На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

А.М. Ременников. Борьба племён Северного Причерноморья с Римом в III веке. Главы 10-12

Новое нашествие припонтийских племён на римлян в 269 году

Ременников А.М. Борьба племён Северного Причерноморья с Римом в III веке, М.: Академия Наук СССР, 1957

Борьба между римлянами и племенами Северного Причерноморья в 267-270 гг. Новое грандиозное нашествие припонтийских племён в 269 году.

В битве под Миланом аламаны были разбиты и, понеся большие потери, отступили на север. Победа над аламанами в 259 году представляла собой очень большой успех империи, но главная опасность была ещё впереди. Новое нашествие племён Причерноморья в 269 году поставило под угрозу самое существование империи. Эта война, как и следовало ожидать, явилась одной из наиболее освещенных в исторической традиции как III—IV века, так и последующего времени.

Важнейшими письменными источниками, дающими описание этих событий являются Зосим и Vita Claudii. Оба они дают подробное, богатое фактами изложение, следуя своему первоисточнику — Гереннию Дексиппу. Гораздо более кратки Зонара и Синкелл; суммарные сведения о войне сообщает и Аммиан Марцеллин, правда, ошибочно включая в события войны… гибель Дециев. Латинскую историческую традицию о борьбе Клавдия с «готами» передают Евтропий и Аврелий Bиктор. Но их сведения очень скудны и мало способствует воссозданию событий тех лет. Для точной хронологии войны большое значение имеют краткие заметки латинских хроник — Евсевия, Иеронима и Идация, а также материалы нумизматики.

Общий недостаток многих источников — это их склонность к преувеличениям масштаба событий, увлечение личностью Клавдия, часто во вред прагматическому изложению, особенно этими пороками страдает «Жизнеописание Клавдия» — «Vita Claudii», причем автор его не останавливается перед фабрикацией писем и речей Клавдия. По отношению к походу скифов при Клавдии буржуазная историография делится на два лагеря. Одни из учёных (Шмидт, Дамеро) считают, что это был обычный «грабительский поход» причерноморских племён, другие, наоборот, подчеркивают его своеобразие и отличие от предшествующих походов. Утверждения Шмидта и Дамеро совершенно извращают картину похода 269—270 годов. Если порочен сам подход к войнам III века с точки зрения одних лишь «грабежей», то тем более неверно будет назвать «грабительским» наступление, в котором: приняли участие сотни тысяч людей. Однако при ближайшем рассмотрении многочисленными пороками страдает и более верная гипотеза Раппапорта — Витерсгейма. Переселенческий характер похода они признают лишь за движением части готских племён, зачисляя неё остальные причерноморские племена в «жадные до грабежа толпы варваров», которых якобы влекла лишь одна страсть к приобретению богатств. Раппапорт и Витерсгейм отрывают поход причерноморских племён 269—270 годов от предшествующих войн, вследствие которых он только и стал возможным; не соответствует фактам их утверждение, что победа Клавдия знаменовала собой наступление «затишья», прекращение крупных войн вплоть до вторжения гуннов.

Поход причерноморских племён при Клавдии явился новым, наивысшим этапом в их натиске на Римскую империю. К 269 году с Римом активно боролись мн0г0численные племена Причерноморья, и пламя войны охватило огромные территории между Дунаем на западе и Доном на востоке. В ходе предшествующих воин выросла военная техника и боевое искусство скифо-сарматских племён. Если во время первых морских походов племена Причерноморья испытывали большой недостаток в морских судах, а осадная техника их оставляла желать много лучшего, то уже в морском походе на Грецию в 267 году скифы идут на 500 судах, а за несколько лет перед этим с боями овладевают рядом городов, расположенных в глубинных районах Малой Азии. Для похода 269 года скифы смогли снарядить флот в несколько тысяч судов, а действия их осадных машин против Фессалоник и Кассандрии, несмотря на короткий срок осады, едва не привели к падению этих городов-крепостей. Удары скифов по империи наносились со все большею силою, их походы всё удлинялись, пока но охватили не только малоазийские, но и греческие области, не говоря уже о придунайских провинциях, ставших первыми объектоми нападений. Предшествующее тридцатилетие, почти целиком заполненное напряженной борьбой, способствовало резкому ослаблению империи и её распаду.

Усиление военной мощи скифов и ослабление римской империи создавали предпосылки к нанесению решающего удара. Успехи предшествующих лет, из коих наиболее значительными были битвы при Абритте, захват Дакии, морские походы 250—260 годов, позволяли надеяться на достижение более значительных целей. Аврелий Виктор говорит о Клавдии, что тот стремился к тому, чтобы прогнать чрезмерно усилившихся «готов», Зосим также определенно отмечает рост их самоуверенности и воодушевления в связи с удачным исходом нападений на империю и видит в этом одну из причин новой войны.

