Тревожная осень 45-го.
Во время антисемитских выступлений 4-7 сентября 1945 года. Архивная фотография.
Осень 1945 года. Киев. Еврейский погром
Михаил ФРЕНКЕЛЬ, собственный корреспондент журнала "ИсраГео" в Киеве
Из цикла "Дело было на Евбазе"
Я сейчас не буду говорить о том, что творилось с евреями в Киеве в годы Второй мировой войны. Это тема для отдельной статьи.
Но вот война закончилась и, казалось бы, пришел конец еврейским бедам. Однако действительность оказалась иной – покой и безопасность так и не наступили…
В ряде западных источников утверждается, что осенью 1945 года в Киеве, и именно на Евбазе, произошел еврейский погром. Об этом мне однажды с уверенностью говорил и раввин Яков Дов Блайх, не подозревая, что я родился и вырос на Евбазе.
О том, что в два первых послевоенных года обстановка в Украине, в том числе в ее столице, часто была предпогромной, я знал. Но погром? Да еще на Евбазе? Я был озадачен, когда впервые услышал эти утверждения. Ведь о погроме на Евбазе я ни разу не слышал ни от кого из знакомых, соседей и родственников, обитавших там до войны и после. Никогда не говорил ни о чем подобном мой отец, проживший там всю жизнь с четырехлетним перерывом на фронтовые годы. Да, о том, что агрессивный антисемитизм никуда не делся и после войны, говорили все. Но о погроме – никто. Для выяснения ситуации пришлось окунуться в материалы и документы.
Как оказалось, впервые о якобы произошедших убийствах евреев в Киеве упомянул автор статьи, опубликованной еще в 1945 году в бюллетене, изданном «Джойнтом». В предисловии к статье было сказано, что автор жил в Харькове, а в 1944 году ему удалось покинуть СССР и затем прибыть в Палестину. В своей статье он вполне правдоподобно рисует ситуацию с «еврейским вопросом», сложившуюся в первое время после возвращения в Украину советской власти, приводит различные факты. И среди них такой – в Киеве «во время погрома, вызванного убийством офицера женщиной, которую ошибочно посчитали еврейкой, погибли 16 евреев». Ужасающий факт, однако никаких других подтверждений этого дикого события нет ни в каких других источниках, так что достоверность такой информации вызывает сомнения.
Тем не менее, в начале сентября 1945 года на Евбазе действительно случилось трагическое происшествие, очевидно, и давшее повод к разговорам о еврейском погроме. Причем описывается оно по-разному.
Вот что пишет в своей статье ныне живущий в Германии журналист Давид Шимановский:
«Спустя четыре месяца после разгрома фашизма кульминацией юдофобии стали события 4-7 сентября 1945 года. Офицер киевской милиции Иосиф Розенштейн, защищаясь на улице от двух нетрезвых военнослужащих, обозвавших его «ташкентским партизаном» и нанесших ему тяжкие увечья, застрелил их из табельного оружия. Многолюдная похоронная процессия переросла в погром: остервенелая толпа прошла с антисемитскими лозунгами по центральным улицам города, а затем направилась к Евбазу, избивая попадавшихся на пути евреев. В результате пострадали около 100 человек, 36 из них попали в больницы, пятеро скончались. Военный трибунал в спешном порядке приговорил Розенштейна к расстрелу.
В письме Сталину, Берии и редактору «Правды» Поспелову четыре еврея-фронтовика сообщали о первом при советской власти крупном еврейском погроме:
«После этих событий атмосфера в городе еще более накалилась. Здесь распоясались всякого рода националисты, порой с партбилетом в кармане. Слово «жид» громко раздается на улицах, в трамваях, троллейбусах, магазинах, на базарах и даже в совучреждениях и партаппарате». Черносотенцы готовили более «солидный погром, достойный масштабов столицы», но силовые органы установили охрану синагоги, еврейского театра, Евбаза. Преступные действия остались безнаказанными, авторы же письма в Москву были репрессированы».
Этот случай описывал также известный исследователь Михаил Мицель, с которым мы были знакомы, когда он жил и работал в Украине. Уже достаточно давно Михаил уехал в США, где продолжает свою научную деятельность. Он, к слову, тоже рассказывает о письме киевских евреев в «Правду», но никоим образом не упоминает, что они якобы были после этого репрессированы. А вот как Михаил описывает то, что происходило 4-7 сентября 1945 года на Евбазе:
«События 4-7 сентября 1945 г. в Киеве (убийство лейтенантом И.Розенштейном оскорбивших его военнослужащих И.Грабаря и Н.Мельникова, обстоятельства задержания И.Розенштейна, избиение его жены, похороны убитых 7 сентября) относятся к числу крайне экстремальных, запредельных происшествий, где стечение роковых обстоятельств и накал страстей привели к трагедии. Документы данного массива, составленные в различных органах и отражающие ход событий, несут в себе противоречивую, часто нестыкующуюся информацию. Из немалого количества однотипных документов публикуются только два текста, в примечания к которым внесены дополнительные сведения или разночтения.
Очевидно, что на заседании Военного трибунала войск НКВД Украинского округа учитывались разные обстоятельства этого противоречивого дела, в том числе и такое мнение, озвученное в письме заместителя заведующего оргинструкторским отделом ЦК Алидина:
«Из толпы были слышны возгласы «Все равно замажете это дело и освободите убийцу».
