Автор: Владимир Герасименко 

Предыдущая часть: Почему Рим? Часть 1 из 3. Город из легенд

Продолжаем знакомиться с тем, как Рим стал великим. Сегодня у нас расцвет римского царизма и его крах.

Первый римский госпереворот

Долгое время в исторической науке последние три царя Рима — Тарквиний Древний, Сервий Туллий и Тарквиний Гордый — представлялись как члены этрусской династии царей Рима.

Их появление на троне воспринималось то как явный признак захвата этрусками Рима, а свержение — то как акт национальной борьбы, то как доказательство того, что Рим с самого начала был городом этрусским. Взгляды эти были столь популярны, что проникли в учебники истории и научпоп. Причиной их возникновения был уже упоминавшийся гиперкритический подход к источникам, когда историки по своему желанию выбирали чему верить, а чему нет, подчас отказывая в достоверности даже фактам, подтверждаемым перекрестными ссылками.

В действительности в жилах первого царя из «этрусской» династии собственно этрусской крови толком и не было. Отец будущего царя Рима Луция Тарквиния Приска — Демарт — был изгнанником из родного Коринфа. Его род Бакхидов, правивший полисом долгое время, потерял власть, и Демарт вынужден был бежать к своим торговым партнёрам из этрусского города Тарквиний. Там его связей хватило для того, чтобы поселиться в городе и вести дела, а также обженить сына Луция на местной аристократке, но не более того — полноправного гражданства ни он, ни Луций так и не получили. Поэтому семейство Луция, собрав все свои богатства, двинулось в город, где аристократу можно было гражданство купить — в Рим.

Луций Тарквиний Приск

В Риме богатых этрусков приняли с радостью и определили в патриции из-за благородного происхождения и большого количества шекелей в карманах. Здесь важно отметить, что если бы не происхождение, то купить гражданский статус было бы невозможно, иначе разбогатевшие на ремесле плебеи уже давно это сделали бы. Новоприбывшим выдали новый когномен — Тарквиний, по городу откуда он прибыл, что будет сбивать с толку многих историков будущего. Тарквиний сумел быстро развернуться в новом городе, начав успешную торговлю. Благодаря хорошо подвешенному языку и уму Тарквиний завоевал уважение и патрициев, и царя Анка Марция, чьим ближайшим советником он вскоре стал, и народа, что станет немаловажным в его восхождении к власти.

Влияние Тарквиния было столь велико, что Анк Марций назначит того опекуном собственных детей. Здесь скрыта небольшая загадка. На тот момент Анку было уже за 60, а значит его дети, по идее, должны были быть совершеннолетними и назначать им опекуна было совершенно бессмысленно. Поэтому разумно предположить, что речь идёт всё же о внуках и тогда опекунство имеет смысл — Тарквиний был чужаком, обязанным своим положением в Риме Анку Марцию и не имевшему глубоких связей в сенате.

Вероятно Анк Марций хотел, вопреки сложившейся традиции, передать свою власть внукам. Сенат, естественно, этому воспротивился бы, так как закрепление династического характера власти грозило значительным снижением влияния патрициата. Если власть будет безусловно оставаться в руках одного рода, то это создаст условия для его чрезмерного усиления и, в конце концов, полного исключения патрициев из политики. А Тарквиний, находящийся в сторонке от родовой аристократии, мог стать козырем для внуков Анка Марция при их заявке на престол.

И тут-то Тарквиний решает всех переиграть. Он, как опекун, отсылает своих малолетних конкурентов на охоту, а сам собирает куриатные комиции и выдвигает свою кандидатуру на царствование. Это шло в разрез со всеми предыдущими традициями, так как кандидатуру царя должен был выбирать сенат, а не комиции. Но Тарквиний тонко чувствовал момент. Он апеллировал в первую очередь к младшим патрицианским родам и фамилиям, оттеснённым от политической жизни сложившейся системой власти. Именно они составляли большинство в комициях, но были в значительной мере исключены из контура принятий решений, не входя в сенат. И попытка заручиться их поддержкой сработала, комиции выбрали Тарквиния царём, а сенат вынужден был принять их решение, так как иначе мог случиться бунт.

