Правда о том, как монголы брали древний Киев. Сегодня в Украине, России и некоторых странах зарубежья договорились и дописались до того, что монголо-татары были хозяевами Киевской Руси всегда и население древнего Киева чуть ли не в десна целовало «царя» Батыя как своего высшего благодетеля, который умело и мудро управлял таким недостойным быдлом, как славяне.

Еще говорят и пишут, что никакого штурма столицы Киевской Руси в 1240 г. не было, и что Киев никто не разрушал. Тогда встает вопрос: неужели киевляне сами массово, десятками тысяч человек, убили друг друга и сложили себя многометровым слоем штабелями во рвы возле крепостной стены, с ее внешней стороны, да еще присыпали землей? Высшая степень абсурда — полагать, что те потоки грязи, которые льются на героических защитников древнего Киева, являются наивностью. Подумайте, кому выгодно и удобно очернять героическое прошлое наших святых пращуров, кому выгодно и удобно замалчивать правду о том, как погибал в одиночку древний святой Киев. А что же было на самом деле?

Батый. Средневековая миниатюра

Приняв в конце 1237 г. на куралтае решение о походе на русских, Батый двинул в пределы Руси 140-тысячную армию. Пройдя с огнем и мечом по Северо-Восточным землям Руси, разорив Рязань, Пронск, Белгород, Ижеславец, Коломну, Москву, Владимир, Суздаль, Ростов, Углич, Ярославль, Юрьев Польский, Переяславль, Тверь, Торжок, Кострому, Козельск и другие города, монголо-татары весной 1239 г. начали наступление на Южную Русь. Первым на пути продвижения Батыевой орды был Переяславль, имевший многовековой опыт борьбы с кочевниками. На этот раз южнорусской твердыне не удалось отстоять свою неприкосновенность. Город был взят монголами, сожжен и разрушен. «И взят град Переяславль копьем, — писал летописец, — изби всех, и церковь архангела Михаила скруши, и сосуды церковныя бесчисленныя златыя и драгого каменья взят, и епископа преподобного Семеона убиша».

В 1239 г. монголо-татары во главе с Менгу-ханом, двоюродным братом Батыя, подошли к Киеву. От города их отделял лишь Днепр. Красота и величие столицы Руси произвели огромное впечатление на монголов. «Меньгу-канови же пришедшу сглядать града Кыева, ... видив град, удивися красоте его и величеству его: присла послы свои к Михаилу и ко гражаном, хотя их прельстити». К этому времени киевляне уже хорошо знали, чего стоят обещания монголов, и, убив их послов, на предложение о сдаче города ответили отказом. Менгу-хан не решился на штурм Киева и повернул обратно. Михаил Всеволодович, вместо того чтобы возглавить борьбу киевлян с монголами, бежал в Венгрию. Некоторые исследователи считали, что он отправился туда за помощью, но летописная фраза: «Михаил бежа по сыну своем перед Татары в Угры» — не дает для этого никаких оснований. Больше того, когда Данило Романович в ответ на обещание Михаила никогда не враждовать с галицким князем решил вернуть ему Киев, тот не захотел этим воспользоваться: «Михаил же, за страх Татарьскый, не сме ити Кыеву». После ухода Михаила Всеволодовича Киев занял князь смоленский Ростислав Мстиславич, однако вскоре его изгнал оттуда Данило Романович и посадил в нем опытного воеводу Дмитрия.

Осенью 1240 г. к Киеву подошел Батый «в силе тяжьце, многом множьством силы своей». Город был окружен и осажден: «и окружи град, и остолпи сила татарьская, и бысть град во обдержаньи велице». Киевский летописец — современник, а может быть и свидетель этих событий, чрезвычайно образно описал появление огромного войска у стен Киева. «И бе Батый у города и отроци его обседяху град, и не бе слышати от гласа скрипания телег его, множества ревения вельблуд его, и рьжапия от гласа стад конь его». Во время одной из вылазок киевлянам удалось захватить языка, некоего Товрула, который сообщил, что под Киевом собрались все силы Батыя, участвовавшие в походе на Русь. Случай беспрецедентный в завоевательской практике монголов.

