Олени в РККА в годы Великой Отечественной войны

Олени в РККА в годы Великой Отечественной войны

ОЛЕННО-ТРАНСПОРТНЫЕ БАТАЛЬОНЫ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В ЗАПОЛЯРЬЕ.
В годы Великой Отечественной войны в обороне Советского Заполярья принимали участие уникальные подразделения, уникальные не только для Красной Армии, но и для армий других стран.
Тундра… Болота. Голая, покрытая скалами земля. Долгая зима с буранами и метелями. Армия в таких условиях испытывала значительные трудности в снабжении. Обильные снегопады на двое-трое суток могут задержать автомобильный и гужевой транспорт, который с нетерпением ждали солдаты на передовой, раненые в эвакогоспиталях, артиллеристы на огневых позициях.
В военных билетах наших бойцов появилась запись «ездовой оленевод». Речь идет об оленетранспортных дивизионах.

В конце 1941 года для защиты северных рубежей Советского Союза на Карельском фронте поступил приказ сформировать оленно-транспортные батальоны из числа местных жителей. К концу января 1942 года батальоны были сформированы. Своим ходом зимой им предстояло с оружием и припасами добраться до Архангельска. Всего на фронт ушло четыре батальона.
Задачей оленно-транспортных батальонов было доставлять на передовую грузы, в том числе продовольствие, оружие и снаряды, они также эвакуировали моторы со сбитых самолётов, раненых , осуществляли разведку, диверсии и связь. В состав оленно-лыжных и оленно-транспортных батальонов входили оленеводы - коренные жители Ненецкого округа , республики Коми и саамы, а также обученные русские. Позже на фронт прибыли уральские манси. Всего с помощью оленей с линии фронта и из глубокого тыла противника было вывезено 10,142 тысячи раненых солдат. Оленные батальоны перевезли к переднему краю 8 тысяч бойцов и 17 тысяч тонн боеприпасов.
Военные части формировались в Мезенском и Лешуконском районах Архангельской области, на севере Коми АССР под Усть-Цильмой. Самая трагичная судьба ждала четвертый, самый многочисленный батальон. В первые три входило примерно по тысяче оленей и по сто с лишним бойцов. Четвертый батальон формировался на территории Ненецкого округа в Малоземельской и Большеземельской тундре. В него вошло 250 бойцов и 4,5 тысячи оленей.

ФОТО:
1). Доставка грузов
2). Оленный транспорт
3). ФОТО : Эвакуация раненых. 1942 год.
Лучшие олени были отправлены на фронт в числе первых трех батальонов, а в четвертый пришлось брать разных по физическому состоянию оленей, многие были не объезжены.
На запад караван шел тем же маршрутом, что и первые три, и оленям уже не хватало ягеля. К тому же один отряд при формировании батальона заблудился, отклонился на север в район Волонги и затянул сроки формирования батальона в Нижней Пеше. Из Пеши батальон отправился в путь и только через месяц вышел к Рикасихе под Архангельском, откуда в товарных вагонах был переправлен на фронт.
Сформированная из батальонов 31-я оленно-лыжная бригада через Польшу дошла до Праги. А в 1947 году была направлена на Чукотку. Именно там бойцы бригады закончили свой боевой путь и смогли вернуться домой.
«ГОТОВЬТЕ ДВЕ ТЫСЯЧИ УПРЯЖЕК….»
Условия фронтовой жизни на самом северном направлении советско-германского фронта были необычайно суровыми. Одной из самых серьёзных проблем, с которой в начале зимы 1941 года столкнулось командование Карельского фронта, было обеспечение транспортного сообщения на огромной по протяжённости линии боевых действий. Передвижение любого транспорта (тракторов, грузовиков, гужевого) практически невозможно из-за отсутствия дорог и глубокого снежного покрова.
Надо учитывать, что впервые в истории войн длительные боевые действия велись в условиях полярной зимы такими крупными массами войск. На линии фронта одновременно находились десятки тысяч бойцов и командиров, ежедневно нуждавшихся в продовольствии и боеприпасах, связи и эвакуации раненых. В этих условиях командующий Карфронтом генерал-лейтенант Фролов отдал единственно верный приказ о формировании армейских оленьих транспортов (АОТ).

ОКТЯБРЬ 1941. СААМСКИЕ ЭШЕЛОНЫ
В ноябре 1941-го это решение было одобрено Военным Советом 14-й армии. Главным организатором оленно-транспортных подразделений стал начальник ветеринарного отдела 14-й армии военветврач 1-го ранга Дмитрий Николаевич Тульчинский. Штаты их были разработаны ещё до войны. Каждый транспорт (рота) включал 154 человека, 1015 ездовых оленей, 15 оленогонных лаек, 237 грузовых и 76 легковых нарт. Он делился на три взвода, а те в свою очередь на отделения. В штат армейского оленьего транспорта входил штаб, хозяйственное отделение, медицинский пункт и ветлазарет.
Первые транспорты формировались за счёт поголовья Ловозерского и Саамского районов Мурманской области. Саамы-оленеводы в силу своего опыта, знания местных условий составляли ядро этих подразделений. Для формирования оленно-транспортных отрядов призывались ловозерские коми и немногочисленные кольские ненцы. Например, взвод 2-го оленного транспорта возглавил ненец Алексей Иванович Летков 1909 года рождения.
В заснеженных сопках и горных ущельях Кольского полуострова, который стал зоной боевых дёйствий, на передовых позициях и в близком от них тылу, в условиях бездорожья оказался незаменимым традиционный транспорт тундры – олени. Лёгкая упряжка промчится по крепкому насту 50-80 километров за сутки.
Олень сам себя прокормит в тундре и в лесу. Он не боится холода и вьюги. Не нарушит тишины, даже раненый не издаст звука. Устраивала оленья упряжка с лёгкой нартой и фронтовых медиков: быстрая, повсюду проходимая.
Один из бойцов оленно-транспортного дивизиона рассказывал:
«Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А вот оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернёшь раненого в шкуру, положишь на нарты и везёшь. Доставишь в госпиталь – человек тёплый, живой».
Сначала было создано три армейских оленно-транспортных дивизиона, потом появились ещё четыре. Ездовые олени появились в боевых порядках наших войск не только на Мурманском, но и на Кандалакшском и Лоухском направлениях. Когда в марте 1942 года образовалась 19-я армия Карельского фронта, один из отрядов передали ей.

