Суровый Суров не любил евреев…
Сталин распорядился «убрать» председателя ЕАК. 12 января 1948 г. в Минске сотрудники ГБ убили гениального артиста Соломона Михоэлса, закамуфлировав убийство под автомобильную катастрофу. Фото: Wikipedia / Щербаков.
70 лет назад в СССР был старт новому этапу кампании «борьбы с космополитизмом».
Юрий КРАМЕР.
В 1931 г. Еврейское телеграфное агентство из Америки обратилось к Сталину с запросом об антисемитизме. Сталин ответил, что «антисемитизм как крайняя форма расового шовинизма является наиболее опасным пережитком каннибализма» и что в СССР он «строжайше преследуется законом». Но в 1949 г. в Советском Союзе развернется антисемитская кампания, которая будет продолжаться до 1953 г. Слова у вождя, отца и учителя, великого интернационалиста и так далее и тому подобное всегда расходились с делами. Он говорил одно, думал другое, подразумевал третье. Был последователен только в бескомпромиссной борьбе с врагами. В 1930-е гг. он боролся с оппозицией, в 1940-е – с евреями. Всю оппозицию вырубил под корень. Евреев не успел: человек, как известно, смертен, и смерть не щадит никого, даже тиранов.
ТОСТ СТАЛИНА
8 мая 1945 г. маршал Г. К. Жуков подписал в Карлсхорсте – предместье разрушенного Берлина – Акт о безоговорочной капитуляции Германии.
24 мая в честь Победы Верховный главнокомандующий И. В. Сталин на торжественном приеме в Кремле поднял тост «за здоровье русского народа, потому что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». Там было еще много хороших слов, но, вольно или невольно, прозвучало признание, что «у нашего правительства было немало ошибок», и «иной народ мог бы сказать правительству „уходи“», но он этого не сказал, потому что «верил в правильность политики своего правительства» и пошел на огромные «жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии». Поэтому – «спасибо за доверие!».
Речь Сталина стала спусковым крючком проведения политики великодержавного русского шовинизма, направленной на подавление любых проявлений национального самосознания всех народов, населявших территорию СССР, и в первую очередь еврейского. Который, по мнению властей, был «проводником влияния Запада». По всей стране была развязана антисемитская кампания: евреям, вернувшимся из эвакуации в места, которые они были вынуждены покинуть, не возвращали квартиры; одних не брали на работу, других увольняли..
«НИЗКОПОКЛОННИКИ» И «КОСМОПОЛИТЫ»
Политика «закручивания гаек» во всех областях жизни, особенно в идеологической, началась сразу же после победы над Германией. Отныне главным врагом Советского Союза становился Запад.
14 августа 1946 г. было принято постановление Оргбюро ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором обличались «произведения, культивирующие несвойственный советским людям дух низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада».
Весной 1947 г. возникло так называемое дело «КР». Лекарством против рака, над которым работали профессора-биологи Н. Г. Клюева и Г. И. Роскин, заинтересовались американцы. Они предложили программу совместных исследований. Предложение отвергли по прямому указанию Сталина. Ученых обвинили в «низкопоклонстве и раболепии» перед Западом. После чего, опять-таки по указанию вождя, во всех министерствах и ведомствах были созданы «суды чести», на которых возлагалось «рассмотрение антипатриотических, антигосударственных и антиобщественных поступков и действий», не подлежащих уголовному преследованию. Первыми подсудимыми стали Клюева и Роскин.
«Низкопоклонство» от «космополитизма» отделял всего лишь один шаг. Шаг этот сделал главный идеолог страны Жданов, который в январе 1948 г. на совещании ведущих деятелей советской музыки заявил: «Интернационализм рождается там, где расцветает национальное искусство. Забыть эту истину означает… потерять свое лицо, стать безродным космополитом». Это было сигналом к развязыванию пропагандистской кампании против всех, кто к этим самым «космополитам» принадлежал. А принадлежали к ним люди определенного рода-племени. Академик Александров пошел дальше своего бывшего начальника и в статье «Космополитизм – идеология империалистической буржуазии» приравнял «безродных космополитов» к «врагами народа» и «изменниками Родины».
Началась новая волна преследований, в ходе которой были арестованы 217 писателей, 108 актеров, 87 художников, 19 музыкантов. Затем МГБ взялось за уничтожение Еврейского антифашистского комитета.
РАЗГРОМ ЕАК.
Еврейский антифашистский комитет, в который вошли самые видные евреи Советского Союза (Михоэлс, Эренбург, Ойстрах и др.), был создан в 1942 г. по личной инициативе Сталина для налаживания связей с международными еврейскими организациями. На втором году войны Сталин вспомнил, что евреи есть не только в СССР, но и в других странах. Что они играют в них весьма существенную роль, влияя на международное общественное мнение. Но самое главное – они могут оказать не только политическую, но и материальную помощь для войны с Германией.
Он не ошибся в своих расчетах: ЕАК с поставленными перед ним задачами успешно справлялся. Только в 1943 г. руководители комитета Соломон Михоэлс и Ицик Фефер за семь месяцев пребывания в США, Мексике, Канаде и Великобритании собрали около 33 млн долл.
Но война закончилась, ЕАК решил заняться историей уничтожения евреев на оккупированных территориях СССР и защитой выживших от дискриминации – и перестал быть нужен. Его деятельность все больше и больше вызывала неприкрытое раздражение вождя: он создавал комитет как орган пропаганды на заграницу, вмешательства общественной еврейской организации во внутреннюю политику он не потерпел.
В 1947 г. министр госбезопасности В. С. Абакумов доложил вождю о направленном лично против него и его семьи «сионистском заговоре, во главе которого стоял Михоэлс». Сталин распорядился «убрать» председателя ЕАК. 12 января 1948 г. в Минске сотрудники ГБ убили гениального артиста, закамуфлировав убийство под автомобильную катастрофу.
В 1947 г. министр госбезопасности В. С. Абакумов доложил вождю о направленном лично против него и его семьи «сионистском заговоре, во главе которого стоял Михоэлс». Фото: Wikipedia / Общественное достояниеВ ноябре этого же года Сталин утвердил решение Бюро Совета Министров о роспуске ЕАК «как центра антисоветской пропаганды, регулярно поставляющего антисоветскую информацию органам иностранной разведки»». И сделал приписку: «Пока никого не арестовывать».
Но уже 24 декабря были арестованы новый председатель ЕАК Ицик Фефер и новый директор Еврейского театра в Москве Вениамин Зускин. А 26 января 1949 г. бросили в тюрьму бывшего главу Совинформбюро Соломона Лозовского, при котором был создан комитет (все трое были расстреляны 12 августа 1952 г.).
