«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о ворах в законе — генералах преступного мира. Появившись в начале XX века, позже они встали во главе организованной преступности СССР, а затем и России. В предыдущей статье мы рассказывали о воре в законе Петрике, который основал одну из первых серьезных ОПГ в СССР и стал наследником патриарха преступного мира Вячеслава Иванькова (Япончик). В отличие от него, вор в законе Джаба Иоселиани (Дюба или Джаба) — ярчайший представитель воров старой формации, который даже в сталинские годы бунтовал против советской власти и провел за решеткой почти четверть века. Джаба успел стать влиятельным криминальным авторитетом, доктором наук и на заре 90-х войти в историю Грузии, как один из ярчайших политиков того времени...

«Вся шваль лезла в комсомол»

Родиной легендарного вора в законе Джабы Иоселиани, известного в криминальных кругах, как Дюба или Джаба, стал небольшой городок Хашури в центральной части Грузии. Семья сванов (грузинская народность), в которой 10 июля 1926 года родился Джаба, была дружной: мать трудилась учительницей в местной школе, отец, получивший инженерное образование за границей, работал на железной дороге. Однако родители один за другим ушли из жизни еще в раннем детстве Джабы.

Жизнь сироты была не сладкой, надо было искать средства к существованию и очень скоро он их нашел — начал воровать. Поначалу Джаба крал кошельки, чтобы выжить, но быстро понял, что воровское мастерство резко поднимает авторитет среди уличной шпаны, в среде которой он крутился. При этом он был не только карманником, но и разбойником: Джаба не раздумывая приставлял нож к горлу испуганных жертв, чтобы те охотней отдавали ему деньги.

Первый раз Джаба попался стражам порядка в 1943 году, в самый разгар войны. За разбойное нападение суд отправил 17-летнего юношу в лагеря на пять лет. Полвека спустя в одном из интервью Джаба расскажет, что специально не стал скрываться от сыщиков, чтобы попасть в тюрьму и поднять свой авторитет среди сверстников на доселе невиданную высоту.

— Это очень сложная история, — говорил авторитет. — Но если в двух словах, то у меня в юности не было иной дороги: или тюрьма, или комсомол. Я в комсомол не мог вступить органически, я видел, что мои сверстники, вся шваль, все лезли в комсомол. Я так не мог, а больше дороги не было. Даже в монастырь нельзя было податься, потому что монастырей не было. Куда было идти? А там — улица, романтика. Надо было [мне] уши надрать, а мне пять лет дали. А оттуда я вышел уже ушлым.

«Долой гуталинщика!»

В те времена столь ранняя ходка означала одно: на жизни малолетнего сидельца можно было ставить крест, ведь с таким лагерным опытом путь у него был один — на дно. Но Джаба стал исключением. Пока остальные зеки играли в карты и выясняли, кто круче, молодой арестант как-то сумел раздобыть учебники по разным предметам и занялся самообразованием.

Когда Джаба отсидел свой пятилетний срок (по другим данным — совершил дерзкий побег) и оказался на свободе, то при помощи своих связей быстро раздобыл поддельные документы и фальшивый аттестат об окончании средней школы. Ее Джаба забросил еще до ареста. Но тут стоит отметить: у будущего криминального авторитета действительно был незаурядный ум. Бывший зек загорелся мечтой стать востоковедом, добрался до Ленинграда и поступил там в Университет имени Пушкина — без единого настоящего документа.

Став студентом, Джаба быстро снискал любовь преподавателей: сессии сдавал «на отлично», а на парах мог легко поддержать дискуссию на самые разные темы. Но университет, как и школу, закончить талантливому ученику было не суждено — в 1951 году Джаба ввязался в драку и сел на год за хулиганство. Ко всему прочему, в университете прознали о фальшивых документах студента — и сразу же его отчислили.

Свой второй срок Джаба отбывал в знаменитой тюрьме «Кресты» — но и в ее суровых условиях он сумел проявить свой свободолюбивый характер. 21 декабря 1951 года весь Ленинград с помпой отмечал день рождения Иосифа Сталина, которого Джаба, несмотря на общую родину, ненавидел всей душой. С трудом вытерпев торжественные марши, шум от которых доносился в его камеру, в полночь арестант высунулся в окно, насколько это позволила решетка, и два раза что есть мочи крикнул: «Долой гуталинщика!» (одно из народных прозвищ Сталина из-за сходства с уличными чистильщиками обуви, которые, как и советский лидер, носили пышные усы).

