Военное дело

Наши победители летающих "драконов" во Вьетнаме (2 статьи)

Переплетение судеб. Тот, кто разбился на склонах Там Да

Как всё-таки тесен мир! Порой диву даёшься, как причудливо переплетаются судьбы незнакомых друг с другом людей. Как совершенно чужие люди стараются помочь незнакомому человеку из далёкой страны. Так случилось и в нашем случае, когда внучка погибшего много лет назад во Вьетнаме советского лётчика захотела найти сослуживцев своего дедушки, чтобы узнать о нём хоть что-нибудь, а нашла гораздо больше, чем ожидала…

Но не будем забегать вперёд и расскажем обо всём по порядку.

В мае 2016 года Анна Червенко из Тирасполя (Приднестровская Молдавская Республика) практически наудачу поместила своё обращение на форуме сайта общественной организации ветеранов войны во Вьетнаме с просьбой откликнуться всех, кому что-то известно о её дедушке:

«Меня зовут Анна, и мой дед, которого я видела только на фотографиях, погиб на войне во Вьетнаме 30 апреля 1971 года. В Интернете, к сожалению, информация ограничивается только одной фразой: ПОЯРКОВ Юрий Николаевич 1933 года рождения. Русский. Капитан, летчик-инструктор истребительного авиационного полка Вьетнамской народной армии. Погиб в авиационной катастрофе 30 апреля 1971 г.
К сожалению, при каких обстоятельствах погиб мой дедушка и как все произошло, никто не знает. Тело не нашли. Ищу сослуживцев, которые знали моего дедушку, и могут мне что-то рассказать о его гибели».

Но, как сразу выяснилось, Министерство обороны Вьетнама всё ещё не сняло гриф секретности с военных архивов после 1960 года, и ждать этого момента придётся ещё много лет. Единственная доступная сегодня информация – это список из девяти наших лётчиков, погибших во Вьетнаме. В нём под номером четыре числится Поярков Ю.Н.

Но Анне повезло, потому что на её обращение откликнулись отзывчивые и неравнодушные к чужой просьбе участники этого форума и ветераны, которые в настоящее время живут и работают во Вьетнаме. Позже к обсуждению проблемы подключился и автор недавно изданной книги "МиГ-21 Асы Вьетнамской войны " (Иштван Топерсцер). Он весьма авторитетная личность среди пилотов МиГов, и после его комментариев к обсуждению темы присоединились вьетнамские пилоты со своими воспоминаниями и размышлениями, — все, кому была знакома эта история.

Выяснилось, что даже Фам Туан, первый вьетнамский лётчик-космонавт, лично знал Юрия Пояркова, летал вместе с ним. Ему было известно, что Поярков разбился тогда на склонах Там Дао. В составе 921-го истребительного авиаполка «Сао До» («Красная звезда») Фам Туан летал на советских истребителях МиГ-17 и МиГ-21. Он гордится тем, что проходил свою лётную подготовку в СССР. Во время так называемых «рождественских бомбардировок» авиацией ВВС США деревень Северного Вьетнама, вьетнамский МиГ-21, пилотируемый Фам Туаном, сумел сбить американский тяжёлый стратегический бомбардировщик B-52.

На фото первый вьетнамский лётчик-космонавт Фам Туан и его МиГ-21

На фюзеляже его самолёта звёздами отмечены восемь одержанных воздушных побед. Вот что значит советская лётная школа! За весь период войны во Вьетнаме на самолётах МиГ-21 было выполнено около 1300 боевых вылетов, а потери были наименьшими по сравнению с самолётами других типов. Но следует сказать, что вьетнамские лётчики, к сожалению, несли потери и от «дружественного огня» собственных систем ПВО. Так в период с 1966 по 1968 год вьетнамцы сбили шесть своих истребителей МиГ-21.

Спустя время удалось найти родственников погибшего вьетнамского пилота Конг Фыонг Тхао, которые подтвердили, что он погиб в один день вместе со своим советским инструктором. Так выяснилось, что они летели на учебно-тренировочном МиГ-21У. Родственники вьетнамского лётчика занимаются его поисками уже более сорока лет, но все их стремления до сих пор не принесли результата, а пилот числится как пропавший без вести.

Зато после появления на форуме информации о гибели вьетнамского пилота, летевшего на том МиГе вместе с капитаном Поярковым, еще больше вьетнамцев присоединилось к виртуальным поискам места падения истребителя. Эта информация по вьетнамскому сегменту интернета распространилась, как волны на воде от брошенного камня. Информацию собирали буквально по крохам, как сложную картину из множества фрагментов.

