Имя Луи-Эжена Кавеньяка сейчас вспомнит не каждый знаток истории. Чего уж говорить о простом обывателе? Забвение это не назовешь заслуженным. Ведь в глазах современников «генерал Кавеньяк» выглядел настоящей глыбой. О нем говорили по всей Европе – превозносили и прославляли, проклинали и ненавидели. Но равнодушным не оставался никто. Одни называли Кавеньяка палачом и карателем, жестоким реакционером, бездарным управленцем и посредственным полководцем. Другие искренне считали генерала образцом воинской доблести, выдающимся тактиком и вдумчивым стратегом, образцом республиканских доблестей, «спасителем Отечества», обуздавшим хаос и разруху.

Так кто же Вы, генерал Кавеньяк? Обратимся к фактам и вынесем вердикт по прошествии почти двух веков суда истории.

Становление республиканца

Когда дело доходит до крупных исторических личностей, люди часто и много говорят о судьбе. Но, как писал Абель-Франсуа Вильмен – «в судьбе нет случайностей». И наш герой стал политиком отнюдь не случайно, хотя и вела его в политику извилистая тропа.

Родился Луи-Эжен Кавеньяк 15 октября 1802 года в Париже. Отец его, Жан-Батист Кавеньяк, попал в столицу на волне Великой французской революции. До нее он был лишь простым адвокатом из глубоко провинциальной Тулузы. И именно революция вознесла его.

Показав свою преданность новым порядкам сначала на местном уровне, Жан-Батист был вскоре избран в Конвент. Здесь он примкнул к левым радикалам – в декабре 1792 года голосовал за казнь короля Людовика. Как комиссар Конвента Кавеньяк-старший много путешествовал по фронтам революционных войн. Здесь он сделал себе имя, да и постоянные командировки – чего уж греха таить – позволили ускользнуть от самых страшных проявлений революционного террора.

Не обидели Кавеньяка и при Наполеоне – это бурное время Жан-Батист провел на госслужбе в Неаполитанском королевстве. Жизнь заслуженного буржуа на берегах теплого Неаполитанского залива была почти идиллической. Но любая идиллия рано или поздно заканчивается.

Империя терпит крах, и новый режим Реставрации припомнил Кавеньяку-старшему все: и казнь короля, и принадлежность к монтаньярам, и всю помощь делу революции. Он изгнан, бежит из страны в Бельгию, где преждевременно умирает.

Жена Кавеньяка, Мари-Жюли, берет на себя все заботы семейства. Сыновья Луи-Эжен и Годфруа воспитываются в духе республиканских ценностей и спартанских условий жизни. Мать отказывает себе во всем, дабы по завету отца дать мальчикам приличное образование. И ее усилия не пропали даром – братья поступают в прекрасный коллеж Сен-Барб, тесно связанный с Сорбонной.

Оба брата блистали в учебе, но Эжен выделялся особо. Он делал выдающиеся успехи в точных науках. Из него мог бы выйти сильный математик. Но молодой Кавеньяк пошел несколько другим путем, в 1820 году он поступает в Политехническую школу на военного инженера. Здесь он сможет совмещать свою любовь к математике с получением прикладной специальности, начать строить карьеру военного.



Среди курсантов парижского «Политеха» немало республиканцев. И Эжен в их числе, в годы учебы его убеждения только укрепились. Пройдя дополнительный курс в артиллерийском училище в Меце, Кавеньяк отбывает в войска на должность офицера инженерного полка.

Годы Реставрации не слишком интересное время для военного. В эпоху безвременья нет места большому подвигу. Тянутся годы скучной службы в убогих казармах. И только в 1828 году полк Кавеньяка разворачивает боевые знамена. Предстоит командировка в Грецию, на подмогу местному антитурецкому движению. Командировка вышла совершенно бессодержательной – без значительных битв и долгих осад. Лучше всяких турецких пуль французских солдат косят болотная лихорадка и дизентерия. Уже через несколько месяцев Кавеньяк покидает Грецию и возвращается в метрополию. Он все еще совершенно безвестен.

В своем полку Эжен Кавеньяк имеет репутацию смутьяна и человека неблагонадежного. Чиновники из военного министерства смотрят на него как на изменника, сослуживцы строчат доносы в Париж. А тут еще «отличился» и старший брат Годфруа – он стал известен как острый республиканский публицист, непримиримый противник как Реставрации, так и новой Июльской монархии. Компрометирующие родственные связи стали последней каплей. Начальство ссылает Эжена Кавеньяка в Алжир.

