Так уж случилось, что в России принято подводить итоги «сильно заранее». В этот раз ажиотажа не наблюдается. И это понятно: трудно подвести итоги первого года СВО, пропетляв мимо ключевых точек конфликта.

А ведь главная ценность достоверных итогов в том, что только они позволят строить достоверные прогнозы. Тем более что в феврале 2023-го планы сторон прозрачны как никогда. Казались таковыми почти до последнего дня.

Сначала о первом этапе СВО — её первых… 10 месяцах. О том, что крымский сценарий на территории Украины обречён на неудачу, бывший руководящий сотрудник ГОУ Генштаба ВС РФ полковник запаса Михаил Ходарёнок написал за три недели до начала СВО в статье «Прогнозы кровожадных политологов. О восторженных ястребах и торопливых кукушках». Где объяснил, почему «малой кровью, могучим ударом» не получится и «лёгкой прогулки» не будет. А на третий день после начала СВО статью «Крымского сценария не получится» опубликовал автор «Военного обозрения» Роман Скоморохов. В течение года эксперты, кто намеками, кто полусловом, кто цитируя иностранных коллег, этот вывод в какой-то мере «декриминализировали».

21 февраля Владимир Путин выступит с посланием Федеральному собранию. На следующий день обе палаты — сначала Госдума, затем Совет Федерации — соберутся на внеплановые заседания именно в такой очерёдности — очерёдности утверждения законопроектов. Никто не любит посыпать голову пеплом, но, подводя итоги года, необходимо чётко, на государственном уровне признать: да, надеялись защитить свою страну малой кровью. И своей. И вашей. Не удалось. Если в годовщину начала СВО страна не услышит честной оценки, доверия к власти это не прибавит. А вопрос доверия сегодня — наиважнейший. Тезис «Всё идёт по плану» и по умолчанию подразумевает, что все потери до принятия пакета законов, которые президент инициирует 21 февраля, были плановыми.

Кроме того, только признав ту ошибку, мы можем правильно оценить характер последующих событий и ту точку, в которой находимся. Характер таков. Поражение в Харьковской области в сентябре и вынужденный отход с правобережья Херсонской области в ноябре — это хвост неудачи под Киевом в феврале — марте 2022-го. Вот такой длинный хвост — в силу того, что слишком много времени заняла адекватная оценка случившегося, а меры реагирования не были комплексными.

Только в июле президент удивил общественность заявлением о том, что «мы-то по большому счёту всерьёз пока ничего и не начинали». Только тогда, летом, началось настоящее, системное наращивание мощностей и номенклатуры ВПК — с открытием новых производств, а не только «трёхсменной» эксплуатацией имеющихся. Только в сентябре была объявлена частичная мобилизация. Только в октябре, после террористической атаки на Крымский мост, началось планомерное уничтожение энергетической инфраструктуры противника. И только 10 февраля были нанесены фактически первые удары по генерирующим мощностям, а не по трансформаторам.

А вот мосты всё ещё стоят, хотя не мы, «диванные эксперты», а профильные специалисты криком кричат, по каким точкам опор, сколько ударов и какой мощности нужно нанести. Функционирующие мосты — это жизни наших солдат. Речь не только о пресловутых днепровских, но и о десятках и сотнях других, чьё уничтожение парализует противника. Существует какая-то договорённость о «правилах»? Тогда пора сдаваться.

Потому что все их «правила» в конечном счёте основаны на одном —побеждает тот, кто может бесконечно повышать ставки. Проиграл доллар против доллара у партнёра — играй ва-банк на два, проиграл два — играй на четыре и так далее: если вы играете в тупой чёт-нечет, у визави всего один доллар, а у тебя 1 000 с небольшим, ты гарантированно (математикам-теоретикам не беспокоиться) отыграешь своё и выиграешь тот единственный у партнёра. В нашем случае, по словам всеми нами любимого Алексея Арестовича, воюют «60% мировой экономики против 1,5%». Значит, нам придётся бросить на стол нечто такое из тяжёлого, хоть и не очень благородного металла, что отобьёт у партнёра желание играть ва-банк.

В том, что отобьёт, сомнений нет. Ещё в начале ноября президент и премьер-министр Польши Анджей Дуда и Матеуш Моравецкий вальяжно рассуждали о том, как им обустроить Россию, а 15 ноября на польскую зерносушилку упала украинская ракета ПВО. Владимир Зеленский потребовал от НАТО немедленно ударить по Москве. И тут, может быть впервые, тезис «Вы не понимаете, это другое» прозвучал разумно, с посылом: «Заткнись, дурак». Устами Джо Байдена:

«По предварительной информации, это опровергается. Я не хочу об этом говорить, пока мы не проведём полное расследование. Но, исходя из линии траектории, маловероятно, что она была выпущена из России. Посмотрим».

