На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

ГЕНИЙ ИЗ КОНДИТЕРСКОЙ. Дед. Последняя атака (2 статьи).

ГЕНИЙ ИЗ КОНДИТЕРСКОЙ


3 декабря 1898 года родился Михаил Кошкин, создавший лучший танк Второй мировой войны. У этого человека была удивительная судьба. В юности он и не помышлял о том, что впоследствии стало главным делом его жизни. Кошкин прожил недолго, успев построить всего один танк, которому отдал все силы и саму жизнь. Его могила не сохранилась, а имя никогда не гремело по всему миру. Зато весь мир знает его танк. Т-34 — лучший танк Второй мировой войны.

Гений из кондитерской Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили
"Сладкая" жизнь.
Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря 1898 года в крестьянской семье в селе Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Земли у семьи было немного, и отец Михаила, Илья Кошкин, занимался промыслами. Мише не было и семи, когда в 1905 году умер отец, надорвавшись на лесозаготовках. Мать осталась с тремя малолетними детьми на руках, и Михаилу пришлось помогать ей зарабатывать на кусок хлеба.

В четырнадцать лет Миша Кошкин уехал на заработки в Москву, став подмастерьем в карамельном цехе кондитерской фабрики, ныне известной как «Красный Октябрь». «Сладкая жизнь» закончилась с началом Первой мировой войны, которая продолжилась гражданской. Бывший рядовой 58-го пехотного полка примкнул к красным, в рядах Красной Армии воевал под Царицыном, под Архангельском, сражался с армией Врангеля.
Смелого, инициативного и решительного бойца сделали политработником. После нескольких ранений и перенесённого тифа отправили в Москву, в Коммунистический университет имени Свердлова. В Кошкине рассмотрели перспективного руководителя.
В 1924 году выпускнику университета Кошкину поручили руководство… кондитерской фабрикой в Вятке. Там он проработал до 1929 года на различных постах, женился.
Казалось бы, как в судьбе этого человека могли появиться танки?

Родине нужны танки!

Родине нужны танки! Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

[ Изобретатель Т-34 Михаил Кошкин (стоит справа) на полигоне, 1938 год. ]

Надо заметить, что до 1929 года в Советском Союзе танковая промышленность являла собой весьма жалкое зрелище. Вернее сказать, её просто не было. Трофейные машины, доставшиеся от Белой армии, незначительное собственное производство, отстававшее от лучших мировых образцов на целую вечность…
В 1929 году правительство страны постановляет — ситуацию надо менять кардинальным образом. Без современных танков обеспечить безопасность страны нельзя.
Кадры, как известно, решают всё. А при отсутствии таковых их нужно готовить. И партийного работника Михаила Кошкина, которому к тому времени уже за 30, отправляют в Ленинградский политехнический институт для обучения на кафедре «Автомобили и тракторы». Сложно осваивать новое дело практически с нуля, но у Кошкина упрямства и целеустремлённости хватило бы на двоих.
Теория без практики мертва, и ещё студентом Кошкин работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, изучая модели иностранных танков, закупленные за рубежом. Он вместе с коллегами не только ищет пути совершенствования имеющейся техники, но и вынашивает идеи принципиально нового танка.
После окончания вуза Михаил Кошкин больше двух лет работает в Ленинграде, и его способности начинают раскрываться. Он стремительно проходит путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ. Кошкин участвовал в создании танка Т-29 и опытной модели среднего танка Т-111, за что был удостоен ордена Красной Звезды.

Кошкин и другие.

