312-й военно-санитарный. Легенда военной медицины

4 декабря 1876 года во время правления Александра II вышел императорский указ о формировании 14 санитарных поездов на военное время. Война ждать себя не заставила. Уже в мае следующего 1977 года из Санкт-Петербурга от перрона Николаевского вокзала отошёл первый санитарный поезд. Он спешил на вовсю полыхавшую Русско-турецкую войну 77-78 годов. 16 месяцев санитарный поезд №1 будет спасать жизни солдат русской императорской армии. О чём позднее один из ординаторов этого спасительного эшелона - врач, публицист и географ Франц Фридрихович Шперк напишет целое сочинение. Так началась история ангелов, летавших по железнодорожному полотну, как бы патетично это ни звучало.

Многое пришлось с тех пор пережить медицинским бригадам военно-санитарных поездов. Но, наверное, того, что выпало на долю медиков с железной дороги в годы Великой Отечественной войны, никто ни до, ни после не испытывал.

На третий день войны 24 июня Народный комиссариат путей сообщения дал указание сформировать 288 военно-санитарных поездов (150 постоянных и 138 временных). Однако первый «бой» военно-санитарный поезд СССР дал ещё 23 июня. Это был временный ВСП №1078, сформированный на базе Военно-медицинского училища под командованием военврача С.И. Тихонова и комиссара Д.Ф. Бутяева в Киеве. На второй день войны рано утром при погрузке раненых, когда любой пилот без второго слова поймёт, что за цель под ним, "бравые" лётчики люфтваффе атаковали санитарный поезд. 18 бомбардировщиков пронеслись огненным ураганом над ранеными солдатами и юными санитарками. Можно, конечно, до хрипоты спорить о международных договорах, огневом прикрытии таких составов и прочем, но с точки зрения любого взрослого человека - ни воинской славы, ни чести подобные варварские штурмовки не добавляют.

Кстати, памятная доска, посвящённая формированию ВСП №1078, установлена в Киеве на доме 14 по улице Мельникова, в котором в 1941-м располагался фельдшерско-акушерская школа, а сейчас там находится Киевский медицинский колледж. По крайней мере, доска висела в 2015 году. Подвергся ли дом повальной декоммунизации - неизвестно.

Но одним из самых известных военно-санитарных поездов, безусловно, является ВСП №312. И дело не только в героической службе бригады медиков этого состава, ведь героизм невозможно количественно измерять и другие бригады ВСП были не менее самоотверженны, но и в том, что талантливая журналистка Вера Панова в декабре 1944 года по заданию редакции совершила 4 рейса на ВСП №312. Она должна была составить брошюру о работе военных медиков данного состава, т.к. он по праву считался командованием «образцовым». Брошюра в серию так и не пошла. Но…

Во-первых, для самой товарища Пановой те рейсы стали судьбоносными – по её словам она выбрала дело всей жизни: «… главное, что пребывание в коллективе ВСП №312 имело то значение, что тут я окончательно поняла: я буду писателем, потому что не могу им не быть; не могу не рассказать о жизненном подвиге этих людей. Это и будет мой посильный вклад - и в литературу, и в жизнь».

Во-вторых, сразу после войны Вера напишет повесть «Спутники», которая в 1947 году даже будет отмечена государственной Сталинской премией СССР и принесёт ей всесоюзную известность и признание. Значительно позже в 1964 году сначала Искандер Хамраев экранизирует повесть в своём фильме «Поезд милосердия» (Валентин Зубков и Жанна Прохоренко в гл. ролях). А уже 1975 году Пётр Фоменко снимет на основе «Спутников» мини-сериал «На всю оставшуюся жизнь» (Эрнст Романов, Алексей Эйбоженко в гл. ролях). Обе эти картины станут одой мужеству всех служивших на военно-санитарных поездах. Автор рекомендует к просмотру.

Но вернёмся в великий и страшный 1941 год. Промышленность начала в спешке переходить на военные рельсы, порой в прямом смысле слова. Не стал исключением Вологодский паровозовагоноремонтный завод, так он именовался с 1935 года и существует до сих пор уже как просто «вагоноремонтный». Свой ответ на указание комиссариата путей сообщения вологодские рабочие дали весьма быстро даже для военного времени. Уже 26 июня 41-го за ворота Вологодского завода вышел первый и впоследствии легендарный ВСП №312. Состав имел специально оборудованные места для раненых, так называемые кригеровские вагоны, также в состав входили вагон-аптека, вагон-операционная, вагон-прачечная и так далее.

