1900-й год. Последний год XIX-го столетия, переходный мостик в новый современный и такой притягательный для современников XX-й век. В Европе великие державы одной рукой совместно гасят мировые кризисы, а другой – подтаскивают к себе пушки, смазывая и нацеливая их друг на друга.

До Великой войны ещё далеко, но первые предвестники бури уже заметны невооруженным глазом. Однако в некоторых вопросах будущие непримиримые враги проявляют неожиданное единодушие. Стремясь сохранить собственный контроль над ситуацией в мире, великие державы сильной рукой останавливают всех, кто пытается ради собственных выгод раскачать хрупкий мировой порядок. Особенно тех, кто пытается выступать напрямую против них самих.

В Азии этот год ознаменовался невероятным по масштабам кризисом, который был прекрасно проиллюстрирован стороннему европейскому наблюдателю стрельбой и убийствами европейских дипломатов в Пекинском посольском квартале. Сотни и тысячи разъярённых китайцев, поддержанные китайской армией, бросались на собранные из дипломатических столов баррикады, которые оборонялись отважной горсткой европейских военных и посольских работников, взявших в руки оружие и отстреливавшихся до последнего патрона. Участь их в случае поражения была незавидной – сотни европейцев по всей стране к этому моменту уже были убиты, растерзаны или схвачены хорошо подготовленными повстанцами в национальных костюмах. Они называли себя «Ихэтуань», что значит «Отряды мира и справедливости». Европейцы же, за их регулярные тренировки в боевом искусстве, напоминавшем кулачный бой, прозвали повстанцев «боксёрами».

«Боксёры» считали себя спасителями Китая, которые должны освободить страну от злобных иностранцев, заполонивших и эксплуатировавших её. Восстание охватило почти всю Поднебесную.

Однако как же так вышло, что огромная страна, население которой составляло почти четверть населения Земли, оказалась в такой ситуации? Да и в чём заключалась эта эксплуатация иностранцами, о которой говорили ихэтуани? Для ответа на этот вопрос нам нужно ещё немного задержаться в XIX-м веке.

В 1842-м году закончилась Первая Опиумная война. По условиям позорного для Китая Нанкинского мирного договора, Китай не только должен был выплатить огромную контрибуцию, но и открывал свои порты для английской торговли, в том числе, была легализована торговля опиумом. На тот момент Великобритания уже прошла этап промышленной революции, и развивали массовое машинное производство, а китайцы только начинали осваивать разделение труда – вся их промышленность строилась на ручном ремесленном труде. В результате на китайском рынке английские и европейские товары оказались гораздо дешевле и во многом качественнее, чем родные китайские, просто за счёт себестоимости, которая была ниже даже несмотря на затраты на перевозку. В ответ европейцы активно вывозили из Китая сырьё и многие уникальные ресурсы. Такая ситуация вообще не способствовала развитию китайской промышленности и постепенно разваливала китайскую экономику в целом. Дальнейшие политические события, такие как восстание тайпинов в 1850-64, подавленное с помощью европейцев, а также вторая опиумная война 1856-60, принесли целый ворох невыгодных торговых договоров, навязанных Китаю, и ещё больше усилили экономическое «закабаление» Поднебесной Империи. Проблемы вызывал и устаревший феодальный строй, который вкупе с влиянием европейцев, обеднял основную массу китайского населения – крестьян, которые, разоряясь, пополняли и без того огромное число безработных, хватавшихся за любую работу, связанную в основном с перевозочными услугами для европейцев. К концу XIX-го столетия почти 70% населения Китая были безземельными крестьянами, которые по диким ценам арендовали землю у помещиков и купцов, приходя во всё больший упадок и бедность. Не улучшало положение и христианство, насаждавшееся европейцами и состоявшее в конфликте с традиционными китайскими религиями.