Естественно, что после избрания Тарквиний столкнулся с оппозиционными настроениями в сенате. Чтобы укрепить свою власть, новому царю требовалось либо пойти на сделку с сенаторами, либо ввести в сенат своих людей. И он выбирает второй путь: в сенат на правах младших членов вводится 150 человек. Этот шаг был, скорее всего, результатом очень непростого компромисса: Тарквиний получал свою поддержку в сенате, выполнял обещание, данное комициям, но сенаторы добились, чтобы «младшие» рода не имели права законодательной инициативы, а значит царю пришлось бы для проведения своих законов всё равно идти на поклон к ним. Почему сенат вообще прогнулся? А куда ему было деваться-то? Идти на конфликт, опять же, означало раскол в обществе, так как за Тарквинием была поддержка комиций.

Но вот провести вторую реформу — военную — ему уже не дали. Повод для её проведения был простой: смерть царя была отличным поводом для разрыва внешних договоров — договор с мертвецом не значит ничего. Поэтому сабиняне решили объявить Риму джихад. Война шла с переменным успехом, так как Рим не имел какого-то серьёзного преимущества над врагами. Было очевидно, что для её скорейшего завершения требуется расширить армию. И Тарквиний пользуется этим, выдвигая идею организовать к уже имеющимся трём центуриям конницы ещё три новые. Но такой ход, несмотря на очевидную пользу, вызвал жесткое сопротивление сената.

Причину этого стоит искать в устройстве римского общества. Центурии конницы объединяли в себе самых богатых граждан, способных содержать коня. Каждая центурия была жёстко связана с племенной трибой и глава сакральной трибы, исполнявший в мирное время роль жреца культа богов-защитников трибы, в военное становился начальником центурии конницы. Таким образом центурии подчинялись одному из сенаторов. Тарквиний же собирался создать центурии вне системы триб, включив в них людей по своему усмотрению, что делало эти три центурии всадников личной армией царя.

Появление у царя личной гвардии стало бы веским козырем в борьбе за власть, а потому сенат отказывался, даже понимая, что конница нужна на войне, соглашаться на появление новых центурий. Только компромисс, что центурии будут созданы, но в рамках старых триб и по общему со старыми центуриями принципу, позволил провести это изменение.

Несложно заметить, что хотя обе реформы должны были способствовать укреплению власти царя, мотивы их проведения лежали в общественной и военной сфере: Риму уже было всё теснее в старых рамках, но возможностей и поводов эти рамки радикально расширить не было. Поэтому царь начинает поиск иных методов укрепления мощи государства. Рим в этот момент уже начинает всерьёз задумываться над гегемонией в Лации. Ключом к этому был контроль над торговыми путями, которые удачно проходили через территорию Рима и вблизи него. Поэтому именно завоевание общин, стоящих на торговых путях, станет ключевой задачей Тарквиния.

Так как для удержания завоеванных территорий нужны войска, а взять их неоткуда — возможности патрициатского ополчения уже и так используются по максимуму, a значительно расширить конницу тоже не выйдет — то Тарквинию приходится изобретать велосипед, подглядев его у Латинского союза. Вместо того, чтобы, как раньше, переселять завоеванных в Рим и включать там в состав плебса, а на место захваченной общины выводить колонии, он превращает завоеванные общины в союзников.

Захваченные общины не теряют внутреннего самоуправления, не становятся частью Рима, но при этом становятся частью его политической и военной машины: управление общинами передаётся родственникам царя, в общинах ставится римский гарнизон, а их воины теперь обязаны участвовать в походах римлян под их командованием. Ни о каком взаимном признании отдельных прав пока речи не идёт, так как в существующей схеме оно и не нужно.

Новая схема подчинения с одной стороны разрешает противоречие с расширением числа плебеев, так как теперь рост их численности связан только с демографией. С другой — у римского царя появляются хоть и не совсем свои, но войска, которые могут в любой момент предоставить родственники. С третьей — сохранение подчинённого статуса общин-союзников теперь зависит исключительно от сохранения династических связей с Римом, что должно стать аргументом для закрепления передачи царской власти именно династическим путём. Всё это вместе взятое задаёт новый вектор развития Римского царства.

Сервий Туллий — второй отец Рима

Естественно, что выбранный Тарквинием курс многим сенаторам не нравился и поэтому нет ничего удивительного, что против него составился заговор. Дело это было новое для Рима. В центре заговора стояли оттеснённые от власти внуки Анка Марция. Хотя в иной ситуации они с сенаторами были бы не в лучших отношениях, но сейчас у них был общий враг — Тарквиний.

План был простой и незамысловатый:

1. Прийти на аудиенцию к царю

2. Убить его

3. Перебить его сторонников в городе

…

PROFIT!!!

