Где стояли эшелоны? 
.
Марк Аврутин
Вопрос о том, готовилась ли депортация советских евреев, так и остался открытым. Известный историк Костырченко, получивший доступ к архивам и собравший массу документов, утверждает, что это не более чем миф, которому он даже дал название: «депортационный миф». А не менее известный писатель, литературовед и литературный критик Бенедикт Сарнов утверждает, что атмосфера тех лет, в которой он жил тогда, даёт более достоверную информацию, чем найденные Костырченко архивные документы, к тому же, ошибочно им понятые.
Г. Костырченко (слева) и Б. Сарнов
Я согласен с Сарновым в оценке важности интерпретации документов, но считаю, что «атмосферный опыт» он переоценивает. Да и атмосфера не только тех, а любых лет – своя в каждом месте: скажем, в «Доме на набережной» или в подмосковном поселке с типично советским названием «Дружба», в котором я сам жил в те годы. К тому же атмосфера воспринимается каждым человеком индивидуально. Поэтому я отдаю предпочтение аналитике.
Без учета сталинской мотивации невозможен правильный ответ на поставленный вопрос. Сталинскую же мотивацию оба автора трактуют одинаково, считая, что Сталин действовал, как патологический антисемит. Это расхожее мнение о Сталине представляется мне ошибочным. Сталин, впрочем, как и Гитлер, в первую очередь, был политиком, и поэтому «решение еврейского вопроса» не было для них самоцелью, а лишь средством достижения совершенно другой цели. Для Гитлера оно было ядром его национальной идеи – очистки и возвеличивания арийскоё расы. И эта идея была подхвачена массой немцев.
Чтобы правильно понять мотивацию Сталина, надо обратиться к истокам его возвышения. Троцкий объяснял всё исключительностью исторических обстоятельств, настаивая на отсутствии у Сталина «первоначально замысла борьбы за личное господство». Он просто не заметил перемен, произошедших в Сталине, перемен вызванных именно возникновением у него такого «замысла».
Вот тут-то и проявилась его воля, которая в сочетании со свободой от принципов и отсутствием идейного фетишизма сотворила «чудо перерождения». Без этого «чуда», давшего Сталину колоссальный заряд скрытой энергии, возможно, не удалось бы ему победить своих соперников и захватить власть в партии, подобно тому, как захватывается власть в бандитской группировке.
Клятва у гроба ЛенинаЗамысел, по силе своей грандиозности сравнимый, пожалуй, только с мессианским, дал Сталину такой прилив энергии, противостоять которому уже никто не смог, несмотря на то, что многие превосходили его по уровню интеллекта, образования, способностью воздействовать на массы и т. д.
Сталинский замысел не ограничивался только борьбой за «личное господство». Как это ни покажется странным, но только Сталин по-настоящему понял и принял утопичность социализма, и только он был готов к его построению не в реальной действительности, а в представлении о ней в сознании людей.
Сталин, хотя и не закончил богословского образования, но полученные им в семинарии знания были достаточно глубокими. Поэтому у Сталина могла родиться ассоциация между христианством, не сумевшим по существу повлиять на языческий мир, а создавшим только иллюзию его преображения, и социализмом, точно так же не способным изменить реальную действительность.
К тому же, наверняка, он слышал в семинарии о том, что в Ветхом Завете Книга (т. е. Тора) считается реальнее самой действительности. Он, по-видимому, хорошо запомнил это (ведь памятью он обладал «феноменальной»). И Сталин замыслил создать социалистическую ирреальность, т. е. вместо недостижимого изменения реальной действительности, изменить сознание людей, т. е. направить строительство социализма по чисто религиозному пути.
При этом всех, неподдающихся ни воспитанию, ни перевоспитанию, просто уничтожить, а заодно с ними и всех свидетелей его заурядного прошлого. Даже «стиль» уничтожения своих противников подтверждает это предположение. То ли преподаватели в семинарии были такими хорошими, то ли в Сталине были какие-то особые способности к восприятию метафизики, то ли с годами «прорастала» в нём эта метафизичность, но результат оказался потрясающим, причём потрясающим как по глубине проникновения, так и по своему дьявольскому воплощению. У своих личных врагов он старался сначала душу их забрать, а потом уже физически их уничтожить.