Совместными усилиями участников обсуждения удалось составить подробную картину того, что произошло 30 апреля 1971 года, когда советско-вьетнамский экипаж в составе капитана Юрия Пояркова и лейтенанта Конг Фыонг Тхао совершал свой учебный полет.

Учебный истребитель МиГ-21У, на котором они летели, разбился в горах, при возвращении на аэродром уже после выполнения задания. Вьетнамцы и указали на примерное место, где случилась авиакатастрофа.

Теперь это территория национального парка «Там Дао». 55 километров от Ханоя.

Энтузиасты поиска определили участок площадью около тридцати квадратных километров, где, по их мнению, могло произойти крушение самолёта. Любое сокращение территории поиска было бы очень кстати в заросших джунглями горах. Хотя там, судя по собранным данным, за всё время войны, скорее всего, разбился не один самолет, включая и сбитые американские.

В какой-то момент к виртуальным поискам места крушения подключился профессиональный военный топограф Нгуен Ле Ань. Проанализировав имеющуюся уже информацию, он смог нарисовать на карте предположительный маршрут упавшего самолета, исключив все возможные варианты, при которых разбившийся самолёт могли бы уже давно обнаружить. Методом исключений остались необследованные поросшие джунглями горы.

Предположительный маршрут на карте поисков

Он поделился своими выводами с лётчиком-космонавтом Фам Туаном, бывшими сослуживцами и родственником погибшего Тхао. Они пришли к следующим выводам: катастрофа произошла в период с 10 до 11 часов 30 апреля 1971 года уже после достижения цели учебного полёта, на обратном пути к аэродрому. Топлива должно было хватить на 30 минут полёта, следовательно, самолёт не мог бы покинуть вьетнамскую территорию. Полёт проходил на высотах от 2000 до 3000 метров, в хорошую погоду. Через 10 минут полёта был получен запрос от Конг Фыонг Тхао о возвращении. Сразу после него связь обрывается, а МиГ пропадает с экрана радара. Вероятнее всего он врезался в гору на территории национального парка «Там Дао».

Предположительное место падения удалось сократить до окружности с диаметром в пять километров, от точки с координатами 21.442866, 105.687328.

Это была чистая победа!

Поиски в горах

После такого важного уточнения Нгуен Ле Ань пригласил горящих желанием энтузиастов на поиски в джунглях следов разбившегося самолёта. Это уже не походило на поиск «иголки в стоге сена», а выбран вполне определенный, хотя и не маленький по своим размерам, район для обследования. Можно было отправляться на поиски малыми силами. Несмотря на осадки и холодную погоду, собрались желающие лично участвовать в совместной операции. В этой научно-поисковой группе энтузиастов были математики, один программист и даже профессор химии. И снова им повезло, когда нашлись местные жители, которые смогли показать то место в горах, где они когда-то давно собирали обломки разбившегося самолета.

И вот 26 февраля 2018 года Нгуен Ле Ань пишет на своей странице в Facebook:

«Вчера прошли 12 км, поднялись на 1400 м над уровнем моря. За прошедшие почти 50 лет с 1971 года лесные деревья заглушили все следы, но мы считаем, что это — предполагаемое место падения. По вьетнамскому обычаю зажгли благовония, чтобы почтить ушедшие души».
…
«Только что найдены обломки МиГ-21! Место падения самолёта подтверждено. Двигатель пока не найден, возможно, скатился в ущелье».
…
«Всё-таки нашли! В джунглях это практически невозможно, они быстро "поедают" все инородные предметы».

Обнаруженный в лесу обломок фюзеляжа нужно было ещё идентифицировать, так как в тех районах сбивали множество американских самолётов. Для большей уверенности в своей находке Нгуену Ле Аню поэтому так нужно было найти двигатель МиГа. Местные жители тогда посчитали, что этот самолёт тоже был американским. В то время они все найденные в горах обломки переплавляли в дюралевые слитки и кое-что использовали для хозяйства или изготавливали кое-какие изделия для собственных надобностей.

На фото передача найденной части фюзеляжа пропавшего самолёта МиГ-21У и координат его обнаружения Службе спасения Военно-воздушных сил Вьетнама 28 февраля 2018 года. Но, несмотря на то, что представители Минобороны просили энтузиастов не вмешиваться в проведение поисковых работ, последних уже было трудно остановить. Их захватил азарт авантюризма. Один из членов команды стихийных поисковиков, Тханг, смоделировал полёт МиГа на компьютере.

