Время стирает всё, если не успевает физически, то тщательно выхолаживает из самой памяти. Порой даже очень памятные места, живые артефакты эпохи превращаются в забытую на антресолях вещицу – и выбросить жалко, и пыль стирать лень. Так медленно в небытие и уходит нечто дорогое, близкое, важное… Так случилось с КП НВМБ и 18-й армии.

В 1942 году война стремительно приближалась к Новороссийску, впрочем, город был уже изрядно потрёпан бомбардировками. Новороссийская военно-морская база обретала всё более важный статус, становилась местом притяжения отступающих войск и некоторых сил флота. НВМБ уже обеспечивала поддержку осаждённых гарнизонов Одессы и Севастополя. Именно в эти отчаянные дни было решено обустроить подземный командный пункт, который сначала считался запасным.

Место для командного пункта было выбрано в районе 9-го километра Сухумского шоссе. Работы выполнялись инженерным отделом Черноморского флота. Учитывая рельеф местности и характер горных пород, было принято решение использовать то, что создала сама природа. В скале, которая круто обрывалась в сторону моря, были прорублены туннели и достаточно обширные для подземного укрытия залы. Стены и пол были отделаны превосходным местным портландцементом. КП располагался таким образом, что скальный массив с одной стороны всем своим хребтом был обращён в сторону Новороссийска, т.е. в сторону наступающих частей нацистов. А с другой стороны располагались входы в КП, выходившие на небольшое ущелье (в наших краях такие места называются щелью). В конце августа 1942 года все работы были завершены.
Данная "просека" в горном грунте, проделанная для прокладки нового шоссе, идеально демонстрирует тяжёлый характер местной почвы. Точнее отсутствие этой почвы - лишь тонкий верхний слой. Это иллюстрация той тяжёлой работы, которую произвели инженеры

Уже в сентябре 1942 года на КП для руководства войсками переместился вспомогательный пункт управления штаба 47-й армии во главе с заместителем командующего Анатолием Петраковским. Позже на КП выехали, так сказать на временное место жительства, и сам командующий 47-й армией и Новороссийским оборонительным районом Андрей Антонович Гречко и контр-адмирал Сергей Георгиевич Горшков.

Во время подготовки высадки на будущей «Малой Земле» на КП прибыла оперативная группа НВМБ во главе с капитаном 2 ранга Свердловым Аркадием Владимировичем. Эта группа осуществляла отчасти управление, а также координацию высадки, как наиболее близко расположенная к району десантирования и самому фронту.

В конце февраля 1943 года управление войсками, ведущими бои на Малой Земле, а также у цементных заводов, было поручено штабу 18-й армии. Соответственно на КП 9-го километра прибыли офицеры 18-й армии. В итоге руководство решительного штурма Новороссийска осуществлялось именно с этого командного пункта.

К сожалению, подробных сведений о КП крайне мало и они разрозненны. И это несмотря на тот факт, что ранее данное сооружение входило в комплекс объектов Новороссийского музея, а быть может входит сейчас. То ли повлияла изначальная секретность, то ли время забытья данного объекта, но даже его месторасположение обнаружить нелегко.

Посему автором был брошен клич среди товарищей не робкого десятка и без клаустрофобии. Вскоре такой товарищ нашёлся, и мы выехали на место, на 9-й километр. Сначала было решено осмотреть склоны гор в районе 9-го километра, которые должны были скрывать хоть какие-то следы системы ПДО. Поиск был недолгим.

На самой оконечности одного из небольших хребтов нами был обнаружен небольшой, но массивный ДОТ, который, верно, служил и наблюдательным пунктом и одной из огневых точек противодесантной обороны.

Внутреннее пространство оказалось крайне тесным. У бойниц располагались несколько бетонных тумб – для оптики или пулемётного вооружения. Создавалось впечатление, что во время строительства шоссе часть данного объекта просто снесли.








Выше этого сооружения в зарослях можжевельника, дубняка и держи-дерева удалось найти множество воронок, некоторые из которых напоминали траншеи.




Также были найдены какие-то бетонные «купола», выходящие наружу. Внутри всё было дико замусорено, поэтому исследовать их не представлялось возможным.

Что ж, приступаем к поиску самого КП. Рельеф местности здесь – это сплошные горные складки, хребты и ущелья, спускающиеся к морю. Отсюда и некоторых раздражающий серпантин шоссе. Значит, в одном из ущелий и находится КП. Мы осмотрели все четыре небольших ущелья. Иногда чисто визуально с ближайшей горы, т.к. в одном находится филиал Краснодарского университета МВД, а в другом водоём, который не позволяет там разместить, что бы то ни было.

Наконец, мы выбрали нужное ущелье, в которое вела несколько разбитая асфальтовая дорога. Более того, если вы заранее не готовы круто повернуть авто, ожидая выпрыгнувшую из лесной зелени дорогу, то вы наверняка её упустите.

Впечатление от лежащего в низине посёлка было странным. Рядом с фешенебельными домами, уходящими вверх порой на четыре этажа, стояли полуразрушенные постройки чуть ли не довоенного периода. «Упитанные», судя по зданиям, местные домовладельцы не обращали никакого внимания ни на дорогу, ведущую к их пенатам, ни на разваливающиеся руины, в которых в пору снимать фильм ужасов, ни на мусор, валяющийся под ногами.


