Про еврейскую трусость: лукавая история Холокоста на Украине.
Государственные евреи изобретательно блюдут генеральную линию, которая тщательно огибает правду о Холокосте.
Владимир Бейдер.
Возложение цветов в "Яд ва-Шем". Фото: Шауль Голан
Директор Украинского центра по изучению Холокоста Анатолий Подольский в интервью Jewish.ru повторяет антисемитскую мантру: "Украинские евреи послушно шли на смерть". Редакции эта мысль так понравилась, что ее вынесли в заголовок.
Между тем, чтобы прийти к этой мысли, не обязательно было профессионально, то есть за зарплату и на гранты, изучать Холокост. Она вообще не его, не Подольского. Ее более 70 лет назад высказал тогдашний "хозяин" Украины Никита Хрущев, аргументируя, почему незачем устанавливать памятники на месте массовых расстрелов евреев. Даже траурные митинги там запрещали проводить. Трусам памятники не ставят и честь им не воздают!
Логика
Этот постулат про еврейскую трусость и покорность палачам очень любят на Украине. Я там вырос и знаю по себе. Едва заходила речь об уничтожении евреев во время войны (в школе об этом не говорили, в газетах не писали, в музее ни слова и ни стенда, памятных мест не существовало – все на уровне дворового всеобуча), тут же вспоминали, как они безропотно шли на смерть. Овцы! 
Помнить...
Все мое детство меня преследовал этот стыд. Я избавился от него, только когда стал узнавать подробности. Поначалу - впервые посетив местечко Купель, где уничтожили папину семью. А по-настоящему – уже здесь, в Израиле. Чем больше знаешь, тем легче отпадают ярлыки.
Но на Украине ничего не изменилось. В последний раз побывав там два года назад, я услышал от авторитетного историка ту же мантру про еврейскую покорность. Он не попрекал, боже упаси! Он сокрушался: если бы евреи не были так безропотны, немцам не удалось бы так много их убить.
Я понимаю, почему именно на Украине, несмотря на множество фактов, давно доступных и известных, так живуча эта теза.
Там (как, впрочем, и на других оккупированных территориях СССР) не существовало лагерей смерти, газовых камер, сложной транспортной логистики - всей этой технологически безупречно выстроенной промышленности уничтожения, благодаря которой нацисты и смогли достичь таких впечатляющих результатов в такие короткие сроки.
На советской территории обошлись без всех этих изысков. Людей убивали кустарными, дедовскими методами: расстреливали, сжигали заживо, проламывали головы, резали, замуровывали в подвалах, запирали в тесных помещениях, чтобы они задохнулись… Это очень трудоемкая, по сути, ручная работа, требующая больших человеческих ресурсов.
У немцев на Украине их не было. В 1942 году, на пике расправ, она представляла собой уже глубокий тыл (расстрелы начались сразу же, но к "окончательному решению" приступили в 1942-м), во многих местах немецкие гарнизоны состояли всего из нескольких человек. А уничтожить удалось 1,5 миллиона.
Самим немцам с таким объемом было бы не справиться. Очевидно, что им помогали. Кто? Нет, серьезно – это вопрос. Я понимаю, что у вас готов ответ, но хочу, чтобы задались именно вопросом. 
Бабий Яр
Украинский национальный нарратив – что официальный, что научный, что общественный – не приемлет до сих пор признания массового участия местного населения, украинской вспомогательной полиции (сформированной в основном из добровольцев "народной милиции" ОУН) в уничтожении евреев.
Если они – нет, а немцы сами не могли физически, то тогда кто? Остаются только евреи. Это вы и помогали-с! Своей покорностью, трусливой послушностью, а то и прямым сотрудничеством – в еврейской полиции гетто, юденратах… Больше некому!
При всем кощунстве такого вывода он неизбежен. Пока на Украине отвергается соучастие в Холокосте украинцев (как были и праведники, спасавшие евреев, погибшие из-за того, что спасали), украинских националистов и конкретно ОУН, миф о еврейской трусости будет культивироваться, процветать и укрепляться. Он им необходим.
Мотив
Вот почему с такой убежденностью отстаивает его в своем интервью в канун Дня Катастрофы и героизма европейского еврейства глава Центра изучения Холокоста на Украине Анатолий Подольский. Парень на работе.
Меня не смущает, что это говорит еврей, у которого, к тому же, расстреляны в Бабьем Яре бабушка по отцу и две тетки - точно как у меня, хотя мои погибли в менее знаменитом рве. Я и до переезда в Израиль (для кого-то это стало сюрпризом уже здесь) знал, что не все евреи братья, а со многими из них мне бы не хотелось состоять в одной нации, - но не мы выбираем.
Меня смущает, что это говорит человек, судя по официальной должности, отвечающий на Украине за изучение Холокоста, память о нем, преподавание его в школах и вузах. От него в значительной степени зависит, каким будет восприятие этого явления у будущих поколений. То есть тот самый национальный нарратив. 
Свастика на памятнике жертвам Бабьего Яра. Фото: "Шорашим"
Это дело не только украинцев и Украины, выходцев из нее - в конце концов, мы давно уже не там, а они себе пусть живут, как знают и хотят. Но разочарую: это касается всех нас. Речь идет о государстве в центре Европы с 45-миллионным населением. Нам небезразлично, как вся эта масса – отнюдь не замкнутая в границах своей страны - будет относиться к евреям. А это отношение во многом определяется отношением к Холокосту.
Вот почему я взялся за этот текст. Других мотивов нет. Ни дата – День Катастрофы и героизма, ни судьба Украины, на которую повлиять не могу и не жажду, ни личность директора центра, о котором до его интервью вообще не знал, - ничего. Меня интересует лишь явление, отраженное им, поскольку это все о нас, значит, и обо мне, и оно не только о прошлом. Но сначала о нем.
Правда
Чтобы в ложь поверили, мало ее повторять бесконечно, надо, чтобы она содержала правду. В мантре про еврейскую покорность, которую воспроизводит Подольский вслед за всеми своими идеологическими предшественниками начиная с Хрущева, правда есть.
Несмотря на все многочисленные факты сопротивления, о которых Хрущев мог не знать, а зная, умолчал бы (известные восстания в гетто – от Варшавского до Белостокского – всего полтора десятка, и лагерях от Собибора до Освенцима - и еще более неизвестных, случаи сопротивления отдельных людей, массовые и индивидуальные побеги), основная масса шла к расстрельным рвам, не сопротивляясь. Посетуем? Осудим?
А ну представьте, как бы себя повели вы. На смерть вели обычно семьями. В колоннах в основном женщины, дети и старики – мужчин в большинстве случаев убивали заранее. Бросились бы на автоматы охраны, зная, что этим погубите детей, мать и отца или хотя бы оставите одних в предсмертную минуту? Сбежали бы, зная, что и бежать-то некуда, что и в гетто или у рва вы оказались, как бывало, благодаря бдительности ваших же соседей?
Мне и представлять не надо. Когда евреев Купеля вели в Волочиск на расстрел, моей бабушке с двумя другими женщинами удалось бежать. Но она вернулась в колонну – там оставались две ее дочери и четверо внуков, и как ей было их бросить, а самой спастись? Их всех расстреляли вместе в карьере кирпичного завода. Покорных.