Без преувеличения, это была гордость Вологодского завода. К чести последнего стоит добавить, что одновременно с формированием военно-санитарных поездов и ремонтными работами уже функционирующих составов, рабочие смогли освоить выпуск чисто военной продукции – миномётов и боеприпасов. Всего же завод за время войны подготовил для фронта свыше 10 ВСП.

Валентина Белкина

К этому времени формирование команды ВСП было практически завершено. Практически весь коллектив спасительного поезда был набран из Вологды. Только начальника поезда и заместителя по медицинской части прислали из Ленинграда. Всего состав обслуживало по разным данным от 40 до 75 человек самых разных специальностей: врачи, медсёстры, санитары, повара и, конечно, железнодорожники.

После войны начальник поезда Николай Прокопьевич Даничев, закончивший войну в чине майора медицинской службы, а тогда недавний ленинградский терапевт, вспоминал: «Я - лечащий врач и начальник санитарного поезда, перед погрузкой был обязан проверить каждое звено работы – от изолятора до кухни, от перевязочной до электростанции, от дезинфекционной камеры до звуковещательной станции. И только если весь комплекс работ был закончен, я и врач-ординатор могли твердо и уверенно приступать к своей основной работе».

Екатерина Каплина

Боевое крещение ВСП №312 примет в первых числах июля. После войны Иван Алексеевич Порохин капитан интендантской службы вспоминал: «26 июня 1941 года поезд вышел за раненными на Запад. 4 июля мы прибыли в Псков и оказались в зоне боевых действий. Немецкая авиация и артиллерия била по городу. Рушились дома, пылала нефтебаза и продовольственные склады. Дороги были забиты нашими войсками, с боями отходившими на Восток. Враг бил по войскам и мирным жителям. Немецкие самолёты выпускали пулемётные очереди даже по детям, бежавшим по полям. Мы простояли под бомбёжкой три дня. Других санитарных поездов там уже не было. Принимали раненных бойцов, прибывших с поля боя без первичной (медицинской) обработки. Наши санитары и сёстры снимали с них окровавленные гимнастёрки и брюки, резали на перебитых израненных ногах сапоги, полные крови, обрабатывали раны. Трое хирургов в вагоне делали неотложные операции. За эти дни было сделано 150 операций. Под обстрелом и бомбёжкой в поезд было погружено свыше девятисот раненых…»

Клавдия Мосеева

Кем же были ангелы железной дороги, таскавшие на себе здоровенных мужиков, да ещё под огнём противника? Совсем молоденькие девушки, такие как 20-летняя Катя, а в те дни старшина медицинской службы Екатерина Пантелеймоновна Каплина, впоследствии награждённая медалью «За боевые заслуги». Их было много – девчонок, оказавшихся на поверку сильнее многих мужчин – младшие сержанты медицинской службы (так официально они обозначены в документах) Клавдия Мосеева, Валентина Белкина и Чащина Мария, лейтенанты медслужбы Августа Шестиперова, Александра Евстигнеева и Фаина Киселёва и многие другие.

Августа Шестиперова

В таком коллективе в условиях войны взаимоотношения начинали носить особый, порой семейный характер. Вера Панова, к примеру, вспоминала, что к вышеупомянутому Порохину девичий коллектив относился как к отцу. Что немудрено. Во-первых, ему в 43-м году исполнилось 40 лет. А, во-вторых, необычайно деятельный Иван Алексеевич, будучи родом из одной из деревень Архангельской области, взялся за работу с отеческой крестьянской в каком-то смысле хозяйственностью. Так, он организовал… вагон-ферму.

Александра Евстигнеева и Фаина Киселёва

Недостаток витаминов после чудовищных нагрузок (если подобное вообще возможно называть нагрузками) ещё более обессиливал как бойцов, так и личный медицинский состав поезда, которые порой трудились сутки напролёт. Немощные руки хирурга и ослабевшие санитарки – сочетание хуже не придумаешь. Поэтому Порохин заметил, что кухня даёт приличное количество отходов, а посему раздобыл курочек и несколько хрюшек, разместив их в последнем прицепном вагоне. Вскоре в рационе бойцов и медперсонала появились свежие яички, куриный бульон, а иногда и свинина.

Поначалу, узнав о таком рационализаторстве капитана интендантской службы, начальство устроило ему основательный разнос. Употреблялись примерно следующие фразы – «здесь вам не крестьянский хлев и не колхоз, а военно-санитарный поезд». Иван Алексеевич невозмутимо предложил сравнить процент спасённых и их физическое состояние до того, как он прицепил к поезду «колхоз», и после. Статистика убедила начальство оставить всё как есть.

