На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

Давид Эйдельман. Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет

Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
Давид Эйдельман. Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет.
Семен Графман — человек с большими планами, высоким IQ и уголовным прошлым, известный видеоблогер, который неоднократно поздравлял вместе с премьер-министром Биньямином Нетаниягу народ Израиля с «Новигодом». На днях Семен Графман объявил о своем участии в выборах и регистрации новой партии «БЕТАХ» — социальная безопасность (битахон хеврати). Илья Розенфельд и Давид Эйдельман на прошлой неделе встретились с ним на набережной Бат-Яма и записали разговор, который мы размещаем в текстовом и аудио формате.


На какую целевую аудиторию рассчитана твоя партия «Бетах»?
— Целевая аудитория – те люди, которые утром просыпаются, идут на работу и переживают за будущее своих детей, переживают за собственное будущее, переживают за будущее своих родителей.
— Это русскоязычные израильтяне?
— Это граждане Израиля. Все. Я не разделяю. Я, как человек, который 3 года находится на израильской сцене Фейсбука и телевидения, никогда не выступал на русском, на родном своём – украинском или на английском. Я всегда выступаю только на иврите, потому что это язык нашей страны.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— Но, всё-таки, ты как-то видишь своего избирателя, кто он?
— Мои избиратели – это люди, которых задолбала эта система.
— Это 90% населения Израиля, включая арабов.
— Отлично!
— У кого ты собираешься отбирать голоса? У какой партии?
— Я ни у кого не собираюсь их отбирать. Я собираюсь привести своих людей, которые проголосуют…
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— Вот, твой избиратель, который сейчас будет голосовать за тебя, за кого он голосовал в прошлый раз?
— Без понятия. Я никогда не смотрел. Как я могу у них узнать? Вот я сейчас начну подымать свои опросы, и люди сами скажут, за кого они раньше голосовали. За кого они будут голосовать теперь.
— Ты сказал мне в предварительной беседе: «Если бы они знали моё прошлое, то они бы не задавали вопросов». Ты можешь рассказать что-то о своём прошлом? Кто такой Семён Графман?
— Семён Графман — это человек, который ставит цели и добивается их. Семён Графман – это человек, который вернулся в Израиль 3 года назад, обрёл здесь известность. Из трёх последних лет два года подряд поздравлял народ Израиля с Новым годом вместе с премьер-министром. И только последний год не поздравлял, потому что мы вышли на предвыборную кампанию.
— Кстати, если мы говорим о твоём прошлом, в интервью газете «Исраэль ха-Йом» ты сказал о некоем уголовном прошлом. Можешь про него рассказать?
— У меня не некое уголовное прошлое. У меня довольно богатое уголовное прошлое. Когда я был молодым человеком…
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— А сколько тебе лет?
— Сейчас 43. В следующем месяце мне исполнится 44. Когда я был ещё молод, занимался медицинским бизнесом в Америке. И некоторые вещи были сделаны неправильно. Но в то время у меня была цель обогащения. Достичь какого-то ощущения богатства. Это из-за того, что детство я провёл в Израиле довольно бедно. Обогащение было для меня превыше всего. Как только я вышел из тюрьмы в 2010 году…
— За что посадили?
— По статьям «уклонение от уплаты налогов» и «неправильное оформление и подача документов». Но после того, как это произошло…
— А сколько сидел?
— Я сидел ровно год и три недели.
— Где?
— В Америке, в Нью-Йорке. В штате Нью-Йорк, в тюрьме американской. Но после того, как это произошло, я для себя задался целью всё изменить. Я изменил свои взгляды на жизнь. Теперь для меня помогать другому – самое важное. Я понял, что за существование на Земле мы платить должны каждый день тем, что помогаем ближнему. И первое, что я сделал – переехал в Москву после теракта в Домодедово. Это произошло буквально в это же время, и пошёл работать добровольцем в службу безопасности «Эль-Аль». Приехал в Израиль, прошёл все курсы, вернулся туда. Работал в службе безопасности авиакомпании. Понял, что я помогаю, но этого мало. Я начал помогать еврейской общине в Москве. После этого я вернулся в Израиль и начал помогать уже совсем с другим размахом. Я получил здесь славу, известность благодаря вещам, которые я делаю. Это то, на что я сам себя направил. Сегодня я легко могу зарабатывать деньги, занимаясь бизнесом. У меня очень богатые знания. Но я выбрал свою стезю. Выбрал свою долю в этой жизни.