Подольский даже находит оправдание этой еврейской покорности: они все были советскими людьми, пережившими гражданскую войну, раскулачивание, аресты и тюрьмы, то есть привычны к исполнению приказов власти, не смели ей перечить, какой бы она ни была.
А как быть с другими евреями – не советскими, которые не получили этой привычки к подчиненности власти, но тоже послушно принимали свою участь? Одна из первых массовых акций уничтожения в истории Холокоста прошла в моем родном городе – Каменец-Подольском. 27-28 августа 1941 года там расстреляли 23.600 человек.
Местных было меньше половины, остальные – евреи-эмигранты, депортированные из Венгрии: польские и западноевропейские. Их в товарняках привезли в Закарпатье и пешком погнали за полтораста с лишним километров из Коломыи в Каменец, прежде чем оставшихся после этого "марша смерти" расстрелять. Они не знали ни коллективизации, ни раскулачивания, так что под объяснительную формулу Подольского не попадают. А послушание проявили.
Значит, это только еврейская безропотность и подчиненность?
А как тогда быть с украинскими парнями и девушками, которых угоняли на работы в Германию? Это не было сегодняшнее гастарбайтерство, это было рабство. Из пяти миллионов угнанных почти половина умерли в плену.
Я воспользуюсь рекомендацией Подольского, который поучает в том же интервью, что "история складывается из истории человеческих судеб". Мне рассказывал свекор моей двоюродной сестры Андрей Андреевич Нарижный (называю имя, потому что ему теперь все равно и чтобы не подумали, что выдумка), как угоняли его. Им велели явиться из родного полтавского села в район, там они долго кантовались в ожидании отправки.
- Никакой охраны не было, - вспоминал дед Андрей, - могли убежать. Но никто не сбежал. Толклись там, как телята, пока нас не погрузили в вагоны и повезли.
Только с Украины были отправлены на принудительные работы в Германию 2,4 миллиона человек. Молодых, здоровых, без детей и стариков. Без той опасности быть выданными немцам и полицаям, какая существовала у евреев. Что ж про их покорность не вспоминает Подольский?
Или про 5 миллионов советских пленных первого периода войны. Они вообще были военными! Мужчинами. И не евреями (евреев расстреливали сразу). Тоже помогали немцам? Сталин так и считал.
Никакой правды в мантре Полонского о еврейской покорности, помогавшей немцам их уничтожить, нет, как и в ненужных оправданиях ее. А в живучести этой мантры есть лишь один резон, о котором шла речь выше: чтобы оправдать настоящих пособников нацистов.
Равенство
Прямые оправдания их тоже присутствуют в его интервью. "Нужно знать, - говорит он, - что среди украинских полицейских в годы войны были и убийцы, и праведники".
Это он о том, что некоторые из полицаев спасали евреев. Следуя этой логике – если поровну делить исключения и правила, если отдельные исключения компенсируют общие правила, то и нацистов можно скопом, надвое поделить на убийц и праведников. Были и среди немцев, среди нацистов, в том числе эсэсовцев, те, кто спасал отдельных евреев. Частное равно общему. Если среди сотен тысяч тех, кто уничтожил шесть миллионов, нашлись несколько десятков тех, кто кого-то спас, значит, и на первых нет вины – делим поровну. Простое передергивание карт – и достигнуто равенство.
Были полицаи, которые убивали, а были и члены юденрата, которые вели своих соплеменников на смерть, говорит Подольский. То есть вина одинакова: и тех, кто отлавливал евреев, проводил экзекуции, расстрелы, жировал на грабеже своих жертв, и тех подневольных, единственная привилегия которых была умереть последними.
Он лукавит на каждом шагу. Следуя своей формуле, что история складывается из отдельных судеб, рассказывает два конкретных эпизода.
Один – произошедший в Хмельницком. И это уже лукавство. Историк на Украине не может не знать, что в то время (и вплоть до 1954 года) этот город назывался Проскуров. Но как только всплыло бы это название, тут же вспомнился бы знаменитый Проскуровский погром 1919 года, учиненный петлюровцами. Так что пусть будет Хмельницкий, тоже хорошее имя в еврейской памяти - имах шмо.
Это история о том, как украинский парень добровольно пошел на расстрел вместе со своей любимой девушкой-еврейкой. Полицай, его одноклассник, предлагал своему напарнику-немцу их убить и не разбираться, а немец убил полицая, а пару влюбленных отпустил, они поженились и прожили вместе 60 лет. Действительно, волнующая история.
Я мог бы привести историку Холокоста на Украине другую, не менее волнующую. Она из того же Каменец-Подольского (кстати, города Хмельницкой области) – о семье по соседству. Там молодая украинка сама отвела в гетто свою 4-летнюю дочь, рожденную от мужа-еврея. Велели сдавать всех – сдала. Малышка там и погибла. А женщина дождалась мужа с войны, он снова стал с ней жить, они родили еще двух дочерей – ярких еврейских красавиц. Он, правда, потом повесился.
Я знаю много таких историй, но ни одна из них Полонскому не пригодится – он отбирает другие.
Вот вторая, приведенная им в интервью. Про сельского старосту, который спасал евреев, а пришли советские войска – его посадили как пособника нацистов. И таких историй было немало. Но несравненно больше тех, где сельские старосты сдавали своих евреев и устраивали облавы на чужих, ищущих укрытия. Однако директору Центра Холокоста они не вспомнились.
Подмена
Это тенденция. Государственные евреи изобретательно блюдут генеральную линию, которая тщательно огибает правду о Холокосте, касающуюся участия в нем украинцев.
Год назад председатель Ассоциации еврейских организаций Украины Иосиф Зисельс объяснил участие украинских националистов в убийствах украинских евреев во время войны их местью за убийство в Париже евреем Самуилом Шварцбардом Симона Петлюры в 1926 году.
Добро бы сам придумал. Но сделал он это, находясь на конференции по Холокосту, которую Украинский институт национальной памяти проводил почему-то Париже. Вдалеке от места событий, но Париж – хороший город, и чтобы найти основание приехать именно туда, устроители конференции придумали причину: здесь еврей убил Петлюру – и вот вам всем Холокост.
Опубликовали эту гипотезу в преамбуле к программе конференции. А приглашенный туда же Зисельс подкрепил сей тезис своим честным еврейским именем в своем статусе на личной страничке в фейсбуке.
Теперь и Анатолий Подольский прикрывает своим именем - еврея и специалиста по Холокосту - "болезненный вопрос" об отказе создать мемориал погибшим евреям в Бабьем Яре. А цыгане? А военнопленные? А подпольщики? – говорит он, имея в виду, я уверен, деятелей ОУН, которые торжествовали по поводу расстрела там евреев, а потом сами были расстреляны немцами. Всем - так всем! (Позже эта фраза была удалена из текста интервью. - В. Б.)
