На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

Превеза. (5,6 статьи)

Превеза: «все искали причин случившегося…»

27 сентября 1538 года в союзном флоте Священной лиги воцарилась неразбериха, а «во всех отрядах поднялся ропот против генуэзца» Андреа Дориа. Адмирал маневрировал и пытался атаковать. Хайреддин выжидал, ограничиваясь перестрелкой с парусниками. Около пяти часов длилась «странная битва», не имевшая никаких весомых результатов. Наконец, вечером у острова Санта-Маура поднялся штормовой ветер, и адмирал Дориа приказал отступать. Эти события оказались прологом морского сражения, в котором флот Священной лиги потерпел поражение, — но сам Дориа при этом парадоксальным образом оказался в выигрыше.

Отступление союзников

Между 17:00 и 18:00 Дориа приказал флоту уходить на Корфу, «не давая объяснений и под страхом смерти» за неисполнение приказа. Ещё до этого момента «многие думали»: уж теперь-то, когда — как им казалось, по замыслу Дориа — неприятель ввязался в бой с парусниками, вот-вот галеры пойдут в атаку. Вместо этого пришёл приказ отступать. Причём отступление осуществлялось столь решительно, что «Дориа не повернул ни разу, чтобы дать отпор, и никому не дозволялось выстрелить хотя бы раз даже для своей защиты».

Примерное положение и движение сил Священной лиги и османов между 5 и 6 часами вечера, реконструкция автора. Галеры союзников успели уйти на «1–2 мили». Спустя какое-то время османы выдвинули вперёд фланговые отряды и атаковали парусники. Показаны выход главного османского отряда в атаку на галеон и отворот на транспорты союзников, а также примерные места боя и гибели двух союзных галер и трёх транспортов. Ветер восточно-юго-восточный, свежий, переходящий в штормовой. Видимость плохая - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ru Примерное положение и движение сил Священной лиги и османов между 5 и 6 часами вечера, реконструкция автора. Галеры союзников успели уйти на «1–2 мили». Спустя какое-то время османы выдвинули вперёд фланговые отряды и атаковали парусники. Показаны выход главного османского отряда в атаку на галеон и отворот на транспорты союзников, а также примерные места боя и гибели двух союзных галер и трёх транспортов. Ветер восточно-юго-восточный, свежий, переходящий в штормовой. Видимость плохая

Неожиданное — и снова «неожиданное» — отступление привело союзный флот в смятение. Пытаясь последовать за адмиралом, корабли нарушали строй, мешали друг другу, «и напади тотчас Барбаросса, много больше было бы потерь». Османы, озадаченные манёвром Дориа, подозревали в нём великую военную хитрость. Однако вскоре, убедившись, что флот лиги действительно отходил, османы перешли в наступление. «Их фланги нападали на наши фланги»: Сереседа говорил о наступлении османов силами примерно 50 галер и фуст.

Для атаки оказались открыты парусники, взявшие невыгодный курс или опоздавшие с подъёмом парусов. По свидетельству Риччи, «некоторые говорили, что там (в бою с османами после ухода галер Дориа) оказались четыре – шесть (парусников)». Ходким и хорошо вооружённым кораблям удалось уйти без особых трудностей. Барза Тривизано, на которую напали быстрые галеры, отбила атаку огнём и ушла. Так же поступил и галеон Франко Дориа.

Однако союзный флот начал нести потери. От главных сил отбились две галеры: одна из римского отряда, под началом аббата Бибьены, кавалера Джанбатисто Довизи, «родом из Тосканы», а вторая — венецианская, под началом Франческо (в некоторых источниках Паскуале) Мочениго. Причины назывались разные: и усталость гребцов этих галер, и банальная нерасторопность.

Так или иначе, эти две галеры вынуждены были вступить в бой с противником, имевшим численное преимущество. На римской галере «добрые бойцы, но гребцы устали» — в своё время экипаж был усилен 50 испанцами из отряда Диего Велес Мендосы. Галера отбила атаку двух галиотов и, не подойди ещё четыре галеры из отряда Торгута, смогла бы уйти. За оружие взялись и гребцы. Но после получасового жестокого сражения боеспособных защитников на палубе не осталось. На закате, около 6 часов вечера, галера была захвачена, а её капитан — пленён. О последнем бое «галеры аббата Бибьены» известно от единственного спасшегося матроса, который, прыгнув в море, проплыл под днищем османской галеры и «со многими молитвами» добрался до одного из союзных парусников. Венецианская галера двигалась быстрее, но попала под сильный ружейный огонь и также была захвачена. Её капитан погиб в бою. По словам Риччи, «бойцы там не такие, (как на папских галерах)», поэтому «верно, было там больше пленных, чем мёртвых».

Галера в гуще рукопашного (абордажного) боя. Корабль зарисован до 1605 года и, вероятно, имеет ту же конструкцию, что и суда под Превезой. Фрагмент картины Доменико Тинторетто «Битва при Сальворе». Орудийные платформы изображены без орудий, как и на «Осаде Константинополя» Якопо Тинторетто - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ruГалера в гуще рукопашного (абордажного) боя. Корабль зарисован до 1605 года и, вероятно, имеет ту же конструкцию, что и суда под Превезой. Фрагмент картины Доменико Тинторетто «Битва при Сальворе». Орудийные платформы изображены без орудий, как и на «Осаде Константинополя» Якопо Тинторетто

Ближе к 6 часам вечера с венецианского галеона, весь день отражавшего нападения противника, увидели, что на них в атаку вышел большой османский отряд, с флагманской галерой Хайреддина в центре («галера со множеством красных знамён»). Однако османы, опасаясь то ли близости галер Дориа, то ли неудачи, какую ранее потерпели другие, не приближались к галеону, а потихоньку отвернули к югу и напали на транспортные суда. Галеон, имевший повреждения в парусах и рангоуте, защитить транспорты не мог.

На уходящих галерах тоже видели и это нападение, и бой двух отставших галер, но на помощь не пришли: и по причине строгого приказа не задерживаться, и потому что ветер был противный. Да и ночь наступала, а кроме того «дюже устали гребцы» на галерах, которые успели пройти в направлении Корфу по одной – две мили усиленным ходом, «гребя без передышки».

Два мелких невооружённых транспорта — один из них принадлежал «высочайшему Марко Антонио Корнаро» и шёл с грузом сухарей, а второй был «кандийским» (то есть с Крита) — остались в одиночестве. Их команды побросали корабли и спасались на лодках и вплавь. Османы «молниеносно» захватили транспорты.

Атаке подверглись и два больших транспорта из имперского контингента. Один из них, шедший «на другом конце строя (от середины строя транспортов)», перевозил отряд капитана Вильегаса де Фигероа (Фигароа). Гримани ошибочно писал о 600 ломбардских пехотинцах маршала Хуана де Варгаса на борту судна. После обстрела и абордажа корабль был захвачен, а сам Фигероа и его малолетний сын «благородного вида» оказались в плену. Позже некоторые из пленников были обменяны и вернулись на родину. Сын же Фигероа в константинопольском плену «сделался турком».

Крепкий орешек капитана де Монгийа

Вторым из атакованных на закате солнца имперских транспортов был неф «Рагузеа» под командованием капитана Пауло де Форе (Форен). Возможно, это был неф из сицилийского города Рагуза (Рагузия). В источниках он называется «naue (la) ragusea». Во всяком случае, маршала Сармиенте на нём не было. «Бывший в середине (строя)» неф перевозил отряд испанской пехоты капитана Масиния де Монгийа (Гуаццо называл его capitano Bocca negra) — «люд из земли басков, из областей Бискайи (по-итальянски — Кантабрия) и Гипускоа». Гуаццо насчитывал в отряде 500 человек, Сереседа — 200 аркебузиров и 100 латных пикинёров. Транспорт был вооружён, в том числе и тяжёлыми орудиями (d'Artelarie grosse era male agiata).