Пользуясь космическими снимками, он определил точное место падения самолёта на 200 метров выше по склону от точки, где был найден обломок. Спустя две недели он втайне от всех заплатил местным, чтобы они залезли туда с видеокамерой, а потом и сам отправился туда, и кое-что собрал.

Им удалось всем доказать, что простым энтузиастам по силам было совершить такое важное дело, которое не смогли осуществить ни Минобороны, ни другие государственные органы на протяжении более сорока лет!

Вот что пишут о них в интернет-ресурсах Вьетнама:

«Эти находки были найдены умом, физико-математическими методами». «Народ знает, народ обсуждает, народ делает… народ не берет взятки… где легли эти солдаты, народ знает».

По найденной в деревне дюралевой крышке, отлитой из переплавленных жителями деревни обломков самолета, определили дату находки — ноябрь 1983 года.

Фото крышки и деталей самолёта, найденные в домах местных жителей.

Позже удалось найти и свидетелей, которые знают о месте захоронения останков двух погибших пилотов. А ещё в районе крушения самолёта, во время тщательного обследования, нашли неиспользованный парашют и фрагмент челюсти.

В дело вступила «тяжелая артиллерия», когда к поискам подключилась Служба спасения Военно-воздушных сил Вьетнама, а местные органы власти приняли официальное решение о начале поиска останков капитана Пояркова и лейтенанта Конг Фыонг Тхао.

29 сентября 2018 года группе поисковиков удалось найти останки обоих пилотов.

Поиски наконец-то окончены!

Конечно, впереди ещё и ДНК-тесты для идентификации, и взятие образцов ДНК родственников пилотов, и прочие необходимые процедуры. Но родственники обоих лётчиков уже были счастливы от хороших новостей и выражали огромную благодарность всем, кто помог им отыскать своих близких.

В заключение этой истории хочется отметить, что не только везение сопутствовало поиску, но залогом успеха являлось неравнодушие людей. Их помощь в виртуальных расчётах района крушения, личное участие в поисковой операции и огромное желание помочь вернули родственникам погибших пилотов надежду. Вдова капитана Пояркова Зинаида, его дочь Татьяна и внучка Анна теперь смогут по-христиански похоронить его на Родине. Родственники вьетнамского лётчика тоже получат эту долгожданную возможность. А военный топограф Нгуен Ле Ань уже загорелся идеей установки памятника советско-вьетнамской дружбы в память о погибших лётчиках.

Вместо заключения

Мне вспомнилась песня «Фантом» на тему вьетнамской войны, которую я впервые услышал ещё в 80-х годах. Наши ребята с чувством пели её у костра под гитару. Правду о Вьетнаме тогда не говорили, но ходили упорные слухи об участии наших лётчиков… и ещё была эта песня неизвестного автора.

Там есть такие слова сбитого американского лётчика:

"Кто же тот пилот, что меня сбил?" —
Одного вьетнамца я спросил.
Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом:
"Сбил тебя наш летчик Ли Си Цын".

Это вы, вьетнамцы, врете зря!
В шлемофоне четко слышал я:
"Коля, жми, а я накрою!" — "Ваня, бей, а я прикрою!"
Русский ас Иван подбил меня.

Посвящается всем советским лётчикам, погибшим во Вьетнаме.

Фото из семейного архива капитана Юрия Пояркова:

Наши победители летающих "драконов" во Вьетнаме

Когда я готовил свою предыдущую статью «Переплетение судеб. Тот, кто разбился на склонах Там Дао» о наших лётчиках во Вьетнаме, то обнаружил массу воспоминаний бывших воинов-ракетчиков. Воздавая им должное, я решил написать о том, как они жили и сражались на вьетнамской земле.

После Карибского кризиса 1962 года Хрущёв Н.С., в то время генеральный секретарь ЦК КПСС, хотел улучшить отношения с Вашингтоном и был противником нового военного столкновения с США в Юго-Восточной Азии. И только после его отстранения от власти в 1964 году в советско-вьетнамских отношениях произошли серьёзные изменения, что способствовало оказанию срочной военной помощи Демократической Республике Вьетнам (ДРВ). Фактически американской агрессии противостоял Советский Союз с его научно-техническим потенциалом и новыми видами вооружения.

В 1965 году начались поставки всего необходимого вооружения для Вьетнамской Народной Армии (ВНА), в основном для сил противовоздушной обороны (ПВО). В ДРВ поставлялись такие виды военной техники, как зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) СА-75М "Двина", истребители МиГ-17 и МиГ-21, бомбардировщики Ил-28, транспортники Ил-14 и Ли-2, зенитная артиллерия, радиолокационные станции, техника связи и т. д. Всего за время войны во Вьетнам было отправлено 82 ЗРК СА-75М "Двина" и 21 ТДН СА-75М, и 8055 ракет В-750 к ним. Вместе с поставками техники в советских военных учебных заведениях началось ускоренное обучение вьетнамских лётчиков. А будущие офицеры-ракетчики ВНА обучались в Военной академии связи имени С.М. Будённого в Ленинграде.

