Примерно в 1410‑х–1420‑х годах достижения европейской техники в областях металлургии и химии позволили перейти к действенным длинноствольным образцам огнестрельного оружия. В первую очередь это отразилось на поразительных успехах осадной артиллерии в виде так называемой «артиллерийской революции», главнейшие события которой происходили на землях Франции и Фландрии. Но в другой части Европы в эту же пору происходят вещи не менее революционные. В 1420‑х годах в гуситских войнах зародившаяся недавно полевая артиллерия обретает свой современный облик как род войск, взаимодействующий с прочими и поддерживающий их на поле боя «огнём и колёсами».

Непобеждённые гуситы

Как известно, гуситское движение за церковные реформы — Реформация, опередившая своё время, — вызвала лютый гнев верхов «добропорядочной католической Европы». За 15 лет в «земли богемских еретиков» было направлено пять крестовых походов. Все они были отбиты, и «решение гуситского вопроса» было достигнуто лишь тогда, когда среди самих гуситов разгорелись усобицы. Победу над гуситами одержали сами гуситы.

«Непобедимое» гуситское войско оказалось одним из европейских военных чудес XIV–XV веков, рождённых простонародьем. Другим таким чудом стало «непобедимое» ополчение швейцарцев.

Победы гуситов связаны со множеством факторов, среди которых далеко не последнее место занимает народный характер этого движения. Но были и сугубо военно-технические факторы их военных успехов. Сюда относится планомерное использование в полевых сражениях «вагенбургов» — укреплений, собираемых из боевых повозок и оснащаемых огнестрельным оружием, в том числе полевой артиллерии. Два основных типа орудий последней — это гу́фницы и тара́сницы.

В бою под Ледче (весна 1420), в котором силами гуситов руководит Лаврентий из Бржезова, применяются гуфницы. Отряд гуситов, осаждённый в замке Жатец (Сааз) осенью 1421 года, имеет «бесчисленные ручницы и пушки». Осада успешно отражена. В межусобной битве под Горжице (1423) табориты Жижки успешно защищают свой вагенбург огнём из артиллерии, а под Малешовом (1424) артиллерийский огонь таборитов сочетается с использованием своеобразных сухопутных «брандеров» — повозок, наполненных камнями и спущенных под уклон на боевой порядок противника (пражского войска). В битве под Устьем-над-Лабой (нем. Aussig) в 1426 году гуситское войско имеет 180 орудий и «делает улицы в немецких рядах стрельбой из гуфниц и тарасниц».

Лёгкая артиллерия и ручное огнестрельное оружие используются и в гуситских набегах на немецкие и венгерские земли, например в арьергардных боях. В последней междоусобной битве между «чашниками» и «сиротками» под Липанами (1434) у обеих сторон насчитывается 40 пушек. Сначала оба войска запираются в вагенбургах. Окончательный исход битвы фактически решается предательством среди военачальников «сироток».

Вагенбурги и боевые повозки

Небывалые военные успехи гуситов, естественно, привлекают внимание окружающих. Особенно поражают воображение современников вагенбурги. Удачные военно-технические решения копируются, сначала – непосредственным противником, а позже — и ближайшими соседями. Войско Магдебурга в усобице 1431 года с местным архиепископом использует укрепления из повозок и якобы даже приглашает гуситского военачальника. Войско города Хеб (Эгер) в 1432 году выходит в поход «по-гуситски», в повозочном строю.

В немецких землях одно за другим появляются разнообразные «воинские наставления», в которых подробнейше расписано, сколько в каком войске нужно иметь боевых возов («Streitwagen») и с каким количеством оборудования и личного состава при них. Первые из этих «наставлений» — списанные с чешских, и не всегда осмысленно — появляются ещё в годы гуситских войн.

Так, в нюрнбергских постановлениях 1428 года на каждый «боевой воз» (старонем. «stritwagen») назначаются «10 человек городских и 20 сельских, и должны на нём быть два стрелка с ручницами, и чтобы пороху и свинца достаточно, два стрелка-арбалетчика, два пращника, двое с цепами, двое с пиками и алебардами…» и так далее. Ульмские постановления 1429 года говорят о «возах высоких, имеющих на бортах прикрытие из добрых досок, что скреплены канатами или цепями»; и чтобы «на каждые пять возов имелась пушка камнестрельная, названием гуфница («Howfnicze»), и не менее пяти дюжин («Schock») ядер каменных для каждой, и пороху достаточно».

Венский инвентарь 1450 года упоминает о боевых возах с установленными на них двумя, а в 1466 году — десятью стволами. Также вагенбурги в XV веке применяют бургундцы и швейцарцы (последние, однако, крайне редко и почти исключительно в походе на Эркур в 1474 году, возможно, из-за общей неразвитости у них артиллерии).