Сталин задумал совершить то, чего никто не хотел – ни в своей стране, ни, тем более, за её пределами, поэтому он должен был постоянно скрывать истинную суть своей «революции». Нет, конечно, о социализме мечтали ещё за тысячи лет до Сталина. Вот только представить себе не могли в точности, что это такое и как оно может быть построено, а потому до некоторых пор (а именно, до появления марксизма) уповали исключительно на Бога.
Но и с появлением марксизма легче понять это не стало. Маркс под социализмом понимал весьма длительный процесс перехода человечества от классового общества к такому его (общества) состоянию, когда каждая личность сможет реализовать себя в качестве творческого субъекта. Это состояние общества он называл положительным гуманизмом.
А после захвата власти большевиками марксовский «гуманизм» вскоре трансформировался в коммунизм, начиная с военного. Но никакого прозрения ни у кого не наступило, и споры о путях и способах построения социализма лишь обострились. Но у одного человека такое прозрение вдруг наступило, и в 1926 году Сталин объявил об «осуществлении» социализма.
Историк Эдвард Радзинский пишет, что «Сталин был одержим осуществлением ленинских идей по распространению революции в масшатабах земного шара». Нет, политическим идеалом Сталина издавна была не мировая революция, не всемирное интернациональное братство пролетариев, а унитарное, самодержавное государство. Проявилось это уже в его споре с Лениным о праве советских республик на самоопределение, вплоть до выхода их из состава Союза.
Что касается «русской экспансии», то пресловутая идея мировой революции в представлении Сталина трансформировалась в установление советских режимов в европейских странах путём их насаждения в условиях советского военного присутствия. Именно военное присутствие гарантировало бы надёжность, а главное, покорность этих марионеточных режимов. Другой его потаенной мечтой была реставрация Российской империи.
Сталин не посвящал никого в свой замысел. И, тем не менее, замысел тот улавливался, а главное, поддерживался на каком-то подсознательном уровне в глубинах русского народа. Эта идея была сродни всегда существовавшей в душе русского человека тяги к беспредельным просторам.
Сталин придал жизнеспособность и второй основополагающей идее: «достижение счастья большинства посредством принесения в жертву меньшинства». Это чисто теоретическое положение тоже на практике недостижимо. «Ценность» его состоит лишь в признании допустимости жертвы. В сталинской интерпретации эта идея была успешно реализована в виде пирамидальной структуры построенного им государства, в котором верхняя часть, называвшаяся номенклатурой, жила за счёт нижней части, включавшей в себя более 95% населения огромной страны.
Сталину удалось трансформировать и ленинскую формулу «коммунизм — это советская власть плюс электрификация всей страны». Сталин заменил слово «коммунизм» словом «социализм». В лозунге: «Вся власть Советам» важны были слова о концентрации власти, поскольку Советы как органы власти являются принципиально недееспособными. Электрификация служила тогда символом могущества власти на индустриальной основе. В результате, Сталин пришел к формуле: «социализм — это абсолютная власть, опирающаяся на могущество этой власти». Сконцентрировав в своих руках к концу 1926 года всю полноту власти, Сталин приступил к построению её могущества.
Средством построения «могущества власти» поначалу явилось тайное военное сотрудничество с Германией, благодаря которому к середине 30-х годов Красная Армия превратилась в грозную силу. Оккупация японцами Маньчжурии и приход к власти Гитлера способствовали не только численному росту армии, но и резкому повышению её технической оснащённости. Эти «великие» идеи — «русская экспансия» и допустимость большой жертвы — так воодушевили Сталина, вселили в него столько «дьявольской» энергии, что он сумел преодолеть все стоявшие перед ним препятствия.
Сталин перестроил ещё и партию: ЦК и Политбюро этой новой партии довольствовались теперь отведённой им ролью, не сопоставимой с прежней. Даже члены Политбюро оказались настолько подконтрольны Сталину, что уже опасались встречаться друг с другом, чтобы выжить и не быть обвинёнными в заговоре.
Помимо Секретариата в ЦК партии Сталин создал свой личный Секретариат — исполнительный орган, отвечавший за «номенклатуру», т.е. список должностей, на которые назначения производились по согласованию со Сталиным. Подобный механизм способствовал формированию совершенно особого типа сталинского администратора.
Каким же образом Сталину удалось не только физически уничтожить всё старое, задолго до него сформировавшееся партийное руководство, но и создать под старой «вывеской» по сути, совершенно новую партию? Партия, отстаивавшая идеи интернационализма, отказывается от него и начинает насаждать государственный патриотизм. Отлаженная пропагандистская машина продолжает по инерции твердить об общественных интересах, в то время как все уже давно руководствуются своими кровными.