Но в плане заговорщиков оказался какой-то изъян: то ли недооценили людей Тарквиния, то ли часть заговорщиков испугались последствий и ливнули, но в итоге братья-таки сумели грохнуть Тарквиния, на чём их успехи и закончились.

В сложившейся ситуации от скорости принятия решений зависело будущее режима, и тут на сцену вышел Сервий Туллий — приёмный сын и зять Тарквиния. Вообще, происхождение Сервия окутано неопределённостью: то ли он был сыном простой рабыни, то ли принятым в семью заложником из рода бывших правителей одной из завоёванных общин, то ли вообще просто один из приближённых. Римляне считали, что он таки был сыном рабыни, но был принят Тарквинием в семью и стал его правой рукой. Доверие между царём и приёмным сыном было столь велико, что тот не просто женил его на своей дочери, но и, вероятно, сделал своим наследником. О том, что Тарквиний планировал передать власть над фамилией и государством именно Сервию, а не родным детям, говорит тот факт, что жена царя Танаквиль поддержала претензии на власть не своих родных детей, а Сервия.

Сервий Туллий

В любом случае, у молодого наследника была одна проблема — сенат ни за что не принял бы его власть. Поэтому он воспользовался опытом приёмного отца: собрал комиции, на которых его провозгласили царём. Ни формального обращения к сенату, ни даже ауспиций проведено не было: всех просто поставили перед фактом, что Сервий теперь царь. Во время комиций Сервий дал ряд обещаний социального характера не только для младших представителей патрициата, но и плебсу: пообещав раздачи земли и отмену долгов. И хотя плебеи голосовать на комициях не могли, но их поддержка была важна для несопротивления сената, всегда опасавшегося бунта в городе. И сенаторы вынужденно приняли власть Сервия.

Теперь перед новым царём стояло сразу несколько проблем: укрепить власть, выполнить обещания, данные на выборах, закрепить династический порядок передачи власти. Был ли у Сервия изначально план реформ или он его разрабатывал по ходу пьесы, нам неизвестно. Источники ничего не говорят об очерёдности и длительности проводимых им реформ, но мы можем выстроить определённые причинно-следственные связи.

Почти сразу после прихода к власти Сервию пришлось вести войну с соседним этрусским городом Вейи. Этот конфликт был не первым — источники говорят о 20-летнем конфликте, начавшемся ещё при Тарквинии. Точно неизвестно, кто стал разжигателем конфликта, равно как и его ход. Источники упоминают, что Риму сопутствовал успех в сражениях, но победу одержать не удалось. К этому моменту этруски уже восприняли от греков гоплитскую фалангу. Рим, всё ещё опирающийся на разномастно вооружённые родовые ополчения, мог выигрывать у этрусской фаланги сражения, но цена была явно велика. И большие потери в войне от новой тактики могли убедить сенаторов, что пора тоже внедрять фалангу. Но сделать это непросто.

Примерно так должна была выглядеть фаланга

Фаланга очень требовательна в плане унификации: каждый боец в ряду фаланги должен был иметь идентичное вооружение, чем большую в длину и глубину фалангу может выставить сторона конфликта, тем выше шансы на победу. Просто взять и слепить из нескольких родовых ополчений фалангу будет непростой задачей, так как кроме того, что они все разномастно вооружены, так ещё и все фалангисты должны действовать в едином порядке, а не только по указанию патриарха своего рода. Тем более, в случае Рима возникали и ещё две проблемы:

1) военную службу несут только патриции, но их финансовых возможностей не хватит, чтобы выставить достаточное число бойцов первой линии, так как те должны быть вооружены дорогим комплектом оружия — панцирь, поножи, шлем, щит;

2) государство могло бы спонсировать солдат для покупки вооружения, но так как налогооблагаемая и призывная база — это одни и те же люди, а брать деньги на войну было принято только с граждан и только тех, кто сам в этот год не воюет, то вариант отпадал.

При этом среди плебеев к тому моменту было уже немало достаточно обеспеченных людей, способных не только платить военный налог, но и выставить в поле воина в гоплитском доспехе. Очевидно, что плебеев следовало включить в структуру армии, но сделать этого без хотя бы частичного признания правового статуса было невозможно. Сенаторы, понимавшие, что без реформ и хоть какого-то включения в ткань общества армии плебеев, Рим может и не вытянуть следующую войну, скрепя сердце, согласились с планами царя на переустройство римского общества. Старая система комплектации армии зиждилась на созданной ещё Ромулом трибутно-куриатной системе, которая более не удовлетворяла военным нуждам. Поэтому требовалось создать новую систему устройства общества.