Кошкин и другие. Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

В декабре 1936 года в жизни Михаила Кошкина случился новый крутой поворот — его отправляют в Харьков в качестве начальника танкового КБ завода № 183. Жена Кошкина уезжать из Ленинграда не хотела, но последовала за мужем.
Назначение Кошкина на должность произошло при достаточно трагических обстоятельствах — прежний глава КБ Афанасий Фирсов и ещё ряд конструкторов попали под дело о вредительстве после того, как выпускаемые заводом танки БТ-7 стали массово выходить из строя.
Фирсов успел передать дела Кошкину, и потом это обстоятельство станет поводом для очернения имени конструктора. Мол, Т-34 разработал именно Фирсов, а не Кошкин, который-де был «карьеристом и бездарностью». Михаилу Кошкину действительно приходилось нелегко. Кадровый состав КБ был слаб, а приходилось заниматься не только перспективными разработками, но и текущим серийным производством. Тем не менее под руководством Кошкина была проведена модернизация танка БТ-7, который был оснащён новым двигателем.
Осенью 1937 года Автобронетанковое управление РККА выдаёт задание Харьковскому заводу на разработку нового колёсно-гусеничного танка. И вот здесь снова возникает конспирология: на заводе, помимо Кошкина, в этот момент работает Адольф Дик. По одной из версий, именно он разработал проект танка под названием А-20, который отвечал требованиям технического задания. Но проект был готов позже запланированных сроков, после чего Дик получил то же обвинение, что и Фирсов, и оказался в тюрьме. Правда, Адольф Яковлевич пережил и Фирсова, и Кошкина, дожив до 1978 года.

Гусеничный проект.

Гусеничный проект. Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

Безусловно, Кошкин опирался и на работы Фирсова, и на работы Дика. Как, собственно, и на весь мировой опыт танкостроения. Однако у него было своё видение танка будущего.
После ареста Дика на начальника КБ Кошкина легла дополнительная ответственность. Он понимал, что ошибки ему никто не простит. Но колёсно-гусеничный А-20 конструктора не устраивал. На его взгляд, стремление к колёсной технике, отлично показывающей себя на шоссе, не слишком оправданно в условиях реальной войны. Те же скоростные БТ-7, прекрасно летавшие через овраги, но обладавшие только противопульной бронёй, немцы ехидно называли «быстроходными самоварами».
Нужна была машина скоростная, с высокой проходимостью, выдерживающая огонь артиллерии и сама обладающая значительной ударной мощью.
Михаил Кошкин наряду с колёсно-гусеничной моделью А-20 разрабатывает гусеничную модель А-32. Вместе с Кошкиным работают его единомышленники, которые впоследствии продолжат его дело — Александр Морозов, Николай Кучеренко и конструктор двигателей Юрий Максарев.
На Высшем военном Совете в Москве, где были представлены проекты и колёсно-гусеничного А-20, и гусеничного А-32, военные откровенно не в восторге от «самодеятельности» конструкторов. Но в разгар полемики вмешался Сталин — пусть Харьковский завод построит и испытает обе модели. Идеи Кошкина получили право на жизнь.
Конструктор торопился, подгоняя других. Он видел — большая война уже на пороге, танк нужен как можно быстрее. Первые образцы танков были готовы и поступили на испытания осенью 1939 года, когда Вторая мировая уже началась. Эксперты признали: и А-20, и А-32 лучше всех моделей, ранее выпускавшихся в СССР. Но окончательного решения принято не было.
Образцы испытывали и в реальных условиях — во время советско-финской войны 1939–1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд. С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку.

Танкопробег.