В чем же состояла задача этой войны? Источники не дают на это прямого ответа, однако приведенное уже место из Аврелия Виктора, замечание Зосима и слова Поллиона о том, что лее скифские племена поднялись «ad Romanas praedas», позволяют сделать предположение о постановке ими перед собой более крупных целей. В поход выступилистотысячные массы скифов, вместе с воинами шли их семьи, перегонялся скот — эти картины, рисуемые нам теми же Поллионом и Зосимом, свидетельствуют о том, что племена Причерноморья намеревались прочно осесть на римской территории, стремились к расчленению империи. Подобная задача, естественно, была под силу не одному какому-то племени, но объединению целого ряда племён Северного Причерноморья, и Vita Claudii перечисляет эти племена. Зосим называет в качестве участников похода герулов, певков и готов, Синкелл — одних герулов. Таким образом, в качестве основных участников похода выступают племена герулов, готов и певкинов.

Значительные разногласия среди учёных возникают в вопросе о том, какие именно германские племена приняли участие в походе. Так, если Раппапорт целиком принимает каталог Поллиона, то Дамеро считает фантазией Поллиона названия некоторых перечисленных германских племён. Несомненно, что к данным Поллиона, черпавшего из Дексиппа, можно отнестись с большим доверием, чем то делает Дамеро; во всяком случае, вряд ли можно сомневаться в том, что в походе приняла участие целая группа германских племён. Об участии готов свидетельствует, в частности, монета с легендой victoria Gótica. Большие споры возникают относительно таинственных «celtae» — кельтов. Дамеро считает их вообще выдумкой биографа, Витерегейм видит в них требаллов, дарданов и скордисков, Раппапорт и Шмидт считают их бастарнами. Мнение Витерсгейма кажется наиболее близким к истине, в новейшей советской историографии этого взгляда придерживается и профессор Дмитрев. Некоторое недоумение вызывает то, что ни Поллион, пи Зосим не называют карпов в качестве участников войны 269— 270 годов.Очень сомнительно, чтобы карпы — активнейшие враги Рима — отказались от участия в этой решающей борьбе, и их отсутствие в перечислении племён объясняется скорее всего беглостью изложения авторов. Вполне возможно, что помимо карпов Зосим и Поллион, сокращая детальное изложение Дексиппа, исключили и некоторые другие племена, также напавшие тогда на Римскую империю.

Значительный интерес представляет вопрос — какое же все-таки племя было ведущей силой этого похода? Раппапорт, Дамеро, Шмидт, Альфёльди и другие буржуазные ученые, будучи не в силах отрицать коалиционный характер похода, всё же и здесь упорно отстаивают тезис о руководящей роли готских племён и германцев вообще. Но важнейший источник этой войны Зосим лишь один раз упоминает о готах, как одном из племён, принявшем участие в походе, а все остальное время повествует о «скифах» или «варварах». То же наблюдается и у Зонары, который вообще ничего не говорит о готах.«Скифами» называет переселенцев и Дексипп в небольших, дошедших до нас отрывках своего труда. Что же касается Vita Claudii, то из неё никак нельзя заключить о какой-то исключительной роли готов в данной войне, хотя она и много говорит о «готах» и боях с ними. Дело в том, что когда Поллион следует Дексиппу, то он также говорит о «скифах», «различных скифских народах», причём в перечисление этих народов он вставляет и названия готских племён. В изложении же заключительного этапа войны напавшие на Рим племена называются у него «множество варварских племен», «скифы» или просто «варвары», как будто бы вообще не существовало никаких готов.

Таким образом традиция, идущая непосредственно от времени 70-х годов, представляет себе новый поход как движение многих народов Причерноморья и отнюдь не уделяет готам исключительного места. Но это в некоторых местах своей биографии делает Поллион, находясь под значительным влиянием обстановки и терминологии более позднего времени, когда готы — соседи и наемники римлян — стали решительно идентифицироваться с племенами Причерноморья вообще. Аврелий Виктор и Евтропий, жившие в более позднее, чем Поллион, время, знают одних лишь готов; правда, в греческой литературной традиции термин «скифы» продолжает своё существование.

Если вообще можно говорить о каких-то организаторах и ударной силы похода, то ими были, скорее всего, племена Меотиды, герулы. Очевидно, не случайно Синкелл изображает войну 269—270 годов как предприятие одних лишь герулов, а Зосим, перечисляя племена, напавшие па Рим, на первое место ставит герулов, а на последнее — готов. Подготовка «скифов» к новому походу началась, невидимому, сразу же по возвращении герулов из их греческой экспедиции 267 года. Сборным местом похода был, по сообщению Зосима, город Тирас на западном берегу лимана р. Тирас (современный Днестр). Здесь строили многочисленные суда и концентрировались дружины различных племён. Сюда, очевидно, прибыл и флот герулов.