Что означает это лукавое стремление к равенству? Что в Бабьем Яре – символе Холокоста, месте гибели 150 тысяч евреев – еврейского мемориала не будет. С таким директором Центра Холокоста, как Подольский, с таким главным евреем Украины, как Зисельс, там будет построено все что угодно, кроме еврейского центра памяти, как его ни назовут, какие бы еврейские деньги на него ни собрали. Знаменитая строка Евгения Евтушенко "Над Бабьим Яром памятников нет", написанная им в Киеве 57 лет назад, оказалась мрачным пророчеством. Проклятое место!
Оно проклято еще и тем, что теперь препятствуют восстановлению памяти о нем сами евреи.
Не равное сравнение, однако напрашивается: эти евреи при антисемитах выполняют ту же роль, что юденраты при нацистах. Но у тех было хотя бы оправдание: они выполняли свои навязанные им функции под страхом смерти, многие из них – в напрасной надежде помочь соплеменникам, часто – кончали самоубийством, не выдержав мук совести и убедившись в тщетности своих попыток облегчить участь обреченных.
Эти – лишь из корысти.
Пожалуй, нигде, кроме Ирана, нет среди еврейских деятелей такого стремления демонстрировать свой патриотизм за счет своего еврейства, как это проявляется на Украине.
Они демонстрируют свое еврейство, поскольку именно с ним они нужны своим идеологическим хозяевам, за это получают почет и содержание. Они предают свое первородство, служа чужим, антиеврейским догмам.
Несовместимость
Холокост продолжает экзаменовать нас и тех, кто нас окружает. Именно на нем – теперь уже на памяти о нем – расходятся позиции евреев и украинских националистов.
Евреи не могут оправдывать, прощать и тем более прославлять убийц своего народа, даже если они были лишь соучастниками, даже если преследовали другие, благородные цели, а убийство евреев было только сопутствующей задачей. Украинские националисты не могут признать, что они, вернее, их герои, это делали.
Государственные евреи Украины полностью встали на их позицию. И при этом им надо еще оставаться евреями – таково функциональное требование. Поскольку обе эти позиции несовместимы, им приходится изворачиваться, искажать факты, передергивать карты и лгать. Так они проявляют свой патриотизм, так сражаются за интересы Украины.
Они ошибаются. Украине не везет. Потенциально богатая, большая, прекрасная, обладающая огромными возможностями страна – по объективным данным, она должна стать успешной и процветающей. Но станет такой только тогда, когда узнает и признает правду о себе, включая ту нелицеприятную, от которой одержимо открещиваются ее нынешние идеологи. Украинские евреи, вставшие на их сторону, только отодвигают этот момент. Бог им судья. 
Фото: Шауль Голан
А мы здесь помним все. День Катастрофы и героизма обеими своими частями в полной мере относится и к тем, кто восставал, сопротивлялся, погиб в бою, и к тем, кто шел к расстрельной яме и в газовую камеру "покорно". К живым и предающим их память сейчас это не относится.
От редакции: нам, к сожалению, не удалось получить реакцию Анатолия Подольского на эту статью. В том случае, если таковая последует, "Вести" ее опубликуют.
https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5228216,00.html
Поляки требуют у Яд ва-Шем забыть об их помощи нацистам
16.03 08:08 MIGnews.com
Дипломатический раскол между Варшавой и Иерусалимом из-за желания поляков переписать историю усиливается.
Новым витком в отношениях двух стран стало заявление заместителя директора МИД Польши и руководителя действующего при нем Совета исторической дипломатии Яна Дзедзичака.
Высокопоставленный польский дипломат пообещал «вмешаться» в упоминание Мемориалом Катастрофы и Героизма еврейского народа «польских полицаев», которые охраняли Лодзинское гетто во времена Второй мировой войны.
С текстом Дзедзичак ознакомился во время своего недавнего визита в Еврейское государство.
«Когда я увидел эту запись, то попросил нашу дипломатическую миссию в Израиле о немедленном вмешательстве. Мы этого так не оставим и сделаем все для немедленного изменения этой информации», — заявил он польской радиостанции Maryja в четверг, 15 марта.
Он добавил, что это будет одним из первых различных «действий по восстановлению истины».
Как говорится на сайте Яд ва-Шем, после нацистской оккупации Польши в 1939 году большинство полицейских перешли на службу к Третьему рейху.
К 1943 году на службе у нацистов находились около 16 тыс. польских офицеров.Стоит отметить, что данная версия не выдумка лишь израильского музея, а является консенсусом среди историков большинства стран мира.
Как сообщают в Яд ва-Шем, польские полицаи активно использовались против еврейского населения своей страны:
играя активную роль в гетто на территории оккупированной Польши и разыскивая евреев, которых укрывало местное население после побега из гетто и лагерей.
http://haifainfo.com/?p=159151
Адовы круги
Фото из архива автора
Семь десятилетий прошло со дня гибели Соломона Михоэлса. Следует помнить и то, что спустя ровно пять лет с этого момента, словно отмечая годовщину убийства еврейского Артиста, был дан старт «делу врачей»
Матвей ГЕЙЗЕР
НЕМНОГО ИСТОРИИ
13 января 1953 года во всех газетах бывшего СССР на видном месте было опубликовано сообщение ТАСС, озаглавленное «Арест группы врачей-вредителей». В нем было сказано, что доблестные советские органы безопасности раскрыли группу «убийц в белых халатах», стремившихся путем неправильного лечения сократить жизнь, лишить ее видных советских политических деятелей (среди прочих – А.А.Жданова и А.С.Щербакова), выдающихся военачальников (А.М.Василевского, И.С.Конев, Л.А.Говоров). Быть может, самым страшным пунктом обвинения было утверждение, что террористы-убийцы связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт» — этим исчадием разведки США. И как бы в подтверждении этому в вышеуказанном сообщении ТАСС говорилось, что арестованный М.С.Вовси (в годы войны – главный терапевт Красной Армии, он же – брат С.М.Михоэлса) признался в получении директивы от «Джойнта» «об истреблении руководящих кадров СССР». В этом же документе Михоэлс впервые был назван известным еврейским буржуазным националистом.
Пройдут годы, и Никита Сергеевич Хрущев в своих мемуарах напишет:
«Расскажу о так называемом «деле врачей». Однажды Сталин пригласил нас к себе в Кремль и зачитал письмо. Некая Тимашук сообщала, что она работает в медицинской лаборатории и была на Валдае, когда там умер Жданов. Она писала, что Жданов умер потому, что врачи его лечили неправильно…»
В тех же воспоминаниях Никита Сергеевич пишет:
«У Жданова давно было подорвано здоровье. Не знаю точно, какими недугами он страдал. Но одним из недугов был тот, что он утратил силу воли и не мог себя регулировать, когда надо было остановиться в питейных делах…»
В 1994 году в Москве, в издательстве «Наука» под редакцией профессора В.П.Наумова была издана книга «Неправедный суд» (стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского комитета). Подзаголовком книги стала фраза: «Последний сталинский расстрел». 12 августа 1952 года с ведома «Отца народов», а скорее по его приказу, был расстрелян весь цвет еврейской идишиской интеллигенции СССР. Эта была последняя казнь по политическим мотивам при жизни Сталина. Последняя казнь, но не последнее злодеяние вождя. «Дело врачей», начатое еще в ту пору, когда жертвы ЕАК находились в Лубянской тюрьме, задумано было вождем как продолжение «Крымского дела». Именно так был назван судебный процесс над деятелями еврейского антифашистского комитета за якобы их желание отторгнуть Крым от СССР и создать там еврейское государство. Процесс над врачами должен был стать, по замыслу его режиссеров, еще более антисемитским явлением, чем кампания борьбы с космополитизмом и ее апогеем – расстрелом руководителей Еврейского антифашистского комитета.