«Морской бой и турки, идущие на абордаж». Художник Хуан де ла Корте, первая половина XVII века. Формы и парусное вооружение кораблей современны художнику, масштаб и перспектива несколько искажены

Вначале корабль даже не отстреливался от настигавших его османских галер (по свидетельству Риччи их было 15). Де Монгийа, расставив бойцов, приказал им «туркам не показываться» и без его команды огня не открывать. Когда же османы сблизились с судном и начали взбираться на борт, пехота открыла столь сильную стрельбу из орудий, ружей и арбалетов и столь яростно бросилась в рукопашную с пиками, пальниками и со «всеми прочими средствами защиты», что османы «в великой спешке» отступили. Командир османского отряда выслал к де Монгийа парламентёра и предложил почестную сдачу и великие милости султана. На это капитан ответил, что есть уже у него великий господин, которому он служит и который такой сдачи не пожелал бы. А он, де Монгийа, с божьей помощью надеется корабль защитить и в добрый час уйти восвояси.

Экипаж транспорта, кроме капитана и плотника, после турецкой атаки сел на лодку и сбежал с корабля. Эта лодка то ли потонула, то ли была расстреляна с корабля. Поэтому де Монгийа заменил беглый экипаж своими пехотинцами-басками, сроду знакомыми с морским делом.

Получив ответ де Монгийа, османские галеры взяли судно под сильнейший обстрел. Османы сбили грот-мачту, сломали рангоут, сорвали или сожгли все паруса, разбили руль и «прочие корабельные устройства». На корабле открылись течи, а помпа была сломана. На захваченный ранее венецианский транспорт турки погрузили 300–400 человек пехоты и отбуксировали к кораблю де Монгийа, чтобы с него идти на приступ. Однако люди капитана столь умело отстреливались из пушек и аркебуз, что османы не отважились на абордаж, хотя поблизости и находилась галера самого Барбароссы.

«Геройское дело Масиния де Монгийа». Художник Висенте Уррабьет-и-Ортис, около 1850 года. Изображённая техника относится скорее к XVII веку, чем ко временам Священной лиги

С наступлением темноты, «в один час ночи», то есть в 7–8 часов вечера, турки бросили преследование. Но прежде они подожгли захваченный транспорт, чтобы «при свете его пожара видеть, как потонет несдавшийся корабль». Именно этот пожар и увидели на уходивших союзных кораблях.

Потери на нефе были серьёзными: убиты альферес (лейтенант) и 20 солдат, ещё 30 человек ранены, в том числе и сам капитан. Из-за полученных повреждений корабль находился на грани гибели. На союзном флоте транспорт в тот момент и вовсе считали погибшим. Однако люди капитана заделали течи, соорудили подобие руля и «в третьем часу ночи» (около 9–10 часов вечера), когда «даже турки их считали погибшими», подняли остатки паруса на фок-мачте. Корабль с великим трудом начал движение к Корфу.

Бег к Корфу

Вечером и ночью уходивший флот союзников пребывал в беспорядке и растерянности. Небо затянули тяжёлые тучи, шёл сильный дождь, наступила полная темнота. Поднялся шквалистый ветер с юго-востока, который в течение ночи ещё более посвежел. Галеры подняли паруса.

Флагманская «Капитана» Андреа Дориа замыкала строй, но «все знали, что сие не отвага и не чувство долга, а лишь уверенность в том, что его галера одна из самых быстрых и легко избежит опасности». Вместе с Дориа шла галера Капелло. Кормовые огни на флагмане погасли — то ли от налетевшего шквала (по официальной версии), то ли намеренно (как впоследствии утверждали критики адмирала и потешался Барбаросса). И «было так темно, что если с одной галеры не слышали людей с другой, то найти с одной другую нельзя было до середины ночи».

Кормовой огонь галеры дожа Венеции Франческо Морозини (1688 год) - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ru Кормовой огонь галеры дожа Венеции Франческо Морозини (1688 год)

Отступление в трудных навигационных условиях вызвало панику в части союзного флота. По свидетельству Риччи, «…и таким почестным было бегство, что хоть неприятеля (в окрестностях Корфу) и не видали, до сего дня (30 сентября) нет многих галер, которые направились к берегам Апулии». Сюда ушли до 20 галер: 1 папская, 6–8 имперских и «столько же или более» венецианских. Капитаны некоторых судов выбрасывались на берег, завидев любую галеру — хотя бы и союзную, «а иные делали по 30–40 лишних миль, лишь бы держаться подальше от всех и каждого, даже от своих». Капитаны отдельных галер якобы приказывали бить из пушек по скалам, приняв их за турецкие корабли, — хотя вполне вероятно, что здесь Риччи в сердцах приукрасил.

За ночь к западному побережью Корфу вышло 10–12 союзных галер. А позже «все рассказывали, что вот они-то и убежали (от Санта-Мауры) последними, и именно за ними неприятель гнался 15 миль».

На самом же деле Хайреддин вечером, убедившись в своём неожиданном триумфе, направил флот в погоню «с громкими криками и превеликой пушечной пальбой». Но преследовали турки союзников не слишком долго. Гримани сообщал, что османские корабли отстали после пяти часов ночного преследования, то есть около 11 часов вечера. По иным данным, османы дошли до островка Паксос в 12 милях от Корфу, где и остановились. После этого Хайреддин, опасаясь как потерь в ночном штормовом море, так и контратаки союзников, дал сигнал выстрелом пушки со своей галеры, зажёг адмиральский фонарь и увёл флот обратно к Превезе.

Подведение итогов

К утру 28 сентября Дориа «близ острова» в проливе Корфу собрал до 54 галер. «День и ночь» этот отряд провёл здесь же, а утром 29 сентября вошёл в порт Корфу, где встретил и другие корабли союзного флота. Часть же кораблей ночью с 27 на 28 сентября ушла с ветром вместо Корфу в Таранто и вернулась на Корфу не сразу. По словам же Риччи, «божьей милостию все (то есть все галеры, не считая двух захваченных турками и некоторых убежавших к Апулии) собрались на Корфу» 28 сентября, и «ни на одной не было потерь, кроме одной родосской (орденской), потерявшей восьмерых от одного удара(снаряда)».

«Через три дня» (но, видимо, всё же «на третий день» после 27 сентября, то есть 29 или 30 числа по староитальянскому исчислению дней) на Корфу пришёл считавшийся погибшим венецианский галеон. 30 сентября западного берега Корфу у залива Тимон достиг почти не имевший хода транспорт с отрядом капитана Масиния де Монгийа.

Картина турецкого художника Оганеса Умеда Бехзада (XIX век), изображающая битву под Превезой и сдачу имперской галеры, чего в действительности не было - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ruКартина турецкого художника Оганеса Умеда Бехзада (XIX век), изображающая битву под Превезой и сдачу имперской галеры, чего в действительности не было

Наблюдательный пост у Тимона заметил «неизвестный корабль без мачты и сильно побитый». Донесение об этом адмирал Дориа получил во второй половине 30 сентября. Навстречу отправились шесть галер Антонио Дориа. Они должны были снять людей, а само судно бросить. Но когда выяснилось, в чём дело, неф взяли на буксир и торжественно привели в порт «под пушечную пальбу и к великой радости всех, ибо капитана де Монгийа многие любят и весьма горевали, считая погибшим».