Батый любуется на Днепр

Главный удар Батый приказал нанести с юга, в районе Лядских ворот. «Постави же Баты порокы городу, подле врат Лядьскых, ту бо бяху пришли дебри; пороком же бес престани бьющим день и нощь, выбиша стены». Монголо-татарам удалось захватить участок вала, но сопротивление киевлян было настолько решительным («и возидоша горожаны на избитые стены и ту бяше видити лом копеины и щет скепание, стрелы омрачиша свет побеженым»), что Батый вынужден был дать войску передышку. «И седоша того дне и нощи»,— замечает летописец.

На следующий день бой разгорелся с новой силой. Киевляне успели укрепиться на линии валов «города Владимира». Они отстаивали каждую улицу, каждый дом, но силы были слишком неравные. Прорвав укрепления в районе Софийских ворот (от чего они и получили название Батыевых), монголы окружили последних защитников Киева в Десятинной церкви. Количество людей, собравшихся в Десятинной церкви, летописец характеризует тем, что от их веса обвалились хоры и стены: «Людем же, узбегшим на церковь и на комары церковныя, и с товары своими, от тягости повалишася с ними стены церковныя». Можно предполагать, что церковь обрушилась все же не по этой причине, а от ударов монгольских «пороков».

О продолжительности осады Киева, а также о точной дате его падения в письменных источниках сохранились различные сведения. Ипатьевская летопись, наиболее полно и содержательно рассказывающая об этом событии, вообще не приводит точных дат, Лаврентиевская сообщает, что Киев был взят монголами на Николин день, т. е. 6 декабря 1240 г. В Псковской 3-й летописи дается другая дата постигшей Киев катастрофы — 19 ноября, но зато указывается продолжительность осады — 10 недель и 4 дня. «Того же лета приидеша татарове к Киеву сентября 5, и стояша под Киевом 10 недель и 4 дни, и едва взяша и ноября в 19, в понедельник». Рашид ад-Дин сообщает, что татары овладели великим русским городом Макерфааном, под которым исследователи разумеют Киев, в девять дней, а Плано Карпини говорит о том, что татары взяли столицу Руссии после долгой осады.

Татаро-монгольское войско. Современная реконструкция

Трудно сказать, в каком из источников содержатся наиболее достоверные данные. Однако, если вспомнить, что небольшой городок Суздальской земли Козельск смог задержать у своих стен монгольскую орду на семь недель, то сообщения о большой продолжительности осады Киева, бывшим первоклассной крепостью, не должны казаться сомнительными.

Овладев городом, монголо-татары подвергли его страшному разорению. «Того же лета взяша Кыев татарове и святую Софью разграбиша, и монастыри все, и иконы и кресты, и вся узорочье церковные взяша, а люди от мала и до велика вся убыша мечем». Плано Карпини, проезжавший через Киев в ставку Батыя в 1246 г., писал, что монголы «произвели великое избиение в стране Руссии, разрушили города и крепости и убили людей, осадили Киев, который был столицей Руссии, и после долгой осады взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавших на поле, ибо этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что, едва существует там 200 домов, а людей там держат они в самом тяжелом рабстве».

Не менее ужасные картины разгрома Киева монголо-татарами открываются и во время археологических раскопок. Уже в конце XIX — начале XX вв. в различных частях города были обнаружены братские могилы его героических защитников. Одна из них, вмещавшая около 2 тысяч скелетов, находилась на Подоле, в районе Дорогожичей. Как считает М. К. Каргер, в этой огромной братской могиле можно видеть результат расправы татар с горожанами после взятия города.

В 1892 г. во время земляных работ в усадьбе № 1 по ул. Большой Житомирской строители наткнулись на еще одну братскую могилу. Наблюдавший за этими работами И. А. Хойновский отмечал, что человеческие скелеты лежали сплошным полуметровым пластом на протяжении 14 м. Продолжение этой могилы было выявлено Д. В. Милеевым на углу ул. Владимирской и Трехсвятительской (теперь Десятинной). Согласно И. А. Хойновскому, огромное количество скелетов, заполнявших ров, оказалось здесь потому, «что монголы, избив киевлян в последний час борьбы, снесли их тела в этот ров и присыпали землей».