Следует ещё сказать несколько слов о странной любви к Сталину. Бенедикт Сарнов в книге «Империя зла. Невыдуманные истории» назвал подлинную, искреннюю любовь толпы к Сталину «сублимацией страха». При известном стечении обстоятельств страх может притвориться любовью, или даже трансформироваться в самую пылкую, а главное, в самую искреннюю любовь. Вот эти слова из письма Евгении Ежовой — жены Н.И. Ежова — к Сталину в точности воспроизводят признание иудея в любви к Всевышнему: «Пусть у меня отнимут свободу, жизнь, я всё это приму, но вот права любить Вас я не отдам…».
Исторический прецедент, видимо, послуживший примером Сталину. Утро стрелецкой казни. Худ. В. Суриков.
В общественном сознании, в первую очередь, советских евреев, сложился устойчивый стереотип: действиями Сталина руководил махровый антисемитизм, который в конце его жизни приобрел неконтролируемый патологический характер. И тогда набиравший силу в послевоенные годы геноцид евреев в Советском Союзе предстает самоцелью. Поэтому каким только ни представляли сталинский антисемитизм: и свирепым, и закоренелым, и истребительским, превратившимся из порока в пламенную страсть, принявшим маниакальный характер и приведший, в конце концов, его обладателя к полному умопомрачению.
И.Сталин и Л.КагановичВспоминают, будто бы Сталин ненавидел этнические особенности евреев. Почему же тогда всю жизнь терпел возле себя и Кагановича, и Мехлиса? А от племянницы Кагановича имел ребенка. Да и в собственной семье не создал атмосферу нетерпимости к евреям, в результате и старший его сын Яков женился на еврейке Мельцер Юлии Исааковне, а дочь родила ему внука от еврея. Говорят, что ему постоянно мерещились сионистские заговоры. Тем не менее, в 1947 г. он поддержал в ООН сионистов, а в 1948 г. первым признал сионистское государство Израиль.
Примечания публикатора (Р.М.):
1. Автор, по-видимому, имеет в виду поддержанную СССР противозаконную антисионистскую резолюцию Генассамблеи ООН 181-(II) от 29.11.1947 ««Будущее правительство Палестины». По некоторым апокрифам, узнав о принятии резолюции, Сталин сказал, потирая руки: «Теперь мира здесь никогда не будет!»
2. Первым де-факто, 14.05.1948, буквально, через четверть часа после провозглашения Государства Израиль, его признали США телеграммой президента Г.Трумэна. Признание де-юре произошло приблизительно полутора годами позже.
Нет, это вовсе не доказывает, что Сталин на самом деле был скрытым филосемитом. Но даже у подручных Сталина наряду с антисемитизмом обнаруживаются стремления сделать карьеру.
Вернемся к делу ЕАК. Абакумов, желая ублажить Сталина, подбросил ему предложение по делу ЕАК, стремясь при этом превзойти Берию. На этой почве произошло его сближение с Ждановым, что вызвало беспокойство Берии и Маленкова.
Полина Жемчужина и Вячеслав МолотовТогда Берия «посоветовал» Рюмину присматривать за Абакумовым, вести учет его промахов и ошибок. В результате родился донос на Абакумова, в основе которого фигурировали «припрятанные» протоколы очных ставок Жемчужиной. Сталин же возлагал на них особые надежды, намереваясь переложить на Молотова всю вину за сговор с Германией в 1939 г.
Абакумов действительно прятал в своем сейфе протоколы очных ставок Жемчужиной. Он видел, что Сталин «освобождает» своих соратников от их еврейских жен, а у Абакумова — молодая жена, еврейка и маленькая дочь, которых он очень любил. После устранения Абакумова Рюмин приступает к делу ЕАК, в связи с которым появилось «дело врачей». Теперь зададимся вопросом, что двигало Рюминым: только ли антисемитизм или ещё и стремление сделать карьеру, «подсидев» Абакумова?
И это всего лишь один из «пауков в банке» при Сталине. Чем же была тогда антисемитская кампания для самого Сталина — самоцелью или средством? А если средством, то к достижению какой цели? Сталину всегда так искусно удавалось всех обманывать (вот только с Гитлером у него произошла «осечка»), что и сегодня многое в его поступках остается загадочным.