Письменные источники сохранили данные об общей численности двинувшихся на империю скифов. Конечно, эти сведения могут рассматриваться лишь как очень и очень приблизительные, и тем не менее они весьма поучительны. В уцелевшем фрагменте Дексиппа (речь Аврелиана к посольству ютунгов и римским воинам после победы над ютунгами) численность вторгшихся в империю определяется в 300 тысяч человек: «Скифы, в числе трехсот тысяч человек, рассеявшиеся по обоим материкам, разбиты нами наголову». Примерно ту же цифру — 320 тысяч человек даёт и Зосим. Некоторое отклонение данных Зосима от вышеприведенной цифры, возможно, вызывается тем, что у Зосима приведена численность всех собравшихся в поход скифов, тогда так в сохранившемся фрагменте Дексиппа говорится об их численности уже после тяжелых боёв в Мёзии и Византии, когда скифам удалось прорваться вглубь римской территории. Явно преувеличенную цифру вооруженных «варваров» приводит Vita Claudii; биограф попросту число всех скифов — 320 тысяч принял за число воинов, но это совершенно противоречит прямому смыслу высказываний как Дексиппа, так и заимствовавшего у него Зосима. Почти невозможно определить, какая же в действительности была численность войска скифов. Но если предположить, что число воинов составляло от 1/3 (Раппапорт) до 1/5 (Шмидт) всей их массы, то это даёт цифру в 60—100 тысяч человек. Если принять во внимание, что даже после кораблекрушений и тяжелых боёв армия скифов в битве при Наиссе едва не разгромила главные силы римской армии, то вышеприведенный численный состав армии скифов не кажется чрезмерно высоким, тем более, что в Иллириидействовала хотя большая, но всё же лишь часть скифского войска.

Не меньшие трудности возникают при определении количества скифских судов. В данном случае прямых указаний Дексиппа не имеется, между тем как из авторов, следовавших ему, Зосим называет цифру 6000 судов, Аммиан Марцеллин и Поллион — 2000 судов. По-видимому, цифра, сообщаемая Поллионом и Аммианом Марцеллином, является более достоверной. Зосим несомненно здесь ошибается или сознательно увеличивает численность скифского флота. С сомнением к цифре, приводимой Зосимом, заставляет отнестись тот факт,что, по его утверждению, все 320 тысяч скифов сели на эти 6000 судов!

Начало похода приходится на весну 269 года, так как ещё до 29 августа 269 года в Александрии были выбиты монеты в честь боевых успехов римского флот. 269 год как дата скифского вторжения подтверждается и рядом поздних латинских хроник

Среди учёных издавна ведутся споры о том, произошло ли это вторжение одним морским путём или же одновременно с морским походом происходил и сухопутный поход. Часть авторов считает несомненным «чисто морской» характер нашествия, другие отстаивают гипотезу о двух потоках вторжения. Если судить по рассказу одного Зосима, то поход причерноморских племён протекал на первом этапе как типичная морская экспедиция и лишь с осадой Фессалоник и Кассандрии широко развернулась война и на суше. Однако, на основании Vita Claudii, которая обильно использует речь Дексиппа, можно скорее прийти к выводу, что крупные массы «готов» двигались именно по суше, «выпивая реки и изводя леса». По свидетельству Поллиона, бои происходили в Мёзии, особенно у Марцианополя, что, конечно, никак уже нельзя отнести за счёт сил, направлявшихся на кораблях. И, наконец, по данным Поллиона и по свидетельству Зосима, с переселенцами двигался огромный обоз, табуны скота, что возможно лишь в том случае, если часть «готов» шла по суше, а не следовала морским путём.

Трудно, однако, сказать что-либо определенное о численном соотношении морского и сухопутного войска скифов. Огромная масса судов могла принять очень значительные силы, и, видимо, не случайно как Зосим, так и Синкелл следят за походом лишь этой части скифского войска. Чем же вызывалось это разделение скифских сил? Раппапорт объясняет это разницей в целях — визиготы стремились захватить римскую территорию, а герулы и остроготы, шедшие на кораблях, шли, прежде всего, морской грабеж. Нельзя сказать, что в объяснении Раппапорта нет некоторой доли истины — вскоре после высадки скифов в Северной Греции многочисленные суда их рассеялись по всему Эгейскому морю, но само по себе деление похода на «переселенческий» и «пиратский» вряд ли является правильным: герулы были заинтересованы в приобретении земель не меньше, чем любое другое причерноморское племя, грабеж же являлся неизменным атрибутом любого «скифского похода». Огромная численность участников похода, его громоздкость — вот, прежде всего, причины того, что часть участников войны двинулась сушей. То были, в первую очередь, непосредственные соседи Рима, с ними следовал обоз и семейства переселенцев. Вторжение скифов произвело удручающее впечатление на широкие слои римского населения, сенат и самого Клавдия. Напуганное воображение римлян рисовало им картину нашествия неисчислимых полчищ врагов, которые на своём пути вычерпывают целые реки, изводят леса, так что изнывает сама римская земля, принявшая такую массу варваров.