Чрезвычайно показательными для описания службы ВСП №312 являются воспоминания военкора Веры Пановой, которая описала своё первое знакомство с поездом так: «… На дальних запасных путях, возле какого-то длинного зa6opa, стоял красавец поезд: свежевыкрашенные темно-зеленые вагоны, алые кресты на белом поле; на окнах — ослепительной чистоты полотняные занавески ручной вышивки. Невдомек было мне, когда я с крохотным моим чемоданчиком входила в штабной вагон, какую роль в моей судьбе сыграет этот поезд, вернее — люди, к которым я иду. Эти люди жили на колесах уже почти три с половиной года: с первых дней войны собрались они в этом поезде и с честью, непорочно несли свою благородную службу. Военно-санитарный поезд № 312 был одним из лучших в Советском Союзе..»

Эти наблюдения Верой были сделаны в декабре 1944 года, когда поезд не раз и не два побывал под бомбёжками противника и перевёз тысячи и тысячи раненых.

Ещё один штрих к портрету уникальности 312-го. Телеграмма из Кремля, направленная начальнику ВСП № 312 майору медслужбы Даничеву, зам. начальника по политчасти старшему лейтенанту Махонину, парторгу капитану интендантской службы Порохину, за подписью Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина гласила: «Передайте офицерскому, сержантскому, рядовому и вольнонаёмному составу военно-санитарного поезда №312 мой боевой привет и благодарность Красной Армии».

312-й считался образцовым поездом. И на это были причины. За годы военной службы, которая началась 26 июня 41-го, личный состав ВСП внёс множество рационализаторских, а во многом новаторских предложений по улучшению организации и условий перевозки раненых с фронта в тыл. Не зря частенько ВСП сравнивают с кровеносными сосудами военной медицины.

Какая-то личная профессиональная гордость, несвойственная многим нашим современникам, толкала медперсонал сделать свой вагон лучшим, самым ухоженным и чистым. Почти во всех вагонах по возможности ставили цветы. Медсёстры, кроме того, что выстирывали бельё до белоснежного сияния, в урочную минутку занимались вышивкой – простые незатейливые цветочки, фольклорный орнамент и прочее. Всё, чтобы создать хоть на мгновение ощущения домашнего уюта. Эти же девушки во время длительных стоянок старались улучить минутку и сбегать в ближайший лесок – собрать ягод и грибов, чтобы разнообразить рацион раненых.

Не забывали так сказать и о духовной пище. Довольно быстро организовали собственную библиотеку. А так как состав часто проходил по опустошённым землям, с которых люди бежали от нацистского ада, схватив лишь самое необходимое, библиотека быстро пополнялась. Книги разносили среди раненых. Тяжелораненым, кто не мог ни глаз открыть, ни рук поднять, медсёстры читали сами.

Личный состав поезда, не дожидаясь возвращения в железнодорожный цех или депо, сам занимался покраской обгоревших местами вагонов и менял выбитые стёкла. А добыть стекло в воюющей стране, когда сквозняк не гулял разве что в глухом подвале – сложная задача. В некоторых источниках указано, что силами команды состава, а точнее мастера Синявина и санитара Ивонина, заменяли и колёсные пары, а также проводили дезинфекцию вагонов, что ранее вообще считалось невозможным.

Бомбардировка ВСП №312. Картина из экспозиции военно-медицинского музея

Кроме кригеровских вагонов для перевозки раненых и операционных, инициативный личный состав 312-го организовал вагоны с кабинетами физиотерапевтических процедур и лечебной физкультурой. Не считая уже упомянутого в первой части вагона-фермы, команда поезда разводила на крыше одного из вагонов в небольших прикрытых ящиках богатую витаминами зелень, лук и чеснок. Порой эту мини-плантацию принимали за своеобразную маскировку. Но даже это было мелочами по сравнению с тем, что исключительно собственными силами персонал 312-го прямо на колёсах соорудил душевую и баню.

Неутомимый энтузиазм, казалось, не знал предела. Вскоре и так созданная практически с нуля прачечная была значительно усовершенствована. Ещё один пример того, как война даже из простых людей делает хитроумных инженеров. Силами команды сконструировали устройство для скоростной глажки белья. А Иван Порохин (капитан интендантской службы), заметив все трудности врачей со стерилизацией, собирал стерилизационный аппарат собственной конструкции.

Во время порожних рейсов часть поезда превращалась в передвижную мастерскую со своими столярными, токарными, сапожными и ткацкими вагонами. Чего только там не производили – от обуви и небольших приспособлений и инструментов до полок и шкафчиков. Так, из металлических банок из-под тушёнки мастерили кружки, тёрки, лейки и прочее.

