На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Давид Смолянский
    Что значит как справляются!? :) С помощью рук! :) Есть и др. способы, как без рук, так и без женщин! :) Рекомендации ...Секс и мастурбаци...
  • Давид Смолянский
    Я не специалист и не автор статьи, а лишь скопировал её.Древнегреческие вазы
  • кира божевольная
    всем доброго дня! не могли бы вы помочь с расшифровкой символов и мотивов на этой вазе?Древнегреческие вазы

Триста рингенцев. Царская месть (2 статьи)

Триста рингенцев

Холодным летом 1541 года крымский «царь» Сахиб-Гирей I с несметным войском пришёл на берега Оки под Рославльское городище, пыхая великою злобою против всего православного христианства. Московские бояре и митрополит Иоасаф от имени юного государя Ивана Васильевича призвали служилых людей, собравшихся на перевозах по Оке, противостоять басурманам, «за святые церкви и за крестианьство крепко пострадати». За проявленное же в «прямом деле с царем» мужество и геройство, обещали они, государь рад будет жаловать и вас, и детей ваших, «а которого вас Бог возмет, и аз того велю в книги животныя написати». Традиция занесения имён павших воинов в синодики сохранилась. И вот в синодике Архангельского кремлевского собора мы читаем длинный, насчитывающий 70 имён список детей боярских, «которые побиты в ливонских Немцех под Рынголом». За скупыми строками официального синодика-«животной книги» скрывается трагическая и вместе с тем героическая страница истории Ливонской войны 1558–1561 годов — история обороны небольшим русским гарнизоном замка Ринген от многократно превосходящего ливонского войска.

Рингенская история: начало

Всё началось летом 1558 года, когда русское войско в ответ на «неисправленье» ливонских немцев вторглось в пределы Дерптского епископства. В ходе последовавшего «замкопада»под властью русского царя оказался не только сам Дерпт, но и множество других замков в округе, на ближних и дальних подступах к одному из крупнейших в Ливонии городу. 18 июля Дерпт сдался. По другим данным, произошло это 19 июля. Впрочем, тут нет большого разночтения, поскольку 18 июля, вероятно, было подписано соглашение о капитуляции, а на следующий день в город вступили войска. Как писал русский летописец, вскоре после этого к воеводе князю П.И. Шуйскому, который стал первым наместником переименованного в Юрьев Дерпта, «прислали бити челом из четырех городков, из Рынголя да из городка из Конгота да из Ковлета да из Рянденя черные люди». А били они челом по простой причине. Устрашённые наступлением русских войск тамошние власти («князцы») бежали из перечисленных в списке городков, и оставшиеся без власти «черные люди» решили присягнуть русским, надеясь получить от них защиту. Так оно и случилось. Шуйский «послал головы з детми боярскими, и головы городки все позасели и черных людей к правде привели».

Жители Рингена и соседних с ним замков бьют челом о принятии в русское подданство. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Жители Рингена и соседних с ним замков бьют челом о принятии в русское подданство. Миниатюра из Лицевого свода

Рингенский замок (он же Рынгол, он же Рындех, нынешний эстонский Рынгу), откуда бежал после известия о падении Дерпта его «князец» Якоб Тоддевен, был расположен в чуть более чем 40 верстах (примерно 42,5 км) юго-западнее Дерпта на торной дороге, ведущей к Валку и далее к Вольмару вдоль восточного побережья и южной оконечности озера Выртсъярв (Вирцерв). Построенный ещё в 1340 году Ринген был типичным «малым» замком, посредством которых ливонские ландсгерры контролировали территории и важнейшие коммуникации. К началу войны за Ливонское наследство он, как и практически все тамошние замки и крепости, устарел и не мог противостоять сколь-нибудь долгое время настоящей армии с полноценным осадным парком. Видимо, этим и объясняется тот факт, что Якоб Тоддевен отказался «сидеть» в замке и бежал из него, бросив на произвол судьбы подвластное ему местное население. Шуйский же, нуждавшийся в опорных пунктах для установления контроля над территорией дерптского епископства и его населением, не мог упустить такой момент. Он приказал занять Ринген и разместить там гарнизон.

Начальствовать в Рингене был поставлен Русин Данилов сын Игнатьев, торопецкий дворовый сын боярский 2-й статьи, который в своё время был вписан в состав «Избранной Тысячи» Ивана Грозного. Был он сыном боярским средней руки с денежным окладом в 25 рублей и неплохим поместным окладом в 19 вытей. В пересчёте на «добрую угожую землю»это составляло примерно 228 четвертей или чуть больше 130 га «в одном поле». При урожае сам-3 с его земли можно было собрать до 1300 четвертей ржи стоимостью в 1557 году, по ценам в «замосковных городах», в том же Суздале, примерно в 270 рублей. Из так называемой «Боярской книги», датируемой 1556–1557 годами, известно, что на знаменитый государев Серпуховской смотр Русин Игнатьев явился сам «о дву конь в доспесе и в шапке», а с ним «(ч) на коне в доспесе и в шеломе, да 2 (ч) на конех в тегиляех в толстых» и вдобавок к ним в кошу (обозе) ещё «2 (ч) на меринех с юки». Русин был, судя по всему, опытным ветераном, о чём свидетельствует хотя бы тот факт, что в летнем походе 1558 года на Дерпт он был сотенным головой в полку Левой руки. Со времён же казанской эпопеи в сотенные головы выбирали «из великих отцов детей, изячных молотцов и искусных ратному делу».