И, соответственно, обоих поляков: «На данный момент у нас нет точных доказательств того, кто запустил эту ракету» и «Польша не имеет оснований запускать процедуру применения статьи 4 Устава НАТО».

В принципе, могли ещё немного поиграть в повышение ставок. Но поджали хвосты и сели ровно.

Главный же вопрос, на который президент должен ответить 21 февраля, — что значили его слова в годовщину 80-летия завершения Сталинградской битвы:

«Мы свои танки к их границам не посылаем, но у нас есть чем ответить, и применением бронетехники дело не закончится, все должны это понимать… Современная война с Россией будет для них совсем другой».

Или более откровенно: чего мы боимся больше? Некоего политико-экономического ответа Запада на наш уничтожающий удар по врагу любыми (!) имеющимися средствами? Или дальнейших потерь, которые приведут к новым и новым волнам «частичной мобилизации»? Помним: «60% мировой экономики против 1,5%» (или 50% против 2%, неважно) означают, что та сторона может выставить полторы тысячи F-16 и полмиллиона наёмников. Да хоть миллион. С небольшим вкраплением украинцев. Для них «красная линия» (извините за это пошлое выражение) одна. Если она же существует для нас, то не побоюсь повторить ещё раз: лапки кверху.

Переходим к планам сторон на земле. Да, в январе появилась (в который раз?) надежда на то, что наступил перелом. Но только надежда. Это точка, в которой мы находимся. Для вывода о переломе оснований нет. Перелом, и то весьма условный, наступит только тогда, когда ВСУ потеряют вякую надежду на весенне-летний «контрнаступ».

Сегодня линия соприкосновения условно делится на три участка: 1. Нижний Днепр и Каховское водохранилище; 2. Запорожье и часть ДНР к западу от Донецка; 3. ДНР и ЛНР.

Попытка наступления ВСУ на первом, нижнеднепровском направлении, фронте маловероятна: у противника пока нет ни превосходства в воздухе и в артиллерии, ни достаточных средств для форсирования таких водных преград.

Попытка контрнаступления на третьем, донецко-луганском направлении, даже после получения западной бронетехники, также маловероятна. Командование противника, конечно, учитывает то, что у ВСУ нет опыта взятия штурмом (!) городов или крупных посёлков городского типа (пгт) с многоэтажной (капитальной от трёх этажей) застройкой.

Остаётся запорожское направление и очередная попытка стремительного прорыва, теперь уже не только десятков ДРГ на лёгкой броне («Хамви» и БТР), как в сентябре под Харьковом, но и массированных танковых. Возможно, противник заготовил какие-то качественные козыри в рукаве, но пока на виду только ставка на количественные: «Леопардов», «Абрамсов» и других тяжёлых машин может разово оказаться не 100—200, а 300—500 и более. Но в рамках всё той же иракско-афганской стратегии. (Если кто-то считает, что Афганистан — это только горы, он ошибается: эта страна на три четверти — степь и холмистые равнины, а в начале 2000-х американцы отважно блокировали кишлаки атаками танковых цепей.)

Обессмыслить надежды противника на контрнаступление в Запорожье можно (при той номенклатуре средств, которые ВС РФ пока себе позволяют), только выгнув линзу донецко-луганского фронта в обратную сторону — освободив всю территорию ДНР и прилегающие районы Днепропетровской и Харьковской областей Украины. Т. е. нависнув над запорожским фронтом, создав угрозу флангового удара.

А здесь сложности. Т. к. для выгибания линзы после Соледара приходится освобождать, да, полуокружённые, но хорошо укреплённые Артёмовск (Бахмут), Северск, Дзержинск (Торецк), Авдеевку, Красногоровку, Угледар. Это только первая линия. Для справки: Соледар был освобождён 12 января. Больше месяца назад. А дальше будет вторая линия: агломерация Славянск — Краматорск — Дружковка — Константиновка. Которую в 2014-м почти три месяца удерживало ополчение под командованием Игоря Стрелкова. До тех пор, пока ВСУ не форсировали Северский Донец, зашли в тыл и окружение ополчения в обеих агломерациях — этой и Лисичанско-Северодонецкой под командованием Алексея Мозгового — стало неизбежным.

Как будем окружать Славянско-Краматорскую? С юга? Ну после того, как освободим Красноармейск (Покровск) и Димитров (Мирноград)? Там, вообще-то, тоже агломерация в дюжину городов и пгт от самого Донецка. Или с севера? От Изюма? Остаётся вариант — «Ни одного моста на Днепре». По необходимости — других мостов на других реках.