1 октября 1945 г. трибунал на основании п.2 постановления ЦИК СССР от 7 июля 1934 г. приговорил И.Розенштейна к высшей мере наказания.
В уже упомянутом письме на имя Сталина, Берии и редактора «Правды» Поспелова, подписанном группой киевских евреев, события 7 сентября (похороны убитых) были названы «первым в условиях советской власти еврейским погромом».
В атмосфере потворства антисемитским проявлениям 1944-1945 гг. было достаточно небольшой искры, чтобы произошла трагедия».
Киев во время немецкой оккупации. Фото: Бундесархив.
«Босяцкий гастроном» назывался так, потому что в подвалах близлежащих домов с проходными двориками, находились места воровских малин, где находили себе пристанище уркаганы, залетные, блатные… Этот магазин просуществовал до 70-х годов прошлого века, ул.Дмитриевская, 1. Архивная фотография.
Слева длинный дом между началом улиц Златоустовской и Дмитриевской, 1942 г. . Архивная фотография.
Послевоенный Киев. Архивная фотография.
Послевоенный Киев. Архивная фотография.
Киев во время немецкой оккупации.
На углу Жилянской и Коминтерна. Остатки баррикад. В глубине железнодорожный вокзал. Архивная фотография.
«Налетай, торопись, покупай живопись». Архивная фотография.
Евбаз, 1941 г. Архивная фотография.
Так вот оно что! Чтобы придать еще большей эмоциональности крику своей души, авторы письма в «Правду» назвали трагическое событие «погромом». И, очевидно, западные авторы в своем искреннем неприятии советского строя, полностью восприняли эту формулировку.
А потому, если вы еще не устали – третья и, как мне думается, наиболее близкая к истине версия тех событий.
Мне рассказала ее супружеская пара евбазовских старожилов (кстати, он – еврей, она – украинка). Эти люди жили неподалеку от того места, где произошло трагическое происшествие. Они утверждали, что все случилось из-за «квартирного вопроса». В разрушенном войной Киеве был серьезнейший жилищный кризис. Возвратившимся с фронта и из эвакуации евреям практически в каждом случае приходилось с огромными трудностями добиваться возвращения жилплощади, на которой они проживали до войны. И удавалось это далеко не всем. Вот и Розенштейн, приехав с женой в Киев, отправился на квартиру, где он ранее жил. Там он застал субъекта, заселившегося в его комнату при гитлеровцах. Тот был не один, выпивал в компании своих приятелей – двух демобилизованных солдат. Еще одним обстоятельством, способствующим последовавшей трагедии, было то, что Розенштейн был в штатском. Подвыпившая братия в ответ на предложение освободить комнату не только подвергла его антисемитским оскорблениям, но и жестоко избила. И тогда, находясь в состоянии аффекта, лейтенант побежал туда, где временно остановился, взял пистолет и, вернувшись к тем, кто его унизил, застрелил обоих солдат. Их похороны действительно вылились в антисемитскую акцию. Нетрезвые участники похоронного шествия пытались нападать на людей, казавшихся им евреями. Но, к счастью, ничего непоправимого все же не произошло, не было и скончавшихся в больнице. А Розенштейна – да, расстреляли. Власти явно не хотели ссориться с «народом». Да ведь и власти-то как были настроены?
Вот вам красноречивый факт. Цитирую М.Мицеля:
«В вышедшей в 1956 г. во Франции книге «Трагедия евреев в СССР» журналистом Леоном Ленеманом были опубликованы свидетельства польской коммунистки Марии Хельминской, пережившей в Киеве благодаря «арийским» документам весь период оккупации и остававшейся здесь еще около года после освобождения. В начале ноября 1944 г. на собрании редакции и сотрудников Польского бюро печати в Москве она рассказала о пережитом ею в Киеве.
До начала мировой войны М.Хельминская отсидела несколько лет в польской тюрьме за коммунистическую деятельность. Во время оккупации Киева она была связана с подпольем, а после освобождения Киева была принята на работу в секретариат Н.Хрущева, с условием, что ее анкетные данные будут уточнены позже. После реального заполнения анкеты она была уволена. Потрясенная разъяснениями знакомых, что, согласно негласному указанию, в Украине предполагается ограничение приема евреев на ответственные должности, Хельминская обратилась к Хрущеву лично. Их разговор носил напряженный характер. Хельминская разрыдалась, на что Хрущев сказал ей:
«Я понимаю, что вы как еврейка рассматриваете этот вопрос с субъективной точки зрения. Но мы объективны: евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине нам не нужны евреи. И, я думаю, для украинских евреев, которые пережили попытки Гитлера истребить их, было бы лучше не возвращаться сюда… Лучше бы они поехали в Биробиджан… Ведь мы здесь на Украине. Понимаете ли вы? Здесь Украина. И мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти как возвращение евреев. Все, что я могу для вас сделать, это вернуть вам анкету. Напишите другую без упоминания о вашем еврейском происхождении. Воспользуйтесь вашими фальшивыми документами, по которым вы чистокровная украинка».
