На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

Пять боёв 202-го Горийского полка. В 5-ти частях

Пять боёв 202-го Горийского полка. «Сувалкский блин»

202-й пехотный Горийский полк – один из полков, входивших в 51-ю пехотную дивизию доблестного 2-го Кавказского армейского корпуса русской императорской армии. Полк зарекомендовал себя выдающейся фронтовой частью Великой войны 1914—1917 гг. Чтобы проиллюстрировать этот тезис, рассмотрим 5 боев полка, проведенных в наиболее тяжелый период боевых действий.

А пока кратко взглянем на историю части.

«Полк Николая Чудотворца»

Старшинство полка – 12 июля 1887 г., когда на основании нового устава о воинской повинности кавказских туземцев-христиан была сформирована 1-я Кавказская (Туземная) резервная (кадровая) дружина (Дополнение к Справочной книжке Императорской Главной Квартиры «Гренадерские и пехотные полки» (181-й – 208-й пехотные полки). Под ред. В. К. Шенк. Составил В. Х. Казин. По 1-е июля 1912 г. Спб., 1912. С. 40.).

И полковым праздником стало 9-е мая – день Перенесения мощей Святого Николая Чудотворца.

Дружина 20 сентября 1889 г. переформировывается в Горийский резервный (кадровый) полк, который 24 октября 1894 г. переформирован в русский Горийский резервный пехотный полк, 26 мая 1899 г. переименованный в 259-й пехотный резервный Горийский полк.

30-го декабря 1908 г. 259-й пехотный резервный Горийский полк, Керченский крепостной пехотный батальон и 9-я и 10-я роты Либавского крепостного пехотного полка соединены в один полк – 259-й пехотный резервный Горийский. Наконец, последний 20-го февраля 1910 г. назван 202-м пехотным Горийским полком.

Пять боёв 202-го Горийского полка. «Сувалкский блин»

Формы чинов армейского пехотного полка русской императорской армии. Шенк. Таблицы форм обмундирования русской армии. Спб., 1910. Аналогичной была и форма горийцев – с иными шифровками. Цвет приборного сукна – темно-синий. Нагрудного полкового знака полк не имел

Полковое знамя часть получила 17 ноября 1891 г.

Походная форма всех гренадерских и армейских пехотных полков. Там же


Там же

Первый блин комом. Неудача под Сувалками, сентябрь 1914 г.

После поражения армии А. В. Самсонова в Восточной Пруссии, немецкие войска докатились до г. Гродно. Для восстановления положения русское командование предприняло перегруппировку войск — в результате которой был произведен сильный нажим во фланг противника со стороны г. Белосток в направлении на пограничный г. Просткен. С фронта же, в виде заслона, в Гродно был высажен 2-й Кавказский армейский корпус.

Благодаря удачному натиску со стороны Белостока немецкие войска были вынуждены спешно отходить. 2-му Кавказскому корпусу было приказано их преследовать. В состав 2-го Кавказского армейского корпуса входили: Кавказская гренадерская дивизия, 51-я пехотная дивизия, 2-я Кавказская стрелковая бригада, артиллерийские бригады (кавказская гренадерская и 51-я) и дивизионы (2-й Кавказский стрелковый и 2-й Кавказский мортирный). Кавказской кавалерийской дивизии при корпусе не было.

202-й пехотный Горийский полк, как мы отметили выше, входил в состав 51-й пехотной дивизии. Части корпуса двигались из г. Гродно в направлении на г. Сувалки. В авангарде — Кавказская стрелковая бригада. Немцы отступали форсированным маршем, и части корпуса, несмотря на полное напряжение сил, настигнуть неприятеля не могли. Имели место незначительные стычки передовых авангардных частей с частями арьергарда противника. Наконец, достигли г. Сувалки. Немцы отошли к прусской границе и задержались в районе г. Филиппово, имея авангард в районе д.д. Тацево — Пецки. 51-й пехотной дивизии было приказано ночевать в Сувалках.

На другой день после прибытия в Сувалки, 202-му и 201-му пехотным полкам было приказано выступить из города и двигаться по дороге в направлении на дер. Пржеброд. Начальник 51-й дивизии генерал-лейтенант Николай Михайлович Воронов, прибыв в дер. Пржеброд еще до подхода колонны, вызвал командиров 202-го и 201-го полков (полковники Анатолий Васильевич Власенко и Роман Иванович Дубинин) и поставил им следующую задачу: «По имеющимся сведениям, немецкие войска поспешно отходят в пределы Восточной Пруссии. Арьергард их задержался в районе деревень Тацево — Пецки. Частям корпуса приказано атаковать: гренадерской дивизии — с фронта, 51-й — во фланг; 202-му пехотному Горийскому полку, после часового отдыха у дер. Пржеброд, приказываю двинуться в направлении деревень Кропивне — Стар, Соколово, Слупе, Хмелювка, Пецки и атаковать противника. 201-й пехотный Потийский полк — правее»...


Н. М. Воронов

202-й Горийский полк возглавлялся, как мы отметили выше, полковником Власенко. Старый офицер, воспитанный на принципах сугубой субординации, полковник не отличался широким тактическим военным кругозором и пока не имел боевого опыта. Командиры батальонов и почти всех рот полка в этот период — многосемейные офицеры, относившиеся к тому же типу. Младшие офицеры были в основном хороши. Солдатская масса по национальному составу была очень разношерстна. Только кадр в большем проценте состоял из русских, а пополнение почти целиком состояло из закавказских народностей (грузины, армяне, евреи и пр.). Южане — народ пылкий, впечатлительный, легко воодушевляется, но еще легче поддается панике. Ко всему этому полк еще был не обстрелян и крайне утомлен непрерывным двухнедельным походом. Таким образом, ценность полка в моральном отношении в этот период была невелика.

Около 15-ти часов полк стал подтягиваться к дер. Пржеброд. Командир полка, вернувшись от начальника дивизии, уже находившегося в этой деревне, остановил полк в одной версте от дер. Пржеброд. Полку был предоставлен часовой отдых, а офицеры в этот промежуток времени должны были разобраться в обстановке и поставленной задаче и ознакомить с ними свои подразделения. Сведения о противнике были неопределенными. Разведка проведена не была, был лишь подобран проводник, и то ненадежный.

В 16 часов полк двинулся в указанном направлении. В районе деревни Кропивне-Стар он был обстрелян артиллерийским огнем и начал разворачиваться.

Огонь усилился. Полк развернулся в боевой порядок и начал медленно продвигаться вперед. Так продолжалось до сумерек. Продвинулись лишь примерно на версту. С наступлением ночи было приказано свернуть полк в колонну — для ночного марша и последующей атаки. К 23 часам все батальоны были собраны. Смысл телеграммы командира корпуса был следующим: «Противник бежит, спешите брать трофеи». Направление для движения: Соколово, Слупе, Хмелювка, Бартна Гура, Ольшанка, Мотуле. Приказ — двигаться форсированным маршем.

При полку находился командир 1-й бригады генерал-майор Иван Августович Бергау, усиленно подталкивавший командира полка. Присутствие настойчивого и назойливого комбрига, с одной стороны, и приказ командира корпуса — с другой, обескуражили командира полка настолько, что он не мог ни размышлять, ни внять доводам своих офицеров о необходимости организации марша и ночной атаки в соответствии с требованиями тактики. Единственное, что он сделал — подал команду: «На плечо, шагом марш», и сам, двигаясь пешком впереди, повел свой полк вперед. Командир бригады находился при командире полка. При них находился и проводник. В офицерской среде настроение было подавленное – люди ощущали приближение смертельной опасности. Ночь стояла темная, не было видно ни зги. Впереди — полная неизвестность. Во время остановок офицеры вновь пытаются предостеречь комполка, но тщетно. «Вперед, вперед» — следовал единственный ответ.