В развертывавшейся борьбе римляне могли рассчитывать лишь на дунайские легионы и ополчение горожан. Клавдий с горечью говорил о том, что лучшие стрелки из лука служат в войске царицы Зиновии, а Галлия и Испания находятся во владении Тетрика. Римской армии не хватало и оружия: щитов, мечей, копий. Тем не менее, война не захватила римлян врасплох. При Клавдии ускоренным темпом продолжались работы по укреплению угрожаемых районов. Города Малой Азии, Греции, Мёзии приводились в состояние боевой готовности, снабжались всем необходимым для отражения осады. В своей подготовке к войне Клавдий пользовался энергичной поддержкой со стороны сената — внутренние раздоры были отброшены перед лицом смертельной опасности. Как можно заключить на основании Vita Claudii, подготовка самой армии не была ещё завершена к моменту, когда разразилась война. Поэтому Клавдий несколько замедлил со своим выступлением во главе основных сил римской армии, для того чтобы окончить приготовления и тем вернее нанести удар по армии противника. Значительные опасения вызывала безопасность Италии, и, очевидно, для её защиты от германцев, и галльской армии, в Аквилее был оставлен брат императора Квинтилл с частью армии.

Таким образом, на первых порах вся тяжесть войны падала на гарнизоны пограничных и приморских городов, и на этот раз они оказались на высоте положения. Войско причерноморских народов, начавшее войну нападением на Мёзию, встретило упорное сопротивление. Вражеское нападение успешно отразил хорошо укрепленный город Томы; многочисленные битвы произошли и у стен Марцианополя, однако скифы и здесь не добились никакого успеха. Неудачные штурмы Марцианополя и возникшая в связи с этим угроза затяжного характера военных действий, что было целиком в интересах римлян, и заставили наступающих принять новые решения. Их флот, пользуясь попутным ветром, двинулся на юг, к Боспору и Пропонтиде. Часть войска, оставшаяся на суше, продолжала своё продвижение вглубь Мёзии. Бои в Мёзии отняли у скифо-сарматов немало времени, их неудачный исход сильно затруднил связи с родиной, так как прибрежные города и Марцианополь остались в руках римлян; но и римляне не смогли приостановить развитие скифского наступления. Флот причерноморских племён вступил в Боспор.Здесь его постигла большая неудача. Маломощные скифские суда, вступив в Боспор, оказались не в силах справиться с быстротой течения Боспора и, вероятно, с внезапной бурей. Они беспорядочно носились по волнам, сталкиваясь друг с другом, и тонули; в результате этой катастрофы скифы утратили много судов и людей. Но эта неудача их не остановила: они вновь собрали флот и атаковали Византий. Овладение Византием представляло для них большой интерес не только в силу его стратегического положения, но также и потому, что здесь скифы могли починить свои потрепанные бурей и длительным переходом суда. Византий был хорошо укреплён, горожане оказали нападающим мужественное сопротивление. Отказавшись от овладения Византием, скифы двинулись вперёд и, достигнув Кизика, атаковали его. Однако и Кизику удалось на этот раз отбить нападение.

После сражений под Византием и Кизиком флот племён Причерноморья, отказавшись от дальнейших попыток овладеть каким-либо городом при проливах, прошёл Геллеспонт и вышел в Эгейское море. Его путь пролегал теперь вдоль юго-восточного побережья Македонии, поскольку, по сообщению Зосима, он достиг Афона. Здесь скифы отдохнули, привели в порядок свои суда и приступили к широкому развертыванию военных действий. Их удар был направлен на Фессалоники и Кассандрию. Эти города, особенно Фессалоники, могли служить прекрасными базами для армии и флота; овладение Фессалониками открывало наступающим беспрепятственный путь на север. И скифы энергично принялись за осаду этих городов — к их стенам были придвинуты многочисленные осадные машины. Возможно, что города вскоре попали бы в руки осаждавших, но в разгар военных действий скифы узнали о приближении римских императорских войск. Скифское войско немедленно прекратили осаду города и двинулись на север. Путь их пролегал по долине реки Аксий. При своем передвижении они нещадно опустошали все прилегающие районы.

Возникает вопрос — чем же был вызван столь поспешный марш скифов?Можно предположить, что ввиду возникшей угрозы они стремились ускорить соединение со своим сухопутным войском. Это войско за истекший срок успело уже проникнуть вглубь Фракии — именно в западную её часть. Точное местонахождение римской армии неизвестно, но несомненно, что в это время она уже двигалась по большой военной дороге Сирмий-Наисс—Фессалоники. Далеко впереди главных сил римской армии находилась, судя по рассказу Зосима, далматская конница; вероятно её появление и встревожило войско, осаждавшее Фессалоники и Кассандрию. Предполагают, что далматская конница была послана для занятия прохода Скупи с тем, чтобы помешать соединению северной и южной армии скифов, а затем разбить их по частям. Далматская конница произвела нападение на войско, шедшее от Фессалоник. Бой был удачным для римлян: одними убитыми скифы потеряли 3 тысячи человек.

Источник

http://ru-sled.ru/novoe-nashestvie-pripontijskix-plemyon-na-...

Победа Клавдия II при Наиссе. Ход войны на море

Ременников А.М. Борьба племён Северного Причерноморья с Римом в III веке, М.: Академия Наук СССР, 1957

Борьба между римлянами и племенами Северного Причерноморья в 267-270 годах. Победа Клавдия II при Наиссе. Ход войны на море.

