«Господин премьер-министр, вы лжете!» – Нетаниягу на допросах. В 2-х частях

«Господин премьер-министр, вы лжете!» – Нетаниягу на допросах
Гиди Вайц.
Сегодня и завтра мы публикуем текст допросов главы правительства Биньямина Нетаниягу по трем уголовных делам, за которые его отдали под суд по обвинению в мошенничестве, взяточничестве и злоупотреблении служебным положением. Журналист Гиди Вайц получил через свои источники протоколы допросов Нетаниягу, которые обнародовал в «ХаАрец».

Следователи сбрасывали одну бомбу за другой, постоянно заставая Нетаниягу врасплох. Снова и снова он стучал кулаком по столу. Следователи ловили его на лжи, говоря, что его ответы постыдны. «Не говорите со мной в таком тоне!» – повторял Нетаниягу.
Трое полицейских следователей сели напротив Нетаниягу в его кабинете в официальной резиденции на улице Бальфура в Иерусалиме. «Все записывается на видеокамеру и магнитофон, – объявили они. – Пожалуйста, говорите в микрофон». Включили видеокамеры. В прямом эфире допрос транслировался прямо в кабинет генпрокурора Авихая Мандельблита.
Нетаниягу отпил глоток из стакана с содовой на столе. Время от времени он выходил из комнаты: порой – проконсультироваться со своим адвокатом, ныне покойным Яаковом Вайнротом, порой – ответить на рабочий звонок.

Допрос был жестким. С одной стороны стола сидели следователи, которые по большей части занимаются организованными преступными группировками. С другой – умнейший политик с мгновенной хваткой и острыми инстинктами, который умело пользовался своими способностями. Когда он хотел что-то подчеркнуть, он понижал тон. Когда приходил в ярость – повышал. Иногда он стучал кулаком по столу.
Нетаниягу часто переходил на английский. На иврите он чаще всего повторял «Ма питом?» («С чего это?»), добавляя «Я не помню» и «Кишкуш балабуш» («Чушь собачья»). Порой делал записи. По окончании допроса по требованию следователей он их рвал и выбрасывал.
За время двухлетних допросов следователи записали тысячи метров пленки и сотни тысяч слов. Нижеприведенные диалоги составляют выборку из протоколов допросов Нетаниягу.
«Дело 1000»

Первый раз следователи прибыли в резиденцию на улице Бальфура 2 января 2017 года. Старшим был начальник следственного отдела по борьбе с мошенничеством, генерал Кореш Бар-Нун, а с ним – суперинтенданты Шломо («Моми») Мешулам и Дани Яффе. Они приехали в Иерусалим после того, как тайно взяли свидетельские показания у бизнесмена Арнона Мильчена и его личной помощницы Адас Кляйн. Оба показали, что на протяжении многих дел снабжали Биньямина и Сару Нетаниягу коробками дорогих сигар, бутылками шампанского и ювелирными украшениями Подарки носили односторонний характер и делались очень часто – через курьеров с использованием кодовых названий.
«Нетаниягу был в курсе всех подарков, которые заказывала его жена» – показала Кляйн. «Они – пара гедонистов», – объяснил Мильчен.
Как Мильчен – родившийся в Израиле миллиардер, чьи деловые интересы простирались от Голливуда до торговли оружием – описал отношения с главой правительства Израиля на первом допросе в полиции? «Нечто среднее между знакомым и другом».
Со своей стороны, Нетаниягу сказал, что Мильчен был «очень близким другом... мы были как братья». На этой стадии он еще не знал, что голливудский продюсер открыл следователям. По его словам, связи с Мильченом стали очень близкими в 1999 году, когда «я был политическим трупом. У меня не было будущего»

Нетаниягу утверждал на следствии, что несколько адвокатов и юридических советников правительства дали ему зеленый свет на получение подарков от близких друзей, потому что в этом не было ничего противозаконного. «Это были Вайнрот и Шимрон, или Вайнштейн. А, может быть, и Мандельблит – я не помню... Мне всегда говорили, что тут нет никаких проблем». У него не было письменного заключения от них. Его адвокат Вайнрот это подтвердил. Юридические советники правительства Вайнштейн и Мандельблит опровергли.
Мешулам: они установили границы?
Нетаниягу: никаких границ. Если мне кто-то купит самолет, я могу понять, что этого нельзя – но сигары и одежда? Ответ – да.
Мешулам: а, кроме сигар, что еще вы и ваша семья получили от Мильчена?
Нетаниягу: моя семья? Не могу сказать.
Следователи задали несколько дополнительных вопросов на ту же тему, пока Нетаниягу не вспомнил, что Мильчен «иногда приносил бутылки шампанского».
Мешулам: какого шампанского?
Нетаниягу: шампанского... не знаю.
Мешулам: кому?
Нетаниягу: моей жене, нам.
Мешулам: что значит «приносил»? Объясните нам.
Нетаниягу: ну, приносил. Я не знаю. Я этим не занимаюсь, но знаю, что время от времени он приносил.
Мешулам: что значит «время от времени»?
Нетаниягу: спросите его, я не знаю точно.
Мешулам настоял и, в конце концов, Нетаниягу сказал: «Каждые несколько месяцев».
До этой минуты допрос проходил спокойно, но тут следователи стали задавать уточняющие вопросы о количестве бутылок, которые Сара Нетаниягу получала от Мильчена. По свидетельским показаниям, в официальной резиденции шампанское лилось рекой. Впервые за время допроса Нетаниягу сорвался.