В камеру к Джабе сразу же ворвались тюремщики и сильно избили бунтаря. За свою выходку заключенный получил 20 дней карцера, но, по воспоминаниям самого авторитета, он ничуть не жалел о своем поступке и при случае был готов повторить. Свою внутреннюю свободу Джаба ценил превыше всего.

«Князя пришлось крепко избить»

Отсидев свой срок от звонка до звонка, Джаба вышел на свободу и почти сразу взялся за старое — подался в разбойники. Правда, он совершил страшную ошибку: нанес одной из своих жертв смертельные ранения и был взят милиционерами с поличным. Учитывая тяжесть преступления и богатое преступное прошлое, суд в 1956 году отправил Джабу за решетку на четверть века.

В 1960 году уже отбывающий наказание уголовник вновь предстал перед судом — на этот раз Джабу судили по статье 74 УК РСФСР («Нарушение равноправия граждан по признаку расы, национальности или отношения к религии»). Что именно натворил непокорный зек, доподлинно не известно, но он вновь получил огромный срок, 21 год тюрьмы. К счастью для осужденного, по правилам советского законодательства более длинный срок поглощал более короткий, а потому его отсидка в 25 лет длиннее не стала.

За решеткой Джаба быстро проявил свой нрав, серьезно избив вора в законе, который возомнил себя главным в камере и попытался было унизить новичка. Таким поступком победитель снискал себе большое уважение среди других арестантов. «Со всеми заключенными, даже с другими ворами, он [побитый вор] обращался, как древний хан или какой-нибудь удельный князь со своими слугами (...) Через несколько дней после того, как я попал в этот лагерь, "удельного князя" пришлось крепко избить — и он из зоны исчез», — вспоминал об инциденте сам Джаба.

Заработав авторитет, зек вновь занялся самообразованием, совмещая его с написанием небольших рассказов. Освободившийся сокамерник Джабы отнес его произведения в одно из советских издательств, где творчество автора оценили высоко и согласились рассказы напечатать. Именно благодаря этому, судьба Джабы сделала очередной крутой поворот — им заинтересовались грузинские деятели искусств, впечатленные талантом писателя-сидельца.

Один за другим грузинские деятели культуры обращались к руководству СССР с просьбой помиловать Джабу. Просители ручались, что на свободе тот возьмется за ум и не вернется на кривую дорожку. И их услышали: в 1965 году 39-летний Джаба оказался на свободе, не отсидев и половины срока. Кстати, вышел из лагерей он уже с титулом вора в законе. Но как именно бывший зек получил воровскую «корону» и кто стал его «крестным отцом», так и осталось тайной.

Театрал в законе

Пресытившись жизнью в Ленинграде, Джаба решил вернуться в Грузию — и для начала получить аттестат в вечерней школе, чтобы все же «узаконить» свое образование. Всю учебную программу взрослый ученик постиг за пару лет — и уже с настоящим документом о среднем образовании отправился поступать в Тбилисский театральный институт. Благодаря своему острому уму, Джаба легко сумел поступить на заочное отделение театроведческого факультета.

Впрочем, простым высшим образованием вор в законе решил не ограничиваться — и пошел дальше, в аспирантуру. Джаба сумел защитить кандидатскую диссертацию, а затем — докторскую по теме «Комедийные маски грузинского театра». После этого авторитет стал работать в ставшем ему родным Тбилисском театральном институте преподавателем театроведения.

Из-под пера Джабы периодически выходили любопытные пьесы — всего шесть, которые с успехом шли на сценах тбилисских театров. Но и сам авторитет, как незаурядная личность, стал прообразом главного героя романа известного грузинского писателя Нодара Думбадзе «Белые флаги».