В этой мерзопакостной тираде Хрущева наибольшее внимание нужно обратить на фразу:
«Мы не заинтересованы в том, чтобы украинский народ толковал возвращение советской власти как возвращение евреев…».
Она здесь ключевая. В те годы украинский компартийный «главнюк» активно действовал в русле негласной антисемитской политики «вождя народов», которого он впоследствии развенчал. Свои истоки она взяла еще в первые месяцы войны, когда разгромные поражения советских войск сопровождались массированной пропагандой нацистов, писавших в своих листовках, тысячами сбрасываемых с самолетов, о «засилье жидо-комиссаров в Красной Армии». В те очень тревожные дни Сталину показалось целесообразным начать преуменьшать роль евреев в сопротивлении врагу. Он полагал, что таким образом действительно можно приглушить эффект гитлеровской пропаганды.
Война закончилась победно. Но этот «великоумный» ход вождя настолько пришелся по душе советскому партаппарату, к тому времени сверху донизу пронизанному юдофобским духом, что и героизм евреев в те годы сражений, и их достижения в восстановлении страны всячески замалчивались, и что, говоря саркастически словами поэта, «евреи люди лихие, они солдаты плохие». И так продолжалось до самого развала Союза…
Что же касается ситуации в Украине первых послевоенных лет и настроений ее руководителя, то можно привести еще и фрагмент воспоминаний известного энкаведиста Павла Судоплатова, находившегося в кабинете У.Юсупова в момент его телефонного разговора с Н.Хрущевым: «Помню, как Хрущев, тогда секретарь коммунистической партии Украины, звонил Усману Юсупову, секретарю коммунистической партии Узбекистана, и жаловался ему, что эвакуированные во время войны в Ташкент и Самарканд евреи «слетаются на Украину, как вороны». В этом разговоре, состоявшемся в 1947 году, он заявил, что у него просто нет места, чтобы принять всех, так как город разрушен, и необходимо остановить этот поток, иначе в Киеве начнутся погромы».
Вот так-то. Некоторым до сих пор Хрущев представляется веселым дядькой, пытавшимся засадить весь Союз кукурузой, громившим художников-абстракционистов и прочих «пидарасов», и стучавший ботинком по трибуне в ООН. А между тем именно этот деятель по своему скудоумию поставил мир на грань ядерной войны, установив советские ракеты на Кубе в каких-то 90 километрах от побережья США. Что еще к этому можно добавить?
Но хватит о плохом. Ведь в общении обитателей Евбаза было немало и хорошего. Дружба и взаимовыручка помогали побеждать зло даже в самых экстремальных случаях. Отец однажды рассказал мне историю, которую потом подтвердили старожилы двора №14 по улице Дмитриевской.
Как-то в гражданскую войну во двор с криками «Бей жидов!» забежали несколько деникинцев с явным намерением учинить погром. Они уже было направились к подъездам, но тут во двор вышел генерал. Самый настоящий – в мундире, с красными лампасами на штанах и большой саблей на боку. Старый генерал грозно зыркнул на солдат и громовым голосом, обложив их трехэтажным матом, погнал со двора.
При царе этому генералу принадлежал весь дом, но советская власть оставила ему всего две комнаты. Однако генерал не озлобился, вполне дружелюбно относился к бедноте, заселившейся в дом, и в критическую минуту спас тех, кого, казалось бы, должен был не любить. И его доброе дело не осталось без ответа. Когда в начале двадцатых годов во дворе появились два чекиста, получившие приказ арестовать «недобитого царского генерала», сделать им это не позволила еврейская беднота, однажды им спасенная. Чекисты вынуждены были ретироваться. А на следующий день делегация местных женщин (в том числе и моя бабушка) пошли в ЧК и, рассказав историю о неудавшемся погроме, добились отмены приказа об аресте генерала.
Да, и так тоже было на Евбазе.
Еврейский погром в сталинской Москвеhttp://www.isrageo.com/2018/10/28/evbaz279/
Боль моя, Шаровка.
2018 год. Осколки памяти.
Когда некому читать поминальную молитву и ремонтировать памятник жертвам нацистов и их прихвостней, а местным жителям наплевать на память о земляках-евреях
Роза ДИК. Фото автора (сделаны в 2015 и 2018 годах).
4 ноября 2018 года исполняется 76 лет со дня расстрела еврейских жителей местечка Шаровка — села в Ярмолинецком районе Хмельницкой области Украины.
Где то я читала, что вся территория Украины — это могилы евреев, жертв Холокоста. Возможно, есть где-то место, где таких могил нет, но я его не знаю. А знаю, что на месте, где уничтожены евреи Шаровки, был поставлен памятник жертвам Холокоста в 2003 году. На этом памятнике такие слова: "мирные жители" и "дорогие земляки". Красиво написано, как полагается, правда, без упоминания того, что лежат в этой земле евреи. Хотя памятник был поставлен на деньги еврейского благотворительного фонда. Но хорошо уже то, что он сделал жителей Шаровки сопричастными к памяти.