НЕНЕЦКИЕ ЭШЕЛОНЫ : НАЧАЛО ФОРМИРОВАНИЯ.
Подготовка к формированию оленно-транспортных эшелонов началась в Ненецком национальном округе ещё в сентябре 1941 года. Так, 13 сентября 1941-го начальник строевого управления Северного флота письменно запросил начальника штаба Архангельского военного округа (АрхВО) призвать для нужд флота 50 оленеводов-каюров и направить их в Мурманск.

ФОТО военкора Евгения Халдея :
1). Олени и англичане. Мурманск, 1942 год.
2). Английские союзники рассматривают оленью упряжку, доставившую боеприпасы на аэродром; 1942 год.

17 сентября Бюро Ненецкого окружкома ВКП(б) приняло совершенно секретное решение о подготовительных мероприятиях по формирование оленных транспортов для Карельского фронта.
В конце сентября областные власти шифрованной телеграммой конкретизировали задание:
«Нужно восемь тысяч ездовых оленей по колхозам и совхозам. Нужно 100-120 человек ездовых, хорошо владеющих русским языком, честных и смелых. Готовность – на 10 октября 1941 года».
В конце сентября началась подготовка контингентов ездовых оленей для РККА. Индигский оленсовхоз направил в распоряжение Архангельского военного округа 715 голов отборных быков (ездовых оленей), 77 грузовых и 19 легковых нарт с упряжью. Это была первая партия ненецких оленей, подготовленная для фронта.
Вместе с опытными ездовыми отправлялись в путь необученные этому делу бойцы , а также собаки для охраны. Таким образом по прибытии на место назначения , количество умеющих обращаться с упряжками увеличивалось практически вдвое.
1 октября главный интендант АрхВО полковник Радуто направил в Ненецкий окрисполком требование: в течение месяца «для обеспечения действующей армии» изготовить 2000 комплектов оленьей упряжи.
3 октября первый секретарь Архангельского обкома ВКП(б) Огородников телеграфировал окружным властям: «Готовьте за счёт обобществленного стада 2 тысячи упряжек, для личного пользования впредь до особых указаний не брать».
А через несколько дней, 5 октября, Архангельский областной комитет партии обратился в ЦК ВКП (б) с докладной запиской, в которой предлагал широко использовать ездовых оленей на фронте. Окружные власти вели активную подготовительную работу по формированию оленных эшелонов: отбирались олени, готовилась упряжь.
В первую очередь был проанализирован полово-возрастной состав оленного поголовья. Колхозы и совхозы округа располагали достаточным количеством ездовых оленей. Сложнее обстояло дело с упряжью и санями: не было материала, некому было их изготовить.
Вопрос решался по-военному быстро – недостающее снаряжение стали собирать у оленеводов. Одновременно в течение октября энергично шло выделение оленей для армейских нужд. Так, Ненецкий оленсовхоз к 8 октября подготовил 900 оленей, 25 легковых и 100 грузовых нарт с упряжью в сопровождении 12 пастухов; колхоз «Харп» к 13 октября сформировал стадо в 1013 оленей (из них 872 обученных ездовых).
Первый секретарь Ненецкого окружкома ВКП (б) Кузин информировал областное руководство о ходе работы:
«К 15 октября подготовлено 4 тысячи оленей, 685 саней, 632 упряжи, подобрано 80 чел. ездовых. Подготовка продолжается. В кооперации, в колхозах нет кожи».

РЕШЕНИЕ СТАЛИНА -- ОЛЕННАЯ АРМИЯ.
В этот период ситуация под Москвой была катастрофической, вермахт окружил у Вязьмы войска Западного фронта. В конце ноября 1941-го бои шли практически у стен столицы. Немудрено, что Государственный Комитет Обороны (ГКО) рассмотрел вопрос о формировании оленно-лыжных частей лишь на заседании 20 ноября.
На заседаниях ГКО заслушивались важнейшие вопросы, касающиеся судеб войны. В этот день, когда танки и пехота противника находились в сорока километрах от стен Кремля, принимались решения об изготовлении опытных бронеплощадок для гвардейских минометов, об организации выпуска зажигательных бомб типа «огневые мешки», об увеличении производства гексогена, о производстве миномётов в Ленинграде. Предпоследним, восьмым, вопросом повестки дня, было предложение Военного Совета АрхВО о создании оленно-лыжных батальонов. Члены ГКО приняли его без возражений.
В тот же день вышло секретное постановление № 930-с «О проведении мобилизации оленей, оленьих упряжек и ездовых (каюров) в Коми АССР и Архангельской области» за подписью председателя ГКО и Верховного Главнокомандующего Иосифа Сталина. Высший орган власти предписывал Военному Совету АрхВО организовать мобилизацию из расчета:

Ненецкий округ
Ездовых оленей – 6000
Нарт с упряжью – 1200
Ездовых (каюров) – 600

Коми АССР
Ездовых оленей – 4000
Нарт с упряжью – 800
Ездовых (каюров) – 800

Всего планировалось поставить под ружьё целую армаду, невиданную доселе оленную армию для Карельского фронта в 10 000 ездовых оленей, 2 000 нарт и 1 400 ездовых. Вся эта масса оленеводов с ездовыми упряжками должна была организационно влиться в 12 лыжно-оленьих батальонов – ударную силу для разгрома врага в Заполярье в надвигающемся 1942-м году.

ПРИНЯТО К ИСПОЛНЕНИЮ
22 ноября 1941 года во исполнение решения ГКО Военный Совет Архангельского ВО строго секретным постановлением обязал органы власти и военные комиссариаты Коми АССР и Ненецкого национального округа подготовить оленей, нарты и каюров для отправки на фронт. Срок исполнения установили по-военному жёстко – к 1 января 1942 года. На всю организацию, сборы и тысячевёрстный путь отводилось всего пять недель. В приказе указывалось: «Каюров направить в исправной собственной одежде и обуви, обеспечить продовольствием и фуражом до пункта назначения».