Последние случаи успешного применения вагенбургов имеют место в Венгерском королевстве в конце XV века, в войнах с турками (Османским султанатом). Техническую помощь при этом оказывают чешские и немецкие специалисты. Однако и венгерские военачальники в конце концов отдают предпочтение рыцарской коннице. Вагенбурги окончательно выходят из употребления в регулярных армиях, хотя в различных «воинских наставлениях» описываются ещё в 1570‑х годах. В XVII веке аналогичные укрепления из повозок строят казаки, в XIX веке — колонисты в Америке и Африке (wagon fort).

Вагенбург – это оружие сугубо оборонительное. Но даже как таковое, и даже в своё время, оно не являлось «абсолютным». В упомянутом сражении под Устьем-над-Лабой (1426) имперские войска прорываются через первый ряд повозок, но гуситы сосредотачивают на месте прорыва огонь артиллерии и в нескольких контратаках добиваются победы. Под Трнавой (1430) — во время набега гуситов-«сироток» на Венгерское королевство — войскам венгров удаётся прорвать повозочный строй и причинить гуситам тяжёлые потери.

Описания вагенбургов и боевых повозок с течением лет делаются всё более фантастическими. В 1480 году одно из «наставлений» советует жечь во внешних рядах вагенбурга влажную солому и устраивать дымовую завесу, дабы неприятель не видел, что делают защитники укрепления. Понятно, что помеха от такой завесы получилась бы, на самом деле, именно для защитников. Ещё в 1443 году немецкий автор даёт совершенно бездумный совет «выстраивать боевые возы клином» (как строится в те времена рыцарская конница) и таким строем атаковать неприятеля. Вовсе фантастичны изображения боевых повозок тю­доровской поры у Гроуса.

Боевые повозки гуситов, выстроенные в полевое укрепление, есть, видимо, один из самых стойких образов, связанных с гуситскими войнами.

Можно не сомневаться в том, что это обычные, «серийные» грузовые повозки, имеющие дополнительные (дощатые?) прикрытия на бортах и скрепляемые между собой цепями. Тарасницы на повозку (до 6, и даже до 10) ставятся на собственных станках или на вертлюгах, наподобие корабельных установок. Для стрельбы из тарасниц в прикрытиях имеются проёмы; для стрелков из ручного орудия — бойницы. Видимо, какие-то заграждения (откидные?) при подготовке к бою помещаются под повозки. Между повозками оставляются промежутки для контратаки. Здесь сосредотачиваются полевые пушки на колёсных лафетах.

Вся конструкция не могла быть слишком тяжёлой. «Возы, со всех сторон окованные железом», конечно, выдумка. Главным виновником появления «сказок о неуязвимых, всепобеждающих вагенбургах» Дельбрюк называет современника гуситов Энеа Сильвио, который «слишком творчески» истолковал собранные им сведения. В реальности ждать появления танков, БМП и БТР нужно будет ещё 500 лет.

Виды полевых орудий

В сравнении с «десятками и сотнями» чешских и немецких полевых орудий в 1410‑х–1430‑х годах, использование полевой артиллерии в других странах той поры выглядит достаточно скромным.

Польское войско в 1431 году переправляется через реку Стырь под прикрытием огня «двух орудий, называемых тарасницами». Примеры использования полевой артиллерии во французских и итальянских землях 1-й половины XV века (Бульневиль, 1431; Сен-Жак, 1444; Форминьи, 1450; Гавр, 1453) говорят о единицах или, в лучшем случае, десятках орудий. Швейцарцы в 1444 году выводят в поле одну «град-пушку» (Hagelbüchse) — 9-ствольный орга́н (или боевой возо́к). Итальянский военачальник Коллионе под Риккардиной (1446) применяет малые пушки на двух колёсах (фр. charettes; т.е. либо лафеты, либо тележки),«стреляющие ядрами величиной в сливу [до 2–3 см]».

Определения типов орудий времён гуситских войн и различение этих типов с аналогичными может быть произведено, как и в других подобных случаях, лишь довольно приблизительно. В основном полевая артиллерия гуситов и их боевые повозки нам известны по немецким источникам (пересказам и подражаниям). По ним, впрочем, собственно гуситские образцы могут быть «вычислены» без особых ошибок.

Тарасницы

Тара́сницы (Tarrasbüchse) известны до гуситских войн и появляются в немецких землях примерно в начале XV века. В 1410 г. они упоминаются в передаточных записях комтурии Немецкого ордена в замке Швец. В войнах Польского королевства и Немецкого ордена тарасницы упоминаются в записях к 1413, 1414, 1416, 1428, 1437 гг. и позднее, «чем дальше, тем чаще». В гуситских войнах силезское войско берёт в поход на «еретиков» «20 великих пушек, …300 tarrassteinbühsen, 2000 pisschulen».