А шаровчанам есть что помнить и за что быть благодарными. Когда евреи были живыми, они спасли украинских соседей от голода в 20-е и 30-е годы. Об этом я нашла материал в сети, где заведующая местной библиотекой Наталя Борбуцька пишет в публикации "Шарівка: древня твердиня, цілющі джерела та Берегиня села", что в Шаровке никто не умер от голода благодаря еврейским соседям:
"Обминув його й голод, бо місцеві євреї всіляко допомагали селянам. Навіть під час війни жоден снаряд не розірвався у селі, хоч поблизу точилися запеклі бої…"
Но пишет она такое не из чувства исторической благодарности к евреям, а чтобы подчеркнуть, что в Шаровке есть местная достопримечательность, святая, которая бережёт жителей Шаровки от бед.
Гибель почти восьмисот евреев Шаровки, видимо, не произвела впечатления на земляков. Бедой не считается, в вышеприведенной статье о бедствиях села не упоминается.
А ведь из евреев, оказавшихся в Шаровке в годы войны, спаслись единицы. Кое-кто ещё полтора года после прихода немцев жил, откупаясь от местных полицаев семейными ценностями. А когда ценности закончились, их убили.2015 год. Памятник еще на месте.
2015 год. Памятник еще на месте.
2015 год. Памятник еще на месте.
Моя мама, врач, была призвана в первый день войны. Когда она вернулась после войны, ей рассказали об ужасной гибели её брата, которого один сосед прятал, другой выдал. А третий, поступивший на службу в полицию, затравил собаками.
Местный полицай по фамилии Чубатый наводил ужас на все окружающие сёла и местечки. О нём написано в воспоминаниях американского писателя, уроженца соседнего с Шаровкой Зинькова, Ильи Абрамовича.
Мой дед умер своей смертью в 1941 году. Его считали святым (лёгкая смерть): верующий человек, кантор в местной синагоге. В ярмолинецком архиве (это районный центр) сохранились документы 1946 года, что после войны 34 уцелевших еврейских дома были переданы в пользование украинским жителям Шаровки. Как видим, надпись про дорогих земляков не была преувеличением — дома-то капитальные, недешевые.
Но это присказка. А дальше — о проблемах дня сегодняшнего. Ещё в 2015 году памятник стоял. Запущенный, трава проросла сквозь камни, листья падали несколько лет на памятник, но он был. В 2018 году это место выглядит так: плита про дорогих земляков разбита, лежит на горизонтальной части памятника, где сплошная трава полностью закрыла кирпичную кладку, и сиротливо стоит мраморная основа.
На мой взгляд, разбитый памятник отражает отношение местных жителей к памяти погибших.
Я пыталась достучаться до местных властей, до благотворительных фондов. Никому нет дела или денег. Председатель шаровского сельсовета обещал помочь и тут же позвонил в еврейский фонд за финансированием. Не шаровское это дело: ремонтировать памятники в честь "дорогих земляков". Пусть, мол, евреи о своих мертвецах заботятся. Так я это понимаю.
А я читаю поминальные молитвы о своих уничтоженных в Шаровке родственниках здесь, в Израиле. Их, лежащих в шаровской могиле, около двадцати.
Уничтожали нацисты и их прихвостни евреев целыми семьями. По большинству из покоящихся в общей могиле некому читать поминальную молитву, тем более некому ремонтировать памятник в селе, где он никому не нужен.
ОТ РЕДАКЦИИ
Из энциклопедического словаря "Холокост на территории СССР", статья "Шаровка":
"В 1923 году в селе проживал 581 еврей. Оккупирована в середине июля 1941 года оставшиеся в оккупации несколько сотен евреев продолжали работать в колхозе. На рассвете 4 ноября 1942 года Шаровку окружили полицаи и приказали евреям построиться в колонну и не брать с собой никаких вещей и ценностей. Больных посадили на подводы. Многие мужчины надели талесы. По дороге в Ярмолинцы колонну остановили и построили у отвесной стены глиняного карьера, где всех расстреляли. Уцелело несколько евреев, ушедших в окрестные села накануне казни либо бежавших в Транснистрию, среди них учительница Б.Фейнгенблит. Освобождено 28 марта 1944 года. На месте братской могилы установлен памятный знак без указания национальности жертв".Вся Украина — сплошной Бабий Яр. О чем молчат газеты
Государственная подлость.
Возложение венков к памятнику погибшим в Минском гетто происходило под надзором милиции. 1987 г. Фото из архива автора
Ни Россия, ни Беларусь не считают себя ответственными за советское беззаконие.
Михаил НОРДШТЕЙН.
В 1970-е гг. были незаконно разжалованы в рядовые и лишены пенсий офицеры запаса полковники Ефим Давидович, Лев Овсищер и подполковник Наум Альшанский, открыто выступившие против насаждаемого в CCCР тогдашней властью антисемитизма. Прошло около полувека. И как же обстоит дело с восстановлением поруганной чести трех заслуженных фронтовиков?
Ефим Аронович Давидович на фронте командовал стрелковой ротой. Из служебной аттестации: «В бою упорный, настойчивый и волевой командир… Хорошо руководит боем. При этом показывает смелость и настойчивость…» Даже эти несколько строк уже говорят о многом. Война редко щадила ротных командиров, воевавших в пехоте. Давидович пять раз был ранен. Сколько его крови пролито, сколько часов проведено на операционных столах, сколько вытерпел мучительных перевязок – кто считал? Это про таких, как он, поется в песне:
Мы для победы ничего не пожалели,
Мы даже сердце, как НЗ, не берегли.