И. А. Бергау

В районе дер. Слупе полк стал вытягиваться на лесную поляну. Охранение имелось только в виде дозоров, двигавшихся лишь в 10 — 15 шагах впереди колонны. Как только вся колонна вытянулась, слева раздалось несколько выстрелов. От неожиданности полк остановился, а средняя часть колонны инстинктивно подалась вправо. Вслед за этим начался частый огонь — спереди, слева и справа. Все смешалось в кучу. Солдаты открыли беспорядочный огонь во все стороны и, главным образом, вверх. Офицеры метались, пытаясь навести порядок. Только команды «ложись, и окапывайся» несколько успокоили взбаламученную толпу, заставили ее приникнуть к земле и зарываться в последнюю. Офицеры успокаивали людей. До рассвета оставалось еще несколько часов, но любые усилия по приведению подразделений полка в порядок оставались тщетны — оторвать людей от земли было невозможно. Об установлении какой бы то ни было связи также говорить пока не приходилось. Раненые и убитые оставались на месте.

Люди закапывались как кроты. Офицеры прилагали все усилия, чтобы упорядочить работу по рытью окопов, придав последним какую-нибудь форму и направление. Интенсивность неприятельского огня изредка ослабевала, но ненадолго. В такой обстановке прошло несколько мучительных часов. Наконец забрезжил рассвет. И глазам очевидцев открылась следующая картина: вся поляна оказалась изрытой окопами — в самых разнообразных направлениях. Люди окапывались лицом друг к другу под разными углами. Командир полка с кучкой людей человек в десять оказался в нескольких десятках шагов от неприятеля. Командир бригады уехал в штаб дивизии в самом начале неустойки.

С рассветом немцы открыли сильный огонь. Командир полка с горстью людей с криком «ура» бросился вперед — и пал под градом пуль. Но трагедия на рассвете продолжалась недолго – основная масса людей бросилась назад. Лишь несколько офицеров с небольшими группами случайно собранных бойцов задержались — и некоторое время отстреливались. Аналогичная картина разыгралась и на участке 201-го полка. Даже батареи были застигнуты врасплох. Орудия брались в передки под артиллерийским огнем противника.

Германские бронеавтомобили преследовали отступавших. Германская пехота, ободренная таким неожиданным успехом, перешла в наступление и также стала преследовать отходивших. Лишь наличие свежей 2-й бригады 51-й пехотной дивизии позволило принять отходившие части, сдержать натиск врага и отбросить его на прежний рубеж.

В этом бою 202-й полк потерял убитыми, ранеными и без вести пропавшими около 20% состава. На этом участке немцы продержались почти целый месяц.

Схема местности, на которой действовал полк в бою под Сувалками

Стоит отметить общие выводы и назвать некоторые закономерности.

1) Как отмечали многие фронтовики, в т. ч. офицер Кавказской гренадерской дивизии К. Попов, после первых же боев произошел естественный отбор среди офицерства армейской пехоты – случайный или ненадлежащий элемент оставил боевые части (убитыми, ранеными, заболевшими, или под иными благовидными предлогами эвакуируясь в тыл), и комсостав фронтовых частей, как правило, в полной мере оказался на высоте предстоящих боевых задач.

2) Огромнейшее значение для последующего боевого пути имело боевое крещение части, именно поэтому первые бои были столь важны для конкретного полка. Но зачастую и неудача первого боя не мешала части стать прекрасным фронтовым полком – как например 202-му Горийскому полку (см. ниже) или частям 2-й гренадерской дивизии (см. Первый бой как первый блин).

3) Ночная атака один из самых сложных видов боя – и особенно сложно ее провести необстрелянной, не «понюхавшей пороха» части. Предназначенная для ночной атаки часть должна обладать определенной моральной упругостью и, кроме того, иметь хотя бы незначительный боевой опыт, т. — е. должна быть «обстреляна».

4) Бой доказал важное значение войсковой разведки, необходимости хорошо изучить расположение противника и ни в коем случае не полагаться лишь на проводников из местных жителей.

5) Движение должно тщательно охраняться.

6) Атака должна быть для противника неожиданной и максимально стремительной.

Удалось ли соблюсти эти нюансы? Нет. 202-й полк в основной массе состоял из южан, — людей пылких, впечатлительных, легко воодушевляемых, но еще легче поддающихся панике. Он был необстрелян, а расположение противника и местность оказались не только не изучены, но даже не были обследованы. Наоборот, имелись ложные сведения о том, что противник бежит. На самом же деле противник не бежал, а укрепился и ожидал преследующих. Часть положилась исключительно на проводника из местных жителей, движение абсолютно не охранялось, если не считать дозоров, находившихся в десяти шагах от колонны. А атака не была для противника неожиданной, так как соприкосновение состоялось вечером, и если имел место стремительный марш, то атаки не было никакой.

В результате такого грубого нарушения основных тактических положений, вместо успеха в первом бою горийцев ожидала тяжелая и обидная неудача.

Первый бой полка, как тот блин, оказался комом.                                                                                                             

«В гордом одиночестве». Бой у Вульки Лосинецкой в мае 1915 года


2-й Кавказский армейский корпус, прикрывавший Томашевское направление (Польша) (о Второй Томашевской операции или Томашевской операции 1915 г., мы расскажем в специальном цикле статей), 15 мая 1915 года, после боев под Плазувом, отошел к польско-галицийской границе и занял позицию юго-западнее города Томашева — на линии Гравовице — Белжец, имея на правом фланге 51-ю пехотную дивизию, а на левом – 2-ю Кавказскую гренадерскую дивизию. 202-й пехотный Горийский полк расположился впереди дер. Вулька-Лосинецкая, имея справа 203-й пехотный Сухумский полк и слева 13-й лейб-гренадерский Эриванский полк.

Завязка боя

Позиция представляла собой гряду холмов, покрытых пашнями; правый фланг у мельницы Свиды примыкал к болотистой речке Уначке. Позиция была усилена наскоро сооруженными окопами. С фронта к позиции подходил большой Мазильский лес, стеснявший обстрел до 500 шагов, и лишь на левом фланге обстрел достигал 1000 — 1200 шагов. Позади позиции протекали болотистая речка Уначка (не имевшая мостов), и проток, соединявший эту речку с р. Криница (через который имелись два моста северо-восточнее дер. Вулька-Лосинецкая). Переход на северный берег р. Уначки, вследствие наличия топкого дна, был возможен только для одиночных людей. Тыловым путем полка являлась дорога от дер. Вулька-Лосинецкая через дер. Лосинец и Кунки на Красноброд. Таким образом, тыл полка был стеснен болотистой долиной р. Уначки, сокращавшей глубину позиции до 1 км, причем тыловая дорога отходила от левого фланга полкового участка (вследствие этого фланг являлся важнейшим).

В боевой части полка находились 1-й и 3-й батальоны с 6 пулеметами, а в резерве остальные 2 батальона с 2 пулеметами (резерв встал у дер. Вульки-Лосинецкой, за левым боевым участком полка).

Команда пеших разведчиков, высланная к южной опушке Мазильского леса, после продолжительной перестрелки с немецкими передовыми частями, около полудня была оттеснена вглубь леса. Она выяснила, что немцы наступают по всем дорогам — на дер. Вулька-Лосинецкую, Лосинец и Мазилы.

