«Генерал Мороз»

Гитлер и Наполеон уже обожглись на суровой российской зиме. Пресловутый «генерал Мороз» серьезно осложнил наступательный порыв захватчиков. Вот и сейчас ВСУ вынуждены довольствоваться замершим фронтом – для продвижения на восток у националистов нет ни сил, ни возможностей. В то же время холод своих жертв не выбирает, и Российские войска аналогичным образом подвержены всем «прелестям» зимней кампании.

Зима серьезно трансформирует тактику, а порой и стратегию ведения боевых действий. ВСУ несколько раз откладывали наступление в связи с погодными условиями. Поздней осенью пошли дожди – в воздух невозможно было поднять не то что авиацию, а даже разведывательные дроны. Есть проблемы и со снабжением. Судя по кадрам, которые выкладывают националисты, хваленые тактические ботинки ВСУ совершенно не приспособлены к непролазной грязи в траншеях и окопах. Частично помогают бахилы, надетые на носки, но лишь частично. Похоже, бандеровцы в полной мере ощутили, что такое заболевание – «траншейная стопа», впервые описанное медиками еще в Первую мировую войну. Вынужденно малоподвижный образ жизни, влажность и нулевые температуры вызывают симптомы обморожения ног вплоть до омертвения тканей.

Интересно, что в современных армиях, похоже, совсем забыли о таком заболевании – в комплектах зимней униформы повсеместно берцы вместо утепленных резиновых сапог. Даже у скандинавов. Самые теплые тактические ботинки не спасают от многодневного пребывания по колено в грязи. На позиционную войну, наподобие Первой мировой, никто не рассчитывал.

Показательна реакция российских регионов, почти повсеместно снабжающих своих мобилизованных утепленными резиновыми сапогами типа «Вездеход». В них бойцы не столь мобильны, но ноги остаются сухими. Как бы то ни было, в ближайшее время актуальность «траншейной стопы» будет не столь острой – в зоне СВО окончательно ляжет снег, а суточные температуры опустятся ниже нуля. Хотя и традиционные для этой полосы оттепели со слякотью никто не отменял.
Зима – это время, когда бойцу приходится защищаться не только от вражеских пуль и снарядов, но и от холода. Летом убить может только враг, а зимой еще и мороз.

Наступают армии в такое время очень неохотно и с большими потерями. Достаточно вспомнить финскую кампанию Красной армии. Так было в XIX и XX веке, так будет и в XXI. Историки утверждают, что для успешного наступления зимой приходится собирать 4–5-кратное преимущество в живой силе над противником.

Снежный покров в новых областях России не такой массивный, как в центральной части страны, но и он может принести массу неудобств. Прежде всего, теперь на нем остаются следы, как от проезжающей техники, так и от пехоты. Для воздушных наблюдателей это отличные маркеры перемещения противника.

Кстати, о летающей технике. Так называемые сложные метеоусловия именно зимой становятся особенно сложными. Российская армия, использующая авиацию гораздо активнее ВСУ, неизбежно столкнется с проблемами. Туманы, метели, обледенение ВВП и самой техники способны надолго задержать авиацию на аэродромах. Продолжительная зимняя ночь также не добавляет Российской авиации боевой эффективности.
В определенной степени это уравнивает потенциал сторон конфликта в воздухе. В этой же области проблемы с беспилотной авиацией, точнее – с малогабаритными дронами, почти поголовно оснащенными электромоторами.

Зимой условные «Мавики» с литийионными аккумуляторами будут разряжаться на 30–40 % быстрее, а значит и радиус эффективной работы сократится. Аналогичные проблемы ждут и российские дроны-камикадзе «Ланцет» с электромоторами. Беспилотники с бензиновыми двигателями, например, разведывательный «Орлан» и камикадзе «Герань-2», по понятными причинами гораздо устойчивее к морозам.

Как только грязь на полях замерзнет, ожидаемо оживут боевые машины, застревающие в осенней распутице последних недель. Преимущество в технике сейчас на стороне России, то есть это потенциально может упростить сухопутные операции.