1890-е годы стали кульминацией происходящего. Разделив, по факту, Китай на сферы влияния, европейцы активно развивали собственные производства и инфраструктуру на территории Китая и начали масштабное строительство железных дорог. Прокладка железнодорожных веток никак не учитывала интересы китайского населения, в результате чего тысячи крестьян лишились своих земель, а многочисленные лодочники, возчики и конюхи лишились работы, а вместе с ней и последнего шанса на существование. Негодование и ненависть к «белым варварам» достигли своего апогея. В воздухе запахло порохом и китайской яростью…

Стоит отдать китайцам должное – они пытались изменить ситуацию в своей стране путём проведения реформ, по примеру японской Реставрации Мэйдзи. В 1898-м году император Айсиньгьоро Цзайтянь, правивший под девизом «Гуансюй» («Славная преемственность») провёл так называемые «Сто дней реформ», однако, эта попытка модернизации Китая была пресечена его тёткой – вдовствующей императрицей Цыси, которая некогда была регентом малолетнего императора, и сохранила серьезную власть с тех пор. Объединившись с консерваторами и традиционалистами, она организовала военный переворот, в ходе которого император Гуансюй был арестован и объявлен недостойным своего сана, а реформаторы, приглашенные им, были изгнаны из правительства и со всех возможных постов, и подверглись серьезным гонениям.

В результате, реформы так и не состоялись, а у власти осталась императрица Цыси, поддерживаемая крайне консервативными людьми и опирающаяся на них. Идея ненависти к «заморским дьяволам» получила правительственную поддержку. Засухи, неурожаи и даже эпидемии холеры, которые как нельзя кстати (вернее, наоборот) прокатились по Китаю, были объявлены последствиями нахождения в стране иностранцев. Отвратительный уровень образованности населения лишь способствовал распространению подобных слухов, которые подогревали народные чувства. Китай готов был вспыхнуть. И появились они.

Общества с различными названиями, но общим смыслом, члены которых в конце концов вошли в историю как ихэтуани, или, как называли их европейцы, боксёры, начали появляться в Китае в 1898-м году. Основными объединяющими их идеями были ненависть к чужакам и, главное, к христианству. Многие из ихэтуаней, считая себя проводниками божьей воли и борцами за справедливость, были одержимы мыслями о собственной неуязвимости – такие слова были даже зафиксированы в некоторых из уставов этих обществ. Считалось, что пока ихэтуань служит своему делу и исполняет пункты устава, он защищён от пуль и снарядов. Пункты устава чаще всего сводились к подчинению верховному командованию, братству и товариществу с другими членами обществ, храбрость, верность, законность (мародёрство осуждалось) и ненависть к христианам. Христиан-иностранцев предписывалось убивать, а китайским христианам предлагался выбор – отречься от своей веры, или умереть за неё. Хотя на практике, как мы можем видеть по событиям восстания, этот выбор зачастую делали за них.

Многочисленные убийства, грабежи и погромы начались ещё летом 1898-го года, но официальной датой начала восстания считается 2-е ноября 1899-го – в этот день один из лидеров ихэтуаней призвал весь китайский народ бороться с иностранной заразой. К этому моменту сотни китайских христиан и десятки европейцев уже оказались жертвами разгорающегося восстания, что серьёзно обеспокоило правительства великих держав. Зимой 1899-1900 в Китай начали прибывать российские войска, начались учения и маневры. Русское правительство стремилось защитить своих граждан и свои владения – ихэтуани не только нападали на людей, но и портили имущество – разбирали железнодорожные пути, резали телеграфные провода, поджигали станции и дома. Не отстали от русских и другие державы, увеличивая численность воинских контингентов на подконтрольных им территориях. Тем временем количество восставших по приблизительным оценкам перевалило за 100 тысяч человек.

Что касается китайского правительства, то императрица Цыси заняла промежуточную позицию – она не осуждала в открытую идеи ихэтуаней, те были ей скорее близки, однако пыталась противодействовать мародерству и преступлениям, которые творили восставшие. Впрочем, после того как правительственные войска, отправленные на север страны, потерпели ряд поражений в столкновениях с восставшими, она поняла, что пришло время применить всем известный принцип, озвученный ещё Никколой Макиавелли: «Если не можешь победить толпу – возглавь её». Поэтому 28-го мая 1900-го года Цыси выпустила указ о поддержке восстания. Ихэтуани были объявлены национальными героями, а за головы иностранцев были объявлены денежные награды. Главной идеей повстанцев, объединившихся с китайской армией, теперь было очищение Пекина. Учитывая, что это недвусмысленно ставило под угрозу жизни европейских дипломатов, проживавших в Пекине в Посольском квартале, европейские государи и министры поняли – пришло время действовать решительно.