В итоге союзный флот потерял две галеры и три транспорта, а также от 1 000 до 1 300 человек (число, названное Риччи). Потери османов в людях на 27 сентября неизвестны. Гримани сообщал о безвозвратной потере шести турецких галер: три из них были потоплены галеоном, ещё три пошли ко дну в боях с другими парусниками. В том же бою с галеоном сильные повреждения получили ещё до 20 галер.

Таким образом, к 1 октября стало понятно, что собственно в главных силах союзников потерь почти нет. Галеры не были повреждены и могли сражаться и «отмстить Барбароссе за нанесённое оскорбление». В сухих цифрах урон сил лиги несущественен. Они могли бы снова выйти на битву и рассчитывать на победу. Однако командование Дориа привело к полной потере боевого духа и взаимного доверия, в том числе и к руководству. Сам Дориа «со слезами на глазах» признавался Эрнану Гонзаге, что он виновен перед богом и что выбил из рук христианства великую победу. Адмирал избегал показываться на людях.

Строго говоря, единственным участником лиги, понесшим непосредственный и весомый урон, оказалась Венеция. Но не было и речи о том, что для Лиги всё потеряно. Тем не менее в Европе события произвели тяжёлое впечатление, и дальние последствия битвы оказались весьма ощутимыми.

Уже 29 сентября 1538 года через Анкону и Бриндизи новости о поражении достигли Рима и Венеции.

Последствия Превезы

Начались разбирательства: «все искали причин случившегося, лишь немногие их доискивались, и никто не отваживался об этом (открыто) написать». В частных сообщениях и в позднейших историях упоминались якобы тайная дружба Дориа с Хайреддином, приближение «пиратского галиота» к борту флагмана под Превезой, выгодность для Дориа наличия «пиратов», враждебное отношение Дориа к Венеции и даже покраска рей в чёрный цвет как некий тайный знак врагу, а также его амбиции, его страх за собственную персону, его сребролюбие и нежелание рисковать личной эскадрой, без которой он императору не был бы и нужен. Как писал де ла Гравьер, англичане расстреляли адмирала Бинга за меньшее, но окончательно погубила Бинга, — а Дориа спасла, — «политика»: адмирал угодил лишь одному человеку, но зато этим человеком оказался император Карл.

Действительно, политическое влияние Дориа в Империи не только не потерпело урона, но ещё и возросло. Ни одно важное решение по Средиземноморью император не принимал без его совета. На одном из обсуждений Превезы Карл заявил: «Клянусь верой, Его Святейшество в этом предприятии сплоховал, я сплоховал, да и венецианцы сплоховали, и никто своего долга не исполнил, один лишь князь Дориа».

Скорее всего, осторожность Дориа под Превезой и удовольствие императора Карла имели иные причины. Дориа тщательно берёг — и сберёг — корабли и пехоту для предприятия, которое в 1538 году интересовало Карла гораздо более «освободительных войн на Востоке», — для удара по Алжиру. Отсюда исходила угроза важнейшим для Империи морским торговым путям между Испанией и Италией. Если смотреть шире, при участии Дориа руками османов было нанесено поражение венецианцам, а бессилие Венеции укрепляло власть императора в Милане. Рим и Сицилия искали у Карла защиты от нападений с моря. Но и османы осторожничали, ибо Священная лига 1538 года показала мобилизационные возможности христианской Европы.

Тем не менее, как заметил молодой Миниато Риччи 30 сентября 1538 года, в 24 часа было потеряно столько, что и за много лет не восполнить.

Бой стал первой фактической победой османов над европейцами в прямом столкновении больших флотов. Это зародило в европейской военно-политической мысли миф о «турках, непобедимых на море». Изжить его не удавалось до 1571 года — до битвы при Лепанто.

Усилилось проосманское направление европейской политики. В Венеции действия Дориа расценивали как скрытое предательство со стороны императора, коему Дориа был вернейшим слугой. В следующем, 1539 году, в Венеции взяли верх сторонники соглашения с султаном. После тайных переговоров с недавним неприятелем Венеция фактически вышла из Священной лиги. Ещё одним итогом стал тяжелейший сепаратный мир 1540 года с Османской империей, по которому Венеция утратила значительную часть своих средиземноморских владений. Суровые экспортные ограничения, установленные для венецианцев, позволили республике Рагуза (ныне хорватский город Дубровник), в то время прямому османскому протекторату, практически сравняться в объёме средиземноморской торговли с Венецией в её лучшие времена — даже несмотря на необъявленную войну, которую флот Венеции вёл с 1537 года с рагузанским торговым судоходством.

Одиночный бой венецианского галеона окончательно продемонстрировал военным специалистам качественное превосходство высокобортного парусного корабля над низкобортной галерой в «настоящем» морском бою: прецеденты успешной защиты одного парусника против множества гребных или лёгких были известны и до того. События у острова Санта-Маура предвещали конец многовековому господству галер в военных флотах, в том числе и на Средиземном море.

Техника: оружие корабля

Венецианские галеры в целом были вооружены артиллерией количественно и качественно лучше всех прочих галер Средиземноморья. Типичный состав вооружения судна был таков:

  • одно тяжёлое орудие на носовой платформе: пушка или кулеврина калибром, как правило, не менее 50 фунтов, иногда — камнестрел (petriero; орудие со сравнительно тонкостенным стволом под каменное ядро и уменьшенный пороховой заряд);
  • два средних и два лёгких орудия там же;
  • два лёгких орудия на кормовой платформе;
  • некоторое количество лёгких и легчайших пушек и камнестрелов на бортах.
50-фунтовая пушка (canone) на люльке скользящего станка. Такие или подобные установки средиземноморские галеры несли в XVI–XVII веках. Орудие изображено предположительно в том же масштабе, что и 25-фунтовая кулеврина ниже. Sardi, p. 130 - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ru50-фунтовая пушка (canone) на люльке скользящего станка. Такие или подобные установки средиземноморские галеры несли в XVI–XVII веках. Орудие изображено предположительно в том же масштабе, что и 25-фунтовая кулеврина ниже. Sardi, p. 130

Основным оружием венецианских и генуэзских галер к середине XVI века стало 50-фунтовое (по венецианской мере, то есть от 35 фунтов по немецкой) орудие со стволом длиной 18 калибров. Весило орудие 2,15 т (до 2,5 т со станком) и способно было делать один выстрел в минуту – минуту с четвертью. Дальность выстрела достигала 600 венецианских саженей (около 1 км), хотя достаточно точная стрельба наверняка возможна была лишь на существенно меньших расстояниях.

Отметим, что венецианские калибры до 12 фунтов включительно измерялись и учитывались по весу свинцового ядра, хотя обычно стрельба велась железными ядрами — то есть вес железного ядра составлял 0,65–0,7 от указанного калибра. Венецианцы применяли в измерении калибров малые фунты (301,2 г). Таким образом, для перевода венецианского калибра до 12 фунтов включительно в немецкую и французскую меры следует умножать калибр на 0,4–0,45. Калибры более 12 фунтов — то же самое, но с множителем 0,6. Иными словами, 100-фунтовое орудие имело канал ствола 21,1–21,5 см, 50-фунтовое — 17,5 см, 12-фунтовое — 10 см, 6-фунтовое — 7,5 см, 2-фунтовое — 5,5 см.