Особые требования

Зима предъявляет особые требования и к медицинскому обеспечению армии. Любое ранение в этот период грозит фатальными последствиями. К примеру, при кровопотере у человека стремительно развивается переохлаждение, которое летом достаточно несложно купировать. Например, изотермическим одеялом. Зимой с этим сложности – раненого требуется гораздо быстрее эвакуировать в тыловые госпитали. Отсюда и нагрузка на медицинские подразделения.

Зимой неожиданно актуальной становится проблема обезвоживания.

Во-первых, человек на холоде реже ощущает жажду, хотя в зимней одежде с потом теряет немало влаги.

Во-вторых, организм в холод находится в состоянии перманентного стресса, и любые неполадки с водным обменом могут дорого обойтись.

Важной проблемой в зимний период становится ротация войск на передовой. Постоянное переохлаждение даже у молодого профессионального военного может вызвать целый букет хронических болезней, не говоря уже о мобилизованных, некоторым из которых далеко за тридцать. Как показывает практика, болячки на фронте имеют кумулятивный эффект и сразу себя не проявляют. Важно выводить подразделения на отдых чаще и обеспечивать соответствующим медицинским обслуживанием. По словам Владимира Путина, коечный фонд в госпиталях России к началу зимы занят на 38 %, что внушает надежду на эффективную работу военной медицины.

Российским волонтерам следует обратить внимание не только на снабжение фронтовиков теплой одеждой и полевыми печками, но и индивидуальными приборами обогрева. Зимой открытый огонь и дым могут стать фатальными для бойцов, поэтому отогревать руки и открытые участки кожи можно химическими грелками. Сделать подобные гаджеты можно даже в школьных лабораториях химии. Например, перезаряжаемые ацетатные грелки или одноразовые на основе медного купороса, алюминия, опилок и воды.

Сложности возникнут только с самодельными каталитическими обогревателями, использующими беспламенное окисление паров бензина на платиновой губке. Последний вариант хорош только на открытом воздухе, так как в его выхлопе масса токсичных альдегидов. Все это можно закупить в магазинах охотников и рыболовов, но для оснащения всей армии индивидуальными обогревателями придется привлекать химиков-энтузиастов.

Особые требования зима накладывает и на маскировку войск. Тотально перекрашивается техника, бойцы надевают зимние маскхалаты, и при соблюдении всех нюансов скрыться зимой от глаз противника даже проще, чем летом. В то же время тепловизионные приборы наблюдения и прицелы становятся гораздо эффективнее именно зимой. В мороз воздух содержит меньше влаги, создающей летом своеобразный экран для инфракрасного излучения, уменьшающий дальность обнаружения цели. Контрастность горячих целей при отрицательных температурах окружающей среды выше, что серьезно повышает «дальнобойность» тепловизоров. Главное – решить вопрос с быстрой разрядкой аккумуляторов на морозе.

На освобожденных территориях зима проявляет себя по-разному. Если на севере она максимально близка к климату Центральной России, то на юге она гораздо мягче. В Херсонской области уровень урбанизации ниже, чем в Запорожской, Донецкой и Луганской областях. Соответственно, меньше построек и жилых домов, которые можно приспособить под укрытия от непогоды.
Главный вопрос – какая армия лучше приспособлена к наступающим морозам?

За последние восемь лет для ВСУ эта зимняя кампания далеко не первая. Через пресловутое АТО националисты пропустили почти весь личный состав армии и нацбатальонов. Здесь же они получили навыки зимней войны. Британцы уже пообещали выделить 300 тыс. единиц зимнего обмундирования. Но даже украинские комментаторы недоумевают – единиц или все-таки комплектов, что совершенно разные категории.

Есть все основания полагать, что огромные массы мобилизованных в ВСУ будут иметь сложности с элементарным снабжением зимой. Это усугубят удары по энергетической инфраструктуре Украины. Уничтожение логистических узлов, железнодорожных путей и мостов через Днепр, чего так долго ждет армия, зимой станет для националистов форменной катастрофой.