«Tarrasbüchse» есть немецкое название для более нового, чем «Lothbüchse», типа лёгкого орудия, стреляющего свинцовым ядром. Различие, видимо, заключается в более качественной выделке и длинном стволе. Тарасница, как орудие защиты укреплений (тара́са — Tarras), обязательно позволяет переноску на руках и быструю установку. При этом оно обладает достаточной дальностью и точностью боя. Для стрельбы из неё используется ядро весом до 1/2 фунта камня или свинцовое.

Таким образом, тарасница – это промежуточный тип между осадными и ручными пушками, функциональный аналог французских (крупных, станковых) кулеврин и итальянских сербатан XV века. Тарасницы могут изготовляться дульнозарядными или по типу фоглера. Конструкция их литая или ковано-сварная. Длина ствола 10 калибров, позднее — до 17–18.

В дальнейшем появляются новые типы длинноствольных лёгких орудий. В немецких землях это полевые шланги («змеи»), фальконы («соколы»), фальконеты («соколики») и шарфентины (искаж. «серпентина»). Все эти образцы ставятся на колёсные лафеты, а роль станковых лёгких орудий перенимается (улучшенными) ручницами и гаковницами.

После гуситских войн название «тарасница» также может означать лёгкую полевую пушку на двухколёсном лафете. Такое употребление названия встречаем у немцев и в швейцарских хрониках 1480‑х годов. Венский арсенал в 1445 году принимает тарасницу, стреляющую «тремя свинцовыми ядрами [пулями] с одного заряда [пороха]»; в 1473 году — «железных (!) ядер для тарасниц [общим весом] 8 центнеров [800 фунтов]» и «6 колёс для пушек, гуфниц и тарасниц»; в 1485 году — бронзовую тарасницу весом 700 фунтов; в 1498 году — «малую железную тарасницу». Город Пассау в 1488 году имеет «одну большую тарасницу на двух колёсах, две тарасницы [установленные] на поворотных дисках [Scheibe]» и для них «ящик с 31 [каменным?] ядром, облитым [покрытым] свинцом».

Последние тарасницы XV века уже изготовляются с цапфами и ничем существенным, кроме названия, от «шлангов» и «соколов» не отличаются. Произвол же в названии (пусть даже случайный) при покупке оседает в документах. В начале XVI века тарасницы ещё сохраняются (складируются) в арсеналах городов и крепостей. Тарасницы и полутарасницы известны в это время и в Западной Руси (в землях Великого княжества Литовского и Русского).

В XIX веке Кёлером в «тарасницы» записана литая железная пушка, найденная при раскопках в Аахене. Она имела канал ствола диаметром 8 см, собственно ствол 93 см (почти 12 калибров), зарядную камеру 37 см длины, объёмом соответствовавшую 1,75 кг пороха. В сборе ствол имел длину 1,33 м. Если ядро было свинцовым, то его вес составлял 2,6 кг. Тогда же в Линцском музее под названием «тарасница» хранилась пушка калибром 4,5 см со стволом длиной 70 см и съёмной камерой 4,5 см. Там же хранился восьмигранный ствол калибром 6,5 см и длиной в сборе 1,29 м. Линцские образцы по Кёлеру были рассчитаны под железное или свинцовое ядро. Вообще Кёлер говорит о наибольшем размере ядра тарасницы в 15 фунтов свинца (калибр 10,7 см).

Собственно, лишь по (максимилиановским) документальным зарисовкам «стратегических запасов» начала XVI века и можно надёжно судить о внешнем виде тарасниц и их установок, как их понимали современники. Известный же рисунок «тарасницы» у Томана, повторяемый польскими авторами (и попавший в Википедию), относится к станковой кулеврине или сербатане в неаполитанском арсенале начала 1490‑х годов (из т.н. «рукописи номер 6993»).

На рисунках в швейцарских хрониках конца XV века при рассказе о событиях середины XV века под названием «Tarrasbüchse» показаны достаточно крупные орудия. В немецких музейных сборах, начиная с XIX века, а также в текстах Кёлера и Эссенвайна «тарасницы» понимаются как лёгкие пушки на двухколёсных лафетах.

Гуфницы

Гуфницы (чеш. houfnice, нем. Hauffnitz, Howfnicze и под.) появляются около 1420 года в войсках чехов-гуситов. Название буквально значит «[пушка] при гуфе (воинском отряде)» и является первоисточником для немецкого «Haubitze» и вообще для названий гаубицы в мировых языках.

Чёткого определения для этого типа, как и для многих других, современных ему, не существует. Можно считать, что гуфница есть полевое орудие достаточно крупного калибра, предназначенное для ближнего боя (стрельбы на малую дальность) и установленное на колёсный лафет, позволяющий быстрое перемещение. Считается (Янс), что данный тип, как и боевые повозки, возникает как (блестящая) импровизация чешских военачальников в том затруднительном положении, в котором гуситское движение оказывается к 1420 году (неравенство сил, нехватка оружия).