Аспид калибром 12 фунтов. Классификация венецианская, то есть орудие обычной длины ствола (пушка), с поперечником ядра 9,5–10 см. Одно из наиболее распространённых орудий среднего калибра на венецианских военных кораблях. Morin, M. Artiglierie navali in ambito veneziano: tipologia e tecniche di realizzazione // Quaderni di oplologia. 2006. V. 23. P. 3–28 - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ruАспид калибром 12 фунтов. Классификация венецианская, то есть орудие обычной длины ствола (пушка), с поперечником ядра 9,5–10 см. Одно из наиболее распространённых орудий среднего калибра на венецианских военных кораблях. Morin, M. Artiglierie navali in ambito veneziano: tipologia e tecniche di realizzazione // Quaderni di oplologia. 2006. V. 23. P. 3–28

Аналогичное вооружение было и на османских галерах. Лишь для индийской экспедиции в 1538 году флот на свои галеры средиземноморского типа получил с египетских заводов 20 20-окковых (примерно 50 нюрнбергских или 75 венецианских фунтов) «бальемез». В данном случае это аналог немецкой картауны или итальянской «пушки» — canone. Помимо «бальемез» поступили 30 средних «дарбзен» и 40 малых «дарбзен» и «колунбурна». Скорее всего, и эти орудия были отлиты в Каире в 1537–1538 годах. В 1554 году типичное вооружение турецкой галеры составляли семь орудий: одно тяжёлое в носу на скользящем лафете, два меньших по бортам и четыре лёгких орудия на носовой платформе.

Одна из венецианских галер-бастард в 1533 году несла одну 100-фунтовую кулеврину, две пушки калибром 20 фунтов, два аспида в 12 фунтов, два сакра в 12 фунтов, четыре фалькона в 6 фунтов, четыре фальконета в 3 фунтов, шесть мушкетов в 1 фунт. Отдельные галеры были вооружены ещё лучше. Например, галера проведитора Бондумьеро в 1540 году имела одну 50-фунтовую кулеврину, два 12-фунтовых сакра (короткие кулеврины), два 12-фунтовых аспида (пушки), один мушкет «da zuogo» (фактически, это была учебная и салютная пушка), 36 1-фунтовых мушкетов на вертлюгах (moschetto da braga). Галера проведитора Джустиниани в 1543 году несла одну 100-фунтовую пушку, два аспида в 12 фунтов, два фалькона в 6 фунтов, семь фальконетов в 3 фунта, четыре мушкета «da zuogo»и 29 мушкетов на вертлюгах.

25-фунтовая кулеврина на корабельной 2-колёсной установке. Такие установки существовали уже в XVI веке. Sardi, p. 130 - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ru25-фунтовая кулеврина на корабельной 2-колёсной установке. Такие установки существовали уже в XVI веке. Sardi, p. 130

Схема вооружения венецианских фуст была такой же, что и у галер, но с меньшими калибрами: одно орудие главного калибра 12–20 фунтов, четыре средних и лёгких орудия в 3–6 фунтов, 12–20 орудий-мушкетов. Для сравнения, в середине XVII века венецианские галиоты и фусты типично были вооружены шестью камнестрелами в 9–12 фунтов и шестью мушкетами на вертлюгах (калибр 1 фунт). Венецианские бергантины в то же время располагали двумя 9-фунтовыми камнестрелами, одним фальконетом в 3 фунта и двумя мушкетами на вертлюге.

Парусники вооружались основательнее. Венецианская барза, которой в 1538 году командовал Николо Тривизано, в 1534 году несла 115 орудий: одну бомбарду-камнестрел калибром в 30 фунтов, три кулеврины в 50 фунтов, одну кулеврину в 40 фунтов, две кулеврины в 20 фунтов, шесть пушек в 50 фунтов, восемь пушек в 20 фунтов, два сакра в 12 фунтов, четыре аспида в 12 фунтов, 12 фальконов в 6 фунтов, шесть фальконетов в 3 фунта и 70 мушкетов в 1 фунт на вертлюгах.

Лёгкий камнестрел (petriera) с «ковшом» (da braga или braca; буквально — праща или же бейфут) для пороховницы (mascolo), с кружалом и клином. Установка на вертлюг. Sardi, p. 128 - Превеза: «все искали причин случившегося…» | Warspot.ruЛёгкий камнестрел (petriera) с «ковшом» (da braga или braca; буквально — праща или же бейфут) для пороховницы (mascolo), с кружалом и клином. Установка на вертлюг. Sardi, p. 128

Венецианский галеон в 1535 году имел 128 орудий: десять пушек в 50 фунтов, восемь пушек в 20 фунтов, две кулеврины в 20 фунтов, шесть сакров в 12 фунтов, два камнестрела в 30 фунтов, две кулеврины «in vida» в 40 фунтов (Морин предполагает, что это два ствола калибром, вероятно, 20 фунтов, скреплённые вместе), два фалькона в 6 фунтов, два камнестрела в 100 фунтов, 12 фальконов в 3 фунта, два камнестрела-кортальды в 45 фунтов и 80 мушкетов на вертлюгах.

«Простые приспособления для подъёма ствола орудия на небольшую высоту, как-то, на станок в носу галеры или на станок на колёсах». Sardi, p. 132

Стрелок на венецианской и испанской галере к концу 1530‑х годов был вооружён аркебузой, хотя на испанских галерах ещё до начала 1540‑х годов были и арбалетчики. На османских галерах арбалет и восточный лук использовались дольше, но и здесь всё более важное место начало занимать ружьё. Под Превезой галеры Хайреддина были «полны солдат»более сотни на каждом, кроме обычных людей»), и помимо лучников и арбалетчиков на каждом было по 2–3 аркебузира, а на всех боевых платформах «полно́ людей в доспехах и шлемах». В 1554 году на османской галере, как правило, был пехотный отряд в 25 аркебузиров, который в то же время снабжался и двумя ящиками стрел или болтов. Он мог дополнительно усиливаться отрядом в 25–30 янычар с их собственным начальником.


Литература:

