Синяя борода из Гамбе.
Человек, готовый на любые поступки ради собственной выгоды, всегда сумеет подстроиться под окружающую его действительность. Не стал исключением и серийный убийца Анри Дезире Ландрю.
Убивать он начал в трагичном для Европы 1915 году. Проанализировав ситуацию, Ландрю понял, что одинокие состоятельные женщины – идеальные жертвы. Он добивался их расположения, а потом цинично убивал, присваивая себе чужие деньги.
Удалось доказать одиннадцать преступлений, совершенных Ландрю, но полицейские были уверены, что жертв гораздо больше: порядка трех сотен!
Совершенно случайно
В уголовных делах порой везение и стечение, казалось бы, не связанных между собой обстоятельств, играет существенную роль. А иногда и вовсе главную. Так было во Франции. В начале 1919 года после длительной болезни умер некий парень по фамилии Бюиссон. Несчастный страдал туберкулезом и, несмотря на все попытки его спасти, врачи оказались бессильными. Умер и умер, что здесь необычного (как бы цинично это не выглядело)? В те времена туберкулез, по факту, являлся смертным приговором. Но дело приняло неожиданный поворот. Смерть юного Бюиссона оказалось лишь звеном цепи, по которой стражи порядка смогли выйти на одного из самых плодовитых серийных убийц Франции Анри Ландрю.
Убивать он начал в трагичном для Европы 1915 году. Проанализировав ситуацию, Ландрю понял, что одинокие состоятельные женщины – идеальные жертвы. Он добивался их расположения, а потом цинично убивал, присваивая себе чужие деньги.
Удалось доказать одиннадцать преступлений, совершенных Ландрю, но полицейские были уверены, что жертв гораздо больше: порядка трех сотен!
В уголовных делах порой везение и стечение, казалось бы, не связанных между собой обстоятельств, играет существенную роль. А иногда и вовсе главную. Так было во Франции. В начале 1919 года после длительной болезни умер некий парень по фамилии Бюиссон. Несчастный страдал туберкулезом и, несмотря на все попытки его спасти, врачи оказались бессильными. Умер и умер, что здесь необычного (как бы цинично это не выглядело)? В те времена туберкулез, по факту, являлся смертным приговором. Но дело приняло неожиданный поворот. Смерть юного Бюиссона оказалось лишь звеном цепи, по которой стражи порядка смогли выйти на одного из самых плодовитых серийных убийц Франции Анри Ландрю.
У почившего парня была мать. Точно неизвестно, являлась ли она вдовой или просто развелась с отцом Бюиссона. Но перешагнув «бальзаковский порог» она неожиданно познакомилась с приятным, интеллигентным мужчиной по фамилии Фремье. Их совместному счастью мешало лишь одно обстоятельство – сын мадам Бюиссон. Мужчина не хотел играть роль отчима и отягощать свою жизнь проблемами больного ребенка. Поэтому перед женщиной был поставлен ультиматум. Материнское сердце, конечно, дрогнуло. Но… мадам Бюиссон хотела счастья. Поэтому оказавшийся обузой сын был отправлен в Париж к родной тетке – мадам Лакост. А сама мадам Бюиссон перебралась к Фремье в Гамбе – небольшой городок, расположенный в нескольких десятках километров от столицы. Как поняла мадам Лакост, здесь у новоявленного жениха было свое родовое поместье с пафосным названием «Эрмитаж».
Взаимоотношения у сестер, мягко говоря, были прохладными. А когда Бюиссон, по сути, отказалась от сына ради мужика, испортились окончательно. Но, поскольку Лакост являлась женщиной доброй, она приютила несчастного племянника. А Бюиссон, перебравшись в дом к Фремье, была только этому рада. Она оборвала все связи и стала строить новую жизнь. Так что, с весны 1917 года сестры не только не виделись, но даже не переписывались.
И вот парень умер. Мадам Лакост поспешила сообщить сестре страшную новость. И запретила до их приезда хоронить Бюиссона.
Поскольку она не знала адреса, по которому находилось поместье Фремье, Лакост поступила вполне логично – связалась с мэром городка. Объяснив ему ситуацию, женщина попросила номер телефона поместья. Мэр Гамбе был сильно удивлен и звонку, и просьбе. Он, как и положено градоначальнику, прекрасно знал о роскошном поместье в своей вотчине. Знал он и о том, что «Эрмитаж» пустовал уже длительное время – его владелец жил в столице и в аренду дом сдавал крайне редко. Но на всякий случай мэр решил проверить, вдруг информация о новых жильцах чудесным образом прошла мимо него? Поэтому он, попросив мадам Лакост перезвонить ему через некоторое время, принялся искать выход на владельца поместья. На его счастье, он в это время был в Гамбе. От него мэр узнал, что в апреле 1917 года владелец сдал в аренду на месяц свой «Эрмитаж» паре в годах. Проверив документы, градоначальник выяснил, что женщина действительно носила фамилию Бюиссон, а вот вместо Фремье по бумагам прошел некий месье Дюпон. Заинтригованный мэр продолжил свое мини-расследование. Быстро удалось установить, что Фремье (или Дюпона) в городке никто не знал. Но он действительно одно время бывал в «Эрмитаже». С соседями не знакомился, стараясь вообще ни с кем из местных жителей не общаться. Соответственно, никто о нем ничего толком и не знал. Тоже самое касалось и мадам Бюиссон. Ее видели несколько раз в том же апреле 1917 года. А потом парочка просто исчезла. Мэр вместе с полицией порылся еще, но ничего нового им узнать не удалось. Поэтому, когда вновь позвонила мадам Лакост, градоначальнику нечем было ее порадовать.
Новости Лакост приняла с удивлением. От сестры она знала, что Фремье – состоятельный мужчина, который и владел «Эрмитажем». А вдруг выяснилось, что он поместье банально брал в аренду, чтобы пустить пыль в глаза. Все это подтолкнуло женщину к мрачным мыслям. И она продолжила поиски сестры. В первую очередь, женщина обратилась к подругам и знакомым Бюиссон. Удалось выяснить, что кое-кто получал от нее письма и открытки летом 1917 года. И все они содержали приблизительно одинаковый текст, гласящий, что женщина отправилась в путешествие на Карибские острова. И хотя Европа в то время полыхала огнем Первой Мировой войны, Лакост не удивилась тому вояжу. Дело в том, что, не смотря кровопролитие и тяжелую экономическую ситуацию, мадам Бюиссон оставалась более чем обеспеченной женщиной, который по карману было почти любое развлечение.
Поисками исчезнувшей сестры мадам Лакост занималась около двух недель. А потом оставила эту затею – родственники настаивали на похоронах покойного парня без присутствия легкомысленной мамаши. Мадам Лакост согласилась.
…Прошло больше двух месяцев. Мадам Бюиссон так и не объявилась. Все были уверены, что ее путешествие просто затянулось или же она вместе с Фремье перебралась в какой-то другой город, начав жизнь с чистого листа. Поэтому официального заявления в полицию об исчезновении ветреной сестрицы Лакост не делала. Но однажды все резко изменилось.