При этом в Грузии ходили упорные слухи: от воровского образа жизни Джаба не отрекся и при случае подрезал кошельки у зазевавшихся обывателей. Само собой, респектабельно одетый мужчина у потенциальных жертв не вызывал никаких подозрений — и авторитет раз за разом оставался безнаказанным. Впрочем, доказано это и не было: Джабу-театрала за руку при краже никто так и не поймал.

«Три жизни в принципе прожил»

Зато ни для кого не было секретом, что в 70-х годах Джаба использовал свои старые криминальные связи и прикрывал нелегальные поставки фруктов и овощей на торговые точки по всему Союзу. Благодаря этому, авторитет не знал нужды в деньгах. Вот как отзывался о нем независимый эксперт полковник милиции в отставке Анатолий Жогло: «Три жизни в принципе прожил. Первая — воровская жизнь. Вторая — доктор наук, ученый. И последние годы [жизни] он в политике. Он одним из ведущих политиков Грузии стал».

Как знать, каких бы высот мог добиться Джаба-ученый и Джаба-театрал, если бы в СССР не грянула перестройка. Авторитет смекнул, что в Союзе грядут глобальные перемены, которыми грех не воспользоваться. Поэтому Джаба бросил работу — и пошел в политику, где главным его достижением стало создание военизированной общественно-политической организации под названием «Мхедриони» (в переводе с грузинского — ратники или народные ополченцы).

Самим мхедрионцам больше льстило сравнение с рыцарями, хотя большинство из них было явно не благородных кровей: костяк организации составляли бывшие зеки, наркоманы и воинственные беспризорники. При таких кадрах «Мхедриони» то и дело оказывалась в центре скандалов: ее членов, в частности, обвиняли в серии грабежей мирного населения. А в грузино-абхазском конфликте 1992-1993 годов именно мхедрионцев запомнили, как самых отъявленных и безжалостных головорезов.

То, что по улице идет член «Мхедриони», было видно издалека — большинство тех, кто состоял в организации, щеголяли в заметных очках. Формой они напоминали те, что носил герой Сильвестра Сталлоне в фильме «Рэмбо». Кроме того, обязательным атрибутом экипировки каждого мхедрионца был кулон, одну сторону которого украшало изображение Георгия Победоносца, а другую — группа крови владельца. Все в «Мхедриони» были связаны единой клятвой — защищать грузинскую землю и ее народ.

Тайны тбилисского двора

От кого именно надо защищать Грузию, мхедрионцам рассказывал их бессменный лидер Джаба. В начале 90-х его главным врагом оказался Звиад Гамсахурдия, возглавивший в 1990 году высший орган грузинской власти — Верховный совет. Впрочем, эта ненависть была взаимной: своего часа Гамсахурдия дождался, когда в 1991 году Джаба со своими бойцами попытался войти в Тбилиси. Лидера «Мхедриони» схватили правительственные войска. Формальным поводом для его ареста стало обвинение в хулиганстве — якобы на одном из митингов Джаба оскорбил двух женщин. Так вор в законе снова попал в СИЗО.

В изоляторе Джаба провел 10 месяцев — но не пал духом, а продолжил творить, сочинив, пожалуй, свой самый знаменитый рассказ — «Страна Лимония», в чем-то ставший автобиографичным. А Гамсахурдия, отправив своего врага в СИЗО, ликовал — но не учел того, как мхедрионцы преданы своему лидеру. Став первым президентом Грузии в 1991 году, Гамсахурдия, окрыленный народным доверием, решил распустить нацгвардию, тем самым допустив огромную ошибку. Члены «Мхедриони» тут же подтянули в свои ряды оставшихся не у дел гвардейцев — и стали гораздо сильнее.

Почувствовав эту силу, Джаба отдал своим бойцам команду — и те совершили переворот, свергли Гамсахурдию и освободили своего лидера. К слову сказать, рукопись написанной Джабой «Страны Лимонии» уцелела чудом — во время революции тюрьма, где сидел вор в законе, загорелась.

Авторитет Джабы в Грузии стал очень большим, и в 1991-1992 годах он возглавлял Военный совет, при этом не проявляя особой кровожадности к врагам. Единственными, кого вор в законе однажды распорядился расстрелять, стали свиньи: животные прибежали на поле боя (по некоторым данным, столкновение произошло во время грузино-абхазского конфликта) и принялись пожирать трупы погибших.