Наша помощь ДРВ заключалась в том, чтобы продемонстрировать боевое применение нашей техники в кратчайшие сроки и подготовить личный состав так, чтобы он мог не только работать на ней, но и самостоятельно ремонтировать при выходе из строя. Так, за весь период с 1965 по 1974 гг. в ДРВ в качестве советских военных специалистов (СВС) было направлено 6359 генералов и офицеров и более 4500 солдат и сержантов-срочников. В командировку они отправились в гражданской одежде и без документов, оставленных на хранение в посольстве. Отправляли тех, кто отлично знал эту технику и имел опыт пусков ракет на полигоне. Были среди них даже бывшие фронтовики.

К тому времени по всему Вьетнаму основные дороги уже были разбиты, везде виднелись воронки после бомбардировок. Нашим специалистам приходилось делить с вьетнамцами все тяготы и лишения боевой обстановки. Работали вместе, не жалея сил, а подчас и своего здоровья. В самом начале акклиматизации особенно тяжело всеми переносилась жара. Но и с отсутствием жары из-за висящей в воздухе влаги все ходили мокрые. Через короткое время среди вновь прибывших специалистов начиналось что-то вроде малярии или лихорадки. Многие в течение 3-4 дней страдали от высокой температуры и сильной головной боли. Из-за болезней немного затягивались все работы и проведение обучения, но врачи смогли всех быстро поставить на ноги.

Проблема обучения состояла в отсутствии учебной литературы по нашей технике. В понимании сложных терминов мешал языковый барьер. Занятия проводили под навесами, накрытыми пальмовыми листьями, сооруженными прямо на позициях. Вместо парт и стульев курсанты сидели на циновках, писали карандашами и ручками в своих тетрадках всё, чему их учили СВС. Они должны были легко управляться с аппаратурой в кабине ЗРК, запоминать назначение всех кнопок и тумблеров пульта управления, грамотно распознавать отметки целей на экране локатора. Круглыми сутками они упорно разбирали технические схемы и осваивали сложные формулы, хотя у большинства учеников уровень образования не превышал четырёх-семи классов.

Боевой расчет ЗРК СА-75М по численному составу можно было разделить на 80 вьетнамцев и 7 наших специалистов. Около месяца советские специалисты сами сидели за пультами зенитно-ракетной техники, а вьетнамцы были рядом и, фиксируя все наши действия, набирались собственного боевого опыта. Принцип «делай как я» оказался самым эффективным способом обучения. Затем вьетнамцы пересаживались за пульты, а задача СВС сводилась к тому, чтобы, стоя за спинами товарищей из ВНА, страховать все действия. После каждого боя собирался весь личный состав для проведения «разбора полётов» и соответствующих выводов. Через 3-4 месяца обучения группа наших специалистов переезжала в следующий дивизион, и всё повторялось сначала. А порой приходилось учить прямо на боевых позициях, во время постоянных авианалетов американцев. Труженики войны, обычные советские парни вдали от Родины сражались сами и обучали военному ремеслу своих вьетнамских товарищей. Но вьетнамцы проявляли упорство в учёбе и горели огромным желанием самостоятельно бить врага.

Типичная вьетнамская деревня – это в тесном беспорядке стоящие хижины крестьян в тени банановых деревьев и пальм. Несколько столбов с балками да легкие стены из плетеного бамбука, одну из которых днем открывают. Крыша покрыта пальмовыми листьями или рисовой соломой. В таких хижинах, которые наши называли "бунгало", проживало по 4-5 человек. Из мебели — раскладушка да тумбочка, вместо освещения пользовались китайскими фонариками. Для укрытия при бомбёжке — вкопанная в землю тара № 2 (упаковка от крыльев и стабилизаторов ракеты). Можно и впятером в неё впихнуться, чтобы пережить бомбардировку. Из прикопанного колпака от тары № 1 (упаковка от второй ступени ракеты), сооружали полевую баньку по-вьетнамски. Мутную воду с рисовых полей сначала отстаивали, затем грели в котле, а потом в этой импровизированной бане парились бойцы по приезду с позиции. Приходилось лечиться от потницы и опрелостей детской присыпкой, пополам смешанной со стрептоцидом, да ещё в ход шла китайская "тигровая мазь от всех болезней сразу".