Около 13 часов неприятельской пехотой, наступавшей по всему фронту, команда была вытеснена из Мазильского леса — и отошла в резерв. После короткой артиллерийской подготовки неприятель повел наступление против левого фланга полка — но был отбит. Вслед за тем последовала неудачная атака участка лейб-Эриванского полка — также отбитая с большими потерями для противника.

К 14-ти часам немецкая артиллерия усилилась и сосредоточила весь свой огонь по лейб-эриванцам. После обстрела немцы атаковали по всему фронту лейб-эриванцев и горийцев, но атака успеха не имела. После этой атаки немцы, находившиеся под сильным винтовочным огнем Горийского полка, не могли удержаться на опушке леса – и на всем участке отошли вглубь леса, поддерживая редкий огонь по русским окопам. По всему фронту корпуса с обеих сторон поддерживалась редкая артиллерийская и винтовочная перестрелка, и лишь восточнее 2-го Кавказского корпуса велся сильный артиллерийский огонь.

Отход соседа и действия горийцев

В 15 часов, совершенно неожиданно, начальник связи лейб-Эриванского полка по телефону сообщил в штаб Горийского полка, что телефонная станция лейб-эриванцев снимается — так как полк очищает позицию и уходит. На вопрос о причине отхода гренадер ответа не последовало, и затем аппарат был выключен (впоследствии выяснилось, что немцы прорвались на левом фланге корпуса, и Кавказская гренадерская дивизия получила приказ немедленно отойти на север).

Командир Горийского полка полковник Николай Владимирович Хенриксон немедленно послал конную связь на участок лейб-эриванцев — с поручением узнать о причине и направлении отхода полка. Командир 1-го батальона (соседнего с отошедшим полком) получил приказ тщательно следить за своим новым флангом и до получения приказа упорно держаться на позиции. Резерву (2 батальона) было приказано передвинуться к западному выходу из дер. Вульки-Лосинецкой и, встав уступом за 3-м батальоном, обеспечить его от возможного охвата противником. Вместе с тем, командир полка запросил по телефону начальника дивизии о причине отхода лейб-эриванцев, указав на опасное положение полка вследствие образовавшегося прорыва (протяжением в нескольких верст).

Н. В. Хенриксон

Начальник дивизии не знал о происшедшем на фронте Кавказской гренадерской дивизии и приказал выжидать распоряжений — до получения ответа от штаба корпуса и штаба гренадерской дивизии. Тем временем немцы усилили огонь по участку Горийского полка, и их цепи снова подошли к северной опушке Мазильского леса. Напротив участка 3-го батальона часть немцев возобновила перебежки, которые, впрочем, вскоре были остановлены сильным винтовочным огнем.

Спустя некоторое время по телефону был получен приказ начальника дивизии: Горийскому полку немедленно очистить позицию и двигаться по дороге на Кунки, Улев (5 верст севернее дер. Вульки-Лосинецкой), где, присоединив 1 батарею 51-й артиллерийской бригады, задержать противника до наступления темноты. После чего — следовать на Красноброд, составив арьергард дивизии. Тем временем огонь на фронте усилился, и немцы пытались продвинуться по всему участку горийцев.

На основании полученного приказа около 16 часов полку отдано было следующее приказание.

А) 1 батальону, временно оставив разведчиков в окопах для поддержания огня, последовательно, начиная с правого фланга, вывести роты из окопов и, после сбора батальона у фольварка Свиды, следовать по дороге на дер. Кунки, выслав заставы на Завадки и Кунки. Не доходя дер. Кунки, батальону остановиться, выждав подхода прочих батальонов. Б) 3 батальону в 16 часов 30 минут, после сильного обстрела противника и опушки Мазильского леса, одновременно сняться с позиции и, сосредоточившись севернее д. Вулька-Лосинецкая, следовать по дороге, указанной 1-му батальону. В) 2 батальону с командой пеших разведчиков немедленно занять южную окраину д. Вульки-Лосинецкой и северную часть дер. Лосинец на южном берегу р. Кросница и, пропустив 3 батальон, удерживать эту позицию до получения приказа, прикрывая отход прочих батальонов. Г) Штабу полка следовать к перекрестку дорог на Скварки, Кунки, Завадки и Лосинец, немедленно выслав туда конный пост для связи.

Тем временем немцы возобновили атаку по всему фронту полка — но были остановлены огнем рот и пулеметов 1 и 3 батальонов. Однако часть их цепей успела беспрепятственно занять оставленные гренадерами окопы — и угрожала левому флангу 3-го батальона. Русские батареи, стоявшие за холмами севернее р. Уначки, прекратив огонь, взяли на задки и оставили позиции. Огонь на фронте Горийского полка стихал.

1-й батальон, оставив позицию и сосредоточившись у фольварка Свиды, скрытно за холмами, двинулся к дер. Вулька-Лосинецкая, где перешел р. Уначку. Вслед за этим, 3-й батальон, под прикрытием огня 2-го батальона, занявшего указанную ему позицию, отошел за дер. Вульку-Лосинецкую и вытянулся в походную колонну. Только теперь немцы обнаружили отход полка, и их цепи под огнем 2-го батальона начали спускаться с холмов, занимавшихся ранее гренадерами. Южная часть дер. Лосинец также была занята немцами, откуда они вели перестрелку с левофланговой ротой 2-го батальона. Под влиянием этого маневра роты 2-го батальона не выдержали и, быстро оставив позицию, отошли в лес, перейдя проток соединявший р. Уначку и Крыницу — но были остановлены командиром полка, приказавшим вернуться обратно и занять южную опушку леса севернее протока (что и было выполнено под огнем противника, успевшего занять дер. Лосинец на южном берегу р. Крыницы).

Схема боя

В это время немецкая артиллерия, при содействии аэропланов, дававших сигналы ракетами, обстреляла фугасным огнем вытянувшуюся по лесной дороге колонну 1-го и 3-го батальонов. Этот огонь произвел некоторый беспорядок — головные роты, ускорив шаг, бросились вправо от дороги и смешались. Порядок был восстановлен прибывшим командиром полка, повернувшим колонну кругом, лицом к противнику, и передвинувшим ее вправо от дороги — для укрытия от наблюдения с аэроплана.

Около 18-ти часов огонь прекратился, и батальоны двинулись, выполняя маневр. 2-му батальону было приказано, под прикрытием команды пеших разведчиков, следовать за полком.

В 19 часов Горийский полк, выждав подхода 2-го батальона, подошел к дер. Улев, где соединился с 1 батареей и получил письменный приказ начальника дивизии продолжать движение на Красноброд.

Не числом, а умением

В этом бою мы видим уже совершенно другую картину — четкую слаженность действий подразделений полка (причем в условиях арьергардного боя, осложненного лесистой местностью). Причем полк, после отхода соседа, не позволил себя охватить, грамотно завершив тактический маневр.

Вместе с тем необходимо отметить отсутствие связи между штабами Кавказской гренадерской и 51-й пехотной дивизий, вследствие чего начальник последней не знал, что происходит у соседа. Командир лейб-Эриванского полка не посчитал нужным ориентировать своего соседа справа о причине и направлении отхода полка, а преждевременное снятие батарей 51-й артиллерийской бригады с позиций лишило оставшийся на позиции Горийский полк артиллерийской поддержки в трудную минуту. Но полк обошелся и без артподдержки.