  1. Ермолаев, Г. Г. и др. Морское судовождение. Москва, 1970.
  2. Ágoston, G. Early Modern Ottoman and European gunpowder technology // Multicultural science in the Ottoman empire. Brepols, 2003. P. 13–27.
  3. Angelucci, A. I cannoni veneti di Famagosta l' Armeria dell' Arsenale ed il Museo Civico di Venezia // Archivio Veneto. 1874. Vol. 8. P. 5–24, 378.
  4. Candiani, G. Une tradition différente: La construction des navires de guerre à voile à Venise du milieu du XVIIe siècle au début du XVIIIe siècle // Cahiers de la Méditerranée. 2012. Vol. 84. P. 293–307.
  5. Casson, L. Speed under sail of ancient ships // Transactions of the American Philological Association. 1951. Vol. 82. P. 136–148.
  6. Cerezo Martínez, R. La táctica naval en el siglo XVI // Revista de historia naval. 1983. Vol. 1. P. 23–61.
  7. Cernuschi, E. Conflitto d’interessi // Lega navale. 2016. № 7–8. P. 26–32.
  8. Cooper, I. P. The Wind is Free: Sailing Ship Design, Part 1: Propulsion.
  9. Crowley, R. The empires of the sea: the siege of Malta, the battle of Lepanto, and the contest for the center of the world. Random House, 2008.
  10. De Laiglesia, F. Cómo se defendian los españoles en el siglo XVI. Madrid, 1906.
  11. Dotson, J. E. (2008) Everything is a compromise: Mediterranean ship design, Thirteenth to Sixteenth centuries // The Art, Science, and Technology of Medieval Travel. Ashgate Publishing, Ltd., 2008. P. 31–40.
  12. Dotson, J. E. Foundations of Venetian naval strategy from Pietro II Orseolo to the battle of Zonchio 1000–1500 // Viator. 2001. V. 32. P. 113–125.
  13. Eliav, J. Tactics of Sixteenth-century Galley Artillery // The Mariner's Mirror. 2013. Vol. 99. P. 398–409.
  14. Giustiniani, P. Le historie Venetiane. Venetia, 1576.
  15. Gravière, J. de la. Doria et Barberousse. Paris, 1886.
  16. Guazzo, M. Historie di tvtte le cose degne di memoria… Venetia, 1544.
  17. Guerazzi, F. D. Vita di Andrea Doria. Vol. 1. Milano, 1864.
  18. Guglielmotti, A. La guerra dei pirati e la marina pontificia dal 1500 al 1560. Vol. 2. Firenze, 1876.
  19. Guilmartin, J. F. The weapons of sixteenth century warfare at sea // Gunpowder and galleys: changing technology and Mediterranean warfare at sea in the sixteenth century. Rev. ed. United States Naval Institute, 2003.
  20. Iovius, P. Historiarvm sui temporis. T. 2. Florentiae, 1552.
  21. Káldy-Nagy, Gy. Suleimans Angriff auf Europa // Acta Orientalia Academiae Scientiarum Hungaricae. 1974. Vol. 28. P. 163–212.
  22. Lamb, H. Suleiman the Magnificent: Sultan of the East. Doubleday, 1951.
  23. Lane, F. C. Venetian naval architecture about 1550 // The Mariner's Mirror. 1934. Vol. 20. P. 24–49.
  24. Le galere: a forza di remi e di staffile [Электр. ресурс] / Aldo Cherini.
  25. Madunić, D. The Adriatic Naval Squadron (1645-1669): Defense of the Adriatic during the War for Crete // Historical contributions = Historische Beiträge. 2013. Vol. 45. P. 199–234.
  26. Marmora, A. Della historia di Corfv. Venetia, 1672.
  27. Morton Nance, R. The ship of the Renaissance // The Mariner's Mirror. 1955. Vol. 41. P. 180–192.
  28. Morton Nance, R. The ship of the Renaissance // The Mariner's Mirror. 1955. Vol. 41. P. 281–298.
  29. Norwich, J. J. A history of Venice. Penguin Press, 1982.
  30. Norwich, J. J. The Middle Sea: a history of the Mediterranean. Random House, 2006.
  31. Pantera, P. L'armata navale. Roma, 1614.
  32. Paruta, P. [Paruta 1605] Historia vinetiana. Vinetia, 1605.
  33. Paruta, P. [Paruta 1658] The history of Venice ; transl. by Henry, Earl of Monmouth. London, 1658.
  34. Raffaello Sanzio ~ Drawings [Электр. ресурс] / Tutt'Art@ ; Maria Laterza.
  35. Relazione dell'impero ottomano del clarissimo Domenico Trevisano tornato bailo da Costantinopoli sulla fine del 1554 // Documenti di storia ottomana del secolo XVI. Firenze, 1842. P. 111–192.
  36. Relazione di Francia del clarissimo Marino Giustiniano tornato ambasciatore dal re cristianissimo l’ anno 1535 // Illustrazioni storiche del secolo XVI tratte da inediti documenti. Firenze, 1840. P. 145–196.
  37. Sagredo, G. Memorie istoriche de monarchi ottomani. Venetia, 1673.
  38. Saito, H. Venice after the battle of Prevesa (1538) : the smuggling of Greek wheat and the confiscation of the cargos of captured foreign ships // Mediterranean world. 2004. Vol. 17. P. 79–103.
  39. Sardi, P. L' Artiglieria. Venetia, 1621.
  40. Servantie, A. Information on Ottoman shipbuilding and on the moves of the Turkish fleet to the West (1522–1547) // El Archivo de la Frontera.
  41. The history of the maritime wars of the Turks. Translated from the Turkish of Haji Khalifeh by James Mitchell. Chapters I. to IV. London, 1831.
  42. Von Engerth, E. Nachtrag zu der Abhandlung über die im Kaiserlichen Besitze befindlichen Cartone, darstellend Kaiser Karls V. Kriegszug nach Tunis, von Jan Vermayen // Jahrbuch der Kunsthistorischen Sammlungen des Allerhöchsten Kaiserhauses. 1889. Bd. 9. S. 419–428.

https://warspot.ru/10519-preveza-vse-iskali-prichin-sluchivs...

Превеза: Священная лига ставит точку

Сражение у Превезы 27 сентября 1538 года нанесло удар по престижу европейского флота и по самооценке военачальников. Союзники по Священной лиге собрались на Корфу. Нужно было решать, что делать дальше. После долгих прений европейцы сошлись на том, что надо как-то сохранить лицо и оставить за собой последнее слово в этой кампании. Войскам лиги нужна была красивая, но безопасная цель.

Военный совет

Утром 29 сентября 1538 года на острове Корфу военачальники Священной лиги собрали военный совет. Первейшим вопросом было состояние союзного флота. Собственно, в главных силах потерь почти не было, кроме двух итальянских галер и двух имперских парусников. Ещё пять или шесть парусников остались без людей. Зато галеры не были повреждены, могли сражаться и «отмстить Барбароссе за нанесённое оскорбление». Для пущей пользы надо было удалить из боевого состава несколько галер, чтобы за счёт людей с них усилить прочие.

Гримани, потерявший одну галеру, думал исключить ещё две и, «коль уж кажется, что не так хороши римские бойцы», запрашивал для своих галер ещё по 20, по 30 или по 40 испанцев, а отряд свой просил поставить в авангард. Капелло сообщил, что предполагает исключить 3–4 галеры, но бойцов ему не надо: «своих» (итальянцев) и «кандиотов» (греков) капитану было довольно. Когда же Дориа и Гонзага ему «немного возразили», он согласился, что возможно, кое-где и понадобятся, но не более 10–12 человек. Дориа и Гонзага вновь возразили, что от такой помощи мало толку и галеры Капелло не поразят неприятеля как следует. Венецианский обычай, по которому сражались и гребцы, себя не оправдывал, поскольку к часу битвы боец не должен быть уставшим.

Общая схема военных действий в октябре 1538 года: Корфу и Кастельнуово, а также некоторые важнейшие порты и морские крепости - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ru Общая схема военных действий в октябре 1538 года: Корфу и Кастельнуово, а также некоторые важнейшие порты и морские крепости

Если же проблема в недоверии к испанцам, то Капелло волен взять пехоту из Ломбардии или «добрых людей капитана Эспинолы», которые «будут послушны как монахи». На каждый такой отряд главнокомандующий давал по начальнику, который будет подчиняться капитану галеры — за исключением часа битвы, когда такой начальник обязан будет принудить капитана к наступлению и не допустить отступления. А чтобы генерал Капелло и Синьория не полагали, что у них хотят отнять галеры, сам синьор вице-король Гонзага готов был отдать себя в заложники на венецианский флагман и дать ещё других заложников, сколько генерал пожелает. Если же эти предложения не будут приняты, то станет ясно, что воевать венецианцы не хотят, а велики́ лишь на словах.

Имперскую сторону неожиданно занял патриарх Гримани, племянник Капелло, убеждавший родича принять предложение. Тот же «с некоторым гневом» напомнил, что за несколько дней до того племянник говорил обратное. По мнению же Гримани, мудрость как раз заключается в том, чтобы менять решение хорошее на лучшее, по времени и необходимости. На каждую галеру необходимо брать столько же солдат, сколько там гребцов и моряков, то есть до 150 человек.

Поговаривали, что Барбаросса посадил на каждую галеру по двое янычар или других добрых бойцов из расчёта на каждую скамью (до 50–60 человек на галеру). А в рукопашной (абордажной) схватке союзникам потребуется численное преимущество. Эти соображения подтверждал и рассказ капитана Масиния и его людей — единственных союзных бойцов, вышедших непобеждёнными из рукопашной 27 сентября. Сошлись на том, что на следующий день Гонзага осмотрит все галеры, и если он посчитает необходимым какие-то из них усилить солдатами, то его слово будет решающим.