Фактическим протеже Джабы стал Эдуард Шеварднадзе, который при поддержке авторитета стал сперва главой, а в 1995 году — вторым президентом Грузии. Джаба не просто так продвигал его: пользуясь властью Шеварднадзе, авторитет получил депутатский мандат и превратился в серого кардинала Грузии, практически управляя страной с 1992 по 1995 годы. Впрочем, самого Шеварднадзе такой расклад не особо устраивал: к неудовольствию Джабы, став президентом страны, он начал вести собственную политику. Вор в законе попросту упустил, что президентская власть — есть президентская власть, и именно она имеет силу, а не мнение советника, пусть даже такого уважаемого, как Джаба.

«Мое место будет у окна, ваше — у параши»

Справедливости ради, современники отмечали: правда была на стороне бывшего министра иностранных дел СССР «политического лиса» Шеварднадзе. При всем своем недюжинном уме, Джаба не имел представления о правилах и подводных камнях внешней и внутренней политики. Он пытался ввести в политическую жизнь Грузии свои воровские понятия с определенной долей романтизма. В 1995 году вор в законе расстался со своими депутатскими полномочиями и заявил другим народным избранникам: «Народ не простит нам разгильдяйства. Но если нас арестуют, мое место будет у окна, а вот вам придется спать у параши. Можете переживать по этому поводу».

Впрочем, противостояние с действующей властью снова кончилось для Джабы плачевно: Шеварднадзе отдал приказ о его задержании, обвинив последнего в организации покушения на себя. Ко всему прочему, президент учел ошибку своего предшественника — а потому объявил «Мхедриони» вне закона и приказал разоружить ее членов.

В итоге Джаба в очередной раз сел — теперь на 11 лет, но Шеварднадзе помиловал его два года спустя. Авторитет воспринял прощение президента как нечто само собой разумеющееся — и попытался отсудить у властей Грузии два миллиона долларов за незаконно вынесенный приговор. Вор в законе в сердцах заявил, что в политику возвращаться не намерен и хочет потратить отсуженные деньги, чтобы уехать из Грузии «куда-нибудь на Канарские острова и читать там книги». К этому моменту тюремный стаж Джабы составлял 24 года — он посидел в лагерях от Выборга до Махачкалы.

На деле авторитет лукавил — он все же предпринял попытку вернуться в большую политику, пробившись в состав парламента Грузии, но потерпел сокрушительное поражение. За Джабу проголосовали единицы — путь во власть для него был закрыт. Зато он успешно вернулся к своей литературной деятельности и в 2002 году даже побывал в Москве, где презентовал свою «Страну Лимонию», которую наконец перевели на русский язык.

Я ушел на пике своей славы

Жизнь вора в законе прервалась весной 2003 года. Вечером 26 февраля 77-летний Джаба внезапно почувствовал себя плохо. Вызванная домочадцами «скорая» доставила авторитета в тбилисскую республиканскую больницу, где врачами был диагностирован инсульт. Пациенту в тяжелом состоянии сделали нейрохирургическую операцию и поместили в реанимацию. За жизнь Джабы неделю боролись лучшие врачи Грузии, но спасти так и не смогли — 4 марта он скончался, не приходя в сознание.

Джаба нашел свое последнее пристанище в знаменитом тбилисском некрополе — Дидубийском пантеоне. Проводить вора в законе в последний путь прибыли как криминальные авторитеты, так и известные деятели культуры. Это вполне понятно, учитывая каким многогранным человеком был покойный.

«Пусть это будет нескромно, но все-таки скажу: я был не просто крупным, а очень крупным авторитетом. В том мире выше точек уже нет, выше ничего не добиться. Таких, как я, законных воров в Советском Союзе было не больше 15–20 человек. Уйти из того мира было сложно, уйти порядочно — еще сложнее. Я мог бы безболезненно прожить там еще неопределенное время. Я мог не работать и жить припеваючи, мог пожинать плоды. Но я ушел на пике своей славы», — говорил сам про себя Джаба.