«Дело ЕАК» длилось три года, 12 июля 1952 г. был вынесен смертный приговор всем 13 осужденным, кроме академика АН СССР Лины Штерн (она была приговорена к 3,5 годам лагерей, трем годам поражения в правах с последующей 5-летней ссылкой без конфискации). Всего в связи с уголовным делом Еврейского антифашистского комитета в 1948–1952 гг. было репрессировано 125 человек.
Маховик репрессий набирал силу. После роспуска ЕАК и ареста его руководителей были арестованы руководители Еврейской автономной области, закрыты газета «Эйникайт» и издательство «Дер Эмес», распущены все еврейские писательские союзы. Из библиотек и магазинов были изъяты книги еврейских авторов на русском языке (как «сионистские» и «националистические»). Одновременно были закрыты еврейские театры в Москве, Киеве, Минске и Черновцах, как и все школы с обучением на идише. Это был не погром, а разгром еврейской культуры в стране.
«ГНУСНЫЙ ПОКЛЕП».
В начале 1949-го кампания докатилась до театра. Вернее, до театральных критиков. 28 января «Правда» опубликовала редакционную статью «Об одной антипатриотической группе театральных критиков».
О том, кто был заказчиком этой статьи, напишет в 1963 г. в книге «Люди. Годы. Жизнь» со ссылкой на генерального секретаря Союза советских писателей Илья Эренбург: «А. А. Фадеев говорил мне, что кампания против „группы антипатриотических критиков“ была начата по указанию Сталина».
Начальник всех советских писателей знал, о чем говорил: он принимал непосредственное участие в заседании Оргбюро ЦК 24 января 1949 г., на котором и было принято решение о выступлении «Правды» с редакционной статьей.
Статья стала началом новой идеологической кампании. В «антипатриоты» записали не только театральных критиков-евреев Гурвича, Юзовского, Борщаговского, Варшавского, Холодова (Мееровича), но и русского Малюгина, и армянина Бояджиева.
Большевики никогда не стеснялись в выражениях, следуя полемическим урокам Ленина (о буржуазных интеллигентах: «На деле это не мозг, а говно», о Троцком: «политическая проститутка», ну и т. д.). В «Правде» все эти «гурвичи» и «юзовские» характеризовались как «последыши буржуазного эстетства», которые «утратили свою ответственность перед народом» и которым «чуждо чувство национальной советской гордости». Но этого было мало: критиков-«антипатриотов» обвинили в том, что они «пытаются дискредитировать передовые явления нашей литературы и искусства, яростно обрушиваясь именно на патриотические, политически целеустремленные произведения под предлогом их якобы художественного несовершенства». «А какое представление, – спрашивал орган ЦК, – может быть у А. Гурвича о национальном характере русского советского человека, если он пишет, что в „благодушном юморе и наивно доверчивом оптимизме“ пьес Погодина… зритель видел свое отражение и „испытывал радость узнавания“, ибо, дескать, „русским людям не чуждо и благодушие“. Поклеп это на русского советского человека. Гнусный поклеп. И именно потому, что нам глубоко чуждо благодушие, мы не можем не заклеймить этой попытки оболгать национальный советский характер».
Сразу же после удара «Правды» по «безродным космополитам» Гурвич и Юзовский на долгое время были лишены возможности публиковаться, а следовательно, и средств к существованию. Борщаговского уволили из завлитов Центрального театра Красной армии, выселили из служебной квартиры и лишили московской прописки. Пострадали и остальные критики.
Английский журналист Александр Верт, который в годы Второй мировой войны был корреспондентом в Москве, писал весной 1949 г.: «В России космополитизм стал теперь философской концепцией и занимает видное место в словаре русской политической литературы наряду с формализмом, буржуазным национализмом, антисоветскими настроениями… и преклонением перед Западом».
ДИСКУССИЯ О ПСЕВДОНИМАХ.
В костер кампании «борьбы с космополитизмом» подбросил хворосту М. Бубеннов, автор посредственного сочинения «Белая береза», бездарный литератор (рука не поднимается написать «писатель») и один из самых известных в ту пору антисемитов в Союзе писателей (соперничать с ним мог разве только такая же серость и бездарность, как драматург Суров). 27 февраля 1951 г. он опубликовал в «Комсомольской правде» статью «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?».
Бездарность и плагиатор Анатолий Суров активно выявлял «безродных космополитов» среди театральных критиков. Архивное фотоПсевдонимы, как правило, брали писатели-евреи, но случалось – и представители других национальностей, о чем Бубеннов не преминул сообщить читателю. Ну, например, украинский поэт Е. Бондаренко взял себе псевдоним Бандуренко, а его чувашский собрат Н. Васянка – Шаланка. Но все это было пристрелкой, главной мишенью разоблачителя были евреи. «Белорусская поэтесса Ю. Каган выбрала псевдоним Эди Огнецвет, – писал автор. – Молодой московский поэт Лидес стал Л. Лиходеевым, С. Файнберг – С. Северцевым, Н. Рамбах – Н. Гребневым». А какая необходимость, задавался вопросом Бубеннов, заставила их это сделать? И сам же, следуя штампам советской журналистики, прямо и бескомпромиссно, срывая с «каганов», «лидесов» и «файнбергов» литературные маски, отвечал на вопрос: «Нередко за псевдонимами прячутся люди, которые антиобщественно смотрят на литературное дело и не хотят, чтобы народ знал их подлинные имена. Не секрет, что псевдонимами охотно пользовались космополиты в литературе».
Ровно через неделю Бубеннову в «Литературной газете», успокаивая общественность (мол, не стоит придавать особого внимания этой заметке), ответил не кто иной, как сам любимец вождя Константин Симонов. Но здесь за автора «Белой березы» вступилась тяжелая артиллерия в лице самого автора «Тихого Дона» Михаила Шолохова. Который в той же «Комсомолке» задавался вопросами, «кого защищает Симонов?» и «что он защищает?». Вопросы были явно риторические – по Шолохову получалось, что не единожды лауреат Сталинской премии защищает «космополитов», которые были осуждены партией и правительством. Симонов ответил в «Литературной газете», которую возглавлял, и на этом дискуссия о псевдонимах прекратилась.
Кстати, однажды прозаик Бубеннов и драматург Суров подрались в Центральном доме литераторов. Что не поделили два завзятых антисемита и почему сошлись врукопашную – неизвестно. Но мгновенно стал известным сонет Эммануила Казакевича (написанный при участии Твардовского), который разошелся по всей Москве:
Суровый Суров не любил евреев,
Он к ним враждой старинною пылал,
За что его не жаловал Фадеев
И А. Сурков не очень одобрял.
Когда же Суров, мрак души развеяв,
На них кидаться чуть поменьше стал,
М. Бубеннов, насилие содеяв,
Его старинной мебелью долбал.