Второй проблемой была пехота. Приближение зимы и возможный уход Хайредддина с флотом на зимние квартиры заставляли думать о том, где разместить на зиму войско. Предполагавшаяся ранее зимовка «во вражеских землях на востоке» оказалась невозможной «ввиду случившегося». Военачальники не желали ни платить солдатам, ни распускать их. Постановили, что придётся сократить «одного из трёх» (то есть всё войско на треть), после того, как станет ясно, «что будут делать враги и союзники».

Например, если Барбаросса останется зимовать с флотом в Артском заливе или в Лепанто, то союзный флот надо будет держать до конца октября на Корфу, «дабы не оставлять венецианцев». В конце месяца придётся распределить 5 тысяч пеших, ранее собранных в Апулии, на зимние квартиры в Котроне, Таранто, Галлиполи (Апулия), Отранто и Бриндизи, а также в других местах неподалёку. 1 200–1 300 пехотинцев, взятых на Сицилии, вернутся туда на зиму. Кроме того, «чтобы лучше защитить Корфу», предполагалось высадить на остров 1 200–1 300 человек испанской пехоты, а провизию для них доставлять из Апулии, потому что «сей остров (Корфу) беден и безлюден» после разорения в 1537 году.

Галерам Синьории и папы надлежало зимовать в Венеции, а имперским кораблям — большей частью в Таранто, а частью в портах Апулии, чтобы в марте 1539 года соединиться как можно раньше. Но совершенно непонятно в таком случае, что делать с четырьмя тысячами испанцев из терцио Флоренции, Ниццы и Пьемонта, собранных на войну в Неаполитанском и Сицилийском королевствах. Если просто вернуть их туда и содержать в бездействии, получится «полное разрушение этих королевств» в плане финансов. Отослать их в Ломбардию не представлялось возможным, а распустить и вовсе казалось немыслимым — это были лучшие войска лиги, и на них в грядущем 1539 году более всего надеялись, ибо «вся прочая (союзная) пехота против них — детишки (hay hijada)». К императору отправили гонца за указаниями.

С другой стороны, Хайреддин мог уйти на восток, так как ему трудно содержать флот в Адриатике. Тогда у союзников появится возможность завоевать какие-то крепости в заливе Лепанто или в Морее (Коринфе) и разместиться на зимние квартиры там, а снабжаться из Апулии и Сицилии.

Но до этого хорошо было бы вернуться к Превезе и поискать новой битвы с Барбароссой — при условии, что венецианцы примут усиление своих галер испанской пехотой. Галер и людей у противников было примерно поровну, так что в битве протяжённостью два-три часа, а хоть бы и день, риск был невелик, а выиграть можно многое.

Другим неплохим вариантом было оставить на Корфу доброе войско, пойти с галерами и с 30–40 крупнейшими и сильнейшими парусниками на Авлону (Валлону) и, высадив пехоту, взять крепость приступом, заново её укрепить. Здесь же можно было зимовать всей пехоте, никого в земли Его Императорского Величества не возвращая, и копить силы. Захоти Барбаросса напасть из Превезы, чтобы отбить Авлону, ему пришлось бы действовать из весьма невыгодной позиции: союзный флот, имея на месте запасы каменных ядер и воды, сможет защищаться, не выходя из гавани, османам же придётся пополнять запасы не ближе 30 миль от Авлоны.

По мнению Гонзаги, наилучшим вариантом развития событий стал бы уход Барбароссы на зимние квартиры на восток. В таком случае союзники могли бы взять лучшую часть своего флота в Берберию и захватить «в несколько часов» Сусу и Монестерио (в нынешнем Тунисе), отдать эти порты под руку тунисского царя Мулей-Хасана, ставленника императора Карла, и самим зимовать там.

Колебания и решения

На следующий день, 30 сентября, смотр союзного флота «завершился дымом», то есть ничем. За сутки венецианцы не успели довести свои галеры до надлежащего состояния, и выход «на поиски Барбароссы» пришлось отложить.

В первые дни октября, пока флот лиги приводил себя в порядок, Хайреддин, «одолевший наших без боя», приблизился к Корфу и некоторое время маневрировал вблизи, иногда обстреливая остров, — «более для виду, чем ради вызова». Пока союзники собирали флот, а капитаны убеждали Дориа напасть на врага, 7 октября Хайреддин ушёл в Артский залив.

Сулейман узнал хорошие новости, возвращаясь со своим двором из Молдавии в Константинополь. В это время турки осаждали португальскую колонию Диу на западном побережье Индостана, в осаде оставались венецианские крепости Наполи и Мальвазия в Коринфе. После отступления союзников на Корфу под ударом оказалась крепость Парга, где венецианцы оставили отряд в 150 человек под началом капитана Андреа Сируго из Фурли. Снять его отправились две галеры: одна — Джакопо Дандоло, а вторая — из Шибеника (Sebenzana).

Корфу, Парга и Превеза на топографической карте - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКорфу, Парга и Превеза на топографической карте

Союзники же по-прежнему расходились во мнениях, что делать дальше. Гонзага, как и ранее, настаивал на каком-либо сухопутном варианте, Дориа — на морском. Капелло предлагал идти с флотом к Архипелагу, в Эгейское море, где может выпасть новый шанс сразиться с неприятелем. В противном случае поход мог принести иные верные и значительные выгоды. Можно было без труда захватить немало торговых судов, шедших в Константинополь. Можно было выручить осаждённые крепости Наполи и Мальвазия, а также вернуть венецианцам многие острова Архипелага, потерянные лишь недавно. Используя многочисленные гавани на островах, можно было не пропустить Барбароссу в Константинополь и заставить его зимовать в Артском заливе, где ему было бы непросто снабжать крупный флот. Тогда в следующем году османский флот вынужден был бы бездействовать или хотя бы выйти в море с большим опозданием. Иначе, уверял Капелло, не вернуть честь и славу, утраченные у Превезы, и не доказать, что сразиться европейцам помешали лишь ветер и удача, а не плохие воеводы и трусость бойцов. Кроме того, завоевания на материке окажутся бесполезными и напрасными, ибо не получится удержать их против многочисленных турецких армий.

Иные же, а главным образом Дориа, склонялись к мысли идти на Дураццо (албанский город Дуррес). Они считали, что опасно выходить в эту пору в море, а все завоевания в Архипелаге и так будут утрачены: там нет сильной базы для кораблей лиги, и первый же значительный турецкий флот добьётся успеха. Дураццо же — это ворота в Албанию, стратегическое значение этого порта известно было ещё древним римлянам.

Однако и этот вариант встретил возражения. У Дураццо не было удобной гавани, особенно для больших парусников, которым пришлось бы оставаться в море. Соседние же земли были «полны турецкой конницы», которая могла помешать предприятиям союзников. При желании Барбаросса смог бы действовать из Авлоны, и союзники не имели бы возможности ни высадить пехоту, ни снабжать свой флот. Стоило бы вести войну таким образом, чтобы неприятель не мог использовать свои лучшие силы — конницу и пехоту. Османский флот был слабее христианского — вот с ним бы и стоило сражаться.