Несмотря на всю масштабность и сложность задач, окружные власти быстро определили разнарядки на поставку оленей колхозам и совхозам, назначили ответственных товарищей за организацию переходов эшелонов в Архангельск. Для отправки эшелонов подбирали людей с опытом работы в тундре, знающих оленеводство, одновременно обладающих организаторскими способностями, решительных и жёстких.
25 ноября 1941 года бюро окружкома ВКП(б) приняло решение о формировании оленно-транспортных эшелонов: «Мобилизовать из районов округа ездовых каюров 600 человек из них по районам: Канино-Тиманскому – 185, Нижне-Печорскому – 160, Большеземельскому – 40 и г. Нарьян-Мар – 215 чел. Оленей по Канино-Тиманскому району – 1400 колхозных и 1100 из Индигского оленсовхоза, по Нижне-Печорскому району – 1630 колхозных и 900 совхозных и по Большеземельскому району – 1000 колхозных и 1100 совхозных».
Автору этой публикации удалось собрать данные о 570 жителях округа, призванных по решению ГКО в ноябре 1941 года (95 процентов всего призыва). Собственно оленеводов-ненцев среди них насчитывалось всего 18,3 процентов (106 чел.). Несмотря на то, что советская власть крепко обидела многих оленеводов политикой раскулачивания и попытками загнать людей в колхозы, никогда ранее не призывавшиеся на службу в армию коренные северные народы посылали своих представителей на фронт.

Фронтовик Алексей Латышев вспоминал:
«На войну уходили из Шойны. Мобилизовали пастухов вместе с оленями, грузовыми и ездовыми нартами отправляли на фронт. Из того, первого призыва почти никто из молодых оленеводов назад на Канин не вернулся. Почти все пропали без вести. Пропасть без вести нашим тундровикам в те годы было очень просто, русский язык наши в то время плохо знали. Очень много ненцев утонуло во время переправ через реки, плавать у нас никто не умел».
Действительно, ненцы, плохо знавшие русский язык, не понимали команд и в результате оказывались на фронте в трудном положении. Сознавая значимость оленеводов, старший политрук Панов (окружной военный комиссар) «будучи в Пёше, свыше 20 тундровых колхозников фактически в армию не призвал и медосмотра им не делал, а приказал зав. спецчастью т. Кобелеву внести их в списки призванных. По приезду в в/часть свыше 15 чел. из них оказались со свидетельствами об освобождении от воинской обязанности, несколько человек сразу были отправлены в госпиталь на излечение (Большаков Платон, Выучейский Никита, Ноготысый Сергей».
Как сообщал в феврале 1942 года начальник Ненецкого эшелона № 3 Иван Филиппович Талеев, окружной военный комиссар, не особо разбиравшийся в оленеводстве, активно вмешивался во все дела, «несколько раз публично оскорблял, называя перестраховщиком, бездельником и даже негодяем». Вообще же, вмешательство некомпетентных командиров Красной Армии, участвовавших в формировании эшелонов, вносило значительную нервозность и непродуманность в решениях.

ФОТО 1 : Оленно-лыжный батальон Карельского фронта. 1942.
ФОТО 2 : На погрузке

Колхозы и совхозы оперативно выделили поголовье ездовых оленей. Руководители Индигского оленсовхоза с гордостью рапортовали: «По заданию совхозом выделены 1100 отборных транспортных оленей. Полностью выделен транспортный инвентарь.… Сверх задания совхоз обеспечил пастушескую бригаду, кроме чума, лыжами, тынзеями и другим производственным и кухонным инвентарем. Выделены даже патефон с богатым набором пластинок, домино, шашки».

«НЯПОЙ ИМЕНИ СТАЛИНА ВЫШЕЛ 28-го...»
В конце ноября, начале декабря 1941 года оленно-транспортные эшелоны один за другим уходили на фронт. Колхоз имени Выучейского выделил 500 пелеев, колхоз имени Сталина – 333, колхоз имени Ленина – 100, колхоз имени Чапаева – 200, колхоз имени Кирова – 284, колхоз имени Горького – 140. Именно тогда появилась эта телеграмма: «Няпой имени Сталина вышел 28-го, имени Ленина выходит 30-го».
Эшелоны уходили в спешке, не всегда продумывались вопросы организации и отправки крупных стад. Темп продвижения задавался кавалерийский – 50 км в сутки, тогда как реально стада оленей могли проходить 15-20 км. Шедший головным по хорошим пастбищам канинский эшелон Ивана Георгиевича Дитятева сообщал 3 января 1942 года: «Отсутствие кормов, олени разошлись, мох предполагается впереди 50 км. Принимаю меры по сбору и продвижению».

ФОТО : Погонщики

Эшелон Талеева – 1059 голов ездовых оленей, принятых из шести колхозов, – дошёл, потеряв 107 быков (10 процентов поголовья), из них пропало – 50, и забито на мясо «присталых» – 57. Командир эшелона указывал основные причины потерь: во-первых, не имелось конкретного маршрута движения и не хватало пастбищ, во-вторых, часть оленей, прибывших из малоземельских колхозов, оказались ослабленными, поэтому их пришлось выбраковать.

ВПЕРЁД --НА ЗАПАД!
В ноябре-декабре 1941 года Ненецкий национальный округ отправил на фронт более семи тысяч ездовых оленей. Стоит отметить, что ездовыми являются лишь самцы-кастраты, достигшие возраста трех-четырёх лет. С учётом всего поголовья в тот год мобилизовали практически три четверти ездовых оленей округа.
В некоторых хозяйствах обученных быков мобилизовали практически полностью.
Колхозница Н. Ардеева вспоминала впоследствии:
«Из колхоза «Северный полюс» взяли 400 быков. Многие уходили в армию, забирая своих личных оленей. А потом большинство пастухов ездило на важенках и ланчаках».
Действительно, многие оленеводы брали на фронт личные упряжки. Дочь погибшего ездового Романа Выучейского Валентина Гордеева до сих пор помнит его четвёрку прекрасных быков белее снега. Ещё в памяти осталось обещание отца свернуть Гитлеру шею и вскоре вернуться с победой.