Немыслимо представить, чтобы кто-то мыслил в рамках примерно такой темы: «Вроде бы не было такого в истории, чтобы по условиям перемирия одна из сторон существенно отводила войска: армейцы не поймут. Но вот бывшие партнёры подмигивают, что если выйдем на границы ЛДНР, да подвесим Харьков, а может, и возьмём его, то Зеленского убедят принять „тяжёлое, но вынужденное решение“. А болтовня про Северную и Южную Корею и „демаркационную линию“ — это так, для успокоения радикалов. Слово „линия“ — дань местной традиции. Оба государства были приняты в ООН, значит, между ними — граница». Чем-то неуловимо напоминает ситуацию с Минскими соглашениями. Во-первых, обманут. Во-вторых, поймём это не через семь лет, а сразу, как надорвёмся, выгибая линзу. Но чем тогда объяснить выбранную стратегию?

И третий раз: перелом обеспечит только готовность выдвинуть противнику ультиматум: неделя на эвакуацию ВСУ с Левобережья и особый статус для Киева и Херсона — Николаева — Одессы. Либо, в случае неготовности украинского руководства выполнить эти требования, принятие им другого варианта: эвакуация гражданского населения из зоны в радиусе 5-километров или более (специалистам виднее) вокруг мостов. Решимость добиться требований ультиматума иными средствами в случае их невыполнения — подразумевается.

Автор даже не пытается дать политическую или этическую оценку такому сценарию. Просто в четвёртый раз: или «начать всерьёз», или капитулировать с разной степенью почётности. Бонус: будем немецкое пиво пить. Альтернатива: война не только до последнего украинца, но и до последнего русского.

Наконец, есть указ президента РФ «Об основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания», а в нём пункт 17. Как можно утверждать, что мы воюем с НАТО, а цель НАТО — уничтожение России (впрочем, они сами об этом охотно говорят), и одновременно не видеть «агрессии против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства»? Ответы получим 21 февраля.

Президент Украины Владимир Зеленский передал президенту Молдавии Майе Санду якобы план России по разрушению демократического порядка в Молдавии. После этого Санду заявила о намерении изменить законодательство в республике, увеличить полномочия спецслужб.

Над республикой закрыли воздушное пространство, потом снова открыли. По Кишинёву ездила бронетехника. Все это происходило на фоне небывалого падения экономики: инфляция достигла 35%. В результате энергетического кризиса цены на газ рекордно выросли. Страну уже несколько месяцев сотрясают акции протеста против правящего режима. А недавно правительство ушло в отставку.

Создается устойчивое впечатление, что в Молдавии готовится некая масштабная провокация. И первым ее элементом стал переданный Зеленским «план». Президентам Молдавии и Украины нужен свой условный поджог Рейхстага. Именно поджог здания немецкого парламента в 1933 году стал хорошим поводом для немецких нацистов установить диктатуру в стране. Большинство историков склоняется к тому, что это была провокация сторонников Адольфа Гитлера, которому надо было закрутить гайки в Германии. И в том, что Зеленский, который возглавляет нацистский режим на Украине, и примкнувшая к нему Санду идут по пути НСДАП, ничего удивительного нет. Вероятно, они выполняют приказ из Вашингтона или Лондона. Но какой цели хотят достичь киевский и кишиневский режимы? Есть несколько версий.

По одной из них, в Молдавии готовится конституционный переворот и поглощение государства Румынией. Майя Санду заявила:

«Парламент Республики Молдова должен как можно скорее принять законопроект, чтобы у СИБ (Служба информации и безопасности. — EADaily) и прокуратуры появилось больше инструментов для эффективной борьбы с рисками, создающими угрозу национальной безопасности страны. Всех тех, кто принимает участие в антиправительственных акциях, — членов политических партий и преступных группировок, а также тех, кто выступает в их защиту, следует немедленно привлечь к уголовной ответственности».

То есть президент хочет зачистить всех недовольных в стране. Она к этому шла давно. Из Молдавии был вынужден уехать один из лидеров оппозиции Илан Шор. В 2022 году были введены ограничения на права граждан на протесты и закрыты шесть русскоязычных телеканалов. Теперь предлагается предоставить диктаторские полномочия спецслужбам, а по факту — президенту. Как события могут развиваться дальше? Смоделируем несколько ситуаций.

На территории Молдавии, согласно первой версии, происходит некая акция, возможно теракт, возможно захват какими-то лицами некоего правительственного здания. Но это происшествие дает основание парламенту принять законы, которые наделят президента диктаторскими полномочиями, после чего начнутся массовые аресты по всей стране. Те, что были идентифицированы спецслужбами как противники правительства, будут брошены в тюрьму, возникнет система фильтрационных лагерей, где людей будут «перевоспитывать». Возможно, эти меры приведут к тому, что вся протестная активность в стране сойдет на нет. А может, наоборот.