Весна 1919 года. Париж. Мадам Лакост, совершив необходимые покупки, возвращалась домой. И неожиданно в толпе парижан мелькнуло знакомое лицо. На секунду женщина даже остановилась, сердце забилось так сильно, словно она увидела приведение. Присмотрелась и поняла, что зрение ее не подвело – в толпе уверенным шагом в один из многочисленных магазинчиков двигался Фремье. Из общей массы его выделяла обширная лысина и густая рыжая борода. Конечно, мадам Лакост хотела тут же догнать его и спросить о сестре, но… Но она была слишком умной женщиной, чтобы совершить столь безрассудный поступок. А ведь если бы она тогда последовала зову сердца, а не разума, то, возможно, серийный убийца так и не был бы найден. Поскольку преступник наверняка бы сумел обмануть женщину и скрыться в неизвестном направлении. Но этого не произошло.
Вместо того чтобы попробовать узнать правду «не отходя от кассы», мадам Лакост решила проследить за Фремье. Он зашел в магазин, а затем направился к дому. Там-то женщина его и потеряла из виду. И что бы проверить свои подозрения, Лакост зашла в тот магазин. Продавец оказался разговорчивым. Он тут же рассказал, что у лысого бородатого мужчины фамилия Гулле. Поведал продавец и о том, что бородач живет в этом районе и часто заходит в магазин. Это был настоящий успех! Лакост, получив информацию, пришла к неутешительным выводам. Район, в котором жил Гулле являлся бедным, что странно для владельца «Эрмитажа». Терзал и факт его «многофамильности». В общем, о судьбе мадам Бюиссон стоило всерьез обеспокоиться.
Но Лакост не позволила чувству паники охватить себя. Стараясь держаться как можно спокойней, она направилась в ближайший полицейский участок. Дежурный страж порядка к истории женщины относя серьезно и сообщил начальству. То сработало максимально оперативно. Для проверки месье Гулле отрядили полицейского в штатском, который направился в магазин. Допросив продавца, он узнал приблизительное время, когда мужчина приходил за покупками. И уже на следующий день Гулле был арестован. Полицейские довели его от магазина до дома, в котором он жил, а потом задержали. Вскоре Гулле был доставлен в отделение.
Спустя короткое время полицейские установили, что задержанный – Анри Дезире Ландрю. Он сожительствовал с некой Фернандиной Сегре, которая была намного моложе Анри. Любопытно вот что: поначалу Ландрю держался свободно и даже раскованно. Он хвалил полицейских за бдительность и хорошую работу, правда, сокрушался, что вместо настоящего преступника они арестовали его. Но манера поведения мужчины резко изменилась, едва ему задали вопрос, касавшийся мадам Бюиссон. Он заявил, что ничего не знает и отвечать на вопросы не станет. Мол, его хотят оклеветать и посадить за решетку просто для «галочки». И хотя «несознанка» стала визитной карточкой поведения Ландрю за решеткой, полицейские сумели докопаться до истины. Пусть им и помогла случайная встреча преступника с мадам Лакост.
Человек со множеством лиц
Анри Дезире Ландрю родился в 1869 году в Париже. Его семья являлась вполне обычной и скромной. Отец трудился кочегаром на механическом заводе «Вулкан» и не хватал звезд с неба. Мать же работала швеей на дому. Поскольку в семье часто не хватало денег, супруги Ландрю ударились в религию, находя в ней силы для дальнейшей жизни. Так что Анри в раннем возрасте познакомили с богом. Но в отличие от родителей, он религией не проникся, хотя некоторое время учился в специализированной школе, а потом даже занимал должность иподиакона в одной из многочисленных церквей Парижа. Там-то Анри и познакомился с Мари Катрин Реми, которая стала его женой в октябре 1893 году. Но перед свадьбой Ландрю отслужил несколько лет в армии. В браке у Анри родилось четыре ребенка.
После армии Анри не захотел возвращаться в церковь. За все эти годы он так и не проникся верой, поэтому решил попробовать свои силы на другом, скажем так, поприще. Попробовав несколько профессий, Ландрю стал продавцом подержанной мебели. И это было стопроцентное попадание. Мужчина оказался на своем месте. Обычную и ничем не примечательную работу он превратил в золотоносную жилу. Правда, для этого ему пришлось преступить закон. Но Анри это не смущало. У него превосходно удавалось втираться в доверие к одиноким немолодым людям. Пользуясь финансовой неграмотностью, он выуживал ценную информацию о средствах, которыми располагали старики. С ювелирной точностью Ландрю подделывал документы и подписи несчастных, чтобы обобрать их до нитки. Это были доверенности на получение пособий и пенсий, банковские чеки, различные квитанции и так далее. Он так ловко обманывал людей (в основном, конечно, одиноких, но состоятельных старушек), что те лишь спустя длительное время узнавали об опустошении своих счетов. Так Анри «работал» на протяжении нескольких лет. Но в 1900 году прозвенел первый тревожный звоночек.
По привычной схеме Анри подделал документ, позволявший ему беспрепятственно распоряжаться акциями новой жертвы. С бумагами (в том числе и с поддельным удостоверением личности) он пришел в одну из брокерских компаний. Но работник на удивление оказался дотошным и подозрительным. Улучив удобный момент, он незаметно для Анри вызвал полицию. Естественно, стражам порядка не составило большого труда определить подделку. Расследование не заняло много времени, а Ландрю оказался за решеткой. Два года в неволе ему проводить не хотелось, поэтому Анри разыграл сцену с попыткой суицида. Он надеялся, что это расценят как акт раскаяния и скостят срок, но, что называется, «не прокатило».
В 1902 году Анри оказался на свободе. И вновь вернулся к привычному и столь любимому делу – финансовым махинациям. За последующие несколько лет его несколько раз арестовывали, но сроки наказания были минимальными. И лишь в 1909 году Ландрю получил три года за то, что мошенническим способом сумел забрать у некой мадам Изоре порядка пятнадцати тысяч фраков. Полицейским удалось установить, что за десять лет махинаций он обманул несколько сотен доверчивых стариков и старушек (последних было в разы больше). В 1912 году умерла мать Ландрю, а вскоре покончил с собой отец, который не смог смириться с тяжелой утратой.
Известно, что на свободе Анри в очередной раз не задержался. Его должны были отправить в тюрьму Гайаны, как злостного мошенника. Но началась Первая Мировая война, поэтому Франции стало не до него. Конечно, Ландрю воспользовался таким щедрым подарком судьбы. По заключению врачей (а также учитывая его прошлое) он не отправился на фронт. Жизнь в условиях войны Анри быстро обратил себе на пользу. Он развелся с женой и отправился, так сказать, в свободное плавание. Разрыв отношений мужчина объяснил желанием начать жизнь с чистого листа.