Захоронение Джабы Иоселиани было осквернено дважды: первый раз в 2012 году, второй — не так давно, в июле 2017 года. На надгробном камне появилась надпись «Перезахороните меня». Впрочем, сама могила повреждена не была, а надпись быстро стерли сотрудники кладбища.

«Лента.ру» завершает цикл публикаций о ворах в законе — генералах преступного мира. В предыдущей статье мы рассказывали о воре в законе Олеге Пирогове (Циркач), который сбежал в Ирак, скрываясь от полиции, и попался местным спецслужбам по подозрению в терроризме. Наш последний герой — Захарий Калашов (Шакро Молодой), которого теперь уже официально (после решения суда) признают лидером преступного мира России. Он поднялся в лихие 90-е, а позднее стал одним из боссов русской мафии в Европе. После убийства в 2013 году прежнего криминального патриарха Аслана Усояна (Дед Хасан) Шакро занял его трон, но правил недолго. Пристрастие к методам 90-х привело его на скамью подсудимых. Почти на 10 лет Захарий Калашов выбыл из большой игры. Сможет ли Шакро когда-нибудь вернуться на воровской трон — большой вопрос, ведь желающих посидеть на нем всегда в достатке...

Молодой да крайний

Захарий Калашов родился 20 марта 1953 года в Тбилиси в езидской семье. Езиды — малочисленный народ, исповедующий религию на основе зороастризма, сочетающую в себе элементы христианства, иудаизма и ислама. Езиды говорят на курдском языке и живут главным образом в северной части Ирака. В СССР езиды занимали довольно низкое социальное положение, однако среди соплеменников Шакро с рождения был человеком далеко не последним.

Калашов происходит из рода пиров — не самого высокого в иерархии езидов, но все же знатного. Любопытно, что по происхождению он занимал более привилегированное положение, чем прежний патриарх преступного мира, вор в законе Дед Хасан. Недаром же отца Калашова звали Князем — абы кого так не назовут...

Еще в молодые годы Шакро понял, что его принадлежность к езидам открывает ему большие возможности на криминальном поприще, где прославились многие его соплеменники, включая Деда Хасана. Молодой преступник быстро пустил в ход свои криминальные таланты — и уже в 17 лет получил первый срок: суд Тбилиси приговорил Шакро к трем годам лишения свободы за кражу. В том же году, уже в колонии, его короновали воры в законе Айваз Мирзоев (Чипи) и Джемал Микеладзе (Арсен).

В 70-х и 80-х Шакро получил еще четыре срока за кражи. Поскитавшись по грузинским колониям, он в итоге оказался в тюрьме Новочеркасска (Ростовская область), откуда пошла его всесоюзная известность. К началу горбачевской перестройки Шакро был судим уже пять раз на общий срок около 15 лет.

Лихие 90-е Калашов встретил в Москве, однако, несмотря на внушительный криминальный «багаж», Шакро, по словам вора в законе Рудольфа Оганова (Рудик), был в столице всего лишь «одним из многих». Тем не менее в течение нескольких лет все главные оппоненты Калашова ушли в мир иной — причем не без посторонней помощи. 36-летнего вора в законе Мириана Мамедова (Мирон) застрелили в Котельническом переулке в начале 1996 года. Три года спустя в кафе «Мир» на 51-м километре МКАД от пуль киллеров пал 52-летний Рудик...

Со смертью каждого из них влияние Шакро только крепло — однако он сам также становился мишенью. К примеру, в июне 1994 года машину Калашова обстреляли из автомата на Рублевском шоссе. Криминальный авторитет тогда был тяжело ранен в грудь и руку. Понимая, что жизнь его постоянно висит на волоске, Шакро в 1999 году принимает решение перебраться за границу — в Испанию. К тому времени он уже успел поучаствовать в «алюминиевых войнах» (теневом противостоянии за Красноярский и Братский алюминиевые заводы) и других громких событиях эпохи «первоначального накопления капитала».

Испанский вояж

В начале 2000-х Шакро стал одним из первых воров в законе, начавших осваивать дальнее зарубежье, занимаясь не всегда правильным, по воровским понятиям, ремеслом. Калашов и его окружение увлеклись коммерцией, а затем начали зарабатывать на всем, что принято у заграничных мафиози. Во многом благодаря Шакро вкупе с Дедом Хасаном в криминальном мире вошла в обиход поговорка: «Где езид — там транзит».