— Несмотря на то, что ты имеешь уголовное прошлое, тебя взяли в «Эль-Аль», а там, как известно, очень строгий отбор. И у кандидата должно быть безупречное прошлое.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
Абсолютно верно. Там должно быть безупречное прошлое. Но так как я был добровольцем…. Плюс я прошёл армию в Израиле. А в армию я был призван ни куда-нибудь, а в ВВС Израиля – на подготовку лётчиков. Здесь год проверяли, экзаменовали. У меня, в соответствии с результатами этих тестов, один из самых высоких в армии IQ (коэффициент интеллекта). Тогда я не понимал, что это, но когда меня посадили, и я попал в Ulster Facility, где сидит 30000 человек, и ночью после экзаменов меня разбудил сам управляющий тюрьмой и сказал: «Семён Графман, не хотите ли вы остаться у нас в тюрьме в качестве преподавателя, потому что за 16 лет существования нашей тюрьмы у Вас самый высокий IQ, который был обнаружен на этих экзаменах?». Я понял, что в израильской армии действительно подходят очень серьёзно к проверке интеллекта и знаний военнослужащих.
— Последний вопрос по поводу уголовного прошлого. Израильские политики обычно попадают в тюрьму после того, как попадают в политику. У тебя это было до.
Это то, что и делает меня другим. Я посещал Кнессет несколько раз. Несколько десятков раз. И я вижу то, что там происходит. Я могу зайти в любой бизнес сегодня, дайте мне 5 минут осмотреться, изучить документы, и я уже вижу, где обман, где какая-то «комбина», где какая-либо бюрократия. Я это вижу насквозь. Поэтому сегодня я легко могу решать эти проблемы. Меня State Farm Insurance – самая большая страховая компания в Америке взяла на работу, и там я проработал 4 года. Я им помогал, построил систему, которая сегодня предотвращает обман страховых компаний на несколько миллиардов в год. И это продолжает работать. То же самое я хочу сделать в Израиле. Я вижу систему просто насквозь. Из-за этих вещей я имею богатый опыт работы с ними.
— А ты не боишься, например, что «Тнуа ле-эйхут ха-шильтон» (Движение за чистоту власти) может заблокировать твою кандидатуру и твою партию ввиду твоего прошлого?
Чем больше они будут меня бояться, чем больше увидят, что я угрожаю им, сидящим на их тёплых креслах, где они приворовывают, прожигают миллиарды денег налогоплательщиков, тем больше они, конечно же, будут пытаться меня остановить. Но я не остановлюсь. И не думаю, что народ позволит остановить меня. Мы не просто зайдём в Кнессет, а мы зайдём в Кнессет с высоко поднятой головой.
— Можно немного подробней о себе: где родился, когда приехал…
Я родился в Днепропетровске в 1975 году. Эмигрировали мы в Израиль в августе 1990 года. Я тут же начал работать: мыл посуду в ресторане – здесь, на набережной Бат-Яма.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— То есть, ты так называемое «полуторное поколение»?
Наверно, можно так сказать. Через 3 месяца я уже стал главным поваром двух центральных ресторанов в Бат-Яме – в возрасте 15 лет. Я очень быстро учился, и меня всегда очень любили хозяева потому, что любую работу, которую мне давали, я выполнял в 100 раз лучше, чем от меня требовалось. И у меня на работе не было такого понятия «друзья». У меня на работе должны были работать все. Поэтому в первое время я друзей брал на работу, но потом сразу же увольнял их, потому что я очень требовательный человек. Во-первых, я очень требовательный к себе, а во-вторых, я требовательный и к тем, кто со мной работает.
— А дальше, что было?
Дальше я учился на зуботехническом, закончил гимназию «Соколов Лаор», получил аттестат зрелости. Затем пошёл учиться в «ОРТ Яд-Шапира», тоже в Яффо, в 13-й класс, чтобы получить диплом квалифицированного зубного техника – чтобы иметь право сразу же открыть свой бизнес. Во время учёбы в 13-м классе я проходил экзамены каждую неделю в ЦАХАЛе. Сначала это была повестка на высокие курсы, потом это повышалось: перед праздником Песах мы прошли «гибуш» на лётные курсы, и 11 августа меня призвали в армию. Но мне сразу же сообщили, что в лётную академию меня направить не могут, так как у меня очень низкий уровень допуска из-за того, что мой папа живёт за границей.
— Папа вернулся за границу?