Третью братскую могилу раскопал В. В. Хвойка к востоку от развалин Десятинной церкви, рядом с остатками княжеского дворца над Андреевским спуском. В ней, по словам исследователя, было обнаружено огромное количество человеческих скелетов обоих полов и разных возрастов, начиная с младенческого. Некоторые черепа были рассечены и разломаны. Над этой грудой скелетов на небольшом расстоянии от поверхности земли лежал скелет татарина, череп которого был рассечен боевым топором.

Братские могилы — наиболее яркие, но далеко не единственные свидетельства страшной катастрофы, постигшей Киев в 1240 г. К их числу относятся также сожженные дома и мастерские, разрушенные дворцы и храмы, богатейшие клады золотых и серебряных украшений, обнаруживаемые археологами в различных районах города. Нередко под толстым слоем пожарища, в домах и возле них, покоятся человеческие скелеты. Они обнаружены М. К. Каргером в «городе Владимира» и на территории Михайловского монастыря, а также Киевской экспедицией на протяжении последних лет на Старокиевской горе и возле фуникулера.

Особенно наглядно трагическую судьбу Киева и его жителей показывает исследованный С. Р. Килиевич дом, расположенный неподалеку от фундаментов древней Трехсвятительской церкви. На его полу, среди завала обожженной глины и угля, находилось десять скелетов — мужских, женских и детских. Следы травм па черепах, а также на других костях свидетельствуют о насильственной смерти, постигшей эту древнекиевскую семью. Археологический материал, обнаруженный тут же, не оставляет сомнения в том, что случилось это в декабрьские дни 1240 г.

Штурм Киева войсками Батыя

Своеобразным памятником трагической борьбы киевлян с врагом является и глубокий, до 5 м, тайник, открытый под развалинами Десятинной церкви. В нем были обнаружены кости от четырех человеческих скелетов. На дне стояли два заступа, которыми люди, находившиеся в церкви, видимо, пытались прорыть себе ход под землей в сторону Днепра. Как считает М. К. Каргер, исследовавший этот тайник, трагическая картина гибели в нем людей представляет одну из наиболее ярких иллюстраций к летописному рассказу о последних часах обороны древнего Киева.

Приведенные материалы, а их можно и увеличить, с документальной точностью подтверждают красочный рассказ Суздальской летописи о монголо-татарском нашествии на Киев. Только люди, не знакомые с этими археологическими свидетельствами или намеренно игнорирующие их, могут усматривать в письменных известиях о зверствах Батыевой орды преувеличения очевидцев. Не спасают положение и ссылки на то, что и после монгольского разгрома в Киеве продолжали действовать Софийский, Михайловский Златоверхий, Выдубецкий и Печерский храмы, а Плано Карпини видел в нем в 1246 г. уже около 200 дворов. Речь идет ведь не о заштатном древнерусском городке, а об огромном средневековом центре. Конечно, монголы не смели его окончательно с лица земли. Из более чем 40 монументальных сооружений Киева уцелело (да и то в сильно поврежденном виде) только 5–6* из более чем 8 тысяч дворов — 200 (и те, видимо, были отстроены между 1240–1246 гг.), а из 50-тысячного населения осталось не более 2 тыс. В ряде районов древнего Киева, в частности центральном, жизнь возродилась только спустя несколько веков. Прекратило существование блестящее киевское ремесло, на высокой ноте оборвалась «песня» древнекиевских зодчих и художников, литераторов и летописцев; Киев оказался отброшенным в своем развитии на несколько веков назад.

После 1240 г. сведения о Киеве становятся скупыми и немногочисленными. Однако отдельные свидетельства южных и северных летописей, записи иноземных путешественников, данные исторических документов все же дают возможность в определенной степени представить город того периода.

Татаро-монголы собирают дань с Руси

Жизнь в Киеве начала возрождаться после того, как монголо-татары оставили Приднепровье и пошли на запад. Уцелевшие жители восстанавливали город. Не прошло и года после разгрома Киева, как возвращается князь Михаил, тот самый, который бежал от монгольских орд. Поселился он не в центре, где стояли в развалинах княжеские дворцы, а «живяше под Киевом на острове». Княжеский дворец под Киевом на острове не раз упоминается в летописи и, вероятно, остался неповрежденным и после 1240 г.