Для России же это первая боевая зима за много лет. Что-то придется вспоминать, чему-то обучаться уже на ходу. Однако для России морозы – совершенно привычное явление, особенно для воинов с севера и востока страны, у которых устойчивость к холодам природная.

Но в любом случае успехи зимней кампании будут зависеть от своевременного и качественного снабжения армии всем необходимым, начиная с зимней униформы и заканчивая средствами индивидуального обогрева. Как бы это банально ни звучало в итоге. Автор: Евгений Федоров. https://topwar.ru/205816-armija-rossii-ili-vsu-kto-luchshe-gotov-k-zimnej-kampanii.html

Военная операция на сопредельной территории на текущий момент уткнулась в позиционное противостояние.

Перспективы и сроки окончания спецоперации довольно неясны.

Наверное, не ошибусь, если предположу, что большинство граждан нашей страны (и не только нашей) задаются вопросом – когда же это закончится? Второй не менее важный вопрос – чем это закончится?

Оптимисты уверенно ответят, что, конечно же, нашей победой. Пессимисты, возможно, промолчат.

Проблема только в том, что с другой стороны фронта, тоже есть оптимисты, и они тоже верят в их победу. И, несмотря на значительные потери со стороны противника, на фронте пока без особых перемен (хотя они и грядут).

Что ж. Попробуем разобраться, когда и чем это может закончиться.

Как сказал один мудрый древний грек:
Это как бы очевидно.

Но в угаре битвы про это часто забывают. Конфликт радикализирует общество и мышление. Мы начинаем рассуждать исключительно категориями сражений. Формат мышления начинает переходить в логику – главное выиграть, а потом хоть потоп.

Поэтому важнейшей задачей в ходе спецоперации является формирование представления о мире. Представление о том – каким мы видим мир после СВО. Каково будет его устройство. Как мы видим наше место в этом мире. Что мы делаем и что необходимо делать, чтобы спецоперация завершилась этим миром.

Война – это тактика.

Мир после войны – это стратегия, без четкого понимания которой тактика превратится в пустое перемалывание ресурса. И… заложит основы для новой заварушки. Или, не приведи Господь, создаст мир, который будет хуже самой войны.

Когда же это закончится?

Первый вариант – когда одна из сторон полностью истребит другую. Этот вариант мы не будем рассматривать как не реалистичный (виноват – не гуманистичный). Истребить, например, 40 млн человек с одной стороны или 150 млн с другой – как-то не очень.

Второй вариант – когда стороны конфликта сядут за стол переговоров с целью договориться о мире.

Возможно, часть сограждан сейчас возмутится – какие переговоры! Только безоговорочная капитуляция!

Сразу оговорюсь. Во-первых, капитуляция – это тоже форма переговоров о мире, а во-вторых… Про «во-вторых» немного позднее.

Кода смогут начаться переговоры о мире?

Тогда, когда для сторон конфликта сформируются условия, при которых необходимость переговоров станет неизбежной.

При оптимистическом сценарии это произойдет, когда для сторон конфликта (всех) станет очевидно, что издержки от продолжения конфликта (текущие и перспективные) превышают возможные выгоды победителя от продолжения конфликта.

При пессимистическом – когда все (или одна из сторон) исчерпает всякие возможности для дальнейшего продолжения конфликта.

Чем закончатся переговоры?

При оптимистическом сценарии нахождением некого консенсуса ключевых сторон о дальнейшем мироустройстве с более или менее благоприятными условиями для них (хотя кто-то из не ключевых может пострадать).

При пессимистическом – все будет зависеть от степени критичности понесенных издержек для каждой из сторон и их соотношением. Мир будет смещен в пользу условно победившей, что не совсем хорошо, так как это чревато попыткой реванша (хотя не обязательно, все будет зависеть от степени здравомыслия победителя).

Это своего рода теория.

Перейдем к практике.

Один классик когда-то сказал:
Другой классик чуть позже заметил:
Объединив эти аксиомы, мы придем к нехитрому выводу: война есть продолжение экономики с привлечением иных средств.

Конкуренция за ресурсы – по сути это и есть первопричина подавляющего большинства военных конфликтов. Она же и определяет победителя.