По данным испанских правоохранительных органов, на Пиренейском полуострове Шакро руководил ОПГ «Клан одиннадцати», был одним из лидеров русско-грузинской мафии на курортном побережье Коста-дель-Соль и поддерживал связи с ОПГ в России и других странах СНГ. Испанская полиция подозревала Калашова в причастности к тяжким преступлениям, в том числе к контрабанде нефти, вымогательству, похищению людей, убийствам, а также организации преступных сообществ в России и на средиземноморском побережье Испании. По размаху своей деятельности и капитализации Шакро сумел выйти на уровень мировой преступности, что не ускользнуло от европейской Фемиды. Впрочем, он почувствовал повышенный интерес к своей персоне и решил на время покинуть страну.

В 2005 году Калашов отправился в Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), где, впрочем, его все равно задержали в 2006 году и экстрадировали в Испанию. Калашова признали виновным в отмывании незаконно полученных средств и создании ОПГ. Приговор — семь с половиной лет лишения свободы и штраф в 20 миллионов евро.

Но беда не приходит одна. Пока Шакро отбывал срок в Испании, в родной Грузии начались гонения на воров в законе — одна лишь принадлежность к элите организованной преступности стала тяжким уголовным преступлением. Кроме того, грузинская Фемида признала Калашова виновным в похищении американского бизнесмена Алекса Крейна, одного из совладельцев московского казино «Кристалл». Предприниматель до сих пор числится пропавшим без вести, а его доля отошла Шакро. В итоге за былые «заслуги» грузинская Фемида приговорила Калашова к 18 годам тюрьмы.

29 октября 2014 года, выйдя из испанской тюрьмы, криминальный авторитет благодаря двойному гражданству сумел приехать в Россию. Впрочем, все эти годы над ним так и висела дамокловым мечом угроза экстрадиции в Грузию.

Да здравствует король!

В начале 90-х Шакро активно помогал своему соплеменнику Деду Хасану — и во многом благодаря Калашову последний в начале 2000-х стал патриархом преступного мира России. Однако агрессивная политика Хасана в конечном итоге привела к открытому противостоянию с грузинскими воровскими кланами. Лидерами последних считаются воры в законе Лаша Шушанашвили (Лаша Руставский) и Тариэл Ониани (Таро). Жертвой этой войны в итоге стал и сам Дед Хасан: 16 января 2013 года он был убит снайпером на выходе из столичного ресторана «Старый Фаэтон». Затем последовали убийства других криминальных авторитетов.

В то же время Шакро в глазах преступного мира с воровской войной не ассоциировался, поскольку, оказавшись за границей, своевременно дистанцировался от босса всех боссов Хасана. При этом у самих участников тех событий была примерно одинаковая позиция: Шакро выйдет — он нас рассудит. Фактически все 1,5 года с убийства Хасана и до возвращения Шакро в Россию за ним негласно был зарезервирован воровской трон. Впрочем, понимали это не только бандиты, но и силовики.

В октябре 2014 года, едва самолет с Калашовым приземлился в России, авторитета буквально от трапа отвезли в здание МВД на Житной улице — и после беседы отпустили на все четыре стороны. О чем говорили с Шакро высокопоставленные полицейские — остается загадкой. Вероятнее всего, в обмен на невыдачу его Грузии вор в законе согласился на взаимодействие с силовиками, которым куда проще контролировать преступный мир через «единое окно», чем разбираться с многочисленными мини-боссами. В пользу этого говорит простой факт: Калашова Грузии так и не выдали.

Ко всему прочему, оказавшись в Москве, новоявленный король преступного мира получил все и сразу — то, о чем в испанской тюрьме мог только мечтать. О положении Шакро можно судить хотя бы по названию заведения, в котором расположился его «головной офис». Если Дед Хасан скромно «ютился» в ресторане «Старый Фаэтон» на Большой Никитской, то Шакро занял историческое здание Golden Palace — некогда знаменитого казино, а ныне развлекательного центра на 3-й улице Ямского поля.