Эти мотивы легко читаются у римских историков, они просты и понятны. Но для Сервия реформы несли и дополнительные возможности. Сметая старую систему устройства общества, он мог ещё сильнее ослабить сенатскую верхушку, обеспечив себе лояльность плебеев и их поддержку в установлении династического порядка наследования власти — ключевой цели всех последних римских царей.

В чём же заключались реформы Сервия:

1) Все общество было разделено на 5 имущественных классов в зависимости от стоимости имущества: 1- 3 класс — патриции и наиболее богатые плебеи, формировали 18 центурий всадников из самых богатых граждан и 122 центурии, выставлявшие бойцов фаланги (различались доспехом — только 1 класс мог позволить себе панцирь), 4-5 класс - 40 центурий, выставлявшие бойцов поддержки (дротикометатели и пращники). Все, кто имел имущества меньше, чем 11 тысяч ассов, и не могли выставить воина, записывались в одну единственную центурию Infraсlasses (вне класса) и назывались proletarii civis или capite censi. Последняя центурия была освобождена от налогов, так как их имущества не хватило бы для их уплаты.

Существует мнение, что римское общество времён Сервия не могло быть столь сильно стратифицировано, но подтверждения ложности сведений традиции о цензе нет

В центурии входило все взрослое мужское население Рима вне зависимости от происхождения, только в соответствии с имущественным цензом. В идеале численность центурии равна 100 человекам, но в 1 цензовом классе редко когда эта цифра достигалась, в то время, как в остальных численность центурии могла быть и значительно больше 100. Центурии не были привязаны к какой-либо территории. Члены одной центурии формировали на поле боя один отряд под началом центуриона, также вместе они голосовали на комициях.

Ценз проводился раз в 5 лет, после чего составлялись списки распределения по классам. Каждая центурия делилась на junior (от 16 и до 40 лет) и senior (старше 40 лет), первыми призывались юниоры, и только в случае особой опасности — сениоры. В качестве подтверждения ценза военнообязанный должен был заплатить общине определенную его классом сумму военного налога, на которую власти общины приобретали для бойца экипировку. Таким образом обеспечивалось единообразие вооружения и доспеха, что очень важно для фаланги. Призыв на войну осуществлялся по списку, составляемому магистратами, так, чтобы в городе всегда оставалось мужское население — приоритет призыва имели молодежь.

Несложно заметить, что 1 класс формировал больше всего центурий, что отражало не только важность гоплитов на поле боя, но и имело важное политическое значение. Патриции, доминировавшие в центуриях этого класса, таким образом получали возможность политического диктата в комициях. Для 6 и 5 века до н.э. можно говорить о безоговорочном господство патрициата в комициях, а вот позже, когда число плебеев в 1 классе ценза увеличится, то это господство будет постепенно снижаться.

Центуриатная система наглядно

Типовое построение войска: 40 центурий гоплитов (I разряд), вооруженных по греческому образцу; 10 центурий копейщиков (II разряд), вооруженных по италийскому образцу копьем и мечом, а также имеющих шлем, поножи и италийский щит (скутум); 10 центурий легковооруженных копейщиков (III разряд), у которых были копье, меч, шлем и скутум; 10 центурий застрельщиков (IV разряд), владевших копьем, дротиком и скутумом, и, наконец, 15 центурий пращников (V разряд, не изображены).

2) Были упразднены три старые племенные трибы. Вместо них вся территория города Рима была разделена на 4 территориальные трибы, а также вся сельская округа была выделена сначала в одну единую трибу, а потом в несколько отдельных. Триба выполняла двоякую роль. С одной стороны, это было чисто административное деление, удобное для взимания налогов. По цензовым спискам в каждой трибе составлялись списки налогоплательщиков с определённым их классом налогом. И именно по трибам налог и собирался.

С другой стороны, трибы стали частью урегулирования вопроса с плебеями. Теперь плебеи имели право официально собираться на сходки по трибам для решения вопросов, относящихся к плебеям. Решения трибутарных сходок не имели никакой законодательной силы и могли не учитываться ни магистратами, ни сенатом, ни царём. Но при этом у плебеев появлялся законный способ самоорганизации. Этот шаг позволил ослабить на время недовольство плебеев, так как дал им ограниченное самоуправление.