Назначение воевод на годование в Юрьев. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Назначение воевод на годование в Юрьев. Миниатюра из Лицевого свода

Вместе с Игнатьевым в Ринген отправились, если верить летописной записи, «сорок сынов боярских да пятдесят стрелцов». Другая летопись, Псковская 3-я, сообщала, что в рингенском гарнизоне было «всех наших в городке том 140 человек, и з детми боярскыми всякых людей». Ливонский хронист Ф. Ниенштедт упоминал 400 русских, которые погибли или были взяты в плен в Рингене. Ну а князь Андрей Курбский писал о 300 русских ратниках, отбивавших в замке приступы немцев. Откуда такой разнобой? Думается, здесь нет особых противоречий. Весь вопрос в том, как считать тех, кто «сидел» в Рингене осенью 1558 года: только комбатантов, «сабли и пищали» (тогда, с учётом послужильцев детей боярских, сообщаемая псковским книжником цифра вполне реальна) или же по «едокам» — тогда и 300–400 человек вполне правдоподобна, особенно если принять во внимание, что слуги-обозники были не только у детей боярских, но и у стрельцов.

К сожалению, неизвестно, какой была артиллерия Рингена, но совершенно точно можно утверждать, что совсем незначительной — от силы десяток малокалиберных пищалей (в намного более серьёзной крепости Везенберг русские взяли в качестве трофеев семь фальконетов) и несколько гаковниц — тяжёлых мушкетов. Вот и всё. В общем, картина вполне очевидна: перед нами типичный пограничный форт на порубежье, отнюдь не рассчитанный на долгую оборону против многочисленного войска с хорошей артиллерией. Если к такому форту подступала сильная неприятельская армия, то у его гарнизона выбор был небогат: или капитуляция, или геройская смерть.

Тем временем в резиденции магистра

На исходе лета 1558 года боевые действия в Ливонии постепенно шли на убыль. Уставшее русское войско, отягощённое добычей, частью ушло на зимние квартиры во взятых замках, а частью отправилось по домам, запас себе пасти и коней кормить, готовясь к новой кампании там, куда направит их государева воля. Снижение военной активности и сокращение численности русских войск в Восточной Ливонии благодаря хорошо налаженной разведке и многочисленным «доброхотам» в том же Дерпте и Пскове не могли не заметить ливонские ландсгерры, прежде всего орденский магистр Вильгельм фон Фюрстенберг и его заместитель-коадъютор Готхард Кеттлер, который постепенно забирал всё бо́льшую власть в Ордене, а также рижский архиепископ Вильгельм и рижский кафедральный пробст Ф. фон Фелькерзам — фактический командующий войсками архиепископства. Оценив ситуацию, они решили попытать счастья и нанести контрудар, хотя бы частично компенсировав утраты летней кампании.

Русские воеводы посылают ратных людей занять Ринген и соседние с ним замки. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Русские воеводы посылают ратных людей занять Ринген и соседние с ним замки. Миниатюра из Лицевого свода

Подготовка к осеннему выступлению началась заблаговременно. Ядро ливонского войска должны были составить наёмные кнехты и всадники из Германии — ландскнехты и рейтары, разбавленные местным ополчением, которое, как показали события зимней и летней кампаний 1558 года, не отличалось высокой боеспособностью. В конце августа в Ригу прибыли морем первые 500 рейтаров, а ещё 2000 следовали через Пруссию. Фюрстенберг, воспользовавшись посредничеством герцога Брауншвейг-Люнебургского Генриха, нанял 6000 ландскнехтов. 1200 из них вместе с несколькими полевыми орудиями прибыли морем в Ливонию из Любека в первых числах сентября. Из Бремена, Гамбурга, Любека, Ростока и других ганзейских городов в Ливонии везли порох, свинец, артиллерию: например, 30 сентября в Ревель были доставлены из Гамбурга два полушланга и несколько гаковниц. В самой же Ливонии запасали провиант и фураж для войска.

Ценой больших затрат и усилий Фюрстенбергу и Вильгельму удалось собрать немалое по ливонским меркам воинство. Составитель Псковской 3-й летописи позднее писал, что взятые в ходе осенних боёв «языки» «сказывали», что с «маистром» рати «боле десяти тысяч». Любопытно, что эти сведения неплохо коррелируются с теми, что содержатся в источниках «с той стороны». Некий Маттиас Фриснер писал в октябре 1558 года финляндскому герцогу Юхану, будущему королю Швеции Юхану III, что под началом орденского коадъютора находится 2000 конницы, 7000 кнехтов и 10 000 baueren-ополченцев. Ревельские ратманы отписывали спустя несколько дней в Або, что Кеттлер имеет 4000 конницы и 15 fendtlein (феннлейнов, рот) кнехтов (около 4000–7000 человек — в зависимости от того, сколько людей было в роте), не считая восьми fendtlein немецких кнехтов (возможно, ландскнехтов) и восьми же geschwader (рот) рейтаров, которые он намерен отправить в Ревель. На всякий случай: а вдруг русские попробуют совершить набег на Ревель, как это они делали в конце лета — начале осени 1558 года?

Понятно, что для такой большой по ливонским меркам армии отнюдь не Ринген был целью похода: стрелять из пушки по воробьям не имело смысла — слишком дорогостоящее удовольствие. Но куда должен был быть направлен удар ливонского войска? Ответ на этот вопрос содержится в переписке ливонских должностных лиц. Сам магистр Ордена В. фон Фюрстенберг в письме зоннебургскому комтуру Р. Гилшайму 5 октября 1558 года отмечал, что после взятия Рингена Кеттлеру вместе с присоединившимися к нему силами рижского архиепископа предстояло наступать на Дерпт.