Сожительница Ландрю тоже ничего толкового сказать не смогла. Правда, в самом начале расследования сыщики упустили одну важную деталь – несколько коробок доверху забитых письмами, блокнотами, чеками и квитанциями. При первом знакомстве с «макулатурой» стражам порядка она не показалась подозрительной. Поэтому их просто забрали, а более тщательное изучение отложили до лучших времен. Скорее всего, полицейским просто не хотелось копаться в бумагах, они надеялись иным, более простым способом добиться доказательства вины Анри.
Но эти пресловутые «лучшие времена» наступили довольно быстро. Во время допроса мадам Лакост вспомнила, что ее сестра познакомилась с Ландрю благодаря объявлению в газете, в котором он назвал себе «Фремье». Так что полицейским все-таки пришлось разбираться в «макулатуре». Они принялись искать всевозможные платежные квитанции, найденные в коробках. Стражи порядка работали без перерыва и выходных. И вскоре выяснили, что с лета 1914 года Анри то и дело размещал в популярных газетах Парижа платные объявления. Причем текст в них почти всегда был одинаковым: «Вдовец 43 лет с двумя детьми, достаточным доходом, серьезный и вращающийся в хороших кругах, желает познакомиться с вдовой с целью заключения брака». Единственное, что Анри не всегда упоминал детей. Ну и, конечно, самое главное – он подписывался разными фамилиями. Так полицейские узнали, что они задержали Фремье, Гулле, Дюпона, Диарда (плюс еще несколько фамилий) в одном лице. Теперь перед стражами порядка встала новая задача – выяснить, кто же откликался на эти объявление. Для этого пришлось поднимать газетные архивы. А поскольку данная процедура длительная, полицейские решили не терять зря времени и проверить письма с открытками, которые получали от мадам Бюиссон ее знакомые. Графологи быстро установили, что почерк в тех посланиях не принадлежал женщине, хотя он и был очень похожим. Картина стала вырисовываться. Мадам Бюиссон пропала, и кто-то явно пытался скрыть следы этого исчезновения.
Наведались полицейские и в «Эрмитаж». Но эта поезда была, скорее, для «галочки». Ведь Бюиссон с Фремье бывали там более двух лет назад. Даже если преступник и оставил какие-то улики, за прошедшее время их, конечно, уже не осталось. Поэтому было принято решение провести раскопки на территории поместья. Вдруг преступник банально закопал свою жертву? Но, несмотря на старания стражей порядка, превратившихся в землекопов, найти ничего не далось.
А пока шли «земельные работы» появились первые результаты изучения газетных архивов. Выяснилось, что летом 1914 года мадам Кюше связалась с одним из изданий с просьбой продать (бизнес, ничего личного) ей контакты месье Диарда. Естественно, женщина с того же года просто исчезла. На допрос были вызваны ближайшие родственники Кюше. Они рассказали, что Жанна польстилась на «достаточный доход и вращение в хороших кругах», хотя и сама имела неплохое состояние. Она связалась с Диардом и тот произвел на нее прекрасное впечатление. Свидетели указали, что мужчина был лысым с рыжей бородой. Роман развивался стремительно. Мадам Кюше отличавшаяся умом и рассудительностью, влюбилась в Диарда, словно девчонка. И вскоре мужчина предложил ей переехать в свое родовое поместье, расположенное в городе Шантилльи. Жанна, конечно, тут же согласилась. Она была уже готова собирать чемоданы в дорогу, как вдруг возникла проблема. Неожиданно Диард заявил, что в его доме есть место только для нее. Проще говоря, он отказался поселять у себя сына-подростка Кюше и предложил отдать Андре кому-нибудь из родственников. Женщина взбрыкнула. Она не хотела оставлять сына даже ради собственного счастья. После выяснения отношений Кюше и Диард разошлись. Но спустя некоторое время женщина захотела забрать письма, которые она отправляла своему несостоявшемуся супругу. И взяв для компании родственника, направилась в Шантилльи. Поместье Диарда оказалось пустым. Расспросив соседей, они узнали, что мужчина не появлялся здесь уже несколько дней. И чтобы не возвращаться в Париж с пустыми руками, Кюше с родственником тайно проникли в дом.
Письма они обнаружили в большом сундуке, находящемся в рабочем кабинете Диарда. Причем лежали они вперемешку с посланиями от других женщин. Было понятно, что Диард – мошенник. Родственник, конечно, посоветовал Жанне держаться подальше от «жениха». Но… но женщина его не послушала. Скорее всего, Ландрю узнал об их визите. Видимо, он испугался утечки информации, поэтому решил действовать мгновенно. Мужчина встретился с Кюше, попросил прощение за свою «грубость» и предложил ей переехать к нему вместе с сыном. Правда, оказалось, что позвал он их не в поместье в Шантилльи, а в дом, находящийся в Вернулле, что под Парижем. Неизвестно, как именно Анри объяснил резкую смену дислокации, но сделал он это профессионально. Женщина согласилась. Опрос свидетелей показал, что некая дама с сыном поселилась у Диарда в ноябре 1914 года. А в последних раз их троих видели аж в начале 1915 года. Затем они исчезли. И поскольку Диард часто привозил к себе женщин, никто из горожан не обратил на это внимания. Диарда считали пожилым ловеласом, который под старость лет решил поиграть в любвеобильного «мушкетера».
Неожиданный результат дал вопрос о ценных вещах, которые были у мадам Кюше. Родственники назвали несколько предметов, среди которых были серебряные часы. И полицейские вспомнили, что бывшая жена Ландрю приходила на допрос с часами на руке, которые подходили под описание. Женщину вновь вызвали в отделение, а родственников мадам Кюше попросили опознать «объект». И да, это были часы пропавшей. Сама бывшая жена заявила, что их ей подарил Анри в начале 1915 года. Затем удалось установить, что в то же время Ландрю открыл счет в банке и положил туда пять тысяч франков. Именно такой суммой располагала несчастная Жанна.
В списке предполагаемых жертв Ландрю прибавилось еще два имени. Полицейские не сомневались, что Кюше вместе со своим сыном уже давно мертва. Но требовалось найти неопровержимые доказательства вины Ландрю. Нужны были тела покойников. Проанализировав ситуацию, полицейские пришли к выводу, что необходимо провести раскоп территории у дома в Вернулле, а заодно проверить и саму постройку.
Сколько точно стражей порядка и криминалистов участвовало в «мероприятии», неизвестно. Но за короткий временной отрезок они не только разобрали весь дом (было предположение, что трупы спрятаны под полом или в специальной нише в стене), но и перекопали большую территорию возле него. Но труды, на первый взгляд, оказались напрасными: ничего найти не удалось, кроме… двух собачьих скелетов.
В условиях Первой мировой войны люди часто пропадали без везти. А у полиции и так забот хватало, к тому же далеко не всегда родственники исчезнувших обращались к стражам порядка за помощью. Этим обстоятельством и воспользовался Ландрю. Он при помощи объявлений в газетах знакомился с одинокими состоятельными женщинами. «Обрабатывал» их, а затем убивал, устраняя следы своих преступлений. Выйти на него полиции удалось случайно. Мадам Лакост — родственница одной из пропавших — неожиданно встретила Анри.