Важно отметить, что началу «дела врачей» еще никому кроме исполнителей не было известно о факте расстрела ведущих деятелей еврейской культуры. До «дела врачей» словосочетание «еврейский буржуазный национализм» почти или совсем в прессе не появлялось. Теперь же в статьях, откликах на сообщение ТАСС от 13 января 1953 года все чаще и чаще мелькали антисемитские термины, выражения. До слова «жид», разумеется, не доходило, но термины «сионисты», «бундовцы», что можно было рассматривать, как синонимы слова «жиды», появлялись в прессе весьма часто.
8 февраля 1953 года в «Правде» был опубликован фельетон «Простаки и проходимцы». Проходимы, разумеется, — евреи, а простаки – это те, кто верит им, продолжает брать на работу. Достаточно прочесть этот фельетон, который наполовину состоит из еврейских имен, отчеств и фамилий евреев-жуликов, торгашей, чтобы убедиться в его директивно-антисемитской направленности. Хрущев в своих мемуарах напишет, что в конце 40-х — начале 50-х годов «Сталин уже не обходился без антисемитизма и начал высказываться в этом духе».
То, что дело врачей было важным звеном в цепи убийства Михоэлса, уничтожения еврейской культуры сомнений не вызывает. Да и сам факт публикации его в 5-ю годовщину со дня убийства Михоэлса – тому подтверждение. И снова их воспоминаний Хрущева: «Его зверски убили, убили тайно, а потом наградили его убийц…»
А вот строки из неопубликованных воспоминаний вдовы Михоэлса Анастасии Павловны Потоцкой:
«Ровно в пятую годовщину его гибели в газетах появилось сообщение о «процессе убийц в белых халатах». Я похоронила Михоэлса еще раз и убедилась в том, насколько сильна моя любовь к нему, вера в него… Это он не позволил мне покончить с жизнью. Это он внушил мне, что «такое» может означать мое согласие с газетами! Это он помог мне пережить дни, когда очень знакомые люди переходили улицу, чтобы не встречаться со мной. Никто не приходил, никто не звонил».
Из газеты «Правда» от 13 января 1953 года:
«По показанию арестованного Вовси он получал директиву об истреблении руководящих кадров СССР из США. Эту директиву от имени шпионско-террористической организации «Джойнт» ему передал врач Шимелиович и известный буржуазный националист Михоэлс, долгое время носивший личину советского артиста. Теперь ни у кого не остается сомнений на счет тех «благотворительных» целей, которые ставила перед собой международная еврейская сионистская организация «Джойнт».
Фото из архива автора
Могила С.М.Михоэлса на Новом Донском кладбище в Москве. Фото: Wikipedia / Щербаков4
Итак, убийство Михоэлса, расстрел Переца Маркиша, Давида Бергельсона, Вениамина Зускина и других, «дело врачей» — несомненно, связаны между собой, это крупные слагаемые суммы. Результатом которой должно было стать окончательное решение еврейского вопроса в СССР. В том же, что о «деле врачей» не только знал, но и интересовался лично Сталин, сомнений нет. Ему приносили протоколы допросов.
И снова из воспоминаний Н.С.Хрущева:
«Раз дают показания – то Сталин никого не пощадит. Виноградов тоже лечил Сталин, но Сталин не пощадил его, арестовал, приказал бить. Да, там всех били».
Те, кто сегодня пытаются говорить о непричастности Сталина к «делу врачей» — не просто наивны. Люди эти по существу являются адвокатами человеческой подлости. Это потомки наследники рюминых, гришаевых, комаровых. О последнем – разговор отдельный.
В.И.Комаров, заместитель начальника следственной части по особо важным делам МГБ, из тюремной камеры, ходатайствуя о реабилитации, писал Л.П.Берии: «Особенно я ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами, в которых видел наиболее опасных и злобных врагов. За мою ненависть к ним… меня считали антисемитом». Послушав Комарова, утверждать, что «дело врачей» не было «еврейским» — нелепо.
В упомянутом выше сообщении ТАСС называлось лишь 9 фамилий арестованных: среди них шесть – явно еврейских и три – русских (Виноградов, Егоров, Майоров). Но в этом списке была лишь небольшая часть уже арестованных и тех, кого ждала эта участь. Среди «неназванных» был профессор Яков Соломонович Тёмкин.
В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧИЛСЯ
Видный московский врач профессор, заведующий кафедрой Первого Московского медицинского института, автор семи научных монографий, оставивших заметный след не только в отечественной, но и мировой медицине, Яков Соломонович Темкин в котел, именуемый «делом врачей» попал, вероятнее всего, потому, что являлся консультантом Лечебно-санитарного управления Кремля. О нем и пойдет речь в этой публикации.
Яков Соломонович Темкин родился в 1896 году в Гомеле. Родители сделали все, чтобы дети их получили светское образование. Сам Яков, когда ему было 13 лет, уехал учиться в Киев. После окончания гимназии поступил на медицинский факультет Юрьевского (Тартусского) университета – одного из самых старых и уважаемых учебных заведений Восточной Европы. После революции вернулся в Россию и продолжил учебу на медицинском факультете Воронежского университета. Окончив его, работал врачом в Красной Армии, а после Гражданской войны переехал в Москву. В 1931 году он возглавил кафедру оториноларингологии Первого Московского мединститута. Тогда же опубликовал монографию по профессиональной глухоте. Работа эта получила признание не только в СССР – в 1933 году она была переведена не немецкий язык и издана в Германии. Труд этот актуален и сегодня – переведенный на английский язык, он был издан в Институте слуха в США в 1970 году.
В годы Великой Отечественной войны (1942 год) по инициативе Я.С.Темкина в Москве был открыт специализированный госпиталь для реабилитации воинов, потерявших слух и речь. Успехи в лечении таких больных и возвращении их в действующую армию были так значимы, что госпиталь посетил сам Георгий Константинович Жуков.
В годы войны Я.С.Темкин был награжден Орденом Отечественной войны I степени, Орденом Красной Звезды, медалями.
После войны Яков Соломонович продолжал работать в Первом медицинском институте и был консультантом медсанупра Кремля. Его деятельность была прервана его арестом. Произошло это 10 ноября 1952 года.