Нетаниягу: я просто не верю, что вы меня об этом спрашиваете. Я же сказал... я просто не верю, что вы снова задаете этот вопрос. Абсурд! Но продолжайте – это ваше право.
Мешулам: между прочим, это – наша обязанность.
Нетаниягу: ваша обязанность? Я так не думаю.
Мешулам: вы видели количество бутылок шампанского?
Нетаниягу: время от времени я видел бутылку тут, бутылку там... Вы, что, думаете, я считал бутылки? Может, я считаю разные вещи, которые связаны с нашим существованием? Например, сколько ракет на нас нацелено.
Мешулам: вы не знаете ни количества, ни частоты доставки. Но, может, знаете, какой вид шампанского вы получали от Мильчена?
Нетаниягу: нет.
Мешулам: цвет?
Нетаниягу: розовый. Вам это может показаться странным, но когда Мильчен приходил и рассказывал, о чем он беседовал с (бывшим госсекретарем США) Керри или Тони Блэром... или вернулся из арабской страны... это то, что нас интересовало... а не сколько бутылок шампанского получила Сара, или что получили Яир и Авнер.
В своих показаниях Мильчен и Кляйн описали, как Сара Нетаниягу месяцами требовала, чтобы они купили ей на день рожденья дорогое ювелирное украшение. Мильчен был раздражен и уклончив, но когда давление усилилось, он запросил санкцию Нетаниягу. Получив ее, он купил украшение. «Он меня вызвал и сказал, что все законно», – сказал Мильчен в своих показаниях.
Бар-Нун: ваша жена получила украшение от Мильчена?
Нетаниягу: нет. Я не помню, чтобы она его получала.
Мешулам: не помните?
Нетаниягу: может, получила, может – нет.
Мешулам: вы не знаете.
Нетаниягу: не знаю. Может быть.
Мешулам: в прошлом сентябре ваша жена получила ювелирное украшение стоимостью в 11 тысяч шекелей (около 3 тысяч долларов в то время).
Нетаниягу: не имею ни малейшего понятия.
Мешулам: ни малейшего?
Нетаниягу: ни малейшего... вообще.
Мешулам: вообще.
Нетаниягу: впервые об этом слышу.
Мешулам: впервые.
Нетаниягу: абсолютно.
Мешулам: вы никогда об этом не говорили? Не спрашивали Мильчена?
Нетаниягу: никогда. Не имею ни малейшего понятия. Все, что вы мне сейчас рассказали – полный сюрприз.
Бар-Нун: сюрприз?
Нетаниягу: да.
Глава правительства попытался объяснить следователям, что Мильчен умолял его принять от него подарки. «Он почти всегда спрашивал: «Что я могу для вас сделать? Я хочу вам что-нибудь послать».
Мешулам: почему?
Нетаниягу: потому что он меня любит. Он мне как брат.
Мешулам: как брат...
Нетаниягу: как брат. Он знает, что я тяжело работаю. Это – тяжелая работа. Он говорит: если я могу сделать жизнь легче и приятнее моему брату, который работает на Государство Израиль и не получает никакой благодарности от народа, а СМИ, которых натравливает полиция, ведут расследования...
Мешулам: я утверждаю, что вы знали об украшении, которое ваша жена получила от Мильчена.
Нетаниягу: о последнем украшении? Полная ложь.
Мешулам: то самое украшение, о котором она давно говорила, что хочет его. Совершенно определенное украшение, которое она не получила. Она пришла к вам и попросила вмешаться в это дело.
Нетаниягу: чтобы я вмешался из-за украшения?
Мешулам: да.
Нетаниягу: не помню ничего подобного.
Яффе: это было в прошлом сентябре.
Нетаниягу: я не знал, что она его получила. Впервые слышу от вас.
Бар-Нун: когда у вашей жены день рожденья?
Нетаниягу: вот сейчас вы меня поймали.
Мешулам: мы вам не подскажем.
Нетаниягу: помню, что в ноябре... Почему я не помню? Потому что в этом не было ничего особенного. Я думал, что от друзей можно получать и украшения тоже.
Мешулам: мы спросили вас в самом начале... вы сказали, шампанское, несколько сигар...
Нетаниягу: а если кто-то сделал жене подарок – украшение...
«Я привозил Нетаниягу сигары и розовое шампанское. Говоря точнее, это не были подарки, которые я дарил по своему желанию – скорее, супруги Нетаниягу об этом просили... я нахожу это отвратительным. В этом – весь их гедонизм» (из показаний Мильчена).
Нетаниягу: я не просил... Друзья могут предложить и вы тоже можете их попросить.
Следователи заметили, что Мильчен потратил сотни тысяч шекелей на эти подарки, и речь шла об огромном количестве самых дорогих сигар высочайшего качества.
Нетаниягу: я не просил – он предложил.
Следователи поинтересовались, какие подарки дарил сам Нетаниягу, если у него были такие тесные отношения с Мильченом.
Нетаниягу: я не знаю. Этим занимается Сара.
Мешулам: Сара дарила ему подарки?
Нетаниягу: да.
Мешулам: не может ли быть, что это были односторонние подарки?
Нетаниягу: нет, потому что взамен я давал дружбу.
Мешулам: какую дружбу вы давали взамен?
Нетаниягу: вы думаете, дружба выражается только в подарках?