Разматывая кровавый клубок
Казалось бы, кости и кости, чего тут такого? Но криминалисты заинтересовались собачьими останками. Поскольку зацепки появлялись в разных местах, было решено прощупать этот след. Опрос жителей Вернулле оказался более продуктивным, чем населения Гамбе. Дело в том, что Ландрю в этом городе бывал гораздо чаще и снимал там поместье с осени 1914 года до весны 1917. Рыжебородого мужчину с большой лысиной запомнили. Соседи вспомнили, что примерно летом 1915 года Анри впервые приехал в Вернулле с некой немолодой, но изящной и красивой дамой, которая говорила по-французски с акцентом. Первое время они посещали поместье короткими наездами, но затем обосновались здесь по-серьезному. Соседи помнили тот день, когда дама приехала к бородачу с большими чемоданами и парой небольших собачек. Таких совпадений не бывает. Стало ясно, что скелеты, найденные во время «земельных работ», принадлежат тем самым животным. Не вызывала сомнений и трагическая судьба женщины. Затем полицейским удалось установить, что та дама носила фамилию Лаборде. Она являлась весьма состоятельной, поскольку вместе с мужем владела несколькими гостиницами, одна из которых находилась аж в Аргентине. Но когда мужа не стало, мадам Лаборде продала бизнес и перебралась во Францию. Здесь она познакомилась с Диардом, благодаря все тем же объявлениям в газетах. Их роман развивался стремительно, дело шло к свадьбе, но… однажды женщина просто растворилась, словно ее никогда и не было.
Соответственно по отделениям полиции были разосланы ориентировки на мадам Лаборде. Понятно, что шансов отыскать ее живой практически не было, но попробовать-то стоило. А пока шли следственные мероприятия, касавшиеся поместья в Вернулле, полицейские принялись перекапывать участок возле дома в Гамбе. Заодно и почти полностью разобрали постройки, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след. Но этот путь привел их в тупик. По факту, полицейским нечего было предъявить Ландрю. И задержанный это прекрасно понимал, поэтому продолжал играть в молчанку со стражами порядка. Но, что интересно, стоило завести разговор на какую-либо другую тему, не касавшуюся исчезнувших женщин, Анри мгновенно включался. Он «задвигал» мудреные фразы, касавшиеся нравственности и морали. Но стоило задать вопрос о женщинах, Ландрю тут же замолкал. Однажды он попросил принести ему в камеру карандаши и бумагу, мол, захотелось заняться творчеством. И вечерами Анри рисовал и что-то напевал себе под нос. Вообще, он выглядел вполне спокойным и уверенным. Казалось, тот факт, что он находится под следствием в тюрьме, мужчину совершенно не беспокоил.
А полицейские продолжали изучать содержимое коробок. И случайно одному из стражей порядка попался лист, на котором были написаны фамилии: «Кюше, А.Кюше, Резиль, Крозатье, Гавр, Бюиссон, Колломб… ». Тот список продолжался и дальше. Полицейские точно знали, что мать и сын Кюше пропали без вести, как и Бюиссон. Получалось, что на бумаге были написаны фамилии жертв Ландрю. Раньше времени самому Анри решили об этом не говорить. Вместо этого стражи порядка попытались найти хотя бы одну упомянутую женщину. И, конечно, все они оказались пропавшими без вести. Удалось сделать и еще одно открытие: все дамы были в возрасте и обладали финансовыми накоплениями. Из списка выбивались лишь Андре Кюше, да некая молодая Эндри Бабелай. И если парня преступник убрал как лишнего свидетеля, то с Бабелай было не все так просто. Подняв архивные документы, стражам порядка удалось установить, что она являлась нищенкой, которая занималась бродяжничеством, а на жизнь зарабатывала попрошайничеством. Появился вполне логичный вопрос: почему и ее убил расчетливый преступник? Например, смерть мадам Жаумэ была понятна — женщина владела солидным состоянием, являлась акционером нескольких крупных фирм. А что можно было взять с бродяжки, которая, скорее всего, еще занималась проституцией? Но прежде чем заняться этой историей, полицейские приступили к поиску Луизы Жаумэ. Ведь именно она являлась самой обеспеченной из списка Ландрю.
Вскоре удалось выяснить, что все ее состояние исчезло осенью 1917 года. В сентябре в банк пришел бородатый мужчина с лысиной и представился доверенным лицом мадам Жаумэ. Поговорив с работником компании, он сообщил, что женщина попала в щекотливую ситуацию и ей необходимо «спрятать» лишние банковские счета. Поэтому он попросил перевести средства на новый объединенный счет. Поскольку подобные ситуации происходили довольно часто, у банковского клерка не возникло подозрений. И в короткий срок деньги ушли по указанным реквизитам. А с того счета их быстро сняли. Больше ни мадам Жаумэ, ни бородатого мужчину в банке не видели. Но когда полицейские показали клеркам фотографию Ландрю, они его опознали, заявив, что это он представился «доверенным лицом».
Еще большее удивление полицейских вызвала история мадам Меркадье. Тереза была довольно известной женщиной, которая вращалась в высших кругах. По факту, она являлась «дорогой проституткой». Ее клиентами были обеспеченные люди. Например, дипломаты, банкиры, предприниматели. Удалось установить, что периодически она посещала Лондон по приглашению «сильных мира сего». В общем, жизнь у нее складывалась весьма успешно. Денег и поклонников хватало – эдакая Нана из одноименного романа Эмиля Золя. Тем удивительней был факт того, что она каким-то образом попала в ловушку Ландрю. Зачем ей знакомиться с мужчиной через объявление в газете? Но ларчик, как известно, просто открывался. Через знакомых Анри узнал, что Тереза собиралась поменять мебель в своем доме. И поскольку финансовых проблем она не испытывала, то решила приобрести антиквариат. И «очень вовремя» Тереза познакомилась с Ландрю, опытным и профессиональным оценщиком. Был ли у них роман или нет, установить не удалось. Зато полицейские выяснили, что Тереза приезжала с Анри в якобы его поместье в Гамбе. И после этого визита, как несложно догадаться, женщина буквально испарилась.
Затем удалось установить и жизненный путь Эндри Бабилай. Она перебиралась от одного города до другого пешком, следуя вдоль железнодорожных путей. В населенных пунктах проводила пару месяцев и отправлялась дальше. Во время «стоянок» Эндри просила милостыню, воровала или же занималась проституцией. Ее часто задерживали, но быстро отпускали. Как раз из полицейского протокола за март 1917 года удалось установить, что в то время она была еще жива. Каким образом судьба свела нищенку и Ландрю, выяснить не удалось. Полицейские предположили, что девушка стала невольной свидетельницей преступления, поэтому Анри предпочел от нее избавиться и занести в свой список.