Почему я решил рассказать читателям именно об Я.С.Темкине? Отчасти причиной тому то, что имя его осталось как-то на обочине «дела врачей» — ни в списке арестованных, ни в списке освобожденных 4 апреля оно не значится. Мемуары, в отличие, скажем, от профессора Я.Л.Рапопорта, он не написал. Автор многих научных книг, он по скромности своей не счел нужным рассказать о 113 днях, проведенных в тюрьме. Да и позже, в андроповскую пору писать воспоминания о «деле врачей» было еще невозможно. Но дело не только в этом. В конце концов, можно было бы оставить записи для потомков. Дело, повторю все же, в необычайной скромности Якова Соломоновича. Вот что написала мне его дочь, профессор в области химии, Лауреат Государственной премии, Вера Михайловна Темкина: «Отец просил на похоронах не произносить речей. Гроб с его телом выносили из его квартиры…
В опубликованном некрологе подчеркивалось, что мы потеряли выдающегося отоларинголога, крупного ученого, основоположника отечественной аудиологии».
* * *
А теперь вновь вернемся к 113 трагическим дням его жизни, проведенным на Лубянке.
В протоколах допросов по «делу врачей» фамилия Темкин фигурирует весьма часто. Почему же имя его не упомянуто в сообщении ТАСС? Возможно, были названы имена лишь тех, кто уже на допросах дал какие-то нужные следователям показания. Как известно, одни, понимая свою обреченность, расписывались под любыми подложными показаниями, составленными самими следователями, как под собственными.
«…М.С.Вовси и В.Н.Виноградов говорили мне, что они признавали все свои вымышленные преступления», — так пишет в своих воспоминаниях Я.Л.Рапопорт.
Не будем их осуждать за это, всегда помятуя слова Анны Ахматовой:
«Кто не жил в эпоху террора, этого никогда не поймет». Говорить же о том, что следователи МГБ были беспристрастны во время проведения допросов – по меньшей мере, цинично. Сегодня уже известно, что вскоре после смерти Сталина всем подследственным по «делу врачей» было предложено дать свою оценку проведению следствия. Позже этот материал стал основой для писем на имя Л.П.Берии, в которых писали о жестокостях следствия, о нарушении законности. Допускаю, что именно эти письма стали основанием для разоблачения и ареста всякого рода рюминых, комаровых, гришаевых.
Среди тех, кто писал письма Л.П.Берии, была и Анна Израилевна Темкина – жена Якова Соломоновича. Здесь уместно заметить, что жен арестовывали или вместе с мужьями или вскоре после них, а дети оставались на свободе – «заложниками». Во время допросов арестованным не раз угрожали, что в случае не признания ими вины, дети будут сосланы далеко от Москвы, в специальные учреждения, созданные для детей «врагов народа». Так вот в письме А.И.Темкиной есть фраза: «Ну, (площадная ругань) рассказывай, расстрелять тебя мы успеем, до этого ты должна доказать преступные злодеяния твоего мужа, должна помочь привести сюда тех евреев, которые еще ходят по улицам…» И здесь вновь напомним об «отсутствии» в «деле врачей» антисемитской направленности.
Итак, Яков Соломонович Темкин был арестован 10 декабря 1952 года на рабочем месте в поликлинике во время приема больного. Незадолго до этого он был уволен из Первого мединститута, из медсанупра Кремля – тем более.
Арестовали его в двенадцать дня. Судя по протоколам, первый допрос начался в тот же день в 14.30 и длился до 9.00 утра 11 декабря. Разумеется в тот же день ему предъявили обвинения в неправильном лечении маршалов Л.А.Говорова и А.А.Новикова, члена политбюро А.А. Андреева. Опровергать следователя было бессмысленно: на каждое оправдание Якова Соломоновича следователь предъявлял результаты экспертизы «выдающихся» клиницистов.
Первое время пытали бессонницей – допрос проводился длинными зимними ночами при свете двухсотваттовой лампы, направленной прямо в глаза допрашиваемому. Яков Соломонович, да и другие арестованные не раз теряли сознание на допросах. Их обливали холодной водой, приводили в чувство и снова продолжали допрос.
8 января 1953 года он частично согласился с тем, что «возможно и совершал врачебные ошибки, но не преднамеренно». Именно в январе, когда Михоэлс уже был убит, «делу врачей» начали придавать иную направленность: из убийц-террористов их пытались сделать организаторами международного сионистского заговора.
Вот что рассказала мне Вера Михайловна:
«Я изучила протоколы допроса отца. В них констатируется организация «еврейского национального подполья» не только в Москве, но и во многих других городах с указанием фамилий (естественно еврейских) главных активистов этих центров, их руководителей. От отца требовали признания не только в преднамеренном преступном лечении государственных деятелей, но и в организации теракта против Сталина во время следования его машины по Арбату».
Яков Соломонович держался сколько мог, но чувствовал, что силы покидают его.
«Его помещают в карцер, он принимает единственно, как он считает, правильное решение: смерть. Смерть от голода! Пищу, которую ему приносят, он незаметно выбрасывает в «парашу»… Он слабеет, отекают ноги, голени покрываются язвами, часто теряет сознание. В очередной раз, когда он выбрасывал тюремную еду, неожиданно раскрылась дверь, и на пороге появился «вертухай». Темкина охватила паника, но тот подошел к заключенному, и, положив ему руку на плечо, сказал: «Не дури, все еще может измениться!»… (из воспоминаний Исаака Гольдмана – ученика Я.С.Темкина).
И еще раз вернемся к вопросу, почему имя Темкина, одного из самых видных медиков того времени, не значилось в списках арестованных. Можно не предполагать, а утверждать, что к 13 января, то есть к моменту публикации сообщения о «деле врачей», из Я.С.Темкина еще не выбили нужных следствию показаний. Автор книги «В плену у красного фараона» Костырченко утверждает, что Темкин сознался в своей вине.
Готовя этот материал, я вновь связался с дочерью Темкина Верой Яковлевной. Она рассказала мне много интересного, а позже прислала короткое письмо. После слов благодарности за то, что я решил писать о ее отце, Вера Яковлевна написала следующее:
«К Костырченко у нашей семьи огромные претензии: в первой книге он написал, что отец наряду с другими арестованными признался в участии в преступной группе. Я показала автору протоколы отца, это опровергающее, и он обещал в следующем издании внести соответствующие поправки, но оставил все по-старому… Для нас с сестрой (Изабелла Яковлевна – доктор медицинских наук – М.Г.) это очень болезненный вопрос еще и потому, что отец до последних дней придавал, естественно, большое значение тому, что в этом не признавался. Это ему дорого стоило, о чем свидетельствовал его ужасающий внешний вид и состояние здоровья по возвращению из тюрьмы».
Оказавшись на свободе, Яков Соломонович слег. За время следствия он похудел почти на тридцать килограммов, от наручников болели натертые запястья, но он любил жизнь, хотел жить, и это ему помогло вновь обрести ее после 113-ти дней на Лубянке.
Последние годы жизни Яков Соломонович был председателем Общества московских отоларингологов, состоял в редакционном совете Большой медицинской энциклопедии.
Я.С.Темкин умер 8 января 1976 года на 80-м году жизни.