Тем временем адмирал Дориа «рассылал во все стороны лодки и шпионов», чтобы узнать, где, собственно, находился Хайреддин и какие имел намерения: «венецианские синьоры знали об этом не более, чем если бы неприятель пребывал в Индиях», как сообщал Франсиско Дуарте. Впрочем, тот же Дуарте, соглашаясь с мнением князя Дориа, не советовал оглашать свои донесения, за исключением общих мест, поскольку сведения, сообщаемые им о венецианцах, могли учинить раздоры между союзниками. Венецианская Синьория слала адмиралу Дориа уверения «в несомненной правильности его действий». Время окончательного раздора между союзниками по лиге ещё не наступило. Более того, после того, как Капелло получил письменное указание Синьории «подчинить все галеры воле князя мельфийского», то есть Дориа, на венецианские галеры посадили по 60 имперских пехотинцев, как испанцев, так и итальянцев.

Которский залив, Кастельнуово и Каттаро на топографической карте 1887 года. Ризано (Рисан) за обрезом карты, на берегу одноимённой бухты - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКоторский залив, Кастельнуово и Каттаро на топографической карте 1887 года. Ризано (Рисан) за обрезом карты, на берегу одноимённой бухты

Примерно во второй декаде октября из осаждённого Наполи пришли четыре галеры с просьбой о помощи для крепости. С ними отослали два транспорта «с хлебом и вином и солёным мясом», а также 200 человек пехоты из числа 2 тысяч итальянцев Августино Спинолы.

22 октября император Карл объявил на следующий год новый поход лиги. Для участия в нём готовились ещё более крупные силы: 60 тысяч пехоты и 5 тысяч конницы, 2 тысячи пушкарей и 7 тысяч сапёров, 200 галер и 100 транспортов — и это не считая войска французского короля, которое, «буде тот пожелает присоединиться», составит отдельный корпус. После императорского объявления рисковать собранными в Адриатике силами не имело смысла. Но даже Дориа не отважился завершить кампанию 1538 года таким провальным результатом, какой сложился для союзников к октябрю. В итоге было решено выбрать какую-нибудь цель, которой можно было достигнуть «просто и безопасно».

Такой целью стал Кастельнуово (Кастельнуово-ди-Каттаро, Кастильново; ныне черногорский город Герцег-Нови) на входе в Которский залив. Крепость была важной морской базой, угрожавшей морскому сообщению с венецианским Каттаро (современный город Котор в Черногории) в глубине залива. Но по большому счёту это был второстепенный объект.

Вид с моря на укрепления Кастельнуово (Герцег-Нови) в наши дни - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruВид с моря на укрепления Кастельнуово (Герцег-Нови) в наши дни

Крепость взята

Город Кастельнуово располагался на берегу Адриатического моря, у самого устья Которского залива. На суше крепость стояла у входа в узкую долину между двумя горами, Артифария и Монте-Кабальеро, как называют её испанцы. Укрепления Кастельнуово были старого образца, но возведённая на труднодоступной горе крепость господствовала, по возможностям тогдашней артиллерии, над большей частью узкого входа в Которский залив.

Союзный флот 20 октября вышел с Корфу. 24 октября в полдень он встретился у устья Которского залива с прикрывавшим Каттаро отрядом Каналето в 25 галер. «Лёгкие силы»флота — галеры — вошли в залив и остановились у противоположного от Кастельнуово берега, за пределами досягаемости крепостных орудий. Здесь союзники и провели ночь. «Галеоны и барза и большие парусники» остались у устья залива. Сереседа называл в отряде прикрытия «галеон Святого Марка», то есть венецианский, «княжеский галеон», барзу и неф из Феррары.

Кастельнуово и Каттаро в «Атласе Мореи» Коронелли 1680‑х годов. Укрепления Кастельнуово, как кажется, остались практически без изменений по сравнению с 1538 годом. Укрепления Каттаро дополнены бастионами позже. Масштабная линейка Кастельнуово без обозначений, Каттаро — 175 венецианских саженей или около 305 м - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКастельнуово и Каттаро в «Атласе Мореи» Коронелли 1680‑х годов. Укрепления Кастельнуово, как кажется, остались практически без изменений по сравнению с 1538 годом. Укрепления Каттаро дополнены бастионами позже. Масштабная линейка Кастельнуово без обозначений, Каттаро — 175 венецианских саженей или около 305 м

На следующее утро, в пятницу 25 октября, на пляж (luogo piano), «не очень отдалённый» от Кастельнуово, высадилась пехота: один полк итальянцев, один — испанцев. Итальянский полк имел два лёгких орудия. Гонзага выслал четыре отряда стрелков в прикрытие, «и не позднее, чем это было сделано», из Кастельнуово по месту высадки попыталась ударить османская конница (Сереседа утверждал, что участвовала и пехота). Атаку удалось отразить ружейным огнём. При этом погибли шестеро испанских стрелков. Пехота построилась в боевой порядок и подошла к крепости: испанский полк с одной стороны, итальянский — с другой. Начался ружейный и орудийный обстрел укреплений.

В ночь на 26 октября с галеона Франко Дориа выгрузили пять орудий калибром 50 фунтов (у Сереседы — «14 самых сильных орудий»). Днём «на доброй высоте», на близлежащей горе Монте-Кабальеро, были сооружены две осадные батареи. В тот же день с них удалось нанести большой урон Верхнему замку. Нижний замок бомбардировали около 30 венецианских и римских галер. Они четвёрками приближались к укреплениям, давали залп и отходили на перезарядку, а тем временем к крепости приближалась и стреляла следующая четвёрка. Подобный манёвр успешно применялся в 1532 году против Корона и в 1535 году против Голетты в Тунисе.

Кастельнуово в художественном изображении начала XVIII века, во французском атласе «Турция европейская и частично азиатская» (1787 год). Укрепления сохраняются в прежнем виде - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКастельнуово в художественном изображении начала XVIII века, во французском атласе «Турция европейская и частично азиатская» (1787 год). Укрепления сохраняются в прежнем виде

Утром 27 октября, «спустя два часа после ночной темноты», то есть около 9 часов утра по местному времени, по сигналу трубы венецианские и римские галеры возобновили обстрел Нижнего замка. Они успели выпустить 20 зажигательных и 20 железных снарядов, после чего движение их строя нарушилось. Чтобы избежать толчеи или остановки под орудиями крепости, некоторые галеры продолжили движение вперёд. Их капитаны, «превращая необходимость в добродетель», «устроили гонку» к берегу и крепости. Так восемь судов неожиданно оказались под одним из ронделей, стены которого уже были разрушены бомбардировкой.

Моряки и пехотинцы с галер бросились на приступ, используя вёсла и доски, из которых они устраивали импровизированные лестницы. Последовала ожесточённая рукопашная схватка. Со стороны суши на приступ крепости бросилась имперская пехота. Гарнизон в 500 человек «замка над морем» (Нижнего замка) Кастельнуово сдался генералу Винченцо Капелло под обещание жизни. При штурме погибли испанский капитан Бокканегра и Чезаре Джозия да Фермо, один из римских капитанов. Над укреплениями поднялись флаги капитанов (полковников) Валерио Орсино и Августино Спинолы. Защитникам был назначен выкуп в 40 золотых с души, а победители могли отобрать «всю рухлядь» (вещи и драгоценности), какая им понравится.

Кастельнуово на чертеже Коронелли 1680‑х годов. Правее Верхнего замка «гора Санта-Венеранда, с которой бомбардируют замок». Север на направлении вверх-влево - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКастельнуово на чертеже Коронелли 1680‑х годов. Правее Верхнего замка «гора Санта-Венеранда, с которой бомбардируют замок». Север на направлении вверх-влево

Гарнизон Верхнего замка («замок над Кастельнуово»), насчитывавший 1 200 человек, вступил с союзниками в переговоры. 28 октября он сдался на тех же условиях, что и Нижний замок. Европейцы захватили в Кастельнуово более 70 тысяч золотых в деньгах и товарах. При разделе добычи между союзниками возникали ссоры: «…говорят, что испанцы хотели забрать себе в добычу всех пленных и всё, что на них, (и всё,) что было в замке на горе́, ценность чему полагалась в 50 тысяч дукатов, а всему прочему войску отдать в добычу замок на берегу, где мало было ценного, и сие не очень-то понравилось итальянцам».