Итак, именно Дерпт должен был стать целью контрудара. Что любопытно, план наступления был основан на скорости и поддержке «пятой колонны» внутри самого Дерпта. Быстрый выход к городу, открытые благодаря помощи доброхотов ворота — и готово, задача выполнена. А пока русские станут раскачиваться для нанесения ответного удара, можно будет перебросить в Дерпт артиллерию и усилить гарнизон, чтобы не допустить его взятия во второй раз. Но чтобы реализовать этот смелый, хотя и весьма авантюрный замысел, сперва нужно было взять Ринген, стоявший на пути ливонского войска.

Рингенское «сидение»: начало

Ливонская «реконкиста» началась 26 сентября 1558 года. Кеттлер, не дожидаясь полного сосредоточения всех сил, с 1500 конницы и 6 феннлейнами кнехтов (около 2000 человек) выступил из Вольмара и двинулся на северо-восток, на Валк, и оттуда к Рингену. Его авангард объявился под стенами замка 1 октября, о чём сообщают равно и псковские, и ливонские источники. Игнатьев успел отправить в Дерпт гонца к тамошнему воеводе и наместнику князю Д.И. Курлятеву (тот сменил князя П.И. Шуйского, отбывшего в Москву за заслуженной наградой), а сам со своими людьми сел в осаду.

Приход ливонцев под Ринген и извещение об этом Ивана Грозного. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Приход ливонцев под Ринген и извещение об этом Ивана Грозного. Миниатюра из Лицевого свода

Надо полагать, что для Курлятева известие о появлении немалого (а 3500 «шпаг» и «аркебуз» по меркам того времени — приличная сила) «немецкого» воинства стало если и не громом среди ясного неба, то уж, во всяком случае, пренеприятнейшим сюрпризом. Вместо спокойного зимования ему предстояло озаботиться организацией обороны врученного ему города. Сделать это нужно было в условиях острого дефицита времени и сил — и не будем забывать о комплоте, зревшем среди дерптских бюргеров.

К чести воеводы, он не растерялся и не ударился в панику. В Москву сразу отправился гонец с вестью о переходе неприятеля в наступление: «маистр собрався и арцыпискуп со всеми людми и Заморские люди с ними пришол к Рынголу городку». Укрепления Дерпта (теперь уже русского Юрьева) и его артиллерию начали приводить в порядок. В город стали стягиваться силы из других городков и замков уезда. В самом Юрьеве был учинён розыск на предмет поимки и обезвреживания магистровых «доброхотов». И, похоже, в этом воевода немало преуспел. Ливонские источники сообщают о массовой высылке из города в Псков бюргеров, а 21 заподозренный в связях с магистром юрьевец был казнён: сперва их бичевали, потом отрубили пальцы, а после этого и головы. Наконец, к Рингену были посланы заставы с приказом внимательно следить за действиями неприятеля и взять «языков», которые могли бы дать «подлинные вести» о намерениях Кеттлера. В общем, Курлятев сделал всё, что мог. Теперь развитие ситуации зависело от того, насколько быстро подоспеет помощь с «большой земли» и насколько долго гарнизон Рингена сумеет приковать к себе Кеттлера.

Ливонцы осаждают Ринген. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Ливонцы осаждают Ринген. Миниатюра из Лицевого свода

Увы, надежды на помощь очень скоро развеялись. Нет, в Москве не оставили Курлятева без поддержки. Но вот наряд выделенных сил был невелик, да и качество его подкачало. То ли в Москве решили не расходовать раньше времени силы, то ли недооценили масштаб проблемы, то ли по какой иной причине рать, которая собиралась для похода, позволяла в лучшем случае остановить неприятеля под Юрьевым — не более того.

В самом деле, под началом князя Ивана Маашика Черкасского и раковорского воеводы князя М.И. Репнина собирались псковские дети боярские (и дворовые, и городовые), а также дворовые и городовые дети боярские новгородской Шелонской пятины. И посланы были, по словам московского летописца, «с воеводами люди немногие, да и те истомны добре». Псковский же книжник добавлял, что и тех «истомных» людей было немного — «всего тысячи з две». Это, кстати, в общем совпадает с росписью детей боярских, выставленных Псковом и Шелонской пятиной в Полоцкий поход четыре года спустя. Любопытно, что ливонский хронист Й. Реннер писал, что в русском войске, которое подступило к немецкому лагерю под Рингеном, было 12 fanen-«знамён». Если под ними понимались отдельные «сотни» со своими значками, то 2000 конных воинов у князей Черкасского и Репнина представляются вполне правдоподобной цифрой.

Одна беда: перед нами типичная 3-полковая «лехкая» рать, в которой если и была пехота и артиллерия-наряд, то самое ничтожное количество. С такой ратью можно было беспокоить ливонцев, не давать им фуражироваться, бить мелкие отряды неприятеля, но никак не рассчитывать на победу в правильном полевом сражении и деблокаду Рингена. Выходит, что Рингеном решено было пожертвовать, разменяв пешку на ферзя — Дерпт.

Иван Грозный отправляет воевод с ратными людьми на помощь гарнизону Рингена. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Иван Грозный отправляет воевод с ратными людьми на помощь гарнизону Рингена. Миниатюра из Лицевого свода

«Некогда против десяти мириад здесь сражались триста мужей Русской земли…»

Пожалуй, такую надпись, переиначенную из известной эпитафии фермопильским героям, можно было бы поместить на памятнике павшим при обороне Рингена русским ратным людям — если бы такой памятник существовал. Русин Игнатьев, когда отправлял гонца к Курлятеву, наверняка наделся на помощь. Когда же эти надежды рассеялись, он не пал духом. Памятуя о фразе из «Поучения отца сыну», в котором старший наставлял младшего: «Сыну, аще на рать со князем поидеши, то с храбрыми наперед поиди, да роду своему честь наедеши, и собе добро имя. Что бо того лучши есть, еже пред князем оумрети…», он решил исполнить свой долг до конца.