Вскоре произошло и генеральное сражение между главными силами обеих сторон. Из авторов один лишь Зосим сообщает о нём краткие, но ценные сведения; он же называет и место битвы Наисс, на восточном притоке реки Марг. Трудно с должной мерой уверенности сказать, было ли это сражение с одной лишь южной армией наступавших, или в нём приняли участие и их отряды, сражавшиеся в Мёзии и Фракии. Если следовать прямому смыслу слов Зосима, то с армией, бывшей под командой самого Клавдия, столкнулось именно южное войско скифов, — то из них, кто уцелел в битве с далматской конницей. Но из описания самой битвы под Наиссом ясно видно её крайне упорный характер; в нейпотери скифов исчислялись в 50 тысяч человек.

В канун битвы под Наиссом всё же произошло соединение обеих причерноморских армий. Зосим, к сожалению, ничего не сообщает о расположении враждебных сил, не приводит он данных и о численном их соотношении. Однако кажется, что в этой битве не могло быть и речи о каком-то значительном численном перевесе на стороне скифосарматских войск. Во время многочисленных осад и штурмов, предшествовавших Наиссу, они понесли, конечно, большие потери; немало людей было потеряно и от кораблекрушений в Боспоре. Значительные силы скифов несомненно ещё и в этот период продолжали борьбу против римских крепостей в Македонии, Мёзии, Фракии и против римских подвижных отрядов; тысячи воинов действовали на море. Если при всем этом учесть, что процент отставших и больных во время подобных вторжений был очень велик, а огромный обоз с семьями и имуществом также требовал серьезной охраны, то вряд ли будет большой ошибкой предположить, что из 80—100 тыс. скифов, начавших войну, едва ли больше половины смогли принять участие в ее решающей битве.

Между тем, вся сложившаяся обстановка оказалась неизмеримо более благоприятной для римлян, чем для их врагов. К моменту битвы под Наиссом основные силы римской армии почти не принимали участия в войне, ибо оборона городов осуществлялась преимущественно самим городским населением; войско же наступающих скифов вело почти беспрерывные военные действия. В своём контрнаступлении римляне могли опираться на целую систему баз и опорных пунктов, тогда как скифы продвигались по опустошенной стране, имея в тылу римские крепости. На стороне римлян было и хорошее знание ими местности,тогда как их противники действовали на этот раз в условиях мало знакомого им района.

Успешная оборона римских крепостей, победа далматской конницы несомненно способствовали укреплению боевого духа римской армии; его подогревала и надежда на огромную добычу. Немаловажное значение имело и то, что во главе римской армии стоял теперь талантливый и авторитетный полководец, имевший большой опыт в борьбе с «варварами». И, несмотря на все это, скифы не уклонялись от сражения и едва не превратили его в разгром римской армии. Некоторое время ожесточенный бой кипел без заметного перевеса на той или другой стороне, и римляне уже начали отступать под натиском противника, когда отряд римлян, по неизвестным врагу тропинкам, ударил ему во флан. Это и решило исход боя в пользу римлян. Зосим утверждает, что в результате поражения скифо-сарматы потеряли 50 тысяч одними убитыми. Цифра эта, несомненно, чрезвычайно преувеличивает истинный размер потерь, понесенных скифами, но всё же эти потери были очень велики. Ничего не известно о потерях римской стороны, но и римское войско понесло существенный урон, особенно в начальной стадии битвы.

Поражение скифов под Наиссом не было их полным разгромом — об этом свидетельствует дальнейший ход военных действий, когда римляне несли порой довольно чувствительные поражения. Однако победа римлян резко изменила соотношение сил в их пользу. Сильно поредевшему войску Причерноморских племён не оставалось иного исхода, кроме поспешного отступления на родину.

План римлян теперь состоял именно в том, чтобы отрезать скифам пути отхода, окружить и уничтожить. Уже во время борьбы с герулами, в 267 году, Клавдий стремился провести в жизнь этот план; тогда это не удалось в силу ряда причин, но теперь предпосылки для этого были налицо. Кратчайшим маршрутом отступления скифов был бы, конечно, путь на северо-восток, к Дунаю. Но пути отхода на северо- восток были, очевидно, уже отрезаны, тем более что в руках римлян оставались крепости Верхней и Нижней Мёзии, линия Дуная и часть прилегавших к нему районовДакии, также хорошо укрепленных. Поэтому отступающие избрали другой путь — на юг, в Македонию. Достигнув берегов Эгейского моря, они могли рассчитывать на помощь своего флота, и уйти на родину морским путём. Выставив повозки в качестве подвижного прикрытия, скифы медленно двигались на юг, отражая частые нападения римской кавалерии. Отступление скифской армии проходило в чрезвычайно трудных условиях.