Танкопробег. Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

Два опытных образца гусеничного танка, получившего официальное название Т-34, были готовы в начале 1940 года. Михаил Кошкин безвылазно пропадал в цехах и на испытаниях. Нужно было как можно скорее добиться начала серийного производства Т-34.
Окружающие удивлялись фанатизму Кошкина — у него дома жена, дочки, а он только о танке думает. А конструктор, боровшийся за каждый день, каждый час, сам того не зная, уже вёл войну с фашистами. Не прояви он упорства, рвения, самоотдачи, кто знает, как повернулась бы судьба нашей Родины?
Войсковые испытания танка начались в феврале 1940 года. Но для того, чтобы танк отправили в серийное производство, опытные образцы должны пройти определённое количество километров.
Михаил Кошкин принимает решение — Т-34 наберут эти километры, отправившись из Харькова в Москву своим ходом.
В истории отечественного танкостроения этот пробег стал легендой. Накануне Кошкин сильно простудился, а танк — это не лучшее место для больного человека, тем более, в условиях зимы. Но отговорить его было невозможно — два танка просёлками и лесом отправились в столицу.
Военные говорили: не дойдут, сломаются, придётся гордому Кошкину везти своё детище по железной дороге. 17 марта 1940 года оба танка Т-34 своим ходом прибыли в Москву, в Кремле представ перед глазами высшего советского руководства. Восхищённый Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».
Кажется, всё, Т-34 получил признание, можно и заняться собственным здоровьем. Тем более что ему это настоятельно посоветовали в Кремле — кашель Кошкина звучал просто ужасно. Однако для серийного производства опытным моделям Т-34 не хватает ещё 3000 километров пробега. И больной конструктор снова лезет в машину, возглавляя колонну, идущую в Харьков.
Скажите, способен на это карьерист, укравший и присвоивший чужие проекты, как говорят о Михаиле Кошкине недоброжелатели?

Личный враг Гитлера.

Личный враг Гитлера. Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

Под Орлом один из танков съезжает в озеро, и конструктор помогает его вытаскивать, стоя в ледяной воде. Михаил Кошкин выполнил все требования, отделявшие Т-34 от серийного производства, и добился официального решения о запуске танка в «серию». Но по прибытии в Харьков он оказался в больнице — врачи диагностировали у него пневмонию.
Возможно, болезнь отступила бы, но не долеченный Кошкин сбегал на завод, руководя доработкой танка и началом серийного производства.
В итоге болезнь обострилась настолько, что спасать конструктора прибыли медики из Москвы. Ему пришлось удалить лёгкое, после чего Кошкина отправили на реабилитационный курс в санаторий. Но было уже поздно — 26 сентября 1940 года Михаила Ильича Кошкина не стало.
Провожать 41-летнего конструктора в последний путь вышел весь завод. Но он успел запустить Т-34 в серийное производство. Пройдёт меньше года, и немецкие танкисты в ужасе будут сообщать о невиданном русском танке, сеющем панику в их рядах.
Согласно легенде, конструктора танка Т-34 Адольф Гитлер объявил своим личным врагом посмертно. Могила конструктора не сохранилась — она была уничтожена гитлеровцами во время оккупации Харькова, причём есть основания считать, что намеренно. Впрочем, спасти их это уже не могло. Михаил Кошкин выиграл свой бой.

Главная награда.

Главная награда. Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили

Скептики любят сравнивать технические характеристики Т-34 с другими танками Второй мировой войны, доказывая, что детище Михаила Кошкина уступало многим из них. Но вот что сказал профессор Оксфордского университета Норман Дейвис, автор книги «Европа в войне. 1939–1945. Без простой победы»: «Кто в 1939 году мог подумать, что лучший танк Второй мировой будет производиться в СССР? Т-34 был лучшим танком не потому, что он был самым мощным или тяжёлым, немецкие танки в этом смысле его опережали. Но он был очень эффективным для той войны и позволял решать тактические задачи. Маневренные советские Т-34 «охотились стаями», как волки, что не давало шансов неповоротливым немецким «Тиграм». Американские и британские танки были не столь успешны в противостоянии немецкой технике».
10 апреля 1942 года конструктору Михаилу Кошкину посмертно была присуждена Сталинская премия за разработку танка Т-34. Полвека спустя, в 1990 году, первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв присвоил Михаилу Кошкину звание Героя Социалистического Труда.

Гений из кондитерской Михаил Ильич Кошкин, т-34, чтобы помнили
Но лучшей наградой для Кошкина стала Победа. Победа, символом которой стал его Т-34.