Я всегда примечал эту странную деталь – чем «упитаннее» домовладение, тем больше мусора сразу за забором. Видимо, на то, что за забором никто не желал тратить ни копейки и ни минуты времени. К примеру, крайне показательно выглядела табличка, собранная из дерьма и палок, гласящая «не сигналить, не мешать отдыхающим». В самом деле, местечко, несмотря на дорогу и мусор, очень живописное и тихое. Но почему эти любители тишины из дорогостоящих вилл не установили приличное объявление, а повесили обшарпанный кусок фанеры с косыми буквами, нарисованными остатками красной краски, на дерево?

Полазив по местным урбанистическим руинам, мы направились на ещё с шоссе бросившуюся в глаза площадку с характерным скальным срезом.

Перед площадкой нас встретила многообещающая относительно новая табличка, а также совершенно ничего не обещающие разбитые проржавевшие ворота.





И вот перед нами штольни командного пункта, послужившего и 47-й армии, и Новороссийскому оборонительному району, и Новороссийской ВМБ, и 18-й армии.

Мы рассмотрели прилегающую ко входам в КП территорию и остатки системы ПДО. Мы подошли к самому входу в бункер. Вынужден отметить, что охраняемость помещений нулевая, даже каких-либо информационных табличек нет, поэтому преград мы не встретили, что порадовало меня отсутствием пересечения с правовыми нормами. По сути, кроме небольшого объявления на ржавом столбе перед входами в бункер, гласящего «мемориальная зона», и двух цифр на бетонной опалубке («1941-1945»), ничего, указывающего на характер объекта, нет и в помине. КП, некогда одна из основных артерий принятия решений, ныне полностью заброшен и забыт.

Погода выдалась чрезвычайно солнечная, даже жаркая, поэтому бункер дышал в лицо, как говорится, могильным холодом. По потолочному своду скользил проржавевший провод, наверно, электрический.

Луч фонарика, несмотря на яркость, мало чем помогал фотоаппарату, посему качество некоторых снимков может вызвать нарекания. Сложно сфокусироваться, выдержать точку съёмки и так далее, особенно в непроглядной тьме и с разным мусором под ногами.

Местами воздух был весьма сухим и «чистым», а местами, особенно, где потолок потемнел, чувствовалась неприятная сырость, бьющая в нос не хуже затхлой вони подвала. Видимо, время всё же подточило могучее, но изрядно постаревшее, тело бункера, и местами вода проникла внутрь. Это немудрено, учитывая бурные потоки дождевых вод, скатывающихся с гор после каждого ливня. Однако, состояние бункера не самое плохое, как следовало ожидать.

Местами на полу валялись куски дерева, возможно, остатки бывшей здесь некогда экспозиции. Ведь объект, в самом деле, входил в состав музейного комплекса.

Многочисленные бетонные ниши, которые, скорее всего, использовались для оборудования и амуниции, сейчас были заполнены двумя невесть откуда взявшимися пустыми бутылками из-под пива. Печально. Мы прихватили эту дрянь с собой, когда направились к выходу.

В одном из помещений находились остатки распределительного телефонного шкафа, некоторые куски его можно заметить на полу. Видимо в этом помещении располагался узел связи.

Некоторые части стен разительно отличались от других. Автору показалось, что те или иные проходы бункера были забетонированы уже после войны. Эту догадку подтвердил пробитый проём в одной из стен. Внутри него мы обнаружили что-то вроде пещеры или грота. Быть может эта часть вовсе не использовалась, а быть может не была отделана, так как бункер строился уже во время ведения войны, что говорит об определённой спешке. К примеру, в некоторых местах на полу нам попадались торчащие из бетонной бороздки куски перегнившего дерева – остатки опалубки.

Из стен повсеместно «вырастали» ржавые части арматуры, на которой крепилось различное оборудование. Попадались и остатки, как нам показалось, силовых кабелей.

Наконец, мы покинули бункер. Не могу не сказать, что выход на свежий воздух не порадовал меня, несмотря на всю страсть к истории. Однако, покидали мы это место всё таки с грустью.

Дело в том, что местные жители сказали нам, что объект сейчас «под надзором» военных. Где же эти военные? «На другой стороне ущелья», – последовал ответ. Там мы обнаружили только виллы и ухоженные лужайки. На территории одной из них бездельничали два матросика в робах лет 18-ти или 19-ти, которые сначала стрельнули у нас сигарет, а после попросили ничего не фотографировать. А за нашими спинами продолжали ветшать штольни забытого бункера.

Я, конечно, понимаю, что КП не повезло ни с расположением (туда не загонишь экскурсионный автобус), ни с инфраструктурой (ни тебе пиццерий, ни кафе, ни других забегаловок). Но это слабые аргументы, учитывая весь потенциал знакового фортификационного объекта. Ещё более меня опечалила эта ситуация, когда мне стало известно, что власти города вдруг решили срочно установить «крайне нужные» для Новороссийска солнечные часы (!). Стоимость новой «достопримечательности» по данным местных СМИ составит 10,5 млн. рублей. Как-то так…