В ходе предшествующих военных действий местность была совершенно опустошена; среди отступавших начался голод. От голода гибли и люди и кони; падеж лошадей привёл к тому, что скифы лишились обоза, которым они прикрывались от беспрерывных римских атак. Наступление холодов ещё более ухудшило их положение. Измученные голодом и лишениями, они оказались не в силах прорвать окружение римлян. Понеся тяжелые потери в борьбе с римской кавалерией, скифы были вынуждены отступать в теснины Гема.Римская конница, встретив их при передвижении, многих перебила, а остальных отбросила в теснины Гема. План римлян близился к своему осуществлению, но и в этих отчаянных условиях скифы продолжали героическую борьбу с превосходными силами противника. Более того, им удалось даже нанести римлянам чувствительное поражение. Часть римской пехоты, в упоении от одержанных успехов, произвола нападение на врагов, не дожидаясь прибытия конницы. Римляне надеялись на захват добычи и не думали, что разбитый враг сможет оказать какое-то действенное сопротивление, но жестоко просчитались.

Несмотря на свою малочисленность, скифы нанесли им жестокий удар. Две тысячи римлян остались на поле боя, и размеры поражения уменьшило лишь внезапное появление римской конницы. Узнав о поражении, Клавдий лично поспешил в район военных действий. Стянув сюда новые силы, он разгромил неприятельский отряд,а захваченных в плен приказал заковать в кандалы и отправить в Рим в качестве гладиаторов. Среди скифов началась эпидемия чумы, которая окончательно подточила их силы. Остатки запертого в горах войска были обречены на гибель. Таков был главнейший результат военных действий на главном театре войны — на территории Иллирии.

Однако, военные действия охватили неизмеримо больший район,— Дексипп не случайно заметил, что скифы «распространились на оба материка». Этот размах военных действий был обязан прежде всего боевой деятельности скифо-сарматского флота. Очевидно, уже в период осады Фессалоник и Кассандрии, часть кораблей флота Причерноморских племён предприняла ряд нападений на прибрежные районы Греции и Фессалии. Уход сухопутных войск скифов вглубь Македонии послужил новым толчком к развертыванию морской войны. Эскадры скифов охватили своими рейдами не только район Эгейского моря, но и северо-восточную часть Средиземного моря. Их нападению подверглись острова Родос, Кипр и Крит. К этому времени относится и осада города Сида в Памфилии. Правда, об этом известно только из одного фрагмента Дексиппа, не имеющего точной датировки. Однако, следует учесть, что лишь в войну 269 года скифам удалось проникнуть в восточную часть Средиземного моря, и вполне обоснованно будет предположить, что эскадра их, напавшая в этом году на Родос и Кипр, посетила также и побережье Памфилии.

Дексипп сообщает нам интересные подробности об обороне города Сида против напавших на него скифов. К моменту нападения город Сид создал значительные запасы метательных снарядов и всего необходимого для обороны; многочисленное ополчение горожан было готово к встрече врага. Первый натиск скифов был успешно отражен, и они были вынуждены прибегнуть к более систематической осаде. Соорудив осадные машины,они придвинули их к стенам, но жители обрушили на них град всевозможных снарядов, сорвав и эту попытку овладения городом. Нападавшие, не смущаясь неудачей, построили деревянные башни на колесах, имевшие равную с городскими стенами высоту, что должно было облегчить им преодоление стен. Однако горожане нашли и здесь действенный контрприём, воздвигая у мест, куда продвигались башни, огромные доски с прикрепленными к ним площадками. «Таким образом,— говорит Дексипп,— эти люди, стоя выше своих неприятелей, имели возможность поражать их сверху». Дело дошло до ожесточенного рукопашного боя, но скифам так и не удалось добиться успеха, и они вынуждены были прекратить осаду Сида.

Скифские флотилии потерпели неудачу и при других нападениях на хорошо укрепленные прибрежные города Малой Азии, Греции и Фессалии, поэтому скифы ограничились набегами па мелкие города и сельские местности, разоряя население этих районов. На первом этапе военных действий римский военно-морской флот, видимо, воздерживался от активных наступательных операций. Это и понятно, ибо по своей численности римский военно-морской флот был намного меньше флота противника, но положение постепенно изменилось. Морские бури, неудачные штурмы и осады городов сильно ослабили флот скифов; лучшие силы их боролись в глубине римской территории, и скифам было некем пополнить поредевшие экипажи судов. Тяжелый урон нанесли скифскому флоту голод и чума, унесшие тысячи жизней. Сложившееся положение, видимо, использовал флот римлян для нанесения решительных ударов.

В развернувшихся морских битвах, о которых вскользь упоминает Синкелл и Vita Claudii, Скифские флотилии были разгромлены. Свидетельством римских успехов на море служат уже упомянутые выше александрийские монеты отчеканенные во славу римских морских побед.

Первые успехи на море римский военно-морской флот одержал летом 269 года; окончательный же разгром скифо-сарматского флота падает уже на осень и зиму 269 года, как можно заключить из слов Синкелла о том,что скифы гибли, истребляемые «то морскими битвами, то бурями».