Источник: http://fishki.net/2447094-genij-izkonditerskoj.html © Fishki.net http://www.liveinternet.ru/users/bahit/post426116454/

Дед. Последняя атака.
«Он же, миленькой, вздохнул, да и пошел, куды надобе ему«.
Протопоп Аваакум.

В 1944 г. мой дед Горбачёв Иван Григорьевич вернулся с войны на костылях, без коленной чашечки на левой ноге, с неизвлечённым осколком в сантиметре от сердца и 47 отметинами от иных извлечённых осколков. Плюс два шрама от предыдущих ранений ‒ в руку и ногу. Герой, ясень-пень!!! Ибо нашпиговали немцы деда на Славу. И даже ‒ на три Славы.
Однако вернулся дед лишь с тремя нашивками за ранения ‒ двумя жёлтыми и одной красной. Вот деревенские остряки и потешались над ним АЖ ТРИ ГОДА: «Ванька, а ты, поди, на войне кашеваром был»?..
Ну и что ответить, коль и на самом деле без единой медальки вернулся?
А ведь представлялся и к медали «За отвагу», и к трём «Орденам Славы». Но полученные следом ранения, госпитали и направления в другие части и на другие фронты раскидало деда и его награды в разные стороны. Вот селяне и зубоскалили «про солдата-кашевара и топор его», пока в 1947 году и на остряков тех, и на самого деду как снег на голову не свалился «Орден Славы 3-й степени», к которому представлялся ещё в 1943 году. «За отвагу» же и другие два «Ордена Славы» так и затерялись где-то по штабам. Дед же в силу потомственного своего старообрядства даже и не пытался сыскать награды свои. А на вопросы детей и внуков о недополученных наградах лишь отшучивался:
‒ Так вы ж ‒ награды мои; вона, этих ‒ девять, а тех ‒ аж пятнадцать!!!
Вот далее и расскажу про последнюю дедову воинскую Славу, случившуюся накануне Витебско-Оршанской операции Советской Армии. Но сначала цитата из его «Наградного листа», который я неожиданно для самого себя сыскал в И-нете на сайте http://podvignaroda.ru/?#tab=n...
«Последнее ранение получил в период прорыва переднего края обороны немецко-фашистских извергов на участке г. Витебск».
Хотя на самом деле дед сначала прорывался в противоположную от немцев сторону.
Итак
ПОСЛЕДНЯЯ АТАКА.1944 год. Лето. Белоруссия. Передовая. Наш окоп. Напротив ‒ немецкий. Дед небрежно постреливает из пулемёта в сторону немцев, а немецкий также лениво даёт ответку из своего. Солдаты не реагируют, ленятся; мол, миномёты не палят ‒ и слава богу! Затишье, короче говоря. Перед бурей. И скукотища. И лишь одна мысль на всех: «Скорей бы обед». А потому и поглядывают не на врага, а в другую сторону, где позади нашего окопа ‒ поляна, с вытоптанной травой и редкими кустами. А ещё через 100 метров ‒ лесок. А за леском ‒ штаб и прочие тыловые части. И самое ценное для солдата ‒ полевая кухня.
Каждый день около 11 часов один из бойцов взваливал на себя два термоса и отправлялся на кухню, за щами и кашей. Ходили в охотку, ибо кашевар не жаден был и потому гонцу всегда перепадало что-либо из съестного.
Однако в тот день боец прошёл не более 20 метров. На немецкой стороне объявился снайпер, который и убил того одним выстрелом. Наши в ответ погремели наугад. Перекурили. Прислушались к тишине. Решили, что немца спугнули. Назначили другого гонца. Тот выбрался из окопа, добрался до убитого, снял с того термосы и тут же ткнулся головой в землю. А следом и звук выстрела донёсся.
‒ Во гад, ‒ огорчились солдаты на снайпера, ‒ Не пужливый…