Нет, папа с нами не эмигрировал. Они с мамой разошлись, когда я ещё был маленький. Я, как человек, который никогда не знал, как вообще работает армия – всё-таки недавно совсем приехал в страну – сказал: куда вы считаете нужным, туда меня и направьте. Они меня направили быть водителем в обоз – водить грузовики. Так я и продолжил свою службу в армии, отслужил полные 3 года. После армии я пошёл работать в «Шекем-электрик», проработал там три или четыре месяца и пошёл на повышение – на пост замдиректора. Меня должны были назначить директором филиала в Петах-Тикве, но это будущее меня немного расстраивало, и я купил билет и в ту же ночь улетел в Америку к своему отцу, который за это время уже переехал туда.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— В каком году это было?
Это был 1998 год, октябрь или ноябрь. Не могу точно сказать. Я переехал к отцу, жил у него с его женой и дочерью, с моей сестрой по отцу. Ей было 8 лет тогда. У отца была маленькая текстильная фабрика. Я не смог ужиться с супругой отца. Не потому, что она плохой человек. Она замечательный человек. Но ей немножко мешал я: мы были в маленькой квартире. Я понимаю. И перед американским Рождеством она меня «достала», и я сам собрал вещи и ушёл жить на улицу. Я боялся позвонить в Израиль матери и друзьям, потому что мне бы сразу же сказали: так, лети обратно в Израиль.
Я провёл на центральном автовокзале 8 дней в картонной палатке с несколькими «чёрными» бездомными. Не мог найти, куда податься. Потом нашёл телефон моей тёти, которая жила в другом штате, Огайо. Но так «повезло», что именно в том году был такой снегопад, что ничего не ходило: ни автобусы, ни самолёты. Я не смог взять билет, но тётя нашла знакомых, и я стал жить в Бруклине в другой семье. А денег у меня не было – ни одного доллара не осталось. Ушёл из отцовского дома, и у меня вообще ничего не было. Так смешно: даже просил деньги, чтоб было на что прокормиться (в Америке можно прожить на 2-3 доллара, и прожить 8 дней на улице – очень реально, хоть и холодно. Поэтому мы спали в картонной палатке). Меня познакомили с ребятами, у которых была большая швейная фабрика. И, так как я уже понимал в этом бизнесе, проработав три месяца у отца, начал у них работать. За полгода я стал генеральным директором, и мы договорились: хозяева ушли в медицинский бизнес и оставили мне эту швейную фабрику на выплаты. Договор был таков, что за год я её выплачу. А так получилось, что я сразу полностью реконструировал систему швейного бизнеса и смог выкупить у них фабрику за два с половиной месяца. Я сразу начал зарабатывать 30-40 тысяч долларов в неделю. Как только я выкупил фабрику – а эти ребята были очень известной семьёй – они пустили клич по Бруклину, что Семён Графман – порядочный человек. И ко мне обратились все самые большие цеховики и сказали: всё, что надо, бери бесплатно – будут деньги, отдашь. Я сразу же построил два огромных цеха стоимостью в полтора миллиона долларов и запустил очень большую линию – стал шить не 18.000 изделий в неделю, а примерно 400.000 в неделю. И самый большой мой и основной контрактор был Walmart – одна из крупнейших компаний Америки. Бизнес шёл очень хорошо, всё было замечательно. Я начал заниматься медицинским оборудованием. Открыл первый медицинский центр и уже перешёл в медицину.
— Занимался лечением?
Сначала мы занимались поставками медицинского оборудования: инвалидными колясками и пр., а потом мы начали входить также в долю медицинских центров и заниматься лечением.
— Но как ты стал стендапистом?
Я никогда не был стендапистом. Никогда даже не выступал. Просто вы меня знаете по тем фильмам, которые я загружаю в сеть. А загружаю я то, что или причиняет мне душевную боль, или то, что мне смешно. Я всегда, всю свою жизнь, делаю то, что считаю нужным. И то, что вижу, помогает людям. Мои шутки помогают очень многим людям. Очень многие говорят, пишут: «Ты знаешь, Семён, у меня сегодня произошла некая трагедия, и я открываю, смотрю твои шутки – ты мне облегчаешь жизнь». Многие люди задаются вопросами, когда я загружаю серьёзные фильмы, о правильности тех или иных поступков, которые мы сегодня совершаем. У меня в жизни всё было, как и сейчас, как ты сказал – всё очень быстро: приехал в Израиль, начал заниматься Фейсбуком, очень быстро поднялся.