Не пройдут бесследно для его сердца фронтовые ранения. И долго, до конца дней, будет бить по нему государственная подлость. Но об этом ниже.
Боевые характеристики свидетельствуют, что отважно и умело сражался и Наум Мордухович Альшанскй – на фронте помощник начальника связи дивизии. Кстати, первая его боевая награда – солдатская медаль «За отвагу».
Третий из этой когорты – Лев Петрович Овсищер. Всю войну провоевал штурманом на самолетах По-2. На его счету сотни боевых вылетов. Под Сталинградом, выполняя задание командующего Донским фронтом К. К. Рокоссовского, передавал с помощью смонтированной на самолете громкоговорящей установки ультиматум окруженным немецким войскам. Немцы слушали, а потом все-таки стреляли… Однако пронесло. 24 таких вылета, около 70 передач. Рокоссовский распорядился «наградить экипаж особо». Но в начале 1943-го уже от самого Сталина поступила негласная установка: поменьше представлять евреев к званию Героя Советского Союза. Представление на экипаж «зарубили». Овсищер дважды был ранен. Войну закончил под Берлином. Награжден боевыми орденами и медалями.Л. Овсищер, Н. Альшанский, Е. Давидович. Фото из архива автора.
Н. Альшанский, Л. Овсищер, Е. Давидович. Фото из архива автора.
После войны они продолжали военную службу. Давидович командовал полком, затем работал в штабе Белорусского военного округа. Овсищер был начальником штаба авиадивизии, служил в штабе авиационной армии (Минск). Альшанский много лет был командиром роты, начальником штаба батальона и наконец стал командиром батальона. «Пятая графа» постоянно давила на офицеров-евреев, создав незримый «потолок», выше которого их уже не пускали. Это было составной частью проводимой в СССР политики государственного антисемитизма.
Уйдя в запас, с этой мерзостью они не смирились. Овсищер подписал несколько коллективных писем, осуждавших антиеврейские судебные процессы, организовал сбор подписей под письмом первому секретарю ЦК Компартии Белоруссии П. М. Машерову против готовившегося сноса памятника жертвам Холокоста «на Яме». И памятник отстояли. Давидович писал письма в различные государственные инстанции, а также на имя генсека Л. И. Брежнева, протестуя против дискриминации в стране евреев.
9 мая, в День Победы, они при орденах и медалях приходили «на Яму» – к памятнику 5000 евреев, убитых 2 марта 1942-го. Здесь стали возникать импровизированные митинги. Овсищер и Давидович выступали на них. Говорили не только о злодействах оккупантов и полицаев, но и о послевоенном антисемитизме. Это тоже был вызов власти. Митингов она боялась, и вскоре над «Ямой» были установлены громкоговорители, глушившие песнями небольшое пространство, куда приходили сотни людей.
Началась травля непокорных. Обыски, слежка, прослушивание телефонных переговоров, угрозы, пасквильные публикации в республиканской прессе… Завели и уголовное дело. Состав «преступления» заключался в «деятельности, направленной на подрыв советской власти путем распространения клеветнических измышлений, порочащих советский общественный и государственный строй».
Через полгода «дело» закрыли. Следователи объяснили это тем, что обвиняемые имеют военные заслуги, но никак не их невиновностью. А истинная причина была в другом. Планировался визит Брежнева в США, и возникли опасения, что новый судебный процесс, на этот раз над евреями – ветеранами войны, вызовет нежелательный резонанс.
Все трое подали заявления на выезд в Израиль. Это еще больше озлобило власть. И она пошла на очередную подлость. Решением Совета Министров СССР их лишили воинских званий, то есть разжаловали в рядовые. А затем на каждого из троих – приказ министра обороны СССР «исключить из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке», что означало лишение офицерских пенсий.
Травля продолжалась. Давидович был доведен до четвертого инфаркта и в апреле 1976-го скончался. Прах его захоронен в Израиле, в стране, которую он любил, в которую стремился, но так и не увидел. Семью Альшанских выпустили в Израиль в 1975-м, Овсищера – в 1987-м, в разгар перестройки. Там они успели сделать ряд добрых дел. В частности, при их энергичных усилиях 9 мая, День Победы над гитлеровским нацизмом, стал и в Израиле государственным праздником. Овсищер возглавил общественную организацию по созданию памятника героине-подпольщице Маше Брускиной и всем еврейкам, павшим в борьбе с нацизмом. Из-за тяжелой болезни довершить это благородное дело не успел. Но памятник был поставлен, в чем ключевую роль сыграла его помощница Лина Торпусман. Овсищеру было присвоено звание почетного полковника ВВС Израиля и единственному из «русской» алии – почетного гражданина Иерусалима.
Альшанский скончался в феврале 1991-го, Овсищер – в июле 2007-го. Но память о героях не только Великой Отечественной, но и решительного сопротивления государственному антисемитизму в СССР требует вернуться в 1970-е гг. В личных делах разжалованных офицеров есть выписки из приказов министра обороны. О конкретной «вине» троих ветеранов войны там – ни слова. Письменный текст решения Совмина о лишении их воинских званий в личные дела не попал, так и оставшись за пределами гласности. Что там сказано об их «вине», если вообще что-то сказано, нетрудно предположить: разве что общие слова о «сионистской пропаганде», «клеветнических антисоветских измышлениях» и т. п. Но никаких преступных действий, согласно тогдашним законам, эти люди не совершили. Не было по этому поводу и никакого судебного решения. Таким образом, и решение Совмина об их разжаловании в рядовые, и приказы министра обороны об исключении «из числа лиц офицерского состава, находящегося в отставке» – незаконные. Это была месть за критику власти, а точнее – за отстаивание национального достоинства, которое эта власть стремилась у евреев растоптать.