При этом работа в ВСП кипела всегда, словно личному составу было стыдно потратить на отдых лишние минуты. Во время наиболее длительных вынужденных стоянок экипаж старался раздобыть работу, так сказать, на «большой земле». В колхозах помогали убирать картошку, зерно и т.д. В Галиче на станции помогали перегружать торф, в Карабанове, имея в штате специалистов с колоссальным «военным» опытом, участвовали в ремонте биологической станции для текстильного комбината, в Костроме восстанавливали разрушенный водопровод. Небольшие заработанные средства на этих подспудных работах шли на покупку материалов для самого поезда, а то вовсе жертвовали фронту.

Уже в 1942 году за инициативность и истинную преданность своему делу коллективу ВСП №312 вручили переходящее знамя распределительного эвакуационного пункта (РЭП) №95, находящегося в родной поезду Вологде. Что характерно – до самого конца войны знамя более владельцев не меняло и всегда находилось в 312-ом, хотя в систему РЭП №95 входили десятки госпиталей, систем транспортировки и т.д.
К концу войны поезд прошёл 200 тысяч километров, за это время было перевезено свыше 25 тысяч бойцов. 18 июня 1945 года ВСП №312 посетила комиссия Главсанупра, но не с проверкой или награждением заслуженных «бойцов» железнодорожной медицины. Комиссия отобрала для военно-медицинского музея в Ленинграде множество реликвий 312-го, в том числе и знаменитое переходящее знамя. В конце 1945 года поезд был расформирован, и начала жить легенда о нём.

И, как это часто бывает с легендами, не обошлось без несколько «конфузных» моментов. Когда на экраны вышел фильм «Поезд милосердия», бывшая младший сержант медслужбы Клавдия Мосеева написала сослуживцу Ивану Порохину свои несколько женские «замечания»: «Я понимаю, что это (т.е. фильм) - художественное произведение, а не документальный фильм, но мне, живому свидетелю тех событий, хотелось увидеть на экране более правдивую жизнь и работу коллектива... У нас был красавец-состав... Это был госпиталь на колёсах. Обмундирование у всех, от начальника поезда до рядового бойца,, было подогнано по фигуре, сами мы были стройными подтянутыми, аккуратными».

Подчеркну от себя, что такое же замечание теперь скорее относится к современным киноделам. У них на экране либо рафинированные вылизанные как леденец блондинки и перекаченные, словно презервативы набитые орехами, красавчики, либо какие-то немощные мужички, для пущего «реализма» вымазанные навозом.

Не выдержал и сам Порохин. После войны он сохранил дружеские отношения с Верой Пановой, а потому именно ей направил свои замечания по поводу фильма. «Где же режиссёры-постановщики взяли такие вагоны, грязные и неуютные? Аптека, перевязочная в сравнении с поездом 312 - и признаков нет того, что было. Мне несколько неловко было смотреть на вагоны Кригера», - написал он боевой подруге. Вот такой небольшой казус вышел, но это в очередной раз показывает необычайную профессиональную гордость команды ВСП №312.

Но, с огрехами и без, память, как о подвиге военных медиков, так и о героическом труде конкретно военно-санитарного поезда 312, хранится не только в двух кинолентах и нескольких литературных произведениях. Так, в родной поезду Вологде и в ещё более родном Вологодском вагоноремонтном заводе воссоздали один из вагонов того легендарного состава. В вагоне-музее разместилось сразу несколько отделений: аптека, операционная, отделение для раненых, комната для медсестёр, купе начальника состава, канцелярия и мастерская. Вагон максимально аутентичный – 40-х годов прошлого века.

Экспозиция воистину уникальна. Часть экспонатов были воссозданы по фото, часть принесли сами вологжане, часть пожертвовали музеи и т.д. А по многочисленным фотографиям, репродукциям, газетным вырезкам и открыткам можно ощутить атмосферу эпохи. Вагон-музей был открыт в августе 2016 года на территории Вологодского вагоноремонтного завода.

А уже через год, 12 мая 2017 года, перед зданием Вологодского областного медицинского колледжа состоялось торжественное открытие памятной стелы, посвящённой легендарному военно-санитарному поезду 312. На открытии присутствовали потомки команды 312-го – внук Ивана Порохина – Сергей Порохин и дочь Клавдии Мосеевой – Людмила Павленко.

Это, конечно, не открытие «Парка Патриот», но мой опыт подсказывает, что вот в таких провинциальных музеях порой можно отыскать такие экспонаты, которые часто ценнее, нежели в крупных центральных экспозициях. И тем более не может не радовать такая трогательная забота о памяти народа.