УРОКИ «ДЕЛА ВРАЧЕЙ»
Сегодня, когда «дело врачей» стало достоянием истории, его тем более нельзя предавать забвению, равно, как не следует создавать «драматические шоу» вокруг этой страницы истории евреев в СССР. Но говорить об этом, писать об этом надо, не в «назидание потомкам», а чтобы знали о нем те поколения людей, которые не могут представить себе, что такое могло произойти в середине ХХ века. И еще уроки, которые необходимо извлечь из «дела врачей». Впрочем, как и из судебных процессов 30-х годов.
Чем объяснить феномен всеобщего одобрения советским народом деяний МГБ и тех, кто стоял над ним. Чем объяснить такую веру большинства людей, с одной стороны – безошибочность всего того, что делают органы безопасности и внутренних дел; с другой – уверенность в том, что если и допущены ошибки, то они непременно будут исправлены (ведь разоблачили же Ягоду, Ежова). Разумеется, среди тех, кто поддерживал чекистов, были и евреи. Говорю о «еврейском одобрямсе» еще и потому, что в период создания антисионистского комитета советской общественности (1983 год), в штаб этой организации, возглавляемый дважды Героем Советского Союза Д.А.Драгунским, приходило множество писем, не только приветствующих и одобряющих действия АКСО, но злобно осуждающих сионизм, как явление более страшное, чем фашизм. И так рассуждали не только простые советские люди, но и генералы-евреи, выдающиеся ученые (академик Кабачник), актеры (упомянем лишь имена Э.Быстрицкой и М.Плисецкой). Феномен всеобщего «одобрямса» исчез лишь с появлением на политической арене М.С.Горбачева.
Я встречался со многими членами семей, проходивших по «делу врачей» и понял, что архивы его сохранились. Это оставляет надежду, что удастся установить, как и почему возникло «дело врачей», кто вместе со Сталиным больше других в тогдашнем советском руководстве был заинтересован в нем. Во всяком случае ни Молотов, ни Ворошилов, ни Микоян, ни Хрущев, ни Каганович – тем более, не могли «подогревать» Сталина к возбуждению этого дела. Разумеется, воспоминания свидетелей, участников «дела врачей» очень важны в изучении его, но лишь как вспомогательный материал. Установить, что сыграло решающую роль в его прекращении – только смерть Сталина или что-то еще – удастся только серьезно и глубоко, изучив все политические архивы того времени. Вот один из уроков «дела врачей».
Второй урок. Хотя, как было сказано выше, период всеобщего одобрямса с приходом перестройки ушел или видоизменился, все же надо помнить, что «дело врачей» могло состояться только при наличии крикливой всеобщей поддержки и отсутствии протеста. «Дело Бейлиса» завершилось провалом тех, кто его затевал, ибо в России того времени были такие люди как В.Короленко, А.Керенский, М.Горький, Бехтерев, Павлов и др. Во времена «дела врачей» не нашлось никого. И с этой точки зрения оно, как и многие несправедливые дела, ему предшествующие, на совести наших родителей, да и нашей, даже тех, кто именует себя «совестливыми шестидесятниками». В этом второй урок «дела врачей».
* * *
Давно известно, что изменить прошлое, не дано никому, даже самому Богу, но не правдиво изучить его, рассказать о нем мы обязаны. Прав был английский философ XVIII века Эдмунд Берк, сказав:
«История – это союз между умершими, живыми и еще не родившимися.
Выражаем благодарность дочери Матвея Гейзера Марине за предоставленные нашей редакции архивы известного писателя и журналиста, одного из ведущих специалистов по еврейской истории.
http://www.isrageo.com/2018/04/16/adovy251/
Арон ШНЕЕР. Удовольствие от казни
Казнь нацистских военных преступников в Риге. Архивная фотография
Как был повешен палач евреев Латвии, накануне казни встретивший свой 51-й день рождения
Недавно вышла в свет замечательная историко-документальная публицистическая книга историка Льва Симкина «Его повесили на площади Победы». Хочу добавить к ней фрагмент из воспоминаний моего отца, волею случая ставшего участником исторических событий в Риге 3 февраля 1946 года.
«Для меня все написанное – это жизнь, а для моих детей и внуков – это история». Вторая тетрадь начинается у папы словами: «В моем дневнике гораздо больше, чем ничего, но меньше, чем хотелось бы».
И вот — о самой казни.
«Нам (речь идет о курсантах Рижской школы милиции) и мне лично выпала счастливая обязанность охранять виселицы на площади Победы в Риге, где состоялся процесс над руководителями вермахта и СС в Латвии. Это было 3 или 4 февраля. Мокрый снег, слякоть. Оцепление тройное, конная милиция. Мы стояли в первом ряду у виселицы. Их строили ночью, петли проверял офицер.
Привезли их на машинах по двое в кузове, в полной чистой аккуратной форме при всех регалиях. Один рыжий, Еккельн – высокий, худой. Зачитали приговор. Руки связаны. Двое солдат держали за руки, офицер надевал петлю, они вертели головой. По команде – разом машины отъехали. Площадь была полна народу. Висели они два-три дня. Охрана день и ночь. Люди плевали, били палками, с одного сорвали штаны.
Мне досталось удовольствие вместе с Кузьминым охранять петли на виселице и уже повешенных гитлеровцев. Возмездие за смерть невинных наших родных пришло, и я дожил до этих дней, когда почти сам выполнил проклятия мертвых – плату за смерть невинных людей. Я дожил до этого дня, за смерть евреев и моих родных – толкнуть гитлеровцев автоматом вправо-влево и видеть, что они в ответ мне, как еврею, уже ничего сделать не могут».
(Вероятно, кому-то покажется странным слово "удовольствие". Какое уж "удовольствие" от смерти и казни. Но папа и все те. кто потерял своих родных и близких от рук немецких убийц и их пособников, уверен, испытывали моральное удовлетворение от справедливого возмездия. И мне не стыдно за папино удовольствие. А что мог испытывать человек, у которого убили более шестидесяти родных? Ненависть и удовлетворение. Я думаю, папа очень искренне передал свои ощущения.
Помните слова Жеглова: "Вор должен сидеть в тюрьме". Мой папа из "Жегловых" с плюсами и минусами. Таким его сделала война. А ему лишь через 25 дней после казни гитлеровцев исполнится 18 лет. Отсюда эта юношеская, но уже взрослая ненависть. А такие процессы и казни проходили во многих городах Советского Союза. Первый процесс над коллаборационистами и их казнь состоялась в Краснодаре в июле 1943 года, а гитлеровских военных преступников впервые повесили в Харькове в декабре того же года.
Автор — израильский историк и писатель, на протяжении четверти века — сотрудник института Яд ва-Шем
ОТ РЕДАКЦИИ
Обложка книги Льва СимкинаО своей книге Лев Симкин пишет:
"Не раз задавал я себе вопрос, что заставляет меня копаться в страшных документах, зачем пытаюсь сложить по крупицам личность одного из самых больших злодеев страшной войны? Отстающего ученика, рано оставшегося без отца, завидующего успешным одноклассникам-евреям, после – храброго добровольца, произведенного в офицеры на мировой войне, и никому не нужного после нее, винившего в поражении тех же евреев, и, наконец, фанатичного нациста, сполна компенсировавшего свои прежние жизненные неудачи фантастической карьерой, а в частной сфере – донжуана, психопата и алкоголика. Увидите его среди соотечественников, униженных Версалем и поверивших лидеру нации, в компании соратников, любителей красивой формы и исполнителей преступных приказов – еще до того, как мир заплатил за их обиды и неустроенность. Это ведь они убивали, а не Гитлер с Гиммлером, восседавшие наверху кровавой пирамиды. Больше того, не без их участия страшная логика завела вождей рейха туда, куда она их завела.