Говорят, время сглаживает острые углы. Какие-то, может, и сглаживает. Но не в этой истории. Здесь все остается на своих местах: и гражданская отвага, и государственная подлость.
Государственная… Но ведь нет уже того государства. Другое время, другие люди. Но совесть сроков давности не имеет. Исправить вопиющую несправедливость, а точнее говоря, беззаконие, допущенное по отношению к трем офицерам-фронтовикам, можно было и в Беларуси, и в России. Как исправить? Восстановить, теперь уже посмертно, полковников Давидовича, Овсищера и подполковника Альшанского в их воинских званиях. «Дело» с их шельмованием сфабриковали в Минске, а в Москве завершили. То есть покончить с вопиющей несправедливостью можно было и там, и там.
Письмо об этом за подписью тогдашнего председателя Союза белорусских еврейских общественных организаций и общин Леонида Левина было направлено белорусскому правителю Александру Лукашенко еще в 2010-м. Из секретариата Совета безопасности Республики Беларусь пришел ответ. Мол, решение о разжаловании этих офицеров принималось в Москве, туда и обращайтесь. Обратились. Письмо за подписью следующего председателя еврейского союза Беларуси Бориса Герстена ушло в Министерство обороны России. Ответил статс-секретарь министерства Н. Панков. Точнее, отмахнулся от решения вопроса. После нудных ссылок на пункты и параграфы Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», не имеющих никакого отношения к данному вопросу, в заключение отгородился от него: «Присвоение воинских званий посмертно законодательством Российской Федерации не предусмотрено. Учитывая вышеизложенное, поддержать Вашу просьбу не представляется возможным».
Лукавил чиновник. Речь шла не о посмертном присвоении воинских званий, а об их восстановлении как незаконно отнятых. Разница есть? А для этого вовсе не нужно вносить какие-то изменения в законодательство. Достаточно отменить решение Совмина в отношении трех офицеров-фронтовиков как незаконное. И плюс к этому, теперь уже от имени России, публично извиниться за тот произвол.
Как подвигнуть к этому? Снова настойчиво стучаться в чиновничьи двери? Отнюдь не лишне. Как говорится, вода камень точит. А почему бы израильскому премьеру Нетаньяху не обратиться по этому вопросу напрямую к Путину? Вопрос-то можно решить в течение нескольких минут.
После смерти Сталина были реабилитированы сотни тысяч невинно репрессированных, в том числе и посмертно, с возвращением прежних званий и государственных наград. Никакого нового закона для этого не понадобилось. А в данном случае речь о реабилитации всего лишь трех человек, немало сделавших и для России. Пойдет ли здесь навстречу российская власть? Это наглядно покажет, кто есть кто. Словом, нельзя молчать. Наша совесть не позволяет.
"Еврейская панорама", Берлинhttp://www.isrageo.com/2018/11/05/gospo280/
Марк Котлярский.
В чем евреи «провинились» перед поляками1 день назад.
В последнее время в польских СМИ и на интернет-сайтах все чаще можно увидеть антисемитские или антиизраильские статьи и карикатуры. А известный польский еженедельник Do Rzeczy, выходящий в Варшаве с 2013 года и считающийся консервативно-либеральным, поднял на своих страницах тему «Польского Холокоста». Издание утверждает, что поляки в свое время немало натерпелись от евреев, как и от немцев, и называет неправомерными претензии Израиля к правительству Польши в связи с новым законом о национальной памяти.
«Главная проблема еврейско-польских отношений заключается в полном отсутствии диалога. А это, в свою очередь, подстегивает антисемитские настроения, что безусловно на руку определенным кругам в Польше», — сказал в беседе с «Деталями» журналист и историк Томаш Мацейчук.
Он подтвердил: действительно, в последнее время в местных СМИ и в соцсетях появилось множество материалов с антисемитским душком — в том числе рисунков, фотоколлажей, карикатур. Их авторы хотят таким образом доказать: «Были плохие евреи и были плохие поляки, но нельзя обвинять целый народ».
— Многие поляки считают несправедливым, что евреи постоянно обвиняют нас во всяких грехах, но сами к себе не предъявляют никаких претензий, — сказал Томаш Мацейчук.
— Это не так! Если бы вы читали прессу на иврите или присутствовали на публичных дискуссиях по этому вопросу, то увидели бы совсем иную картину.
— Однако то, что публикуется на иврите в ваших газетах, в Польше не известно! Здесь мы слышим только обвинения в наш адрес от евреев и израильтян. Например, еврейские организации требуют от поляков огромные деньги, как компенсацию за имущество, оставшееся в Польше, на которое нет наследников. А поляки не согласны, что в отсутствие наследников кому-то все равно надо платить. И чем больше таких конфликтов, тем больше негатива по отношению к евреям.