Сталин, достигнув вершины власти, долгие годы испытывал внутренний страх быть обвиненным в антисемитизме. Поэтому в 1939г., одновременно с тайным развертыванием в государственном масштабе антисемитской кампании в угоду Гитлеру, он наградил орденами большую группу еврейских писателей (после войны они были казнены по делу ЕАК).
Тогда это поддержало веру представителей еврейской интеллигенции, что идея интернационализма жива, и Сталин — не антисемит. А участившиеся в стране проявления антисемитизма идут, как всегда, по инициативе местных начальников. Более того, в силу обстоятельств Сталин в глазах мировой общественности стал символом спасения евреев от полного уничтожения, которое их ожидало в случае победы нацистов.
Потсдам. И.Сталин и Г.ТрумэнВот только сама победа над Германией не принесла Сталину удовлетворения. Его право контроля над странами Восточной Европы фактически было поставлено под сомнение. Во время Потсдамской конференции в июле 1945 года было успешно проведено испытание совершенно нового вида оружия — атомной бомбы, которого у Советского Союза ещё не было. Когда новый президент США сообщил об этом, Сталин почувствовал, что Трумэн, ещё ничем себя не проявивший, подчеркивая военное превосходство своей страны, как бы указывает ему, Сталину, единственному оставшемуся из «тройки великих», на то место, которое впредь должна занимать его страна.
Сталин решает отказаться от дальнейшей помощи союзников, а по возвращении в Москву поручает Берии заняться «созданием» атомной бомбы. Берия – ещё и шеф стратегической разведки — должен был выкрасть американский проект и воспроизвести его в СССР. Но, если бы агенты Берии выкрали даже бомбу целиком, без соответствующего научно-технического потенциала создать технологию по её изготовлению было бы невозможно. Вот здесь сказались организаторские способности Берии, который сумел привлечь к работе всех, кто потребовался.
И спустя 4 года (всего 4 года!) 29 августа 1949 г. была испытана первая советская атомная бомба, в которой были воспроизведены характеристики американского проекта. А ещё через два года была создана новая советская бомба, которая по своим характеристикам уже вдвое превзошла американскую.
Сталину было уже трудно понять, что война с применением атомного и, тем более, термоядерного оружия станет для всего человечества последней. А вот неутолимое стремление к осуществлению своей Великой мечты — создание мировой советской республики – не покидало его. Контроля над половиной мира достигали и до него: Александр Македонский, Чин-Гис Хан и др. Сталина это уже удовлетворить не могло!
Юлий Харитон и Игорь Курчатов отмечают испытание атомной бомбыСталин замысливает окончательный разрыв с Западом, и принимает решение развязать в стране широкомасштабную антисемитскую кампанию, зная, что она вызовет мощную антисоветскую волну на Западе. Берия обещает Сталину со дня на день новое сверхоружие, которого нет у Америки, а значит, оно выведет СССР в лидеры. Новое оружие действительно было создано. Наверное, у Сталина была возможность убедиться в достоверности той информации, которую ему предоставлял Берия. Успешные испытания термоядерного заряда были проведены всего через два месяца после смерти Сталина — в мае 1953 года, а подготовка к ним началась ещё при его жизни.
Антисемитская кампания, начатая делом ЕАК, родившееся в его недрах новое дело о евреях — «убийцах в белых халатах» уже вызвало гневную реакцию на Западе. Вышинского «атаковали» в ООН, Эйнштейн написал возмущенное письмо, в Израиле проходили демонстрации протеста. А предстояла ещё публичная казнь врачей, которая, как ожидалось, должна была вызвать массовые еврейские погромы.
Партия на состоявшемся в октябре 1952 г. XIX съезде и прошедшем тут же вслед за ним Пленуме ЦК продемонстрировала абсолютную сплоченность и полную покорность своему вождю. В ответ на просьбу Сталина, сославшегося на свою старость, освободить его от обязанностей Генсека все, присутствовавшие в зале, дружно загудели: «Просим остаться… остаться».
Поэтому, когда Вышинский рассказал Сталину о реакции, которую вызвал в Америке начавшийся в Москве процесс врачей-убийц, он ответил: «Никого не боимся. Если империалистам угодно воевать, — нет для нас более подходящего момента». Нет, сам Сталин, конечно, объявлять всему миру войну не собирался, а уже планируемую депортацию евреев организовал бы так, чтобы спасти их от разгневанной толпы. Одним словом, остался бы «спасителем и освободителем».