Целесообразное распределение сил, правильная оценка левого фланга полкового участка и соответствующее расположение полкового резерва, выдержка, проявленная командиром полка после получения сведений о неожиданном и необъяснимом отходе соседнего полка, стали залогом успешных действий части. Верно рассчитанная постепенность отхода батальонов, начиная справа, т.-е. с менее важного фланга, и своевременное развертывание резерва для прикрытия этого отхода, удачное применение горийцами огневого удара перед отходом с позиции, предупредившее новую атаку противника, обеспечили реализацию маневра. Необходимо отметить поспешность командира 2-го батальона, выразившуюся в оставлении арьергардной позиции до получения соответствующего распоряжения командира полка, и твердость управления полком, выразившуюся в том, что командир полка находился на ответственных участках в важные моменты боя, близ арьергарда — в момент его преждевременного отхода и у колонны главных сил — в момент заминки после артиллерийского обстрела (благодаря чему ошибка начальника арьергарда была немедленно исправлена и порядок в колонне быстро восстановлен).

Со стороны немцев необходимо отметить крайне нерешительные и даже робкие действия. Налицо слабая подготовка атак огнем – одна из причин того, почему последние и не удавались. По дер. Вульке-Лосинецкой, где находится полковой резерв, не было выпущено ни одного снаряда. Слабое наблюдение за противником, выразившееся в том, что немцы не уследили момент отхода лейб-эриванцев и заняли их окопы лишь спустя час, а отход 1-го батальона Горийского полка и вовсе просмотрели. Заняв окопы лейб-эриванцев, немцы не использовали выгоды своего положения для охвата фланга 3-го батальона горийцев ударом в направлении на дер. Вульку-Лосинецкую — чем поставили бы его в трудное положение и заставили бы отходить в беспорядке через топкую долину р. Уначки. Южная часть дер. Лосинец была ими занята лишь после отхода 3-го батальона и после занятия 2-м батальоном арьергардно-уступной позиции. С другой стороны, необходимо отметить хорошо налаженное воздушное наблюдение, и удачно корректирование артиллерийского огня при посредстве аэроплана, ведь выслеживание движения русской колонны по лесному дефиле составляло трудную задачу.         

Три отбитые атаки. Бой у деревни Балаи 3-го июня 1915 года


На новой позиции

После арьергардных боев под Рудой-Щутковой и Опакой, 2-й Кавказский армейский корпус 2 июня 1915 г. отошел к г. Любачеву (Галиция) и занял позиции восточнее города. Конница занимала Любачев.

Около полуночи 2-го июня 202-му пехотному Горийскому полку (в составе около 2000 штыков), укреплявшему позицию у дер. Млодов фронтом к Любачеву, было приказано передвинуться на 2 км севернее, занять западную опушку леса у дер. Балаи (по обе стороны железнодорожного полотна) и до рассвета укрепиться.

Командир полка Н. В. Хенриксон, приказав батальонам немедленно приготовиться к выступлению, выслал команду разведчиков, поставив ей задачу: пройти дозорами еле видневшийся в темноте и никем не занятый лес, войти в связь со стрелками 3-й Кавказской стрелковой бригады, левый фланг которой должен был быть у дер. Мокрицы (на правом берегу болотистой речки Солотвы, протекавшей севернее леса) и разведать подступы к опушке леса со стороны г. Любачев. На походе, получив от разведчиков донесение об установлении связи со стрелками, только что подошедшими к д. Мокрице, командир полка выслал 5-ю и 6-ю роты в сторожевое охранение по обе стороны железнодорожного полотна у придорожного креста и вместе с батальонными командирами выехал на рекогносцировку западной опушки леса.

Лес был строевой, расчищенный, с продольной просекой вдоль полотна железной дороги и двумя поперечными просеками. Опушка леса, южнее железнодорожного полотна, была окопана высоким валом, а у северо-западного угла леса расположена дер. Балаи. Местность впереди опушки южнее полотна была ровная, слегка спускающаяся к г. Любачеву, обстрел не стеснен, а местность севернее полотна местами болотистая и бугристая (в районе железнодорожной будки обстрел был стеснен этими буграми). Севернее леса болотистая долина речки Солотвы служила препятствием между лесом и участком 3-й Кавказской стрелковой бригады.

Правый берег р. Солотвы был командующим. Полку, подошедшему к юго-западному углу леса, было отдано следующее приказание: 4-му батальону с 2 пулеметами следовать к д. Балаи, занять ее и северную треть опушки леса и установить контакт с кавказскими стрелками; 1-му батальону с 2 пулеметами следовать к железнодорожной будке и занять среднюю часть опушки леса и бугры впереди него по обеим сторонам железнодорожного полотна, примыкая левым флангом к северному концу вала, ограждающего южную часть опушки леса; 3-му батальону с 2 пулеметами занять южную часть опушки леса, огражденную валом, связавшись влево с батальоном 201-го пехотного Потийского полка (которому было приказано занять позицию между лесом и дер. Млодов). Батальонам приказано сразу же после занятия своих участков укрепить позицию, а 4-му батальону — разобрать соломенные крыши изб и, кроме окопов западнее дер. Балаи, построить окопы 2-й линии восточнее деревни, непосредственно на опушке леса.

Ночь была так темна, что участки можно было найти лишь ощупью; кроме того, ориентированию мешал густой туман, поднявшийся над болотистой долиной р. Солотвы. Поэтому Н. В. Хенриксон, успевший уже до прихода полка ознакомиться с местностью, лично указал батальонам их участки, после чего проверил сторожевое охранение. Полковому резерву (2-й батальон) было приказано расположиться у пересечения второй поперечной просеки с железнодорожным полотном. Штабу полка — находиться у восточного конца этой просеки. Команде связи — установив центральную станцию у полкового штаба, тянуть провода со станциями к командирам батальонов и к штабу батальона 201-го пехотного Потийского полка. Связь со штабом дивизии была установлена командой связи штаба. Связь с 12-м кавказским стрелковым полком, вследствие недостатка провода, установлена не была (да и обязанность эта лежала на командире 12-го стрелкового полка).

К 6 часам 3-го июня укрепление позиции было закончено, и роты сторожевого охранения отошли в резерв.

Вскоре, после короткой перестрелки, спешенная конница очистила г. Любачев и отошла восточнее д. Млодов. Около 9 часов, немцы занявшие г. Любачев, открыли огонь по опушке леса — сначала легкими, а затем тяжелыми снарядами, постепенно перенося очереди в глубь леса. Бомбардировка продолжалась более 2 часов, при содействии аэропланов, кружившихся над лесом.

Вскоре немцы забросали снарядами штаб полка, вынужденный, вследствие потери нескольких людей и лошадей, переместиться ближе к резерву. Тем временем были замечены колонны немецкой пехоты, подходившие с юга к г. Любачеву и сосредоточившиеся в районе городских казарм. После передачи соответствующего донесения в штаб дивизии, батареи горийцев (артиллерия не входила в состав боевых участков; 3 легкая и гаубичная батареи были расположены северо-восточнее леса) столь удачно обстреляли противника, что было отчетливо видно беспорядочное бегство немцев по казарменному двору — в разные стороны неслись люди, всадники и запряжки.
Три отбитые атаки. Бой у деревни Балаи 3-го июня 1915 года
Русская артиллерия в Галиции

Первая атака

Около полудня немецкие цепи повели наступление от восточной окраины г. Любачева на участки 1 и 3 батальонов вдоль железнодорожного полотна и южнее последнего. Артиллерийский огонь значительно усилился. За первыми редкими цепями следовал ряд густых цепей, последовательно залегавших на пашне.