Загоревали. Ибо поняли, что немец вошёл в раж и теперь будет ждать следующего ходока на кухню. Ведь голод ‒ не тётка.
Прошёл час. Потом ‒ второй. На третьем кой-где послышался тихий хруст «последнего сухаря» и стыдливое чавканье в тишине.
Дед говорил: «Стыдно было ‒ ужасть. Надысь в атаку вместе ходили, а тут кто-то в одну харю под шинелкой что-то трескает и хрен делится с соседом».
Вот командир и стал кликать добровольцев, заманивая гонца на кухню не абы чем, но медалью «За отвагу». Но дурня под снайпера не нашлось. Мол, попостимся!
Ну и сидят, друг на друга не глядя, самокрутки посасывая да к урчанью в брюхе прислушиваясь.
А командир уже то орденом Славы заманивает, то на совесть давит, мол, мужики вы или трусы? И прочими «ласковыми словами» совесть солдатскую теребит. Но всем уже ‒ по барабану. Хоть горшком назови, хоть Звезду Героя давай ‒ дураков нету.
А дед в это время разглядывал полянку с леском и две думки думал разом: первую ‒ о двухнедельном отпуске, которым командир обязательно заманит кого-либо в гонцы (не прозевать бы!), а вторую ‒ как бы снайпера объегорить.
Дело в том, что «до пулемётчиков» дед довольно долго валил немцев через оптический прицел. То есть ‒ был снайпером. И потому науку ту разумел. Хотя и не любил специфические моменты работы той. Ибо балагур был и весельчак, к толпе стремящийся, к коллективу. А снайперы ‒ одиночки; там и пошутить-то не с кем. А тут и случай подвернулся. Когда немецкий снайпер всё же подстрелил деда, то после госпиталя тот и променял снайперскую винтовку на пулемёт, ибо: «так честнее». И ради того же даже фронт свой на другой поменял.
Вот и сидит, полянку рассматривает с точки зрения снайпера немецкого. И пока командир кличет добровольцев и позорит комсомольцев и коммунистов, сосредоточено просчитывает свою будущую траекторию до опушки леса. Примерно так. «Ну, до термосов я доберусь; тут дело нехитрое, тем паче, что и снимать с убитого их уже не надо. Хватаю термоса левой рукой и кубарем через правое плечо в ямку лечу, что за телами товарищей. Потом ползу до кустика. Потом ‒ пробежка до воронки от снаряда. Потом ‒ за одинокую рябинку. Там ‒ отдышаться. Далее ‒ опять бегом до кустов. Потом ‒ ещё немного ползком. А там и опушка леса. Вроде как должно срастись».
А так, мысленно, несколько раз и прошёлся по поляне до леса, в мельчайших подробностях просчитывая свой будущий маршрут и вбивая каждое своё будущее телодвижение в память.
Тут-то и раздался голос командира.
‒ Добровольцу ‒ «Орден Славы» и две недели отпуска!
‒ Так бы и сразу! ‒ отозвался дед, ‒ Уже б и сыты были!
Ну и метнулся из окопа. Схватил термосы и где пополз, а где понёсся по поляне, петляя от немца что заяц от волка. Тот даже пульнул разок, но не попал.
А через полчаса дед, сияя как бляха солдатского ремня накануне дембеля, уже сидел при походной кухне, с шутками-прибаутками и многими подробностями рассказывая кашевару про то, как объегорил немца. При этом даже не замечая, что тот как-то уж очень грустно реагирует на его веселье и радость.
‒ Шта смурной, кормилец? ‒ наконец удивился дед, ‒ Живой ведь добрался. Да и командир, поди, уже представление к Славе рисует. И две ‒ ДВЕ! ‒ недели отпуска.
А тот лишь половником из парящих котлов наяривает; ши ‒ в один термос, кашу ‒ в другой. Заполнил. Потом взглянул на развеселившегося деда, с натугой поставил пред ним оба термоса, после чего и изрёк:
‒ Ну, дерзай, зёма! Удачи!! С Богом!!!