Общее устройство гуфницы такое же, как у прочих камнестрельных орудий той поры: короткий канал ствола (от 1,5 до 3…4 калибров), более узкая зарядная камера. Конструкция гуфниц облегчена ради подвижности, что, в свою очередь, требует уменьшения порохового заряда и естественно снижает дальность боя. Точность стрельбы полагается худшей, чем у тарасниц.

Немецкие авторы иногда сообщают, что гуситы, де, не жалели церковных колоколов и переливали их в свои гуфницы. Технически это возможно, и опыт отливки бронзовых пушек в Богемском королевстве (современной Чехии) накопляется с 1370‑х годов. Но чаще, конечно, гуфницы изготовляются по отработанной к тому времени ковано-сварной технологии.

Сообщается о весе ствола гуфницы «250–300 фунтов», то есть от 75 до 150 килограммов. Ему соответствовал калибр каменного ядра «в два кулака» или «в человечью голову», то есть до 20 см. Длина ствола чешских гуфниц составляла (ориентировочно) до 60 см.

Позднейшие немецкие гуфницы изготовляются до конца XV века. Гуфницы в максимилиановском перечне относительно длинноствольны и могут иметь цапфы. Венский арсенал принимает в 1462 году «малую гуфницу [Haufnitz] и малую тарасницу, каждая на лафете [или на станке — Gerüst]», а в 1473 году «бронзовую гуфницу». В XVI веке в Московской Руси известны полевые «гауфницы» и «гафуницы». На изображениях они показаны как длинноствольные полевые орудия.

Кроме цельных каменных ядер, гуфницы стреляют дробом, картечью с упаковкой в мешок и зажигательными снарядами (1429). Под Конитц (1431) применяется то, что позднее называется книппелем.

Факт того, что чехи (славяне) дали жизнь этому названию, что это название у чехов переняли средневековые немцы и что названное изделие успешно применено чехами против немцев, становится причиной серьёзных огорчений для немецких историков поры их молодого национализма (в XIX веке). Такие известные авторы, как Доллецек и Янс, тратят немало слов, чтобы доказать истинно немецкое происхождение названия гуфницы и последующее его перенятие чехами.

Лафеты

Ко второй четверти XV века двухколёсные лафеты становятся нормой для полевых орудий. Однако они всё ещё несовершенны. Нет возможности точно наводить по вертикали, а горизонтальная наводка производится разворотом всего лафета. Лафеты не допускают быстрой буксировки, и иногда считают даже, что полевые орудия в походе перевозились на повозках (в разобранном виде?).

Видимо, в это время уже появляются «предбургундские» лафеты, состоящие из основы с колёсами, на которой закреплена качающаяся «люлька» со стволом. Вариант ранних лафетов имеет под основой, на которой неподвижно закреплён ствол, поворотный «сошник». В обоих вариантах есть слабые части, подверженные ударным нагрузкам.

---

Источники

• Bonaparte M.‑L. Études sur le passé et l'avenir de l'artillerie. T. 1. Paris, 1846. URL: books.google.com/books?id=0rpf2TsXHz8C.
• Delbrück H. Geschichte der Kriegskunst im Rahmen der politischen Geschichte. Vierter Teil: Neuzeit, Berlin: Georg Stilke, 1920 (Nachdruck Berlin: Walter de Gruyter, 1962). URL: zeno.org/Geschichte/L/Delbr%C3%BCck+Gdk+4.+Teil. Renaissance, 2. Kapitel. Die Feuerwaffe
• Dolleczek A. Geschichte der österreichischen Artillerie von den frühesten Zeiten bis zur Gegenwart. Wien, 1887. URL: literature.at/viewer.alo?viewmode=overview&objid=13437.
• Favé I. Études sur le passé et l'avenir de l'artillerie. T. 3. Paris, 1862. URL: books.google.com/books?id=gh9EAAAAYAAJ.
• Toman H. Husitské válečnitví za doby Žižkovy a Prokopovy. Praga, 1898. URL: archive.org/details/husitskvlecn00toma.
• Zeugbuch Kaiser Maximilians I. [BSB Cod. icon. 222]. Innsbruck, [1500–1510]. URL: nbn-resolving.de/urn/resolver.pl?urn=urn:nbn:de:bvb:12-bsb00020956–6.
• Ziółkowski K. Husyckie wojska polne. Kształt i organizacja armii. [Uniwersytet im. Adama Mickiewicza w Poznaniu, praca doktorska]. Poznań, 2015.   

http://warspot.ru/5225-evropeyskaya-polevaya-artilleriya-v-e...