Из-за невыносимой жары и очень высокой влажности все наши специалисты были на позициях в одних трусах, лишь на голове — пробковый шлем, да в руке неизменная фляжка с чаем. Каски оставлялись в автобусе, на котором их привозили на позицию. Ночью голосящие лягушки не давали уснуть. Все спали под самодельными марлевыми пологами, защищавшими от многочисленного комарья. Ещё донимала разная тропическая живность, ядовитые сороконожки, змеи и т.п. Были случаи, когда особо тяжелобольных увозили в Союз на лечение.

В зависимости от сезона рацион состоял из овощей (помидоры, огурцы, лук, перец) и фруктов (бананы, мандарины, грейпфруты, апельсины, ананасы, лимоны). Порой бойцов баловали плодами хлебного дерева или манго. Главным продуктом был рис (с камушками). Иногда картофель и капуста. К гарниру шли консервы, мясо престарелых кур, редко свинина и разнообразные рыбные блюда. О черном хлебе и селедке приходилось только мечтать. Приходили крестьяне, и со словами «Май бай ми гет!» («Американскому самолёту конец!») они отдавали свою лучшую еду.

Зачастую боевые позиции для ЗРДн не успевали как следует подготовить, и приходилось разворачиваться на небольших площадках среди рисовых полей, на окраинах деревень, на горных каменистых склонах, а иногда прямо на месте фундамента разбитых бомбами домов. Позиции в основном маскировали пышной тропической растительностью. Вокруг ПУ при возможности сооружали обваловочную грунтовую насыпь, рядом с кабинами рыли временные укрытия. В оборудовании позиций помогали жители ближайших деревень. Крестьяне прямо на обрабатываемом поле рыли окопы для себя и находящихся с ними детей, чтобы прятаться от кассетных бомб. Даже у всех работающих на полях женщин с собой было оружие. Работать приходилось и ночью, чтобы позиция осталась незамеченной разведкой противника. Часто случалось, что дивизион разворачивался не полностью, а всего три или четыре установки из шести. Это давало возможность расчётам свернуться быстрее нормативного времени и за короткое время сменить место дислокации. ЗРДн постоянно находился в движении. На ходу занимались ремонтом, настраивали аппаратуру и проверяли системы. На «засвеченной» позиции оставаться было опасно, так как по всем обнаруженным позициям противник наносил ракетно-бомбовые удары. То, что здесь быстро темнело с заходом солнца, было только на руку ракетчикам. Они переводили технику в походное положение, и под покровом ночи спешили сменить место дислокации.

Бамбуковые "ракеты"

А на покинутых позициях тут же вьетнамцы мастерски организовывали свои ложные «ракетные позиции». На обычных повозках они ставили макеты кабин и ракет, каркасы делались из расщепленного бамбука, обтягивали их циновками из рисовой соломы и красили известью. Находящийся в укрытии «оператор» мог приводить всю эту бутафорию в движение при помощи верёвок. Бамбуковые «ракеты» поворачивались, имитируя команду «Синхронизация». Рядом располагали и ложные «батареи зениток», стволы которых заменяли толстые бамбуковые жерди, покрашенные чёрной краской. Иллюзия была полная. Слабо замаскированные, с высоты они были очень похожи на настоящие и служили отличной приманкой для противника. Обычно уже на другой день совершался налёт по «позиции», но противник снова терял самолёты, так как ложные позиции всегда прикрывались настоящими зенитными батареями.

Тяжёлый стратегический бомбардировщик «Боинг Б-52» «Стратофортресс»

Ночью мощный гул от восьми двигателей стратегического бомбардировщика Б-52 заполняет все пространство, идет со всех сторон, даже через землю. Вдруг от земли возникает огненный смерч и грохот — это сгорает за две с половиной секунды шестьсот килограммов порохового заряда ПРД ракеты, тягой в 50 тонн, срывающие ракету с пусковой установки. Грохот от взрыва пригибает к земле. Чувствуешь, что вся голова дрожит, словно осиновый лист на ветру. Ракеты огненными стрелами пробивают ночной небосвод. Сброс ПРД и красные точки ракет стремительно удаляются. Наши комплексы СА-75М «Двина» были способны сбивать цели на высоте до 25 километров. Уже через сорок минут после команды «Отбой-поход!» дивизион успевал свернуть технику и уйти в джунгли.