Более того, сицилийский вице-король Гонзага вызвал недовольство императора Карла тем, что самовольно забрал в свой арсенал два орудия из числа «не менее 15 тяжёлых орудий», захваченных в Кастельнуово, а его «люди» (видимо, капитаны отрядов) «крали более лёгкие» орудия (видимо, для вооружения своих отрядов). Император поставил Гонзаге на вид «введение опасной новины» и потребовал вернуть орудия императору или возместить их стоимость, а по «украденным» пушкам распорядился назначить следствие.

Кастельнуово и часть Которского залива на изображении в книге Камочио «Знаменитые острова, порты, крепости и города» 1574 года. Ризано правее - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКастельнуово и часть Которского залива на изображении в книге Камочио «Знаменитые острова, порты, крепости и города» 1574 года. Ризано правее

В любом случае, главнокомандующий Гонзага занял крепость именем испанского короля, а значит, и императора. Комендантом стал испанский маршал (maestre de campo) Франсиско Сармиенто. Он получил гарнизон из четырёх тысяч испанцев, «среди капитанов коих Луисиз Аргии, Хуан Бьяскайно (Бискаец), Луис Дарон, Санджей ди Фриас, Оливейро Склина и Лазарро Альбанезе (Албанец), капитан конницы». По другим данным, гарнизон насчитывал 2,5 тысячи человек, а в числе их капитанов названы «Масиний де Монгийа, Маркеза, Луис де Харо, Хуан Вискайно, Мендоса Сильва, Санчо де Фриас, «бургундец Замбрана», Арриаран, галисиец Перо Руис, заменивший Луиса де Алькосер, дон Педро де Сотомайор, коему вицекороль (Гонзага) вручил знамя и отряд погибшего капитана Бокканегра, а с этими испанскими капитанами ещё капитаны Лазаро, Пауло и рыцарь Хорхе и ещё четыре албанских капитана, а с теми четырьмя албанскими капитанами 20 конных, хорошо снаряжённых, и ещё 80 албанцев пеших».

Согласно уставу лиги, следовало вернуть Кастельнуово Венеции. Венецианский командующий Капелло официально обратился по этому поводу к главнокомандующему Гонзаге. Однако возвратить замок испанцы пообещали лишь «в будущем», а венецианцам передали Ризано (ныне черногорский город Рисан).

Пора подводить итоги

31 октября, в День всех святых, после мессы собрался военный совет. К тому времени военачальники союзников в Кастельнуово знали о Хайреддине лишь то, что он вышел из Превезы и сжёг оставленную Паргу в 25 милях от Корфу. На Корфу к 1 ноября было известно, что Барбаросса со всем флотом находился в проливе Корфу, незадолго до того причинив некий урон «Фарахе» (Парге) и Кефалонии, а также что он захватил в проливе «какие-то» суда. Позже выяснилось, что это были два торговых судна: одно с Кипра и одно с Кандии (Крита). Венецианцы стали спешно вооружать ещё 30 галер под началом «опытного в морских делах» Эрмолао Моресини.

Лёгкие парусники в порту Александрии в начале XIX века. Долго существовавшая схема парусного вооружения транспортных и лёгких судов «турецкой» стороны. Художник Луиджи Майер - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruЛёгкие парусники в порту Александрии в начале XIX века. Долго существовавшая схема парусного вооружения транспортных и лёгких судов «турецкой» стороны. Художник Луиджи Майер

На самом деле после 20 октября Хайреддин получил вести о выходе флота союзников с Корфу. Тогда он вывел из Превезы свой флот в числе «140 латинских парусов», оставив в Артском заливе лишь отряд прикрытия, и направился к Кастельнуово на выручку. Однако он опоздал. Видя крепость в руках христиан, Барбаросса миновал Которский залив, не вступая в битву. «Следующей же ночью» разразился жестокий шторм, в котором османский флот потерял от 30 до 70 галер. Другие суда получили серьёзные повреждения. Турецкий флот оказался рассеян по морю. Он утратил боеспособность и вернулся в Авлону.

Между 31 октября и 13 ноября союзники в Кастельнуово узнали о том, что неприятель «божьим промыслом» ослаблен «более, чем в битве под Превезой». Капитаны, особенно венецианские, рвались добивать врага. Но Дориа заметил, что не время поздней осенью в Средиземном море начинать новые предприятия и что «такое же счастье может и их постигнуть». Адмирал объявил, что «корабельные команды устали». 13 ноября он приказал грузить войска на корабли и пополнять корабельные припасы — готовиться к уходу на зимние квартиры.

Венецианский и римский контингенты отправились в Венецию и Анкону, испанские галеры — в Бриндизи и далее на Сицилию. Имперские парусники сразу двинулись в Отранто и там, вдали от врага, понесли потери: в сложных навигационных условиях, ночью, неф герцога феррарского протаранил транспорт, на котором шёл маршал дон Диего де Сартилья со своим отрядом. В кораблекрушении погибла часть отряда, а также были потеряны «пленные турки и драгоценности», взятые в Кастельнуово на долю вице-короля сицилийского. Если бы не шедший следом неф, позвавший на помощь двумя пушечными выстрелами и тем настороживший капитанов других транспортов, имперцы утратили бы ещё больше кораблей.

Из Отранто транспорты перешли в апулийский Галлиполи. Здесь командование уволило 2 тысячи солдат итальянской пехоты. 23 ноября транспортный флот пришёл в Таранто, откуда суда с испанской пехотой отправились на остров Липари, где та должна была зимовать. Солдаты, однако, отказались высаживаться на остров, где они ожидали большой нужды в продовольствии. Поэтому испанцев перебросили на Сицилию и в другие места. После разгрузки галеонов и транспортов «вице-король и князь» (Гонзага и Дориа) расплатились с их капитанами и отпустили корабли. Дориа со своей эскадрой ушёл на зиму в Геную.

Корма галеры в генуэзских цветах. wikiwand.com - Превеза: Священная лига ставит точку | Warspot.ruКорма галеры в генуэзских цветах.
wikiwand.com

В Анконе римские галеры, «вообще плохо снаряжённые и снабжаемые», разоружились в ноябре – декабре 1538 года. Опыт устройства отдельного папского флота союзники признали неудачным: лучше бы Его Святейшество помогал деньгами, а не галерами. Однако уже имевшиеся корабли планировали вернуть в строй — «чем больше галер, тем лучше».

Для Священной лиги и «христианской Европы» 1538 год завершился неплохо. Силы флота удалось сохранить. В Кастельнуово стояли гарнизоном 4 тысячи испанцев во главе с маршалами Хуаном де Варгасом и Франсиско Сармиенто. В ноябре была снята правильная осада с Наполи-ди-Романья. Тогда же османская экспедиция отступила от португальской крепости Диу. На юго-востоке Европы сохранялся статус-кво в «Венгрии двух королей».

Но война 1538 года подтвердила, что эпоха венецианского морского владычества приближалась к концу. «Удручённый ничтожными достиженьями и позором, понесённым христианским воинством» Винченцо Капелло подал в отставку. В Синьории вновь взяла верх мирная партия, и в 1539 году начались тайные переговоры о сепаратном мире с Османской империей.

Картина дня

наверх