Герой Алжира

В Алжир французы вторглись в 1830 году, сами не слишком понимая, с какой целью. Колонизаторы ожидали быстрой и легкой победы, но для оккупации и пацификации столь обширной территории их силы оказались слишком малы. Да и местное население не соглашалось подчиниться «неверным» – силы инсургентов возглавил талантливый полководец Абд-Аль-Кадир. Пользуясь своей многочисленностью и мобильностью туземной кавалерии, мусульмане наносили французам болезненные удары. Колониальная экспедиция вылилась в затяжную и жестокую войну. В Африканскую армию Франции прибывают все новые и новые подкрепления. В скором будущем она вырастет до 100 тысяч человек, составив грозную силу.

Для новой армии нужны офицеры. И опальный, но хорошо образованный Кавеньяк тут пришелся ко двору. Как инженер он отличился при штурме Маскары, столицы Абд-Аль-Кадира. Только за один этот эпизод его представил к награде сам маршал Клозель – но награждение не утвердили в Париже.

Да, метрополия жила своими предрассудками и условностями, пока в Алжире не прекращалась тяжелая война. В 1836 году батальон Кавеньяка, на то время капитана, оказался в окружении у границы с Марокко. Арабы превосходящими силами блокировали батальон в крепости Тлемсен. Началась изнурительная осада. У горстки французов, всего 500 человек, было немного шансов устоять. Солдаты быстро поникли духом, ведь в крепости не было никаких запасов провизии.

И тут Кавеньяк показал себя. Набрав рейдовые группы из самых отчаянных храбрецов, он совершал постоянные вылазки за стены форта. Дерзкими набегами французы терзали врага и захватывали продовольствие. Моральное состояние окруженного гарнизона после этих успехов резко улучшилось. Кавеньяк всегда был рядом со своими солдатами, делил с ними все тяготы быта, стал настоящей душой обороны. Продержавшись в осаде удивительные пятнадцать месяцев, Тлемсен устоял.



Такой героизм не могли игнорировать даже самые упертые военные чины в метрополии. Политическая неблагонадежность капитана Кавеньяка здесь уже не играла роли. Газеты славили героев Тлемсена. Эжен был повышен в звании до майора и настоял, чтобы все офицеры его батальона тоже получили повышение.

После успеха под Тлемсеном карьера Кавеньяка пошла в гору. Он постоянно в боях на алжирском фронте, получает два серьезных ранения и в 1841 году уже командует полком колониальной пехоты. В битве при Исли, когда французы решительно громят Абд-Аль-Кадира, Кавеньяк сражается в первых рядах. За эту победу он получает «полевого маршала» – читай: становится бригадным генералом.

Военному деятелю столь высокого звания и, ко всему прочему, изрядно потрепанному в боях, бродить по пустыням и охотиться за инсургентами становится уже неприлично. Кавеньяка назначают на административную должность – теперь он «султан» алжирской провинции Оран. Во главе провинции генерал работает безупречно, его гарнизоны всегда в образцовой боевой готовности, отношения с туземцами стремительно улучшаются, благодаря разумному правлению. Кавеньяк – идеальный колониальный «воевода».

Генерал идет в политику

В феврале 1848 года Июльская монархия пала под напором очередной (какой уже по счету!) революции. Сейсмические импульсы революционных потрясений доходят и до Алжира. Губернатор колонии, умеренный роялист герцог Омальский, смещен с должности и бежит в Англию. Встает тонкий политический вопрос транзита власти. Алжир – это не только главное колониальное владение Франции, но и место дислокации огромной Африканской армии. Во главе этой структуры революционные власти хотят видеть своего человека. Но где же найти его? Знающие люди подсказывают – есть достойный кандидат, генерал Кавеньяк, убежденный республиканец…

Сам генерал не очень хотел идти в политику. Он трезво оценивал свои способности и хорошо понимал, что своим политическим весом во многом обязан старшему брату, Годфруа. Годфруа Кавеньяк действительно был влиятельнейшим человеком на левом фланге революционного движения. Он стоял у истоков популярной газеты «Реформа», был близким товарищем многих видных французских социалистов. К сожалению для них, Годфруа умер еще за несколько лет до революции.