Жесткие меры спецслужб приведут к усилению сопротивления населения, как это было в родственной Молдавии Румынии в 1989 году. Тогда президент этой страны Николае Чаушеску попытался подавить протесты силой, однако в результате масштабного восстания был свергнут и казнен. Спецслужбы, полиция, военные не могут справиться с ситуацией, часть силовиков переходит на сторону протестующих. В этой ситуации Санду объявляет противников правительства агентами Кремля и обращается за помощью к ЕС и НАТО. В Молдавию якобы для ее спасения входят румынские войска, подавляют протесты. Создаются военно-гражданские администрации в городах и селах, где румынские военные осуществляют управление в муниципальных образованиях вместе с молдавскими государственными служащими. Затем появятся «инициативные» группы граждан, которые заявят, что Молдавия может быть в безопасности только вместе с великой Румынией. В стране пройдет референдум о присоединении к Румынии. Так как он будет проходить под присмотром румынской армии, а вся оппозиция в государстве будет уничтожена, аншлюс состоится. Молдавия станет частью Румынии, возможно с некоторой автономией.

Если Зеленский участвует в процессе поглощения Молдавии Румынией, то он окончательно теряет инстинкт самосохранения. Захват Молдавии подвигнет румынских политиков активно двигаться к созданию Великой Румынии. Согласно этой концепции, Румыния претендует на всю Одесскую область и территорию Буковины. Кроме этого, поглощение Румынией Молдавии может создать прецедент, которым при удобном случае воспользуется Польша для присоединения Галиции и Волыни. Хотя, думается, президент и так уже знает, кто из «западных партнеров» что получит в случае раздела Украины.

Согласно второй версии, вся эта комбинация прокручивается с одной целью — передать Украине оружие через Молдавию, которое НАТО напрямую давать Киеву отказывается. Речь идет о западных истребителях и дальнобойных ракетах. В Молдавии происходит некий инцидент, Кишинев обращается за помощью к НАТО. Альянс передает Молдавии современное оружие для укрепления ее безопасности. Через какое-то время Зеленский обращается к Санду с просьбой поделиться вооружением, она это делает, мотивируя свое решение тем, что соседу надо помочь в борьбе с Россией. НАТО даже может выразить для вида протест относительно передачи Киеву оружия таким образом.

В финансовой сфере есть такое понятие, как фирма-прокладка, ее банковские счета используются для того, чтобы запутать следы при переводе денег, чтобы сложней было определить, кто реальный получатель. А Молдавия в случае реализации этого сценария станет государством-прокладкой. Какие последствия? Даже если Россия решит помешать передаче оружия и нанесет ракетные удары по территории Молдавии, НАТО формально останется в стороне, ведь страна не является частью альянса. Зато это даст основание Западу снова оживить в информационном поле тему России как страны агрессора, тем более что от украинского вопроса в ЕС, да и в США, уже многие устали.

Согласно третьей версии, Молдавию толкают к началу наступления на Приднестровье совместно с Украиной и втягиванию в войну с Россией. На территории Молдавии происходит некая акция. Кишинев обвиняет во всем Москву и Тирасполь. Молдавия экстренно получает оружие от НАТО якобы для самообороны. Армия Молдавии, усиленная военными частями Румынии, (негласно) начинает наступление на Приднестровье. Вспомогательный удар по республике с территории Одесской области наносят ВСУ. Москва, не имея другой возможности помочь Тирасполю, наносит ракетные удары по территории Молдавии.

Если Кишиневу, Киеву и Бухаресту удастся Приднестровье сокрушить быстро, то молдавская и — неофициально — румынская армии начнут оказывать поддержку ВСУ в конфликте против русской армии. А если республику не удастся уничтожить быстро, то битва станет затяжной. Однако проблема в том, что Приднестровье будет не только втянутым в войну на два фронта с Молдавией и Румынией с одной стороны и Украиной с другой стороны, но и окажется в полной логистической блокаде. Это может вынудить Россию для спасения жителей Приднестровья применить более жесткие методы против ВСУ и молдавско-румынских частей. И в случае занятия русской армией Приднестровья республика имеет все шансы стать частью России, возможно к ней присоединится и Гагаузия.

Конечно, все эти сценарии — не более чем гипотезы. Но Санду, как и Зеленский, служит не народу, который ее избрал, а Вашингтону, Брюсселю, Лондону. Ее главный бог, как и Зеленского, коллективный «папаша Сорос». Вот ему эти политики истово служат и боятся его гнева. А народ управляемых ими стран — просто расходный материал. Поэтому все вышеизложенные сценарии очень и очень реальные и могут в разных вариантах осуществиться в ближайшее время.