Батальонам было приказано встретить атаку выдержанным огнем, а артиллерии стрелять, главным образом, вдоль железнодорожного полотна, где (в рытвинах и высоком хлебе) было обнаружено наибольшее скопление немцев. Бомбардировка полкового участка тяжелыми и зажигательными снарядами достигла апогея: д. Балаи загорелась, деревья валились от разрыва фугасных бомб. Так как окопы впереди горевшей деревни застилались дымом, правофланговым ротам было разрешено, оставив наблюдателей в передних окопах, временно перейти в окопы 2-й линии и выждать окончания пожара.

Воспользовавшись этим огнем, немцы, силой около 3-х батальонов, двинулись густыми цепями, за которыми следовали поддержки в виде змеек.

В 800 — 1000 шагах от опушки леса противник был встречен столь сильным винтовочно-пулеметным огнем 1-го и 3-го батальонов и левофланговых рот 4-го батальона, что передние цепи не выдержали и хлынули назад. В это время горийские легкая и гаубичная батареи сосредоточенным и метким огнем ударили по задним цепям и поддержкам — и вся наступавшая масса германцев в беспорядке обратилась в бегство, оставив на месте большое количество убитых и раненых. Крики «ура» горийцев смешались с бешеным ревом пулеметов и винтовок. Вслед за разбежавшимся противником лучшие стрелки 1-го и 3-го батальонов выползли вперед и, укрываясь в рытвинах, расстреливали оставшихся немцев.

Около 13-ти часов вновь было замечено накапливание немцев вдоль железнодорожного полотна. Пожар дер. Балаи прекратился, крыши изб были разобраны, и правофланговые роты 4-го батальона снова заняли передние окопы. Артиллерийский огонь немцев ослабел. Русская артиллерия удачно обстреляла немецкую пехоту, снова скопившуюся у Любачевских казарм и в ближайшей лощине (подходившие с юга резервы).

Вторая атака

В 14 часов обстрел Балаевского леса вновь усилился, и к 15-ти часам артиллерийский огонь немцев достиг наивысшего напряжения. Теперь действовали, главным образом, тяжелые калибры.
Под прикрытием этого огня немцы вновь повели наступление, но уже более значительными силами. Цепи наступающего поддерживались уже не змейками, а густыми колоннами, направлявшимися на участки 4-го и 1-го батальонов. Несмотря на большие потери от винтовочного и артиллерийского огня, колонны почти безостановочно продвигались вперед, а передовые цепи немцев уже заняли бугры у железнодорожной будки, находившейся в 500 — 600 шагах от опушки леса, и начали перебегать южнее железнодорожного полотна. Комполка потребовал содействия артиллерии и приказал всем пулеметам сосредоточить огонь по этому району. К 16-ти часам русский артиллерийский и винтовочный огонь был так удачно направлен, что немцы, перебежавшие на южную сторону железнодорожного полотна, начали было отходить назад, но, пригвожденные метким пулеметным огнем, залегли.

Схема боя

В это время вдоль полотна, со стороны Любачева, вновь показались пехотные колонны. Немцы попытались вновь продвинуться вперед, но попали под сильнейший артиллерийский и винтовочный огонь, производивший в их рядах значительное опустошение. Горийская гаубичная батарея бомбами разносила весь район железнодорожной будки, выгоняя отсюда, а также из-за бугров, скрывавшиеся там поддержки. Этим воспользовались укрытые в кустах пулеметы и роты, открывшие губительный огонь по метавшемуся в разные стороны противнику, валившемуся от беспрерывного свинцового дождя.

В то же время легкие батареи держали под шрапнельным огнем пытавшиеся приблизиться немецкие колонны, производя в их рядах расстройство.

Эта вторая атака была окончательно задавлена, и с немецкой стороны уже не слышалось винтовочного огня и только тяжелая артиллерия противника с ожесточением громила опушку леса и, в особенности, правофланговый участок 4-го батальона. Местами группы раненых уходили к Любачеву.

На поддержку полку были высланы 2 роты из дивизионного резерва. Около 17-ти часов снова было замечено накапливание немцев против 4-го батальона, а также против кавказских стрелков, расположенных у д. Мокрицы на северном берегу р. Солотвы (немецкая артиллерия здесь усилила огонь). Наблюдатели за полем боя 4-го батальона сообщали, что под действием этого огня наблюдался частичный отход стрелков из неглубоких окопов. Учитывая это обстоятельство, а также удачное отражение двух атак и наличие полкового резерва, Н. В. Хенриксон передвинул последний к правому флангу, сообщив начальнику дивизии, что он не нуждается в двух ротах, высланных к полку из дивизионного резерва, а просит их использовать для поддержки кавказских стрелков (имея в виду, что активная поддержка со стороны Балаевского леса затруднена болотистой долиной р. Солотвы; при этом полковник просил артиллерийский огонь направить по подступам к дер. Балаи и Мокрицы — для отражения готовящейся атаки немцев в этих направлениях).

Третья атака

Спустя некоторое время немцы открыли ураганный огонь по 4-му батальону и стрелкам, и под прикрытием этого огня густыми цепями (поддержанными колоннами) повели атаку на 4 батальон. Н. В. Хенриксон перевел свой резерв ближе к 4-му батальону, приказав двум ротам расположиться уступом к позиции стрелков у дер. Мокрицы. Одновременно огонь всех пулеметов был направлен по подступам к 4-му батальону, сильно страдавшему от артиллерийского огня. Немцы ринулись в атаку, но, не выдержав огня 1-го и 4-го батальонов, остановились. Вторичная атака была расстроена артиллерийским и пулеметным огнем, и немцы стали разбегаться вдоль речки, по ржи, и укрываться в рытвинах.

Артиллерия перенесла огонь по подступам к дер. Мокрицы, где отчетливо виднелись немецкие колонны. Ряды защитников д. Мокрицы заметно поредели, а спустя некоторое время оставшиеся в окопах стрелки отошли к д. Подлуже. Отход был замечен немцами, и часть их батарей перенесла огонь на деревню. Вскоре, при содействии огня рот 4-го батальона и резерва, а также артиллерийского огня, заставившего немцев приостановить наступление на Мокрицы, небольшая группа стрелков, отошедших ранее к дер. Подлуже, снова заняла Мокрицкие окопы. Но под давлением усилившегося огня тяжелой артиллерии немцев группа не могла там удержаться и снова очистила окопы, — теперь к Подлуже отходили лишь отдельные люди. Тогда немцы перенесли огонь на д. Подлуже. Русская артиллерия сосредоточила свой огонь на этом решительном направлении. Но, несмотря на меткий огонь, сильно поредевшие цепи немцев все же подошли к Мокрицким окопам, и часть их бросилась занимать последние, тогда как другая стала обтекать окопы с юга. Последние попали под меткий огонь рот резерва и пулеметов 4-го батальона — и были полностью уничтожены. Под действием этого огня немцы не могли держаться в крайних окопах впереди д. Мокрицы и бежали вдоль ровиков, скрываясь за перегибом берега р. Солотвы.

Около 19-ти часов винтовочный огонь противника начал стихать. Русская артиллерия громила д. Мокрицы, а немецкая артиллерия возобновила сильнейший обстрел Балаевского леса и, в особенности, участков 1-го и 4-го батальонов. В это время был получен приказ начальника дивизии — с наступлением темноты полку следовало оставить позицию и отходить через д. Залуже, Ново Село в Гораец, составив арьергард дивизии. Вслед за этим, под влиянием отхода кавказских стрелков, было приказано немедленно сняться с позиций и следовать по указанному направлению.

