посоветовал ничего путного, и в результате Грейвз решил, что будет слишком рискованно давать новое сражение. Но и предложение Худа о блокаде Чесапика его не устраивало. 7 сентября кэптен Дункан на «Медее», проходя мимо мыса Генри, увидел, что французский флот покинул свою якорную стоянку и отбыл в неизвестном направлении. Он направил шлюпку, чтобы срезать навигационные бакены и затруднить навигацию французским судам в реках Йорке и Джеймс.
Де Грасс вышел в море в попытке продемонстрировать, что он не против нового боя с англичанами. Два флота 7 и 8 сентября маневрировали в 2—5 лигах друг от друга, но ни один из командующих не шёл на сближение. 9 сентября ветер изменился. К этому времени флоты ушли далеко на юг, к мысу Гаттерас. Вечером началось небольшое волнение, и французы потеряли англичан из виду. Боясь, что Грейвз придёт к Чесапику раньше, де Грасс срочно повернул на север и 11 сентября бросил якоря у мыса Генри. Там он соединился с кораблями Барраса, который, как оказалось, прибыл в залив днём ранее.
Во время шторма потёк английский «Террибл». Насосы уже не справлялись, и 11 сентября было принято решение: команде оставить корабль, а сам 74-пушечник сжечь.
Действия английского и французского флотов. Обратите внимание на действие французов в Чесапикском заливе: они просто перевезли американские и французские войска к ЙорктаунуВернёмся на сушу. Как мы помним, Корнуоллис прибыл к Йорктауну 1 августа 1781 года. Он ждал флот, которого всё не было — напомним, что Грейвз получил указание встретить ценный конвой и пока о положении Корнуоллиса ни сном ни духом не ведал. Наконец, 1 сентября появились паруса, но, как оказалось, французские. Де Грасс, заведя корабли в реку Джеймс, высадил 3 000 человек с сотней орудий у Джеймстауна и перекрыл шоссе, ведущее к Уильямсбургу. Корнуоллис оказался в ловушке.
Более того, август и сентябрь — малярийные месяцы. Потери составляли чуть ли не по сто человек в день. С 5 по 11 сентября шло противостояние флотов, а дальше ни Корнуоллис, ни Клинтон особо не беспокоились. По данным разведки, Рошамбо и Вашингтон находились в Филадельфии. Расстояние по суше между городами 350—400 миль (1 миля равна 1,6 км) — времени на реагирование хватит с запасом. Но англичане совершенно не учли в этих планах де Грасса. Тот 14 сентября загрузил американские войска в Филадельфии, Аннаполисе и Балтиморе и по водам Чесапискского залива перевёз их к Джеймстауну.
Корнуоллис узнал об этой операции лишь 17 сентября. Он попробовал было вырваться на юг, но с севера на него спускался 5-тысячный корпус Лафайета, который шёл к Йорктауну по суше, а во фланг вполне мог ударить французский 3-тысячный корпус, который высадил де Грасс. Это был нокаут.
Рождение нового государства
К победе в Войне за независимость американцев привели действия именно французского флота и французской армии. Решающая роль, без сомнения, принадлежала флоту, который:
- обеспечил господство на море;
- организовал высадку войск с Гаити, и они послужили своего рода фланговой угрозой англичанам;
- перевёз войска американцев из Филадельфии к Йорктауну, тем самым лишив британцев времени для принятия решения, а также избавив войска от санитарных потерь на марше;
- доставил серебро, ибо не будь этих денег — американская армия разбежалась бы по домам, как это бывало не раз.
Осада Йорктауна15 октября 1781 года французская и американская артиллерии мощным ударом превратили в руины все фортификационные сооружения Корнуоллиса. В этот последний момент английский командующий решил попытаться перевезти свои войска на другой берег Чесапикского залива, форсированным маршем к Нью-Йорку спасти хотя бы часть армии и соединиться с Клинтоном. Однако, когда первые части были погрузились на лодки, в заливе начался ураган, поднялись волны и ни о какой переправе в такой ситуации нечего было и думать. Поэтому 17 октября в ставке Вашингтона и Рошамбо появился британский адъютант с белым флагом, который молча протянул записку от Корнуоллиса. Вашингтон развернул её и вслух прочитал:
«Сэр, я предлагаю вам приостановить боевые действия на 24 часа и назначить по два офицера от каждой из сторон… для обсуждения условий на постах в Йорке и Глостере».
Далее великолепнейшая цитата из книги Яковлева «Джордж Вашингтон»: «Церемония капитуляции состоялась 19 октября 1781 года. Вдоль дороги из Йорктауна в два ряда выстроились союзные армии — французы слева, американцы справа. В дальнем конце коридора, образованного шеренгами солдат, Вашингтон, Рошамбо и множество генералов на конях. Нервное ожидание разрядили оркестры — французские играли «великолепно», американские «терпимо». Наконец из Йорктауна появилась колонна войск Корнваллиса. С первого взгляда было видно, что англичане и гессенцы не потеряли напрасно ночь перед капитуляцией — они медленно маршировали в парадных мундирах. Блестели начищенные пуговицы и штыки. Красные ряды англичан по своему великолепию могли соперничать только с белоснежными шеренгами французов.
Английские офицеры скомандовали равнение направо, и войска шли, пристально вглядываясь в лица французов, подчёркивая, что капитулируют перед равной армией, но не перед сбродом, толпившимся слева. Глухо рокотали барабаны, пронзительные волынки английского оркестра выводили песенку «Мир перевернулся вверх тормашками». Лафайет, гордо стоявший перед своей оборванной дивизией, не мог вынести такого бесчестья своих американских друзей. Он дал знак, и американский оркестр оглушительно грянул варварскую мелодию «Янки дудль». Английские солдаты, вздрогнув, инстинктивно взглянули в сторону, откуда доносился ужасающий шум. Американцы вовсю скалили зубы, строили рожи, приплясывали от восторга и грозили побеждённым. Нет, лучше смотреть на французов, на лицах их офицеров, по крайней мере, братское сочувствие.
Сдача генерала Корнуоллиса 19 октября 1781 годаПо мере приближения головы колонны Вашингтон жадно вглядывался в генерала, возглавлявшего её. Он определенно не был Корнваллисом, много моложе и в мундире бригадного генерала. Корнваллис, сказавшись больным, прислал вместо себя генерала О'Хара. Англичанин повернул лошадь к группе французских генералов и осведомился, где Рошамбо. Французы поняли намерение О'Хара вручить шпагу их военачальнику и адресовали представителя Корнваллиса к Вашингтону. Тот с видимой неохотой подъехал к американским генералам. В тонкостях этикета Вашингтон ориентировался молниеносно. Он указал О'Хара на генерала Линкольна, совсем недавно сдавшего Чарлстон, выменянного из плена и теперь красовавшегося среди торжествующих победителей.
Армия Корнваллиса сдалась. В плен пошло свыше 8 тысяч англичан и гессенцев, грубо говоря, четвёртая часть сил, которыми Англия располагала в Северной Америке».
Георг III, узнав о поражении при Чесапике, в сердцах сказал: «В этот день мы перестали быть империей». Можно добавить только одно: в этот же день родилась новая страна, которую мы все хорошо знаем — США.
http://warspot.ru/10272-frantsuzskiy-podarok-amerikanskim-pa...
Свежие комментарии