Зенитно-ракетные войска ДРВ, подготовленные усилиями СВС сбили около 1300 самолетов ВВС США, среди которых было 54 бомбардировщика Б-52. Они бомбили города Северного Вьетнама и «тропу Хо Ши Мина», по которой шло снабжение войск на юге страны. С 1964 до 1965 года ВВС США безнаказанно наносили удары с большой высоты, недоступной для огня зенитных батарей. Нанося страшные разрушения, они хотели «вбомбить вьетнамский народ в каменный век». Но после первых успешных стрельб советских ракетчиков американские лётчики вынуждены были спуститься с высоты 3-5 км на более низкую высоту в несколько сотен метров, где они сразу попали под огонь ствольной зенитной артиллерии. Надо сказать, что батареи малокалиберной зенитной артиллерии надёжно прикрывали ЗРДн, и ракетчики, даже расстреляв весь боекомплект, оставались под их защитой. Американские лётчики так боялись советских ракет, что отказывались от полётов над Северным Вьетнамом, несмотря на двойной гонорар за каждый боевой вылет. Зону, где действовали наши ЗРК, они называли «Зоной-7», что означало «семь досок для гроба».

В ходе боевого применения вскрывались и различные недостатки военной техники. От перегрева и повышенной влажности перегорали отдельные блоки, а чаще других трансформаторы блоков питания усилителей ПУ. Выявленные недостатки фиксировались и отсылались в Союз разработчикам на доработку. Продолжалось постоянное противоборство с врагом и оперативное реагирование на любые новшества с каждой стороны. Именно тогда происходили значительные изменения в военной промышленности. Так появились современные ЗРК, системы управления и серьёзные изменения в методах ведения боя.

"Шрайк"

Особую опасность для ЗРД представляла американская ракета AGM-45 Shrike. Её пассивная система наведения была настроена на обнаружение частот работающего радара ЗРК. При длине ракеты 3 м, размахе крыла 900 мм и стартовом весе 177 кг её скорость достигала 1,5 Маха (1789 км/ч). Расчётная дальность полета AGM-45A – 16 км, AGM-45B – 40км, а дальность пуска до цели 12-18 км. При подрыве БЧ образовывалось около 2200 осколков, в 15 метровом радиусе поражения. После пуска в предполагаемом районе ракета активировала головку самонаведения на поиск работающей РЛС. От пилота требовалось точное прицеливание в направлении радара, так как локатор ракеты Shrike имел небольшой угол сканирования. Это было изощрённое оружие, доставившее массу неприятностей нашим ракетчикам, заставив «ломать голову» в поисках защиты от него.

Усложняла борьбу со «Шрайками» их небольшая отражающая поверхность. Когда экран оператора СНР просто заполнен помехами, очень трудно было на нём обнаружить отраженный от «Шрайка» сигнал. Но ракетчики нашли способ обманывать эту бестию. Обнаружив «Шрайк», они отворачивали антенну кабины "П" в сторону или вверх, не выключая излучения. Ракета, наводясь по максимуму сигнала, также сворачивала в этом направлении. После чего излучение СНР отключали, а "Шрайк", потерявший свою цель, продолжал лететь по инерции, пока не падал в нескольких километрах позади позиции. Конечно, пришлось жертвовать собственными ракетами, потерявшими управление во время полёта, но технику удавалось сохранить.

Лёгкий палубный штурмовик Дуглас A-4м «Скайхок» запускает ракету Shrike

Вспоминает майор Шеломытов Геннадий Яковлевич, участник боевых действий во Вьетнаме в составе 260-го ЗРП:

«После пуска ракеты по цели оператор ручного сопровождения В.К. Мельничук увидел на экране "всплеск" цели и отделившуюся от нее движущуюся отметку. Он немедленно доложил командиру:

— Вижу "Шрайк"! Идет курсом на нас!

Пока через переводчика решали с вьетнамским командованием вопрос о снятии излучения с антенны, "Шрайк" уже подлетал к СНР. Тогда офицер наведения лейтенант Вадим Щербаков сам принял решение и переключил излучение с антенны на эквивалент. Через 5 секунд раздался взрыв. В кабине "П", на которой находится передающая антенна, взрывом выбило дверь, и осколком был убит вьетнамский оператор. Стоящие рядом с кабиной деревья осколками "Шрайка" срезало как пилой, а от палатки, в которой перед стрельбой находился личный состав батареи, остались лоскуты размером с носовой платок. Нашим военным повезло — все остались живы.

В том случае, если взрывался "Шрайк", начиненный шариками, они, разлетаясь по стартовой позиции, попадали в ракеты, находящиеся на пусковых(установках). Боевая часть ракеты весом 200 кг взрывалась вместе с окислителем и горючим. От взрыва детонировали и взрывались ракеты на других ПУ. Все металлическое превращалось в искореженные, дырявые меха от гармошки. Воспламенялось и горело высокотоксичное ракетное топливо».