Отход по приказу

Полк отходил по-батальонно, начиная слева, под прикрытием 4-го батальона и команды разведчиков, до наступления темноты поддерживавших редкий огонь по д. Мокрицы и оврагу между этой деревней и д. Подлуже. Вследствие необеспеченности правого фланга, на правом берегу Солотвы была выслана 5-я рота — для занятия д. Залуже и прикрытия моста через безыменный приток Солотвы. Около 21 часа отход полка был закончен — под непрерывным артиллерийским огнем немцев, снова запаливших д. Балаи.

После подхода команды разведчиков, полк двинулся вдоль железнодорожного полотна, перейдя в брод р. Солотву (т. к. железнодорожный мост был уже взорван саперами). У д. Мочахи была встречена конница, двигавшаяся лавой к д. Подлуже. После подхода к д. Залуже, 5-я рота, выдвинутая сюда для обеспечения моста, присоединилась к полку.

Потери Горийского полка в этом бою — 1 офицер и около 300 солдат.

В этом бою горийцев, успешно отразивших всю серию массированных атак германцев и вновь продемонстрировавших тактическое искусство и воинскую доблесть, особо заслуживают внимания: правильная оценка позиции и подступов к ней; организация тщательного наблюдения за полем боя; удачное применение заградительного огня; активность обороны лучшими стрелками; целесообразное распределение и применение пулеметов; перекрестная оборона подступов к позиции; взаимная выручка соседей; отказ командира полка от поддержки из дивизионного резерва в пользу соседа; согласованность действий пехоты с артиллерией; правильная организация отхода и прикрытия его конницей; значение болотистой долины р. Солотвы, препятствовавшей соседнему полку оказать активную поддержку кавказским стрелкам. Стоит отметить и несовершенство окопов кавказских стрелков, не выдержавших огня тяжелой артиллерии.

Со стороны немцев налицо: плохая разведка, имевшая своим следствием неосторожное развертывание у Любачевских казарм; разновременность атак по всему фронту; несоответствующий строй для поддержек (в виде колонн); плохая стрельба по русским батареям, сохранившим боеспособность до конца боя (тогда как в распоряжении немцев имелись аэропланы, при помощи которых корректирование огня по укрытым батареям было возможно), результатом чего были три отбитые атаки; согласованность действий пехоты с артиллерией; хорошее наблюдение за ходом боя и полем сражения; полное отсутствие преследования русских — что можно объяснить только большими потерями.
   

Батареи – в штыки! Бой у деревни Майдан-Хута 9-го июля 1915 года


Обстановка перед боем

После неудачного боя на укрепленной позиции севернее посада Войславице (в Польше, южнее г. Холм), 51-я пехотная дивизия, атакованная превосходящими силами немцев, вечером 8-го июля 1915 года отошла на линию Туровец Выгнанце и укрепила эту позицию.

На 9-е июля 51-й дивизии, усиленной 221-м пехотным полком, было приказано перейти в наступление и занять прежние позиции впереди опушки рощи южнее деревни Майдан-Хута; причем 221-му полку — наступать от д. Красна и занять окопы, оставленные накануне 194-м пехотным Троице-Сергиевским полком, севернее предместья Холмского; 202-му пехотному Горийскому полку (вследствие больших потерь, понесенных накануне, усиленному 3 батальоном 204-го пехотного Ардагано-Михайловского полка) — наступать от д. Туровец на Майдан-Хута и, атаковав германцев, укрепившихся в роще южнее последней, занять окопы свои и 201-го пехотного Потийского полка; 203-му пехотному Сухумскому полку — наступать от д. Туровец и занять оставленные накануне свои окопы, находившиеся западнее фольварка Феликсов. XXIV армейскому корпусу, осадившему свой левый фланг, и 2-й кавказской гренадерской дивизии, уклонившей, вследствие образовавшегося прорыва, свой правый фланг, было приказано восстановить прежнее положение.

202-й пехотный Горийский полк получил этот приказ 9 июля в 2 часа 30 минут — когда приступил к укреплению позиции между д. Туровец и Красна. В полку вместе с 3-м батальоном 204-го полка было 1805 штыков и 6 пулеметов. Около 3 часов в направлении на д. Майдан-Хута была выслана пешая разведка – ей было приказано разведать расположение противника как в районе Майданской мельницы, так и в лесах восточнее и западнее этой деревни. Полку же было приказано сосредоточиться у д. Туровец.

Около 4 часов разведка выяснила, что немцы занимают русские окопы, оставленные накануне на холмах между высотой 121,9 и фольварком Феликсов, и располагаются после дневного боя, выдвинув сильные передовые части к опушке Майданской рощи. В лесах восточнее и западнее Майданской лощины противник не обнаружен.

Удобными подступами к опушке Майданской рощи, занятой противником, служили: Майданская лощина, по которой были разбросаны деревенские избы, и восточная опушка леса, западнее д. Майдан-Хута. Движение по первому подступу выводило на сильный фронт неприятельской позиции, движение же по второму подступу выводило на левый фланг Майданской рощи (этот фланг, вследствие прилегающего к нему обширного леса, противнику освещать было трудно). Наступление в последнем направлении позволяло, таким образом, развить охват неприятельского расположения. Удобной стрелковой позицией являлся гребень, спускавшийся у деревенской мельницы к д. Майдан-Хута.

Принимая во внимание, 1) что немцы не развивали своего успеха, достигнутого накануне, и даже не высылали разведчиков в леса восточнее и западнее Майданской лощины, из чего можно было заключить, что они не возобновят активных действий до рассвета; 2) что они не ожидают немедленной атаки; 3) что запас артиллерийских снарядов в дивизии был ничтожный и достаточный лишь для отражения атак (как показал предшествующий бой), — командир 202-го пехотного Горийского полка Н. В. Хенриксон решил немедленно, не выжидая полного рассвета, атаковать противника.

Горийский удар

Полк развернул боевой порядок следующим образом: по западную сторону дороги, ведущей в д. Майдан-Хута, — 1 батальон с 4 пулеметами, по восточную сторону дороги — 3 батальон с 2 пулеметами; резерв составили 6-я рота 202-го полка и приданный полку 3-й батальон 204-го полка, вставшие за 1-м батальоном. Сводная 5-я рота 202-го полка была назначена для связи с 221-м полком, который должен был наступать по лесу. Этой роте было приказано встать на северо-восточном углу леса, юго-западнее д. Туровец, и после начала движения боевого порядка тщательно охранять правый фланг 1-го батальона.

В 4 часа началась перестрелка передовых частей противника с разведчиками. 1-й батальон получил приказ оттеснить передовые части противника, атаковав южную опушку рощи, находившуюся западнее большой дороги на пос. Войславице и занять окопы, в которых 1-й батальон находился 8-го июля. 3-му батальону следовало — вытеснив немцев из д. Майдан-Хута, атаковать северо-восточную опушку той же рощи и занять прежние окопы 2-го батальона. 3-му батальону 204-го полка было приказано наступать за первым батальоном уступом справа. Штабу полка велено оставаться на южной окраине д. Туровец и после движения полка перейти к мельнице у д. Майдан-Хута. Команде связи — установив центральную станцию в д. Туровец, тянуть провода со станциями за командирами 1-го и 3-го батальонов и штабом полка. Перевязочный пункт открыть в д. Туровец. Батальонным патронным двуколкам — следовать по дороге на д. Майдан-Хута, полковым оставаться в д. Туровец. Батальоны двинулись в 4 часа; в это время немцы открыли артиллерийский огонь по разведчикам, занимавшим гребень с мельницей. Около 5 часов батальоны боевой части, в ходе безостановочного движения, достигли гребня с мельницей.