Но и его посмертный авторитет сослужил добрую службу младшему брату Эжену. Эжен Кавеньяк был назначен губернатором Алжира и повышен до дивизионного генерала. Его кандидатура выдвинута на грядущие выборы Учредительного собрания.

К чести генерала, он отказался выдвигаться от Алжира, где обладал огромным административным ресурсом. На выборы генерал Кавеньяк пошел от аквитанских департаментов. Он одержал убедительную победу. Так некогда гонимый оппозиционер проник в высокие кабинеты французского политикума.

Кавеньяк верил в республику античного, если угодно, аристотелевского типа, в объединение самых достойных, состоятельных и образованных граждан ради общего дела. Он был типичным умеренным республиканцем, республиканцем-буржуа. Идеалы социального уравнительства казались ему сомнительными и опасными. Но во Временном правительстве Второй республики социалисты задавали тон.

Еще до парламентских выборов они протолкнули несколько смелых декретов – о сокращении рабочего дня, отмене избирательных цензов и создании национальных мастерских. Последняя инициатива оказалась откровенно неудачной. «Национальные мастерские» фактически были дотационными предприятиями – их содержало государство для ликвидации безработицы среди городской бедноты. Траты на них были колоссальны, государственный бюджет таял на глазах. Правительство было вынуждено поднять налоги на 45 процентов, чтобы покрыть затраты.

На выборах в Учредительное собрание крайне левые выступили не слишком удачно. Они получили 200 мест, тогда как умеренные республиканцы захватили большинство – 450 мандатов. Оставшиеся 250 мест отстояли правые монархисты. Кроме того, умеренные заполучили все министерские портфели в новом правительстве – Исполнительной комиссии.

Леворадикалы, как и положено пламенным революционерам, взбунтовались. 15 мая 1848 года они предприняли штурм здания Учредительного собрания. Неудача лишь обозлила «леваков». Они сформировали свое Временное правительство и начали готовиться к общенациональному восстанию. Париж замер в ожидании политической бури.

Поводом к восстанию стало решение «умеренных» о роспуске национальных мастерских. Их бывшие работники перенаправлялись в армию и на общественные работы по всей Франции. Решение было вполне разумным, с точки зрения финансов, но левая фракция восприняла его как оскорбление. Она, конечно, и сама очень хотела оскорбиться…

Битва за Париж и генеральская диктатура

23 июня 1848 года радикалы вывели на улицы Парижа изрядно разгоряченную толпу. Ее намерения и лозунги сложно назвать мирными. Демократия «глубинного народа» требовала ликвидации буржуазной республики и замены ее социалистической. Если понадобится – путем самого жестокого насилия. Здесь уже никто не рассчитывал на компромиссы.

И «умеренные» решили ответить ударом на удар. Они обратились к Кавеньяку.

Генерал не терял времени даром и еще до начала критической фазы кризиса привел в порядок войска в окрестностях Парижа. Исполнительная комиссия наделила его широчайшими полномочиями. Обуздать мятежный Париж дозволялось с применением всех видов оружия.

Кавеньяк разработал удачный план штурмовых действий, которого четко придерживался. На заранее избранном направлении он наступал главной, ударной группировкой. Вспомогательные части связывали повстанцев боем на второстепенных участках. Артиллерия работала безостановочно, обеспечивая войскам полное огневое превосходство. Решительно продвигаясь вперед, ударные силы рассекали и дробили формирования инсургентов, изолировали отдельные кварталы, превращая линию обороны противника в разрозненные очаги. Отрезанные от подкреплений мятежные кварталы быстро и жестко зачищались. Часто дело доходило до рукопашного боя.

Брутальные методы Кавеньяка позволили подавить восстание за три дня. К 26 июня все было кончено. Правительственные войска потеряли при штурме 1 600 человек только убитыми. Потери мятежников были просто огромны – не менее 5 000 человек. 11 тысяч жителей столицы было арестовано, более 4 тысяч изгнано из Франции. Генерал Кавеньяк ввел в Париже осадное положение и молниеносно восстановил строгий порядок на улицах.

Он спас «умеренных» от, казалось бы, неминуемого краха. И они боготворили его как героя и защитника Республики. Но генерал относился к почестям подчеркнуто холодно. Когда ему предложили жезл маршала Республики, он отказался. В войне с собственным народом немного чести – парировал Кавеньяк. Но его все же убедили возглавить Совет министров. По сути, с этого момента Эжен Кавеньяк становится диктатором Франции.