Безмерное зло совершалось людьми, а люди не сильно меняются — мне помогал вникнуть в их мотивы психолог Сергей Ениколопов, наши разговоры с которым есть в книге. Книга выйдет в апреле, но уже можно ее заказать по этой ссылке.
ИЗ ВИКИПЕДИИ
Фридрих Еккельн (2 февраля 1895 — 3 февраля 1946) — немецкий военный деятель и военный преступник. Обергруппенфюрер СС и генерал полиции Третьего рейха на оккупированной территории СССР во время Второй мировой войны. Руководил широкомасштабным уничтожением евреев в Прибалтике, Белоруссии и Украине.
Фридрих Еккельн (5-й слева) с генерал-комиссаром рейхскомиссариата Остланд Генрихом Лозе и группой офицеров на рижском вокзале. Фото: Wikipedia / BundesarchivС 1941 года занимал руководящие посты в СС и полиции на оккупированной территории СССР. 25 июля 1941 года Еккельн издал приказ: «Пленных комиссаров после короткого допроса направлять мне для подробного допроса через начальника СД моего штаба. С женщинами-агентами или евреями, которые пошли на службу к Советам, обращаться надлежащим образом».
Еккельн являлся одним из главных организаторов террора и массовых убийств местного населения. К моменту вступления в Прибалтику советских войск в ней осталось лишь около 1,6 % довоенного еврейства. В конце ноября — начале декабря 1941 года под руководством Еккельна было произведено массовое убийство евреев в Румбульском лесу около Риги. Тогда при участии команды Арайса было истреблено около 25 тысяч человек.
В феврале-апреле 1943 года Еккельн руководил проведением карательной антипартизанской операции «Зимнее волшебство» на севере Белоруссии. В ходе операции белорусские, латышские, литовские и украинские коллаборационисты расстреляли и сожгли несколько тысяч мирных жителей, более десяти тысяч были вывезены на работу в Германию.
За эту антипартизанскую операцию Екельн был награждён Золотым немецким крестом. В августе 1944 года награждён Рыцарским крестом.
В мае 1945 года взят в советский плен в Берлине.
2 мая 1945 года в Берлине взят в плен советскими войсками. На допросе 14 декабря 1945 года Еккельн рассказал об указаниях, данных ему Гиммлером, перед отъездом в «Остланд» в 1941 году:
"Гиммлер сказал, что работу в «Остланде» я должен поставить так, чтобы на всей территории Прибалтики и Белоруссии был полный покой и что евреи, находящиеся в «Остланде» должны быть уничтожены все до единого. Гиммлер говорил и о других нациях, населяющих территорию «Остланда», в особенности подчеркнул свою ненависть к литовцам, называя их низшей расой. О латышах он отзывался несколько мягче, но высказал своё пренебрежение к ним, заявляя, что из всего количества латышей, по его мнению, только 30 % стоит считать за людей, которых можно использовать. Эстонцев Гиммлер также относил к низшей расе, особенно проживающих к востоку от Балтийского моря.
Гиммлер сказал далее, что после окончательной победы национал-социализма необходимо будет германизировать тех эстонцев и латышей, которые хорошо проявят себя на работе в пользу Германии. Всех остальных латышей и эстонцев, говорил он, надо будет выселить из Прибалтики в Германию, где использовать их на работе, а освободившееся пространство заполнится немцами. Белорусов Гиммлер называл низшей расой, а о русских говорил, что это якобы отсталая, некультурная, нисколько не способная руководить большим государством низшая раса. Более определенных указаний относительно моей работы в «Остланде» Гиммлер в этот раз не дал, если не считать одного конкретного приказания о ликвидации всех евреев, содержащихся в рижском гетто".
В 1942 году Гиммлер вызвал Еккельна в Летцен (Восточная Пруссия), сообщив, что в Саласпилсский концентрационный лагерь (в 20 км от Риги) будут привозить евреев из стран Европы. Еккельн предложил использовать для убийств евреев расстрелы как наиболее простой и быстрый способ. В ходе судебного процесса Еккелн признал:
«В Саласпилсский концлагерь прибывало по два-три эшелона с евреями каждую неделю. По мере поступления эти партии ликвидировались. Так беспрерывно продолжалось с декабря 1941-го по середину 1942 года. В каждом эшелоне насчитывалось не менее тысячи человек. Я предполагаю, что всего нами было расстреляно до 87 тысяч евреев, прибывших в Саласпилсский лагерь из других стран».
В уголовном деле Еккельна фигурировал «Акт об истреблении немецко-фашистскими захватчиками на территории Латвийской ССР 35 000 советских детей» с информацией об убийствах детей в латвийском Саласпилсе. В концлагере детей отбирали у матерей и загоняли в отдельный барак. Скудное питание, эксперименты врачей, выкачивание крови для солдат немецкой армии, болезни, отсутствие ухода приводили к массовой смертности детей.
На судебном процессе в Риге за военные преступления Еккельн был приговорён военным трибуналом Прибалтийского военного округа к смертной казни и 3 февраля 1946 публично повешен в Риге.
Ирония судьбы: накануне бесславного окончания "героической" биографии Еккельну исполнился 51 год.
http://www.isrageo.com/2018/03/31/kaznn249/
Извержение вулкана жестокости
Старинное еврейское кладбище в Кракове. Фото Владимира Плетинского
Разве недостаточно пролилось крови галицких евреев на полях сражений?
Листая страницы еврейской прессы столетней давности
ПОГРОМ В ГАЛИЦИИ
На протяжении нескольких месяцев, которые прошли со времени заключения Брест-Литовского мирного договора, его последствия проявлялись в галицких городах странным образом – в виде диких, дерзких бунтов и эксцессов. И вот теперь волна насилия достигла Кракова, столицы Галиции, где произошел еврейский погром – сильнейшее извержение вулкана жестокости!
Напрасно галицкие евреи во весь голос рассказывали об ужасах, которые принесли им недавние месяцы. Не помогли ни предупреждения о нарастающей опасности, направленные в адрес властей; ни протесты еврейской прессы Австро-Венгрии; ни запросы австрийских парламентариев, отправленные в Рейхсрат; ни обращения к польской интеллигенции в расчете на ее честь и совесть; ни обращения ко всему польскому народу в расчете на его гуманность. Произошло то, чего можно было бы избежать только благодаря решительному вмешательству государственных органов или искреннему пробуждению совести у поляков. Но ничего этого не случилось, а в итоге имел место еврейский погром!