Певец березы в жопу драматурга
Со злобой, словно в сердце Эренбурга,
Столовое вонзает серебро.
Но, следуя традициям привычным,
Лишь как конфликт хорошего с отличным
Решает это дело партбюро.
Вот так – «вонзанием» известно чего и известно куда – и закончился «конфликт хорошего с отличным».
«УБИЙЦЫ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ»
13 января 1953 г. «Правда» опубликовала сообщение ТАСС «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». Заголовок носил угрожающий характер, Сталин не только собственноручно отредактировал проект сообщения, но и дал указание, как разместить его в печати.
В сообщении говорилось, что органы ГБ раскрыли террористическую деятельность группы видных советских медиков, работавших в Лечебно-санитарном управлении Кремля. «Злодеи» ставили своей целью «путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». Среди девяти арестованных «подлых убийц и шпионов», которым долгое время удавалось скрывать свое подлинное нутро, шестеро были евреями (профессора М. С. Вовси, М. Б. Коган, Б. Б. Коган, А. И. Фельдман, Я. Г. Этингер, А. М. Гринштейн), трое – русскими (профессора В. Н. Виноградов и П. И. Егоров, врач-терапевт Г. И. Майоров). «Большинство участников террористической группы – Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие, – писала „Правда“, – были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“. Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено».
«Террористов» в белых халатах обвиняли в том, что они ставили ложные диагнозы, в результате чего неправильное лечение приводило к смерти высокопоставленных пациентов. В частности, одним из пунктов обвинения было «неправильное лечение» члена Политбюро ЦК ВКП (б) А. А. Жданова и секретаря ЦК ВКП (б) А. С. Щербакова, а также попытка «вывести из строя» маршалов А. М. Василевского, И. С. Конева, Л. А. Говорова и других советских военачальников.
М. Вовси, двоюродного брата Михоэлса, следователи называли «предводителем сионистов, окопавшихся в советской медицине», осуществлявшим связь с американской разведкой через родственника. Таким образом выстраивалась шпионская цепочка ЕАК – врачи – «Джойнт» – ЦРУ.
Главным героем очередной антисемитской бесовщины советский агитпроп сделал кардиолога Лидию Тимашук, которая еще в 1948 г. обратилась в ЦК с запиской «о неправильном лечении тов. Жданова». Газеты писали о бдительной, «честной, простой и мужественной русской женщине», которая помогла «доблестным органам» разоблачить «убийц в белых халатах». «За помощь в деле разоблачения врачей-убийц» она была награждена орденом Ленина. Одновременно по стране прокатилась очередная кампания увольнений с работы не только врачей-евреев, но и евреев, не имевших никакого отношения к медицине.
«Дело врачей» было одним из звеньев кампании по борьбе с космополитизмом и сионизмом. Воспаленному воображению Сталина рисовался заговор вселенского масштаба – везде мерещились «шпионы, космополиты и сионисты». Это они руководили Еврейским антифашистским комитетом, это они пытались убить руководителей Советского Союза.
5 марта 1953 г. маньяк, садист и преступник (еще в 1927 г. выдающийся психиатр и невропатолог Бехтерев якобы поставил Сталину диагноз «паранойя»… и на следующий день умер: по официальной версии – отравился во время еды, по неофициальной – был отравлен сотрудниками ОГПУ) ушел в мир иной. 13 марта «дело» прекратили, «шпионы и убийцы в белых халатах» были освобождены и восстановлены на работе. 3 апреля Тимашук лишили ордена. 4 апреля официально объявили, что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов ведения следствия» и что следователь следственной части МГБ СССР по особо важным делам подполковник Рюмин, который разрабатывал это дело (и на которого свалили всю ответственность), арестован (расстрелян 7 июля 1954 г.). Антисемитская кампания в газетах, журналах и на радио было свернута.
«ДЕЛО» БЫЛО СОЗДАНО СТАЛИНЫМ.
В 1956 г., выступая с докладом «О культе личности» на XX съезде КПСС, первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев коснулся и «дела врачей-вредителей». Он заявил, что «это позорное „дело“ было создано Сталиным», что он лично распорядился «арестовать группу крупных специалистов советской медицины» и что Тимашук была «негласным сотрудником органов госбезопасности». После ареста Сталин давал указания, «как вести следствие, как допрашивать арестованных». Он вызывал Рюмина в свой кабинет и инструктировал: «Бить, бить и бить». А членам Политбюро говорил: «Вы слепцы, котята. Что же будет без меня? Погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов».
«ОКАЗАЛСЯ НАШ ОТЕЦ…».
В написанной в конце 1960-х «Поэме о Сталине» Александра Галича (глава «Ночной разговор в вагоне-ресторане») бывший зэк рассказывает своему случайному собеседнику, как однажды «ночью странною» в их лагерный барак где-то на Магадане ввалился жующий малосольный огурец «кум» (сотрудник оперативной части. – Ю. К.) и объявил о XX съезде:
«Был, – сказал он, – главный съезд
Славной нашей партии.
Про Китай и про Лаос
Говорились прения,
Но особо встал вопрос
Про Отца и Гения».
А затем сделал свой вывод из доклада Хрущева:
Кум докушал огурец
И закончил с мукою:
«Оказался наш Отец
Не отцом, а сукою…»
"Еврейская панорама", Берлин. http://www.isrageo.com/2019/01/16/cherp290/
Лев ВИЛЕНСКИЙ. Черная память Черного Острова
Кадиш по невинно убиенным предкам моим.
Фото автора.
Черный Остров. Поселок городского типа в Украине. 974 жителя. Название мрачное. Неспроста.
В русской Википедии о Черном Острове скупая, малозначимая информация. Население, местоположение, получение магдебургского права с 1556 года (сам городок основан в 1370-м), всего одна строка о промышленности, упомянуты двое известных людей, связанных с городком – скульптор-итальянец Бачелли и польский историк Пшесдецкий. Все.
Украинская Википедия намного добрее по отношению к поселку городского типа Черный Остров. Пространно рассказывается история его основания как казацкого укрепления на острове посреди Южного Буга, возникновения названия “Черный Городок” из-за прошедшей там эпидемии “черной болезни” – чумы. Черный Городок переименовали потом в Черный Остров.
Затем затейливая позднесредневековая и ренессансная история восточно-европейского городка – магдебургское право, войны между Войском Польским и казачьими вольными бандами, список польских панов-аристократов, владевших землями Черного Острова. Каменецкие, Вишневецкие… Рассказ о уже не существующем ныне роскошном замке Пшесдецких. Долгий рассказ с описанием роскошных дворцовых покоев. 856 православных жителей в 1545 году, 9300 жителей к началу ХХ века. В 10 раз больше нынешнего. Ярмарки – ежегодные, ежемесячные, еженедельные – у здания ратуши с его двойными колоннами (сегодня этот красивый дом находится в ужасном, аварийном состоянии).