Вот как вспоминала об отце, ушедшем на фронт также с личными оленями, Евдокия Егоровна Канюкова:
«Ненцы на войну в то время вместе с оленями уходили, говорили, что фронту нужен транспорт. У моего отца была прекрасная упряжка и очень красивый бык-вожак, он его сам всему научил, выпестовал и вырастил, можно сказать. И на войну ушли все вместе: ненцы и их олени».
Бригадир колхоза «Путь Ильича» Степан Васильевич Хатанзейский рассказывал: «Помню, во время войны совсем пастухов в тундре было мало. Главный оленевод была женщина. Она и детей нянчила, и обед готовила, и чум на её плечах держался, и стадо пасла».
Поражает стремительность и чёткость решений того сложного времени. В кратчайшие сроки на огромной территории округа было сформировано пять эшелонов, подготовлены команды призывников, собраны упряжь, нарты, чумы. И вся эта масса людей, сопровождая тысячные стада, ни дня не мешкая, отправилась на фронт.

Из книги Алексея Киселева «Война в Заполярье» об использовании оленей на войне :
«В первую военную зиму во всех дивизиях 14-й армии стали организовываться оленетранспортные подразделения. В них служили саамы, ненцы и коми. Оленей часто использовали не только для отправки раненых и доставки военных грузов, но и при заброске разведчиков в тыл врага, для вывоза подбитых самолетов и их экипажей и для поддержки связи с пограничниками. Оленеводы спасли жизнь многим солдатам и командирам 14-й армии и Северного флота. За годы войны вывезли с передовой более 10 000 человек, доставили на фронт по бездорожью 17 000 тонн боеприпасов и военных грузов, эвакуировали из тундры более 160 вынужденно севших и подбитых самолетов, кроме того, переправили для выполнения боевых заданий около 8000 военнослужащих и партизан, многих — в дальние тылы врага».

***


ФОРМИРОВАНИЕ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ
Впервые в Красной Армии олений транспорт показал свою жизнеспособность еще во время Финской войны. Тогда-то и были разработаны основные положения по использованию оленей в войсках.
Выгоды оленьей упряжки были неоспоримы: на санях легко по бездорожью проникнуть в тыл врага. Северный олень неприхотлив к пище, не требует специального ухода, сам добывает себе корм. И в тундре, и в лесу он всегда найдет себе пропитание — серебристый ягель. Кормом для него служат трава, листья, которых много под ногами. Олень никогда не нарушит тишины — даже раненый, он не издает ни звука. И, что немаловажно, ни одно крупное упряжное животное не сможет пробежать по снежной целине десятки километров за сутки. А олень очень вынослив. Форсированным маршем олени способны преодолеть до 80 км в сутки.
Правда, организовать и опробовать все задуманное до начала войны так и не успели. Пришлось спешно собирать оленьи подразделения, когда уже шли бои. В частях искали людей, знакомых с оленеводством. В ноябре 1941 года для 14-й армии Карельского фронта, действовавшей на Мурманском направлении, оленеводы сформировали первые три транспорта, состоявшие целиком из оленьих упряжек. Каждый из таких транспортов обслуживали 154 человека, в том числе 77 солдат-оленеводов, 15 оленегонных собак, 76 легких нарт, 270 грузовых нарт. В последующее время было создано еще четыре транспорта. Всего за годы войны оленеводы-ловозерцы передали армии и флоту 5900 транспортных оленей, 1600 комплектов упряжи к ним, 1119 нарт.
Дневники и воспоминания бывших бойцов оленелыжных батальонов и транспортных бригад помогают воссоздать картину того, как формировались и двигались по тундре и лесам оленьи эшелоны. В первые дни войны в армию мобилизовали более 120 саамов Ловозерского района. Первоначально оленеводов призывали в действующую армию на общих основаниях, но вскоре для них нашлось более привычное занятие. Повестки из военкоматов предписывали призывникам-саамам являться к месту сбора с оленями.

Ветеран войны В. Канев вспоминает:
«На нартах своим ходом. По свежему снегу (было это в ноябре) добирались несколько дней до станции Пулозеро. Там нас, наших животных погрузили в товарные вагоны, повезли в сторону Мурманска. Здесь баржами переправили через залив. Снова запрягли оленей и двинулись к фронту. Остановились в двадцати километрах от передовой. Так я стал бойцом второго оленетранспортного отряда».
Обнаружив, что положенного количества оленей в Мурманской области не хватает, 20 ноября 1941 года Государственный Комитет Обороны постановил:
«Призвать из народного хозяйства Архангельской области, Коми АССР, Ямало-Ненецкого автономного округа: каюров — 1400 человек, оленей — 10000 голов, нарт — 500 штук. Направить призываемых в распоряжение Архангельского облвоенкомата со сроком прибытия не позднее 1 января 1942 года. Обеспечить продовольствием и фуражом на путь следования. Каюров направить в исправной одежде и обуви».
Ноябрь и декабрь — самое суровое время в тундре. Полярная ночь, крепкие морозы, пронизывающие метели, глубокие, еще не скованные настом снега, сотни тысяч километров белой пустыни без населенных пунктов — все это затрудняло движение. В Москве было принято решение гнать оленей «попасом», то есть своим ходом, не отрывая от кормления. Но если первому эшелону ягеля хватало, и он двигался с заданной скоростью, то оленям второй, а тем более следующих команд, шедших след в след, приходилось подбирать жалкие ягельные остатки. Корма катастрофически не хватало, животные быстро тощали. Командированные комиссары грозили военным трибуналом за каждого потерянного оленя. Это считалось вредительством! Поэтому каюры, голодая сами, не смели пустить на мясо ослабевших животных, а бережно укладывали их на нарты (и без того перегруженные) и везли их дальше. На свой страх и риск, невзирая на проклятия, щедро сыпавшиеся от комиссаров, ненцы вторых эшелонов стали сворачивать в сторону от проторенного пути: искали и находили богатые ягелем участки тундры. Это спасало животных, но задерживало продвижение.
Как вспоминает Б. В. Преображенский, «подъем команд и отдыхавших пастухов производился в шесть часов, завтрак — с семи часов, затем часа два занимал подгон стада к чуму и юркование быков (выбор оленей для запряжки в сани) — все это делалось еще почти в темное время. С 9–10 часов до 18–19 часов — в движении. На легковых нартах ехали мобилизованные, на грузовых-вандеях находились ящики с грузом, тюками, шестами от чумов, кухонной утварью, лари с продуктами и другим имуществом команд. Позади шли слабые быки с пастухами». Поскольку главной заботой были олени, их сохранность, каждую сотню быков, свободных от работы в упряжке, гнал дежурный пастух с одной–двумя лайками. Во время остановок пасли оленей также по сменам.