Эффективной оказалась тактика действия дивизиона из засады. Днём они прятались в джунглях, а ночью выезжали на подготовленную позицию. Развертывали лишь три установки из шести, что позволяло произвести запуск ракет, быстро свернуться и уйти в джунгли. Правда, сделать это без потерь не всегда получалось. Американские лётчики имели право вместо выполнения своей боевой задачи развернуться и нанести удар по обнаруженным дивизионам. Обычно обнаруженные позиции ЗРК атаковались парами самолётов F-4 «Фантом II», F-8, А-4. Вдоль всего побережья курсировали несколько американских авианосцев, а для массированных налетов их число возрастало до 5 единиц. В авианалётах принимали участие десять эскадрилий палубных штурмовиков А-4F, А-6А и шесть эскадрилий палубных истребителей F- 8А. К ним присоединялись и самолеты, базирующиеся в Таиланде и Южном Вьетнаме. Во время налётов активно применялись самолёты-разведчики RF-101, RF-4 и постановщики помех RB-66. Много проблем доставлял высотный разведчик SR-71. Летящий на высоте 20 км со скоростью 3200 км/ч он быстро пролетал над вьетнамской территорией и был самой сложной целью для ракетчиков.

Шариковые и магнитные бомбы

Во Вьетнаме американцы использовали негуманные способы уничтожения и боеприпасы, такие как напалм, распыление гербицидов, контейнерные шариковые бомбы. Корпус такой бомбы был контейнером из двух половинок, скрепленных между собой. В контейнере находилось 300-640 шариков-гранат. Каждый шарик-граната весил по 420 г и содержал до 390 шт. картечин около 4 мм в диаметре. В качестве взрывчатого вещества использовался гексоген. Сам контейнер был снабжен взрывателем замедленного действия от пары минут до нескольких часов, а порой и суток. При взрыве шариковой бомбы осколки разлетались в радиусе 25 метров. Они поражали всё, что находилось на уровне человеческого роста и до поверхности земли.

«Однажды во время налета, на дом, где мы жили, был сброшен контейнер с шариковыми бомбами. Он взорвался на высоте 500 метров от земли. Из него разлетелось 300 «шариков-мам», и стали падать на крышу дома и на землю вокруг него. От удара при падении они с задержкой взрывались, и сотни шариков-дробинок диаметром 3-4 мм разлетались во все стороны. Все, кто находился в доме, легли на пол. Взрывы шариков продолжались на протяжении нескольких минут. Дробинки влетали в окна, впивались в стены и потолки. Шарики, взорвавшиеся на крыше дома, никого не смогли поразить, так как дом был двухэтажный. Те, кто оказался на улице, успели спрятаться за колоннами и невысокой стенкой галереи. Бачок с питьевой водой, стоявший перед колонной, превратился в дуршлаг, и из него во все стороны струйками лилась прозрачная вода. У 24-летнего лейтенанта Николая Бакулина, оказавшегося во время бомбежки на улице, после этого появилась седая прядь», – вспоминает майор Шеломытов Г.Я.

Контейнерная шариковая бомба в Ханойском военном музее

Большую опасность представляли и магнитные бомбы с замедленным действием. Их американцы сбрасывали с небольшой высоты возле дороги. Они долго могли ждать свою жертву, чуть углубившись в землю, лёжа по обочинам дороги. Если в магнитное поле такой бомбы попадал металлический объект: автомобиль, велосипед, человек с оружием или крестьянин с мотыгой, — то происходил взрыв.

Противник регулярно использовал аппаратуру РЭБ. Большинство налетов проводилось с использованием мощных радиолокационных помех по каналам визирования цели. А с 1967 года они стали дополнительно подключать помехи по каналу управления ракетой. Это значительно снижало эффективность ЗРК, влекло за собой потерю выпущенных ракет. Они падали, где придётся, а в местах падений компоненты ракетного топлива соединялись и выбрасывали потоки огня, в котором взрывалась БЧ.

Для предотвращения потери управления было принято решение о немедленной перенастройке рабочих частот во всех имеющихся в наличии ракетах. Технические специалисты трудились круглые сутки, чтобы добиться необходимой защиты от помех противника.

Для создания помех по всем каналам при проведении массированных налётов американцы специально переоборудовали тяжелые бомбардировщики Б-47 и Б-52.