Несмотря на тяжелые времена, Киев продолжал оставаться религиозным центром Руси. После гибели митрополита Иосифа духовенство избрало главою Кирилла, который управлял православной церковью русских земель до 1280 г. Резиденцией митрополита была София Киевская. Летописные статьи 1274, 1286, 1289 гг. свидетельствуют о том, что митрополит киевский назначал епископов во Владимир, Росток и другие русские юрода.

В конце XIII в. киевский митрополит, «не терпя татарского насилия», переезжает во Владимир-на-Клязьме, а в 1328 г. — в Москву. Однако Киев еще долго продолжает считаться второй резиденцией главы церкви. Не случайно митрополиты, проживавшие во Владимире, а потом в Москве, носили титул «митрополита Киевского и всея Руси». Сохранение за русской митрополией названия «киевской» давало возможность ей распространять духовную власть на русское население и земли, когда-то входившие в состав Киевской Руси.

Для Среднего Приднепровья Киев продолжал оставаться главным экономическим и культурным центром. Население Киевщины, Черниговщины и Волыни по традиции называло его стольным градом русских земель.

Золотоордынский хан понимал значение Киева и пытался влиять на него через своих ставленников — киевских князей. В 1243 г. он отдал Киевское княжество владимиро-суздальскому князю Ярославу Всеволодовичу, который посадил в Киеве наместника — воеводу Дмитрия Ейковича. После смерти Ярослава Всеволодовича хан в 1249 г. передал Киевское княжество князю Александру Невскому, который также держал здесь наместника до 1263 г. С 1263 и до 1271 г. киевским князем был брат Александра Невского Ярослав Ярославич. Среди других киевских князей второй половины XIII в. известны Иван-Владимир и Андрей Вруцкий. В последней четверти XIII ст. золотоордынские ханы назначали в Киев своих наместников — богатых местных феодалов.

В этот период монголо-татары часто нападали на города и села, забирали имущество и скот, убивали или брали в плен людей и продавали их в рабство, что вынуждало население южных волостей Киевщины и Переяславщины бросать свои жилища и бежать на Полесье или северо-восточные русские земли. Это, естественно, приводило к торможению экономической и политической жизни Придпепровья.

________________________________________________________________________
*О том, в каком состоянии находился, например, Успенский собор Печерского монастыря, свидетельствует надгробие Киевского князя Симеона Олельковича (ум. в 1471 г.): «Посетитель! Каким образом ты видишь это великое здание? Каким образом ты осматриваешь это художественно воздвигнутое сооружение? Двести тридцать три года тому назад здесь были одни только обломки камней, именно в то время, когда церкви через Батыя лишены были своей красоты. Оно воздвигнуто было иждивением князя Симеона в честь бога и пречистой его матери». (Сборник материалов для исторической топографии Киева. Киев, 1874, отд. II, с. 28).

Материал взят из книги П.П.Толочко. Древний Киев. — Киев: Наукова думка, 1976. — С. 195–204.  https://mikhael-mark.livejournal.com/534403.html                                                                                                                                         

АЛЕКСЕЙ КАРПОВ.    ВЗЯТИЕ КИЕВА

В конце 1240 года под ударами монгольских полчищ Батыя пал главный город Древней Руси.

Когда именно это произошло, вопрос до сих пор дискуссионный. Источники называют две даты взятия Киева — 19 ноября или 6 декабря 1240 года. 

Наиболее подробный и яркий рассказ о взятии города, записанный, скорее всего, со слов очевидца, читается в так называемой Галицко-Волынской (Ипатьевской) летописи. Однако никаких точных дат он не содержит. Ростовский книжник, автор соответствующей части Лаврентьевской летописи, сообщая о разорении Киева, приводит лишь дату взятия города татарами — 6 декабря, День памяти почитаемого на Руси святого Николая Мирликийского. Наконец, третья версия приведена в ряде более поздних памятников — Первой и Третьей псковских летописях, западнорусской Летописи Авраамки и новгородской Большаковской. В них говорится, что татары подступили к Киеву 5 сентября 1240 года, простояли под городом 10 недель и 4 дня и «едва взяли его» 19 ноября. Других подробностей осады эти летописи не содержат… 

Звуки приближающейся смерти 

«Пришел Батый к Киеву в силе тяжкой, со многим множеством силы своей, — рассказывает галицкий летописец. — И окружила город и обступила сила татарская, и был город в великой осаде. И стоял Батый у города, и воины его обступили город, и нельзя было голоса слышать от скрипа телег его, от рева множества верблюдов его и от ржания табунов коней его. И исполнилась земля Русская ратных [то есть врагов. — "Историк"]». Это и в самом деле похоже на описание очевидца. Картина происходящего зримо встает перед нами: и множество окруживших город воинов, и рев верблюдов, и заглушающий все скрип несмазанных татарских телег. 