Но всех этих улик было недостаточно для обвинения Ландрю. Мало ли, что написано на бумаге? Да и объяснить исчезновение женщин было просто — они просто уехали в другую страну. Ведь в то время все шла война, а дамы были обеспеченными и могли позволить себе длительный «курорт». Что мешало той же мадам Лаборде вернуться в Аргентину и спокойно попивать вино на пляже? Поэтому от полиции требовалось найти неопровержимые доказательства виновности Ландрю. И стражи порядка сделали запрос в пограничную службу. Они передали имена и фамилии пропавших женщин, попросив выяснить, пересекали ли они границу Франции. Пограничники, конечно, пошли на встречу и оказали содействие в расследовании. Им пришлось проделать гигантскую работу — прошерстить архив с 1914 по 1918 годы. Быстрого результата никто не ждал. Поэтому, пока пограничники изучали бумаги, полицейские продолжали заминаться своей работой. Забегая вперед, скажу, что на проверку документов ушло немногим меньше года. И, конечно, ни одна женщина из списка официально не покидала территорию Франции. Отрицательный результат, как известно, тоже результат. Последние сомнения рассеялись, все женщины, которые побывали в поместьях Гамбе и Вернулле, давно уже мертвы. Но где тела?
Была выдвинута версия, что Ландрю избавлялся от трупов при помощи щелочи или кислоты. Мол, он их в буквальном смысле растворял. Но даже приблизительные подсчеты показали — на то, чтобы это провернуть Анри потребовалось бы несколько сотен килограммов химикатов. И этого бы хватило на ликвидацию одиннадцати тел (именно столько женщин по самым минимальным подсчетам убил Ландрю). Где-либо похитить необходимые химикаты в таком количестве Ландрю просто не мог. Единственный путь — попытаться приобрести легально. Поэтому пришлось проверить и эту версию. Но сделать это было не так просто. Поскольку из-за войны химическая промышленность во Франции резко активизировалась. Но, несмотря на потраченные время и усилия, ничего конкретного узнать не удалось. И полиции пришлось признать, что от тел Ландрю избавлялся каким-то другим способом.
Дальнейшие события
Тем временем подходил к завершению 1920 год. То есть, с момента задержания Анри прошло уже более года. Следствие до сих пор находилось в тупике. Все ниточки, которые удавалось отыскать, вскоре обрывались. Было понятно, что Ландрю совершал преступления в поместьях, расположенных в Гамбе и Вернулле. Удалось доподлинно установить, что дом в Гамбе Анри арендовал с весны 1917 до конца 1918 года. А вот здание в Вернулле он использовал раньше — с осени 1914 года по весну 1917. Полиция пришла к выводу, что в Вернулле что-то произошло, поэтому Ландрю и пришлось сменить место дислокации. Иной причины перебираться в глухомань не было. Дело в том, что дом в Вернулле являлся более респектабельным и находился в непосредственной близости от Парижа. Поскольку Анри позиционировал себя как мужчину с «достаточным доходом, серьёзный и вращающийся в хороших кругах», этот вариант явно был более выигрышным для запудривания женских мозгов. Ведь Гамбе — находился дальше от столицы и являлся куда менее престижным. Значит, была веская причина для переезда. Оставалось выяснить, что могло произойти.
Изучая дома, полиция обратила внимание на печи. В доме, расположенном в Гамбе, печь была впечатляющих размеров. Она находилась в подвале и предназначалась для отопления всего здания. Поместье в Вернулле ничем подобным похвастать не могло. В нем полицейские обнаружили лишь камин, да пару небольших печей, предназначенных для обогрева одной комнаты. И тогда появилась мысль, а что если Ландрю сжигал тела?
В поместье в Вернулле сделать это было просто невозможно. И даже если бы преступник предварительно расчленил свою жертву, это не помогло бы. Для камина и двух небольших печек это являлось невыполнимым заданием. Другое дело дом в Гамбе. Полицейские решили проверить в эту версию. Хотя, конечно, особого энтузиазма по этому поводу не испытывали. Все-таки Ландрю являлся очень хитрым человеком, способным просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед.
Первым делом стражи порядка опросили соседей Ландрю в Вернулле и Гамбе. В первом случае результат был ожидаемо нулевым. Зато во втором… Люди рассказали стражам порядка, что Анри топил печь от случаю к случаю, без привязки к погодным условиям. Например, густой черный дым с неприятным запахом валил из трубы в сентябре 1917 года. Погода стояла теплая и смысл в печном отоплении отсутствовал. Тоже самое происходило еще несколько раз, вплоть до весны 1918 года. То есть, осень 1917 года — дата исчезновения Луизы Жаумэ, а весна 1918 — Анетт Паскаль, еще одной дамы из списка Ландрю.
Этот факт являлся, хотя и косвенной, но все же серьезной зацепкой. Полицейские принялись работать с удвоенной энергией. Спустя столько времени они впервые почувствовали себя охотничьими псами, сумевшим напасть на кровавый след. Стражи порядка поняли, что все это время искали не там. Они перекопали всю территорию поместья, но ни одна лопата не коснулась ямы с золой, расположенной на заднем дворе. Никто не додумался до этого момента искать в ней.
Весной 1921 года несколько полицейских вновь приехали в Гамбе. Они были вооружены не только привычными лопатами, но и ситом. С его помощью они собирались просеивать содержимое ямы. И их колоссальные труды оказались не напрасными. Полицейские сумели обнаружить кости, зубы, коронки, а также пуговицы. Экспертиза показала, что кости и зубы являлись человеческими. Ландрю сжигал своих жертв! Находки стали прямым доказательством его преступлений. Располагая столь весомыми уликами, можно было всерьез надавить на Анри и, тем самым, заставить его во всем признаться.
Но, вопреки ожиданиям полицейских, Ландрю решил держаться до последнего. Правда, по большом счету, это уже никакой определяющей роли не играло. Следствие и без него сумело восстановить жуткую картину преступлений Анри. Освободившись из тюрьмы, Ландрю пришел к выводу, что еще одну «отсидку» он не вынесет. Поэтому преступник решил действовать другим путем. Его арестовывали из-за свидетелей, которых он оставлял в живых. А раз так, необходимо было их устранять. Нет человека, нет проблем. Причем просто убивать — было слишком рискованно. Ландрю придумал идеальный план. Жертвы должны тихо и незаметно исчезать. Войти в доверие к женщине, запудрить мозги ее родственникам, а потом устроить переезд в «семейное гнездышко» - вот основные пункты плана Анри. А если бы исчезновение раскрылось слишком рано, у него был заготовлен маневр — заявить, что семейной жизни не получилось, мол, не сошлись характерами. Женщина ушла и где она сейчас, он и сам не знает.
Точно было установлено, что Анри в поместье, расположенном в Вернулле, расправился с мадам Кюше и ее сыном Андре, мадам Лаборде и еще несколькими женщинами. Точное количество жертв установить так и не удалось. Поскольку тела он не сжигал, а избавлялся от них каким-то другим способом. А после убийства бродяжки Бабелай, Ландрю сменил место дислокации. Видимо, он посчитал, что данное преступление может погубить его. Таким образом убийца оказался в Гамбе. Поместье «Эрмитаж» с большой печью являлось идеальным.