Потом страницы боевой славы войск УНР и польской армии: сражение с конницей Буденного. Незалежная Украина – новые герои. Новое время. В советские времена история этого периода писалась совсем иначе.
Далее мы узнаем, что в Черном Острове бывал Ференц Лист, гостивший неделю у хлебосольных Пшесдецких. Что жил там баснописец всея Украины Леонид Глебов. Все это век XIX.
Отдельный прекрасный рассказ о покойной дочери хозяина имения Лауре, чье великолепное надгробье находится в Каменец-Подольском соборе. Достойная страница истории.
Аграрный лицей, футбольная команда… вот и закончена статья. Ничего больше.
* * *
Вспомнилось…
Когда моя, ныне покойная, мама, была маленькой девочкой, она принесла в дом со двора слово “жидовка”. Долго смеялась чудному слову, спросила свою собственную мать, что это за такие мерзкие людишки – жидочки, и как их земля носит. Дети впитывают как губка все, что слышат, что взять с ребенка?
“Ты – жидовка!”, – воскликнула мать моей матери, Хая-Лея Фримерштейн, да будет благословенна память ее.
Сколько родителей-евреев на подобный вопрос детей начинали в те непростые времена ёжиться, мычать, рассказывать какие-то благоглупости об интернационализме, иногда говорить “ну и я, тоже еврей…” Извиняющимся голосом. За что порой получали от детей своих в лицо:
“Ну и ты жид”.
А потом дети понимали – быть евреем стыдно. Это было. Было после Второй мировой войны, и продолжалось долго. Очень долго.
Но не такой была Хая-Лея Фримерштейн, светлая память ей.
“ТЫ – ЖИДОВКА”. Маленькая девочка, моя мать, запомнила этот почти срывавшийся в плач, голос своей матери на всю жизнь.
“ТЫ – ЖИДОВКА”!!! А затем она рассказала об этом мне, сыну своему.
Пуста с еврейской точки зрения статья в украинской Википедии. И все прекрасно в поселке Черный Остров. 974 жителя…
Перед Второй мировой в нем жило 1860 евреев (до революции 1917 года их было еще больше – 2400). Это было богатое еврейское местечко, и когда автор статьи в Википедии сообщает о ярмарке в Черном Острове – он лукавит, не добавляя, что именно благодаря еврейскому своему населению был Черный Остров милым, зажиточным городком Подолья. Там прадед мой, красивый и добрый, слабый здоровьем, Гершель бен Хаим Фримирштейн сосватал смуглую и черноволосую Брану Каган, Бесю, как звали ее в семье. Беся или Песя, так называла ее моя мама. И добавляла:
“Они все погибли, и бабушка, и вся ее семья”.
Но не рассказывала, как. Она не хотела и не могла говорить об этом.
* * *
Вот что известно нам на основе архивных документов Государственного архива Хмельницкой области. Факты. Сухие факты.
7 июля 1941 г. посёлок Черный Остров был оккупирован немецкими войсками.
С первых дней оккупации хозяевами жизни и смерти населения посёлка стали назначенные немецким военным комендантом полицаи из местных коллаборантов во главе с бывшим каменщиком Ярусевичем Петром Осиповичем, 1911 года рождения. Его заместителем был назначен бывший чернорабочий Безносюк Владимир Никифорович, 1912 года рождения. Этих пособников оккупантов местные жители знали как пьяниц и воров, и эти свойства они проявили с первых дней их хозяйничания, которое длилось до конца нацистской оккупации посёлка. Кровавая деятельность местных полицаев во главе с названными предателями началась с проведения регистрации всех евреев, проживавших в Чёрном Острове. На учёт было взято 1360 человек. С первых дней оккупации всех трудоспособных людей сразу же заставили идти на разные работы для немцев и их пособников. Более 200 евреев было депортировано в концлагеря принудительного труда Раково и Лешнив.
27 июля 1941 г. в Чёрный Остров прибыли эсэсовцы из I-го батальона VI армии вермахта во главе с оберштурмфюрером Биберштейном. По его приказу была проведена облава по всем улицам и домам местечка. Облавой руководил начальник местной полиции П.О. Ярусевич. Вместе с ним в облаве на евреев участвовало ещё 20 полицаев. Им удалось схватить около 200 человек: мужчин, женщин и подростков. Полицаи повели их на окраину посёлка, возле леса, и там их всех расстреляли. Было убито, по рассказам очевидцев, более 180 человек, двадцати удалось убежать в лес и скрыться.
Оставшиеся в живых были сосредоточены в нескольких домах на окраине местечка. Так было образовано малое еврейское гетто, в котором вначале содержалось за колючей проволокой около 100 человек — стариков, женщин и детей. Из гетто ежедневно гнали на работу евреев с 12-летнего возраста. Некоторых отправляли на строительство шоссейной дороги «Львов — Киев».
Большинство евреев местечка было использовано на принудительных работах для немцев. Но это не спасало их от издевательств и периодических облав, в результате которых арестовывали людей и расстреливали.
Оккупанты и их пособники проявляли изощрённую жестокость. В ноябре 1941 г. в местечко прибыла группа эсэсовцев в сопровождении полицаев во главе с Ярусевичем. Они арестовали группу евреев и случайно находившегося в местечке раввина из соседнего местечка Фельштин. Арестованного посадили в карцер полицейского участка и держали там две недели. Ежедневно полицаи приходили в карцер и избивали узника до полусмерти.
Ярусевич и его заместитель объявили старшинам местного гетто, что они освободят раввина, если принесут за него большой выкуп в виде денег и золота. Евреи местечка собрали свадебные кольца и другие изделия из золота и серебра и принесли коменданту-немцу Радкину и его подручным Ярусевичу и Безносюку. После этого арестованного раввина вывели во двор полицейского участка. Там надели на него какой-то лист из жести и все полицаи стали забавляться тем, что палками били по жестяному листу и по голове раввина. Били до тех пор, пока не убили его.
Весной 1942 г. в Чёрный Остров прибыла группа эсэсовцев в сопровождении местных полицаев во главе с Ярусевичем, Безносюком и Грузицким. Они провели облаву и арестовали большую группу евреев. Всех арестованных под охраной полицаев повели в ближайшее село Павликовцы и там, после издевательств и избиений, расстреляли.