Начало быстро светать, но поднявшийся над Майданской лощиной туман мешал наблюдению. Перестрелка участилась. К винтовочному огню присоединился пулеметный. Немецкая артиллерия стреляла очередями. Н. В. Хенриксон приказал продолжать безостановочное наступление и овладеть гребнем, а 6-й роте — из резерва поступить в распоряжение командира 1-го батальона.

В цепи 1-го батальона находились, начиная справа, 4-я, 3-я и 2-я роты, 1-я рота — резерве.

4-я и 3-я роты, стреляя на ходу, бросились в штыки — и быстро овладели передовыми окопами немцев, взяв пленных.

3-й батальон, поравнявшись с 1-м батальоном, быстро продвигался по деревне, причем 11-я рота, вытеснив немецких разведчиков, заняла южную окраину д. Майдан-Хута. 12-я рота наступала справа, 10-я — слева от деревни, а 9-я рота находилась в резерве. Полковой резерв в это время подходил к большому лесу по высокому хлебу, затруднявшему движение. Рассвело, и германский артиллерийский огонь значительно усилился: к огню легкой батареи присоединился огонь батареи тяжелой.

Овладев бугром, 1-й батальон приостановился — он нес большие потери от огня пулемета противника, выдвинутого к восточной опушке леса. Но этот пулемет был взят взводом, двинутым из батальонного резерва. Роты батальона бросились в атаку на опушку находившейся западнее Войславицкой дороги рощи.

Со стороны деревни подходил 3-й батальон. И вскоре, несмотря на сильный огонь, германцы оказались выбиты с опушки рощи, отойдя вглубь последней.

4-я рота в этой атаке запоздала, так как ей пришлось атаковать роту германцев, которая засела на восточной опушке леса (германская рота расстреливала во фланг боевой порядок 1-го батальона). Германская рота, не приняв этой атаки, частично была перебита штыками, частично пленена и частично бежала.


В штыки! Н. Самокиш

Отошедшие от опушки рощи немцы зацепились за русские блиндажи в центральной ее части. Подошедшие со стороны деревни горийские 1-й батальон и роты 3-го батальона, бросились на них с фронта и фланга — и выбили из блиндажей. Только часть немцев успела бежать на свои главные силы (в старые русские окопы), а остальные были захвачены в плен. Артогонь противника ослабел.

В это время (5 часов 30 минут) подошедший к северо-западному углу рощи полковой резерв получил приказание командира полка — вместе с 1-м и 3-м батальонами атаковать прежние окопы. Перекрестный удар в штыки сломил сопротивление германцев в этих окопах, и последние были заняты. Уцелевшие после штыковой схватки немцы бежали к посаду Войславице, преследуемые винтовочным огнем стрелков и артиллерийским огнем 3-й батареи 51-й артбригады, только что занявшей позицию юго-западнее д. Туровец.

Во время этой атаки под штыковой удар и попали две германские артиллерийские батареи (гаубичная и легкая — всего 6 орудий; немцы успели снять с орудий замки), стоявшие по сторонам дороги на Войславице между окопами 1-го и 2-го батальонов 202-го полка и взявшие на задки. Командиры батарей и почти все расчеты, а также часть лошадей были перебиты, большая часть запряжек захвачена в плен. Тут же застрял санитарный автомобиль и 2 пулемета.

Захваченные русскими войсками германские орудия

Лучший бой полка

Ободренные успехом, цепи бросились преследовать противника, бежавшего на Войславице и бросавшего оружие, и захватили еще несколько десятков пленных. Но дальнейшее преследование было приостановлено, так как полк, понесший большие потери, слишком далеко, по сравнению с соседями, выдвинулся вперед – 221-й пехотный полк только входил в большой лес западнее Майданской лощины, а 203-й пехотный полк подошел к южной опушке леса, находившейся восточнее этой лощины. Кроме того, немцы в это время открыли сильный огонь из тяжелых орудий по окопам и захваченным батареям — со своей главной позиции южнее посада Войславице.

Всего в этом бою было захвачено 6 орудий с запряжками, автомобиль, 3 пулемета, около 200 пленных (в основном из 35-й резервной дивизии, но были и из 4-й пехотной и 25-й резервной дивизий – из состава 14-го пехотного, 83-го резервного, 2-го, 9-го, и 107-го ландверных полков), много ручного оружия и продовольствия. Свыше 500 германских трупов осталось на поле боя (некоторые из окопов оказались сплошь завалены трупами). Потери Горийского полка в этом бою: 100 человек убитыми, 167 тяжело и около 400 человек легко ранеными. Потери немцев — более 1000 человек убитыми, ранеными и пленными.

Превосходя атакующего более чем вчетверо, немцы были разбиты наголову, и только нерешительные действия соседних частей помешали развить достигнутый успех в направлении Войславице, куда в полнейшей панике бежали уцелевшие немцы. Этим обстоятельством воспользовался противник и, подтянув свои резервы и сильную артиллерию, развил грандиозный бой по всему фронту 2-го Кавказского корпуса, продолжавшийся до вечера 9 июля — в результате которого войска корпуса были оттеснены на прежние позиции.

Схема боя

В этом бою следует отметить для горийцев следующие тактически значимые положительные моменты. 1) Верная оценка местности и подступов к неприятельской позиции и соответствующее направление резерва для охвата необеспеченного левого фланга немцев. 2) Решение командира полка немедленно атаковать, не ожидая полного рассвета, чтобы застигнуть противника врасплох. 3) Своевременная высылка разведчиков, завязавших бой на намеченной первой стрелковой позиции. 4) Быстрота наступления полка, прошедшего в боевом порядке до мельницы около 2 верст за 45 минут. 5) Твердость управления полком, выразившаяся в полной связности действий всех частей боевого порядка и своевременной поддержке атаки 1-го батальона высылкой роты из резерва. 6) Безостановочные и настойчивые атаки батальонов боевой части, не дававшие противнику времени для парирования ударов, и выход резерва в точно указанном направлении для удара во фланг. 7) Захват неприятельского пулемета, занявшего фланговую позицию, и атака немецкой роты, угрожавшей 1-му батальону с фланга. 8) Успешная атака двух батарей, взявших на задки, следовательно, находившихся в беззащитном положении. 9) Преследование бежавшего противника огнем. 10) Обеспечение телефонной связью частей боевого порядка, облегчавшее управление. Вместе с тем, можно обратить внимание на плохое управление боевым порядком дивизии, выразившееся в том, что 221-й полк опоздал и блуждал по лесу в то время, когда атака 202-м полком была закончена, а также отсутствие поддержки со стороны 203-го полка, выразившееся в робости действий при занятии своих окопов, покинутых бежавшими немцами.

Со стороны немцев налицо. 1) Полное отсутствие разведки противника и местности — большой лес западнее Майданской лощины остался без наблюдения. 2) Необеспеченность флангов активными действиями резерва. 3) Целесообразное выдвижение пулемета и роты для угрозы огнем флангу наступающего. 4) Неудачное расположение батарей, не имевших возможности обстреливать ближайшие подступы к Майданской роще — они находились в мертвом пространстве. 5) Отсутствие самообороны картечным огнем батарей, опоздавших сняться с позиции и застигнутых врасплох. 6) Плохое наблюдение за полем боя, чему отчасти мешала предрассветная мгла. 7) Упорная оборона Майданской рощи, использование фортификационных построек для сдерживания противника, ворвавшегося в рощу, и упорная оборона окопов.