Задачу римлян на этом заключительном этапе борьбы облегчили, кроме указанных уже факторов, также и разбросанность неприятельских сил и зимние бури, особенно губительные для маленьких судов народов Причерноморья. Таким образом, скифы потерпели решительное поражение на море в сражениях с римским военно-морским флотом. Поллион говорит о 2000 потопленных судах; если Поллион даже и преувеличивает размеры римской победы, то, тем не менее, несомненно, что лишь немногие скифские суда смогли вернуться на родину из столь трагически закончившегося похода.

Источник

http://ru-sled.ru/pobeda-klavdiya-ii-pri-naisse-xod-vojny-na...

Значение войны 269-270 годов и причины поражения племён Северного Причерноморья

Ременников А.М. Борьба племён Северного Причерноморья с Римом в III веке, М.: Академия Наук СССР, 1957 г.

Борьба между римлянами и племенами Северного Причерноморья в 267-270 годов. Значение войны 269-270 годов и причины поражения племён Северного Причерноморья.

Победы римского императора Клавдия II, получившего прозвище «Готский» (268—270 годах) вызвали повсеместно бурный восторг и ликование. Тучи, нависшие над римской империей, были рассеяны, в руках победителей оказались большое количество пленных, огромный обоз, различные виды скота. В своём обращении к сенату Клавдий якобы писал:

«Мы уничтожили триста тысяч готов и потопили две тысячи кораблей. Их щитами покрыты все реки, их мечами и копьями — все берега. Под сплошными костями не видно полей, все военные дороги загрязнены; их огромная крепость из повозокстоит покинутая; к нам попало в плен так много женщин, что победоносный солдат может взять по две или три из них».

Благодарные рабовладельцы воздвигали в честь Клавдия алтари и храмы, чтили его венками и знаменами; по решению сената, за заслуги Клавдия перед государством ему в Капитолии была воздвигнута золотая статуя, а в курии выставлен золотой щит. Однако война ещё не была завершена, и последний период своей жизни Клавдий проводит в Сирмии, руководя, очевидно, борьбой с остатками скифского войска, а быть может, одновременно готовя поход в Дакию или против сарматов-языгов. Но здесь, в Сирмии, настигла Клавдия эпидемия чумы, которая, начавшись среди варваров, перекинулась затем и на войско римлян. Поэтому последние эпизоды борьбы со скифами разыгрались уже при преемнике Клавдия, его брате Квиптилле в начале 270 года.

По сообщению Vita Claudii, уцелевшие отряды скифов атаковали Анхиал и Никополь. Трудно сказать, были ли то отряды из-под Наисса, которым всё же удалось пробиться на восток, или какие-то силы, продолжавшие борьбу в Мёзии, но, несомненно, это была последний эпизод борьбы. Нападавшие были отброшены самими жителями провинции даже без помощи регулярных императорских войск.

Таким образом, война 269—270 годов явилась гигантской борьбой между Римом и племенами Северного Причерноморья, генеральным наступлением скифо-сарматских племён, составившим итогом всех войн III века. В нападении на империю в этой войне приняли участие основные причерноморские племена. Огромные массы их с имуществом и семьями морем и сухопутным путем вторглись в пределы римской империи.

Наступление народов Северного Причерноморья носило крайне упорный и ожесточенный характер. Их главный удар был направлен на глубинные провинции империи — Македонию — Верхнюю Мёзию, где они смело вступили в борьбу с главными силами римской императорской армии. Огромен был территориальный размах этой войны,вовлекший в свою сферу придунайские провинции, Малую Азию, Эгейское и Средиземное моря. Многообразны формы этой войны, включавшие сражения в открытом поле, осады городов, стремительные рейды конных отрядов, морская война между флотилией скифов и военно-морским флотом римлян.

В войне 269—270 годов можно выделить два этапа развития военных действий — до битвы при Наиссе и после этой битвы. Первый этап характеризуется наступлением скифов и оборонительными боями римлян. Па этом этапе скифам удалось прорваться далеко на юг, обойдя при помощи флота укрепления Дунайского района, и высадить войско в Македонии, а при развитии наступления на север — соединиться с отрядами своей армии, шедшими через Мёзию и Фракию.

Однако, в битве при Наиссе римляне, перешедшие в контрнаступление, нанесли скифам тяжелое поражение, и это открыло новый этап —этап отступления скифо-сарматского войска и его упорных и героических оборонительных боев против римской армии. В ходе этого периода военных действий римляне нанесли скифам ряд поражений и в конце концов окружили их в теснинах Гема.

Окончательному поражению скифов способствовали всевозможные лишения, голод и чума, в еще большей степени, чем римское оружие. Решающим успехам римлян на суше сопутствовали их успехи на море. После ряда малоуспешных рейдов скифский флот, также ослабленный голодом и чумой, сильно пострадавший от кораблекрушений, был разгромлен флотом римлян.

Победа римлян в войне 269—270 годов имела для них большое военное, политическое и экономическое значение. С победой римлян была устранена угроза, нависшая над самим существованием империи. В результате поражения в войне с римлянами народы Северного Причерноморья понесли огромные невосполнимые потери, тяжелым ударом была для них и утрата скифского флота. Победа дала римлянам огромное количество пленных: часть пленных пошла на пополнение римской армии, большинство же попало в руки поссессоров (арендаторов земли) или было поселено в качестве колонов (земледельцев на арендованной земле) в опустошенных пограничных областях.