Такую же акцию убиения людей провели местные полицаи во главе с Ярусевичем в октябре 1942 г. Местные жители Т.А.Заншевский и И.И.Голубьева в своих показаниях перед представителями Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию зверств оккупантов летом 1944 г. писали:
«Осенью 1942 г. начальник немецкой жандармерии Энгельбрехт вызвал в Чёрный Остров всех полицейских района, всего около 80 человек. В 3 часа ночи он приказал им собрать всех евреев из гетто, включая стариков, женщин и детей, согнать их на площадь, погрузить на подводы и отвести в село Павликовцы. Было арестовано и отправлено несколько сот евреев. В селе Павликовцы их всех расстреляли. После этой массовой казни евреев Ярусевич, Безносюк и другие полицаи ходили по всем домам местечка, разыскивая спрятавшихся с помощью добрых людей в укрытиях, ямах и бункерах. Некоторым евреям удалось при помощи добрых людей укрыться в подвалах домов, стогах сена и других местах. Но это не останавливало бандитов-полицаев. Они тщательно обыскивали каждый дом, ямы и другие укрытия, вылавливая спрятавшихся там людей. Захваченных в облаве и поисках евреев собрали на базарной площади. Оттуда их повели на еврейское кладбище местечка. Обречённых на смерть заставили выложить все имеющиеся у них ценности. После этого повели несчастных группами к выкопанной заранее яме и расстреливали».
(Взято отсюда: holocaustmuseum.kharkov.ua)
* * *
К 1944 году от еврейской общины Черного Острова осталось менее 100 человек. Это были те, кого призвали в ряды РККА, те, кто успел эвакуироваться до прихода немецких войск – как моя бабушка Хая-Лея Фримершейн, как ее брат – Александр Фримерштейн… Остальные приняли свою смерть, испив чашу ее до дна. “Аль Кидуш а-Шем”, как принято у нас, евреев, говорить. Слава Господня пребудет с ними.
И когда говорила моя бабушка матери моей “ТЫ ЖИДОВКА!” – вместе с моей бабушкой воскликнули тысячей голосов из глубины проклятой, политой еврейской кровью земли Черного Острова ее предки.
Мать, еще нестарая и все еще красивая вдова Брана-Песя Фримерштейн, брат ее Миша с женой и четырьмя детьми, и ее самый младший сын, маленький Иегуда, мой двоюродный дед, семи лет от роду, оставшийся семилетним навечно. О чем думали вы, ведомые осенней ночью последнего вашего 1942 года к расстрельной яме? Что говорили вы друг другу?
Я никогда не осмелюсь думать об этом. Древний, как мир, ужас поднимается ко мне из глубины лет, давит на грудь и стесняет сердце, выжимая на глаза слезы. Нет сил дышать. Словно меня, еще живого, засыпают землей вместе с вами! Словно я, среди вас, иду, держа за ручку маленького Иегуду, моего двоюродного деда, иду, понимая, что мне остается лишь сказать “Шма, Исраэль!” и прикрыть ладонью его глаза, чтобы не увидел смерти своей семилетний мальчик.
Евреи, истребленные на сдобренной еврейской кровью и засыпанной еврейскими костями земле Украины! Кто вспомнит вас, если не мы, потомки ваши?! Кто придет восстановить разрушенные кладбища? Где ваши синагоги? Что останется от вас через два десятка лет?
Ни звука в ответ. И если мы, ваши потомки, не будем помнить о вас, то кто же? Кто вспомнит о праведных и кто не побоится сказать, кем они были и почему их уже нет с нами?
Черный Остров. Сегодня в нем 974 жителя. И серый гранитный, мне по грудь, камень на маленьком еврейском кладбище. На камне черная табличка:
"Памяти жителей местечка черный остров".
И больше ничего. Всего пара десятков еврейских надгробий послевоенного времени вокруг.
И лишь если зайти в заросшую кустарником и деревьями глубину, видны поваленные древние памятники еврейских могил, немые свидетельства того, что мы жили здесь когда-то, любили и ненавидели, торговали и тратили деньги, растили детей и старились, умирали… Пока нас, как скот, не привели к расстрельной яме, и не падали наши тела друг на друга в черный, жирный чернозем, удобряя его собой.
"И услышал я, как муж, одетый в льняные одежды, что был над водами реки, подняв правую и левую руки свои к небесам, клялся Вечноживущим, что к назначенному сроку, к срокам и половине срока, когда полностью сокрушены будут силы народа священного, закончится все это". (Даниэль 12,7).
Лучший ответ убийцам и ненавидящим – жизнь. Мы выжили, мы живем, потомки ушедших в землю.
Брана-Песя Фримерштейн! Твои праправнуки живут в городе Иерусалиме, служат в армии, скоро, даст Бог, у них появятся свои дети. А мне остается лишь приезжать на могилы ваши и читать кадиш по вашим душам, невинно убиенные предки мои.
Лев Виленский — израильский писатель, историк и краевед, член редколлегии журнала "ИсраГео". Личный блог автора — vilgraf.co
http://www.isrageo.com/2019/01/16/cherp290/
Как еврейский комиссариат боролся с иудеями
Глава еврейского комитета Семён Диманштейн всеми силами старался ликвидировать еврейские общины. Но партия не оценила его заслуги перед революцией и верноподданническую деятельность: 25 августа 1938 года Семёна Марковича поставили к стенке. Фото: Wikipedia / Общественное достояние.
Большевики против евреев; приглашение сиониста в правительство Крыма; создание еврейской милиции в Палестине; Львов: вместо хедера — гимназия
Листая страницы еврейской прессы столетней давности.
БОРЬБА БОЛЬШЕВИКОВ ПРОТИВ ЕВРЕЙСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ В РОССИИ
Мы получили из России следующее сообщение:
Еврейский комиссариат, действующий в составе Народного комиссариата по делам национальностей, с самого начала своего существования обозначил одной из своих главных целей борьбу против еврейского национального движения и его органов. Созыв Еврейского конгресса был предотвращен, крупные еврейские культурные и национальные политические общества были поставлены под контроль, все еврейские и русско-еврейские органы прессы были запрещены.
Недавно состоялось совещание всех большевистских «еврейских комиссаров», в котором приняли участие около 60 человек, в том числе ряд бундовцев и членов «Фарейнигте», которые теперь присоединились к большевикам. Конференция постановила: еврейские общины, как гнезда контрреволюции, должны быть закрыты; членов правления общин лишить полномочий, а весь общинный аппарат использовать для большевистских целей. В провинции это решение уже исполняется.
В Петрограде еврейский комиссар направил своего представителя в местное управление общины для контроля его деятельности. В Москве комиссар Диманштейн (см. ниже справку из Википедии) пообещал «до поры до времени» воздержаться от принятия мер против общины.
Положение новых общинных объединений также очень печальное, поскольку почти все их состоятельные члены покинули свои дома, а оставшееся бедное население при нынешней дороговизне неспособно покрывать необходимые расходы для удовлетворения самых элементарных потребностей общин.