Поскольку Анри являлся педантичным человеком, он вел записи, касавшиеся своих жертв. Вряд ли он тогда мог представить, что полиция заинтересуется содержимым его блокнота. А если и заглянет туда, то ничего не поймет. Но такая самоуверенность и подвела убийцу. Он записывал в блокнот буквально все. Начиная от трат на билеты до циничных фраз, например: «Мне - туда и обратно, Аннетт — туда».
Обнаружили полицейские и запись, в которой Анри сообщил о продаже мебели, которую в поместье в Вернулле привезла мадам Лаборде.
На всякий случай, полицейские обратились ко всем женщинам из списка Ландрю через газету. Они просили связаться со стражами порядка и рассказать о знакомстве с бородатым мужчиной. Но, конечно, никакой реакции не последовало. И «Дело Ландрю» было отправлено в суд.
***
Удивительно, но Анри слишком поздно понял, что его песенка, как говорится, спета. Но до последнего не верил, что полиции удастся доказать его вину. Поэтому даже не старался выдать себя за умалишенного человека. Во время психиатрического обследования, которому мужчина подвергся еще в начале следствия, он гордо заявил, что «не считает себя больным человеком и если его все же признают таковым, то он оспорит это заключение». Возможно, в 1921 году, когда началось слушание, он пожалел о той ошибке. Но исправить уже ничего не мог. Он, словно ломанный патефон, повторял одни и те же фразы: «Если я убийца, то покажите тела убитых мною людей!» и «Мне нет дела до исчезновения женщин!».
Не мог он и объяснить тот факт, что женщины, с которыми он сближался, вскоре исчезали. А на вопрос об интимных отношениях заявил: «Я воспитанный человек и ничего не скажу о своих отношениях с упомянутой женщиной. Если Вас интересуют упомянутые обстоятельства, Вам следует отыскать даму и получить ее разрешение на их публичное обсуждение».
В общем, линия защиты у Ландрю отсутствовала. Он пытался как-то оправдываться, но выходило это у него глупо и неубедительно. Улики, которые с таким трудом добыли полицейские, своей тяжестью буквально раздавили преступника. И впоследствии (а сам суд длился немногим меньше месяца) Анри лишь сокрушенно вздыхал, картинно закатывал глаза и бормотал: «Я не имею ничего, что хотел бы сказать…»
Так что, нет ничего удивительного в том, что его признали виновным в убийстве как минимум одиннадцати женщин (следствие было уверено, что на самом деле количество трупов куда больше — около трехсот, но доказать это не смогли). Новость о гильотине Ландрю воспринял спокойно, даже буднично. Видимо, он уже смирился с неизбежной расплатой. Правда, апелляцию Анри все же подал. Но ее очень быстро отклонили. Была у него и еще одна возможность избежать гильотины — попросить о помиловании президента страны. За эту соломинку, чаще всего, пытались ухватиться женщины, приговоренные к высшей мере наказания. И иногда президент их спасал, проявляя гуманизм. Но Ландрю не стал даже пытаться, понимая, что за такие преступления ему не миновать гильотины.
Ожидая казни, Анри рисовал в камере, предназначенной для смертников. Он отказался от соседа (подставной заключенный, который должен был развлекать приговоренного к высшей мере, чтобы скрасить его последние дни), объяснив желанием побыть в одиночестве. Он создавал картины, которые (к большому сожалению для полицейских) никоим образом не относились к его преступной деятельности.
Ландрю казнили двадцать пятого февраля 1922 года. Перед смертью ему по традиции предложили выпить стакан рома и выкурить сигарету, на что Анри ответил: «Вы же знаете, что я никогда не был ни алкашом, ни курильщиком… И потом, это вредно для здоровья».
Кстати, голова Синей бороды из Гамбе сейчас является одним из экспонатов в Музее смерти, находящемся в Голливуде.
Казалось бы, кости и кости, чего тут такого? Но криминалисты заинтересовались собачьими останками. Поскольку зацепки появлялись в разных местах, было решено прощупать этот след. Опрос жителей Вернулле оказался более продуктивным, чем населения Гамбе. Дело в том, что Ландрю в этом городе бывал гораздо чаще и снимал там поместье с осени 1914 года до весны 1917. Рыжебородого мужчину с большой лысиной запомнили. Соседи вспомнили, что примерно летом 1915 года Анри впервые приехал в Вернулле с некой немолодой, но изящной и красивой дамой, которая говорила по-французски с акцентом. Первое время они посещали поместье короткими наездами, но затем обосновались здесь по-серьезному. Соседи помнили тот день, когда дама приехала к бородачу с большими чемоданами и парой небольших собачек. Таких совпадений не бывает. Стало ясно, что скелеты, найденные во время «земельных работ», принадлежат тем самым животным. Не вызывала сомнений и трагическая судьба женщины. Затем полицейским удалось установить, что та дама носила фамилию Лаборде. Она являлась весьма состоятельной, поскольку вместе с мужем владела несколькими гостиницами, одна из которых находилась аж в Аргентине. Но когда мужа не стало, мадам Лаборде продала бизнес и перебралась во Францию. Здесь она познакомилась с Диардом, благодаря все тем же объявлениям в газетах. Их роман развивался стремительно, дело шло к свадьбе, но… однажды женщина просто растворилась, словно ее никогда и не было.
Соответственно по отделениям полиции были разосланы ориентировки на мадам Лаборде. Понятно, что шансов отыскать ее живой практически не было, но попробовать-то стоило. А пока шли следственные мероприятия, касавшиеся поместья в Вернулле, полицейские принялись перекапывать участок возле дома в Гамбе. Заодно и почти полностью разобрали постройки, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след. Но этот путь привел их в тупик. По факту, полицейским нечего было предъявить Ландрю. И задержанный это прекрасно понимал, поэтому продолжал играть в молчанку со стражами порядка. Но, что интересно, стоило завести разговор на какую-либо другую тему, не касавшуюся исчезнувших женщин, Анри мгновенно включался. Он «задвигал» мудреные фразы, касавшиеся нравственности и морали. Но стоило задать вопрос о женщинах, Ландрю тут же замолкал. Однажды он попросил принести ему в камеру карандаши и бумагу, мол, захотелось заняться творчеством. И вечерами Анри рисовал и что-то напевал себе под нос. Вообще, он выглядел вполне спокойным и уверенным. Казалось, тот факт, что он находится под следствием в тюрьме, мужчину совершенно не беспокоил.