Тут-то до деда и дошло, на что подписался. Ибо одно дело дразнить немецкого снайпера, прыгая от ямки до ямки с пустыми термосами, и совсем другое веселить его же с сорока килограммами за спиной. Ну и побледнел, ясень-пень. Ибо очень чётко представил себе супругу свою Устинью Яковлевну с похоронкой в руках. И ревущих четырёх дочерей… Блин горелый, влип!
Вздохнул. Обречённо закинул термоса на спину и не прощаясь побрёл к леску. А тыловые смотрели вслед. Как на живого покойника. Типа: жалко, весёлый был…
На опушке леса дед скинул термосы, присел на пенёк, закурил. Прислушался к тишине над окопами. Услышал: не только наши ждут, но и немец.
В мыслях попрощался с матерью, женой и дочерьми. Вспомнил улыбку убитого на гражданской отца. Хотел было у Бога прощения за грехи попросить, но поостерёгся, ибо ещё в 42-м вступил в партию… Задумался. Ну и как тепереча сталобрядцу быть?
Потом поднял голову к небу, посмотрел не щурясь на солнце, встал и тихо сказал: «Слава всем»! Снова напялил термосы, выдохнул и молча стартанул по стометровке. К своим. Но тут же запнулся за корень и завалился на бок. А потому-то первая пуля немца и прошла выше. Кое-как перекатился в сторону. Вместе с термосами. Отдышался. Ну и пополз ‒ «как уж по раскалённой сковородке», да с сорока килограммами на спине.
Немец стрельнул ещё два раза. И попал. Дважды. Причём, в один и тот же термос. Со щами. Где в капусте пули и застряли. Щи же двумя тонкими струйками потекли сквозь пулевые отверстия. Причём, не щи потекли, а голимый кипяток. И не абы куда, но именно на то место, что некоторым «по пояс будет». То есть ‒ на дедовы ягодицы. Из двух отверстий сразу. А дед всё полз, пытаясь терпеть боль усиливающегося с каждой каплей кипятка ожога. Но не стерпел. А когда не стерпел, тогда и заблажил: «Сука-а-а!». Вскочил с термосами на спине и побежал в свою последнюю атаку. До своего окопа. Ура-а-а!!! И немец ещё раз пульнул. И почему-то промазал. И дед живой и почти невредимый съехал в окоп. На заднице. Отчего и заорал. Не. Возопил!!! Да так, что даже немцы, наверное, охренели в их окопе. Ну а наши ‒ вздрогнули все; мол, такого вопля мы ещё не слыхивали.
Каким образом дедовы товарищи снимали с него штаны его, да вместе с кожей ягодиц его, какими методами опосля обрабатывали рану его ‒ боевую, ясень-пень, и что при этом говорили, про то дед скромно умолчал. Сказал лишь, что последующие две недели в командирском блиндаже на брюхе отвалялся. Как герой! Ибо и боевой приказ был выполнен, и солдаты перед боем накормлены. И это ‒ главное!
В командирском же блиндаже война для деда и закончилась, когда шальной немецкий снаряд накрыл его «лазарет» вместе с ним и командиром его. После чего и случился третий уже дедов госпиталь с последующей инвалидностью и демобилизацией. Вот.
А потому орден «За щи и кашу» дед так и не получил. Ибо все бумаги командира погибли в блиндаже том вместе с командиром. А новому командиру было не до подвига того, поскольку уже начиналась знаменитая Витебско-Оршанская операция.
Так что немцев уже без деда доделывали. И дед, ясень-пень, всю жизнь горевал, что без него на Рейхстаг забрались…
Слава дедам нашим!!!
Слава Деду за Победу!!!
Дедом хвалился Старый Старовер Моисеич в марте 2017 г. по в.э.

На фото: Горбачёвы Иван Григорьевич и Устинья Яковлевна.
https://cont.ws/@mangust/792709

Картина дня

наверх