Мешулам: вам кажется логичным, что, к примеру, в течение только одной недели Мильчен привез вашей жене 20 бутылок шампанского?
Нетаниягу: я не знаю.
Мешулам: так вы определяете дружбу?
Нетаниягу: я не веду подсчетов.
Под напором вопросов на тему шампанского Нетаниягу дал такой ответ: «Моя жена не выпивает три бутылки шампанского в день. Она – не борец-ирландец весом в 150 кг».
Услышав первую версию показаний, следователи решили, что пришло время раскрыть карты. «Вы описали Мильчена как брата – сказал Мешулам. – Теперь послушаем, как он описал вас. Вот его показания: «Скажем так. За последние 5-6 лет я привозил супругам Нетаниягу сигары и розовое шампанское. Говоря точнее, это не были подарки, которые я дарил по своему желанию – скорее, супруги Нетаниягу об этом просили... я нахожу это отвратительным. В этом – весь их гедонизм».
Нетаниягу: должен сказать, это просто удивительно. И мне очень огорчительно это слышать.
Следователи привели еще одну цитату Мильчена: «Года полтора назад Адас Кляйн сказала мне, что Сара просила меня купить ей на день рожденья ювелирное украшение. Я ответил, что пока не услышу от Биби, что это законно, я не дам на это разрешения… Биби сказал, что это – не покупка дома, и все законно».
Нетаниягу: я помню, что говорил с ним насчет подарков ... в общих словах. Мы не говорили о конкретном украшении.
Мешулам: это было всего несколько месяцев назад.
Нетаниягу: верно. Я был занят другим. Не знаю, обратили ли вы внимание. Выборы в Америке. Войны тут и там. Атаки в Сирии.
Мешулам: разве вы не заметили несколько месяцев назад, что ваша жена получила от Мильчена ювелирное украшение?
Нетаниягу: ответ – нет.
Бар-Нун: вы получили подарки общей стоимостью между 700 000 и 800 000 шекелей. Вам это кажется допустимым?
Нетаниягу: я подумаю об этом и дам вам знать.
Мешулам: а до сих пор вы об этом не думали?
Нетаниягу: нет.
Три дня спустя следователи вернулись на улицу Бальфура, чтобы допросить Нетаниягу по «делу 2000» о его взаимовыгодных переговорах с владельцем «Йедиот ахронот» Арноном Мозесом (об этом допросе – в завтрашнем окончании статьи, прим. «Детали»). К концу допроса Бар-Нун спросил Нетаниягу, было ли у него время обдумать стоимость сигар и шампанского, которые Мильчен покупал ему с женой. «Я никогда не перехожу нормативную планку», – быстро ответил Нетаниягу
Бар-Нун: почему же вам потребовалось столько времени, почему вы не сказали это сразу?
Нетаниягу: вот я сейчас и говорю. Я об этом подумал, о’кей?.. А теперь я вам скажу: то, что вы здесь делаете, не могло бы случиться нигде в мире. Невозможно даже представить, что полицейские следователи пришли бы к Франсуа Олланду или Бараку Обаме и сказал им: «Вы получили сигары от своих друзей». Вы даже не расследовали, откуда у Ольмерта появилась коллекция ручек стоимостью в 1,3 миллиона шекелей… У нас, что, один закон для Нетаниягу и другой – для Ольмерта?
Бар-Нун: вы и дальше будете получать сигары и бутылки?
Нетаниягу: нет, не буду.
На другом допросе суперинтендант Мешулам вернулся к вопросу о ювелирном украшении: «Вы сказали нам, что ничего об этом не знаете. Но юридический советник правительства Вайнштейн однозначно сказал: «Гоподин Нетаниягу консультировался со мной по поводу ожерелья, которое Арнон Мильчен дал госпоже Нетаниягу».
Нетаниягу: очень хорошо, я не помню.
Мешулам: как вы объясните это противоречие?
Нетаниягу: я не помню, чтобы говорил с ним по поводу ожерелья... Это мог быть вопрос о каком-то украшении.
Мешулам: это – существенное противоречие...
Нетаниягу: это не существенное противоречие... Может быть, он помнит. Я не помню.
Мешулам: вы ответили не «я не помню», а категорически «нет».
Нетаниягу: именно так. Ну и что?
На более позднем допросе Нетаниягу подтвердил то, что яростно отрицал в начале. Он дал Арнону Мильчену зеленый свет на покупку украшения.
Бар-Нун: вы спрашивали Вайнштейна именно об этом украшении?
Нетаниягу: да, определенно, потому что Арнон спросил... в этом конкретном случае Арнон спросил меня об этом украшении.
Спустя две с половиной недели, на очередном допросе Нетаниягу встретил следователей фотоальбомом и теплыми письмами  Мильчена в доказательство их «братской любви». Закончив показ альбома («Это – жена Арнона... это – мы с Сарой... это мы с Арноном...»), Нетаниягу поднял горящий вопрос: он попытался убедить следователей и через них – генпрокурора Мандельблита, что между ним и Сарой лежит «Великая Китайская стена». Он понял, что это – ключевая точка.
Нетаниягу: моя жена и я – два разных человека. Есть вещи, которые я не знаю о ней, и есть вещи, которые она не знает обо мне... Например, для меня не составляет никакой проблемы сунуть руку в карман.
Мешулам: у вас очень серьезная проблема... Все говорят, у него никогда нет денег.
Нетаниягу: послушайте...
Мешулам: у него никогда нет кошелька... и он никогда не может найти денег.