А полицейские продолжали изучать содержимое коробок. И случайно одному из стражей порядка попался лист, на котором были написаны фамилии: «Кюше, А.Кюше, Резиль, Крозатье, Гавр, Бюиссон, Колломб… ». Тот список продолжался и дальше. Полицейские точно знали, что мать и сын Кюше пропали без вести, как и Бюиссон. Получалось, что на бумаге были написаны фамилии жертв Ландрю. Раньше времени самому Анри решили об этом не говорить. Вместо этого стражи порядка попытались найти хотя бы одну упомянутую женщину. И, конечно, все они оказались пропавшими без вести. Удалось сделать и еще одно открытие: все дамы были в возрасте и обладали финансовыми накоплениями. Из списка выбивались лишь Андре Кюше, да некая молодая Эндри Бабелай. И если парня преступник убрал как лишнего свидетеля, то с Бабелай было не все так просто. Подняв архивные документы, стражам порядка удалось установить, что она являлась нищенкой, которая занималась бродяжничеством, а на жизнь зарабатывала попрошайничеством. Появился вполне логичный вопрос: почему и ее убил расчетливый преступник? Например, смерть мадам Жаумэ была понятна — женщина владела солидным состоянием, являлась акционером нескольких крупных фирм. А что можно было взять с бродяжки, которая, скорее всего, еще занималась проституцией? Но прежде чем заняться этой историей, полицейские приступили к поиску Луизы Жаумэ. Ведь именно она являлась самой обеспеченной из списка Ландрю.
Вскоре удалось выяснить, что все ее состояние исчезло осенью 1917 года. В сентябре в банк пришел бородатый мужчина с лысиной и представился доверенным лицом мадам Жаумэ. Поговорив с работником компании, он сообщил, что женщина попала в щекотливую ситуацию и ей необходимо «спрятать» лишние банковские счета. Поэтому он попросил перевести средства на новый объединенный счет. Поскольку подобные ситуации происходили довольно часто, у банковского клерка не возникло подозрений. И в короткий срок деньги ушли по указанным реквизитам. А с того счета их быстро сняли. Больше ни мадам Жаумэ, ни бородатого мужчину в банке не видели. Но когда полицейские показали клеркам фотографию Ландрю, они его опознали, заявив, что это он представился «доверенным лицом».
Еще большее удивление полицейских вызвала история мадам Меркадье. Тереза была довольно известной женщиной, которая вращалась в высших кругах. По факту, она являлась «дорогой проституткой». Ее клиентами были обеспеченные люди. Например, дипломаты, банкиры, предприниматели. Удалось установить, что периодически она посещала Лондон по приглашению «сильных мира сего». В общем, жизнь у нее складывалась весьма успешно. Денег и поклонников хватало – эдакая Нана из одноименного романа Эмиля Золя. Тем удивительней был факт того, что она каким-то образом попала в ловушку Ландрю. Зачем ей знакомиться с мужчиной через объявление в газете? Но ларчик, как известно, просто открывался. Через знакомых Анри узнал, что Тереза собиралась поменять мебель в своем доме. И поскольку финансовых проблем она не испытывала, то решила приобрести антиквариат. И «очень вовремя» Тереза познакомилась с Ландрю, опытным и профессиональным оценщиком. Был ли у них роман или нет, установить не удалось. Зато полицейские выяснили, что Тереза приезжала с Анри в якобы его поместье в Гамбе. И после этого визита, как несложно догадаться, женщина буквально испарилась.
Но всех этих улик было недостаточно для обвинения Ландрю. Мало ли, что написано на бумаге? Да и объяснить исчезновение женщин было просто — они просто уехали в другую страну. Ведь в то время все шла война, а дамы были обеспеченными и могли позволить себе длительный «курорт». Что мешало той же мадам Лаборде вернуться в Аргентину и спокойно попивать вино на пляже? Поэтому от полиции требовалось найти неопровержимые доказательства виновности Ландрю. И стражи порядка сделали запрос в пограничную службу. Они передали имена и фамилии пропавших женщин, попросив выяснить, пересекали ли они границу Франции. Пограничники, конечно, пошли на встречу и оказали содействие в расследовании. Им пришлось проделать гигантскую работу — прошерстить архив с 1914 по 1918 годы. Быстрого результата никто не ждал. Поэтому, пока пограничники изучали бумаги, полицейские продолжали заминаться своей работой. Забегая вперед, скажу, что на проверку документов ушло немногим меньше года. И, конечно, ни одна женщина из списка официально не покидала территорию Франции. Отрицательный результат, как известно, тоже результат. Последние сомнения рассеялись, все женщины, которые побывали в поместьях Гамбе и Вернулле, давно уже мертвы. Но где тела?
Была выдвинута версия, что Ландрю избавлялся от трупов при помощи щелочи или кислоты. Мол, он их в буквальном смысле растворял. Но даже приблизительные подсчеты показали — на то, чтобы это провернуть Анри потребовалось бы несколько сотен килограммов химикатов. И этого бы хватило на ликвидацию одиннадцати тел (именно столько женщин по самым минимальным подсчетам убил Ландрю). Где-либо похитить необходимые химикаты в таком количестве Ландрю просто не мог. Единственный путь — попытаться приобрести легально. Поэтому пришлось проверить и эту версию. Но сделать это было не так просто. Поскольку из-за войны химическая промышленность во Франции резко активизировалась. Но, несмотря на потраченные время и усилия, ничего конкретного узнать не удалось. И полиции пришлось признать, что от тел Ландрю избавлялся каким-то другим способом.
Дальнейшие события
Тем временем подходил к завершению 1920 год. То есть, с момента задержания Анри прошло уже более года. Следствие до сих пор находилось в тупике. Все ниточки, которые удавалось отыскать, вскоре обрывались. Было понятно, что Ландрю совершал преступления в поместьях, расположенных в Гамбе и Вернулле. Удалось доподлинно установить, что дом в Гамбе Анри арендовал с весны 1917 до конца 1918 года. А вот здание в Вернулле он использовал раньше — с осени 1914 года по весну 1917. Полиция пришла к выводу, что в Вернулле что-то произошло, поэтому Ландрю и пришлось сменить место дислокации. Иной причины перебираться в глухомань не было. Дело в том, что дом в Вернулле являлся более респектабельным и находился в непосредственной близости от Парижа. Поскольку Анри позиционировал себя как мужчину с «достаточным доходом, серьёзный и вращающийся в хороших кругах», этот вариант явно был более выигрышным для запудривания женских мозгов. Ведь Гамбе — находился дальше от столицы и являлся куда менее престижным. Значит, была веская причина для переезда. Оставалось выяснить, что могло произойти.
Изучая дома, полиция обратила внимание на печи. В доме, расположенном в Гамбе, печь была впечатляющих размеров. Она находилась в подвале и предназначалась для отопления всего здания. Поместье в Вернулле ничем подобным похвастать не могло. В нем полицейские обнаружили лишь камин, да пару небольших печей, предназначенных для обогрева одной комнаты. И тогда появилась мысль, а что если Ландрю сжигал тела?
В поместье в Вернулле сделать это было просто невозможно. И даже если бы преступник предварительно расчленил свою жертву, это не помогло бы. Для камина и двух небольших печек это являлось невыполнимым заданием. Другое дело дом в Гамбе. Полицейские решили проверить в эту версию. Хотя, конечно, особого энтузиазма по этому поводу не испытывали. Все-таки Ландрю являлся очень хитрым человеком, способным просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед.