События вокруг Рингена развивались следующим образом. 4 октября к подошедшим к замку главным силам Кеттлера присоединился Фелькерзам с 600 всадниками и 3000 пешей милиции, набранной во владениях рижского архиепископа. Игнатьев же отнюдь не собирался сдаваться. Кеттлер с Фелькерзамом не рискнули оставлять Ринген у себя в тылу и решили сперва взять его, а уж потом идти на Дерпт. Приступать к планомерной осаде замка, не имея под рукой тяжёлой артиллерии (да и людей не помешало бы побольше), выглядело не самой разумной мыслью. Кеттлер отправил гонца к магистру в Венден с требованием прислать ему ещё кнехтов и осадные орудия. С аналогичной просьбой обратился к Вильгельму и Фелькерзам. Фюрстенберг 6 октября отправил три феннлейна кнехтов (около 1000 пехотинцев) и затребовал тяжёлую артиллерию в Ревеле. Ну а пока кнехты месили грязь по осенним ливонским дорогам, а тяжёлые картауны продирались через «пятую стихию», время, отведённое коадъютору и его товарищу на решение главной задачи замышленного наступления, неумолимо истекало.

Гарнизон Рингена отражает приступы ливонского войска. Пересылки между Кеттлером и бюргерами Юрьева. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Гарнизон Рингена отражает приступы ливонского войска. Пересылки между Кеттлером и бюргерами Юрьева. Миниатюра из Лицевого свода

11 октября посланные магистром Кеттлеру кнехты и ещё 400 всадников присоединились к осаждающим. Это позволило плотно блокировать Ринген. В ожидании появления тяжёлой артиллерии осадные работы велись неспешно. Однако Кеттлер не терял надежды, рассчитывая вынудить гарнизон капитулировать как можно раньше. Его кнехты вели по замку огонь из лёгких пушек и перестреливались с осаждёнными из stormhaken-гаковниц. «Маистр по городу бьет и приступает ежеден к Ринголу, — писал летописец, пересказывая воеводские отписки, — и Русин Игнатьев в приступех у них людей побивает, а наряду с маистром много…».

Русская помочная рать не могла оказать действенной поддержки Игнатьеву. Кеттлер и Фелькерзам, по сообщению воевод, «одернулися обозом», «окопались великим рвом» и отсиживались в укреплённом лагере, не выказывая желания вступать в полевое сражение. «И воеводы к станом к нему (Кеттлеру — прим. авт.) приходят и людей побивают, — писал русский книжник, — и маистр ис станов бьется пушками и пищалми, а к воеводам не идет, а приступает к Рынголу…». Не имея артиллерии, князь Черкасский не рисковал штурмовать ливонский лагерь и ограничивался нападениями на неприятельских фуражиров. Как писал Ивану Грозному Репнин, он сам и его люди «приходят на кормовщиков и побивают во многих местех и языки емлют…».

Русские полки атакуют ливонский укреплённый лагерь под Рингеном. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Русские полки атакуют ливонский укреплённый лагерь под Рингеном. Миниатюра из Лицевого свода

22 октября из Вендена в сопровождении 500 кнехтов и нескольких сотен ополченцев прибыли долгожданные две полукартауны. Скорее всего, они не были последними — Фюрстенберг ещё 14 октября затребовал в Ревеле картауну. С ними дело пошло веселее. Тонкие стены старого Рингена не были готовы противостоять пудовым каменным ядрам. Ободрённый видом разбитых укреплений, Кеттлер послал один феннлейн кнехтов на приступ. Им удалось преодолеть сопротивление защитников, ворваться внутрь замкового двора и даже взять шестерых пленных, которых ожидала печальная судьба: по приказу Фюрстенберга они были повешены в отместку за казнь Курлятевым дерптских бюргеров. Однако Игнатьев сумел организовать контратаку и выбить немцев за стены. Русские, по словам Реннера, стояли насмерть и были готовы скорее оказаться погребёнными под рухнувшими стенами замка, нежели сдаться в плен.

Однако сила и солому ломит. Наскоки русской помочной рати не имели нужного эффекта, и осадные работы после прибытия артиллерии развивались по плану. Гарнизон Рингена понёс большие потери от огня неприятельской артиллерии. Отражая атаки ливонцев, он израсходовал практически весь запас пороха. 29 октября (по другим данным, 30-го) орденские кнехты и наёмники пошли на новый приступ.

Падение Рингена. Миниатюра из Лицевого свода - Триста рингенцев | Warspot.ru Падение Рингена. Миниатюра из Лицевого свода

Измотанные и понесшие серьёзные потери защитники Рингена, принуждённые драться фактически только холодным оружием, на этот раз не сумели отразить штурм. Упоминавшийся Маттиас Фриснер спустя полторы недели отписывал герцогу Юхану, что ливонцы, взяв Ринген, захватили в нём несколько больших орудий, доставленных сюда из Дерпта, и 200 ластов ржи. 50 взятых в бою пленных по приказу Кеттлера повесили сразу же, а ещё 95, среди которых был еще и некий baijaren и woijwaden со своим сыном (надо полагать, речь шла о Русине Игнатьеве) в оковах в сопровождении роты рейтаров были препровождены в Венден к магистру. Судьба их была печальной: разосланные по разным замкам, они не пережили зимы 1558–1559 годов. По словам Андрея Курбского, неприятель «мало не всех во презлых темницах гладом и зимою поморил».

Однако гибель мужественного гарнизона Рингена не была напрасной: их месячное «сидение» позволило сорвать план по молниеносному взятию Дерпта. А через месяц империя нанесла ответный удар. Большая русская рать вторглась в Ливонию и подвергла её беспощадному опустошению, сполна отомстив за гибель своих боевых товарищей.