Эшелон № 4 — уже в конце января 1942 года был на подходе к Архангельску. И хотя переход занял вместо одного месяца целых два, закончился он в общем-то благополучно. Все ездовые быки четвертого эшелона были признаны вполне работоспособными.
А в это время в окрестностях Архангельска шло комплектование оленелыжных батальонов.

В ноябре 1941 года в формировании и переброске оленьего стада в Архангельск принимал активное участие Егор Николаевич Ледков. В то время он работал оленьим пастухом в Индигском совхозе. Егор Николаевич так вспоминает о событиях тех дней:
«Сначала мы ничего не могли понять, зачем столько оленей гонят по тундре в Архангельск. Сопровождавшие нас военные говорили, что будут организовывать воинские подразделения. Мы так и не понимали, какие из оленей могут быть воинские подразделения? Среди нас были ненцы, коми, а также и русские. Некоторые русские жили с детских лет в тундре; они умели управлять оленьими упряжками. Было нас около ста человек… Присоединили нас к батальону, и в течение месяца мы стали проходить тактическую подготовку. Несется оленья упряжка, вдруг пулеметы застрочат. Тут олени сразу в сторону бросаются или вовсе станут, как к земле приросшие. Мины через нас летали, залпы пушек послушали. Выкапывали в снегу траншеи, целиком с упряжкой в траншею входили. Смотрят вокруг — ни оленей, ни людей нет, а мы в маскировочных халатах в траншеях. Внезапно в эшелон нас погрузили. Впервые в жизни олени в вагоны пошли. Спрашиваем у начальников: „Куда везут нас?“ — „Воевать! — говорят. — Фашистов бить“. Везли мы в Мурманск из Архангельска около тысячи оленей-быков. Все олени уже были обученными. Не боялись выстрелов».

После непродолжительной, но напряженной учебы, в частности действиям в тылах врага, личный состав оленелыжного батальона, а также и олени были переброшены по железной дороге в город Мурманск. Алексей Леонидович Ледков, мобилизованный в лыжный полк из Надыма, вспоминал: «На Мурманск в товарных вагонах направили. Олени у нас ослабли совсем, шатаются. Командиры придумали одевать торбы с сеном оленям на головы — ешь, мол, не хочу! А они, родимые, сено-то не едят!!! Когда из вагонов выгружались, четвертая часть погибла уже…»
В начале марта 1942 года в 14-ю армию Карельского фронта прибыли 12 оленелыжных батальонов и разместились в районе зверосовхоза. Три из них убыли на другие участки фронта (в распоряжение 10-й армии). Из оставшихся девяти батальонов с 6 по 11 марта были сформированы две бригады.
Основным видом транспорта в бригадах были оленьи упряжки. Но олени были сильно истощены и к работе непригодны. Они шли с грузом от Печоры до Мурманска 2600 километров. В пути 222 оленя пали от истощения, а 710 выбракованы на забой. Из 4532 оленей до зверосовхоза дошли лишь 3600.
Должности солдат-оленеводов были укомплектованы из местного населения: саамов, которые хорошо знали уход за оленями, умели находить для них ягель, свободно ориентировались в тундре. Оленьи транспорты обеспечивались вьючными седлами, специальным снаряжением. Общая численность оленей только в 14-й армии достигала в годы войны 5 тысяч голов. Несколько меньше — в 19-й армии.
В конце 1941 года фронт на Мурманском и Кандалакшском направлениях стабилизировался. Однако линии сплошной обороны не было. Через бреши в тыл врага отправлялись разведывательные группы, партизанские отряды, войсковые подразделения. В зимнее время по глубокому снегу пройти в тыл можно было только на лыжах или на оленьих упряжках.
19 марта 1942 года обе бригады прибыли на фронт и заняли оборону на открытом левом фланге 14-й армии на 7-километровом участке от озера Ножъявр до реки Лебяжки.
Узнав о создании оленьих частей и подразделений, гитлеровское командование поставило особые задачи авиационным частям по уничтожению движущихся на формирование оленьих стад, посылало специальные отряды диверсантов для истребления транспортов. Но, несмотря на все их усилия, транспорты продолжали работать.

ФРОНТОВЫЕ БУДНИ 1942–1944 ГОДОВ
По крупицам, разрозненным фрагментам воспоминаний ветеранов, по фотодокументам мне удалось представить себе, как воевали в 1942–1944 годах оленетранспортные бригады.
В красноармейских книжках бойцов за тот период времени сделана только одна запись: «Участник боев на Мурманском направлении в составе 14-й армии Карельского фронта с 1942-го по 1944 год. В обороне и участник боевых выходов по тылам противника». Война принимает здесь позиционный характер и основная работа — рейды по тылам врага.
Условия жизни личного состава бригад были экстремальными. Бойцы ютились в снежных ямах, покрытых ветками и плащ-палатками. Дров не было, сырые ветки кустарника не горели. Теплого обмундирования и обуви не хватало. Продовольствие и боеприпасы подвозили с перебоями. Многие бойцы заболевали. Усилился падеж оленей. До половины личного состава ежедневно направлялись на расчистку дорог в расположение 10-й гвардейской дивизии. Это сильно выматывало бойцов физически и морально. Были даже случаи само убийства.
Но главное, для чего были созданы бригады, выполнялось. Был установлен режим работы оленьих транспортов. После часового режима движения делался десятиминутный перерыв для отдыха оленей, осмотра упряжки, состояния нарт и груза. Пребывание оленей в упряжке ограничивалось восемью часами в день, а через четыре рабочих дня устраивался однодневный отдых.