Члены ЕАК подписывают обращение «К евреям во всем мире». 1942 .С какой же всё-таки целью проводились все эти кампании: против «космополитов», против членов ЕАК и, наконец, против врачей – «убийц в белых халатах», преимущественно евреев по происхождению? Какое Сталиным планировалось продолжение? Ведь до сих пор ходят слухи о готовившейся депортации.
Противники этой версии говорят:
«Какая же могла быть депортация, раз нет соответствующих документов?» Это, мол, всё плод травмированного ужасами недавней Катастрофы еврейского воображения. Никогда в России не признают этого преступления даже, несмотря на то, что оно не было осуществлено. И вовсе не потому что оно могло бы увеличить и без того огромный список сталинских преступлений.
Россия скрывает существование плана физического истребления евреев, который показал бы всем, что коммунистический Советский Союз не отличался от гитлеровской Германии, и готовилась не депортация, а ГЕНОЦИД — истребление народа. В бараках в одну доску, открытых с торцов, без печей, при температуре минус 40 никто бы не выжил.
Много людей оказалось как-то причастны к планированию и осуществлению этой акции. Потому и шел тогда по всей стране слух о готовящейся депортации. Итак, с одной стороны, слухи, а с другой стороны, отсутствие документов. Говоря о документах, имеют в виду, в основном, протоколы заседаний Политбюро и списки на выселение.
Документов, уличающих сталинское руководство в сознательном геноциде, мы долго еще не увидим, если вообще когда-нибудь увидим. Но оставались люди, каждый из которых что-то знал. Люди хранили эти воспоминания всю жизнь. Их свидетельства — это крохи правды о том, как выдавали кому-то ордера на квартиры, в которых ещё жили евреи, о неожиданных назначениях, о бараках без света и тепла…
Николай Поляков, сотрудник органов безопасности, был секретарем комиссии по депортации. Затем он работал в аппарате ЦК КПСС. Перед самой кончиной он решил рассказать об известных ему фактах. Из его записей видно, что решение о депортации советских евреев было принято Сталиным ещё на рубеже 40-х — 50-х годов.
ГУЛАГОвский баракДля размещения депортированных в Биробиджане и других местах строились барачные комплексы по типу концлагерей, а соответствующие территории разбивались на закрытые зоны. Одновременно по всей стране в отделах кадров предприятий и домоуправлениях готовились списки, к составлению которых были привлечены и органы госбезопасности. Существовало два вида списков: 100%-х евреев и полукровок. Депортация должна была осуществляться в два этапа. В первую очередь 100%-е евреи, а полукровки — во вторую.
Согласно свидетельствам Полякова, депортацию намечено было провести во второй половине февраля 1953 года. Тогда она не состоялась, потому что на составление списков потребовалось больше времени, чем предполагалось вначале (неготовность бараков Сталина бы не остановила). Тогда были установлены жесткие сроки: суд над врачами — 5-7 марта 1953 года, казнь на Лобном месте — 11-12 марта.
По словам Булганина, бывшего председателя Совета министров СССР, а в то время министра вооруженных сил СССР, обычная информация в газетах о «приведении приговора в исполнение» Сталина не устраивала: он потребовал проведения публичной казни. Булганин вспоминал, что были составлены разнарядки: в каком городе кто из профессоров должен быть повешен.
Согласно другим источникам, казнь всех профессоров - на Лобном месте в Москве; нападение толпы на осужденных у здания суда; в момент казни – публикация письма виднейших евреев, адресованное Сталину, с осуждением врачей-убийц и с просьбой депортировать евреев в Сибирь и на Дальний Восток для спасения их от всенародного гнева.
О подготовке такого письма генеральным директором ТАСС Я.С. Хавинсоном, который потом печатался в газете «Правда» под псевдонимом М. Маринин, существуют многочисленные воспоминания. В составлении письма участвовали также академики М.Б. Митин и И.И. Минц. Все трое собирали подписи под письмом у виднейших представители науки, литературы и искусства еврейского происхождения. Письмо отказались подписать певец Марк Рейзен, генерал Яков Крейзер, профессор Аркадий Ерусалимский и писатели Вениамин Каверин и Илья Эренбург. Последний направил письмо Сталину, в котором выражал опасение, что подобное мероприятие отрицательно скажется на престиже СССР.