Нетаниягу: слушайте меня внимательно. Я вас выслушал – теперь вы слушайте мой ответ... для меня не составляет никакой проблемы сунуть руку в карман... Вы слышите, что я говорю? Я собираюсь сказать несколько вещей. Очень деликатных.
И тут Нетаниягу совершенно неожиданно вспомнил имя своего покойного пресс-секретаря Шайи Сегаля, который несколько лет бесплатно работал на него и его семью. Когда этот факт стал известен, Нетаниягу по совету своего адвоката выписал Сегалю чек, заплатив ему единовременно 2500 шекелей. Сегаль, который дал показания полиции об этом эпизоде, рассказал следователям, что в ту минуту, когда жена Нетаниягу узнала об этом платеже, она орала на весь дом – как он выразился, «ее обычный припадок» – и потребовала, чтоб он вернул деньги. Сегаль покорился.
«Когда Шайя вернул деньги, в ту минуту я об этом не знал», – сказал Нетаниягу, удивив следователей, которые не касались этого случая. Но Нетаниягу продолжил, вспомнив других советников, которые у него работали – Оделию Кармон, Нафтали Беннета и Айелет Шакед. По его словам, на определенной стадии он заплатил всем троим из собственного кармана.
Нетаниягу: так что, во-первых, я много не знаю, а, во-вторых, Сара тоже не знает. Она не знала, что я заплатил Оделии, Беннету и Шакед. По своей воле сунул руку в карман и заплатил.
Мешулам: М-да.
Нетаниягу: так и есть. Десятки тысяч шекелей.
Бар-Нун: Сара не знала?
Нетаниягу: она не знала... И что случилось? Когда она узнала, то потребовала вернуть деньги.
Бар-Нун: почему?
Нетаниягу: сейчас я не хочу в это лезть.
Бар-Нун: вы сами об этом заговорили.
Нетаниягу: я хочу вам сказать...
Мешулам: почему она захотела вернуть деньги?
Нетаниягу: я объясняю очень деликатные вещи... Есть два совершенно разных существа. Я не знаю, что она делает. Не знаю, о чем и с кем она договорилась насчет шампанского или не шампанского.
Мешулам: вы не знаете?
Нетаниягу: я не знаю.
Мешулам: я никак не возьму в толк. В чем тут деликатная проблема?
Бар-Нун: я тоже.
Нетаниягу: я же вам говорю. Семейные отношения. Отношения внутри семьи.
Бар-Нун: хотите ли вы сказать что-либо, имеющее отношение к следствию?
Нетаниягу: по моему мнению, это имеет самое прямое отношение.
Бар-Нун: тогда объясните это нам.
Нетаниягу: мне не составляет труда сунуть руку в карман, и это давно известно...
Бар-Нун: деньги (от Беннета и Шакед) вернулись из-за семейных осложнений?
Нетаниягу: точно... или они не успели обналичить чек. Я не помню... мне не составляет труда сунуть руку в карман. Это не моя проблема... Сара и я – два совершенно разных существа... Сара сама по себе, я сам по себе.
К концу 2013 года в жизни Нетаниягу появился новый персонаж – Джеймс Пакер, младший партнер Мильчена, чья семья хорошо известна в Австралии своими казино, медиа-холдингами и другими бизнесами. Вскоре после встречи с Нетаниягу и его семьей Пакер тоже начал осыпать подарками премьера, его жену и детей.
На одном из допросов Мешулам спросил Нетаниягу, что его семья получила от Пакера. «Он пригласил Яира на каникулы в Аспен и на Ибицу», ответил Нетаниягу. Он также помнил, что его сын провел какое-то время и ночевал в роскошных аппартаментах, которые Пакер снимал в Тель-Авиве за десятки тысяч шекелей в месяц.
Глава правительства также подтвердил, что попросил Пакера купить особняк, смежный с его виллой в Кесарии. Пакер его купил и, по разным показаниям, очень быстро дошло до того, что Нетаниягу, приходя туда, вел себя так, как будто этот особняк принадлежал ему. Экономка Пакера показала в полиции, что Нетаниягу был там частым гостем, и до того, как он приходил, ее просили запасти сигары и шампанское.
Через два месяца, в ноябре 2017 года следователи вернулись на улицу Бальфура с целью выяснить все, что касалось сигар. На предыдущих допросах Нетаниягу утверждал, что покупал огромное количество сигар за свои деньги. По его словам, он пользовался наличными, которые снимал с банковского счета, а иногда платил долларами, которые получал от своего американского кузена Натана Миликовского. По словам Нетаниягу, он давал десятки тысяч шекелей своим заведующим канцелярией и шоферам, которые работали в министерстве главы правительства, чтобы они покупали ему сигары. Это была еще одна линия защиты, призванная подорвать тезис следователей, что покупки сигар финансировал Мильчен.
Следователи настаивали, чтобы премьер назвал имена тех, кто снабжал его сигарами, но ответа не было. Нетаниягу отговаривался тем, что не хочет осложнять жизнь определенных людей, так что пусть полиция допрашивает всех. В ходе всего допроса он придерживался своей версии: я снимал со счета много тысяч шекелей наличными, и шоферы или заведующие канцелярией покупали мне сигары.
Мешулам: вы носили с собой наличные?
Нетаниягу: если было надо.
Бар-Нун: у вас есть с собой кошелек?
Нетаниягу: нет, но я беру наличные и даю.
Бар-Нун: так кошелька у вас нет?