— Почему?
Потому, что я всегда говорю доступным языком. Я очень хорош в математике, помню цифры. Очень хорошо считаю. Но я очень плохо пишу на всех языках. Свободно говорю на русском, английском, украинском, на испанском, на иврите.
— А испанский откуда знаешь?
Испанский у меня от общения с моими сотрудниками: все, кто работал на моей фабрике, были испаноязычными. Даже живя 20 лет в Америке, они не знают английский. Я просто заговорил на испанском.
— Кто ещё выступил в качестве соучредителей твоей партии?
Партия делится на две части: соучредители, запустившие этот проект, и члены списка. Это две разных группы людей. Некоторые люди начали писать глупости в Фейсбуке: «Вот, с ним идёт Денис, ещё какая-то молодёжь…» Нет, соучредители – это твои друзья. Те, кому ты доверяешь. Подписываются 100 человек. Как правило, 120. И ты подаёшь на регистрацию. Сейчас я работаю над формированием списка. Уже есть несколько очень интересных людей. Знаменитых представителей израильской науки, медицины, армии, которых я планирую внести в свой список – номер 2, номер 3, номер 4 и т.д. Но пока ещё не могу огласить, так как ещё не приняты окончательные решения. Но это будут очень интересные люди. Из соцсетей – буду только я.
— И ты будешь идти своим списком до конца?
Я собираюсь идти до конца своим списком. Но, если какой-либо… Смотрите, сегодня в Израиле существуют два центральных блока: есть правые, и есть левые.
— Есть и центр.
Да, но центр всё равно примыкает туда или сюда.
— А ещё есть религиозные и арабы.
Да. Я создаю новый блок – социально направленный. Я понимаю, что то, что у нас есть Хамас, Хизбалла, Иран – это ужасно, и с этим нужно бороться. Но кроме этого, есть ещё ежедневная жизнь. Война у нас раз в 4 года, а есть людям нужно каждый день.
А «Кулану» Кахлона – это не социальная партия? Орли Леви? ШАС? «Еш Атид» Лапида – это не социальная партия?
Как я вижу, нет. Они провели несколько последних каденций в Кнессете. Всё, о чём я сегодня говорю: пенсии – пенсионерам… Вот моя мама сегодня получает пенсию меньше 2000 шекелей – после 30 лет рабочего стажа в Израиле. Как можно на это прожить?!
— То есть, ты сможешь добиться того, что не удалось НДИ – в вопросе о пенсиях?
Скажи мне такую вещь: как так, что 15 депутатов Кнессета (харедим) добились того, что больше сотни тысяч ешиботников получают зарплату в три с чем-то тысячи шекелей в месяц за то, что изучают Тору, а 105 депутатов Кнессета не могут добиться, чтобы солдаты получали такую же зарплату? Потому, что у них нет такой цели. У меня есть цель: может быть, я не очень хорошо разбираюсь в безопасности – для этого есть начальники генштаба – но, как я вижу, все, кто сегодня сидят в Кнессете, не очень хорошо разбираются в реальной жизни, которой мы, большинство населения Израиля, живём каждый день.
— Итак есть два больших блока. Если из этих блоков тебе кто-то что-то предложит, то что?
Нет, предлагать мне ничего не надо. Я ничего не ищу. Если они согласятся с тем, что я требую провести в первое же время, то я к ним присоединюсь с удовольствием. Для меня важно, чтобы мы добились наших целей.
— А кто потенциальные адресаты? Кто должен тебе это предложить – Нетаниягу, Либерман, Кахлон, Лапид? Кто?