9-го июня из порта Дагу в сторону Пекина выдвинулся сводный международный десант из состава объединённой европейской эскадры. В основном он состоял из матросов, высаженный с различных кораблей и, пополнившись в ходе продвижения, имел численность чуть больше чем в две тысячи человек, из которых более 300 были русскими. Им командовал британский вице-адмирал Сеймур. На следующий день, русский вице-адмирал Алексеев, руководивший русскими войсками и подавлением восстания на севере страны, также выдвинул двухтысячный армейский отряд со стороны территории Российской Империи. Однако, оба отряда не достигли Пекина – десант был задержан в пути и в итоге остановлен огромными массами восставших, с которыми приходилось постоянно вступать в бой, а русский отряд столкнулся с разбором железной дороги и враждебными действиями в своём тылу.

В этот момент, 11-го июня войско ихэтуаней вместе с китайскими правительственными войсками, вошло в Пекин, учинив множество убийств и разрушений. Китайцы-христиане и немногочисленные иностранцы, оставшиеся в городе (в первую очередь, это были работники дипломатических миссий и их охрана), забаррикадировались и держали осаду в нескольких пунктах, самым известным из которых стал Посольский квартал. Обороняемый всего лишь несколькими сотнями (до 450-500 человек) вооруженных европейских мужчин (далеко не все из них даже были солдатами), он стал укрытием для почти тысячи иностранцев и более чем трех тысяч китайских христиан, и привлек на себя колоссальную агрессию со стороны ихэтуаней. Осада Посольского квартала длилась почти два месяца, за это время защитники отбили несколько массированных штурмов и проявили невероятную отвагу, сражаясь против значительно превосходящего численно противника. Несмотря на наличие у китайцев артиллерии (защитникам планировали доставить орудия, но не успели – они обладали лишь запасом снарядов), баррикады и дома оборонялись с невероятным упорством и не раз переходили из рук в руки. В конце июня защитники в ходе вылазки даже захватили одну из китайских пушек, к которой после небольшой переделки, подошли имеющиеся снаряды. Итоговые потери европейского отряда за 55 дней осады составили 75 человек убитыми и 170 ранеными.

С обострением ситуации, действия коалиции европейцев также стали решительнее. Забыв друг другу старые обиды, русское, английское, германское, французское и японское правительства объединились в едином порыве выйти из ситуации с наименьшими потерями и наибольшими приобретениями. Всё равно что пять средневековых рыцарей, враждующих друг с другом, внезапно примирились и дружно отправились в крестовый поход бить лица неверным арабам. Ну или, пожалуй, на место араба даже правильнее будет поставить восставшего крестьянина – основной мотивацией для держав была не столько возможность завоевать новое влияние и территории в Китае, сколько необходимость поддержания порядка и сохранения полного контроля над управляемым ими миром. Китайцы были нарушителями спокойствия и выступление ихэтуаней ставило под сомнение возможность европейцев контролировать и навязывать свою волю другим государствам. Необходимо было срочно доказать, что эта возможность никуда не делась – доказать как китайцам, так и всему остальному миру.

16-го июня китайскому правительству был предъявлен ультиматум о сдаче всех портов, прибрежных городов и крепостей. 17-го числа, после отказа (в форме обстрела европейских кораблей береговой артиллерией), последовал штурм фортов Дагу. В Китай продолжали прибывать европейские корабли.

21-го июня императрица Цыси официально объявила войну иностранным державам. Объявляя ихэтуаней героями, она, тем не менее, не могла добиться полной поддержки их со стороны своих войск, и нередко между китайскими войсками и восставшими вспыхивали конфликты и схватки. В ответ на декларацию императрицы Россия объявляет мобилизацию в Приамурском военном округе. Были мобилизованы 12 тысяч солдат, к ним присоединилось Уссурийское казачье войско. На севере Китая начались полноценные боевые действия, которые затронули и российские приамурские территории.