При этом немаловажную роль играл факт того, что центуриатно-трибутная реформа фактически разрушила старую родоплеменную организацию. Если раньше патрициев и плебеев отличали не только правовой статус, но и принадлежность патрициев к куриатной и трибутарной системе, а плебеи находились вне её, то теперь и плебеи, и патриции находились в равном положении. Старые курии всё ещё оставались легитимным методом организации патрициев, но они теряли почти всякое влияние на жизнь общества. Единственной действительно существенной разницей между плебеями и патрициями теперь был их разный правовой статус, но снятие сакральных барьеров в виде принадлежности к общине через членство в старых трибах открыло для плебеев возможность для начала борьбы за уравнивание в правах. При этом патриции хоть и могли терпеть, что теперь они сражаются в одном строю с плебеями, но вот вытерпеть ещё и формальное равенство с ними в внутренних делах общины было тяжело.

Римская фаланга

3) Куриатные комиции, которые к этому моменту стали сходками исключительно патрициев, не отвечали усложнившейся общественной структуре, поэтому вместо них вводились центуриатные комиции. В куриях оставили вопросы выбора царя и наделения его империем (набором властных полномочий), а также культовые вопросы. Основой же общественной жизни стали центуриатные комиции — именно в них в соответствии с цензовыми классами осуществлялись выборы магистратов и решение основных вопросов жизни общины.

Благодаря тому, что в большей части центурий доминировали патриции, данное изменение практически не меняло их положения в обществе, но создавало иллюзию равенства в комициях между ними и плебеями. При этом от участия в политической жизни отсекались все граждане, не имевшие возможности пройти ценз, а также по каким-то причинам негодные к воинской службе. Но допуск к голосованию в комициях не значил автоматического уравнивания в правах с патрициями — плебеи всё ещё не имели ни права быть избранными, ни права предлагать законопроекты, ни доступа к распределению ager publicus через существующие механизмы.

Но для Сервия это было скорее даже бонусом, так как царь затеял самое масштабное расширение города аж до времён Суллы: был проведён новый померий (священная граница города), увеличивший площадь города вдвое. Вдоль границы были возведены земляные валы, которые позже начнут заменять каменными стенами, называемыми сервиевыми. На новоприсоединённых территориях Сервий устроил раздачи земли плебеям, причем, судя по сохранившимся данным, наделы выдавались вдвое или втрое большие, чем обычные 2 югера. Тем самым он не только выполнял давнее обещание, но и располагал плебс к институту царской власти. Т.е. создавалась ещё одна связочка, которая должна была сделать именно плебеев опорой царской власти.

Так как единственным источником свободной земли для раздач были ager publicus, патриции восприняли этот шаг как ущемление их прав. Прибавьте сюда допуск плебеев до решения общинных вопросов, усиление власти царя, сселение значительной части патрициев в отдельный район города, причём, скорее всего, не очень добровольное, и получите на выходе очень и очень злых и недовольных патрициев. Ну вы догадываетесь, чем это могло закончиться. Что забавно, уже во времена Республики личность Сервия Туллия была обласкана патрициями, считавшими его величайшим римским правителем после Ромула и вторым отцом города. Но во времена Сервия ситуация была в корне иная.

Хуже быть может всегда

Недовольство сенаторов последствиями реформ Сервия Туллия было вполне очевидно, но сделать ничего с этим патриции не могли — плебеи были полностью на стороне царя. Но угроза пришла оттуда, откуда Сервий совершенно не ждал — из его собственной семьи. Ещё в начале правления в рамках улаживания возможных споров за наследство он женил своих детей на детях (или внуках) Тарквиния Древнего, тем самым одним махом решив все проблемы — наследником трона в любом случае стал бы потомок двух царей. Но не всё было гладко в почтенном семействе, и Луций Тарквиний, поддерживаемый женой Туллией, был недоволен сложившимся положением: Сервий если и сделал бы кого своим наследником, то сына Луция, т.е. собственного внука. Но Тарквиния это крайне не устраивало, и потому он вступил в заговор с частью сенаторов против царя. Первая попытка свержения (если она вообще была) закончилась ничем из-за поддержки Сервия плебсом, а вот в ходе второй царь был свергнут и крайне жестоко умерщвлён.

Свержение предыдущего царя, похоже, становилось привычкой в Риме, равно как и полное игнорирование традиций избрания нового. Сторонники Тарквиния из его родственников и клиентов ещё перед свержением Сервия принесли ему клятвы личной верности и провозгласили царем. Позже, в ходе переворота, сенат был просто поставлен в известность, что теперь правитель — это Тарквиний. Патриции, принимая власть юноши, надеялись, что молодой царь вернет им старые привилегии и откатит кое-что из реформ Сервия. Но Тарквиний, получив власть, не собирался ею ни с кем делиться.