Я имею контакты с несколькими из них, но пока мы ещё об этом не говорили. Потенциально – каждый из них, кто захочет действительно изменить жизнь граждан Израиля к лучшему. Потому что сегодня это невозможно объяснить. Мы сегодня в центре страны не понимаем даже, что происходит. За три года, за которые я объездил Израиль, увидел, что на окраинах происходит то, что мы даже не можем себе представить: я думал, что мог видеть это только в Советском Союзе в каких-то заброшенных сёлах. Ну как может быть, что почти 2 миллиона человек живут ниже черты бедности?! Мы же не говорим сейчас об Украине или России! Мы говорим об Израиле! Конечно, отсюда, с этого прекрасного балкона в ресторане, мы смотрим на море и на красивые машины. Но это не реальность. Это обложка. Тель-Авив – это обложка. Хотя даже в Тель-Авиве есть места, куда заходишь, и у тебя волосы дыбом встают. Как так, что обучение сегодня в школах никак не изменилось со времени, когда я учился 40 лет назад?! Изменился же мир! У детей есть доступ к телефонам. Сегодня ребёнку любого возраста противно идти в школу. Не интересно. А мы хотим, чтоб он уважал учителя и чему-то учился. Нет. Спросите любого своего ребёнка – интересно ли ему ходить в школу? Дают ли ему там те знания, которые он не может найти в телефоне? Мы должны заинтересовать детей.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
А демобилизующиеся солдаты? Я помню себя, когда я закончил службу – я не знал, что делать. Что мне дальше делать? Я в армии чувствовал себя кем-то: у меня есть ребята, есть друзья, есть уважение. Я стал командиром. Я вышел из армии – и я никто. Я ничего не могу. Почему мы не берём земли страны, ведь у нас есть полно земель – не частных, а государственных, и не даём их строительным подрядчикам – бесплатно?! И не берём с них налоги за строительство – чтобы цена такой квартиры была меньше, чем 50% от себестоимости. И вот их надо продавать солдатам. За полцены. И мы сможем солдат обеспечить жильём. Обеспечив их жильём, мы сможем гарантировать, что умные талантливые ребята не понесутся жить в Америку или в Европу, а начнут строить центр своей жизни в Израиле. Ведь отток умного, интеллигентного, образованного населения из Израиля сегодня настолько велик, что я не представляю наше существование через 10 лет! И это не шутка: если мы ничего не поменяем, мы сидим на бомбе. Но не на военной бомбе – мы здесь деградируем.
— Ты знаком со статьёй Леонида Луцкого «Здравствуй, ж…, Новый год!»?
Видел. Конечно же, видел. Мне её прислали ребята. Очень понравилось отношение Луцкого к юмору. Человек, который в статье пишет, что прошёлся по странице Семёна Графмана и увидел, что его посты получают по 7-25 лайков – дальше можно было не читать. Зачем врать? Я ни от кого не скрываюсь. Я тут. У меня есть своя страница. Все, кто хочет знать, пожалуйста. Они берут мои фразы, вырезают их из контекста и переворачивают. Они зацепились за эту фразу, что я сказал за Путина в интервью трёхгодичной давности. Меня спросили: «Как ты себя чувствуешь, как русскоязычный?» — Я сказал, а как я могу себя чувствовать: где бы я ни сел в такси, все израильтяне говорят – нам не хватает в Израиле такого, как Путин. Чтобы он разобрался со всеми нашими врагами. Я тут сказал вот эту фразу, за которую все зацепились: «Путин всем показал, что он плюёт на всех». Вот он в Сирии взял и прыгнул из моря, стрельнул по Сирии. И это, конечно же, нам, русскоязычным израильтянам, не то, чтобы мы этим гордились, но израильтяне начали на нас смотреть по-другому – что мы вышли из страны, в которой есть лидер, который может взорвать полмира. Я не говорю, что это какое-то выражение признательности в наш адрес, но отношение стало другим. Если я в 90-м году эмигрировал в Израиль, плевался, что я – выходец из Советского Союза. Потому, что тогда пропаганда была ужасная против нас самих. Мы приезжали, и нам говорили: тьфу, коммунизм – всё это было гадость. А потом с возрастом я начал понимать: нет, гадостью были люди, которые были во главе.
— А ты бы хотел, чтобы в Израиле был такой, как Путин?
Нет. Ни в коем случае. И приглашать Путина сюда не надо на недельку, чтобы всё исправил. Потому, что у Путина есть одна проблема: он приходит и не уходит. Путин находится там, где он находится из-за народа, которым он руководит. Народ, который не может никак выйти из ощущения, что нужен царь. После 70 лет рабства тяжело стране освободиться.
— После нескольких сотен лет… Вопрос по поводу кампейна: «Я – русский».
Это был самый смешной кампейн, в котором я когда-либо принимал участие. Кампейн был полностью инициирован 9-м каналом. Ещё в самом начале я им сказал: «Я – русский, звучит как-то не совсем правильно. Я – русскоязычный». А они говорят: «Я – русскоязычный, не звучит красиво. Пусть будет – я русский». Они подняли этот кампейн – Девятый канал зарабатывал на нём деньги. И тут же создался блок людей, которые сразу же сказали: раз кто-то говорит «я – русский», значит они плюют на меня – что я украинец, или я таджик.