К концу июля все европейские державы, а также Япония и США приняли решения об отправке своих солдат в Китай. Самые серьезные воинские контингенты выставили Россия и Германия. 2-го августа объединённые войска европейских держав двинулись в решающее наступление на Пекин. Одновременно с ними удар нанесли и российские части в Манчжурии. Китай охватила война.

Отдельным интересным моментом являются отношения командующих иностранными контингентами в ходе интервенции. Разумеется, соперничество между державами давало о себе знать и в подобных совместных проектах – каждый офицер, генерал и адмирал знали, что от того, полки какой армии возьмут тот или иной населенный пункт (а в глобальном итоге Пекин), зависит не только их личный престиж, репутация, а значит, и продвижение по службе, но и престиж и влияние его державы. Конечно, Китай был просто кладезью возможностей для того, чтобы отличиться, и награды за эту короткую, но яркую кампанию, по её окончанию, посыпались рекой.

К концу августа Пекин был взят союзными войсками, а к сентябрю стало ясно, что ихэтуани безоговорочно проигрывают союзным войскам, и 7-го сентября императрица Цыси окончательно приняла сторону держав. Она выпустила указ, повелевающий преследовать ихэтуаней по всей стране, и вступила в диалог с европейцами (и Японией). В этот момент соперничество держав снова дало о себе знать – они начали предъявлять китайскому правительству ультиматумы один за другим, оспаривая требования друг друга, и буквально зубами выгрызали друг у друга контроль над территориями и влияние в Китае. «Наказание» за восстание обещало ввергнуть Китай в окончательную яму нищеты и развала, а помимо этого чуть не стало поводом для большой европейской войны. Благо, в этот раз державы сумели договориться, а таким поводом стала совсем другая история и лишь спустя полтора десятка лет.

Восстание затянулось ещё на полгода, и окончательно было подавлено только весной 1901-го, в разгаре первой весны нового века. 7-го сентября 1901-го китайским властям предъявили «Заключительный протокол», который они были вынуждены подписать. По протоколу, помимо обязательства установки памятников двум убитым послам и восстановления христианских церквей, Китай должен был выплатить невероятную по размерам контрибуцию в 450 миллионов лян (почти 17 тонн серебра), сроки для которой растянулись аж до 1939-го года. Учитывая, что сумма облагалась процентной ставкой, а китайское правительство не имело возможности выплатить её сразу, в результате она увеличилась более чем вдвое – итого Китай выплатил 982 238 150 лян. Из них 30 % ушли Российской Империи, 20 % - Германской, 15 и 11 процентов забрали соответственно французы и англичане, а остальные члены коалиции разделили остаток, получив не более 7%. Правда, Советская Россия в 1919 году отказалась от своей оставшейся части, но большой роли это уже не сыграло.

Помимо значительной части контрибуции, Россия, оказавшая ключевую роль в подавлении восстания, получила исключительные права на пользование железными дорогами в Манчжурии, да и вообще этот регион оказался в сфере российского влияния настолько, насколько это возможно. Хорошие возможности для экспансии получила и Япония. Не пройдёт и пяти лет, как интересы этих двух держав столкнутся - кстати, на территории всё того же Китая. Сама же Поднебесная после восстания оказалась окончательно выключена из большой политики и надолго осталась в рядах государств третьего мира. Оправляясь от восстания, китайские власти всё же провели в 1901-1908 годах ряд прогрессивных реформ, но отставание от Европы удалось ликвидировать лишь после Второй Мировой войны. Гигантская по территории, населению и потенциалу страна на долгие годы была лишена самостоятельности, возможностей к быстрому развитию и хоть каких-то шансов выйти на политическую арену. Так начался для Китая новый, XX-й век.

Статья Глеба Маликова

 

https://dzen.ru/a/ZABka-pQjRbS7131