Эмбарго и торговая блокада как оружие Запада против Московского государства в конце XV века

https://warspot.ru/13937-trista-ringentsev

Царская месть

Осенний 1558 года ливонский контрудар и взятие Рингена показали, что Ливонскую «конфедерацию» в целом и Орден в частности ещё рано списывать со счетов: доставить определённые неприятности они вполне могли. Да и никаких признаков готовности пойти на мировую ливонцы не проявляли. Ещё до завершения боевых действий в конце 1558 года Иван Грозный, вняв призывам датских послов, направил грамоту князю Д.И. Курлятеву, юрьевскому наместнику. В ней он наказывал воеводе «послати от собя к маистру, чтобы государю царю бил челом и исправился во всем, а кровь бы християнская неповинная в том не розлилася». Царское предложение сопровождалось концентрацией войск на русско-ливонском пограничье: в Разрядном приказе с осени, как только в Москву пришли известия о наступлении ливонцев на Юрьев, напряжённо работали над подготовкой ответного удара, составляя роспись воевод и полков, готовя соответствующий наказ большому воеводе и т.д. По подмёрзшим дорогам к назначенным местам сбора спешили дети боярские со своими послужильцами, ехали на казённых лошадях и подводах стрельцы и казаки, а посошные люди тянули наряд.

Накануне вторжения

О военных приготовлениях русских ливонские ландсгерры, несомненно, знали. Однако последнее предложение Московита магистр Вильгельм фон Фюрстенберг, рыцарь старой закалки, и его тёзка, рижский архиепископ Вильгельм, оставили без ответа. На что они надеялись, на что рассчитывали — неясно, ведь как показал опыт предыдущего года, зима вовсе не являлась помехой для русского воинства, что бы ни говорили некоторые современные историки. Не то чтобы русские ратники и служилые татары с удовольствием ходили в зимние походы в «дальноконные грады», но, во всяком случае, ни глубокий снег (или его отсутствие), ни морозы (так называемый «Малый ледниковый период» был ещё далёк от завершения, и псковский книжник записал в летописи, что зима 1558–1559 годов была «добре стоудена») не могли остановить их рвения послужить государю, снискав ему великую славу, а себе — неплохую добычу и прибыток. Ради этого можно было и потерпеть, преодолевая тяготы зимнего походного быта.

Иван Грозный наказывает отправить письмо с мирными предложениями магистру Ордена. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Иван Грозный наказывает отправить письмо с мирными предложениями магистру Ордена. Миниатюра из Лицевого свода

Согласно сохранившимся разрядным записям, состав рати, посредством которой Иван Грозный намеревался учинить «недружбу» ливонским ландсгеррам и показать им свою бранную лютость, выглядел следующим образом. Большой полк под началом воевод князя С.И. Микулинского и боярина П.В. Морозова (оба заслуженные военачальники и ветераны многих походов и боёв) включал 16 «сотен» детей боярских, а также двор татарского «царевича» Тохтамыша — и самого «царевича», естественно. Раковорские воеводы князь М.П. Репнин и С.С. Нарматцкий со своими людьми и «наряд» (артиллерия) под командой Г.И. Заболоцкого усилили Большой полк. Отметим, что взятый Микулинским и Морозовым в поход «наряд» был «лехким» и состоял из небольших орудий (в орденской переписке русские пушки именовались не geschutz, но kleine stuklein felttgeschutz или Falcкenetell), установленных на санях.

Передовой полк под началом воевод князя В.С. Серебряного и Н.Р. Юрьева в своих рядах насчитывал девять «сотен». «Вдополнку» к ним были присланы дети боярские из гарнизона Острова, татары двора «царя» Шагилея (Шах-Али) под приставством князя А.П. Телятевского, «казанские горные и луговые люди», приставом при которых был сын боярский Б.И. Сукин, и черкесские князья со своими дворами.

Восемь «сотен» было в полку Правой руки воевод князя Ю.И. Кашина и И.В. Шереметева Меньшого, с которыми бок о бок собирались в поход юрьевские дети боярские под началом воеводы князя П.Д. Щепина, служилые татары под приставством сына боярского Р.В. Алферьева и татары-новокрещены с их приставом сыном боярским А.Т. Михалковым. В полку Левой руки воевод князя П.С. Серебряного и И.А. Бутурлина было семь «сотен», а также ратные люди юрьевского гарнизона во главе с воеводой М.П. Головиным и «темниковские и цненнские люди» со своим приставом Г.Н. Сукиным. И, наконец, в Сторожевом полку воевод М.Я. Морозова и Ф.И. Салтыкова было семь «сотен» и ещё «кадомские люди» со своим приставом — князем С.Д. Гагариным.

Начало вторжения рати князя С.И. Микулинского в Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Начало вторжения рати князя С.И. Микулинского в Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода

Если подвести общий итог, то выходит, что в пяти полках рати князя С.И. Микулинского было (по аналогии с Полоцким походом) порядка 8000–10000 ратников поместной конницы, около 4000–5000 их кошевых в обозе с «ествой» и прочими припасами, около 2000 татар и прочих инородцев и как минимум 1500–2000 посаженных на конь стрельцов и казаков. Во всяком случае, в переписке ливонских должностных лиц упоминаются 1000 стрелков-hakenschutzenn в Большом полку и 600 — в Передовом полку. В сумме это составляет около 12 000–14 000 «сабель» и «пищалей» (без учёта обозной прислуги и, вероятно, некоторого количества посошных людей) и как минимум вдвое, если не больше, коней — строевых, запасных и обозных. Конечно, это не 130-тысячная «дикая орда» (wütenden Horde) из хроники секретаря Кеттлера С. Хеннинга и не 50 000, о которых рассказал на допросе взятый ливонцами в плен слуга некоего русского boyarenn’a, но сила весьма и весьма немалая, вполне способная нанести крепкий урон владениям Ордена и рижского архиепископа.