Гонения со стороны комиссариата также усложняет и без того серьезно пошатнувшееся положение новых общин, деятельность которых выстроена на демократических основах. Теперь комиссариат намерен распустить раввинат.
Особое внимание большевики обращают на сионистов. Один из лидеров большевиков Лисевский, сам еврей, недавно заявил на встрече в Петрограде, что враги большевизма – «черносотенцы», левые эсеры и сионисты. Дескать, именно с ними должны бороться новые власти.
Вместо упраздненного издания «Рассвет» сионистам разрешили выпускать «Хронику еврейской жизни», но при этом дозволено публиковать только новости о еврейской жизни в России и Палестине без передовой статьи и специальных материалов.
Judische Rundschau (№ 4, 17.01.1919)
ОРГАНИЗАЦИЯ ЕВРЕЕВ В КРЫМУ
Когда новые демократические правления общин Крыма только начинали свою деятельность, еще была твердая уверенность, что в скором времени будет возможность созвать еврейский конгресс всей России. Из этого следовало, что общины должны были заниматься только делами местного еврейства, тогда как решение общих вопросов возлагалось на представителей всех евреев России.
Однако независимость Крыма предопределила необходимость того, чтобы члены местных общин чувствовали себя обязанными решать и общие вопросы. Естественно, демократически избранные общины стали единственными полномочными инстанциями для организации крымских иудеев. Инициатива исходила от правления общины Симферополя, которую возглавляет сионист Э. С. Жак.
В съезде еврейских общин Крыма, который состоялся в Симферополе, приняли участие 24 делегата – представители 13 наиболее крупных из всех вновь сформированных еврейских общин Крыма. В президиум были избраны: сионисты Э. С. Жак (председатель), Лапидус и М. Зелигман, а также представители «Фарейнигте» Б. Лацкий и «Поалей Цион» А. Иткин, крымчак Кая.
В резолюции, принятой после сообщения о положении дел в общинах, говорится, что съезд крымских общин отстаивает принцип, согласно которому единственной формой сосуществования различных народов Крыма является национальная автономия каждого из них. Представительство всех местных евреев – это Ваад Крыма. Эта ассоциация имеет свои исполнительные органы в общинных комитетах. До формирования Ваада, члены которого могут быть избраны Еврейским национальным комитетом, конференция учреждает временный Национальный совет, который в настоящее время является высшим национальным органом евреев Крыма. Национальный совет обязан как можно скорее сформировать национально-еврейский комитет в Крыму на основе всеобщего, равного, прямого, тайного и пропорционального избирательного права, а до этого времени вести переговоры с правительством Крыма о полном признании еврейской национальности. Национальный совет также должен обеспечить возрождение демократических общин в городах, где выборы еще не состоялись.
Устремления левацких партий исключить религиозные вопросы из компетенции общин не увенчалось успехом. Право голоса было предоставлено всем евреям и еврейкам старше 20 лет. Принято решение, что крещеные евреи не могут входить в состав еврейской общины.
Съезд также постановил учредить печатный орган «Еврейская община», который будет управляться Национальным советом. Его штаб-квартира будет находиться в Симферополе, а в его состав избрали пять сионистов, одного из «Фарейнигте» и одного представителя «Поалей Цион».
Сообщают также, что крымское правительство предложило портфель министра образования Крыма известному писателю-сионисту и члену Еврейского национального совета Крыма Даниилу Пасманику, но он отклонил это предложение.
Judische Rundschau (№ 5, 19.01.1919)
НОВОСТИ ИЗ ПАЛЕСТИНЫ
ЕВРЕЙСКАЯ МИЛИЦИЯ В ПАЛЕСТИНЕ
На протяжении года в Южной Палестине действует еврейская милиция, организованная и управляемая совместно сионистской делегацией и Комитетом палестинских евреев. Милиция признана британскими оккупационными властями. Недавно ее деятельность распространилась до Самарии и Галилеи. Милиция управляется на демократической основе, проводит регулярные конференции и пользуется всеобщей поддержкой.
«Еврейская пресс-служба» в Вене сообщает:
Согласно заметке парижского отделения газеты New York Herald от 2 января, евреи – солдаты американской армии отправляются из Франции в Палестину, чтобы там выполнять полицейские функции. Британское военное ведомство также просит солдат-евреев принять участие в этой службе на добровольных началах. Еврейская военная полиция в Палестине уже насчитывает более 10.000 человек.
СИСТЕМА ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Новый учебный год в Палестине начался в октябре 1918 г. при благоприятных обстоятельствах. С возвращением эвакуированных вернулись и учителя, которых так долго не хватало. Преподавательские ряды пополнились и новыми силами, что отмечает д-р И. Лурье, которому подчинены все школы Иерусалима. Вся система школьного образования в регионе теперь управляется школьным комитетом. Он планирует создать две школы в Иерусалиме – одну для мальчиков и одну для девочек – вместо прежней средней школы «Тахкемони» со смешанной формой обучения.
В Иерусалиме открылась музыкальная школа, которой руководит г-н Хопенко.
БРИТАНСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА
Оккупационные власти открыли в центре Иерусалима большую британскую публичную библиотеку, которая предлагает богатый выбор книг из различных областей литературы. Особенно много произведений для детей. Библиотека открыта для посетителей весь день. Сообщается, что в ней уже зарегистрированы сотни читателей.
Британская военная газета начинает публиковать англо-ивритский и ивритско-английский словарь в качестве бесплатного приложения к изданию. Словарь составил профессор Б. Недана.
ЕВРЕЙСКОЕ РЫБОЛОВСТВО
Впервые за всю современную эпоху евреям Яффы разрешили организовать крупный рыбный промысел в Средиземном море. Прозелиты, приехавшие из российских деревень, где они были рыбаками и потому привезли с собой отличные рыболовные сети, еще несколько лет назад попросили разрешения ловить рыбу в Средиземноморье, но тогда их просьба была отклонена без мотивации отказа. Эксперты ожидают, что новая для евреев деятельность в Палестине будет очень успешной.
ПОЗДРАВЛЕНИЕ БАРОНА РОТШИЛЬДА
Руководители колоний в Ришон-ле-Ционе, Петах-Тикве и Экроне получили от г-на Эдмона де Ротшильда следующее поздравление с Рош ха-Шана: «Я рад, что могу передать вам свои поздравления с еврейским Новым годом. Надеюсь, что будущий год принесет светлое будущее еврейству. Я поручил своему сыну говорить с вами от моего имени и рад, что у меня есть наследник, который является достойным продолжателем великой работы, которой он, как и я, предан всем своим сердцем».