— А кому на руку такие настроения? Кому выгодно разыгрывать антисемитскую карту?
— Местные националисты считают, что польское правое правительство передает слишком много денег евреям и слишком мягко реагирует на еврейские обвинения. В качестве примера указывают на огромный музей истории польских евреев, построенный на территории бывшего Варшавского гетто на выделенные правительством 100 миллионов евро. В то же время, по мнению националистов, польское правительство не делает ничего, чтобы как-то решить проблему с Едвабне, вокруг чего до сих пор ведутся споры…
— Споры о чем? Поляки не хотят признать, что в июле 1941 года местные жители сожгли живьем 1 600 односельчан-евреев, и утверждают, что убийство евреев остается на совести нацистов…
— В этом году во время церемонии, связанной с трагедией в Едвабне, польские националисты пытались выяснить, почему еврейская сторона возражает против эксгумации останков жертв погрома, дабы восстановить истину. И, конечно, возможная неясность в этой дискуссии — только на руку националистам. Таким образом они хотят показать, будто польское правительство идет на поводу у евреев, тогда как они хотят защитить Польшу от чрезмерных еврейских требований о выплате компенсаций.Так они говорят избирателям: дескать, если вы будете голосовать за правящую партию «Право и справедливость», ваши деньги, налогоплательщиков, уйдут на восстановление еврейских кладбищ, строительство еврейских центров и еврейских музеев. В ущерб интересам и нуждам самих поляков, которым тоже не хватает средств на восстановление своих кладбищ и создание музеев, хранящих память о польских героях.
— Насколько велико сегодня политическое влияние националистов в Польше?
— Я оцениваю уровень их поддержки населением в три-четыре процента. Вместе с правой партией Кукиз’15, третьей силой в польском парламенте – уже около десяти процентов поддержки. А если собрать всех, кто враждебно настроен по отношению к евреям, тогда, я думаю, наберется до пятнадцати или даже двадцати процентов поддержки в обществе. Это очень много. Не исключено, что в следующем году на выборах в парламент националисты и им сочувствующие смогут набрать еще больше голосов, разыгрывая в обязательном порядке «еврейскую карту», пугая поляков том, что придут евреи, заберут дома и улицы, все имущество, якобы, им когда-то принадлежавшее. Поляки и в самом деле боятся, что евреи могут потребовать огромных компенсаций.
— С какого периода надо отсчитывать начало современного антисемитизм в Польше?
— В истории есть «болевые точки». Например, недавно здесь отмечали сто лет сражения за Львов между поляками и украинцами. Тогда поляки восстали против украинцев, а многие евреи выступили на стороне украинцев, сражались за Украину против Польши.Это – первая «болевая точка» в данной теме. Вторая связана с активной поддержкой, которую еврейское население оказывало большевикам во время оккупации Польши. Достаточно сказать, что в начале решающей битвы за Варшаву в конце июля-начале августа 1920 года польское руководство даже создало специальный лагерь для солдат-евреев, воевавших на польской стороне, опасаясь их массового перехода на сторону большевиков. Поляки боялись, что Красная армия покорит их страну и утопит ее в крови.
Выборы первого польского президента тоже припоминают евреям — потому что, как считают националисты, он пришел к власти на еврейских голосах. Их называли «жидо-большевиками», многим, наверное, знаком этот ярлык. Далее: после пакта Молотова-Риббентропа евреи встречали Красную армию, как освободительницу, и потому тоже стали врагами для сторонников независимой Польши. Как вы понимаете, все это отнюдь не способствовало дружеским отношениям между соседями, а напротив, привело к серьезным преступлениям, за которые мы сегодня отвечаем, которые мы признаем и за которые нам стыдно и больно: я говорю о поляках, которые сдавали евреев нацистам, помогали уничтожать их. Это ни в коем случае не подлежит никакому оправданию.
Нужно говорить обо всем этом, разбираться спокойно и непредвзято. Но, к сожалению, нас вновь раздирают противоречия: многие евреи ненавидят поляков, а многие поляки ненавидят евреев. Нам мешает отсутствие диалога. Мы не общаемся, мы не встречаемся друг с другом… Когда, к примеру, я хотел поговорить с евреями, которые приезжают в Освенцим, меня даже близко к ним не подпустили! Встретили недружелюбно, отказали довольно хамским образом… И, увы, таких случаев много. О них тоже поляки пишут в интернете, указывая, прежде всего, на проявление агрессии со стороны евреев.— Что же мешает наладить такой диалог?
— Поляки считают, что с ними обошлись несправедливо, и эта точка зрения является господствующей во всем обществе. Евреи получают от Германии компенсации, а поляки – нет, и им за это обидно. Я тоже считаю, что евреи могли бы помочь полякам добиться от немцев компенсаций за те преступления, которые они совершили в Польше не только против евреев, но и против поляков. Но мы такой поддержки от Израиля не видим, невзирая на то, что на международной арене Польша постоянно поддерживает вашу страну почти по всем вопросам. Взамен мы ничего не получаем, это какая-то односторонняя дружба.
— По некоторым оценкам, до шестидесяти процентов поляков настроены к евреям враждебно, а остальные сорок процентов не испытывают к нам ни особой злости, ни особой любви. Дружбой это едва ли можно назвать, тем более односторонней.