А именно в этом и заключался замысел Москвы. Если в предыдущем году действия русских войск затронули преимущественно владения дерптского епископа и отчасти восточную и северо-восточную части Эстляндии, то сейчас под удар должны были попасть земли, ранее не испытывавшие серьёзного урона или и вовсе не затронутые войной. И это разорение, проводимое со всей решительностью и свирепостью, должно было направить помыслы ливонских ландсгерров в нужное для Москвы русло.

Вторжение началось

Убедившись в том, что и магистрово, и архиепископово ухо к предложению мира глухо, Иван Грозный решительным мановением руки двинул на «маистра» и «арцибискупля» свои полки. 15 и 16 января 1559 года русско-ливонский рубеж пересекли передовые отряды русской рати. На следующий день, 17 января, в движение пришли главные силы царского войска. Вторжение осуществлялось семью колоннами, что объясняется просто: с одной стороны, это позволяло охватить разорением большую территорию, а с другой — снабжать войско было проще, чем если бы вся армия двигалась по одной дороге.

Набег русских ратных людей на Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Набег русских ратных людей на Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода

Момент для удара был выбран удачно. Не имея финансовых и материальных возможностей длительное время содержать большое наёмное войско и ополчение, магистр и архиепископ были вынуждены по завершении осеннего похода распустить бо́льшую их часть. И теперь, когда в отместку за захват Рингена и набег на Псковщину большая русская рать вторглась во владения рижского архиепископа, под рукой у Фюрстенберга, его заместителя Кеттлера, архиепископа Вильгельма и его «воеводы» Фелькерзама не оказалось достаточных сил для отражения набега. Имевшиеся же у них войска были разбросаны, как писали датские дипломаты, сообщая своему королю последние новости из Ливонии, по отдельным замкам на расстоянии 10, 20, 30 и 40 миль (от 16 до 65 км) друг от друга и были больше озабочены своим выживанием, чем желанием нанести серьёзный урон русским. Последствия, как и следовало ожидать, оказались весьма и весьма печальными.

Русские летописи довольно лаконичны в описании похода. В Псковской 3-й летописи рассказ о нём поместился в паре предложений:

«И внидоша (русские полки — прим. авт.) в землю (ливонскую — прим. авт.) генваря в 15 день на Алыст (Мариенбург, современный Алуксне — прим. авт.), и воевали до Риги и Задвинье все в Поморье и от Риги по обе стороны Двины, и поплениша землю их всю, и не бе места идеже не воеваша».

Завершая рассказ о походе князя Микулинского, книжник отмечал, что русские ратники

«разориша тоя зимы 7 градов, и множества кораблей пожгоша на море под Ригою, а под Чесминым (Зессвеген, современный Цесвайне — прим. авт.) немец побиша 400; и милостию божиею сами все вышли здоровы на Вышегород, февраля в 17 день, и пленоу безчислено множество выведоша».

Официальная государева летопись чуть более многословна. Однако, пересказывая воеводский «рапорт»-сеунч, она лишь несколько детализирует описание, данное псковским мастером плетения словес, сохраняя в целом общий абрис.

Более подробны ливонские источники. Сопоставляя их данные с теми, что дают русские летописи, в особенности официальная, картина произошедшего во второй половине января — первой половине февраля 1559 года в центральной, южной и юго-западной Лифляндии восстанавливается достаточно полно и детально.

Рать С.И. Микулинского воюет Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Рать С.И. Микулинского воюет Ливонию. Миниатюра из Лицевого свода

Итак, каким же вырисовывается нашествие «wütenden Horde»? Основные силы царского войска (которые, если верить взятым под пыткой показаниям пленных, насчитывали 18 000 ратных и четыре stucke kleinss geschutzes), выступив из Пскова, двинулись на юго-запад вдоль левого берега реки Аа (нынешняя Гауя) по старому наезженному торговому тракту (так называемому «Гауйскому коридору») в общем направлении на Ригу. Другая часть (в которой, по показаниям пленных, было 7 000 конных и пеших воинов при четырёх фальконетах) вторглась во владения Ордена южнее, в районе Нойхаузена (нынешний эстонский Вастселийна), и двинулась на юго-восток, по направлению к Мариенбургу и далее на Шваненбург (современный Гулбене). Наконец, третья группировка (также, если принять во внимание показания пленных, насчитывавшая 7 000 воинов), вышла из Изборска и также двинулась на Шваненбург. Соединиться полки должны были уже под Ригой, перед этим вывоевав ливонскую землю «поперег верстах на семидесят, инде и на сто».

Действия русских войск в ходе нашествия были вполне традиционны и отработаны, а татар учить этому надобности и вовсе не было. Воеводы держали главные силы в кулаке и, медленно, без спешки, продвигаясь в юго-восточном направлении, высылали вперёд и в стороны небольшие отряды-загоны, переменяя их время от времени, с наказом, как писали ливонцы, «brennen, morden und rauben» — жечь, убивать и грабить без каких-либо ограничений. Действия подвижного конного войска в подобного рода набеге прекрасно описал, к примеру, французский военный инженер Г. де Боплан, побывавший на Украине спустя три четверти столетия после описываемых событий и имевший возможность познакомиться с этой тактикой поближе. Француз подчёркивал одно любопытное обстоятельство. По его словам, «их (татар — прим. авт.) вступление на вражескую землю происходит обыкновенно в начале января, всегда в зимнее время, чтобы не иметь никаких преград в дороге; болота и реки не могут им препятствовать продвигаться во всех направлениях…».