Сейчас часто встречаются отсылки и параллели к опыту Великой Отечественной войны. Идеологически это оправдано. Но с точки зрения принимаемых решений, это может быть в корне ошибочным.

Довольно забавно читать в пабликах обвинения в адрес генералов, воюющих на основе концепций прошедших войн. И одновременные призывы принимать решения в области госуправления или экономики, опираясь на опыт 80-летней давности. Это при том, что страна жила в принципиально другой социально-экономической системе. Есть, конечно, вещи универсальные для любых эпох и любых систем, но речь не о них.

Одно из ошибочных представлений – это то, как будет выглядеть наша победа (надеюсь именно наша). Картинка рисуется в виде красного флага над Крещатиком или над 5-ой авеню. Но, вероятно, все будет чуть по-другому.

Прежде всего, рассмотрим стороны конфликта.

Россия – Украина. Это очевидно.

Потенциалы сторон по состоянию до начала СВО 24 февраля 2022 года:

Россия: население – 150 млн; армия – 1,9 млн; ВВП – 4 449 млрд долл.

Украина: население – 40 млн; армия – 1,2 млн; ВВП – 588 млрд долл.

Нагляднее это можно представить в виде диаграммы.
Соотношение потенциалов в пользу России. Территория противостояния – в рамках госграниц.

Однако есть еще второй пласт противостояния. Он не носит характер прямого военного конфликта (если не считать советников и разведданных). Надеюсь, и не будет носить. Но он не менее опасен в текущей ситуации.

Назовем его так: «терра Россия» – «Англо-саксонская агломерация» с примкнувшей к ним Европой во главе с США. Обозначим их как НАТО.

Это геополитическое противостояние между глобально конкурирующими силами. В первую очередь оно ведется на экономическом фронте, и главная задача устранить Россию как конкурента. Устранить не физически – это довольно дорого. А встроить ее в глобальную систему разделения труда на правах подсобного хозяйства.

Иногда здесь полезна и война силами третьих лиц. Расчет простой – пока Россия воюет, ей некогда заниматься вопросами развития. Тоже для многих очевидно, но уже не для всех (встречал таких людей)!

И тут потенциалы сторон иные.

Россия: население – 150 млн; армия – 1,9 млн; ВВП – 4 449 млрд долл.

НАТО: население – 930 млн; армия – более 5 млн; ВВП – примерно 42 500 млрд долл.
Как видим, теперь соотношение потенциалов – не совсем в пользу России. Например, расходы России на оборону в 2021 году составили 65,9 млрд долл. Согласно данным РБК, только с 24 февраля 2022 года по июнь 2022 года Украина получила внешней помощи на 75,4 млрд долл.

Это то самое «во-вторых», к вопросу безоговорочной капитуляции.

Это без учета ресурса Украины. Причем Украина здесь не сторона противостояния. Она расходный материал, чьи ресурсы можно безжалостно бросить в топку. К сожалению, украинскому руководству хорошо платят, чтобы оно об этом не думало, а украинский народ этого не осознал.

Поскольку СВО сейчас носит преимущественно позиционный характер, фактически это означает взаимное перемалывание ресурса. С нашей стороны – главным образом (очень на это надеюсь) запасы вооружений, помноженные на коэффициент их воспроизводства. С той стороны – те же запасы плюс людской ресурс ВСУ.

При текущей интенсивности конфликта людских ресурсов ВСУ в теории может хватить лет на 6–8. С учетом возможностей поставки вооружений со стороны НАТО и имеющегося у них потенциала воспроизводства, баланс сил смотрится неоднозначно.

Да. Сейчас много и часто пишут об исчерпании запасов вооружений, поставляемых на Украину. Но не стоит этим обольщаться. Дело не только в запасах, но и в возможностях воспроизводства.

Для сравнения с опытом Великой Отечественной войны приведу пример.

Соотношения ВВП на 1939 год:

Страны антигитлеровской коалиции – 1 721 млрд долл., в т. ч. СССР – 366.

Страны «оси» – 747 млрд долл., в т. ч. Германия – 384.