— И все равно я считаю, что необходимо общаться и вести диалог. Поляки очень хотят, чтобы евреи и их признали жертвами нацистов, которых тоже уничтожали. Надо признать, что не только поляки совершали преступления и ошибки, но были и евреи, совершавшие преступления против поляков! Например, если какой-то поляк участвовал в уничтожении евреев или сдавал их нацистам, то Польша за такого поляка должна, вне всяких сомнений, извиниться. Но я не слышал никогда, чтобы Израиль или еврейский народ принес извинения за тех евреев, которые убивали поляков в Советском Союзе, за тех, которые работали в НКВД… И пока мы не начнем говорить об этом постоянно и честно, каждая сторона будет сидеть в своих окопах и непрестанно обвинять друг друга во всех грехах. Так мы никогда не найдем общий язык. Это касается истории погромов в Едвабне и в Кельце, и других больных и тяжелых тем, обросших мифами, которые не дают начаться польско-еврейскому диалогу.
Марк Котлярский, «Детали». Иллюстрация: Pixabay
Иллюстрации: антисемитские карикатуры, распространяемые в соц.сетях
Читать также: Охота на евреев — так убивали в Польше
https://detaly.co.il/v-chem-evrei-provinilis-pered-polyakami...
Давид ФАБРИКАНТ. Не помяни еврея имя как героя…
Мария Брускина перед казнью (на фото — в центре со щитом на груди, на щите надпись на немецком и русском языках: «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам»), 26 октября 1941 года. Фото: Wikipedia / Fastboy.
Еще раз о Маше Брускиной и застарелом советском\постсоветском антисемитизме.
В нынешнем году вышла брошюра "Шаги в бессмертие" о Маше Брускиной. Вот что хотел сказать я, автор этой историко-документальной повести, об этой героине.
Кто такая Маша Брускина, что она сделала? Она помогала раненым гражданской одеждой, медикаментами, помогала им выбраться из плена. Но таких подпольщиц были сотни и тысячи. Ее повесили вместе с другими 26 октября 1941 года, времени на действия подпольщиков было очень мало, что не умаляет их подвига. Нужно, чтобы люди мира знали и ценили тех, кто отдал жизнь в борьбе с нацистами.
В который раз пытаемся восстановить правду, не замалчивать, не искажать. Нельзя мириться с "мышиной возней" вокруг таких имен, больших и малых, не давать повода антисемитам, которые раньше жонглировали "ташкентским фронтом", утверждали, что евреи плохие солдаты, а победили, как писали на еврейских могильниках, советские люди.
Главная суть проблемы, поднятая в брошюре, в том, что на барельефе, на котором видим лица трех повешенных, было долгое время указаны только две фамилии. О третьей написано "неизвестная девушка".
Стараниями трех журналистов, работавших в разных СМИ (из них наши читатели хорошо знакомы с Линой и Абрамом Торпусманами), в 1968 году было раскрыто истинное имя неизвестной девушки — Маша Брускина. Но ученые Белоруссии отказались принять этот вердикт. И только в 2008 году на барельефе было поставлено ее имя. Первый важный вопрос: почему замалчивали столько лет историю семнадцатилетний девушки?
Перейдем ко второму вопросу. Двое, шагавших рядом с Машей к эшафоту, Кирилл Трус и Владимир Щербацевич были награждены посмертно в 1985 году орденами Великой Отечественной войны II степени. Почему до сих пор никем и ничем не награждена Маша Брускина? Такая же проблема с разведчицей Машей Синельниковой. Ее и подругу Надежду Пронину при выполнении задания командования в тылу врага 17 января немцы схватили и расстреляли. Обе остались без наград. Эти вопросы необходимо ставить перед правительствами России, правопреемнице Советского Союза, и Беларуси.
Памятник Маше Брускиной и другим еврейским женщинам, боровшимся с нацистами. Кфар а-Ярок. Фото: Wikipedia / User:Avi1111
Памятник Маше Брускиной и другим еврейским женщинам, боровшимся с нацистами. Кфар а-Ярок. Фото: Wikipedia / User:Avi1111
Следующая наиважнейшая тема: издание брошюры на других языках. Я обратился в "Яд ва-Шем", переслав по интернету "Шаги бессмертия". Через некоторое время ответили, что издавать ее они не намерены. Быть может, русскоязычные работники, коим было дано представить ее перед высшим начальством, не акцентировали внимание на том, что Машу Брускину не хотели признавать более шестидесяти лет, не сообщили, что не в пример другим, она не получила даже медали.
Маша Брускина — пример не только героизма, но и, к сожалению, антисемитизма, проявленного в процессе требований журналистов, еврейских историков за ее признание. Поэтому было бы очень хорошо издать брошюру на иврите, на английском языках. Отправить энное количество экземпляров в библиотеки, школы, в Германию, США, другие страны. Я издал ее небольшим тиражом на русском языке, но они разошлись по родственникам, знакомым, ветеранам. Если "Яд ва-Шем" не в состоянии перевести и издать небольшую брошюру, то, может быть, найдется спонсор. Надеюсь.
"Новости недели"http://www.isrageo.com/2018/11/06/fabrikant/
Свежие комментарии