Последняя деталь особенно характерна: речь идет о так называемых больших телегах монголов, на которых те перевозили свои вместительные дома — юрты, а также осадную артиллерию — метательные машины, катапульты, тараны и т. д. Эти огромные сооружения производили неизгладимое впечатление на всех видевших их. Побывавший у монголов монах-францисканец Гильом Рубрук вымерил однажды ширину между следами колес одной такой повозки — она оказалась равна 20 футам (около 6,5 м); сам же дом «выдавался за колеса по крайней мере на пять футов с того и другого бока». Повозку тянули 22 быка: «11 в один ряд вдоль ширины повозки и еще 11 перед ними. Ось повозки была величиной с мачту корабля». Огромные, в большинстве своем чугунные втулки для деревянных осей этих повозок во множестве были найдены археологами при раскопках древней монгольской столицы Каракорума и в других местах, где побывали монгольские армии. Если учесть, что монголы не использовали никаких смазочных материалов и что таких огромных телег у них было много, то легко представить, какая ужасная какофония сопровождала передвижение основных сил их армии. Эти чудовищные звуки, разносившиеся на многие версты вокруг и неумолимо нараставшие по мере приближения татарского войска, должны были вызывать ужас у всех народов, подвергшихся нападению. Это был звук неотвратимо приближающейся смерти. 

Понятно, что огромное татарское войско подступало к Киеву в течение продолжительного времени; немало дней или даже недель потребовалось и на то, чтобы расположить силы вокруг русской столицы. Вероятно, именно этим не в последнюю очередь объясняется длительный срок осады — почти полтора месяца, как сообщает русский источник. Впрочем, сведения на этот счет противоречивы: персидский историк и государственный деятель Рашид ад-Дин, в начале XIV века занявшийся изучением монгольских походов и оставивший после себя масштабный труд «Сборник летописей», писал о том, что Киев (в его книге Манкер-кан, или Манкерман) был взят за девять дней. 

Хан Батый на троне Золотой Орды. Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Во время одной из вылазок в руки защитников города — нечастый случай в истории монгольского нашествия — попал некий татарин по имени Товрул, от которого киевлянам стало известно о том, какие силы участвуют в осаде. Помимо самого Батыя здесь были «братья его, сильные воеводы» Урдюй (то есть Орда, старший брат Батыя), Байдар (сын Чагатая), Бирюй (то есть Бури), Кадан (сын Угедея), Бечак (то есть Бучек, сын Тулуя), Менгу и Гуюк. Со слов того же Товрула летописец назвал по именам и тех воевод, которые не принадлежали к числу потомков Чингисхана. Это Субэдэй-баатур, «бе воевода его первый», и Бурундай-баатур, «иже взял Болгарскую землю и Суздальскую». Кроме того, под Киевом находились и «иные бесчисленные воеводы», чьи имена летописец не стал вносить в текст. Если мы сравним этот перечень со списком монгольских царевичей — участников Западного похода, приведенным персидским историком Джувейни, то увидим практически одни и те же имена. Под Киевом не было только Чингисова сына Кулкана, погибшего еще в первую русскую кампанию в бою под Коломной, и младшего брата Батыя Тангута, не принимавшего участия в продолжении Западного похода. Это была огромная, невиданная доселе рать. 

Обстрел и штурм 

Город Ярослава — главная киевская крепость — имел трое проездных ворот: так называемые Золотые, служившие главным украшением города и имевшие мощные каменные стены, а также Лядские и Жидовские, позднее получившие название Львовских. Бóльшую часть «пороков» — стенобитных орудий — татары расположили с юго-восточной стороны города, против Лядских ворот. Здесь к самому городу подходили «дебри» — обрывистые, поросшие лесом склоны киевских высот. Татарам пришлось освобождать место для орудий, прорубать просеки для подхода своих сил. Зато обилие леса давало материал для засыпки крепостных рвов, подведения к стенам «примета», который был необходим, для того чтобы поджечь город. 