Как видим, разница потенциалов несколько отличается от текущей.

И есть еще третий пласт противостояния. Про него часто забывают вообще.

Это глобальный финансовый капитал со штаб-квартирой в США и национальные экономики. Этот же капитал выступает и хозяином НАТО.

Здесь потенциалы определить сложно, но можно примерно сопоставить таким образом:

Россия – доля в международных расчетах в рублях до начала СВО – 0,26 %.

Глобальный капитал – доля в долларовых расчетах – 43,5 %, с учетом доли евро – 36,7 %, вместе – 80,2 %.
Причем важно то, что указанный глобальный капитал является также неотъемлемой частью непосредственно Российской экономики. И это данность, с которой необходимо считаться. И это серьезно ограничивает наши возможности на нашей же территории.

Исходя из этого, периодически гордо звучащий тезис о том, что «Россия воют со всем НАТО» – это не повод для гордости. Тем более не повод для оправданий.

Однако это и не повод для заведомого признания поражения!

Это повод для очень вдумчивого, очень взвешенного и очень прагматичного подхода.

Справедливости ради скажем, что у России есть еще стратегический резерв по имени Батька Лукашенко, но он может быть задействован лишь в случае самом крайнем.

Есть еще в этом локально-глобальном конфликте третьи лица – это весь остальной мир, пока держащий нейтралитет и выжидающий. Одни выжидают сочувствующе. Другие – взвешивая и оценивая. Они будет за тех, кто окажется победителем.

Истоки конфликта

Определим теперь истоки конфликта.

Отбросив геополитические трения Русь/Запад со времен царя (любого), посмотрим ретроспективу последних лет.

Канун 2014 года был ознаменован замечательными событиями – Олимпиада в Сочи, право России на проведение ЧМ по футболу, рост популярности России в мире.

Но грянул майдан. Проект «Украина – анти-Россия» вошел в активную фазу. Задача номер раз – ограничить конкурентные возможности России в Черноморско-Средиземноморском регионе и далее на юг. Задача номер два – создать очаг напряжения у наших границ.

Первая угроза была купирована крымской весной.

По второй угрозе была совершена большая стратегическая ошибка – не введены войска на Донбасс. Справедливости ради отметим, что эта ошибка стала очевидна сейчас. На тот момент, были оправданные сомнения.

В результате проект «анти-Россия» получил качественное развитие. Отдадим должное его организаторам – они действовали грамотно. Единственным слабым местом оказалась стойкость народа Донбасса.

В принципе, конфликт в тлеющей стадии мог бы и устроить «спонсоров майдана», но он перестал приносить дивиденды.

Россия вошла в Сирию и немного повернула ход местной истории. Также беспокойство стал вызывать А. В. Захарченко, начавший активно взаимодействовать с востоком Украины, подконтрольным Киеву, и приобретать там популярность. К этому еще добавились южные и северные потоки, Центральная Африка и др.

Упустив шанс 2014 года, Россия заняла единственно возможную для нее позицию, которая выражена тезисом – «Своих не бросаем». Продвигать ее, правда, пытались в основном административным путем, в то же время стараясь не нарушить установленный статус-кво.

Ответная стратагема хозяев НАТО была, судя по всему, выработана такая – решение о силовом захвате Донбасса, с предварительным устранением наиболее популярных его лидеров. Возможно, успех операции планировалось закрепить появлением на Украине атомного оружия, либо имитацией такого появления (не берусь утверждать, всего лишь слухи).

Примечание. Здесь необходимо сделать небольшую ремарку. Все рассуждения о текущей спецоперации, о том, какие принимались решения, о планах Генштаба и др. – это все домыслы и гипотезы. Если в каких-то публиках пишут, что знают, как было, или что было именно так, безбожно врут. Вся правда о принятых решениях находится под грифом «ОВ» и станет нам доступна в лучшем случае лет этак через 75. В том числе гипотезой является и мнение вашего покорного слуги. Свою гипотезу основываю лишь на открытых источниках и общей логике событий.

Что давала силовая ликвидация русского Донбасса? Она ставила российское руководство в вилку безальтернативно проигрышных решений.