Нетаниягу: мне приносят деньги, а потом берут их по моей просьбе.
Бар-Нун: кредитки у вас тоже нет?
Нетаниягу: ну, вы даете! Мне приносят деньги из банка и я кладу их в карман или в портфель.
Он сказал, что почти все наличные, которые он брал в банке, предназначались для покупки сигар. «Почти 100 процентов, – сказал он. – В последние несколько лет у меня не было других расходов».
Следователи не поверили, опросили всех заведующих канцелярией и шоферов, и вернулись к Нетаниягу с их показаниями.
Бар-Нун: мы опросили всех и, за исключением вашего приближенного Натана Эшеля, все остальные заявили, что за много лет купили вам две-три сигары. Что вы на это скажете?
Нетаниягу: скажу, что потратил много денег.
Бар-Нун: но они говорят – нет...
Нетаниягу: а вы опросили всех шоферов?
Бар-Нун: всех семерых.
Нетаниягу: да?
Бар-Нун: за исключением одного все семеро сказали, что ничего для вас не покупали.
Нетаниягу: в самом деле?
Бар-Нун: есть один шофер, который сказал, что покупал для вас в определенном магазине в Иерусалиме.
Нетаниягу: вот и хорошо... хорошо....
Бар-Нун: это – тот шофер, о котором Натан Эшель специально сказал нам, что он там покупал. Шофер назвал нам магазин и мы туда пошли. Хозяин магазина сказал: «Ни этот шофер, ни Натан Эшель никогда сюда не приходили покупать сигары». Что вы на это скажите?»
Нетаниягу: куча вранья!  https://detaly.co.il/gospodin-premer-ministr-vy-lzhete-netaniyagu-na-doprose/                                                       
«Господин премьер-министр, вы лжете!» – Нетаниягу на допросах (окончание). Гиди Вайц
Сегодня мы публикуем вторую часть по двум другим делам.
"Дело 4000"
На этот раз перед Нетаниягу сидели начальник Управления по борьбе с экономическими преступлениями Эли Ассаяг и начальники отделов Йоав Телем и Йорам Неемаан. С ними также был Ярив Амиад, следователь Управления ценных бумаг.

Незадолго до этого полиция арестовала держателя контрольного пакета акций гигантской компании "Безек" Шауля Аловича, и двух доверенных лиц Нетаниягу - Нира Хефеца и Шломо Филбера. По подозрению Алович позволял Нетаниягу контролировать новостной сайт Walla, которым он владел, и склонять его для позитивного освещения премьер-министра в обмен на сотни миллионов шекелей в пользу "Безек" после одобрения его слияния со спутниковой телекомпанией Yes, а также задержку реформы, направленной на снижение стоимости за пользование телефонной связью.
Следователи прибыли в Иерусалим с веским доводом: Филбер, сторонник Нетаниягу, который занимал пост гендиректора министерства связи, перешел границу. Он рассказал следователям, как Нетаниягу направил его в помощь бизнес-интересам Аловича. На этом этапе Нир Хефец все еще пользовался своим правом хранить молчание.
Нетаниягу, в свою очередь, был взволнован больше, чем на допросах по другим делам. Он часто употреблял слово «абсурд». «Это не имеет прецедентов в истории демократии», - сказал он следователям.
В начале допроса Нетаниягу попросили описать его отношения с Аловичем. «Отношения окрепли, насколько я помню, во время шивы по моему тестю в 2011 году. Они пришли, он и его жена были искренними…. А потом, год спустя, они пришли на обед, и тогда завязалась дружба... Он уже был владельцем Walla, и я хотел поговорить с ним на эту тему ... Это дружеские связи, которые более-менее схожи с отношениями с [бывшим председателем Верховного суда] Аароном Бараком и его женой».

Следователь Нееман представил письменные показания: «Вы говорили, что дружите с Аловичем на протяжении двадцати лет».
Нетаниягу: он не был моим другом и приятелем. Я просто его знаю. Приятель? Я не знаю, что это значит…
Нееман: это вы дали такое определение - друг на протяжении двадцати лет.
Нетаниягу: скорее, это приятельские отношения.

Нееман: это - письменное показание, которое вы подписали.
Нетаниягу:  во-первых, я подтверждаю, что это моя подпись. Во-вторых, я имел в виду именно то, что я вам говорю: непринужденное знакомство ... Это напоминает мне, вы меня извините, когда меня спрашивают, поддерживаю ли я два государства [Израиль и Палестина] ... Я сказал своему другу, вице-президенту Джо Байдену: послушай, я не понимаю, что ты имеешь в виду, но я говорю тебе, что в любом поселении, которое вы называете «двумя государствами», Израиль будет будет полностью контролировать безопасность к западу от Иордана.
Нееман: опишите ваши разговоры с Аловичем о его бизнесе.
Нетаниягу: я не помню, чтобы он вообще говорил о своем бизнесе, он говорил о мировой экономике... Я помню, что мои разговоры были сосредоточены в основном на попытках убедить его изменить позицию Walla ... У меня была к нему одна претензия: ты человек правый, который купил Walla у левого Шокена. У тебя довольно неважный левацкий сайт. И, к сожалению, вы даже больше, чем Шокен, печатаете статьи об иудео-нацистах, государстве апартеида, отмене Закона о возвращении, палестинском Восточном Иерусалиме…. Это очень раздражало. Я сказал Аловичу: «Найми людей…» Возможно, мы также говорили о людях.