Полностью окружив Киев, татары приступили к его планомерному обстрелу из стенобитных орудий и катапульт. «Порокам же беспрестанно бьющим день и ночь», — свидетельствует летописец. Как позднее сообщали русские беженцы, в осаде Киева было задействовано 32 осадных устройства. Во всяком случае, такую цифру записали с их слов западные хронисты. 

Татарам удалось выбить часть городской стены, однако киевляне заняли ее «избыток», то есть остаток, и здесь, на развалинах крепостных стен и киевских валов, развернулось ожесточенное сражение. «Ту беаше видети лом копейный и щитов скепанье», по выражению летописца, то есть видно было, как ломались копья и разлетались в щепы щиты, и «стрелы омрачили свет побежденным». В этой кровавой схватке получил ранение тысяцкий Дмитр, возглавлявший оборону Киева. Татары заняли разрушенную стену города Ярослава, однако сразу же продвинуться дальше не смогли: «И седоша того дне и нощи». За это время киевляне «создали другой город около Святой Богородицы», то есть укрепились на новых оборонительных рубежах вблизи древнейшей каменной церкви Киева — так называемой Десятинной, построенной еще святым Владимиром вскоре после Крещения Руси. Как уточняют археологи, эти летописные строки нужно понимать не в том смысле, что киевляне стремительно, буквально за один день возвели новую крепость: они укрепились на линии так называемого города Владимира — старой, но по-прежнему функционирующей киевской крепости как бы внутри города Ярослава. 

Наутро битва возобновилась. Татары бросились на штурм новых укреплений, «и бысть брань между ними велика». Как полагают, захватчикам удалось прорвать линию обороны в районе Софийских ворот города Владимира (отчего ворота эти позднее получили название Батыевых). 

Тяжеловооруженные монгольские воины рядом с осадным орудием. Миниатюра из хроники Рашид ад-Дина. Начало XIV века

Последним оплотом оборонявшихся стала Десятинная церковь. «Люди же взбегали в церковь и на комары церковные [церковные своды; здесь, вероятно, хоры. — "Историк"] с имуществом своим», — свидетельствует летописец. Число людей, искавших спасения в церкви, было столь велико, что своды не выдержали тяжести и церковь рухнула, погребая под собой тех, кто уцелел во время начавшейся резни. Такова версия летописи; археологи же утверждают, что истинной причиной обрушения церкви стало применение татарами таранов и камнеметов. 

«Людей всех убили» 

Участь Киева была ужасной. «В то же лето взяли Киев татары, и Святую Софию разграбили [киевский кафедральный собор. — "Историк"], и монастыри все, и иконы, и кресты почитаемые, и все узорочье церковное забрали, а людей от мала и до велика всех мечом убили», — свидетельствует северорусский летописец. 

Среди прочих был разграблен и разорен Киево-Печерский монастырь, старейшая и наиболее прославленная русская обитель близ Киева. Об этом рассказывает «Киевский Синопсис» — краткое изложение русской истории, составленное в Печерском монастыре в середине XVII века. По словам его автора (предположительно архимандрита Иннокентия Гизеля), ссылавшегося на древние летописи, татары с помощью своих таранов разрушили до основания каменные стены обители, ворвались в нее и перебили множество иноков и искавших здесь спасения мирян, а иных захватили в плен, разграбили «Великую» Печерскую церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы и все ее святыни. Правда, монахам удалось накануне штурма замуровать входы в пещеры и тем спасти их от разграбления, но жизнь в монастыре на долгие годы замерла. 

Находки археологов подтверждают страшную картину киевской трагедии 1240 года. Еще в конце XIX — начале XX века в различных частях города были обнаружены братские могилы его защитников: одна — в районе северного киевского предместья Дорогожичи, две другие — недалеко от Десятинной церкви. Сожженные дома и ремесленные мастерские, разрушенные храмы, наспех зарытые клады золотых и серебряных украшений, человеческие скелеты под толстым слоем пожарища — все это зримые свидетельства произошедшего. По оценкам археологов, из более чем 40 известных нам монументальных сооружений древнего Киева уцелело (да и то в сильно поврежденном виде) только пять-шесть, из более чем 8 тыс. дворов — лишь 200, а из 50-тысячного населения города осталось не более 2 тыс. человек. В ряде районов, в частности в центре города, жизнь возродится только спустя несколько веков. 