Judische Rundschau (№ 6, 24.01.1919)
ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ ПЕРВОЙ ЕВРЕЙСКОЙ ГИМНАЗИИ ВО ЛЬВОВЕ
Gazeta Zydowska от 24 января сообщает следующее:
18 января по случаю открытия первой еврейской гимназии и коммерческой школы в синагоге либеральной общины Львова состоялся торжественный молебен. Присутствовали: весь преподавательский состав с учениками и ученицами нового учебного заведения, официальные представители еврейской общины, члены исполнительного комитета сионистской организации и руководство синагоги, представители многих других еврейских институций, а также большая группа членов еврейской общины. После молебна раввин д-р Гальман прочитал проповедь на иврите и польском, в которой было сказано, что школа, основанная в очень непростой исторический период, должна воспитать поколение, достойное своих предков и всего человечества, свободного от каких-либо распрей. В попечительский совет еврейских школ были внесены многочисленные пожертвования.
Judische Rundschau (№ 8, 31.01.1919)
"Еврейская панорама", Берлин
ИЗ ВИКИПЕДИИ:
СЕМЁН МАРКОВИЧ ДИМАНШТЕЙН
Семён (Шимен) Маркович Диманштейн (21 марта 1886, Себеж, Витебская губерния (ныне Псковская область) — 25 августа 1938, Коммунарка) — российский революционер; советский партийный деятель.
Учился в Любавичской иешиве; в 18 лет получил звание раввина.
В 1904 году в Вильне вступил в Российскую социал-демократическую рабочую партию, примкнув к большевикам. Боролся с Бундом.
Сослан в Сибирь в 1908, затем в эмиграции в Париже с 1913 года.
После Февральской революции 1917 года вернулся в Россию, работал в Риге в военной организации и редактировал газету «Окопная правда». После Октябрьской революции вошёл в коллегию Наркомтруда. В январе 1918 года был назначен главой новообразованного Еврейского комиссариата при Народном комиссариате по делам национальностей, возглавлявшийся тогда И. Сталиным. Член Коллегии Наркомнац (НКН) . (Коллегия: Н. Нариманов, М. Павлович, О. Карклин, Г. Бройдо, М. Гусейнов, А. Каменский, С. Пестковский.)
Издавал газету на идишe. Вскоре (1918) возглавил Евсекцию и приступил к ликвидации еврейских общин и организаций с заменой их на социалистические объединения.
Возглавлял компартию в Литве и Белоруссии. До 1930 года был директором в Институте Национальностей. Опубликовал несколько статей по еврейскому вопросу. с 1930 до конца 1931 гг. зам. Секретаря Совета Национальностей ЦИК Союза ССР. Также в конце 20-х возглавлял Всесоюзную научную ассоциацию востоковедов.
С конца 1920-х был председателем центрального правления ОЗЕТа, принимал участие в организации Еврейской автономной области.
В 1930-х годах — редактор журнала «Революция и национальности».
С момента образования Всесоюзного центрального комитета Нового алфавита (ВЦКНА), организовавшегося сразу же после Первого Всесоюзного Тюркологического Съезда в Баку (1926), вошел в состав его ЦК, был избран членом его Президиума, которым оставался вплоть до 1937 г. Совместно с академиком И. И. Мещаниновым, Д. Коркмасовым, А. И. Нухрат и академиком А. Н. Самойловичем состоял в редколлегии журнала: «Всесоюзного Центрального Комитета Нового алфавита (ВЦКНА)».
Член ВЦИК и ЦИК СССР. С 1929 и до конца 1931 г. зам. Секретаря Совета Национальностей при Президиуме ЦИК Союза ССР.
Как заместитель Секретаря Совета Национальностей принимал участие в работе исторического заседания 14-15 января 1931 г. — по заслушиванию Доклада Правительства Республики Дагестан (пред. Совнаркома Коркмасов) по случаю 10-летнего Юбилея «О хозяйственно-экономическом и культурном строительстве Республики». Выступая в прениях по докладу очень высокую оценку результатам деятельности и колоссальным достижениям Республики, которые, как он подчеркивал, «во многом стали возможными вследствие её самостоятельного развития»
За публикацию статей против коллективизации, которая была официальной линией партии, а также позицию, занимаемую им в отношении развития языков коренных народов и по вопросам дальнейших суверенитетов республик, был снят со всех постов, предан суду и казнён. Также был обвинён в принадлежности к троцкистской оппозиции в СССР.
Посмертно реабилитирован.
http://www.isrageo.com/2019/01/13/judische290/
Огонь и космос.
https://jewish.ru/ru/people/society/185792/
В концлагере 14-летний Петр Гинц выпускал подпольный журнал «Начало». Восемь сотен страниц со статьями и рисунками пережили Холокост, а мальчик – нет. Он умер в газовой камере Освенцима, а его тело сожгли в крематории. Через 60 лет пеплом стал и один из его гениальных пейзажей – он сгорел в космосе, куда его взял как талисман трагически погибший израильский астронавт Илан Рамон.Концлагерь Терезиенштадт был «образцовым еврейским гетто». Тут была футбольная команда, пожарное депо, больница и даже кафе с театром. Иллюзию комфорта нацисты создавали на случай официальной международной проверки. И она случилась. Прибывшая летом 1944 года комиссия Красного Креста купилась на подлог, посчитав условия содержания евреев удовлетворительными. При всех своих ужасах Терезин действительно не был лагерем смерти – заключенные тут умирали тысячами, но не от газа, а от изнеможения, голода и эпидемий. Жизнь в Терезине сохраняла слабые отголоски прежнего мира. Одним из признаков этой нормальности был тот факт, что в лагере содержались дети – не в качестве лабораторных подопытных, а наравне с другими заключенными-рабочими. Оторванные от семей ребята учились выживать по принципам «Республики ШКИД» – поддерживать друг друга, учиться и даже творчески расти. В последнем им помогал собственный самиздатовский журнал, редактором которого стал 14-летний Петр Гинц.
Петр появился на свет 1 февраля 1928 года в Праге в семье еврея Отто Гинца, работавшего в текстильной компании, и его жены Марии – домохозяйки, обожавшей искусство. В доме разговаривали на эсперанто, пели арии и много читали. Но когда в 1938 году Чехословакия фактически перешла в руки Гитлера, жизнь Гинцев резко изменилась. Петр и его младшая сестренка Ева вынуждены были оставить обычную школу, носить желтую звезду, а в трамвае садиться в самый конец. На фоне таких перемен Петр стал вести дневник, емко описывая новую жизнь. «По пути в школу я насчитал 69 “шерифов”», – отметил он в первой записи, рассказав о приказе носить на одежде Звезду Давида. Дальше были и рассказы о первоапрельских проделках в классе, и описания сцен избиения, арестов и исчезновения евреев. Все отчетливее парень понимал, что вскоре придет и его очередь.