— «А я – еврей. Я гордый еврей! Никакого отношения к русским не имею».
Да. Поначалу я начал отвечать нормальным людям: «Ребята, я – украинец. Я родился на Украине. Это не то, что я кричу, что я – русский». Но было несколько человек, которые вдруг начали создавать всякие фейковые фотографии с Путиным. И это зацепило людей. Это показывает, насколько легко можно взять ложь – полную ложь – и превратить её в чуть-чуть реальность.
— В том же кампейне «Я – русский» в программе Шагала ты произнёс фразу, которая шокировала многих женщин: «Бесплатно даже мама папе не даёт».
Эта фраза может шокировать, может не шокировать. Когда я был маленький, не помню, что было, что я попросил у папы. Но, когда папа у меня что-то просил, я всегда забывал сделать. И тут я к нему в очередной раз подошёл, и говорю: «Папа, ну почему ты, там, не купил что-то или…». Папа повернулся ко мне и сказал: «Сына, запомни, просто так (не бесплатно) … просто так, даже мама папе не даёт».
— И ты запомнил эту фразу.
Я не понял её. Но прокручивал эту фразу в голове. А с возрастом, когда у меня появились подруги, когда у меня появилась жена, и когда отношения из конфетно-букетного периода переходят в быт, и иногда я вижу, что сегодня что-то не так сделал, и жена не очень хочет, чтоб мы сегодня занялись с ней любовью… Вот эта фраза начала у меня оседать в голове. Мы с возрастом, не то, чтобы умнеем, мы начинаем понимать вещи. Многие старые фильмы, которые мы смотрели в молодости, пересматривая их сегодня, мы видим их совсем по-другому.
— В твоих собственных роликах, опять-таки цитирую соцсети, у тебя репутация гопника в спортивном костюме. Ты их пересматриваешь или хочешь от них отказаться?
Во-первых, не хочу отказаться, потому что из, скажем, трёхсот фильмов, которые мы сняли, таких роликов 7-10. А во-вторых, это роль. А если бы я в театре выступал в роли убийцы, это делает меня убийцей? Просто лжецы, которым не то, что нечем заняться, которые проплачиваются нашими врагами. Есть также и люди, которым я могу быть неприятен. И это нормально. Если я играю в каком-то фильме роль, как можно винить актёра за эту роль?
—Подожди, с Биби и Либерманом ты тоже играл роль?
Объясню, это очень просто. С Биби – это не роль. Биби – это руководитель нашей страны. Это премьер-министр. Это самый верх нашей власти. Меня бесило, просто бесило то, что называют Новый год – Сильвестром. Я это слово, прожив 12 лет в Америке, ни разу не слышал. Я путешествовал по Европе – ни разу не слышал. Это слово специально было придумано в Израиле, вынуто из какого-то этого, чтобы этот вот новогодний праздник – задушить. И поэтому для меня было важно дойти до самых верхов. Что если они говорят, «Новый год», то наконец это забьёт вот это зло. И праздник вернётся к нам. Он светлый. Он у меня вообще не связан с религией. Это светский праздник во всём мире, когда мы с 31 декабря переходим на 1 января.
Семен Графман: сначала отсидел, потом в Кнессет - relevant
— Ты играл очень много ролей. Какой он – настоящий Семён Графман?
Я настоящий, вот, который с вами сейчас сидит и разговаривает. Человек, который не боится своих мнений, легко выражает их и говорит простым языком. Я не боюсь политкорректности.
— Политкорректности в наше время на русском языке вообще мало кто боится. К сожалению. Ведь корректность – это вежливость. Вопрос: эти ролики – понятно, что те, кто их заказывали, что-то за них платили…
Ну, у меня единичные ролики – рекламные.
— Тебе не будет мешать, что потенциальный избиратель подумает, что он сейчас тоже играет роль, за которую ему кто-то платит?
Смотрите, люди пользуются же какой-то логикой. И они должны разделять, по-моему, когда они видят тебя, и когда видят, что ты играешь. Точно так же, если бы я был водителем такси, и сейчас бы баллотировался, они бы сказали: «Не, он просто пытается доехать, куда ему надо». Крутить этим и спекулировать можно сколько угодно…https://relevantinfo.co.il/grafman/?fbclid=IwAR3Cot0kOSnPrYLNkbO9TQ9icpWyUMc_594xFUIBMyUkgDZKqnNKuGFVS_I

Картина дня

наверх