Снежная лавина над Лифляндией

«Как только перешли они (русские — прим. авт.) границу, сейчас засверкали топоры и сабли, стали они рубить и женщин, и мужчин, и скот, сожгли все дворы и крестьянские хаты и прошли знатную часть Ливонии, опустошая по дороге всё»

Гонец от датского короля получает от Ивана Грозного опасную грамоту для королевских послов. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Гонец от датского короля получает от Ивана Грозного опасную грамоту для королевских послов. Миниатюра из Лицевого свода

Эти слова, сказанные ливонским хронистом Ф. Ниенштедтом при описании зимнего 1558 года вторжения русских в Ливонию, вполне могут быть отнесены и к описанию действий русских и татар следующей зимой. Не останавливаясь ради штурма или осады больших замков и хорошо укреплённых городов, войска безжалостно опустошали их окрестности, брали приступом небольшие замки и укреплённые мызы, а из брошенных городков и замков вывозили всё мало-мальски ценное. Как писали сами воеводы в «рапорте» в Москву, дословно пересказанном летописцем, составлявшим официальное описание войны, они со своими ратными людьми

«шли в Немецкую землю к Алысту немецкому городку и к Голбину и к Чесвину и воевали поперег верстах на семидесяти, инде и на сто (…) Да шли к Ровному да мимо Кесь, и Кеские места воевали, да к Риге…».

Противопоставить что-либо более или менее равноценное этой лавине ни Фюрстенберг, ни Вильгельм не могли. Те же датские послы сообщали своему королю, что у магистра и архиепископа было в наличии 200 «коней» и немногочисленные отряды кнехтов, разбросанные по отдельным замкам. Максимум, на который они могли рассчитывать — это перехватить отдельные небольшие русские и татарские загоны и потрепать их, взять пленных и отбить полон. Об одной такой стычке сообщает Й. Реннер. Согласно его рассказу, 24 ландскнехта направлялись на службу в Ливонию из Данцига пешим порядком. В пограничной корчме где-то на литовско-ливонском рубеже их захватил врасплох отряд русских всадников. Засев в корчме, бравые ландскнехты огнём из аркебуз перебили больше сотни нападавших, а когда корчма загорелась, вышли из неё и пали в неравном рукопашном бою. И не беда, что русские не заметили такой великой победы, достойной славы фермопильских бойцов! На общем печальном фоне и такой «успех» был очень даже кстати для поднятия боевого духа, упавшего к тому времени ниже всякого уровня.

Единственная попытка ливонцев вступить в более или менее крупное столкновение закончилась полным крахом. Под Тирзеном в последних числах января (после 26 января 1559 года; обычная датировка этого боя 17 января явно ошибочна) конный отряд рижского архиепископа (согласно сообщению псковского летописца — 400 человек, Реннер писал о 80 «конях», по другим данным — 300 всадников) под началом Ф. фон Фелькерзама ввязался в бой с русским отрядом и был наголову разгромлен. Воеводы сообщали:

«От Чесвина (Зессвегена — прим. авт.) пришли немецкие люди на передовой полк и передовым полком побили их наголову, и воевод немецких Гедерта (некто Рейнгольд Тизенхаузен? прим. авт.) и Гануса (Иоганн Клот? прим. авт.) побили, а третьево Янатува взяли печатника арцыпискупова (Филипп Ашерман? прим. авт.), и всех мызников лутчих взяли живых тритцать четыре человека».

Русские полки возвращаются домой из похода. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Русские полки возвращаются домой из похода. Миниатюра из Лицевого свода

Всего было побито ливонцев, согласно Реннеру, 100 человек (по другим данным — 232). Был убит и сам Фелькерзам, тело которого впоследствии было доставлено в Ригу и там захоронено. Пленников же русские воеводы отправили в Псков, а оттуда в Москву. «Помоги им Бог», — восклицал по этому поводу упоминавшийся нами прежде Маттиас Фриснер, сообщивший эту печальную новость герцогу Финляндскому Юхану. Детали этого боя неизвестны, но можно предположить, что Фелькерзам, попытавшись перехватить один из рыскавших в окрестностях Тирзена русских отрядов, увлёкся погоней и, попав под удар главных сил Передового полка В.С. Серебряного и Н.Р. Юрьева, был охвачен с флангов и вырублен.

Так или иначе, но отдельные успехи, которые одерживали ливонцы над небольшими русскими отрядами, позволяли лишь немного подсластить горечь осознания своей беспомощности: русские делали, что хотели, и помешать им ни Фюрстерберг с Кеттлером, ни Вильгельм не могли. Список взятых ратниками Микулинского со товарищи городов и замков выглядит внушительно и наглядно показывает маршрут, по которому прошлись русские войска в январе–феврале 1559 года: Миклин, Рекот (Трикатен, современная Триката), Пиболда (Пебалг, современная Вецпиебалга), Зербин (Зербен, современный Дзербене), Скуян (Шуен, современный Скуене), Ерль (Эрлаа, современный Эргли), Радопожь (Роденпойс, современный Ропажи), Нитоур (Нитау, современный Нитауре; если верить Реннеру, местный дворянин Отто Уксель, вооружив ополчение, отразил два штурма замка и положил на месте сотню противников, но с третьего раза русские всё же взяли Нитоур и перебили его защитников), Сундеж (Сунцел, современный Сунтажи), Малополсь (Лембург, современный Малпилс), Новый городок (Нойенбург, возможно, современный Яунпилс).