Рассказ Алексея Ледкова:
«Нас всех разбросали: кого в лыжные батальоны, кого при оленях оставили. К боям приказали готовиться. Нарты, хореи, оленей маскировали: все белой тканью зашивали, белой краской красили. Маскировку оленям я сам шил. Олени сперва отряхивались, мешал им халат. Сначала дальнобойные снаряды к батареям возили. А в майские праздники перед батальоном пошли, командиры сказали, что фашистов мы напугать должны! Вот тогда-то нас первый раз серьезно разбомбили. Много оленей, людей погибло…» Свою первую награду медаль «За отвагу» Алексей Леонидович Ледков получил совершенно экзотическим способом. Он вызвался промчаться на своей упряжке перед опорным пунктом врага, чтобы, вызвав огонь на себя, обнаружить его огневые точки. Все проверив и рассчитав, он разогнал оленей и, привстав на нартах, с гортанным криком, как положено, выскочил на открытое место и пролетел перед изумленными немцами так, что «сзади только пурга прошла». Опомнились фашисты, заговорили пулеметы, но с опозданием, уже вслед…
Стрелок Первого оленьего транспортного батальона Филипп Александрович Филиппов вспоминает, как отнеслись вначале к их оленьим обозам фашисты: «Решив, что это ездят туда-сюда крестьяне-оленеводы, они их просто игнорировали. И только спустя время „раскусили“ суть этих челночных поездок. И тогда стало небезопасно курсировать даже в темное время».
Способ перевозки был самым различным. Материальная часть артиллерии и минометов транспортировалась на нартах, специально для этого приспособленных. Например, для перевозки четырехорудийной батареи горных 77- миллиметровых орудий с 560 снарядами требовалось 315 оленей, 82 грузовых и 30 легковых нарт. Если же 77- и 45- миллиметровые орудия требовалось переместить на близкое расстояние, его просто устанавливали на лыжи и буксировали за оленями.
Превратив полярную ночь и бездорожье в своих союзников, оленелыжные батальоны занимались не только транспортными операциями. Они участвовали в разведке, наступлениях, крупных рейдах в тыл врага. В 1942 году аэродром гитлеровцев, расположенный в Петсамо, был разгромлен оленелыжным батальоном. Ефим Иванович Горбунов вспоминает:
«Для нападения выбрали самую темную пору. Мела сильная поземка. Бойцы в белых халатах. Оленей не слышно. Это не лошадь, которая неожиданно может заржать и испортить все дело. Подобрались незаметно, переждали, пока фашисты улягутся, а потом внезапно налетели. Уничтожив охрану, взорвав самолеты и склад горючего, растворились в снежной круговерти незаметно, как и нагрянули. Попробовали нас догонять, да куда там!».
Особое место в перевозках занимала эвакуация раненых. Такая эвакуация проводилась в радиусе 7–10 километров, то есть от переднего края до полкового медицинского пункта. Полковому медпункту для этого предавали взвод оленьего транспорта. Для санитарного транспорта олени использовались даже во время десантных операций. С передовых позиций вывозили раненых, а обратно перебрасывали боеприпасы. Один из бойцов-оленеводов из Ловозера — А. Сорванов рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек, потеряв много крови, замерзает. Оленья шкура тепло хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь».
На оленях мчались офицеры связи, доставлялась срочная почта. С целью рекогносцировки местности на них ездили и генералы, в том числе и сам командующий 14-й армией Владимир Иванович Щербаков. Даже командующий фронтом К. А. Мерецков не гнушался проехаться вдоль фронта на оленьей упряжке, правда, отмечал капризность этих животных.
Большую помощь оказывали олени и авиации. Почти у каждого оленевода было по одному и даже по два «крестника» из летчиков. Подобьют где-нибудь над снежным полем наш самолет, кто летчика заберет, кроме них? Анатолий Иванович Рожин вспоминает: «В 43-м году мой взвод занимался вывозкой моторов с подбитых самолетов. А каждый из них весил не менее полутоны. Выручила изобретательность канинских оленеводов и в особенности Василия Степановича Белугина. Они соорудили большую нарту, на которую при помощи стягов и слег погружался снятый с самолета мотор, а дальше уже дело было за хорошими постромками и оленьей тягой. Впрягать в такую нарту приходилось до двадцати оленей».
Олени отлично проявили себя и в морских операциях. Е. И. Горбунов вспоминает: «Однажды мы проводили крупный десант в тыл противника. Сопровождали десантные операции олени. В двух–трех километрах от берега мы накреняли верхнюю палубу корабля и таким образом сбрасывали их в воду. Причем олени доплывали до берега быстрее шлюпок»7.
Подразделения блестяще оправдали надежды. После буранов и снежных заносов фронтовые коммуникации оказывались непроходимыми даже для гусеничного транспорта. Но не для оленей. Бывали случаи, когда, оказавшись в ледяной воде, олени передними копытами ломали и дробили ледяную кромку, пробивались к прочному льду и, выпрыгнув, вытягивали нарты.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ОЛЕНЬЕГО ТРАНСПОРТА В ХОДЕ МУРМАНСКОЙ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ
28 апреля 1942 года началась трагическая Мурманская наступательная операция. О ней написано достаточно. Но вот какая роль отводилась в ней оленям, известно мало. Об участии 5-й и 6-й отдельных лыжных бригад в указанных боях мне удалось узнать из документов, присланных из Подольского архива С. Е. Максаевым, воспоминаниям ветерана 31-й оленелыжной бригады С. И. Пасканного, письмам, которые в те дни шли с фронта родным.
Бои шли в исключительно трудных условиях. В ходе боев олени благодаря выносливости и большой проходимости оказали неоценимую помощь нашим подразделениям, обеспечивая их всем необходимым.