«Римские провинции были переполнены рабами-варварами и скифами-земледельцами, готы стали колоном на границах с варварами, и не было района, не имевшего рабов из готов в качестве трофеев войны» (Vita Claudii, IX).

Следует отметить, что десятки тысяч пленных готов используются, как правило, не в качестве рабов, а в качестве колонов или даже военных поселенцев. Таким образом,войны III века способствовали росту в недрах старого общества нового классанепосредственных производителей.

При несомненном преувеличении, которое допускает здесь биограф, факт массового поселения пленных на землю не может быть подвергнут сомнению. Это, разумеется, укрепляло экономику империи, тем более что наряду с рабочей силой римляне получили в своё распоряжение большое количество скота — быков и лошадей, для использования в качестве тягловой силы.

Велики были и политические следствия победы римлян. Она способствовалавозрождению авторитета императорской власти, усилила центростремительные процессы в отделившихся частях империи, особенно в Галлии. Vita Claudii, хотя со значительной долей риторичности, хорошо передаст порождённые победой настроения и чувства — «победителя прославляли сенат, весь народ, все провинции, все иноземные народности, все сословия, все возрасты, все города». Политический подъём, охвативший значительные слои господствующего класса, безусловно создавал предпосылки для новых шагов по пути восстановления империи, ее воссоединения.

Победы над скифами и германцами чрезвычайно улучшили военное положение римской империи, развязывая ей руки для выполнения новых задач.

В чем же заключались основные причины поражения племен Причерноморья в их решающем столкновении с Римом? Важнейшей причиной являлось то, что к моменту генерального наступления скифов кризис империи уже миновал полосу наибольшей своей остроты. Обнаружилось, что внутри самой империи ещё не нашлось общественной силы, способной преодолеть сопротивление со стороны отживающих слоев общества и совместно с наступающими варварами нанести им смертельный удар. Напротив, эти отживающие слои рабовладельческого класса и их государство оказались, пока что, достаточно мощными и дееспособными для эффективной борьбы на два фронта. Это нашло выражение в активной поддержке Клавдия не только со стороны сената, но и муниципальной верхушки, которая на местах организовала оборону против скифского нашествия.

Воссоединение с римской империей большей части Испании, тяга к объединению, возникшая в среде галльской знати, также усиливали её военное и политическое положение. Важное значение в победе римлян имели военные реформы, начавшиеся в этот период. Укрепленные города стали непреодолимой преградой перед наступавшими скифами и сильно замедлили их продвижение, облегчив подготовку контрнаступления римлян. В деле решительного разгрома неприятеля огромную роль сыграла кавалерия. Римский флот вышел победителем в борьбе с морской флотилией скифов.

В ходе войны на стороне Рима обнаружился явный перевес в организационном и техническом оснащении. Римская армия была сильна своим единоначалием, скифы же выступали в виде временной коалиции, что, конечно, нашло своё отражение в вопросах и командования и дисциплины. Раздробленность сил причерноморских племён, которую им не удалось окончательно преодолеть даже в период решающей борьбы, их стремление к приобретению добычи — также сильно снижали шансы на успех скифов.

У римлян оказались крупнейшие преимущества и в снабжении армии и флота, в их распоряжении были многочисленные крепости, базы, тогда как скифы зачастую действовали на опустошенной земле, их снабжение за счёт местных ресурсов было исключительно трудным вследствие огромной численности вторгшегося войска.

Громоздкость скифо-сарматского войска, присутствие большого обоза сильно снижали его маневренность, бывшую всегда самым мощным оружием скифских племён северного Причерноморья.

Ко всем этим факторам следует добавить и наличие у римлян высокоразвитой военной техники — и не столько в отношении личного оружия, сколько в боевых машинах, размерах и вооружении морских судов. Наконец, большую роль в поражении народов северного Причерноморья сыграло и то, что скифо-сарматы выступили в то время, когда германское наступление было уже разгромлено римлянами и, таким образом, римляне могли направить на них почти все имевшиеся в их распоряжении силы.

Война 269—270 годов отнюдь не явилась последней в серии войн III векаОжесточенные бои на Дунае кипели при Аврелиане и Пробе, много воевал на Дунае и император Диоклетиан (284—305 гг.), нанесший тяжелое поражение народам Карпато-дунайского района. Однако сведения об этих войнах чрезвычайно скудны, противоречивы и носят преимущественно панегирический характер. Поэтому изучение этих войн представляет весьма большие трудности и должно стать объектом отдельного исследования. Однако не подлежит сомнению, что после войны 269—270 годов борьба причерноморских племён против римской империи идёт по нисходящей линии и к концу III веке она окончательно затихает.

Источник

http://ru-sled.ru/znachenie-vojny-269-270-godov-i-prichiny-p...

Картина дня

наверх