Первое – смириться с фактом. И это означало крах концепции «Своих не бросаем». Как следствие – потеря репутации надежного геополитического гаранта и партнера, а значит потеря всех тех экономических преференций, которые давала эта репутация. Как минимум на ближайшую перспективу Россия теряла роль локального лидера и могла претендовать лишь на роль сырьевого поставщика.

Второе – напрямую ввязаться в битву с ее неминуемыми жертвами и потерями, и самое неприятное – с ее непредсказуемостью.

Российское руководство выбрало спецоперацию, посчитав ее наименьшим из зол. Была предпринята попытка решить проблему дипломатическим путем публикацией так называемого «Ультиматума Путина», но это, скорее, этакий последний шанс сохранить мир.

А дальше был выбор: ждать, когда ВСУ пойдут на Донбасс, или начать первыми.

В первом случае плюсом было то, что Россия могла попытаться выступить в качестве миротворца, а не агрессора. Минусом – то, что она могла и не успеть этого сделать, а в случае верности версии с атомным оружием (подчеркну – версии), не имела бы и возможности.

Во втором случае минусом стало то, что Россия так или иначе является стороной-агрессором, что дает прекрасный идеологический повод для «консолидации цивилизованного мира». Плюсом – то, что, основываясь на эффекте превентивного удара, есть шанс перехватить инициативу.

Увы, спецоперация затянулась.

Что ж будет считаться нашей победой в этой битве?

Нет. Это не красный флаг на Крещатике. Хотя, может быть, он и не будет лишним.

Это в локально украинской повестке – ликвидация проекта «Анти-Россия». Это значит, что территория Украины (отчасти бывшей) будет иметь как минимум гарантировано нейтральный статус.

Один из путей, каким этого можно добиться – взятие под военный контроль всей территории. Возникает вопрос – какую цену надо заплатить в человеческих жизнях. Возможно, у военных есть вариант решения с минимальным потерями – дай бог.

Но этого мало. Еще надо будет добиться невраждебно настроенного населения этой территории. В этом контексте – уничтожение электростанций – палка о двух концах.

Мне могут возразить, что за ценой победы мы не постоим. Но тем, кто так думает, просьба изучить опыт сражения при Аускуле в 279 году до н. э. У любой победы есть цена, превысив которую она превращается в поражение.

Кроме того, напомню, что, помимо локальной победы на Украине, необходима глобальная победа на геополитическом фронте.

В чем будет выражаться она?

Победой можно считать достижение баланса интересов, при котором за Россией будет закреплено место, обеспечивающее безбедную и комфортную жизнь. То есть Россия сможет отстоять право на собственные ресурсы и отстоять право развиваться в выгодном для себя взаимодействии со всем остальным миром.

США/НАТО – это дряхлеющий, ослабевающий, теряющий свои позиции в мире гигант. Но пока это еще гигант.

Причем на украинском конфликте этот гигант не только тратится, но и зарабатывает. Например, хороший бонус для США – снижение конкурентоспособности его европейских друзей.

Сможем ли водрузить красный флаг на 5-й авеню?

Дойдя до польско-украинской границы ценой истощения своих ресурсов, сможем ли мы выдержать следующий удар этого гиганта в другой точке? Это к тезису «за ценой не постоим».

Эту другую точку могут организовать где угодно.

Например, в Армении – она уже зреет.

Или на Болотной площади (и не думайте, что это из разряда невероятного).

Старый мудрый китаец Сунь-цзы сказал:


Будет снижаться благосостояние населения – будут повышаться риски Болотной, а конкуренция с глобальным капталом не имеет четких границ. Актив для таких мероприятий уже готовится – если поискать в интернете, можно найти целые курсы «по обучению демократии» и «ненасильственным акциям».

Есть ли у нас достаточный ресурс, который позволит вести долгую операцию? Сможем ли мы перересурсить наших «партнеров» (простите за столь странный термин, но он наиболее точно отражает суть затяжных конфликтов).

Ответ на этот вопрос тоже находится под грифом «ОВ», но будем надеяться, что да.