Амиад: о ком?
Нетаниягу: я не могу вспомнить.
Амиад: прошло не так много времени.
Нетаниягу: я не могу вспомнить. Я назвал несколько имен.
Телем: почему он согласился?
Нетаниягу: мне это кажется естественным ... На практике этот сайт не имел никакого влияния. Это не Ynet.
Телем: тогда зачем это нужно?
Нетаниягу: потому что это раздражало ... Меня интересовал вопрос, почему он этого не сделал.
Телем: доказательные материалы, которые у нас есть, показывают, что Шауль это сделал. Мы немедленно вам их представим.
Нетаниягу: по-вашему он это сделал, а по-моему ничего не делал.
Телем: с какими просьбами по сайту вы обращались к Аловичу лично?
Нетаниягу: полагаю, их было очень много. Walla - это сотни негативных статей обо мне. Сотни. Так что безусловно есть причина звонить каждый день.
Нееман: вы говорили с ним о приеме на работу и увольнении журналистов в Walla?
Нетаниягу: я не помню конкретно, но помню, что были такие разговоры. Я их не отрицаю. Это совершенно естественно.
Нееман: другими словами, вы, министр иностранных дел и премьер-министр, говорили с Аловичем об увольнениях и назначениях в Walla.
Нетаниягу: я пытался его убедить. Пытался убедить Аловича изменить курс.  В «Ликуде» мы называем этот сайт Walla ХАМАС.
Амиад: в «Ликуде» или в резиденции на улице Бальфура?
Нетаниягу: в «Ликуде» и в резиденции на улице Бальфура.
Безек очень интересовал Эловича. Когда депутат Гилад Эрдан («Ликуд») занимал пост министра иностранных дел в 2013-14 годах, он отказался одобрить сделку «Безек-Yes». Он подчеркнул, что одобрение будет дано только в том случае, если Элович согласится на реформу, которая снизит стоимость использования телефонной связи.
К 2014 году, накануне всеобщих выборов Алович надеялся, что новый министр связи (Нетаниягу) утвердит сделку о слиянии "Безек" и Yes. Когда Walla опубликовал отчет о том, что происходило в резиденциях премьер-министра, Алович немедленно написал гендиректору Walla Илану Иошуа: «Удали немедленно, это предотвратит сделку «Безек-Yes». Я тебя убью».
Телем попросил Нетаниягу рассказать следователям о разговорах, которые он вел с Аловичем, о сделке и реформе. Нетаниягу твердо придерживался позиции, что "Безек" его не интересовал.
Следователи представили ему «малую долю» текстовых сообщений, отправленных Аловичем, которые показали масштабы давления, оказываемого на него премьер-министром и его помощниками.
Нееман: почему вы просили Аловича удалять негативные статьи о вас и вашей жене?
Нетаниягу: почему бы и нет? Это - политические статьи. Если бы я вел политику ухода из Иудеи и Самарии, статьи были бы положительными как обо мне, так и о моей жене.
Нееман: Алович - бизнесмен, судьбу которого вы решаете.
Нетаниягу: нет никакой связи между вопросом освещения в СМИ и профессиональными решениями по «Безеку». Никакой.
Сразу после выборов Нетаниягу уволил человека, который для "Безек" был подобен красной тряпке для быка: гендиректора министерства связи Ави Бергера, заблокировавшего сделку «Безек-Yes». На его место он назначил Филбера.
Нееман: когда вы разговаривали с Филбером о сделке по слиянию "Безек"-Yes?
Нетаниягу: я не помню, чтобы с ним разговаривал.
В тот момент следователи подготовили важную базу в «деле 4000»: показания Филбера. Бывший гендиректор рассказал, что на первой же рабочей встрече с Нетаниягу тот дал ему указание завершить сделку Безек-Yes.
Нетаниягу: этого никогда не было. Это просто ложь, ложь, ложь ...
Нееман: зачем ему врать? Филбер восхищается вами и любит вас, и, возможно, он любит вас по сей день.
Нетаниягу (по-английски): как-то он странно это проявляет.
Прошло несколько недель. Хефец присоединился к Филберу в даче показаний. Следователи прибыли в резиденцию на улице Бальфура для следующего допроса и сообщили подозреваемому, что представят ему дополнительные доказательства.
Они показали Нетаниягу запись Хефеца, в которой Алович, опасаясь, что сделка "Безек"-Yes вот-вот рухнет, попросил Хефеца назначить ему встречу с премьер-министром. Когда Нетаниягу слушал монолог своего бывшего соратника, его губы беззвучно шевелились, произнося: «Лжец, лжец, лжец».
«Нетаниягу внимательно изучил документ и попросил организовать встречу с Аловичем», - засвидетельствовал Хефец.
Нетаниягу (по-английски): какой лжец, какой лжец!
Ассаяг: господин Нетаниягу, я вижу, вы очень взволнованы.
Нетаниягу: я ничего подобного не припомню, покажите мне документы.
Ассаяг: мы вам все покажем.
Нетаниягу: я не помню ничего подобного ...
Телем: всего две недели назад вы сказали нам, что Хефец - честный человек.
Имена Сары и Яира упоминались неоднократно, потому что следователи подозревали, что они были причастны к "делу 4000", а также создавали помехи ходу расследованию. Дело против них обоих было закрыто за отсутствием улик.