Итальянский монах-францисканец Джованни дель Плано Карпини, побывавший в Киеве на пути в Монголию в 1245 году, насчитал в этом прежде многолюдном и процветающем городе не более 200 домов. Этот город «был столицей Руссии, — писал он, рассказывая о завоеваниях татар, — и после долгой осады они взяли его и убили жителей города; отсюда, когда мы ехали через их землю, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавшие на поле». Когда уже после ухода татар в Киев вернется князь Михаил Всеволодович Черниговский, он не сможет жить среди развалин и смрада мертвых тел, но вынужден будет поселиться «под Киевом, во острове». 

Разорив Киев и перебив значительную часть жителей, татары тем не менее сохранили жизнь тысяцкому Дмитру, оставленному князем Даниилом Галицким оборонять город. «Дмитрия же вывели раненого и не убили его, мужества ради его», — записал галицкий книжник. 

Такое отношение к русскому воеводе объяснялось, конечно же, не одним только уважением к его мужеству. Как явствует из последующего летописного текста, Дмитр принял участие в походе Батыя в Волынскую и Галицкую земли, а затем, вероятно, и на запад, в Венгрию. Это было в обычае монголов, всегда привлекавших для участия в своих войнах отряды из покоренных народов, которыми должен был командовать также кто-то из местных. Доказавший свою храбрость Дмитр вполне подошел на эту роль. 

Десятинная церковь 

Первый каменный храм Киева был возведен при князе Владимире — Крестителе Руси в самом конце X века. В летописи он называется церковью Пресвятой Богородицы, без указания, какому именно Богородичному празднику он посвящен. Обиходное название «Десятинная церковь» связано с тем, что князь Владимир особым уставом даровал на содержание церкви десятину — десятую часть всех доходов княжеской казны. В источниках встречается еще одно наименование храма: «Церковь мученика Христова папы Климента» — по главной святыне, хранившейся здесь, — мощам святого Климента Римского, вывезенным Владимиром из завоеванного им греческого города Корсуни в Крыму. В Десятинной церкви были похоронены сам князь Владимир, его супруга гречанка Анна, первая русская правительница-христианка святая Ольга. После разрушения монголами в 1240 году храм в полном виде не восстанавливался. В XIX веке по проекту архитектора Василия Стасова была построена новая церковь Успения Богородицы в русско-византийском стиле, но в 1930-е годы была разрушена и она. 

Киев и князья 

Святой князь Михаил Черниговский. Худ. В.М. Васнецов. Этюд фрески

Удивительно, но даже страшное монгольское нашествие на Русь не остановило войну князей за Киев. 

Еще в 1236 году, накануне нашествия, Киев захватил новгородский князь Ярослав Всеволодович. Он воспользовался тем, что прежний киевский князь Владимир Рюрикович (из клана смоленских князей) в результате очередной междоусобицы попал в плен к половцам. Но и Ярослав не задержался на киевском престоле и был изгнан Михаилом Черниговским — в будущем почитаемым русским святым, а в то время весьма воинственным князем, соперником Ярослава еще в борьбе за Новгород. Появление татар вблизи Киева, разорение Южного Переяславля и Чернигова напугали Михаила. В 1239 году он бежал в Венгрию, а затем в Польшу («в ляхи»). Оставшийся без князя Киев занял Ростислав Мстиславич (из князей смоленских). Но это пришлось не по душе Даниилу Романовичу Галицкому. Даниил пошел войной на Ростислава, самого его захватил в плен, но княжить в Киеве не пожелал и оставил править городом своего воеводу Дмитра. Сам же отправился подальше от Киева, на запад — тоже в Венгрию. Воеводе Дмитру и пришлось возглавить оборону города осенью 1240 года. 

Фото: LEGION-MEDIA, РИА «НОВОСТИ»  https://xn--h1aagokeh.xn--p1ai/posts/2020/12/06/vzyatie-kiev...