О майских боях 1942 года вспоминает в письме, присланном в гимназию, ветеран 31-й оленелыжной бригады Сергей Иванович Пасканный:
«Весной 1942 года в Заполярье намечалось наступление… Но вследствие изменившейся погоды, из-за сильных метелей, бушевавших несколько дней, были отрезаны пути снабжения, нарушены связь и взаимодействие, части остались без боеприпасов и продовольствия, нарушилась эвакуация раненых, и бои пришлось прекратить и остановиться. На оленьих упряжках были эвакуированы в тыл сотни бойцов. Среди лесистых сопок и озер, не зная устали, работали оленеводы — ненцы, коми, саамы, русские. Они спасли жизнь не одной сотне наших воинов. Да, это были для необстрелянных солдат и офицеров первые бои, это были тяжелые бои в условиях бездорожья и безжалостной, капризной северной погоды. В этих боях основную часть потерь, а они были большими, части бригады понесли от не погоды.
Много было замерзших, обмороженных. Это было жуткое и страшное зрелище, когда ты видел, как гибнут твои товарищи, замерзая, и ты не можешь им помочь. У всех нас попримерзли маскхалаты, полушубки и ватные брюки, все мы ходили как мерзлые сосульки, голодные и холодные, так как не с чего было разжечь костры, а лыжи, которые мы жгли, их хватало ненадолго. Вот так бригада и я приняли свое первое боевое крещение. Это мне запомнилось на всю жизнь, хотя были и впоследствии и более жаркие схватки, но этих „холодных“ боев никогда не забыть. Вот вам один из моих первых памятных боев, в которых я получил сильное обморожение ног».
С 28 апреля по 10 мая 1942 года 6-я оленелыжная бригада потеряла убитыми 309 человек, пропали без вести — 562, замерзли — 25, ранены — 440, обморожены — 58, заболели — 97. Общие потери бригады 1491 человек, то есть более 53 процентов личного состава. Несмотря на понесенные потери, бригада значительно потеснила противника и закрепилась на высоте 221 и левом берегу реки Западная Лица.

Воспоминания Александра Ивановича Денисова, бойца оленетранспортных отрядов, помогают воссоздать картину, например, высадки десанта на мыс Пикшуев в апреле 1942 года. Первая сложность состояла в том, как погрузить оленей на боевые корабли, но еще сложнее было их высаживать. Ветеран вспоминает:
«Высаживать оленей было непросто. Сначала их обвязывали концами и опускали в шлюпки. Потом стали их сбрасывать за борт. И они поплыли за теми, которые в шлюпках. Ну а нарты связывали цепью и буксировали».

Воспоминания С. Шерстобитова об этой операции позволяют уточнить детали. Предложение о высадке оленей внес Николай Хатанзей. Именно он предложил связать сани цепочкой и тянуть их на берег, а олени, увидев это, сами поплывут за санями. 75 саней были спущены в воду, с берега их тянули длинной веревкой. 200 оленей по трапам ринулись за санями и резво поплыли к берегу. Эта операция проходила в сложных погодных условиях. Метель, резкое похолодание, шквальный ветер. Начались сильные обморожения среди бойцов морской пехоты. Вот тут и помогли олени.
В музее Северного флота есть «История 12-й бригады морской пехоты». В этой самодельной тетради из грубой серой бумаги военной поры есть описание десанта на мыс Пикшуев. Об оленьем десанте несколько строк: «Приготовлены были 50 оленьих упряжек с нартами для перевозки раненых». Но за этими цифрами жизни спасенных бойцов.
Пятнадцать суток 12-я бригада вела тяжелый бой с превосходящими силами противника. В эти дни оленеводы водили упряжки по открытой местности, под огнем врага. Олени нуждались в корме, а ягельные участки обстреливались. Сержант Данилов первым полез на скалы собирать ягель. С. Шерстобитов пишет:
«Когда подморозило, вокруг образовался не пробиваемый копытом лед-наст. Олени голодны… Оленеводы лезут на скалы, собирают ягель оленям. Крошат снег топором, чтобы напоить животных. Катер — „охотник“ — доставил нам рыбную муку. Тем же катером отправляем под видом раненого нарочного к начальнику тыла 14-й армии: „Просим немедленно доставить 500–600 килограммов овсянки! Ягель закован морозом, олени голодны!“ Через семь часов из Полярного катер привез тонну овсяной крупы. Олени жадно едят крупу, повеселели…».

НА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ЭТАПЕ: УЧАСТИЕ В ПЕТСАМО-КИРКЕНЕССКОЙ ОПЕРАЦИИ
В октябре 1944 года, когда наши части громили фашистов, лучшие бойцы — оленеводы с упряжками оленей — были переданы 126-му легкому стрелковому корпусу. С 6 сентября по 6 ноября 1944 года 31-я оленелыжная бригада в соста ве 14-й армии участвует в боях за Петсамо, Никель, Рудники, Киркенес, совместно с другими частями фронта освобождает Советское Заполярье и вступает на территорию Норвегии.
Части соединения скрытно обходили оборонительные рубежи противника с флангов. На этот раз животные шли под вьюками. В каждом по два ящика артиллерийских снарядов. Покрытые плащ-палатками воины, а также олени на осеннем фоне тундры хорошо маскировались. Перед бойцами была поставлена задача: выйти в глубокий тыл противника и перерезать развилку дорог на Никель, Ахмалахти, Печенгу, уничтожить вражеский аэродром Луостари. Переход проходил в условиях полного бездорожья, по болотам и скалистым сопкам. Реки Титовку и Печенгу форсировали в ледяной воде. Олени шли без нарт, навьюченные грузом. Удар по врагу с тыла был ошеломляющим. Перекресток был захвачен и удержан. Немцы в течение четырех суток пытались любой ценой вернуть утраченные позиции. Успешно был захвачен и аэропорт. Все это обеспечило успех наступления 14-й армии на Петсамо. 15 октября Верховный главнокомандующий объявил всем воинам 31-й оленелыжной бригады благодарность.