Бой стал самым успешным боем полка в Великую войну и ярко показал всю степень возросшего тактического и боевого мастерства его личного состава.

Закрыть прорыв. Боевые действия под Влодавой 4 августа 1915 года


4 августа 1915 года после ночного марша с позиции у д. Кошары, в 7 часов утра полк в составе 1 штаб-офицера, 25 обер-офицеров и 1983 штыков прибыл к перекрестку дорог Влодава — Пища, Пулемец — Комаровка, в двух верстах северо-восточнее ур. Подгурье, и за участком Кавказской гренадерской дивизии встал в корпусной резерв.

Обстановка к моменту боя

В это время обстановка была следующая: упорным натиском 3-го августа противник захватил переправу у д. Орхов и, перебросив значительные силы на правый берег Буга, стал продвигаться, атаковав части гренадерской дивизии, только что сменившие войска 45-й и 77-й пехотных дивизий.

В ночь на 4-е августа количество войск, переброшенных противником на правый берег, еще более возросло, и с рассветом немцы повели по всему фронту дивизии стремительную атаку, поддержанную ураганным артиллерийским огнем. Сдерживая превосходящие силы противника, части гренадерской дивизии, неся большие потери, истекали кровью.

В 7 часов 30 минут утра, в соответствии с приказом командира корпуса, в распоряжение командира 15-го гренадерского Тифлисского полка был выдвинут 3-й батальон горийцев под командой поручика Завадского в составе 7 обер-офицеров и 659 штыков при 2 телефонных аппаратах и 3 верстах провода. Батальону было приказано быстро двинуться вперед и активными действиями поддержать гренадер. Влившись в боевую линию на участке Грузинского полка, 3-й батальон сразу упрочил положение и в ходе энергичного наступления занял опушку леса, находившегося северо-восточнее от надписи Орхов.

В 12 часов дня, в соответствии с приказом командира корпуса, Горийский полк перешел к дому лесопромышленника в ур. Подгурье и поступил в резерв гренадерской дивизии. Во время перехода полка к урочищу, по шоссе отходили на тыловую позицию легкие и мортирная батареи Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, которые командир Горийского полка полковник Н. В. Хенриксон останавливал и просил, по возможности, скорее вернуться на прежние позиции — обещая восстановить старое положение на боевом участке. Восточнее урочища редкие цепи гренадер окапывались.

Закрыть прорыв. Боевые действия под Влодавой 4 августа 1915 года
Н. В. Хенриксон

Рекогносцировка и распоряжения командира полка

Для выяснения обстановки на участке гренадерской дивизии Н. В. Хенриксон немедленно лично со штабом выехал на рекогносцировку во впереди лежащий лес, выслав предварительно по всему фронту отдельные партии разведчиков, а в штабы гренадерских полков — офицеров. Рекогносцировка выяснила, что между лейб-эриванцами и мингрельцами образовался прорыв около полуверсты. У лейб-эриванцев дело дошло до штыковой схватки, и они, потеряв почти три четверти состава, не могли удерживать позицию у железнодорожного полотна и, отойдя к опушке леса, стали окапываться, утратив боевую связь с соседями.

Н. В. Хенриксон, видя критическое положение, бегом направил в распоряжение командира 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка полковника Е. Е. Вышинского две роты 2-го батальона (7 и 8-ю). Тифлисцы и грузинцы, понеся также значительные потери, устраивались на западной опушке леса, находившейся восточнее железнодорожного полотна. По Влодавскому шоссе неспрерывно тянулись большие партии тяжело и легко раненых гренадер. Лазаретные линейки и целая серия грузовых и санитарных автомобилей были набиты ранеными.

К 13 часам установилась телефонная связь с частями гренадерской дивизии, и командиры гренадерских полков, временно не имевшие между собой связи, через полковую центральную станцию могли ориентировать друг друга в обстановке. В 13 часов 20 минут Н. В. Хенриксон донес по телефону начальнику Кавказской гренадерской дивизии о положении на фронте, сообщив, что в распоряжение командира лейб-Эриванского полка высланы две роты, и просил разрешения усилить лейб-эриванцев еще двумя ротами. Получив разрешение, быстро двинул на поддержку лейб-эриванцев остальные две роты 2-го батальона (5-ю и 6-ю) под командой капитана Кермана.

Второй батальон (в составе 7 обер-офицеров и 661 штыка, при 2 телефонных станциях и 3-х верстах провода) вступил в бой.

Палочка-выручалочка соединения

Роты 2-го батальона, получив приказание наступать вдоль шоссе в направлении на железнодорожную станцию, быстро развернулись по обе стороны шоссе, имея в первой линии 7-ю и 8-ю роты и во 2-й – 5-ю и 6-ю роты. Энергичным наступлением, увлекая за собой понесших большие потери лейб-эриванцев, 2-й батальон не только остановил продвижение противника, но и, заняв полотно железной дороги, заставил выдвинувшиеся части германцев осадить назад. В это время батареи гренадерской дивизии вернулись на прежние позиции — и открыли огонь.

В 17 часов 2-й батальон вместе с лейб-эриванцами выдвинулся на общую линию как с тифлисцами, так и с мингрельцами, находившимися на правом боевом участке, но соединиться с последними не мог (прорыв был еще значительным). Для восстановления связи между этими двумя участками была выслана 4-я рота, которая под сильным действительным огнем противника быстро и успешно выполнила свою задачу, — заняла прорыв и, рассеяв наседающих немцев с большим для них уроном, восстановила связь между мингрельцами и лейб-эриванцами.

В 19-м часу от командира 15-го гренадерского Тифлисского полка было получено сообщение о том, что части гренадер, занимавшие лесистый бугор, южнее шоссе, потеснены противником. На выручку были посланы бегом три роты 1-го батальона под командой поручика Антонова — с приказанием: штыками выбить немцев и удержать за собой лесистый бугор.


Схема боя

Через полчаса выяснилось, что на лесистом бугре все благополучно, а под угрозой находится левый фланг дивизии, довольно глубоко охваченный немцами — и три роты поручика Антонова были брошены на левый фланг.

В густом лесу, в сумерках, нащупав охватившего противника, роты 1-го батальона, совместно с грузинцами, бросились на немцев, и, нанеся им большие потери, заставили отойти. А затем, после долгих усилий и поисков вошли в связь с частями 20-й пехотной дивизии.

К 21 часу Горийский полк, до последней роты включительно влившийся в боевую линию по всему участку гренадерской дивизии, остановил натиск врага и упрочил положение гренадер, потеряв всего 4 офицеров и 190 солдат. К этому времени к дому лесопромышленника прибыли волынцы и ардагано-михайловцы, но положение уже настолько упрочилось, что из состава двух прибывших полков не было выдвинуто в боевую линию ни одной роты.

Горийцы стали в этом бою настоящей палочкой – выручалочкой соединения, сцементировав фронт, закрыв прорыв – и парировав все случившиеся неустойки.

Так воевал рядовой русский армейский пехотный полк – с переменным успехом, как и положено на войне. Но мы видим, насколько возросли как качество управления частью, так и слаженность действий всех подразделений входивших в его состав – и 202-й Горийский пехотный полк по праву стал закаленной фронтовой элитой новой русской армии, выковавшейся в огне Великой войны.

Картина дня

наверх