Краковская толпа – уличные мальчишки, студенты и легионеры – проделали свою работу со всей тщательностью. Как и в других галицких городах, дело дошло до разгрома еврейских магазинов, расхищения собственности евреев. И в Кракове бесчинствующая толпа, вооружена камнями и дубинками, тоже нанесла легкие и тяжелые ранения беззащитным мужчинам и женщинам еврейской национальности. Но помимо этого в столице Галиции дело дошло до убийства!
Разве недостаточно пролилось крови галицких евреев на полях сражений? В качестве ответа на этот вопрос могут послужить десятки тысяч бездомных сирот в Галиции. Разве недостаточно было потеряно имущества, здоровья и самих жизней среди ужасов этой войны, крушившей еврейские дома и дворы? Ответом на этот вопрос служат кладбища Галиции, а также руины разрушенных городов и деревень. Разве недостаточно страданий и болезней выпало на еврейскую долю в грязных, опасных для здоровья бараках, куда евреев согнали как преступников, когда были оккупированы Центральная и Восточная Галиция, а остальные части королевства находились под угрозой оккупации? Ответом на этот вопрос служат перечни смертных случаев, составленные администрацией бараков. А когда евреям приходилось бежать из Галиции в другие земли Австро-Венгрии, то разве не являлся отказ им в самых элементарных гражданских правах поруганием человеческого достоинства? Или уже забыто, что евреям запрещалось ездить на пражских трамваях, проживать в Вене, вести адвокатскую практику в Западной Галиции и говорить на своем языке во всех имперских землях?
За все эти страдания и постыдные действия винят войну и ее «неизбежные трудности». Какие новые, полные притворства определения придумают теперь для оправдания очередных преследований галицких евреев? Ведь объяснить это явление лишь «неизбежными трудностями» вряд ли удастся. Полякам, которым совсем недавно «Хелмский вопрос» предоставил удобную возможность избежать наказания за проявления антисемитизма, будет трудно переложить ответственность на других за краковский погром и иные акции последнего времени, направленные против евреев. А как правительство Австро-Венгрии ответит на вопрос о собственной ответственности? Как оно обоснует действия своих органов, которые не только не защитили евреев во всех городах от диких орд, ведомых жестокими инстинктами, но даже способствовали беспорядкам и бесчинствам посредством своего показного бездействия или своих ложных маневров?
Польская делегация уже отправилась в Вену с явным намерением изобразить краковский погром не иначе как в виде «голодного бунта»! Украденные у евреев часы и предметы одежды, а также нетронутые нееврейские продуктовые магазины красноречиво свидетельствуют, о каком «голоде» идет речь. Один из очевидцев краковского погрома пишет нам: «Я не знаю, остались ли еще в городе не разгромленные еврейские магазины». И после всего, что произошло в столице Галиции, не удивительно ли, что среди тех, кто хочет свидетельствовать в Вене о «голодном бунте», есть также «поляки мозаичной конфессии»? Речь идет о главе Краковской еврейской общины докторе С.Тиллесе, который, не моргнув глазом, отрицал наличие антисемитских беспорядков в Галиции! А теперь мы узнаем, что этот же господин на страницах «Wiener Morgenzeitung» отрицает и краковский погром! Он называет его «только беспорядками». Это всего лишь беспорядки, и поэтому нет причин волноваться!
На тот случай, если легенда о «голодных бунтах» не будет встречена в Вене с ожидаемым доверием, по поводу этого и других случаев грубых выступлений польского населения против евреев поляки, живущие в нейтральных странах, уже подготовили общественное мнение. Как нам сообщили из Стокгольма, шведские газеты в эти дни распространяли полученные ими сообщения о том, что устные и письменные призывы, разжигающие в галицких деревнях ненависть по отношению к евреям, будто бы исходили из Берлина. Тенденция этого сообщения ясна. Желание поляков уклоняться от ответственности за собственное позорное поведение не оставляет им ничего иного, как валить вину на других.
На фоне этих недавних случаев преследования евреев в Галиции возникают два вопроса. Сможет ли краковский погром и все другие бесчеловечные действия поляков, направленные против еврейского населения, наконец-то открыть глаза польскому народу на тот пагубный путь, следуя которому он выстраивает свою еврейскую политику? Ведь на данный момент нет никакой гарантии, что в стране будет поставлен заслон антисемитской агитации! Понимают ли поляки, что возмутительные и неслыханные зверства, которым подвергают евреев разъяренные польские массы, создают огромное количество непреодолимых препятствий на их пути к собственной свободе? Как может народ требовать для себя лучшей доли, если изо дня в день сам себя топчет? Мы требуем, чтобы поляки взяли на себя ответственность за свои действия и не вверяли судьбы живущих среди них евреев в руки толпы, движимой дикими инстинктами. Мы требуем, чтобы поляки наконец-то прервали свое ледяное молчание перед лицом печальных событий и вместо того, чтобы отрицать факты, использовали все средства для предотвращения повторных зверских эксцессов. Мы требуем, чтобы поляки действовали рука об руку во имя защиты евреев от бесчинств бесчеловечной толпы.
А что скажет австро-венгерское правительство? Где помощь, которая была официально обещана им в недавнее время? Разве евреи Галиции не имеют права на защиту своего имущества и своих жизней? Разве они действительно поставлены вне закона? Стоит ли безоговорочно верить недавним обещаниям этого правительства, собиравшегося официально признать еврейскую национальность на землях австрийской короны, если власть не только не может, но и не желает эффективно противостоять столь вопиющим посягательствам на жизни своих граждан? Может, австрийское правительство стремится присвоить себе «почетный» титул наследника царской России в деле преследования евреев? И разве союзники Австро-Венгрии не понимают, что их прямая обязанность – использовать все свое влияние для спасения жизней невинных жертв?
Judische Rundschau № 17, 23.04.1918
РУМЫНИЯ ХОЗЯЙНИЧАЕТ В БЕССАРАБИИ
Новости, поступающие из Бессарабии, которую оккупировали румынские войска, рисуют ужасную картину. Вот какими были первые шаги Румынии на завоеванной территории: уничтожение достижений российской революции, подавление общественно-политической жизни, отмена обществ и ассоциаций, роспуск крестьянских и рабочих организаций. Знаки уничтожения следов революции проявились на монументах российского царя, которые в революционный период крестьяне закрыли досками. Теперь эти памятники освобождены от лесов к радости румынских военных. Наряду с этим на завоеванных землях стала пускать корни румынская политика по отношению к евреям. В Кишиневе ликвидирована еврейская военизированная организация, упразднен и еврейский отряд самообороны, а ее лидер Вайншельбаум арестован вместе с другими 73 молодыми евреями. Арестован и Маргулис – представитель местного еврейства в городском совете. Новые власти задерживали многих людей прямо на улицах, избивали, помещали в тюрьму и держали там, пока задержанным не удавалось доказать, что они не евреи. Подобные новости также поступают из городов Тирасполь, Сороки, Бельцы. «Дела обстоят намного хуже, чем во времена Николая II», – такая фраза завершает сообщение из Кишинева. Еврейское население города обратилось за помощью к евреям Одессы и попросило заступничества у находящегося в этом городе английского посла.
Judische Rundschau № 15, 10.04.1918
"Еврейская панорама", Берлин
Свежие комментарии