Булганин подтверждал, что были готовы документы о высылке всех евреев в Сибирь и на Дальний Восток, в том числе, и на тех, кто составлял и подписывал верноподданническое письмо. Сам он получил от Сталина приказ подогнать к столице и другим крупным городам несколько сот военных эшелонов.
По его утверждению, не все из них должны были достигнуть станции назначения: планировалась организация крушений и нападения на эшелоны «народных мстителей».
Имеются свидетельства разных людей о бараках, построенных для депортированных евреев. Например, бывший начальник управления министерства соцобеспечения РСФСР Ольга Ивановна Голобородько осенью 1952 года случайно узнала в Совете Министров, что в Биробиджане «готовят бараки под евреев, выселяемых из центральных городов».
Писателю Владимиру Орлову и поэту Семену Когану, когда они в 1966 году ездили по пионерским лагерям Дальнего Востока, секретарь Хабаровского крайкома комсомола Латышев показал приземистый, длинный барак с маленькими окошками под самой крышей. По просеке, насколько хватало глаз, уходили вдаль такие же мрачные сооружения. « Здесь их целый город» — сказал Латышев. «Лагерь?»- спросил Семен. «Лагерь, только не для пионеров, а для вас – евреев»,- выдавил Латышев.
Академик Е.В. Тарле рассказывал, что «евреев планировалось вывезти в марте-апреле 1953 года в Сибирь, где их ждали наспех сооруженные бараки со стенами в одну доску, и первые потери по ориентировочным подсчетам должны были составить 30-40 процентов.<…> Операция была разработана во всех подробностях: уже было назначено, кому погибнуть «от народного гнева», кому достанутся коллекции московских и ленинградских евреев-коллекционеров, а кому – их освобождающиеся квартиры».
Галина Осиповна Казакевич, вдова писателя Э.Г. Казакевича, рассказывала: «Нам было известно о планах депортации евреев. Муж знал, что в местах весьма отдаленных строятся бараки для евреев, которых выселят из Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и других городов. В эти бараки евреи будут вышвырнуты так же быстро, жестоко и безжалостно, как вышвыривали до них людей других национальностей — подобный опыт уже был. Эта операция будет поручена Маленкову. Впоследствии он, как его предшественники Ягода и Ежов, будет обвинен в жестокостях и примерно за них наказан. Мой муж предполагал, что, наказав Маленкова, Сталин, якобы исправляя последствия маленковских зверств, вернет десяток-другой знаменитых евреев из ссылки и тем самым «закроет вопрос», в который раз представ перед советским народом отцом и благодетелем».
Профессор Юрий Борев, в своей книге приводит фрагмент беседы с И.Г. Эренбургом, которому Хрущев поведал, как «вождь наставлял: «Нужно, чтобы при их выселении в подворотнях происходили расправы. Нужно дать излиться народному гневу». Утверждая план депортации, Сталин распорядился: До места должно доехать не больше половины. По дороге планировались нападения возмущенного народа на эшелоны и убийства депортируемых. Ю. Борев вспоминал также, что один из старых железнодорожников, живущий в Ташкенте, рассказывал ему, как в конце февраля 1953 года готовили вагоны для высылки евреев и уже были составлены списки выселяемых, о чем ему сообщил начальник областного МГБ.
Подготовку теоретического труда по идеологическому обоснованию депортации евреев Сталин поручил доктору философских наук Дмитрию Ивановичу Чеснокову, который дружил с сыном Жданова в бытность того мужем Светланы Аллилуевой. Он как-то подсунул Сталину книгу Чеснокова о советском государстве, в которой Сталин упоминался чуть ли не в каждом абзаце. Юрий Жданов включил Чеснокова в число приглашенных на день рождения Светланы и представил на нем Сталину Чеснокова.
Вскоре Сталин поручил Чеснокову подготовить обоснование высылки евреев. К началу февраля 1953 года труд под названием «Почему необходимо выселить евреев из промышленных районов страны» был закончен, одобрен Сталиным и отпечатан в типографии МВД СССР. Миллионный тираж поступил на склад органов государственной безопасности, а в редакциях центральных газет уже были подготовлены положительные рецензии на этот труд. Поощрением Чеснокова за хорошую работу стало назначение его главным редактором журнала «Большевик» («Коммунист»), избрание на XIX съезде КПСС в президиум ЦК. После смерти Сталина Чесноков был секретарем обкома, а затем председателем госкомитета по радио и телевидению.