Курсируя вдоль границ с Лаосом и Камбоджей, эти самолеты своими помехами мешали вьетнамским СНР обнаружить цели, способствуя безнаказанным ударам американских самолетов. Ракетным дивизионам приходилось ночью скрытно выдвигаться к границе с Лаосом для устройства «засады» там, где их никто не ожидал. Ракетчики совершали ночные марши длиной в сотни километров, двигаясь разбитыми дорогами ночью по горам в джунглях. Лишь после того, как техника была надёжно замаскирована, можно было передохнуть и ждать. Горячая встреча залпом из трёх ракет на дальних рубежах стала роковой неожиданностью для постановщика помех RB-47, летевшим под прикрытием десятка истребителей-бомбардировщиков F-105 и палубных штурмовиков A-4D.

Дорогостоящая и тщательно охраняемая цель уничтожена. Во время ответной атаки охрана бомбардировщиков не успела засечь точное место пуска ракет и, разбомбив ложную позицию, скрылась. С наступлением сумерек ракетчики свернули свою технику и вернулись на базу. В это же время, в районе Ханоя, противник наносил массированный авиаудар по стратегическим объектам. Американцы, считающие себя в полной безопасности, не боясь ответного огня вьетнамских сил ПВО, безнаказанно совершали свои полеты. Но они просчитались, а с потерей своего радиочастотного прикрытия они были лёгкой добычей для ЗРДн ВНА, сбивших сразу десяток самолетов.

Налеты на Ханой производились с использованием мощнейших помех большими группами по 12, 16, 28, 32 и даже 60 самолётов. Но и противник нёс ощутимые потери в технике и в живой силе. Всего за неделю под Ханоем были сбиты 4 полковника, 9 подполковников. Одним из сбитых оказался молодой лейтенант Джон Маккейн, ставший позже сенатором. Отец и дед Маккейна были известными адмиралами ВМФ США. Его самолёт, взлетевший с авианосца «Энтерпрайз», сбил расчёт под командованием Трушечкина Ю.П., недалеко от позиции которого он упал.

Лётчику удалось катапультироваться, но его парашют-крыло угодил в озеро, он сломал себе ногу и руки. Ему ещё повезло, что группа захвата подоспела вовремя, так как обычно американских летчиков крестьяне могли забить мотыгами.

За эту победу Трушечкина наградили орденом Красной Звезды. На память он оставил себе лётную книжку с записями о проверке парашюта, где на обложке было написано фломастером «Джон Сидни Маккейн». «К счастью, он не стал президентом. Он ненавидел русских. Он знал, что его самолет сбила наша ракета», — рассказывал бывший ракетчик.

Приблизительная статистика по сбитым самолётам противника:
Истребительная авиация сбила — 300 шт.
ЗРК СА-75М – 1100 шт.
Зенитная артиллерия – 2100 шт.

Монумент, составленный из фрагментов сбитых американских самолетов в музее Ханоя

Зенитно-ракетные комплексы СА-75М «Двина» в музее Ханоя

В декабре 1972 года, во время отражения массированного налёта на Ханой, ракетным дивизионам удалось сбить 31 бомбардировщик Б-52. Это стало ударом для американцев, после которого они решились на подписание в Париже соглашения о прекращении бомбардировки Вьетнама и выводе своих войск на условиях вьетнамской стороны.

Защищать мирный народ от прилетающего кровожадного и огнедышащего дракона видимо впиталось в наше сознание из русских народных сказок. Увидев разукрашенный под дракона «Фантом», извергающий огонь и несущий смерть в мирные вьетнамские деревни, я понял, что полуграмотные вьетнамские крестьяне, наверное, считали наших воинов драконоборцами и называли «льенсо линь» (советский военнослужащий).

Атакующий "дракон" — тактический истребитель Макдоннел-Дуглас Ф-4 "Фантом-II"

Среди погибших во Вьетнаме советских воинов вместе с лётчиками были ракетчики, техники, операторы. Они гибли, несмотря на то, что вьетнамцы старались их защищать любой ценой, часто закрывали своими телами от осколков. Вьетнамцам очень нравились эти открытые и храбрые воины, которые могли после тяжелой работы устраивать концерты и петь свои душевные песни о далёкой стране.

Мы не прислугой были каким-то господам,
А Родине служили в те прежние года,
Не лезли по макушкам на первые ряды,
Все делали как надо, как просто мужики.
Нам состоянье риска так знакомо,
Когда у некоторых падают штаны,
А мы боялись "Шрайков" и "Фантомов"
Гораздо меньше собственной жены.
Минули дни, свой долг исполнив,
К семье вернулись и друзьям,
Но никогда мы не забудем,
Тебя, воюющий Вьетнам!