Амиад: вы помните случай, когда адвокат Йоси Коэн встал, обнял Яира и вывел его из комнаты после того, как он [Яир] помахал перед вами статьей в Walla и сказал: «И это после всех миллиардов, которые ты дал Аловичу?
Нетаниягу: я не помню, но, возможно, он так сказал, потому что не понимает этого ... Он импульсивный парень ... Яир ничего не понимает и не знает про "Безек". Деловой мир ему чужд, он его не понимает, не специализируется на нем.
Ближе к концу 2016 года появились сообщения о секретном расследовании в отношении Нетаниягу. Его окружение опасалось, что расследование было сосредоточено на его отношениях с Аловичем. Однажды Хефец пришел в дом Аловича, и они договорились уничтожить мобильные телефоны с текстовыми сообщениями, которыми обменивались. После того, как Хефец ушел, Алович вызвал гендиректора Walla Иошуа и приказал ему уничтожить все следы переписки между ними. Иошуа согласно кивнул, но все сохранил. Он был настолько потрясен требованием уничтожить доказательства, что решил устранить угрозу цензуры на сайте Walla.
Телем: Хефец говорит, что ваша жена и ваш сын попросили его встретиться с Филбером и сказать, что он должен прекратить помощь "Безеку", потому что больше невозможно влиять на Walla.
Нетаниягу: они пришли к нему? Я в это не верю.
Телем: доказательства объективны. Филбер также подтверждает факт встречи.
Нетаниягу: полная чушь ... Они ничего в этом не понимают ... Что-то здесь не так.
Ассаяг: проверим.
Нетаниягу: они оба вам это сказали?
Амиад: да.
Последний допрос по "делу 4000" начался с того, что следователи показали Нетаниягу запись, предоставленную Хефецом. На ней слышно, как Яир Нетаниягу требует, чтобы Хефец удалил статью, появившуюся на сайте Walla, по личному поводу. Во время разговора Яир говорит Хефецу, что собирался поговорить с Аловичем напрямую.
Нетаниягу: я ошеломлен этим разговором. Яир поговорит с Шаулем? Это безумие.
Телем: Яир с вами об этом говорил?
Нетаниягу: Нет.
Но другая запись рассказывала другую историю. На ней слышно, как премьер-министр разговаривает с Хефецем о статье. «Он с тобой спорит?!», - возмущенно спрашивает Нетаниягу, имея в виду Аловича.
Телем: почему Алович не может с вами спорить?
Нетаниягу: я просто схожу с ума, меня душат эмоции.
"Дело 2000"
Вернемся к началу 2017 года. Через три дня после допроса Нетаниягу по "делу 1000" следователи из Национального отдела по расследованию мошенничества вернулись в резиденцию на улице Бальфура. На этот раз они должны были допросить Нетаниягу по "делу 2000" по подозрению в том, что он пытался подготовить сделку с Арноном (Нони) Мозесом, издателем Ynet и газеты «Йедиот ахронот». Роль Нетаниягу в сделке: нанести ущерб «Исраэль ха-йом» с помощью законодательства или убедить его владельца Шелдона Эдельсона сократить тиражи бесплатной газеты. Роль Мозеса: резко улучшить освещение в его СМИ в пользу Нетаниягу.
Премьер-министр не знал, что у следователей были две записи встреч, которые он провел с Мозесом ближе к концу 2014 года, во время политической драмы: Нетаниягу распустил кнессет, и Израиль погрузился в предвыборную кампанию.
В начале допроса следователи не раскрыли подозреваемому важную деталь, но высказали опасения по поводу его отношений с Мозесом. «Это человек, которого нельзя называть, - сказал им Нетаниягу. - Он может делать все что угодно, ведь у него есть более разнообразные и развитые средства, чем у вас ... Он против меня, потому что я не кланяюсь ему, в отличие от моих предшественников».
«Вы встречались с ним?» - спросили следователи. «Несколько лет назад, - ответил Нетаниягу.  - Он мне не верит, я ему не верю. Мы тащим друг друга за собой».
Мешулам: тогда зачем тратить время?
Нетаниягу: вы знаете, с каким количеством глав государств возникают подобные вопросы? Мы обманули друг друга.
Мешулам: в чем?
Нетаниягу: что он будет освещать события в СМИ в мою пользу… Он думал, что я сделаю что-нибудь для него с Шелдоном [Эдельсоном]… Я знаю одно наверняка. Я ни разу не сказал Шелдону или Мири [жене Адельсона, Мирьам] чтобы они что-то  сделали со своей газетой.
Мешулам: были ли зафиксированы встречи с Нони?
Нетаниягу: я их не фиксировал.
Бар-Нур: нет видео? Аудио?
Нетаниягу: нет.
Прошли долгие минуты, и Мешулам раскрыл карты: «Вы здесь решительно заявили, что не записывали свои встречи с Мозесом… Но одну вы записали. Что вы на это скажете?»
Нетаниягу: я не записывал.
Мешулам: вы не записывали…
Нетаниягу: а, возможно, была попытка записать, верно.
Мешулам: что вы имеете в виду под попыткой записать?
Нетаниягу: возможно, Ари Эро [бывший глава администрации Нетаниягу] пытался записать… Может быть. Я не знаю. Он хотел записать.
Мешулам: по своей инициативе?
Нетаниягу: я не помню. Мы сказали, Нони точно записывает ...
Мешулам: а я говорю вам, что это вы инициировали запись. Что вы на это скажете?
Нетаниягу: Я не помнил, пока вы мне только что не сказали. Это могло быть.