Эренбург решил попытаться дезавуировать эту затею руками того, кто всё это и затеял. Он решил обратиться к самому Сталину. Письмо было написано 3 февраля. Сталину оставалось жить почти месяц. Ему донесли о «заминке» и о письме Эренбурга. Это, конечно, не могло остановить его. Он никому из «непокорных» евреев не позволил уклониться от подписания письма, даже Кагановичу.
Но, возможно, эта заминка или во время этой заминки Сталин почувствовал, что никто не разделяет его стремления развязать новую войну. Даже его «дрессированные евреи» проявили непослушание. Ещё больше Сталина, как вспоминает Хрущев, озадачило то, что «рабочие после смены не берут дубинки и не идут избивать евреев». То есть в стране стихийно не начались еврейские погромы.
Не исключено, что всё это подвигло Сталина изменить сценарий, который был рассчитан на абсолютное послушание. Сталин был осторожен. Умел выжидать. Из второго варианта «Письма в редакцию Правды», написанного под диктовку Сталина, внятно следует, что всем планам на расправу с еврейским населением страны дается отбой. Но генеральный план оставался в силе, менялась только тактика. Сталин пришел к выводу, что текст первой редакции «обращения» политически преждевременен.
Бенедикт Сарнов не сомневался в том, что Эренбург ясно увидел, «куда влечет нас рок событий», и попытался, если не остановить, так хоть задержать это стремительное скатывание страны к самому краю пропасти. Нет, то, что разглядел Эренбург, стало бы лишь началом конца, который готовил Сталин, сам того не понимая, не только евреям – всему человечеству. Решено было изменить — нет, не генеральный план, а только тактику. Всего лишь задержать стремительный, бешеный ход событий. Но эта задержка оказалась спасительной для миллионов людей.
Костырченко пишет, что единственным «документальным» подтверждением якобы уже детально подготовленной депортации евреев служит напечатанный сначала в США («Еврейский мир», N.Y., 11.03.99), а потом и в России («Известия», 9.01.01) фрагмент письма еврейской общественности советскому руководству с просьбой защитить евреев от вызванного «преступлениями врачей-убийц» «справедливого» гнева советского народа, направив их «на освоение… просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока и Крайнего Севера».
Бенедикт Сарнов показал, что на самом деле Костырченко привел ссылки на поздние перепечатки письма, найденного в президентском (бывшем сталинском) архиве. Впервые же это письмо было опубликовано полностью в первом номере журнала «Источник» за 1997 год. В том же номере «Источника» был опубликован и текст второго письма, отредактированного под диктовку Сталина.
А что же служило источником многочисленных сообщений о принятом советскими властями решении депортировать в Сибирь все еврейское население страны? Такие сообщения регулярно появлялись на страницах еврейских изданий (в первую очередь в Израиле, США и Великобритании) в течение 1949–1952 годов. Появление подобной информации Костырченко объясняет пропагандистским давлением, который с конца 1949 года стали оказывать на СССР израильские руководители, стремившиеся таким образом побудить Сталина пойти навстречу их требованиям разрешить массовую эмиграцию евреев из СССР.
Посланник Израиля в СССР Намир информировал министра иностранных дел М. Шарета о том, что советские евреи «живут в страхе и неуверенности в завтрашнем дне» и «многие» из них «опасаются, что скоро начнется депортация из Москвы». Новый, еще больший всплеск тревожных толков о депортации произошел после публикации в печати сообщения ТАСС от 13 января 1953 г. об аресте «врачей-вредителей» и развертывания их пропагандистской травли. В оценке этого события новым посланником Израиля Эльяшивом появляется упоминание о возможной войне: «Вся миссия очень опечалена сегодняшним сообщением. В случае войны может быть решено всех евреев выслать в Сибирь, и этот процесс явится подготовкой общественного мнения».
СК сожалению, сегодня об этом помнят не только евреи: в Москве свободно продаются и активно покупаются книги Проханова, в том «Человек звезды», где содержится прямой призыв реализовать планы Сталина — устроить геноцид евреев СССР в 1953 году.
Книгу Марка Аврутина «Катастрофа – наше прошлое или будущее?», ISBN 978-3-941464-70-4_ можно заказать по E-mail redaktion@cdialog.org
https://israelections2015.wordpress.com/2019/03/02/avrutin_e...
https://israelections2015.wordpress.com/2019/03/05/avrutin_e...
Свежие комментарии