Бразды правления

Итак, по итогам четырех месяцев развития революционного процесса во Франции установилась военная диктатура. Кто бы мог подумать! Но генерал Кавеньяк был диктатором нетипичным. Он не держался за власть, не заискивал перед толпой, не пытался создать свою личную преторианскую гвардию и не устраивал террор для зачистки политического поля. Все его правление можно описать двумя словами – умеренность и порядок.

Кавеньяк продолжал удерживать Париж на осадном положении и неизменно подавлял активность левых радикалов. Проводились осторожные экономические и социальные преобразования – проведена почтовая реформа, упорядочено трудовое законодательство, утверждены программы поддержки производства и предприняты шаги по демократизации системы образования. В то же время велась подготовка к принятию республиканской конституции и проведению свободных и всеобщих президентских выборов. На них решалось будущее Франции.

К декабрьским выборам Эжен Кавеньяк подходил записным фаворитом. Восхищение им со стороны верхушки буржуазии и умеренных либералов уже порядком спало, но авторитет генерала в этих кругах оставался довольно высоким. Правда, сильны были и оппоненты – Луи-Наполеон с его популистскими лозунгами, левые бунтари Ледрю-Роллен и Распай, кумиры городских низов, изящный и харизматичный интеллектуал Ламартин, мастер компромисса и сторонник политического примирения. Эти выборы, несомненно, были проникнуты духом интриги.

И интрига эта разрешилась не в пользу Кавеньяка. Он с треском проиграл выборы Луи-Наполеону. Последний отхватил феноменальные 5 миллионов 434 тысячи голосов избирателей. Кавеньяк довольствовался результатом пятикратно меньшим – за него проголосовало менее полутора миллионов французов. Остальные кандидаты не набрали и 400 тысяч голосов каждый, но неплохо сработали в качестве «спойлеров».

Это был шокирующий политический крах. Крах лично Кавеньяка, как правителя, который не удержался у власти и полугода, и крах идеи «умеренной Республики». Испытав тяжелый удар, Кавеньяк вновь проявил себя с лучшей этической стороны. Он полностью признал итоги выборов и добровольно сложил с себя полномочия. Правление генерала-диктатора завершилось.

Вердикт истории

Жизнь Кавеньяка в эпоху Луи-Бонапарта довольно безрадостна. Его политическая карьера окончена. Из депутатов Законодательного собрания его разжалуют… в тюремного сидельца! В 1851 году, когда Наполеон совершил переворот и распустил парламент, Кавеньяка арестовали и бросили в тюрьму Мазас. Здесь он провел около месяца, после чего был «великодушно» помилован.

Кавеньяк покидает Париж, город детства, город его славы и страшных воспоминаний подавления июньского восстания. Остаток жизни он провел в имении Урн, в глубинке на западе Франции, в кругу семьи. Там, в октябре 1857 года, Кавеньяк и скончался. Он не оставил даже мемуаров.

Каков же итог? Какие же последние строки стоит вписать в историю этой удивительной жизни и как дать оценку этой незаурядной личности? Конечно, Эжен Кавеньяк был сыном своего времени и, позволим себе марксистскую лексику в этом вопросе, сыном своего класса. Он обладал сознанием типичного буржуа, со всеми атрибутами верхней прослойки буржуазного общества. Его взгляды сформировались очень рано, и он следовал им без особых изменений всю оставшуюся жизнь.

Ради своих убеждений и принципов генерал Кавеньяк был готов на шокирующую жестокость, но он никогда не упивался видом пролитой крови. Насилие он рассматривал как суровую необходимость, а не как самоцель или повод для гордости и бравады. Конечно, Кавеньяк не обладал даром большого политика – для этого он был слишком честен и принципиален.

Ему не хватало воли к власти, с ее горячностью и авантюризмом. Это и привело генерала к невыразительному концу. В истории Франции, Европы и мира он остался фигурой забытой – короткой строкой на странице учебника истории, которую хочется поскорее перевернуть.

Список источников и литературы:
1. Черкасов П. П. Правители Франции. XIX век. – М. Ломоносовъ. 2019
2. Черкасов П. П. Генерал Кавеньяк // Новая и новейшая история. – 2018. – № 2
3. История Франции: в 3-х томах / редкол.: А. З. Манфред (отв. ред.) [и др.]; [АН СССР. Ин-т всеобщей истории]. – М.: Наука, 1972