ПОДВИГ ВОИНОВ ОЛЕНЕТРАНСПОРТНЫХ БАТАЛЬОНОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ ВЕТЕРАНОВ
О боевой работе солдат-оленеводов — ненцев, саами, коми — можно бы рассказать много. Но я ограничусь выдержками из воспоминаний самих участников обороны Заполярья, хорошо раскрывающих вклад в это дело наших солдат на нартах.
Бывший сержант Егор Егорович Захаров дополняет своим рассказом историю оленьих отрядов.
«…Предложили мне с оленями отправиться. Нас-то обучать можно, да и быстро обучали. А попробуй-ка оленей обучить! Слыхал я, что кавалерия воюет. Про Семена Михайловича Буденного в школе рассказывали. Я и про Ворошилова и про Котовского книги читал. Но как оленей обучать? В 10-й Гвардейской дивизии были ветеринарные врачи и зоотехники. Они всю жизнь имели дело с оленями, они и помогли. Кто наловчился на оленях кухни отвозить, кто за санитаров был. Даже несколько девушек-саамок было. Помню, Скобелеву все хвалили. Она оленями управляла. Больше всего я участвовал в боевых походах в тыл врага. Вместе с нами были ненцы, коми, русские. Привезли потом и уральских манси. Они тоже в оленях разбирались. Врывались мы к врагу неожиданно, и сразу же начинался бой. Особенно тяжело было ходить в разведку на оленях, когда стояли большие морозы».
Много интересных подробностей о быте той поры удалось узнать из интервью Юрия Ивановича Корякина. И хотя он служил связистом в 77-й отдельной морской стрелковой бригаде, участвовать совместно с оленями в боевых выходах ему случалось :
«Линия фронта была стабильна почти два с половиной года, мы даже окопы отрыли, хотя долбить мерзлоту можно было только кайлом или ломом. Фланги же были свободны — озера, болота. Ты видела кино „А зори здесь тихие“? — Хорошая картина. Ну, вот тут такая же местность. Безлюдье. Учитывая оголенность флангов и нашу любовь воевать зимой, как только становились болота и озера, начинались различные поисково-диверсионные операции за линией фронта. Собиралось два–три взвода, то есть 60–90 человек, я с радиостанцией, и мы ходили по немецким тылам. Ходили на лыжах, иногда с нами были олени, которых использовали для перевозки боеприпасов и раненых, собак никогда не брали — они лают, заразы. Причем мы ходили довольно далеко, к самому Рованиеми, и в такие дни, когда никакой немец воевать не будет. Ну, например, Новый год в 43-м и 44-м я встречал за линией фронта. Выходили числа двадцатого декабря, чтобы к Рождеству быть в глубоком тылу. Какой немец будет в Рождество воевать? А русские будут. Нападали на немецкие гарнизоны или опорные пункты, минировали дороги. Всегда соизмеряли свои силы, поэтому срывов было мало. Разведданные редко бывали достоверными: оказывалось, что опорный пункт совсем не такой простенький, как докладывала разведка, или гарнизон не пятьдесят, а двести человек. Это были очень трудные походы: и холодно, и боязно, и тяжело.
Попробуй почти три недели прожить на морозе в 20–30 градусов! То-то! Хотя мы были довольно хорошо одеты: валенки, стеганые штаны, маскхалат, тулуп, потом телогрейка, гимнастерка, тепловое байковое белье, а под ним еще и обыкновенное полотняное. Водку давали и кормили — 100 граммов хлеба в сутки на человека. Тушенка была американская. Вкусная зараза! Большая банка — в ней свиной жир, который можно было намазывать на хлеб, а в середине кусок мяса с кулак. В общем, голодными не были… сало, сухари. Даже коптилки были, так называемые „жми-дави“. Это такая баночка, типа консервной, в которой находился разведенный в спирту стеарин. Если зажечь эту смесь, она горит бесцветным пламенем. Можно было подогреть еду или вскипятить воду. Но чего спирт жечь-то — его пить надо! Поэтому вываливали в тряпочку и отжимали — граммов пятьдесят спирта получалось, а поскольку баночек давали несколько, то выпить можно было вполне прилично, хотя и противно, конечно, а оставшийся воск тоже горит...
Много пленных старались не брать: с ними хлопот не оберешься. Желательно, конечно, офицеров, от солдата как «языка» толку мало. Пленные шли с нами на лыжах и даже тащили раненых. Лыжи у немцев были более удобные. У нас валенки и мягкие ременные крепления, а у них были «персы», то есть теплые ботики с загнутым носом, который вдевался под скобу на лыжах. Когда мы приходили, к нам присылали аэросани или оленьи упряжки, которые увозили пленных на допрос, а раненых — в госпиталь. Усталость была безмерная, чудовищная усталость, чудовищная…»

Так вот оказалось, что во время войны действия армейских оленетранспортов были очень эффективны. Оленеводы ехали по горам и болотам; плыли запряженные олени через реки и озера и морем в десантах без единого звука; олени не лают, не воют, не ржут, не стонут; олени помогли выстоять и защитить родной край.

В своих мемуарах командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков писал: «Боевые операции в Заполярье являлись в истории Великой Отечественной войны уникальными, ибо нигде более нам не доводилось обороняться и наступать в такой природной зоне». Уникальным был и транспорт, который использовал советский солдат!"
Уже давно идут разговоры об установке в Мурманске памятника оленно-транспортным батальонам, участвовавшим в Великой Отечественной войне. С соответствующей инициативой выступали представители коренного малочисленного народа Севера - саами.
Оленно-транспортные батальоны заслужили, чтобы их память была увековечена, чтобы в Мурманске в честь их бойцов был установлен памятный объект .

Фото: памятник в Нарьян-Маре
Первый в России памятник оленно-транспортным батальонам был установлен 23 февраля 2012 года в Нарьян-Маре. Памятник архангельского скульптора Сергея Сюхина представляет собой композицию из ненца, северного оленя и тундровой лайки в диске солнца. Кроме того, власти округа учредили день памяти оленно-транспортных батальонов 1941-1945 годов, который отмечается 20 ноября.
А в 2015 году в деревне Новикбож открыли первый в Республике Коми памятник воинам-оленеводам Великой Отечественной.
Ещё в 2016 году в Мурманске состоялось заседание жюри конкурса эскизов памятника бойцам оленетранспортных батальонов, где победителями стали групповые работы Лидии Лебедевой и Игоря Малинина, Ольги Окатовой и Дарьи Куцаевой , а также работа Ильи Потанина.
Возможно уже в этом, 2018 году , и в Мурманске будет установлен памятник защищавшим СССР оленям .
Источники:
http://15061981.diary.ru/p2028...
http://www.nexplorer.ru/news__...
https://komiinform.ru/news/156...
Фильм СЕВЕРНАЯ КАВАЛЕРИЯ : https://youtu.be/5h8TIEHu_9Q
По теме:
https://cont.ws/@artads/738176 Собаки на службе в Красной Армии в ВОВ.
https://cont.ws/@artads/747012 Глаза в небе. Голуби-шпионы.
SS. 06.02.2018. https://cont.ws/@artads/845052