24 октября 1942 года Петра отправили в его первый концлагерь. Вместо игрушек юный Гинц взял с собой бумагу, кусочек линолеума для обложек и ножик. Отец отдал ему свои лучшие рубашки, плотный пиджак и лыжные ботинки, а тетка зашила в каждый манжет по крупной купюре в сто марок и приказала не водиться с большими мальчиками и плохими девочками. Через годы Отто будет вспоминать, как посадил сына в вагон и выл от боли, когда поезд на Терезиенштадт тронулся. Сына он больше никогда не увидит.
В Терезине лагерной семьей Гинца стали десятки мальчишек – таких же сирот при живых родителях, как и он сам. Их прикрепили к «Блоку L-417» и поселили в первый дом, в свое время служивший школой. Шефство над мальчишками взял учитель и полиглот, 29-летний Валтр Айзингер. Он организовал подпольный учебный процесс с латынью, математикой, литературой и политологией: инициативных специалистов по разным дисциплинам в лагере хватало. Школа располагалась не в светлых классах, а на чердаке первого барака. И, конечно, там не было никаких учебников, досок и тетрадей. Дети поглощали новые знания в условиях строжайшей секретности – как только подходили проверяющие, уроки превращались в безобидную физкультуру.
Для ребят Айзингер стал центром вселенной – его обожали за смелость, решительность и энтузиазм. Сомнений, что все выживут, Валтр не допускал, подробно планировал будущее и этому же учил детей. Среди ребят он быстро приметил Петра Гинца – душу компании и большого умницу. Энергичный паренек совсем по-взрослому вел дневник, упорно осваивал английский по самоучителю и проглатывал книгу за книгой из скудной лагерной библиотеки. Он читал все – от фантастики Герберта Уэллса до трудов математика Декарта.
По рекомендации учителя в декабре 1942 года ребята основали журнал Vedem, «Начало», и его редактором стал Петр Гинц. В творческий процесс Айзингер не вмешивался, самое большее – давал советы. Все – от наполнения до оформления – ребята взяли на себя. Чтобы было веселее, юные авторы жонглировали псевдонимами – «Пустышка», «Большевик», «Стажер-медик». Чаще всего статьи выходили из-под пера Петра, он обозначал себя просто по последним буквам фамилии – NZ.
В перерывах между работой любопытные юнцы шныряли от пекарни к больнице, а от больницы к крематорию – все для того, чтобы найти ценные сюжеты для Vedem. Если редакционного материала не хватало, Петр платил внештатным авторам провизией из скромных посылок, которые время от времени получал из дома. Каждую пятницу выходил новый самописный номер с заметками, стихами, эссе и колонками. Ребята выводили на первой полосе цену, чтобы все выглядело «по-настоящему». Поначалу каждый выпуск Vedem размещали на доске объявлений барака. Но скоро от публичности пришлось отказаться – если бы журнал увидели во время рейдов СС, было бы несдобровать. Нацисты отомстили бы не только за инициативу, но и за содержание. Тот же Гинц своих мыслей не скрывал ни в дневнике, ни в журнале. «Они несправедливо оторвали нас от плодородного поля работы, радости и культуры. Это было сделано с одной целью – разрушить нас не физически, а духовно и морально. Получится ли у них? Никогда! Оторванные от прежних источников счастья, мы построим новую светящуюся от радости жизнь!» – смело писал Петр в одной из своих статeй.
Ребята подготовили более 80 выпусков журнала, по несколько копий каждый. Символами Vedem стали книга, желтая звезда и ракета, иллюстрации к статьям подростки тоже делали сами. Гинц просто обожал сочинять и рисовать – днем он работал в местной типографии, где печатались пропагандистские листовки, а вечерами вел дневник, шифруя отдельные записи, и корпел над своими акварельными зарисовками. Он рисовал нежные цветы, жизнь в лагере и ночную Прагу, а еще показывал, как выглядит Земля, если смотреть на нее с Луны. В июне 1944 года Гинц написал в дневнике, что нарисовал карту Азии и работает над картой мира в проекции средневекового географа Меркатора. Планов было много – Петр Гинц до последнего твердо верил, что «вернется в мир, откуда его вырвали». Но не сумел.
С сестрой Евой 16-летний Петр встретился в мае 1944 года незадолго до своей отправки в Освенцим. Он передал ей свой лагерный дневник, а более 800 рукописных страниц журнала отдал другу Зденеку Тауссигу. 28 сентября 1944-го Петра вместе со многими друзьями и учителем Айзингером запечатали в вагоне поезда, идущего в Освенцим. Сразу по прибытии в концлагерь их умертвили в газовой камере.
После освобождения Терезиенштадта друг Гинца, Зденек, вернулся в лагерь и достал из тайника листки журнала. Он так и не смог добиться их выхода в изданиях тогда уже коммунистической Праги, зато сумел тайно переправить их в Париж для публикации в журнале чешских эмигрантов. Сестра и родители Петра выжили, но дневники Петра так и остались лежать на чердаке их пражского дома: перечитывать их было равносильно тому, чтобы снова и снова хоронить их автора. Однако более ста рисунков сына Отто через годы передаст в Национальный мемориал Катастрофы и Героизма Яд Вашем.
В 1948 году сестра Гинца, Ева, эмигрировала в Израиль и о сохраненных дневниках забыла. Но жизнь напомнила о них через другую трагедию. В январе 2003 года в орбитальный полет отправился шаттл «Колумбия» с первым израильским астронавтом Иланом Рамоном. Незадолго до этого астронавт обратился в Яд Вашем с просьбой подобрать символичный предмет периода Холокоста, который он – сын выживших в Освенциме – смог бы взять на борт. Из обширного архива подобрали карандашный рисунок «Лунный пейзаж», созданный Петром Гинцем в 1942 году в Терезиенштадте, и сделали копию для Рамона. 1 февраля 2003 года – в тот самый день, когда Гинцу исполнилось бы 75 лет – шаттл «Колумбия» сгорел, не долетев до земли. Об этой трагедии, Рамоне и Гинце заговорили во всех новостях. Через время в Яд Вашем обратился новый хозяин пражского дома Гинцев с предложением продать дневники Петра, обнаруженные им на чердаке. Руководство музея разыскало младшую сестру мальчика, Еву, и та подтвердила подлинность находки.
Спустя пять лет домашние записки удивительного мальчика были опубликованы в книге «Дневник Петра Гинца 1941–1942» с рисунками и семейными фотографиями.
Ева выступила редактором этого издания, она же написала историю Петра, а комментарии добавил писатель Джонатан Сафран Фоер.
Память о Петре Гинце сохранилась не только на Земле, но и в космосе.
В 2005 году чешские астронавты назвали в честь талантливого мальчика недавно обнаруженный ими астероид между Марсом и Юпитером.
Ганна Руденко
Свежие комментарии