Однако хочется не надежды, а уверенности. Война на истощение – вещь, от которой пострадают все. Страна-военный лагерь не лучшее решение.

Война есть продолжение экономики с привлечением иных средств. И самый главный фронт для нас – экономический. Сможем обеспечить социально-экономическую стабильность – выиграем. Причем стабильность не в отчетах ЦБ, а в реальных походах по магазинам.

Россия в 1917 году почти выиграла первую мировую на поле боя, но проиграла экономический фронт.

Но что делать, если цена победы все-таки будет слишком велика?

Значит, решение надо поискать в другой плоскости – менее затратной.

Пару примеров попробую накидать. Прошу не считать руководством к действию, это просто примеры.

Например, можно начать наступление в направлении, которого не ждут, скажем, на Львов (это, скорее, вопрос к военным).

Или, вспомнив главного спонсора майдана – устроить сюрприз где-нибудь в другой точке мира – сюрприз совсем не обязательно военного характера. Лучше экономического. Ключевая задача – резко повысить издержки для противника (для главного противника). Генерал Мороз отчасти – нам в помощь. Предоставление военной помощи для ВСУ со стороны НАТО должно стать экономически не выгодным для них.

Или, например, можно организовать смену правительства Украины на более договороспособное и подписать с ним мирный договор, с сохранением за Русской армией функции контроля за соблюдением договора. В этом плане отказ от штурма Киева в марте, возможно, был ошибкой, хотя вопрос неоднозначный.

Или, например, есть такая страна, как Польша. Сейчас она нам не друг, от слова совсем. Более того, сегодня она является третьим по значимости бенефициаром от украинского конфликта, после США и Турции, являясь, по сути, комиссионером финансовых траншей в украинский бюджет. Но скажите любому польскому политику магическую фразу «восточные кресы», и возможно, мы получим заинтересованную сторону. Она не станет нам от этого другом. Она по-прежнему останется нашим врагом. Но у нее появится интерес к переговорам. Несмотря на предвзятое к ней отношение, Польша, в отличие от Германии, имеет свою собственную позицию. А разнонаправленные интересы в стане противника – наш бонус. Кстати, Бандеру там тоже не очень любят.

Надеюсь, мы имеем все необходимые ресурсы и четкие планы, как взять под контроль всю территорию Украины, включая «западенщину». Но если ресурсы не совсем все. Может, отдать то, что удержать все равно не сможем. Но отдать тому, кто будет более договороспособен, чем актер, нанятый играть роль президента. Граница с другим государством, пусть и враждебным, более стабильна, чем граница с враждебным квазигосударством.

Есть и другие страны из того лагеря, с которыми можно творчески поработать.

Имеется и еще одно перспективное направление – это правильная информационно-разъяснительная работа с населением Украины.

Просто необходимо, чтобы народ Украины, четко осознавал, что текущее руководство, ведет его на убой ради интересов совершенно других людей. Чтобы перспективы мирной и благополучной жизни они видели не в победе над Россией, а в мире с нами.

А для этого и России надо не просто воевать «до последнего русского», а еще решить сложнейшую задачу – обеспечение социально-экономического развития населения в условиях идущего конфликта. Задача на порядок более сложная, чем военная победа.
И без решения этой проблемы полноценной победы не будет.

Повторюсь – сейчас время для очень вдумчивого, очень взвешенного и очень прагматичного подхода. Без эмоций. И творческого.

Главная задача усадить за стол переговоров бенефициара украинского конфликта, и заставить его слышать и принимать нашу позицию.

Мир начнется тогда, когда начнутся такие переговоры. Переговоры с желанием договориться. Для этого необходимо повышать издержки главного бенефициара и как можно рациональней расходовать свои.

Красный флаг на Крещатике может ознаменовать окончание одного проекта, но не гарантирует мир. А нам (народу России) нужен мир. Причем не весь – достаточно своего, но на комфортных для нас условиях.

Продолжение, возможно, последует… Автор: Макс Добрый  https://topwar.ru/204851-kogda-nastupit-mir-posle-vojny.html