Первым делом стражи порядка опросили соседей Ландрю в Вернулле и Гамбе. В первом случае результат был ожидаемо нулевым. Зато во втором… Люди рассказали стражам порядка, что Анри топил печь от случаю к случаю, без привязки к погодным условиям. Например, густой черный дым с неприятным запахом валил из трубы в сентябре 1917 года. Погода стояла теплая и смысл в печном отоплении отсутствовал. Тоже самое происходило еще несколько раз, вплоть до весны 1918 года. То есть, осень 1917 года — дата исчезновения Луизы Жаумэ, а весна 1918 — Анетт Паскаль, еще одной дамы из списка Ландрю.
Этот факт являлся, хотя и косвенной, но все же серьезной зацепкой. Полицейские принялись работать с удвоенной энергией. Спустя столько времени они впервые почувствовали себя охотничьими псами, сумевшим напасть на кровавый след. Стражи порядка поняли, что все это время искали не там. Они перекопали всю территорию поместья, но ни одна лопата не коснулась ямы с золой, расположенной на заднем дворе. Никто не додумался до этого момента искать в ней.
Весной 1921 года несколько полицейских вновь приехали в Гамбе. Они были вооружены не только привычными лопатами, но и ситом. С его помощью они собирались просеивать содержимое ямы. И их колоссальные труды оказались не напрасными. Полицейские сумели обнаружить кости, зубы, коронки, а также пуговицы. Экспертиза показала, что кости и зубы являлись человеческими. Ландрю сжигал своих жертв! Находки стали прямым доказательством его преступлений. Располагая столь весомыми уликами, можно было всерьез надавить на Анри и, тем самым, заставить его во всем признаться.
Но, вопреки ожиданиям полицейских, Ландрю решил держаться до последнего. Правда, по большом счету, это уже никакой определяющей роли не играло. Следствие и без него сумело восстановить жуткую картину преступлений Анри. Освободившись из тюрьмы, Ландрю пришел к выводу, что еще одну «отсидку» он не вынесет. Поэтому преступник решил действовать другим путем. Его арестовывали из-за свидетелей, которых он оставлял в живых. А раз так, необходимо было их устранять. Нет человека, нет проблем. Причем просто убивать — было слишком рискованно. Ландрю придумал идеальный план. Жертвы должны тихо и незаметно исчезать. Войти в доверие к женщине, запудрить мозги ее родственникам, а потом устроить переезд в «семейное гнездышко» - вот основные пункты плана Анри. А если бы исчезновение раскрылось слишком рано, у него был заготовлен маневр — заявить, что семейной жизни не получилось, мол, не сошлись характерами. Женщина ушла и где она сейчас, он и сам не знает.
Точно было установлено, что Анри в поместье, расположенном в Вернулле, расправился с мадам Кюше и ее сыном Андре, мадам Лаборде и еще несколькими женщинами. Точное количество жертв установить так и не удалось. Поскольку тела он не сжигал, а избавлялся от них каким-то другим способом. А после убийства бродяжки Бабелай, Ландрю сменил место дислокации. Видимо, он посчитал, что данное преступление может погубить его. Таким образом убийца оказался в Гамбе. Поместье «Эрмитаж» с большой печью являлось идеальным.
Поскольку Анри являлся педантичным человеком, он вел записи, касавшиеся своих жертв. Вряд ли он тогда мог представить, что полиция заинтересуется содержимым его блокнота. А если и заглянет туда, то ничего не поймет. Но такая самоуверенность и подвела убийцу. Он записывал в блокнот буквально все. Начиная от трат на билеты до циничных фраз, например: «Мне - туда и обратно, Аннетт — туда».
Обнаружили полицейские и запись, в которой Анри сообщил о продаже мебели, которую в поместье в Вернулле привезла мадам Лаборде.
На всякий случай, полицейские обратились ко всем женщинам из списка Ландрю через газету. Они просили связаться со стражами порядка и рассказать о знакомстве с бородатым мужчиной. Но, конечно, никакой реакции не последовало. И «Дело Ландрю» было отправлено в суд.
***
Удивительно, но Анри слишком поздно понял, что его песенка, как говорится, спета. Но до последнего не верил, что полиции удастся доказать его вину. Поэтому даже не старался выдать себя за умалишенного человека. Во время психиатрического обследования, которому мужчина подвергся еще в начале следствия, он гордо заявил, что «не считает себя больным человеком и если его все же признают таковым, то он оспорит это заключение». Возможно, в 1921 году, когда началось слушание, он пожалел о той ошибке. Но исправить уже ничего не мог. Он, словно ломанный патефон, повторял одни и те же фразы: «Если я убийца, то покажите тела убитых мною людей!» и «Мне нет дела до исчезновения женщин!».
В общем, линия защиты у Ландрю отсутствовала. Он пытался как-то оправдываться, но выходило это у него глупо и неубедительно. Улики, которые с таким трудом добыли полицейские, своей тяжестью буквально раздавили преступника. И впоследствии (а сам суд длился немногим меньше месяца) Анри лишь сокрушенно вздыхал, картинно закатывал глаза и бормотал: «Я не имею ничего, что хотел бы сказать…»
Так что, нет ничего удивительного в том, что его признали виновным в убийстве как минимум одиннадцати женщин (следствие было уверено, что на самом деле количество трупов куда больше — около трехсот, но доказать это не смогли). Новость о гильотине Ландрю воспринял спокойно, даже буднично. Видимо, он уже смирился с неизбежной расплатой. Правда, апелляцию Анри все же подал. Но ее очень быстро отклонили. Была у него и еще одна возможность избежать гильотины — попросить о помиловании президента страны. За эту соломинку, чаще всего, пытались ухватиться женщины, приговоренные к высшей мере наказания. И иногда президент их спасал, проявляя гуманизм. Но Ландрю не стал даже пытаться, понимая, что за такие преступления ему не миновать гильотины.
Ожидая казни, Анри рисовал в камере, предназначенной для смертников. Он отказался от соседа (подставной заключенный, который должен был развлекать приговоренного к высшей мере, чтобы скрасить его последние дни), объяснив желанием побыть в одиночестве. Он создавал картины, которые (к большому сожалению для полицейских) никоим образом не относились к его преступной деятельности.
Ландрю казнили двадцать пятого февраля 1922 года. Перед смертью ему по традиции предложили выпить стакан рома и выкурить сигарету, на что Анри ответил: «Вы же знаете, что я никогда не был ни алкашом, ни курильщиком… И потом, это вредно для здоровья».
Кстати, голова Синей бороды из Гамбе сейчас является одним из экспонатов в Музее смерти, находящемся в Голливуде.
Автор:
Павел Жуков
https://topwar.ru/147929-sinjaja-boroda-iz-gambe-chast-1.html https://topwar.ru/147973-sinjaja-boroda-iz-gambe-chast-2.html
Свежие комментарии