Любопытно, что на последнем процессе следователи (а позже и судья) заявили о том, что Шакро, вернувшись в Россию, стал лидером ее преступного мира. По факту же получается, что занять преступный трон он смог, получив карт-бланш от Житной...

Получил за беспредел

Казалось бы, Шакро в этой ситуации оставалось просто почивать на лаврах и периодически выступать в роли рефери в воровских разборках. Однако на практике все сложилось иначе. По данным следствия, в феврале 2015 года Калашов поручил своему охраннику Батыру Бекмурадову (Бек) и ближайшему соратнику, криминальному авторитету Андрею Кочуйкову (Итальянец) создать преступные группы для вымогательства денег и имущества у бизнесменов. На деньги Шакро его подручные купили ЧОПы «Защитник» и «Заслон», чтобы получить легальную возможность обзавестись оружием. Обе охранные компании сформировали из представителей преступного мира, бывших спортсменов и людей с опытом боевых действий.

В конце того же 2015 года бойцы Шакро показали себя во всей красе, устроив перестрелку у ресторана на Рочдельской улице в Москве. Бандиты вымогали восемь миллионов рублей у хозяйки заведения Жанны Ким. Она, по их версии, задолжала деньги знакомой Шакро дизайнеру Фатиме Мисиковой. На переговоры с Ким в тот роковой день отправился Итальянец с охранниками. Между ними, адвокатом Жанны Ким Буданцевым (офицером КГБ в отставке) и его товарищами возник конфликт, закончившийся перестрелкой. Двое были убиты, семеро ранены.

Эта перестрелка запустила маховик событий, который до сих пор не остановился. Трех полицейских, оказавшихся на месте стрельбы, осудили за халатность. Трое высокопоставленных сотрудников Следственного комитета России (СКР) — замглавы столичного главка ведомства Денис Никандров, глава управления собственной безопасности Михаил Максименко и его заместитель Александр Ламонов — также были осуждены после получения взятки от Шакро за освобождение Итальянца, арестованного после стрельбы на Рочдельской. Помимо этого, 17 июля по обвинению во взяточничестве был арестован и начальник Никандрова, глава столичного главка СКР Александр Дрыманов.

В свою очередь Шакро по решению Никулинского суда Москвы 29 марта получил9 лет и 10 месяцев лишения свободы в колонии строгого режима. Его приближенный Итальянец был приговорен к 8 годам и 10 месяцам колонии.

После процесса над Калашовым у многих осталось какое-то послевкусие глупости. Как же так, король преступного мира — и попался на вымогательстве у рестораторши, причем сумма-то невелика, учитывая масштаб и влияние Шакро. Более того: могущественный вор в законе попал в этот крутой переплет из-за женщины! Но подвело Шакро вовсе не это. Дело в том, что по своему менталитету Калашов так и остался вымогателем из 90-х, привыкшим к тем методам, которые когда-то принесли ему авторитет в преступном мире.

Но пока он покорял Европу, правила игры в криминальном мире России кардинально изменились. Даже при том что силовики, по всей видимости, заключили с Шакро негласный договор — перестрелка с трупами в пяти минутах ходьбы от Дома Правительства выглядела совсем уж дико. Ко всему прочему, Калашов оказался фигурантом громкого антикоррупционного дела в отношении генералов СКР, которых обвинили в помощи Итальянцу. А участие в этом деле ФСБ не давало Шакро шансов избежать тюрьмы.

...Сейчас признанный лидер преступного мира России находится в СИЗО «Пресня» и дожидается отправки в колонию. В минувшие выходные в том же изоляторе оказался вор в законе Кахабер Парпалия (Каха Гальский) — держатель российского воровского общака, которого сотрудники правоохранительных органов поймали с кокаином. Гальский после ареста Шакро был главным «форпостом» клана Калашова на свободе — но теперь у него есть все шансы составить компанию своему боссу и получить срок. Однако воровской мир вряд ли надолго остался без лидера: вероятно, совсем скоро свои притязания на эту роль заявят представители новой криминальной элиты, но уже никак не связанной с Шакро Молодым.