Во время допроса Нетаниягу сказал, что хотел бы проконсультироваться со своим адвокатом, Яаковом Вайнротом, который находился поблизости. Когда он вернулся с консультации, его монолог стал более резким.
«Я нахожусь под постоянной угрозой шантажа с этим человеком [Мозесом]. Он наносит удары ножом», - сказал он следователям.
Мешулам: Это - причина, по которой вы его записывали?
Нетаниягу: Да, теперь я это вспомнил. Эдельсон немолодой человек. Допустим, он умрет, и внезапно вы окажетесь в стране, где тайно правит Мозес. Я хочу, чтобы страна знала, с кем имеет дело ... Вы возвращаетесь к ситуации, когда этот человек снова правит страной.
В марте 2017 года, когда Нетаниягу пытался ликвидировать государственную телерадиокомпанию, следователи вернулись на улицу Бальфура. В самом начале допроса Нетаниягу дал еще одно интригующее объяснение причины тайного диалога с Мозесом: чтобы предотвратить возможность того, что один из его детей покончит с собой.
«Он мой ужасный враг… Он действует против меня с 1990-х годов… Он действовал против меня в «Ликуде», когда я выступал против Арика [Шарона]… С того момента, как Эдельсон основал «Исраэль ха-йом», это стало джихадом. А потом, на одной из наших встреч, Нони сказал мне: эта газета ["Исраэль ха-йом] ставит под угрозу все, что мне дорого. Я не могу причинить вред Эдельсону, он неуязвим, [но] я могу причинить вред тебе, всему, что тебе дорого».
Бар-Нур: вы почувствовали угрозу?
Нетаниягу: ну, как вы думаете?
Мешулам: до сегодняшнего дня вы об этом не говорили.
Нетаниягу: да.
Мешулам: очень интересно. Почему вы не подали жалобу в полицию?
Нетаниягу: кто-нибудь мне поверит?
Мешулам: вы думали, вам не поверят?
Нетаниягу: как я мог это доказать?
На допросе Мозес категорически отрицал, что угрожал Нетаниягу.
На другом этапе следователи разбирались с Шелдоном Эдельсоном. Они спросили Нетаниягу, рекомендовал ли он нанимать определенных журналистов в «Исраэль ха-йом», после того как они услышали в записях, что Мозес предлагал ему выбрать журналистов для «Йедиот ахронот».
Прошло несколько месяцев. Эдельсон приехал в Израиль и дал важные показания, в которых сказал следователям, что Нетаниягу несколько раз обращался к нему с просьбами, которые были направлены на то, чтобы подготовить почву для сделки с Мозесом. В 2009 году Нетаниягу попросил его заблокировать или отложить публикацию номера «Исраэль ха-йом», чтобы не конкурировать с популярной «Йедиот ахронот». В 2014 году он попросил Эдельсона сократить тираж бесплатной газеты. Эдельсон отказался.
Мешулам: Эдельсон говорит, что вы просили его предотвратить публикацию газеты в 2009 году.
Нетаниягу: я не просил.
Мешулам: так он говорит в записи.
Нетаниягу: может быть, он ошибается…. Я не помню… Он немолодой человек.
Мешулам: он очень умный, с прекрасной памятью…. Мири  Эдельсон и Ари Эро говорят то же самое.
Нетаниягу: Что он [Эро] знает? Он сидел со мной и Шелдоном? Никто не приказывает Шелдону что-либо делать. Даже президент США ...
Мешулам: А вы его не просили уменьшить тираж?
Нетаниягу: я уже не помню.
Мешулам: вы злитесь на нас?
Нетаниягу:  я не злюсь… Я злюсь, что спасаю Государство Израиль от когтей Нони Мозеса, а вы меня допрашиваете…. Звучит логично?… Вы понимаете, каковы последствия для демократии?
Это была трудная задача Нетаниягу: объяснить несоответствие между действиями, которые он предпринял для заключения сделки с Мозесом, и утверждением в ходе допроса, что он не собирался сдерживать свои обещания. На другом допросе он сообщил полиции секрет: «Это засекречено, вы не должны раскрывать этот секрет, хорошо? - сказал он им. - Это - политическая война против того, кто взял под свой контроль страну, и я ломаю ему кости».
Мешулам: вы сказали нам, что не записывали. Это - ложь.
Нетаниягу: это - не ложь, это проблема с памятью.
Мешулам: если это не ложь, - простите меня, что я это говорю - я не знаю, что такое ложь.
Нетаниягу: это - не ложь.
Мешулам: когда человек лжет, у него есть причина. Вы знали, что эти записи опасны для вас, и только когда вы поняли, что они в наших руках, вы «вспомнили» о них.
Нетаниягу: это неправда ... Я сражаюсь на многих фронтах ...
Мешулам: вы верите в то, что говорите?
Нетаниягу: каждому слову.
Мешулам: мне даже неловко ...
Нетаниягу: вас смущает правда.
Мешулам:  как же это стыдно…
Нетаниягу: Не говорите со мной так… Я вас прошу.
Гиди Вайц, "ХаАрец". Л.К. Фото: Амос Бен-Гершом, GPO   https://detaly.co.il/gospodin-premer-ministr-vy-lzhete-netaniyagu-na-doprosah-okonchanie/?fbclid=IwAR3VqWoAdwtW_eD_V6I_ni3A7vAh3AiKq5tci7w9SvUlZDNSE_IfwmYTEyw