Прокатившись лавиной по владениям Ордена и архиепископа — «а война их (царских воевод — прим. авт.) была вдоль к Риге и от Риги к рубежю на штисот верстах, а поперег на полуторехъстеъ, а инде на двусот верстах», — войско князя Микулинского, объединившись, вышло в последних числах января 1559 года к Риге. Три дня русские отряды, рассыпавшись по рижской округе в радиусе пяти миль (8 км), «brennen, morden undrauben», сожгли несколько вмёрзших в лёд под Динамюнде торговых судов, в том числе два больших «купца» из Любека, после чего повернули на восток.

Русские полки опустошают окрестности Риги. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Русские полки опустошают окрестности Риги. Миниатюра из Лицевого свода

Рижане, впавшие было в панику и даже спалившие свой форштадт, чтобы он не достался русским, вздохнули с облегчением. Московиты же, двигаясь «вверх по Двине по обе стороны Двины х Курконосу» (отдельные отряды, согласно разрядным записям, успели при этом даже «повоевать» «за рекою за Двиною курлянские места»), продолжили опустошение владений архиепископа, слывшего одним из главных противников Москвы и сторонником заключения союза с Польшей и Литвой. Подвергнув разорению земли в Подвинье, русское войско 17 февраля вышло к Опочке и Вышгороду на Псковщине. Как писал летописец, «дал Бог, здорово», «а пленоу безчислено множество выведоша». Воеводы добавляли в своём «рапорте», что они взяли и сожгли 11 немецких «городков», которые «покинули немцы да выбежали». Из брошенных же этих «городков» «наряд и колоколы и иной всякой скарб вывезли, а городки пусты пометали, потому что не с рубежа».

Последствия лавины

Иван Грозный остался доволен результатами работы, проделанной ратью князей Черкасского и Микулинского, и отправил воеводам жалованье — наградные монеты, которые, по обычаю, ратные люди нашивали на шапку или рукав и носили с гордостью как знак отличия. Эффект, произведённый этим нашествием, по мнению царя и его бояр, был вполне достаточным для того, чтобы впечатлить непонятливых ливонцев картинами грядущего апокалипсиса, если они не внемлют голосу разума. Что немаловажно, успешный рейд позволил загладить промахи, которые имели место в ходе осенней кампании 1558 года, и показал более чем наглядно, что рассчитывать ливонцам не на кого и не на что.

Иван Грозный жалует победителей. Миниатюра из Лицевого свода - Царская месть | Warspot.ru Иван Грозный жалует победителей. Миниатюра из Лицевого свода

Датские послы, в свою очередь, могли также с гордостью рапортовать, что именно благодаря их настойчивым просьбам московский государь унял свою ратную лютость и отозвал свирепых воинов домой. При этом, наблюдая за беспомощностью и организационной немочью ливонских ландсгерров, они отписывали своему королю, что Ливония совсем больна, обессилела и не может более существовать без того, чтобы не принять покровительство какого-либо иноземного государя. А ещё они намекнули: неплохо было бы, если бы король затребовал у ливонцев за посредничество в переговорах с Москвой два важных замка — Феллин и Пернов. Появился ещё один желающий поучаствовать в разделе ливонского наследства.

Ну а пока в Москве ждали ливонских послов. Война временно приостановилась.


Литература:

  1. Лебедевская летопись // ПСРЛ. — Т. XXIX. — М., 2009.
  2. Псковская 3-я летопись // ПСРЛ. — Т. V. Вып. 2. — М., 2000.
  3. Разрядная книга 1475–1598. — М., 1966.
  4. Разрядная книга 1475–1605. — Т. II. Ч. I. — М., 1981.
  5. Форстен, Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях (1544–1648) / Г.В. Форстен. — Т. I. Борьба за Ливонию. — СПб., 1893.
  6. Хорошкевич, А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века / А.Л. Хорошкевич. — М., 2003.
  7. Щербачев, Ю.Н. Датский архив. Материалы по истории древней России, хранящиеся в Копенгагене / Ю.Н. Щербачев. — 1326–1690. — М., 1893.
  8. Archiv fur die Geschichte Liv-, Est- und Curlands. Neue Folge. — Bd. III. Reval, 1863; Bd. X. Reval, 1884.
  9. Briefe und Urkunden zur Geschichte Livlands in den Jahren 1558–1562. — Bd. II. 1557–1559. — Riga, 1867.
  10. Henning, S. Lifflendische Churlendische Chronica von 1554 bis 1590 / S. Henning. — Riga, 1857.
  11. Hiärn, T. Ehst-, Lyf- und Lettlaendische Geschihte / Т. Hiärn // Monumenta Livoniae Antiquae. — Bd. I. — Riga, Dorpat und Leipzig, 1835.
  12. Renner, J. Livländische Historien / J. Renner. — Göttingen, 1876.
31 января '18
Ливонский узел: наследство одряхлевшего ордена
07 февраля '18
Ливонский узел: московский интерес
08 марта '18
Ливонский узел: время платить долги
09 августа '18
Нарвское плавание: «гнев на всю их землю…»
26 августа '18
Нарвское плавание: громкие слова, риски и выгоды
14 июля '18
Нарвское взятье: ни мира, ни войны
19 июля '18
Нарвское взятье: капитуляция
22 сентября '18
Ливонский «замкопад»
06 мая '18
«Взятье полоцкое литовские земли…»: пролог драмы
25 апреля '18
«Взятье полоцкое литовские земли…»: перед большой грозой
24 мая '18
«Взятье полоцкое литовские земли…»: силы сторон
10 июня '18
«Взятье полоцкое литовские земли…»: начало Полоцкого похода
20 июня '18
«Взятье полоцкое литовские земли…»: триумф русской артиллерии
10 февраля '19
Триста рингенцев
27 февраля '19
Царская месть

https://warspot.ru/14100-tsarskaya-mest

Картина дня

наверх