Тенденция на укрепление царской власти при Тарквинии II Гордом обрела законченный вид: при Тарквинии Древнем и Сервии власть патрициев и сената постепенно урезалась, Тарквиний Гордый же возьмёт курс на полную ликвидацию альтернативных центров власти. Фактически новый царь будет строить вполне типичную для Греции тиранию, для чего развернёт репрессии. Последовательно будут уничтожать сначала сторонников Сервия, потом просто критиковавших Тарквиния сенаторов, а после и всех, кто не нравился. Имущество репрессированных будет передаваться царю, а тот дарить его наиболее верным сторонникам. Так как описанные события уж больно похожи на период правления Суллы, то некоторые историки объявляют их всего лишь переносом на прошлое актуальных для римских авторов событий. Но с другой стороны косвенные свидетельства репрессий есть и в более поздних событиях, описываемых у тех же авторов, а изъятие имущества в пользу государства вообще было вполне нормальной практикой, особенно с учётом того, что Тарквиний Гордый считал себя государством.

Тарквиний Гордый

Наиболее прозорливые патриции начали кое-что подозревать и принесли клятвы верности царю. Сенат новый правитель своими действиями проредил чуть ли не вдвое. При этом орган был выведен из структуры госуправления, царь не советовался с сенаторами и не согласовывал с ними законов. Единственным совещательным органом стал совет при царе, но даже он не имел никаких властных полномочий — вся власть в государстве теперь сосредотачивалась в руках царя. Комиции Тарквиний также ликвидировал, как пережиток прошлого. Тем самым Тарквиний фактически ликвидировал права как патрициев, так и плебеев, превратив их в бесправную массу. Теперь права имели только те, кто был близок к царю, а остальные должны были подчиняться. При этом, так как собственному населению Тарквиний не доверял, то армия в значительной степени стала комплектоваться из наёмников.

Вы спросите: «откуда деньги на наемников?» А все просто: Тарквиний решил, что война должна кормить сама себя, и начал внешнюю экспансию, выбивая всех, кто мог бросить Риму и ему лично вызов. Сначала подослал убийц ко всем несогласным с первенством Рима в Латинском союзе лидерам и заключил браки родственников с оставшимися царями для его укрепления, фактически сделав Латинский союз личной федерацией родственников Тарквиния. Потом, после взятия хитростью города Габии, царь вместо присоединения к Риму объявил его вотчинной своего сына. Схожие схемы проделывались и в прочих захваченных населённых пунктах — властвовать там сажались родственники. Так как власть Тарквиний намеревался передать своему сыну, то выходил уже какой-то феодализм, когда есть римский царь и союзные ему вассалы-родственники.

Фактически Тарквиний порывал со всей прежней системой власти, выстраивая новую, где Рим, не имея самой крупной армии, тем не менее, за счёт вассалов мог бы мобилизовывать значительное число войск. В новой парадигме вопрос гражданства становился вторичным и можно было предполагать, что в дальнейшем гражданский статус девальвируется, и разница между патрициями и плебеями будет чисто умозрительной.

В этот момент патриции очень сильно напряглись, так как выглядело все так, что вскоре те крохи власти, что остались у некоторых из них, уплывут навсегда в руки рода Тарквиниев. Поэтому свержение Тарквиния было практически неизбежным. Поводом стало изнасилование сыном Тарквиния жены племянника царя Луция Юния Брута (именно родством с этим великим человеком 450 лет спустя будут попрекать колеблющегося Марка Юния Брута заговорщики против тирании Цезаря).

Патриции воспользовались отсутствием в городе царя и подняли мятеж, избрав двух консулов (по другой версии преторов) для управления государством, двух, чтобы власть никогда не сосредотачивалась в руках одного. Причём вот ирония: во главе заговора стояли родственники Тарквиния и избраны были первыми консулами они же, что свидетельствует о потере Тарквинием легитимности даже среди своих близких. Так как без согласия плебеев на комициях власть была бы нелегитимной, а собрать войско против Тарквиния было бы крайне проблематично, то сенаторам пришлось пообещать тем вернуть старые сервианские порядки, но без возвращения самого института царства. Плебеи на комициях согласились с предложением, так как тирания Тарквиния больно ударила и по ним. Так родилась Римская Республика.

Продолжение: Почему Рим? Часть 3.1. Вечная война

https://pikabu.ru/story/pochemu_rim_chast_2_iz_3_ot_diktatur...